Текст книги "Долина звезд (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

   Прислушавшись, он, не отрывая взгляда от огня, спокойно произнес:

  – Тебя было слышно еще у Одинокой горы...

   Неро слегка запыхавшись, незадачливо улыбнулся и, не смея подойти ближе, остался стоять на месте. Разноцветные глаза сверкнули в свете костра. Сидящий у огня был как две капли воды похож на колдуна. Оторвавшись от созерцания кучки золы, он с интересом уставился на двойника.

  – Не заставляй меня пялиться на твою дурацкую ухмылку.

  Неро покорно сжал рот, не смея ответить.

  – Вот и хорошо, – кивнул двойник, – а теперь рассказывай.

   Смущенно взглянув на собеседника, колдун, немного запинаясь, произнес:

  – Простите, патрон, но не мог ли я для начала, получить свою внешность назад? Мне слишком неудобно быть вами...

  – Садись, Партилье. И не тяни, промедление сродни смерти... – произнес двойник.

   Колдун понуро сел у костра и как бы промежду прочим посмотрел на свои руки. Не веря своим глазам, он прикоснулся к лицу, и стал нервно ощупывать себя. Теперь он был совсем другим человеком, абсолютно непохожим на того, кто сидел напротив.

  – Не может быть. Хвала небесам! – запричитал тот, кого двойник назвал Партилье. – Как же это возможно?! – но, видимо заметив строгий взгляд патрона, вовремя опомнился, и приступил к рассказу.

   Колдун внимательно слушал своего слугу, не перебивая и не задавая вопросов. Сбивчивый, но вполне сносный рассказ Партилье был ему понятен. И даже обрывки слов и странные фразы, которые выдавливал из себя слуга, стараясь как можно быстрее поделиться с хозяином увиденным и услышанным от звездочета, не нуждались в лишнем пояснение.

   – ...а потом, он начал говорить о Конце жизни и наступлении новой эпохи... это как его ...о предзнаменовании. Я немного испугался, потому что эта самая... красная звезда была совсем рядом. Звездочет говорил: она растет с каждым днем, и скоро мы не только увидим ее, но и почувствуем, как мир перевернется с ног на голову, а может даже, уже перевернулся. А потом он просто перестал со мной разговаривать и я ушел...

   Колдун задумчиво нарисовал на земле непонятные для слуги символы, которые были абсолютно бесполезными и, скорее всего, просто помогали Неро лучше думать, чем действительно обозначали магические заклинания.

  – Ты разузнал больше, чем я думал, – наконец произнес колдун. – Теперь лишь осталось определить, что из всего этого – правда, а что – ложь...

  – Но ведь он сам рассказал мне о звезде, – не совсем поняв слова своего патрона, протянул Партилье.

  – В этом-то и проблема, – раздался в ответ голос хозяина.

   Закончив рисовать, он ловко схватил палку двумя руками и переломал ее пополам.

  – Красная звезда значит, – еще раз повторил колдун.

  – Да, именно, – кивнул слуга, – и еще когда я шел к вам, мне пришлось использовать защитное колдовство.

   Брови Неро поползли вверх.

  – Ты почувствовал, что за тобой следят?

  – Не совсем, – встретившись с ледяным взглядом хозяина, Партилье что есть силы, замотал головой. – Я не знаю, как это объяснить...дело в том ...мои мысли они разлетелись в разные стороны, и я никак не мог толком вспомнить разговор ... ну, то есть, о чем мы беседовали.

  Неро еще раз взглянул на слугу, но остался нем.

  – Вы думаете, он догадался? – осторожно поинтересовался Партилье.

  – Об этом знают только звезды...– ответил колдун.

   Луна, клонилась к горизонту, словно ее манило в бездну с невиданной силой. Отсюда, с опушки леса, было лучше всего наблюдать за тем, как светлеет небо, а крохотные звездочки одна за другой исчезают в фиолетово-серой дымке стремительных облаков.

   Вдалеке, ветер пытался склонить к земле неуступчивых изумрудных великанов, которые все еще носили на себе отпечаток ночи, и не блистали своей привычной красотой.

   Слуга зевнул в кулак, пытаясь скрыть от патрона свою усталость, и продолжил смотреть на горизонт. Кого или чего они здесь ждали – он не знал.

   За долгие годы служения разным хозяевам, Партилье привык к подобным поступкам, да и ни его это дело, совать свой нос в планы Обладающего силой. И дело было даже не в уставе Гильдии. Услужить колдуну было не так-то просто.

   Партилье потер слипающееся глаза и в очередной раз зевнув, безвозвратно выгнал из себя покровителя сна Лура.

   Когда-то, лет десять – двенадцать назад, когда он прислуживал в одной из дорожных харчевен и получал за усердие пару лишних монет, мысль о дальних странствиях в компании могущественного колдуна, казалась ему если не абсурдом, то по крайне мере чем-то невероятным. Партилье просто выполнял ставшую уже привычной работу и со скрупулезностью тролля так любящего золото, копил свое крохотное состояние. Изо дня в день, медяк за медяком, пока его копилка не станет полной и не распухнет до таких размеров, что в нее больше нельзя будет погрузить ни одной монеты.

   Чтобы не делать лишних расходов, он отказался от семьи, продолжая жить в старой заброшенной лачуге. Да и нужно ли было искать себе невесту, которая уже на следующий день прикарманит его сокровища. Пускай не такие большие, – однако достаточно ценные. Ценнее жизни! Вернее будет сказать, в тот момент Партилье не забивал себе голову такой ерундой – как жизнь и смерть. И мир не имел для него четких границ между добром и злом. Главным была цель! Новый день становился для него лишь неким приспособлением заполучить еще пару монет, которые так удачно могли пополнить большой ларец. И стоит заметить, за семь с небольшим лет, он скопил целых пятьдесят золотых, что между прочим, уже тянуло на неплохое состояние.

   Но Партилье не остановился на достигнутом. И с каждым новым днем его азарт рос и, наконец, достиг таких высот, что скромный служитель придорожной харчевни готов был продать за золотой самого себя, поскольку больше продавать ему было некого.

   Тот вечер Партилье запомнил очень хорошо. К ним в харчевню заглянул усталый рыцарь – это слуга смекнул сразу. Достаточно было взглянуть посетителю в глаза. Отрешенный, измученный взгляд, даже в момент неимоверной усталости продолжал оставаться твердым и решительным. Посетитель, запахнувшись теплым плащом, занял крайний столик и, задув свечу стоявшую на столешнице, исчез в темноте. Партилье не сразу заметил его призывный жест и сначала решил, что рыцарь, скрывающий под плащом доспехи, жутко пьян. И единственное его желание – продолжить веселье в этой тихой забегаловке.

   Для Партилье это был удачный клиент. С такого "фрукта" можно было вытрясти немало монет, а если еще и хорошенько подпоить, то в один вечер можно разжиться недельным жалованием. К слову будет добавить, Партилье не гнушался и иных способов добычи заветного звонкого круглежка. Обычно клиенты сами роняли свои толстые кошельки, даря слуге, незабываемые секунды радости, но бывали и случаи, когда именно услужливый шельмец, помогал хозяевам расстаться с парочкой золотых. Главное, чтобы пострадавший был уверен, что случайно выронил его на безлюдной мостовой. Поэтому Партилье от всей души окружал подобных клиентов теплом и заботой, и каждый раз старался проводить захмелевшего неудачника до самых дверей.

   Но на этот раз все вышло иначе.

   Услужник хорошо запомнил, как подошел к дальнему столику и спросил у рыцаря: что тот желает заказать? На его вопрос незнакомец не ответил, отмахнувшись от слишком настойчивого слуги. Одного быстрого жеста для Партилье было вполне достаточно, чтобы заметить на его руке необычный перстень. Темно-фиолетовый камень с удивительно тонкой и изящной огранкой, властно охватывал серебреный лепесток из червленого серебра. Безусловно, это был клиент Партилье, ниспосланный самими звездами! И нежелание гостя в один миг напиться и распрощаться со своим сокровищем не имело для слуги абсолютно никакого значения.

   Любезно откланявшись, услужник еще с полчаса кружил по залу, не забывая при этом поглядывать на скрывшегося в полутьме рыцаря. Главное было выждать время. Такие странные путешественники не любят внезапно навалившегося на них внимания. Поэтому Партилье старательно отсчитывал минуты.

   Рыцарь сидел, слегка облокотившись на спинку стула, и с некой боязнью оглядывал зал, в котором сегодняшним вечером собралось слишком много веселых, нескупых на монету, компаний. Сначала Партилье казалось, что запоздалый клиент просто ожидает намеченной встречи – но для этого, рыцарь, как виделось слуге, был слишком пьян, а его нервный взгляд чересчур отрешенно бороздил по залу с каким-то странным интересом. Лишь позже услужнику все-таки пришло на ум, что рыцарь может здесь просто-напросто прятаться. Этот факт и подтолкнул слугу действовать активнее, не дожидаясь подходящего момента.

   Сколько раз потом он корил себя за эту глупую поспешность! Но время как говорили многие – уже не повернуть вспять.

   Подойдя к столу, за которым сидел рыцарь, Партилье осторожно поставил на столешницу огромную кружку грога. В такую стужу, вряд ли кто отказался бы от греющего душу напитка. Зима в этом году выдалась холодной, и даже бесстрашные караванщики ходили в заснеженные земли теперь намного реже.

   Рыцарь, наморщив лоб, долго смотрел, – то на притягательную кружку, то на расплывшегося в улыбке прислужника, – наконец его рука неуверенно потянулась к грогу. Нет, он не был пьян и его не бил ледяной озноб. Партилье понял это не сразу. Рыцарь был ранен.

   Когда слуга осторожно взял из рук клиента одну медную монету – за грог, и еще одну сверху – за услужливость, рука рыцаря стала легче ровно на столько, сколько весило кольцо. Тогда ничего не подозревающий воин, как и сам Партилье, любезно распрощались.

   Судьба развела их в разные стороны, может быть даже в разные части мира, – но один наверняка на всю жизнь запомнил другого. Злая шутка кольца, символа служения и покорности! Партилье еще долго проклинал всех на свете, не забывая помянуть острым словом и того треклятого рыцаря, от которого ему досталось это кольцо. Зачем он позволил ему снять со своего пальца это фиолетовое несчастье? Партилье задавал себе подобный вопрос не одну тысячу раз. И не находил ответа.

   С тех самых пор он и стал рабом. Сначала и сам в это не поверил. Но когда в одну из студеных ночей, в которую хочется посильнее закутаться одеялом и подбросить в камин пару дровишек, – к нему пришел ОН, – жизнь превратилась в кошмарный сон. Бывший хозяин проклятого рыцаря, имя которого Партилье так и не узнал, был настоящим колдуном. Его могущество разносилось над городами, накрывая их своим черным как смоль крылом.

   Колдун разбил не только копилку, но и душу удачливого слуги, и выгреб из нее все без остатка. Кольцо крепко держало пленника, не спеша обучая его покорности и смирению, год за годом, столетие за столетием. Так велела ему его новая судьба!

   В который раз Партилье взглянул на кольцо, которое словно хитрый гном улыбалось ему изящной огранкой, крепко стягивая черным серебром его безымянный палец. Так оно обручалось с каждым из своих хозяев на не определенный срок. Сколько их кстати было? Партилье уже и не помнил...

   Десятки или может быть сотни? Кольцо слуги передавалось по наследству вместе с его обладателем, новому колдуну. Это происходило как-то само собой, словно так и должно было быть. Хозяин умирал, или погибал, что впрочем, лично для Партилье не имело большой разницы, – а через пару дней свободной жизни, на его дороге уже появлялся новый господин. Партилье привык звать его патроном или патоном, – что на забытом языке означало – "наивысший хозяин".

   Узнать его очередного господина было не трудно. За добрую сотню лет Партилье научился делать это практически безошибочно. В толпе беспечных и погруженных в свои проблемы людей, он с легкостью находил внимательный взгляд того, кто должен был стать его новым патоном. Разноцветные глаза, как неотъемлемая часть могущественного мага или колдуна, сразу отличали его от всех прочих.

   Нельзя не упомянуть, что Партилье не раз пытался избавиться от кольца, которое как оказалось, нельзя было ни продать, ни поменять, ни даже просто подарить. Несколько раз "вечный раб" специально нарывался на тех, кто промышлял разбоем и грабежами, но избавиться от ужасного груза так и не получалось. Грабители толи в страхе обходили его стороной, толи вовсе сбегали прочь. А таких круглых идиотов, каким оказался сам Партилье, было не так-то много, потому что даже самый ловкий воришка, не мог снять кольцо с пальца. Оно словно само не хотело расставаться с нынешним слугой. Именно слугой, потому что никудышный воришка, никогда в жизни не считал себя господином. Последним выходом из вечного услужения многие избрали бы для себя смерть, но, увы, такой возможности легкого исхода, кольцо слуге не дало. Неглубокие раны – единственное, что мог позволить себе Партилье....Теперь жизнь для него стала течь совсем по иным, неизвестным простому смертному законам...

   – Хватит зевать! – строго цыкнул Неро, отогнав от слуги горестные воспоминания.

   Опомнившись, Партилье поежился, прогоняя наваждение.

   Вдалеке уже виднелся багряный рассвет, хотя бледные звезды облепившие небосвод, еще взирали с небес.

   Внезапно, у самой кромки леса на дороге появились две бледные тени. Слегка сгорбленные, в темных одеждах, с вывернутыми, словно у кузнечиков ногами. Партилье невольно вздрогнул и почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Каждый из его бывших хозяев ставил своей целью порабощение всей Итарги, и каждый из них достиг в этом деле небольшого успеха, но даже в самых безвыходных ситуациях, ни один из них не прибегал к помощи Сагхов – тварей, чье существование долгие годы считалось вымыслом. И стар и млад знали о них доброю сотню историй, в которых им приписывались тысячи жутких и кровожадных поступков.

   Неужели его господин действительно нанял этих существ? Партилье содрогнулся. Сама эта мысль пугала его не хуже ночных кошмаров. И он вполне допускал такую возможность. Патрон-Неро по сути своей, не походил ни на одного из его предшественников.

   Он никогда много не говорил, не выказывая всем своего могущества, а потому до сих пор оставался загадкой даже для собственного слуги. И чего Патрон хотел в этой жизни, было большим вопросом.

   Запахнув плащ, колдун стал быстро спускаться навстречу существам, застывшим у края заросшей осокой поляны. Призрачные бойцы, злобно порыкивая и стараясь не выходить на лунный свет, держались в тени перелеска.

  – Упустили? – тихо произнес Неро.

  – Мы... мы исправим... не в наших... наших правилах... поступать иначе – повторяя слова и делая паузу после каждой фразы, хрипло произнес один из Сагхов. По-видимому, человеческий язык давался ему с трудом, но он все-таки старался говорить четко, отбросив странный природный рык.

  – А звездочет? – так же коротко, без лишних эмоций, поинтересовался колдун.

  – Пусто... совсем пусто ...никаких следов...полно непонятных карт.... небесных полян..., – прохрипел Сагх, и словно ища поддержки, на миг повернулся к своему сородичу. Тот, крепко сжимая свои длинные и тонкие, словно иглы клинки, согласно закивал.

  – А его ночной гость? Вы проследили за ним? – с неким волнением продолжил расспрашивать Неро.

  – Всего-навсего мальчишка ...пугливый мальчишка, но быстрый на ноги...в руках сума... сума, в которой только письмо...наверное...его подобрали на дороге...за ним пошел Уагар Руу и Раау Наа ...Они лучшие...они не уйдут со следа, – длинная тирада далась главному Сагху тяжело.

  – Что ж, договор остается в силе, – решительно произнес колдун. – Я найду вас, когда понадобитесь. Ждите весточку.

   Развернувшись, Неро успел сделать лишь пару шагов, когда его остановил голос Сагха.

  – А как же звезда?...Та, что падает с небесных лугов... и лес...лес уже чувствует ее приближение...

  – Молитесь Пещерным хранителям, чтобы она миновала ваши глупые головы, и не свалилась прямо на темечко, – без капли иронии и насмешки произнес Неро, даже не удосужившись повернуться.

   Партилье видел, как медленно и устало взбирается на пригорок его патрон. Он не услышал из разговора с Сагхами ни слова, но без труда определил, что колдун получил слишком плохие новости. И даже полумрак не мог скрыть на лице Неро озабоченности и явного беспокойства.

   4 глава: Вся сила на кончиках наших пальцев, братья фокусники.

  – Ну что? Ему лучше?

  – Спрашиваешь. Конечно лучше...

  – До сих пор не пойму: зачем мы его подобрали?

  – Вот, только тебя забыли спросить!

   Я неуверенно открыл слипшиеся глаза, но так ничего и не увидел. Расплывшиеся круги покачивались в такт мерного топота копыт. Голоса, которые я слышал сквозь сон, почему-то исчезли. Во всем теле чувствовалась ужасная усталость и беспомощность, словно я был прикован к лежаку крепкими веревками, и никак не мог освободиться. Хорошо еще, что собственные мысли подчинялись мне, а ни кому-нибудь другому.

   Попытавшись пошевелиться, я ощутил тупую жгучую боль, будто вступил ногой на раскаленные угли. Наружу вырвался сдавленный стон, показавшийся мне абсолютно чужим.

  – Ну, тихо, тихо... потерпи. Сейчас я помогу тебе...

   Голос был явно женским, слегка охрипшим, словно его обладательнице приходилось часто кричать, но все же, в нем угадывалась мягкость, а бархатистый тон заставлял беспрекословно подчиниться.

   Я попытался улыбнуться неведомой помощнице. Только вместо этого скорчил ужасную гримасу, потому что женщина вновь засуетилась и попросила меня не делать резких движений. Я послушался, не в силах сопротивляться. Вскоре боль немного спала, но пошевелиться я так и не смог.

   Толи это был сон, толи явь, – в тот момент мне трудно было осознавать, где я нахожусь, – но когда я вновь услышал ее голос, то без особого труда открыл глаза, вернувшись в привычный для себя мир.

   Ставший уже родным монотонный топот копыт казался мне обыденным и не вызывал лишних вопросов. Нечеткая картинка, наконец, собралась воедино, и я смог различить ту вещь, что раскачивалась у меня над головой. Это была плетенная круглая эмблема, внутри которой, пересекались две тонкие руки.

   – А, очнулся счастливчик. Свалится с такой высоты... Не знаю, как ты только остался цел ... – не спрашивая, а скорее утверждая, произнес чей-то старый, дребезжащий голос.

   Ничего не ответив, я попытался приподняться, и к моему собственному удивлению у меня это получилось. Опершись на руки, я покачал головой, собирая воедино мысли.

   Передо мной, согнувшись в три погибели, сидел худой плешивый старичок. Его кожа была столь ссохшейся, что невольно казалось, что он ходячий мертвец, отчего его преклонный возраст вырисовывался весьма туманно. Старик мастерски орудовал ножом, стругая деревянные заготовки, которые, судя по всему, он набрал в старом лесу, где властвовали канавы и буреломы.

   – Видать здорово тебя шибануло об земельку-то? – вполне приветливо произнес старик, отложив в сторону заготовку и пригладив рукой остатки былой шевелюры.

   Повозка слегка покачнулась, попав колесом в какую-нибудь яму, и я, не удержавшись, брякнулся обратно на лежак.

  – Слаб ты еще, – тут же заключил старик.

   Я безмолвно согласился.

  – Как хоть тебя звать, найденыш?

  – Курт...Курт Энгли, – слипшимися губами произнес я. – А можно хоть узнать? Где я нахожусь?

  – Там же где и я. Едешь в повозке. – Не особо красноречиво объяснил старик. – Ты сам-то помнишь, что с тобой случилось?

   Нахлынувшие воспоминания заставили меня в мгновение ока схватиться за внутренний карман, в котором хранилось письмом господина Глида. Конверт был на месте.

  – Гонец что ли? – сочувственно поинтересовался старик, так и не соизволив назвать мне свое имя.

  – Вроде того, – буркнул я в ответ.

   Скорее всего, в этой повозке не было принято вести открытых разговоров. Да я, собственно говоря, и не напрашивался. А то, что меня приняли за гонца – так может оно и к добру. И все же предательская мысль, породившая во мне страх неминуемой погони, казалась накрепко засела в моей, полной сомнений и предчувствий голове. Всегда правильнее думать о худшем, надеясь на лучшее.

   В момент моих размышлений полог повозки отклонился и внутрь заглянул незнакомый мне мужчина.

   – Ага, очнулся, найденыш?

   Не знаю, какого ответа ждал от меня этот худощавый, с заметным шрамом около уха и множеством золотых зубов весельчак; я понял лишь одно – все здесь решили называть меня именно так.

  – Мое имя, Ку...

  – Курт, – докончил за меня старик.

  – Ну, вот и славно, Курт, – выпятив на показ свои драгоценные зубы, улыбнулся мужчина. – Меня, к слову, можешь звать Пакрит Раш. А этого мрачного старика, из которого не вытянешь ни слова, и который постоянно лезет во все дырки, кличь – Хнуром.

  – А не пойти ли тебе прогуляться, Раш, – буркнул в ответ старик.

  – Ладно, не обижайся ворчун, – золотозубый примирительно похлопал старика по плечу и скрылся за пологом.

  – Куда путь-то держишь? – расщедрившись на вполне законный вопрос, поинтересовался Хнур. – А то может, нам не по пути будет?

  Только сейчас я понял, что мы не просто сидим в повозке, а еще и куда-то движемся.

  – Мне нужно в Силкену! – чуть ли не вскрикнул я.

  – Славный городок, – протяжно произнес Хнур и, заставив мое сердце ликовать, добавил: – Тебе несказанно повезло, найденыш. Мы как раз в те края.

   Невольно, мой взгляд заметил как сквозь порванную часть повозки, скрывающую от нас небо, все еще пробиваются померкшие звезды. Разрезанная полоса то откланялась, то вновь распахивала полог, рождая во мне надежду, что я провалялся здесь не слишком долго.

   – А какой сегодня день...то есть когда вы меня подобрали?

   Старик вновь замолчал, ловко стругая новую деревянную поделку. Сердце опять заколотилось барабанной дробью, предвкушая роковой ответ.

  – Да, чего ты разволновался-то? – старик, наконец, оторвался от своего занятия и посмотрел на мое бледное лицо. – Еще сегодняшняя луна не сошла. Видимо и впрямь слишком сильно ты ударился...

  Я облегченно вздохнул.

   Получалось, что все складывалось как нельзя лучше. Мои случайные попутчики тоже направлялись в Силкену и я, судя по всему, не потерял, а наоборот выиграл немного времени. Оставалось только выяснить, чем именно занимаются те, кто стал моими случайными попутчиками.

  В это самый момент мой рассеянный взгляд остановился на довольно забавной афише висевшей за спиной Хнура. Посреди сцены стоял высокий, худощавый человек в черной маске и черных одеждах, а его поднятые вверх руки сдерживали неуклюже намалеванные бледно-голубой краской молнии и кружащиеся точки планет. Все это неописуемое действие венчала грандиозная надпись: "Величайший маг среди всех смертных!" А внизу афиши маленькое добавление: "Не пропустите грандиознейшее выступление человека..."

   Как же я мог не заметить этого раньше! Сцена, таинственный занавес. Все это сейчас было вокруг меня. Вернее сказать я был внутри нее. И словно из пустоты, на свет стали появляться вещи бродячих артистов. Поверх стоящей в углу ширмы были небрежно наброшены темные платья, украшенные загадочными символами; а совсем рядом, за моей спиной, оказались плотно прижатые друг к дружке огромные ящики, в которых наверняка хранились атрибуты выступления. Даже за свернутым занавесом я умудрился разглядеть щит и меч недавно ожившего на моих глазах рыцаря.

  Заметив мой удивленный взгляд, Хнур мило улыбнулся и произнес:

   – Видел бы ты наше вчерашнее выступление. Толпа рукоплескала как никогда. Настоящий успех, давно я такого не видел! Совсем не сравниться со столицей!

   В тот момент мне ужасно захотелось закричать, что я был на выступлении, и оно было великолепным! А еще, мне нестерпимо хочется познакомиться с таинственным магом! И вдобавок ко всему я желаю научиться такому же блестящему владению магией!

   Но я вовремя сдержался, потому как старик, вновь заговорил:

  – Не пойму, как люди могут быть столь наивны. Здесь, вдалеке от вычурности и величия Альира, где все столь доверчивы, выступать одно удовольствие. Там совсем другое дело... Давать представление за высокими могущественными башнями Корсана, просто невозможно... Освистят, или того хуже забросают гнильем, – посетовал Хнур. – Наверное, все дело в том, что в ваших краях толком ничего и не знают о настоящих магах?

   Предположение Хнура не просто задело меня за живое, а разъярило до не возможности, будто я был рогатым Укр-быком увидевшим красную тряпку. Прочитав не один десяток книг о магии и магах, я не мог вытерпеть таких слов.

   – Не правда! – обиженно прошипел я. – Знаем мы о магии не меньше вашего...

   – Во как?

   Вряд ли я удивил старика своей репликой, скорее всего в нем просто возник крохотный интерес к разговору.

   – И что же тебе известно?

  – А то...– попытался съязвить я, но язык стал балаболить без остановки сам по себе, абсолютно не обращая внимания на своего хозяина. – Я знаю, что при дворе короля имеются ближайшие советники, каждый из которых обладает магией. Настоящей магией. Поверьте, я знаю, что такое настоящая магия. Много раз я пробовал постичь ее секрет, нанимаясь в подмастерья к Погодникам и Искателям сокровищ, даже у Травника целый год обучался. А вот у настоящего Владетеля силы мне заниматься не приходилось. Правда, еще в детстве я видел турнир настоящих магов. И, между прочим, я присутствовал на вашем вчерашнем выступлении, и честно признаться меня не впечатлило выступление Мага в маске! – в конце я конечно слукавил.

  – Да, ты прав, найденыш. Тех, кто умел владеть силой, раньше было куда больше, чем теперь, – задумчиво произнес старик, не заметив с каким пренебрежением, я отозвался об их выступлении.

  – Ну не то чтобы не понравилось, – добавил я совсем тихо, пытаясь исправиться.

  – Не оправдывайся, найденыш. Все что ты видел на сцене всего лишь обман, и к магии не имеет абсолютно никакого отношения.

   Превратившись в каменную статую, я не в силах поверить Хнуру, отрицательно покачал головой:

  – Нет, этого не может быть...слышите?! Я же сам видел оживающего рыцаря и все эти перевоплощения. Как же без магии?

  – Иллюзия – не больше того...ловкость рук, найденыш. Ловкость рук и желание зрителей увидеть чудо, которого, в нашем мире, к сожалению, становится все меньше и меньше.

  – Я не понимаю? – искренне удивился я.

   Тогда Хнур достал из кармана куртки медную монету и тихо прошептал:

  – Смотри.

   Старые изможденные венами ладони зажали медяк, и стали медленно тереться друг об друга, словно пытаясь стереть монету в порошок. Затем движения ускорились, и Хнур резко разжал ладони. Монеты нигде не было.

  – Вот видишь, небольшая, но все же магия, – произнес старик, доставая у меня из-за уха исчезнувшую монету. – Пойми, все колдовство у нас на кончиках пальцев. Фокусник живет этим. Когда я был помоложе, я сам был человеком в маске. Затем нашел себе ученика и передал ему свое мастерство. Теперь вот видишь, помаленьку работаю, придумываю фокусы. Не так-то легко обманывать дотошных зевак. Таких, как ты...

  – Таких, как я? – осторожно слетело с моего языка и также осторожно я добавил: – А как же рыцарь? Перевоплощение?

  – Тебе, правда, интересно? – старик не без гордости улыбнулся. – Да, это самые удачные мои трюки. Ладно, так и быть, я расскажу тебе...

   Отложив в сторону заготовку, Хнур скрестил ноги и, упершись руками в колени начал открывать мне тайну иллюзий.

  – С чего же начнем? Ах, да... пожалуй, с оживления рыцаря. Знаешь, когда человек в маске собирает доспехи и ставит их в ящик, за ее дальней дверцей уже дежурит помощник, одетый в рыцарские доспехи. Кстати его играет Пакрит. И когда дверцы закрываются, а наши симпатичные девушки отвлекают всеобщее внимание, помощник меняется местами с пустыми доспехами и вуаля! Иллюзия готова!

   Я не сдержался и недовольно фыркнул.

  – Нет, ты не прав, – словно прочитав мои мысли, наставительно произнес Хнур. – Это не шарлатанство, а искусство!

  – Дурачить чужие умы? Обманывать? Выдавать желаемое за действительное? Что из перечисленного вы называете искусством? – не выдержав, зло поинтересовался я.

  – Искусство, давать людям чудо. Преподносить его таким, какое оно есть. Волшебство.

  – Но зачем?

  – Затем, что волшебство постепенно умирает, если ты понимаешь смысл этих слов. Вспомни, ты же сам говорил, что раньше ты видел настоящие турниры магов. А что теперь? Где спрятались те, кто должен возвышаться над обычными людьми. В какие норы они залезли? Вот, послушай меня, найденыш...

   В тот момент Хнур привиделся мне неким старцем, способным ответить на любые вопросы, а его осведомленность в проблемах магии пугала и одновременно еще сильнее приковывала внимание. Он будто заново открывал для меня окружающий мир. Мир, в котором люди разучились пользоваться таинственной силой, и вскоре мало кто вообще вспомнит о том, кто такие Истинные маги и что такое неисчерпаемая мощь волшебства.

   Между тем Хнур все говорил и говорил, а я, не смея его перебивать, продолжал слушать.

  – ...Кто знает, из-за чего все происходит? Да и нужно ли подобное искусство людям? Ведь по сути дела никто так и не научился использовать магию с большим толком, чем призывать тучи на изнывающие от жары поля или бесследно убирать вскочившую на лице бородавку.

  – А, как же все истории о четырех магах? Советники короля? Тех, кто действительно умеет творить настоящее волшебство. Они же борются со злом! Охраняют наши земли! – не сдержавшись, выпалил я.

  – Во-первых, не четверо, а всего двое, – осадил меня Хнур. – В свое время слишком много магов лишилось своих сил, не найдя им нужного применения. Ведь по сути, зла как такового не существует. Зло – это тебе не безжалостный волк, пожирающий невинную овечку, и не ночь – сменяющая усталый день, погружая мир во мрак. Наши земли свободны и их населяют разные народы со своими традициями и законами. И если кто-нибудь из этих народов поработит другой народ, это еще не будет считаться злом. Даже желание захватить весь мир не приравняется к этому грозному слову. Главное здесь поступок, – то есть, каким путем достигается данная цель!

  – А как же Навы? – сам не знаю, почему спросил я.

  – Навы?

   Мне показалось или старик действительно вздрогнул:

  – Что за глупый вздор! Навов нет! Они не существуют!

   Я искренне удивился тому факту, что старый фокусник слышал об оборотнях. Слухи о людях, хранящих в себе дух животного, уже давно не будоражили Итаргу, и большая часть королевства позабыла старинные легенды.

   – Навы – реальность! А вы разве что-нибудь знаете о них?

  Меня просто распирало от любопытства.

   – Послушай, найденыш, – вдумчиво произнес старик, оглянувшись по сторонам. – Пускай это слово так и останется там, где ему положено быть. Не стоит ворошить прах легенд и несуществующих мифов. Ведь даже мифы имеют особенность становиться жестокой и неотвратимой реальностью.