Текст книги "Долина звезд (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

  ПРОЛОГ

   Мне часто снится один и тот же сон: прекрасная поляна украшенная ковром маленьких искрящихся звезд. Трудно сказать, где я действительно нахожусь – парю в небесах или стою на земле и вижу самое удивительное место в мире.

   Здесь, высокие, неподвластные могучему ветру дубы, покровительственно оберегают хрупкую долину, а справа от небольшого холма – течет тихая неприметная речка, над которой нежно склоняются печальные ивы и неспешно льется бесконечное время. В этом месте ему некуда торопиться.

   Что же необычного здесь, спросите вы меня? И я отвечу. Звезды. Они везде, они растут прямо под ногами. В темно-зеленой траве – там, откуда доносится сбивчивый треск кузнечиков, и горят маленькие разноцветные огоньки небесных песчинок. Конечно, поначалу их можно принять за крохотных светлячков, но это вовсе не букашки и даже не подземные светила трудолюбивых гномов. Я знаю наверняка, потому что, подняв взгляд, вижу над собой яркую россыпь таких же огненных хрусталиков. Они так близко, что, кажется, протяни руку, и ты без труда зачерпнешь из небесной речки горсть миниатюрных светил. Я действительно тянусь к ним. И просыпаюсь!

   Вокруг больше нет этой недосягаемой долины, живущей только в моих безмятежных снах. Ни единого намека на недавнюю сказку. Я возвращаюсь в реальность, из которой не вырвешься, даже если снова закроешь глаза.

   Я в очередной раз пытаюсь вернуться. Пустая затея...

   Тот мир, что окружал меня во сне, бесследно тает, оставляя своего покорного раба в пугающей действительности.

   Здесь – я проигравший. Здесь – я постоянно совершаю ошибки и расплачиваюсь за них сполна. Я нахожу необходимые слова только тогда, когда они уже не имеют смысла. Неудачник с большой буквы. Всего лишь слуга, парень на побегушках.

   В этом мире, но не в долине!

   Там – среди океана звезд, я такой, каким хочу стать, но, увы, никогда не стану, вне границ мечтаний и доступных мне грез. В настоящем мире, где все истинно, и взаправду, солнце не греет ласковыми лепестками, а нещадно палит острыми, как бритва, иглами. И каждый из людей улыбается не потому, что рад тебя видеть, а лишь из собственной корысти. И кому, как не мне – выросшему в старом и сыром приюте – знать, как бывает жестока судьба.

   Сейчас бы я вполне мог тяжело вздохнуть, и еще раз, посетовав на тяжелую жизнь и изодранную, словно лоскутное одеяло судьбу, замолчать, но вряд ли у меня получится заснуть, если я не вспомню еще раз о прекрасном видении.

   Моя далекая несбыточная мечта, которая когда-нибудь станет реальностью. По крайне мере я не перестаю в это верить...

  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

  Глава 1: Немного колдовства никому не помешает.

   Я сидел на крылечке, возле небольшого хозяйского дома и от безделья, свистом, гонял порядком обнаглевших гусей. До полудня было еще около часа, а стало быть, можно вдоволь насладиться ничегонеделаньем, не обращая внимания на постоянные напоминания сварливой хозяйки.

   – Эй, ну че ты будешь делать?! Я кому сказала: живо собирайся, – раздался из-за ограды скрипучий голос, невысокой и очень суетливой госпожи.

   Сакрия Глид, – так звали жену моего хозяина, знаменитейшего на все королевство звездочета Карвина Глида.

   В первые месяцы услужения, страясь понравится своим хояевам, я брался за любую, самую сложную работу. Но вместо ожидаемой похвалы, полчал лишь звонкие затрещены, сопровождаемые бурей возмущения.

   Поначалу мне казалось, что я действительно делаю что-то не так, и все колкие замечания госпожи Сакрии абсолютно законны. Так было до тех пор, пока местная челядь, живущая в доме звездочетаи его жены ни первый год, поведала о своеобразном характере хозяйки, любящей беспричинно, стращать прислугу. И вскоре, я уже не принимал ее слова близко к сердцу. А чуть позже и вовсе перестал обращать на них внимание.

   Нет, конечно, когда я слышал невыносимые вопли госпожи Сакрии, – я, как и полагается, виновато опускал взор и, уставившись в землю, не переставая угрюмо кивать, покорно выслушивал совершенные мной провинности, которых не было и в помине. И самое удивительное – это действовало лучше всяких оправданий. Увидев мою виноватую мину, хозяйка, словно понимая, что добилась нужного эффекта, живо замолкала.

   Поэтому и сейчас, тяжело вздохнув, я поступил так, как обычно поступал в подобных случаях.

   – Уже бегу, госпожа, – подойдя к изгороди, приветливо произнес ваш покорный слуга. – Не беспокойтесь. Я уже здесь!

   – Как же... не беспокойся тут, – проворчала в ответ хозяйка, пронзая меня своим острым взглядом, хотя уже сейчас, отчетливо ощущалось, как гнев в ее голосе сменяет милость. – Знаю я тебя! Не напомни тебе. Так бы и сидел на солнышке, почесывая свое жирное пузо...А это, между прочим вредно, потому что...

   Почему это сидеть на солнышке и почесывать пузо для меня вредно, я так и не узнал.

   Отмахнувшись, хозяйка повернулась ко мне спиной и направилась к соседке, такой же суетливой и в меру упитанной женщине, жившей на другой стороне улицы.

   Видимо я действительно перестарался, скорчив слишком уж жалостливое лицо. Хотя может оно и к лучшему, все-таки у меня еще оставался законный час отдыха, и я честно признаться, не намеревался так просто менять его на лишний час работы.

   Крохотный камешек запущенный мной в ближайшие кусты, попал в проходившего рядом с оградой здорового гуся. Важно шествующая птица, не успев увернуться, недовольно загоготала и, беспокойно замахав крыльями, словно пытаясь скрыться от внезапно ударившей с небес угрозы, припустилась по двору, да так лихо, что я только подивился эдакой расторопности.

   За спиной послышался едва заметный смешок:

  – Я смотрю, ты со злости всю живность у нас перебьешь...

  – Скажешь тоже, – не успев повернуться, недовольно произнес я в ответ.

   Передо мной стояла молодая особа в ярко-голубом платье. Звали эту юную прелестницу – Джесика. Я же, с первых дней пребывания в доме господина звездочета, звал ее просто Джес.

   Серые глаза девушки весело блеснули, и она гордо провозгласила:

  – Курт – победитель гусей! Охотник за неповоротливой и глупой птицей! Великий и непобедимый гусятник!

   И тут же улицу наполнил радостный девичий смех.

  – Прекрати, Джес. Разве сама не видела, что это вышло случайно, – оправдываясь, пробурчал я, чувствуя рвущуюся наружу обиду. Будто бы за этот меткий бросок и обиженного до самых кончиков перьев гуся, меня неминуемо ожидает самая страшная в мире кара.

  – Ладно, не обижайся. Нельзя так серьезно воспринимать шутки, а то когда-нибудь не выдержишь, да и лопнешь от злости, – улыбнувшись, ответила девушка.

   Джес было чуть больше пятнадцати – всего на два с небольшим года младше меня, – но иногда казалось, что разница в возрасте, между нами, гораздо больше. Может быть потому, что я никак не мог понять ее милой непосредственности. А может быть, просто мои постоянные мечтания, были для нее чем-то диковинным и вызывали на ее лице лишь задорную улыбку. Вариантов было много...

   Она жила у хозяев чуть ли не с самого детства и чувствовала себя здесь так, как чувствует себя законная принцесса при королевском дворе. Хотя, что я такое говорю: какая из Джес принцесса...разве что только фрейлина нашего курятника. Только ей самой, вовсе необязательно знать об этом!

   Однажды я поинтересовался: как Джес попала в дом звездочета, и получил более чем исчерпывающий ответ. Со слов тетушки Вайрис, которая заведовала в нашем доме не только кухней, но и управлялась со всем хозяйством, – Джесику отдали в дом Глидов ее собственные родители. Ужасный голод, охвативший лет пятнадцать назад наши края, заставил многих жителей королевства, избавиться от своих ненаглядных чад. Мальчиков – тех, что постарше, за пару звонких монет определяли в военные корпуса; девочки же, в основном попадали в приюты или, на худой конец, в свободное услужение. По крайне мере, лично мне трудно было судить о тех временах. Детство сохранило в моей памяти лишь острую обиду и постоянное урчание в пустом желудке. Может быть и я, вот также как и Джесика стал обузой для своей семьи, и меня...

   Нет, не хочу об этом думать!

  Я постарался отогнать ненавистные мысли.

  – Что, опять к господину звездочету собрался? – заметив мою задумчивость, сочувственно произнесла Джесика.

  – А что?

   Девушка прекрасно знала, что каждую неделю, в одно и то же время, я отправлялся на Одинокую гору отнести господину Карвину "кое-какие вещи". Или как выражалась госпожа Сакрия: "...тот ненужный хлам, что помогает ее мужу глазеть на звезды". Поэтому вопрос моей собеседницы показался отнюдь не случайным.

  – Да так, – небрежно отмахнулась Джес, машинально поправив вконец растрепавшиеся локоны. – Вот только, знаешь что... Попроси-ка у господина звездочета для меня небесную карту...А то у него их столько, что и не пересчитать, и все по чуланам да чердакам валяются, без всякой надобности. Попроси, а? Ну, пожалуйста...

   На девичьем лице незамедлительно возникала милая улыбка.

   Попросить карту... Интересно, чего мне это будет стоить? Я задумчиво почесал подбородок. Ну, как минимум получу взбучку от господина звездочета, а если не повезет, то в придачу к тумакам, схлопочу и нагоняй от госпожи Сакрии. И это ради какой-то дурацкой прихоти своевольной и бесшабашной девчонки?!

  – А сама-то чего не попросишь? – не спеша соглашаться, поинтересовался я у Джес.

  – Попросила бы... Да ты же знаешь, какая у господина Карвина память. Не намного длиннее его козлиной бороденки. Уж сколько раз я ему напоминаю. Он мне обещает ... А потом, естественно, забывает. Да ты не бойся! – видимо поняв, в чем заключается истинная причина моего замешательства, затараторила она, – тебя не заругают. У господина Карвина этих карт видимо-невидимо. Он ведь знаешь, постоянно их перерисовывает, а старые прячет в чулан почем зря. Понимаешь... вроде как выкидывает. Они ему все равно не нужны. Представляешь, я слышала, это самое, их даже крысы не едят.

   Хихикнув, Джес посмотрела на меня таким трепетным, умоляющим взглядом – но я лишь недовольно хмыкнул, продолжая упираться.

  – Ладно, если эти самые карты, как ты говоришь, не нужны господину звездочету: то зачем они тебе?

  – А я вот только тебя забыла спросить! Красивые они и все тут! – в один миг милая улыбка Джес обратилась недовольной гримасой.

   И я без лишних объяснений понял, что совершил непростительную ошибку.

   Теперь на меня будет обижаться весь белый свет, во главе с этой капризной ворчуньей, – маленький, но слишком уж острый язычок которой, наплетет всем и каждому такое, что бедолагу Курта весь год будут обходить стороной даже соседские собаки. Все-таки я здесь человек новый, а Джес – лучшая подруга всех местных товарок. И если только она захочет, в отместку, распустить по деревне какой-нибудь слушок, то на завтра об этом будет знать все королевство – приняв сказанное за чистую монету.

  – Значит, не хочешь выполнить мою просьбу? – словно могущественная госпожа, медленно произнесла девушка, посмотрев мне прямо в глаза.

  – Постой, постой... – спохватившись, вскрикнул

  я. Да так громко, что напугал не только Джесику, но и бедного гуся, который уже получил на свою голову, полагающуюся от меня награду.

   Замахав крыльями, гусь вновь скрылся в кустах, – и видимо, собираясь там остаться навсегда и больше не появляться во дворе – сразу же затих.

   Юная особа, попросившая меня об услуге, не заметив гусиного переполоха, вновь наградила меня пристальным взглядом:

  – Стало быть ... Согласен?

  – Ну, я это са-ммоое, попробую... – Раздался в ответ мой невнятный голос.

  – Вот и хорошо, – и вполне довольная собой Джес, улыбнулась, добавив: – Скажи, а что ты делал сегодня на базаре?

   Я заметно вздрогнул. Этот вопрос показался мне страшнее самых грязных сплетен и косых взглядов, желающей знать-все-на-свете Джесики. Если только любознательная хозяйка пронюхает, что я без ее ведома побывал утром на базарной площади, и тем более в лавке старика Тилда, она тут же выкинет меня из дома или того хуже – продаст бродячим торговцам.

  – Не был я сегодня на базаре, – сквозь силу выдавил я из себя. Если бы можно было предположить, что утреннее посещение лавки Тилда станет известно кому-то из прислуги, то я обязательно бы придумал какую-нибудь правдоподобную историю, а так ничего не оставалось, как просто отпираться и все отрицать.

   Я осторожно взглянул на Джес, пытаясь угадать, видела ли она меня на самом деле или просто догадалась, где я отсутствовал все утро.

  – Да ладно Курт, кончай выдумывать. Тебя встретили мальчишки-менялы возле Скрипучего моста. – Внезапно произнесла Джесика.

  – Они попутали... То есть ошиблись! Это был не я! – пришли мне на выручку протертые до дыр фразы.

  – А кто же?

   В глазах девушки играли хитрые огоньки.

  – Не знаю. Кто угодно, но не я, – сорвалась с языка еще одна глупая отговорка.

  – Ага, значит не ты?! И в лавке старика Тилда, тоже был не ты?

   Джес ликовала, предчувствуя, как я, вот-вот перестану врать и, во всем сознавшись, поведаю ей очень страшную тайну.

   Но вместо этого я лишь упрямо повторил:

  – Не я!..

  – Не ты! А кто?

  – Не знаю!

  – Может быть наш Мартин?!

  – Какой Мартин?!

  – Наш гусь, Мартин!

  – Может быть! Точно! Скорее всего! Наверняка, это бы он! Кто же еще!

   Только произнеся последние слова, я понял, какую сморозил чушь.

   На миг, во дворе воцарилась тишина. Казалось, я ждал целую вечность, перед тем как осознал, что Джес больше не будет мучить меня ужасными вопросами. Уперев руки в бока, девушка внезапно улыбнулась, и тихо захихикала.

  – Ха-ха! Значит Мартин... ты говоришь Мартин. Наш гусь?! Что же он там интересно забыл?! – не унималась Джес.

  – Не знаю ...– пожав плечами, я шмыгнул носом,

  не сообразив, что можно добавить к сказанному.

   Наверное, смотрелся я в тот момент ужасно глупо. С другой стороны, Джес от души веселилась, забыв обо всем на свете, в том числе и о лавке старика Тилда, в которой я этим утром, в тайне ото всех, купил себе волшебство.

  – Мартин наверное присматривал для своих сородичей какую-нибудь обновку? А может, он хотел достать себе новые крылья, чтобы улететь от нас и больше не попадаться тебе на глаза?! Ты ведь у нас настоящий охотник на гусей! Тебя скоро даже индюки госпожи Лорси бояться станут!

   Джес уже не сдерживала смеха и не в силах остановиться, утирала слезы. Я лишь продолжал глупо улыбаться, обдумывая как бы побыстрее отвязаться от этой невыносимой девчонки.

   На выручку мне как всегда пришла госпожа Сакрия.

  – Эй, лоботряс! – раздался со стороны дороги ее зычный голос. – Не пора ли тебе отправляться к Одинокой горе?!

  – Конечно, госпожа! – с нескрываемой радостью откликнулся я. – Уже бегу!

   Перестав смеяться, Джес непонимающе покосилась на меня, словно требуя ответа.

  – Я обещаю выпросить у господина звездочета для тебя самую большую в мире карту! Честное пречестное слово!

   Подкрепив свое обещание воздушным поцелуем, я перемахнул через забор, и припустился к тетушке Вайрис, у которой наверняка уже были готовы вещи господина Глида.

   Пусть лучше разрастаются слухи о моем чрезмерном трудолюбии, чем о дружбе со стариком Тилдом и довольно частом посещении его волшебной лавки.

   2

   Покинув пределы владений госпожи Сакрии, я поднялся на пологий холм и, остановившись, попытался отдышаться. Обычно сюда я добирался гораздо медленнее, стараясь как можно сильнее растянуть знакомую мне дорогу. Но только не сегодня. Сегодня мне хватило часа, чтобы выбраться из деревушки, перейти речку вброд и быстрым шагом, напрямик, миновать хозяйские поля. Наверное, я мог так не спешить, но в тот момент мне показалось, что чем скорее я достигну холма, тем раньше Джес забудет о необходимости разузнать у меня об утренней прогулке на базар.

   Откуда в моей голове могла взяться столь глупая мысль? Ответить на собственный вопрос мне было не под силу.

   Ерунда... Эта девчонка скорее умрет от любопытства, чем забудет о нашем недавнем разговоре, хотя подозреваю, что раньше этого, она загонит в могилу именно меня. И, скорее всего, даже за самую большую и самую красивую карту звездочета, я не смогу купить ее молчание.

   На миг я остановился. В голове была сплошная каша навязчивых мыслей сложенных из тысячи способов обезопасить себя от назойливой и любопытной Джесики.

   Великие созвездия! За что мне такая напасть?!

  Я поставил хозяйскую суму на землю и присел рядом с огромным старым дубом.

   А что если эта болтушка возьмет да и расскажет все хозяйке? Или того хуже, напридумывает небылиц, и опять же, поведает их местным товаркам? А те в свою очередь уж точно не упустят возможности поделиться новыми сплетнями с госпожой Сакрией. Что тогда?..

   На миг я поддался чуждой обреченности. Даже в приюте, когда меня беспричинно наказывали, чуть ли не каждый день, я, потирая горевшую огнем спину, знал, что наступит день, когда напрасные мучения закончатся. Сейчас же меня, как назло, обуревало странное, разрастающееся словно сорняк, отчаянье.

   Если уж Джес захочет, она все равно узнает, куда, а главное, зачем я ходил этим утром.

   Попытавшись отвлечься, я устало потянулся и осмотрелся. Вокруг царило лето, и не было нужды торопить независящие от меня события.

   Сами по себе мысли о неминуемом разоблачении отошли на второй план.

   Припомнив свой утренний поход на базар, я достал из-за пазухи небольшой завернутый в старую тряпку кулек.

   Стремительный ветер, прилетевший откуда-то из дальних южных стран, зашумел в ветвях могучих исполинов. Я невольно вздрогнул. В моих руках сейчас было настоящее волшебство, купленное у старика Тилда за три монеты – все мое месячное жалованье.

   Затаив дыхание, я с трепетом стал разворачивать небольшой сверток, мысленно рисуя вокруг себя разноцветные столпы искр, еще несотворенного мной волшебства. Конечно же, я не рассчитывал на что-то огромное и невероятное. Настоящее волшебство способны творить только Истинные маги. Но создать собственными руками хотя бы маленькое дождевое облачко – для меня казалось сейчас чем-то невообразимым.

   Однажды, будучи еще десятилетним мальчуганом, я видел, как в наш небольшой городок съехались Истинные маги. Каждый из них отличался роскошной, шитой серебром и золотом мантией и от каждого веяло силой и могуществом. Руки "Повелителей невидимой силы" – как было принято называть у нас на родине магов, – были длинными и костлявыми, словно им никогда в жизни не приходилось работать в поле. Хотя о чем я: конечно, не приходилось.

   Перед глазами, словно это было вчера, возникли живые картинки того хмурого, дождливого утра.

   Когда маги вышли на главную площадь города, под звуки труб и радостные возгласы толпы, я почувствовал, как дрожат мои колени, – пристальный взгляд одного из магов был направлен в мою сторону. Уж не знаю, зачем он так внимательно рассматривал грязного и худощавого мальчугана, одетого в старые обноски, но я почувствовал, что готов упасть на мостовую и, уткнувшись в землю закрыть глаза, чтобы никогда больше не видеть этого властного, пронизывающего насквозь взгляда. Один глаз мага был зеленым словно у кошки, второй – ярко-голубым, сравнимым лишь с сиянием редкого топаза. Единственный, запомнившийся мне на всю жизнь, проникновенный взгляд странствующего мага.

   Я пронес эти воспоминания через годы, пытаясь хоть чуточку овладеть умением волшебства – тысячи безуспешных попыток!

   Старые бабки знахарки, старики – заговаривающие от сглаза и способные усмирять непогоду, говорили: "... умение творить волшебство все равно, что учиться плавать. Сначала ты ужасно боишься, представляя, как река не в силах тебя поддержать, засасывает, погружая в глубину, но когда, размахивая руками и, пытаясь ухватить глоток воздуха, ты вдруг понимаешь, что тонешь и каждая последующая попытка становиться еще безнадежнее, то внезапно осознаешь – вода тебя может держать сама, без всяких усилий. И тогда покорившись потоку, ты плывешь...".

   Сколько раз я слышал эти бесполезные советы, не понимая как мне найти вокруг себя ту самую реку силы. Ведь, по словам старцев-шептал, способных заговаривать погоду – волшебство, оно повсюду. Уж, не знаю, так ли это на самом деле или нет, но ощущать вокруг незримые потоки силы я так, и не научился. Да и желания общаться с самоучками у меня, со временем, сильно поубавилось. Большинство таких вот тронувшихся умом старцев, мнили себя великими магами и на моих глазах пытались сдвинуть горы, а в итоге, либо – обессилив падали в обморок, либо и того хуже – отправлялись на небеса, так и не совершив "великого подвига".

   Один раз мне даже пришлось спасать одного не очень старого, но ужасно зазнавшегося Шепталу. Его звали Клайд би Ор. По словам соседей, такое имя он взял себя сразу, как научился приманивать к берегу рыбу и разгонять с неба небольшие тучи. Достижение, надо было заметить так себе, но Клайд би Ор, по-видимому, гордился этим так, словно покорил неведомые земли или победил настоящего дракона. Когда я попытался напроситься к Ору в ученики, то уже догадывался – единственное чему сможет меня научить этот чудак, – это отгонять от себя комаров, что впрочем, мне вполне пригодилось бы; или же воровать соседских кур – чему я и сам мог научить кого угодно с превеликим удовольствием.

   Но на деле все оказалось гораздо хуже. Первый же наш урок обратился для моего учителя настоящим кошмаром. Прошептав пару непонятных мне слов, Клайд би Ор напустил на нас диких ос, от которых мы спасались бегством ниодин час. После первой неудачи, мой учитель, не стал отчаиваться и решил продемонстрировать своему терпеливому ученику истинную силу, раскачав самое высокое дерево в лесу. Уж не знаю, мог ли он предположить, только здоровенная сосна, так и осталась стоять на своем месте, а из ближайших кустов на нас кинулся потревоженный внезапным шумом медведь, и мой "прославленный учитель", до смерти испугавшись, стал карабкаться на эту самую сосну. Заклинание все же сработало – и Клайд би Ор упал вместе с деревом прямо на несчастного медведя. Недолго думая, я кинулся на помощь горе-магу.

   Вскоре Ор поправился, правда, охромел на правую ногу. И все-таки было в этой истории и кое-что положительное. От местных селян, Ор заработал грозное прозвище "медвежегуб".

   На моей памяти имелась еще парочка подобных магов-самоучек, некоторые из них даже пытались напроситься в обучение к Истинным повелителям силы, – только про это мне даже вспоминать не хотелось.

   Позже, попав в Гильдию слуг, я еще тешил себя надеждой, что мне все-таки посчастливиться, и я попаду в услужение к какому-нибудь, пусть даже самому захудалому, но Истинному магу. Только как я не молил Всевидящих, а ничего из этого не вышло.

   Как говориться в таких случаях: "Метил к магу, а попал к звездочету"...

   Руки медленно развернули старую, грязную ветошь, открыв моему взору маленькую вещицу похожую на плоский речной камешек, который так здорово кидать в воду и считать, сколько раз он ударится о гладь, прежде чем исчезнет в глубине.

   Откинув тряпицу в сторону, я уставился на магический предмет из лавки старика Тилда. Сердце бешено колотилось, желая непременно вырваться наружу, словно оно совсем не нужно своему хозяину.

   Где-то неподалеку нарушила тишину беспокойная кукушка. Вздрогнув, я чуть не выронил таинственное сокровище. Еще бы чуть-чуть и мир для меня перевернулся с ног на голову. Тяжело вздохнув, я посетовал на собственную "храбрость". Еще самую малость, и мне уже не надо будет никаких магических штучек.

   Аккуратно накрыв камень ладонью, я стал затравлено озираться по сторонам. Сейчас мне казалось, что глупая кукушка разнесет весть о моей покупке по всей округе и через пару минут, здесь будет госпожа Сакрия с целой оравой прислуги. Хотя, скорее всего, я сначала услышу ее истошный вопль, а уже потом получу сильнейшую оплеуху.

   После таких мыслей мне захотелось, обернуть мою загадочную покупку ветошью и выкинуть куда подальше. Но любопытство в очередной раз взяло верх над трусостью, – в чем я, конечно, не сомневался.

   Повертев таинственный камешек, и не найдя в нем ничего магического, я вспомнил, что старик Тилд дал мне с собой прилагающуюся к волшебному предмету инструкцию.

   Развернув крохотный листик, я с трепетом прочитал:

   ...Для того чтобы привести в действие данный предмет, c начала необходимо успокоиться...

   Усмехнувшись, я уже более рассеяно огляделся по сторонам. Наверное, только мне пришло в голову вот так, запросто, сидя под деревом, и ничегошеньки не понимая в магии, пытаться оживить волшебную покупку, не удосужившись для начала выяснить ее предназначение. С другой стороны, я ведь всего лишь хочу научиться. То есть всего-навсего, как это говорят: почувствовать, что такое настоящая магия. Поэтому стоит ли забивать голову лишними сложностями...

   Хорошо, что же там дальше? Я вновь уткнулся в бумагу.

   ...Если вы успокоились, то можно переходить к активации предмета. Крепко зажмите Реквит в правой руке и, произнеся слова: ...левикус анте чоко... подбросьте его вверх. И тогда над вами появится небольшая дождевая тучка.

   Так вот значит, как называется эта вещь. Реквит – заклинание дождя!

   Название не говорило мне ровным счетом ничего. Зато само заклинание показалось почему-то слишком легким. Если подумать, с таким же успехом эту вещичку мог купить и использовать кто угодно. Кому охота делать что-то собственными руками, когда неподалеку есть лавка старика Тилда – с самыми дешевыми заклинаниями на свете. По крайне мере именно такая надпись красовалась над входом в небольшой домик самого странного продавца нашей округи.

   Продолжая сомневаться, я с интересом повертел в руке покупку. Реквит, словно пытаясь как можно скорее продемонстрировать мне все свои невероятные способности, чуть не проскользнул между пальцами.

   – Ладно, будь что будет, – решил я...

   Губы сами произнесли загадочные слова, от которых у меня мурашки побежали по телу. Магический предмет полетел вверх, а я только и успел закончить заклинание.

   Ударившись о ветку, Реквит отскочил вниз, и угодил мне прямиком полбу. Да так сильно, что вместо дождя у меня перед глазами засверкали искры, что впрочем, тоже можно было назвать волшебством, – если бы от них, к примеру, загорелся стог сена.

  – Ай, что б тебя...– схватившись за лоб, выругался я.

   Повторная попытка, а затем еще одна и еще одна, принесли лишь разочарование. Я снова перечитал данную мне Тилдом записку. Все сделал правильно, ничего не напутал?!

   В голове, сам не знаю почему, возникла предательская мысль: может быть, нужно другое заклинание, а Тилд просто дал мне не ту бумажку?

   Наверное, я мог придумать еще сотню похожих причин оправдывающих старого мошенника, но в этом не было смысла. Меня обманули, надули, обмишурили, – заставив поверить, что обычный камень сможет превратиться в настоящую тучу. Треклятый Тилд вытянул у меня все месячное жалование. Что б ему пусто было!

   Камень и разорванные клочки бумаги полетели прочь.

   Меня в жизни часто наказывали за мою наивность, обманывая и выуживая хитростью деньги, но никогда я не испытывал такой невыносимой обиды. Мне хотелось стать магом, настоящим волшебником, способным творить чудеса! – а не подбрасывать вверх камни и ждать обещанного дождя.

   Я горько улыбнулся. Пощупал лоб. Наверное, будет шишка. Магическая шишка.

   Тяжело вздохнув, я осторожно потер ушибленное место. Еще одна неудача – как ни крути многовато для одного дня.

   Поднявшись, я подхватил торбу с вещами, предназначенными для господина звездочета, и отправился в путь.

   Уныние и необъяснимая уверенность в том, что подобные неудачи будут преследовать меня всю оставшуюся жизнь, настолько сильно поглотили мои мысли, что я даже не заметил как, спустившись с крутого склона, выбрался на большой проезжий тракт. И если бы не щемящая душу тишина, в один миг окутавшая все живое, я еще долго шагал вперед, не обращая никого внимания на окружающий меня мир.

   Остановившись, я растерянно оглянулся по сторонам.

   Вроде все как прежде. Те же деревья, та же дорога; даже ветер и тот такой же тихий, теплый, успокаивающий.

   Но что-то было не так ...

   Внутреннее не спокойствие и подавленность от неудачного волшебства вмиг сменила необъяснимая тревога.

   Теперь уже более внимательно оглядев проезжую дорогу, я осторожно сделал несколько шагов вперед. Ничего не произошло. Мир не обрушился на голову, и меня не ударило молнией... но тревога все равно не исчезала. А наоборот – усилилась.

   Деревья, устало повинуясь ветру, робко нарушили тишину. По небу плыли рваные лоскутки облаков, в которых угадывались неведомые животные. Над лесом пронеслась беспокойная стая, хаотично летящих птиц, словно кто-то внезапно спугнул их с насиженного места.

   Я следил за каждым неестественным проявлением природы. Но никак не мог объяснить, – почему оно мне кажется чужим и пугающим.

   Необычное чувство.

   Что-то было не так? Что-то изменилось? Даже трава клонилась к земле как-то неправильно, по-особенному.

   Еще никогда в жизни я не испытывал такого неясного, ничем не подкрепленного страха.

   Мне сразу же вспомнился тот день, когда в доме старого хозяина я полез на чердак и столкнулся лоб в лоб с Чердачником, – древним существом вроде домового, – я ни капельки не испугался. Скорее удивился, увидев перед собой лохматое существо, у которого вместо волос, торчала старая потемневшая от времени солома, а огромный безумный глаз напоминал вечно крутящийся волчок. В тот момент передо мной было то, чего нужно бояться. Осязаемый, реальный страх казался не таким уж большим. Мы смотрели друг на друга, и я понимал, что Чердачник сам напуган и хочет скрыться подальше от моих глаз. Столкнувшись с непривычным ему миром он ожидал от меня любой пакости, а я, в свою очередь, настороженно готовился к тому, что меня превратят в блеющего козленка. Но Чердачник не стал колдовать – может потому что не умел, может по какой другой причине. Он просто исчез, когда внизу послышался шум, и я на миг отвел свой взор. Но сейчас вряд ли я так легко смогу избавиться от навалившейся на мои плечи необъяснимой тревоги.

  – Эй, кто здесь?! – разрушая тишину, громко повторил я.

   Ответом мне стал сильный ветер и медленно падающие на дорогу сухие листья – грустная пора неизбежности первых холодов.

   Над головой пронеслась стая ворон. Беззвучно, будто меня лишили слуха. И я, раскрыв рот, наблюдал, как черные точки на безоблачном небе превращаются в клин, а затем вытягиваются в донельзя правильный ромб.