Текст книги "Звездная трилогия (СИ)"

Автор книги: Константин Кривцун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 82 страниц)

2. Фронтир24.12.2222

По ночам мне продолжали сниться овры, я ни на минуту не мог забыть о предстоящем полете к их опустевшей планете. Мысли все крутились и крутились у меня в голове. Хотелось очистить мозг, избавится от тяжелых раздумий.

Сперва я много времени проводил с Иркой. Девушка развлекала меня как могла. Мы занимались любовью, играли в слова, смотрели фильмы из богатой корабельной фильмотеки. Иногда мы вели задушевные беседы, и я узнал обо всех самых интимных Иркиных приключениях.

То и дело нас навещал Смирнов. Было заметно, что ему поручено неотступно следить за моими действиями. Инцидент на Марсе, когда я вырвался из-под опеки и напился в баре вместе с Иркой, и еще более неприятное происшествие в ПНГК заставили агента быть строгим и внимательным. Юрий появлялся у дверей каждые полтора часа, и ему приходилось открывать, даже когда мы с девушкой были заняты друг другом.

Но чем дольше я находился с Иркой, тем отчетливее осознавал, что скоро нашим отношениям придет конец. Несколько раз я ловил себя на мысли, что она меня беспричинно раздражает.

Я смотрел на родинку у нее на виске, и она выводила меня из себя. Я слушал, как она с придыханием и легким напряжением выговаривает согласные, и этот едва заметный дефект ее речи заставлял меня злиться. Но больше всего меня бесило ее постоянное желание как-то погладить меня, причесать или чмокнуть в щечку. Она каждую минуту что-то шептала мне на ухо или просто целовала, слюнявя кожу.

Поэтому по прошествии трех дней я стал частенько бродить под присмотром Смирнова по огромному космолету, оставляя назойливую девушку в каюте. Уходя, я говорил Ирке, что это необходимо для выполнения миссии, и она покорно оставалась одна.

С другими пассажирами во время прогулок мы старались не заговаривать. Агент ясно дал мне понять, что не стоит заводить тут знакомств – слишком велик риск, что меня опознают. Несмотря на пластические операции, я все еще слишком походил на самого себя. К тому же большинство людей на корабле разговаривали на английском, в котором я, откровенно говоря, не был силен.

Мы со Смирновым успели поиграть в карточную игру «Принцип действия», посмотреть новую комедию «Барраярский пирог», послушать «Симфонию звездных сфер» какого-то композитора Шерстюка и даже посетить лекцию по теоретической ксенопсихологии, которую читал профессор Эндер.

Впрочем, эта лекция мне даже понравилась. Хоть и голая теория, но поведение овров она отражала более-менее верно.

В холле, на выходе из лекционного зала, я неожиданно увидел плотную толпу.

– Чего это там так народ скопился? – спросил я у Смирнова.

Агент был повыше и мог различить, что происходило в центре.

– Певица там какая-то, – приглядевшись, сказал Смирнов. – Она тут первым классом летит.

– Не знаешь, что за певица?

Я перебирал в голове варианты. Их было всего три. Как оказалось, не так уж много знаменитостей я и знал.

– Без понятия, – пожал плечами агент. – Я такими вещами не интересуюсь.

– А как она выглядит, тебе отсюда не видно?

Агент встал на цыпочки и вытянул шею.

– Худенькая, рыжая, с четырьмя телохранителями.

– Четыре телохранителя к внешности не относятся, – усмехнулся я.

– Еще как относятся, – без тени эмоций сказал агент. – Посмотрел бы я на твою внешность после драки с ними!

Похоже, что поп-диву звали Рия. Когда-то я был ее горячим поклонником. Интересно посмотреть на нее по прошествии стольких лет. Может, стоит взять автограф?

Я состроил Смирнову рожу, а потом отвернулся и не спеша подошел к толпе, обступившей певицу.

– Это ведь Рия, да? – спросил я ближайшего ко мне человека.

Тот энергично закивал в ответ.

– Да-да! Она автографы раздает! Первый раз вышла из каюты за время полета!

Пробраться к Рие было не так-то просто.

Передо мной выросла настоящая стена из фанатов. Большинство из них было куда выше и шире, чем я. Пришлось протискиваться вперед, помогая себе локтями. Люди вокруг голосили, тянули вперед диски с песнями дивы или просто бумажки, попавшиеся под руку. Я наконец смог высунуть голову из-под мышки какого-то поклонника и стал рыскать по карманам, чтобы тоже сунуть Рии что-нибудь для росписи.

И в этот миг я увидел ее.

Она стояла, зажатая между двух телохранителей, другие двое находились чуть дальше, сдерживая толпу. Со всех сторон к ней тянулись руки, Рия вымученно улыбалась, давая очередной автограф. Рыжеволосая, с серо-голубыми глазами и едва заметными веснушками на щеках, она была чуть ниже меня, и на вид ей можно было дать лет двадцать, хотя я точно знал, что она как минимум вдвое старше.

Не успел я толком разглядеть Рию, как кто-то стал протискиваться к ней с противоположной стороны. Под этим натиском люди из первого ряда сделали шаг вперед, кто-то врезался плечом в телохранителя Рии, охранник покачнулся и чуть не сбил с ног певицу. Девушка болезненно поморщилась, на миг ее улыбка померкла, но потом вновь вернулась на свое место, уже окончательно утратив естественность. На лбу дивы отчетливо проступили две вертикальные черточки.

Я покачал головой. Нечего сказать – фанаты они и есть фанаты!

Вдруг в затылке взорвался шар боли. Я закусил губу, сдерживаясь, чтобы не закричать.

Перед глазами отчетливо проступили чьи-то пошлые желания. В видении Рию лапали чьи-то руки, забираясь все глубже под платье. Я не сомневался, что это мысли одного из находящихся тут поклонников.

Потом ко мне пришли еще чьи-то смутные мечты, потом еще и еще. И тогда я с удивлением понял, что вся эта толпа готова содрать с певицы одежду, повалить ее на пол и исступленно насиловать.

Стало противно и душно. По спине скользнуло несколько капель пота. Я брезгливо поморщился. Наверное, это часть ее работы – давать автографы и терпеть домогательства фанатов. Почему же на душе так мерзко?

Наверное, потому, что я всегда знал об этих тайных желаниях.

Под налетом цивилизации, поклонения таланту и искусству, в людях все еще живет это животное начало. Либидо двигает цивилизацию. Из-за него развязывали войны, дрались на дуэлях, убивали правителей. Из-за него практически любая техническая новинка, только-только выпущенная в серийное производство, через несколько месяцев уже каким-либо образом приспосабливалась для использования в любовных утехах.

А эти навязчивые идеи, романтизированные писателями и сценаристами современности – секс в невесомости, секс с роботами, секс с инопланетянами? Секс, секс, секс…

Неужели и в самом деле только на нем держится все наше общество?

В ЗЕФ пытались предотвратить подобную пропаганду, но от этого она только обрела большую притягательность. Как и любой запретный плод. На острове Забвения я узнал довольно много людей, поплатившихся свободой за неуемные желания. Но число других, ступивших на опасный путь, становилось только больше.

Я выбрался из толпы, толкнув напоследок особенно здорового и шумного фаната. Тот не обратил на меня никакого внимания.

– Ну и катитесь вы все! – огрызнулся я.

Возвращаясь к Смирнову, я ругал себя за то, что поддался этой истерии. Не хватало еще и мне, собирая слюни рукавом, с квадратными глазами бежать за усталой девушкой и просить ее оставить след от губной помады у меня на лбу!

Тьфу…

Может, когда-нибудь разум все-таки победит фанатизм и животную страсть? Во мне он несколько раз уже побеждал. Впрочем, я тут же поймал себя на том, что в моей каюте сейчас сидит Ирка и я отнюдь не из-за высоких чувств занимаюсь с ней любовью. Виновато, пожалуй, то самое либидо.

– Ну и как? – спросил меня Смирнов. – Взял роспись?

Я в ответ лишь покачал головой.

– Пойдем перекусим? – предложил агент.

– Давай, – согласился я.

В последний раз бросив взгляд на толпу, мы вышли из холла. Смирнов выбрал для трапезы небольшой ресторан на второй палубе. Мы уже пару раз обедали там, и я знал самые вкусные блюда в его меню.

Смирнов выбрал картофель фри и эскалоп.

Я заказал солянку, антрекот с капустой брокколи и, когда официант ушел, спросил у агента:

– Не знаешь, где тут на космолете какое-нибудь место без людей?

– В смысле, чтобы кафе без людей было? – переспросил Смирнов, оглядывая переполненный зал.

– Нет. Я имею в виду вообще. Посидеть, подумать, почитать что-нибудь?

– Мы в оранжерею еще не ходили. Там обычно людей не так уж много. Даже если и есть, то их за деревьями не видно.

– Хорошо, – кивнул я. – Завтра пойду туда.

– С тобой что-то случилось? – Агент внимательно смотрел на меня. – Все в порядке?

– Да, все отлично! – через силу улыбнулся я.

Смирнов пожал плечами.

– Еще, если хочешь, можешь в каюту-океанариум зайти. Там сейчас дельфина перевозят на Рай. Посмотришь, как он плавает. Говорят, интересно.

– Ладно, еще подумаем, – вздохнул я. – Спасибо за информацию!

– Да не за что, – хмыкнул Смирнов.

А потом принесли наш заказ, и мы приступили к трапезе.

25.12.2222

Пресытившись впечатлениями, весь следующий день я провел в корабельной оранжерее. Но и там ближе к вечеру мне откровенно надоело читать невероятно полезную информацию об анноне трехлопастной, иланг-иланге, цитрофортунелле и карамболе.

Я вернулся в каюту. Ирка, завалившись на койку, хрустела чипсами и смотрела очередной романтический боевик.

Увидев, что я пришел, девушка вяло протянула мне пакет.

– Чипсы хочешь?

– Нет, спасибо. – Я покачал головой и присел на свою койку.

– Что с тобой происходит, Сережа? – Ирка задумчиво смотрела на меня, и я непроизвольно опустил глаза. – Ты все время куда-то уходишь. Ты избегаешь меня, да?

– Нет, что ты! – как можно увереннее сказал я, и по спине разлилась свинцовая тяжесть – тело наказывало меня за вранье. – Дела просто! Государственная важность! Совещания, проработка планов, обучение…

– Ты не умеешь врать, – грустно улыбнулась девушка.

– Я никогда не вру!

– Мне-то уж можешь не говорить. Я тебя знаю очень хорошо. Ты мне всю свою историю в подробностях еще на первом свидании поведал!

– Я не вру, – повторил я.

– Такой большой, а такой наивный! Ты ведь в Забвении отсидел, через столько прошел! Неужели так тяжело научиться пудрить девушкам мозги?

– Я и не собираюсь этому учиться! – Во мне поднималась холодная волна ярости. – Ты не знаешь, как и что я делал в Забвении! Ты не знаешь о том, какой ценой я убил овров! Как я сказал, так и будет! Ты не в том положении, чтобы пререкаться!

– Все я прекрасно знаю! – Ирка зло швырнула пакет с чипсами в угол каюты. – Давай!!! Выгони меня! Отправь копать тоннели на вонючий Марс! Ты же у нас крутой!

– Я не понимаю тебя. – Мне с трудом удавалось держать себя в руках. – Ты так сильно хочешь со мной поругаться? Я же говорю – у меня все в порядке, я уходил по делам, я тебе не вру! Какие доказательства мне предъявить в следующий раз?

– Ладно. – Девушка поджала под себя ноги и обхватила руками колени. – Делай что хочешь. Приказывай! Распоряжайся мной как угодно! Я ведь для тебя всегда теперь буду «не в том положении»!

Мне очень сильно хотелось выкрикнуть в ответ массу обидных слов, потом плюнуть и уйти куда-нибудь, оставив ее лежать тут в слезах. Что ей от меня нужно? Зачем устроила эту глупую истерику?

Я уже готов был осуществить задуманное, когда Ирка вдруг соскочила с койки и обняла меня, прижимаясь всем телом.

– Я так боюсь тебя потерять, Сережа! Я тебя люблю! Люблю-люблю-люблю! Ты у меня самое лучшее, что в жизни было. Мне так страшно. Не оставляй меня! Не бросай меня, пожалуйста. Я толстая, знаю. Но я буду худеть. Хочешь, я вообще ничего есть не буду. Я тут про яблочную диету читала – по десять килограммов в месяц можно сгонять. Или могу волосы отрастить и покрасить, я ведь тебе такая нравилась раньше. Что мне сделать? Скажи! Я буду твоей собачкой. Можешь ноги об меня вытирать, только не бросай! У меня в целом мире больше никого не осталось.

Она была такая жалкая и такая родная. Как после этих слов я мог накричать на нее?

Конечно же, я обнял Ирку, погладил по голове и прошептал на ухо:

– Прости меня. Я постараюсь больше не бросать тебя на целый день. Не надо ничего с собой делать, ради бога! Чуть больше двигайся, чуть меньше лопай чипсы и бликерсы – вот и весь рецепт.

Ирка начала всхлипывать, все сильнее вжимаясь в мое плечо.

Такой ли она была в детстве? Пожалуй, совсем не такой. Тогда она действовала решительно, независимо, агрессивно, теперь же превратилась в размазню. Впрочем, нет. Я не прав. Ее решительность и страсть никуда не испарились, утратила она только независимость. Но на этом фоне все остальные яркие качества характера как-то поблекли и сместили акценты. Ирке нужна была опора, она устала жить одна.

Мне же сейчас, наоборот, было совсем не до того, чтобы этой опорой становиться.

26.12.2222

В конце концов мы так и уснули, обнявшись. А наутро я убедился, что больше никаких обид со стороны Ирки нет, и ушел в каюту-дельфинарий, чтобы взглянуть на обитавшего там морского зверя. Смирнова решил не трогать. Ирка в курсе, где я, так что если будет надо – агент сможет найти меня через нее.

К океанариуму я пришел с головной болью. Пробудившееся чутье вместе с интересными сведениями об афалине в очередной раз принесло мигрень.

Зато я узнал, что афалина – это единственный вид дельфинов среднего размера. Представители этого вида все еще обитают в Черном море. Особи достигают в длину до трех метров и весят порядка трехсот пятидесяти килограммов. Питаются дельфины рыбой, детенышей рожают в воде. Задерживать дыхание могут до десяти минут и погружаются на глубину более ста метров.

Вопрос оставался, пожалуй, только один – зачем дельфина везут на Рай?

– Хеллоу! – поприветствовал меня охранник на входе в дельфинарий.

– Хай. Ду ю спик рашн? – спросил я.

Этот вопрос являлся одной из немногих иностранных фраз, которые я знал.

– Да, конечно. Здравствуйте! – Охранник замечательно говорил по-русски. – Желаете посмотреть на дельфинов?

– Да, – кивнул я. – А разве их там несколько?

– Пять особей, – объяснил охранник. – Везут на Рай для заселения океана. Это уже не первая партия.

– Понятно.

– Чтобы пройти, вам необходимо выложить все металлические вещи вот в эту тарелку.

Я порыскал по карманам, но ничего металлического у себя не нашел. Гравистрел в кобуре лежал сейчас в номере. А больше ничего железного у меня и не было.

– Вроде нет никаких металлических предметов, – пожал плечами я.

– Отлично! Пройдите через этот портал, теперь поднимите руки, я вас осмотрю.

Охранник быстро провел руками у меня по бокам, обхлопал ноги, провел сканером над ботинками.

– Спасибо! Напоминаю, животных кормить запрещено. Включены камеры слежения, так что не дергайтесь и ведите себя прилично. Проходите, пожалуйста!

С этими словами мужчина открыл дверь, и я прошел в большой зал с круглым бассейном посередине. Помимо меня, в помещении никого не оказалось. Вероятно, за состоянием животных следила автоматика, а люди, желающие поглядеть на дельфинов, уже насмотрелись на них за первые дни полета. Действительно, афалины ведь представлений не устраивали – просто ехали через Титан на планету Рай. Как и большинство пассажиров. В общем, Смирнов был прав, когда говорил, что самые безлюдные места на корабле – это оранжерея и дельфинарий.

Я присел рядом с краем бассейна, стал вглядываться в бирюзовую воду. Метрах в десяти от меня у самого дна металось несколько крупных теней. Дельфины.

Я грустно усмехнулся. Хоть кому-то нет дела до меня – плавают себе в глубине, резвятся. Эх, доживу ли я до того времени, когда и всякие спецслужбы так же оставят меня в покое? Если визит на Кваарл пройдет как надо, выпустят ли меня наконец в свободное плавание?

Опустившись на колени, я потрогал рукой воду. Она оказалась довольно прохладной. Я намочил руки и прислонил ладони к лицу. Если честно, пришел я в дельфинарий совсем не затем, чтобы смотреть на афалин. Нужно было как-то решить, что делать дальше. Разорвать отношения с Иркой или все-таки не рвать?

– Ну и запутался же ты, Сергей Краснов!

Уже произнеся эти слова, я спохватился и подумал, что кто-то может услышать мое имя. Но ничего не произошло. Никто не бросился на меня из-за дверей, не прозвучали выстрелы. Может быть, система слежения работает с отключенным звуком, а может, охране просто не сильно интересно, что я тут бормочу. В любом случае, надо хотя бы поинтересоваться, пишется ли звук из этой комнаты или нет. Не хотелось бы проколоться так глупо.

Я вздохнул и убрал руки с лица. Стоило радоваться хотя бы тому, что головная боль, мучившая меня по пути сюда, окончательно исчезла. Ну что ж, будем радоваться.

Две продолговатые тени отделились от общей группы и скользнули ко мне. Афалины выскочили на поверхность воды, и их спинные плавники засверкали в свете ламп. Видимо, животные услышали, как я зачерпывал воду. Через пару секунд оба дельфина уже замерли на расстоянии полуметра от меня. Их любопытные морды с приоткрытыми зубастыми ртами не выражали какой-то враждебности. Наоборот, животные выглядели дружелюбными и игривыми.

Не зная, как вести себя с ними, я протянул вперед руку.

– Ну, здравствуйте, ребята!

Афалина, что была чуть покрупнее, подплыла под мою ладонь и прижалась к ней своим гладким лбом. Вторая афалина тоненько зачирикала, потом закивала массивной головой и, подплыв к самому краю бассейна, резким движением выбросила свое тело на кафельный пол. Теперь ее хвост свисал в воду, а туловище лежало в шаге от меня.

Я растерялся и поднялся на ноги. Животные вели себя довольно беспечно.

Не прошло и десятка секунд, как три остальных дельфина тоже подплыли ко мне. Теперь все афалины возбужденно чирикали и свистели на пределе слышимости, растягивая в улыбке свои забавные морды. Животное, лежавшее на полу, махало плавниками и тыкало своим бутылкообразным клювом мне в ногу.

Они все чего-то хотели от меня. Но чего? Еды? Ласки? Общения?

– Ребята, вы чего? – удивленно спросил я у дельфинов, обводя их взглядом. – Что с вами такое?

Естественно, афалины не могли мне ответить. Они еще какое-то время голосили, потом развернулись и, невысоко выпрыгивая из воды, ушли к противоположному краю бассейна. Вероятно, утратили ко мне интерес.

Но один дельфин, как раз тот, который вылез на пол, предпочел остаться. Я присел над ним и осторожно погладил гладкий бок.

– С тобой все в порядке? Почему не ушел со своими?

Дельфин смотрел на меня своим хитрым глазом и чуть подергивал хвостом, отчего по воде шли круги.

– Ну и чего смотришь? Иди, играй со своими! Нету у меня рыбы, не разрешают вас кормить!

Дельфин прореагировал на мои слова довольно странно. Он выгнулся и легонько стукнул меня своим клювом в лицо.

– Ничего себе! – отшатнулся я от афалины. – Совсем очумел?

Через мгновение зрение утратило фокусировку, а потом я и вовсе лишился сознания, завалившись на бок.

Волны, ветер, едва коснувшееся горизонта красное солнце.

Я плыву, мерно работая своим хвостом, и вглядываюсь в даль.

Воздух, облака в вышине, легкость во всем теле – это одновременно и мой и не мой мир. Да, я дышу воздухом, да, я сплю у самой поверхности, чтобы случайно не утонуть. Но моя стихия – вода. Только там я по-настоящему свободен.

Я делаю глубокий вдох и ныряю. Звуки вокруг теряют хаотичность, становятся более привычными и понятными. Пузырьки воздуха с шелестом и бульканьем убегают вверх, я погружаюсь все глубже и глубже. Мягко ложится на спину многометровый водяной слой.

Вот теперь я дома!

Я вслушиваюсь в голос океана. Где-то шумят киты, неподалеку проходит крупный косяк сельди, почти бесшумно за ним следуют две голубые акулы. Моя стая ушла куда-то влево. Они зовут меня за собой, нашли какую-то вкуснятину.

Океан живет. Все в порядке, все как всегда.

Но потом я различаю еще один звук. Где-то наверху, на поверхности плывет одинокое маленькое судно.

Кто это, интересно, рискнул так далеко забраться?

Люди. Они порой бывают такими настырными, что уплывают от берега значительно дальше дельфинов. Только обычно они делают это на судах побольше. Может быть, им нужна помощь?

Я плыву на звук.

Такое ощущение, что кораблик ко всему прочему еще и деревянный. На таких посудинах уже давным-давно по океану никто из людей не ходит. Плеск усиливается, я уже близко. Глаза вычленяют квадратный силуэт плавательного средства на светлом фоне поверхности воды.

Подплываю еще ближе. Так и есть, судно – это обычный деревянный плот. Какой безумец решил воспользоваться им, чтобы плыть по океану? И куда он держит путь?

Я аккуратно высовываю голову и спину из воды, использую дыхало, чтобы получить живительный воздух, одновременно поглядываю на плот. Крохотное помещение в центре, сломанная мачта, разбросанные по палубе вещи.

Мне приходится сделать несколько высоких прыжков, чтобы рассмотреть все детали. В последнем прыжке я вижу человеческое тело, распластанное у края плота. Похоже, что безумный мореход погиб.

Я медленно подплываю вплотную к человеку, выкрикиваю самые низкие звуки, которые только способен выдать. Человек не движется. Он наверняка мертв.

Я тыркаюсь носом в руку морехода.

Неожиданно он поднимает голову и смотрит на меня безумными глазами.

– Ты не их подручный! Другой!

Я смотрю на человека.

– Видишь, эти сволочи подстрелили меня! Плот разрушили, приборы поломали.

Я осторожно верещу, не понимая человеческой речи.

– Ну что, малыш! Не понимаешь? Сергей Краснов! Найди Сергея Краснова! – Человек смотрит на меня мутными глазами. – Шайзе! Сейчас…

Я стараюсь запомнить последовательность звуков, потому что вижу, что для умирающего мужчины это очень важно.

– Сергей Краснов! Он должен узнать. – Умирающий что-то ищет рядом с собой, неловко шаря по палубе руками. – Вот, смотри! – Он подносит прямо к моим глазам лист мелко исписанной бумаги.

Я недоуменно чирикаю.

– Не успею уже бросить в бутылку, – сетует человек. – Слаб. Да и бутылки нет. И смысла тоже. Ди дункельхайт коммт цу мир.

Я вглядываюсь в предсмертную записку, запоминаю каждую строчку, каждую закорючку, выведенную неверной рукой.

– Может, хоть ты запомнишь это. Сергей Краснов! Найди его.

На этом сон закончился.

Очнувшись, я в состоянии легкого шока уставился на дельфина, передавшего мне свои воспоминания. Животное лишь коротко чирикнуло и сползло в воду.

– Спасибо! – прошептал я, вяло помахав афалине рукой.

Нужно было вставать, но мне все никак не удавалось выгнать увиденное из головы. Значит, Дитрих все-таки погиб. Я не сомневался в том, что этот дельфин нашел именно его. Теперь, когда у меня имелась возможность взглянуть на содержание видения отдельно от сознания дельфина, я с легкостью узнал немца и с точно такой же легкостью понял то, что было написано в записке:

«Сергею Краснову!

Сергей! Если до тебя каким-то чудом дойдет мое послание, знай, что я погиб. Я помешал своим генератором помех переговорам подводных кораблей АС и Восточного Альянса. Они подошли к моему плоту. Увидев их, я перенастроил генератор и перехватил одну важную передачу.

Они собираются стереть ЗЕФ с лица Земли. Сначала разберутся с оврами, которые скрываются в ЗЕФ, а потом уничтожат Федерацию и захватят все колонии. Они попытаются привлечь тебя на свою сторону. Ты для них почему-то очень ценен.

Все приборы поломали, меня смертельно ранили и оставили тут умирать. Отомсти им за меня, Сергей!

Твой друг Дитрих».

Дитрих, несмотря ни на что, смог передать мне информацию. Жалко, что теперь, по прошествии нескольких лет, эти данные стали совершенно бесполезными. ЗЕФ уже успела схлестнуться с АС, овры уничтожены, а я прекрасно знаю, зачем понадобился и той, и другой стороне.

Я встал и, покачиваясь, направился к выходу.

Как отомстить за Дитриха? Как отомстить за мой сожженный поселок? Все вроде бы действовали правильно. Каждую сторону с некоторой натяжкой можно понять.

Жертвовать малым, дабы спасти многое. Очень тяжело занимать высокий пост и принимать такие решения.

Правда, я ненавидел методы Секретного ведомства. Если кто и виноват во всей этой заварившейся каше, то это они.

Впрочем, я тут же поймал себя на мысли, что еще не встречался с представителями Службы безопасности Восточного Альянса и АС. Неизвестно, какие планы зреют у них в головах. Хотя цели-то у каждого все те же, что и тысячу лет назад, – больше ресурсов, земель и власти. И все это как можно быстрее.

– До свидания, ребята! – махнул я рукой резвившимся в бассейне афалинам.

В ответ они выпрыгнули из воды.

Интересно, что хотел сказать Дитрих в переданном мне видении, когда упомянул, что дельфины помогают АС? Неужели слухи о специальных подводных войсках, состоящих только из дрессированных дельфинов, – это правда?

– Что с вами произошло? – поинтересовался у меня охранник, когда я вышел в коридор. – Я уже хотел было бежать за помощью.

– Да ничего страшного, – улыбнулся я. – Что-то голова сегодня кружится. Чуть сознание не потерял.

– Вы бы к врачу зашли, – посоветовал охранник, внимательно оглядывая меня. – Наверное, не ели сегодня?

– И правда, не ел! – совершенно честно ответил я.

– Вот сходите и поешьте! Оттого и в обмороки падаете, что сил нет!

– Спасибо! Непременно зайду перекусить, – поблагодарил я охранника.

– Заходите еще к нашим афалинам, – подмигнул мужчина. – Они очень оживились от вашего присутствия. Обычно куда тише себя ведут.

Я снова улыбнулся и пообещал:

– Конечно, еще приду! В следующий раз и девушку свою приведу!

– Понравилось, значит?

– Очень красивые звери, – кивнул я. – И очень дружелюбные.

– Потому и везем их на Рай. Рыбы там уже достаточно развелось за двадцать лет. А так – все польза будет. И афалинам раздолье, и людям польза.

– Это правильно. – Я направился к своей каюте. – Ладно, всего вам доброго!

– До свидания!

– Где был? – спросила меня Ирка, как только я вошел.

– Навестил дельфинов, прогулялся немного по кораблю. Собрался с мыслями.

– Ты уж прости меня за вчерашнее. – Девушка подобрала под себя ноги. – Я не должна от тебя ничего требовать. Я ведь тебе совершенно никто. Старая знакомая, с которой ты несколько раз переспал. Какие обязательства? Ты же очень важен Марсу и ПНГК, так что ничего страшного. Если надо, я подожду, пока все это закончится. А если надо – вообще уйду!

– Ирка, не нужно так. – Я сел на койку рядом с ней и взял ее за руки. – Ты не понимаешь, что говоришь. Я вытащил тебя из тюрьмы не потому, что был должен. Я просто хотел, чтобы ты была рядом со мной!

Девушка засмеялась, но в глазах ее стояли слезы. Я понимал, что она видит меня насквозь. Естественно, мне не удалось скрыть, что я врал.

– Хорошо. – Она прижалась ко мне и положила голову на плечо, пряча слезы. – Пока оставим все как есть. Я не буду тебя мучить. Если совсем станет худо – уйду сама.

Может, сейчас и порвать с ней? Момент вполне подходящий! Всего только и надо – сказать, что не люблю ее, что минутная слабость, алкоголь и старые симпатии помутили мне рассудок, а потом Ирку арестовали, и мне ничего не оставалось делать, кроме как вытаскивать ее из заключения. В конце концов, из-за меня она ведь попала туда.

В дверь позвонили. Я чертыхнулся и встал, чтобы открыть.

За дверью стоял Смирнов.

– Можно войти?

Он вопросительно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Ирку, вытирающую слезы.

– Ну, заходи! – развел руками я. – Что-то важное произошло?

– Нет. – Агент покачал головой, не спеша прошел в каюту и сел на мою койку.

Я закрыл дверь и прислонился спиной к стене.

– Ты просто так решил нас навестить, что ли?

– Соскучился, – улыбнулся Смирнов.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Шучу. – Агент сложил руки на коленях. – Я хотел сказать вам кое-что. Во-первых, старайся не ходить далеко без меня, Сергей. Мы все-таки не на увеселительной прогулке находимся. Ты уходишь проведать дельфинов, а потом до меня доходят слухи, что ты там в обморок свалился!

– Извини. – Я потупил глаза. – А как ты узнал?

– Да от охранника и узнал. – Смирнов взглянул на Ирку. – Ты бы хоть за ним следила! Если он мне не подчиняется, может, тебя послушает.

– Я пытаюсь, – вздохнула девушка. – Только проследишь тут за ним! А что, Сережа, ты правда в обморок упал?

– Да чего-то голова закружилась, – нахмурился я. – С кем не бывает!

– Я врач! – строго сказала Ирка. – Ты мне об этом должен был первым делом сказать!

– Извини и ты, – хмыкнул я. – Я сегодня с утра кругом виноватый.

– Мы просто за тебя переживаем! – выгнула брови девушка. – У тебя ведь совсем недавно в голове копались, удаляли какие-то чипы! Осторожнее надо быть! Как ты сейчас-то себя чувствуешь?

– Отлично! – возможно, излишне бодро сказал я.

– Ну-ка немедленно приляг! – безапелляционным тоном приказала Ирка. – Юрий, встань, пожалуйста!

Смирнов поднялся, и они уложили меня на койку, прикрыв одеялом.

– У тебя голова не болит? Не знобит? Ноги как твои? – засыпала меня вопросами Ирка.

– Да прошли уже ноги давным-давно! – отмахнулся я. – Ничего не болит и не знобит. Успокойся ты! Полежу немножко, и все будет отлично!

– Смотри у меня! Тебе ведь недавно операцию на голову делали! Даром своим поменьше пользуйся. А то, как ни посмотрю, ты после этого все виски трешь. Получишь инсульт такими темпами!

– Очень страшно! – фыркнул я. – Не ты ли говорила когда-то, что курильщики и здоровые люди заканчивают жизнь одинаково – смертью?

– Не помню такого! – покачала головой Ирка.

– Неправильная у тебя, Сергей, философия, – сказал Смирнов. – Если так посмотреть, то все жизнь одинаково заканчивают! Что с того-то?

– Вот-вот! – Я вытащил руку из-под одеяла и поднял указательный палец. – Мы все умрем! Нас всех ждет чертова тьма!

– Если верить, что ты послан в этот мир лишь для того, чтобы сдохнуть, то жизнь от этого ни красивее, ни легче не станет!

– Ты, я смотрю, Юра, стал в вопросах веры разбираться! – состроил я многозначительную мину. – Я убил целый народ. Наверное, это и есть та цель, с которой меня сюда послали! Только вот незадача – цель-то, выходит, совсем не благая. Заповеди нарушает!

– Так было надо! – в очередной раз начал свою песню Смирнов. – Вера должна помогать в критических ситуациях, а не приводить в тупик. Если бы во время войны солдаты долго размышляли над заповедями, то их попросту смели бы враги. Когда за тобой стоит твой народ, то ты прав, даже когда идешь таким жестоким путем!

– Попадут ли эти солдаты в рай? – хмуро спросил я.

– Если бы эти солдаты не стали убивать врагов и отдали свою землю – точно бы отправились в ад! – сказал агент. – Помолятся, исповедаются и будут в раю. В христианстве самая замечательная вещь – это то, что все свои грехи не кровью, а таинством покаяния смываешь. Довольно легко.

– Но ты не отрицаешь, что главную задачу я уже выполнил, значит, спокойно могу идти на покой? – подколол агента я.

– Ты еще можешь сделать намного больше! И поверь, за свои новые подвиги тебе навряд ли придется краснеть.