Текст книги "Немного мечты (СИ)"

Автор книги: Константин Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Глава 5

Мюрелло щелкнул клавишей и автомобиль осторожно подался назад. Как бегемот, пытающийся спрятаться в кустах помидоров.

 С тем же успехом.

 Их заметили.

 – Уезжаем!

 Телохранитель нажал на акселератор, и, с лихим полицейским разворотом – только гравий взлетел полукругом – автомобиль рванул к воротам.

 Надежно, между прочим, запертым воротам. Из литого чугуна. За такими воротами можно выдерживать многодневную осаду, а вот промчаться сквозь них на автомобиле невозможно. Если вы, конечно, не хотите оказаться по ту сторону в виде аккуратных фигурных кусочков.

 К тому же напавшие на особняк учли возможность того, что его обитатели могу попытаться скрыться.

 Из небольшой будочки у ворот выскочил какой-то тип, брат-близнец тех, что кружили вокруг дома – серый, в сером котелке – вскинул к плечу короткую винтовку…

 Бах!

 Мюрелло выстрелил из своего крупнокалиберного револьвера только раз – и стрелок кувыркнулся на землю, закружился, как, по слухам, ведут себя перед смертью те, кого убили выстрелом в голову.

 Ас…

 «Ас» ударил по тормозам у самых ворот и катапультировался чуть ли не раньше, чем автомобиль остановился. Бросился к будочке, внутри хлопнули еще несколько выстрелов… Потом что-то заурчало и ажурные створки начали медленно раскрываться.

 – Пригнитесь! Пригнитесь!

 Кристина нырнула на пол между сиденьями. Нет, ей, конечно, было очень интересно, что там происходит за ее спиной, но выяснять, насколько метко стреляют те, кто за этой спиной остался, ей было совершенно неинтересно. Тем более, если в качестве мишени они выберут вышеупомянутую спину…

 Глухо ахнул револьвер Мюрелло, донеслась короткая и почти неслышимая дробь.

 Опыта пистолетной стрельбы у Кристины не было, зато был бывший, который данный вид мужского времяпрепровождения любил, умел, практиковал. От него она знала, что попасть из пистолета с расстояния в сто метров – задача практически нереальная. Ее нынешний телохранитель честно пытался, но судя по всему – безуспешно.

 Нападавшие стреляли хуже, но любое качество бьется количеством. К сожалению, количество было сегодня не на их стороне.

 Что-то ударило в борт автомобиля, как будто мальчишки кинули яблоком, твердым и зеленым…

 Странные ассоциации лезут иногда в голову.

 Авто качнулось на рессорах, фыркнуло и рвануло вперед.

 – Залегли! – весело выкрикнул Мюрелло и обернулся.

 Кристина осторожно высунула голову над спинкой заднего сиденья. Набегающий поток воздуха не преминул сорвать с нее шляпку – и когда булавки успели выпасть? – взлетевшую вверх радостной энэлошкой и шлепнувшейся куда-то на обочину.

 Они взлетели на холм.

 Отсюда открывался великолепный вид на особняк: сверкавший окнами, как дорогой бриллиант в золотой оправе на изумрудно-зеленом бархате дорогого бального платья.

 От дома по дорожке в сторону ворот неслась коробочка автомобиля нападавших. Похожая на спичечный коробок, в который бесстрашный мальчишка напихал не майских жуков, а смертельно опасных скорпионов. Вон, жала высовываются…

 Они находились на самой верхушке холма, когда особняк окутался облачком дыма, отсюда казавшимся нестрашным и несерьезным, как будто кто-то решил спрятать бриллиант в комке ваты.

 А потом прилетел грохот.

 Особняк был взорван.

 И пусть Кристина была твердо уверена, что в нем не оставили никого в живых – ее сердце на секунду остановилось, когда она поняла, что те, кого она в нем увидела – уже мертвы.

 Похоже, дожить до двадцатипятилетия будет очень нетривиальной задачей…

 Мюрелло обернулся и, судя по яростному выражению лица, остро жалел, что не может порваться надвое. Похоже, преследователи приближались, а одновременно стрелять и вести с прежней скоростью он не мог.

 – Кармин! Стреляйте!

 – Я не попаду!

 – Не надо попадать! Просто стреляйте! Но не высовывайтесь!

 Кристина чуть приподнялась с заднего сиденья и достала из сумочки огнестрельный подарок Мюрелло.

 Серое ровное полотно дороги вилось между зеленеющими полями, зажатая между низкими каменными оградами и высаженными вдоль нее деревьями. Метрах в ста позади них неотрывно, как электрический пес за Гаем Монтегом, раскачивалась коробочка авто преследователей.

 Из окна высунулась рука с плоской коробочкой пистолета, несколько пуль просвистело в стороне.

 Кристина вытянула вперед руку с револьвером, но тут же поняла, что прицелиться не получится: их мотало из стороны в сторону и рука моталась вправо-влево, как будто она собиралась не стрелять в медленно приближающийся автомобиль, а покрасить его кисточкой.

 Попытка – не пытка.

 Бах!

 На очередном повороте она не удержалась и упала на бок.

 Мюрелло бросил быстрый взгляд назад и неожиданно чуть сбавил скорость.

 – Сдохнуть и попасть в ад! Расскажи кто другой – не поверил бы!

 В лобовом стекле автомобиля преследователей вспыхнуло белое пятно попадания с черной дырой посередине. Авто завиляло и врезалось в дерево на обочине.

 – Я его застрелила?

 – Если и нет – то прыти у него поубавится. Если не нарвемся на засаду, а мы не нарвемся – через час будем в столице!

* * *

– Дерьмо! – Мюрелло пнул колесо ни в чем не повинного автомобиля.

 Из-под раскрытого капота валили хлопья шипящей и отвратно воняющей пены, под которой, вместо ожидаемых цилиндров двигателя, виднелись толстые розовые шланги, как будто туда, под капот, запихнули огромного кальмара.

 – Катализаторы пробиты, – со злостью хлопнул крышкой капота телохранитель, – Переходим в инфантерию.

 – Починить нельзя? – осторожно спросила Кристина, честно говоря, не представляющая, как чинят пробитые катализаторы и при чем они вообще здесь.

 – Можно. Можно затянуть дыру в шлангах, но сами катализаторы вытекли, емкости пусты, а запасных нет… Дерьмо!

 – Мюрелло, а что это за странный двигатель?

 Вопрос был неожиданным и казался неуместным, но Кристина просто хотела немного отвлечь телохранителя от мрачных мыслей – тот явно психовал не столько из-за авто, сколько из-за того, что подводит хозяйку.

 – Обычный, – дернул тот плечом, снял кепку и вытер лицо, – Мускульный.

 – Как?!

 – Мускульный. У вас… там… не такие?

 Кристина коротенько объяснила ему принцип двигателя внутреннего сгорания.

 -Взрывной двигатель, – понял Мюрелло, – у нас такие тоже есть, но там, где нужна особая мощность: корабли, локомотивы, аэропланы… Для авто достаточно мускульных.

 – А как они работают?

 Мускульные двигатели для автомобилей, со слов Мюрелло, работали так: псевдомышцы, те самые розовые тентакли под капотом, с силой сокращались при подаче внутрь одного катализатора и расслаблялись – при подаче другого. Точно так же, как и мышцы человека, только псевдомышцы при сокращении не поднимали гирю или пакет с продуктами, а вращали коленвал.

 Кристине даже показалось, что о чем-то подобном она читала на Земле. Мелькнули какие-то смутные образы-воспоминания, картинка с девочкой в советской школьной форме, с красным галстуком и пробиркой… Нет, больше ничего.

 Впрочем, своей цели Кристина добилась: Мюрелло успокоился и сообразил, что делать:

 – Идем к реке.

 Мюрелло указал на вьющуюся в отдалении голубую ленту, за которой зеленел лес.

* * *

У реки стоял небольшой домик, напомнивший Кристине картинки с водяными мельницами – хотя мельницей домик и не был – ровный треугольный фасад, с дверью и двумя окнами, отчего фасад напоминал слегка удивленное лицо, низкая черепичная крыша, спускавшаяся почти до самой земли, в крыше виднелись окна с черепичными же козырьками. Разве что на картинках такой дом обычно был каменным, а этот выглядел бетонно-серым. Может и бетон, а может штукатурка потемнела от сырости…

 На крыльце дома сидел старик: кепка, белая рубашка, мешковатые штаны с подтяжками, потертые кирзовые сапоги. Кристина могла бы поклясться, что они именно кирзовые.

 – Нам нужна лодка, – с ходу взял быка за рога Мюрелло.

 – Но… Я не продаю лодк…

 – Сто гентов, – вступила Кристина, выхватывая из сумочки, как волшебную палочку, чековую книжку.

 – Вам какую?

 Волшебство сработало.

 – Вон ту, зеленую, – ткнул пальцем телохранитель.

 – И вон те штаны с рубашкой, – указала женщина пальцем на висящую на веревках одежду.

 Ее достало ходить в узком платье!

 Мюрелло деликатно отвернулся, пока она сбросила одежду, оставшись в корсете и панталончиках с чулками – а вот старик, кажется, подглядывал – хотя Кристина, с точки зрения двадцать первого века Земли, выглядела даже более одетой, чем какая-нибудь школьница в топике и микрошортиках.

 Уф. Нормальная, человеческая одежда. Широкие синие штаны из чего-то, похожего на джинсу, и мягкая рубашка в красно-белую клетку. Все это забавно смотрелось с туфельками, но их Кристина менять не стала: туфли были удобными, как по ней шитыми – собственно, скорее всего так и было – а надеть обувь не по ноге, значит, через полчаса свалиться с кровавыми мозолями.

 Ком с платьем она бросила в углу двора.

 Лодок у старика было аж две – выкрашенная небесно-лазурной масляной краской, живо напомнившей Кристине лето у бабушки в деревне и лодочные прогулки, и буро-зеленая, выглядящая как ком гнилых водорослей. Возникло подозрение, что на ней старичок вечерами браконьерит: каких-нибудь осетров удит или редких желтопяточных деликатесных куликов подстреливает.

 Они прыгнули в лодку и Мюрелло широкими взмахами погреб к речному повороту.

 – Чек и платье – след? – тихо спросила Кристина.

 – Да, – фыркнул Мюрелло, – Если нас будут искать и придут сюда – решат, что мы отправились в столицу на лодке.

 – А мы?

 – А мы сейчас отплывем за поворот, утопим ее и пойдем пешком через лес.

Глава 6

Уютно потрескивал костерок, дрожа полупрозрачными янтарными лепестками огня. Маленький, он освещал собой разве что небольшую ложбинку, в которой был разведен, а отблески, которые бросались им на низкие ветки ближайших деревьев, терялись в зеленоватом свете полной луны.

 Ну, не совсем полной, конечно, слегка похудевшей с правого бока. На Земле это означало бы, что луна стареет, то есть, уменьшается. Но здесь… Кристина не была бы так уверена.

 Во-первых, звездное небо здесь сильно отличалось от того, что она привыкла видеть в тех случаях, когда она смотрела в ночное небо (и не была слишком сильно занята собственными ощущениями при этом). Нет, точно такая же россыпь миллионов звезд… вернее, тысяч, конечно. Она точно помнила, что одновременно невооруженным взглядом при самых лучших условиях можно увидеть не больше трех тысяч звезд. Навряд ли их здесь было больше. А вот созвездия… Знакомых совершенно точно не было: ни Большой медведицы, ни «W» Кассиопеи, ни крошечного ковшичка Плеяд, ни трехзвездного пояса Ориона… Южного Креста, который она видела во время поездки в Австралию, тоже не наблюдалось. А те фигуры, в которые выстраивались здешние крупные и яркие звезды, были ей совершенно незнакомы. Разве что вон тот кривоватый ромбик немного похож на созвездие Лиры, но, скорее всего – случайное совпадение.

 Во-вторых же… Здешняя Луна была очень необычной. Очень. Начнем с того, что на земной Луне моря и океаны – Океан Бурь, например – выглядят как темные пятна и не похожи на настоящие моря и океаны. А на здешней – похожи. Они голубые. А пятна материков – зеленые, желтые, коричневые, слегка затянутые белесой пеленой облаков.

 Похоже, здешняя Луна пригодна для жизни…

 Мюрелло чуть поворошил обгорелым на конце сучком угли костра:

 – Спать, госпожа Эллинэ?

 Он повернул к ней свое лицо… вернее, бугристую зеленоватую рожу, с глазами-щелочками и толстыми варениками губ.

 Кристина вздохнула.

 Красавица и чудовище, блин. Шрек и Фиона. Только ночью в огра превратился сам Шрек.

 А виновата – она. Кошка, блин, любопытная…

* * *

Они прошли по лесу уже несколько часов и, скорее всего, преследователи, если и сообразили их хитрость с затопленной лодкой и ищут их в лесу, а не на реке, то безнадежно потеряли след.

 Мюрелло расслабился и упустил ее из виду буквально на минуту. Кристине этого хватило, чтобы влипнуть в неприятности.

 В свое оправдание она могла сказать разве что то, что была настроена на противостояние с людьми и не ожидала пакостей от самой природы.

 На ветке дерева, на высоте человеческого роста, висел шар. Пушистый, как будто его сделали из одуванчиков, размером с баскетбольный мяч. Висел и чуть покачивался на ветру.

 Интересно, что это? Ни на мину, ни на ловушку странное сооружение не походило, но было необычным. А, значит, потенциально все же опасным.

 – Мюрелло… – тихо позвала она. Верный телохранитель не расслышал, они успели разойтись метров на шесть в стороны.

 – Мюрелло!

 Тот обернулся. Его глаза расширились. За спиной Кристины послышалось низкое гудение. Она обернулась.

 Снизу пушистого безобидного шара выползли пчелы. Черные, с красными попками.

* * *

Угольных пчел так называют вовсе не потому, что они черно-красные. Потому что их укусы жгут как огнем. А, в отличие от земных пчел, умирать после первого же укуса они не собираются, поэтому жалят, не задумываясь, всех, кто их потревожит. Особенно угольные пчелы возбуждаются на громкие звуки.

 Например, если рядом с их гнездом окрикнуть кого-нибудь по имени.

 Или просто закричать.

* * *

– Угольные пчелы! Бегите! Бегите в сторону!

 Пушистое пчелиное гнездо как будто лопнуло. Черное гудящее облако, проигнорировав Кристину, рвануло вслед за убегающим Мюрелло. Кристина успела сообразить, что они летят на звук и несколькими скачками отпрыгнула далеко в сторону, так что пчелы потеряли ее из виду, преследуя убегавшего телохранителя.

 Тот бежал, сбрасывая одежду, уводя пчел от госпожи, а заодно двигаясь в сторону ручья. Нырнув в который, он сбил пчел со следа. Хотя искусать его все же успели.

 Вот поэтому теперь Мюрелло выглядел как Квазимодо, а Кристина терзалась чувством вины.

 – Не терзайтесь, – тихо произнес телохранитель, – Госпожа Эллинэ тоже… В смысле, вы… Вы и раньше не опознали бы гнездо угольных пчел. Вашей вины нет. Даже моей нет. Они живут южнее, и я никак не ожидал их здесь встретить.

 Он сидел у костра, возле которого сохла одежда, в одной рубашке, прикрываясь ею от взглядов «госпожи Эллинэ». Куртку он отдал ей. Потому что ночью в одной клетчатой рубашке, пусть и фланелевой, было все же прохладно, а от согревающего укола она отказалась.

 Вынырнувший из ручья Мюрелло выглядел как болотное чудовище: мокрый, полуголый, покрытый темными багровыми буграми, с распухшим лицом, шипящий что-то явно нецензурное. Он прошел по пути своего стратегического отступления, подбирая сброшенную одежду, и достал из кармана небольшой плоский футляр из светло-желтой кожи. Достал из него блеснувший светлой сталью шприц, ампулу забавного вида – округлую, пузатенькую, с двумя острыми хвостиками на концах – привычно перетянул руку и вколол себе лекарство в сгиб локтя. Кристина отметила несколько старых следов от уколов, но ничего не сказала.

 – Что это? – кивнула на пустую ампулу.

 – Анальгин-12. Снимет боль и немного – последствия укусов. Но вообще – это обычное обезболивающее.

 Ага. Понятно…

 Вечером Мюрелло вколол себе содержимое уже другой ампулы, как он объяснил – антифригин. Чтобы не мерзнуть ночью и не проснуться. Судя по интонациям, это было что-то безобидное, но Кристина не смогла перебороть свое земное предубеждение против всего, что добрые дяди предлагают прогнать по вене. Да и вообще не любила, чтобы в нее что-то втыкали иначе как по ее доброму согласию…

 – Вам не холодно? – заботливый, явно беспокоящийся голос вырвал ее из воспоминаний о событиях прошедшего дня. Мюрелло натянул на себя просохшую одежду и крутил в руках футляр с ампулами.

 – Да нет, Мюрелло. Спасибо тебе.

 – Это моя работа, – мрачно и как-то неестественно ответил телохранитель, – Давайте спать. Завтра нам нужно уже выйти к городу и сесть на дирижабль. Скорее бы в Мэлию… Не люблю я леса.

 – Почему?

 – В городе лучше. Там есть люди. А там где есть люди – проще. Особенно, если у вас есть деньги. У вас они есть.

 Кристина вспомнила чек, который она бросила старику за лодку и не могла не согласиться. В мире, где нет магии, чудеса способны творить деньги.

Глава 7

– А нам точно нужен именно дирижабль? – с сомнением спросила Кристина.

 Дирижабль… не внушал доверия. Во-первых, он был какой-то слишком маленький. Маленький для дирижабля, конечно, так-то в длину он был метров семьдесят, зато тонкий, как сигара – вместо привычной для Кристины формы огурца – метров десять в диаметре. Во-вторых, он был белый, но не гладкий или ребристый, как эклер, нет, этот дирижабль был обтянутой черной сеткой, так что невольно напоминал сетчатый чулок. И в-третьих…

 – Он, что, курит?!

 Прямо у трапа стоял человек в небесно-голубой форме, маленькой плоской фуражке, с рыжеватой «шкиперской» бородой – и невозмутимо попыхивал короткой трубкой.

 – Курит, – подтвердил Мюрелло. К утру последствия укусов угольных пчел у него сошли и они могли выйти на люди, не опасаясь, что местные жители начнут гоняться за ними с вилами и факелами.

 – Разве газ не огнеопасен?

 – Нет, – телохранитель, кажется, даже удивился, – Кто будет летать на огромном мешке с горючим газом?

 Хм. Не водород, значит. Уже хорошо – повторять судьбу пассажиров «Гинденбурга» ей совершенно не хотелось… Хотя, с другой стороны – гелий в 4 раза тяжелее водорода и значит, дирижабль должен быть БОЛЬШЕ размерами.

 Интересно. Потом разберемся.

 Кристина сделала очередную отметку в памяти и зашагала вслед за Мюрелло к летающей сигаре. В кассах они уже были, и Кристина имела возможность еще раз убедиться в волшебной силе денег: ее, непонятную девушку без документов и в мужской одежде не хотели пускать на борт… ровно до того момента, пока не увидели чек. После его для нее тут же нашлись и билеты, и добрые слова, и даже бокал воды. Жуткой невкусной, если честно.

 – Оп-па, стоять! – она ухватила за воротник потертой куртки пробегавшего мимо мальчишку-газетчика, в огромной, не по размеру кепке и роскошной жилетке в ядовитую желто-зеленую клетку. Он пробегал вдоль цепочки пассажиров, тянущейся к трапу дирижабля, размахивая пачкой газет. Мюрелло не внушил ему доверия – тот все еще был слегка опухшим, недовольным и от этого выглядел злым, как волк, или, учитывая его квадратную комплекцию – как неопохмеленный дварф. Поэтмоу мальчишка оббежал его по дуге, а Кристину проигнорировал, видимо, она не выглядела платежеспособным клиентом.

 – Чего надо?! – взвыл мальчишка, – Я здесь…

 – Газету.

 – Пять сантов… чего это?

 Он недоуменно посмотрел на ленту чека, который вручила ему Кристина. Ну не было у нее мелочи! Мюрелло посмотрел с неудовольствием, и уже полез было в карман своего горчичного пиджака, который был, похоже, бездонным, как рюкзак Чарли Блэка. Но мальчишка тут же сообразил, что сумма в чеке больше цены газеты раз в двадцать, и испарился, бросив отчаянно пахнущий краской номер в руки Кристины.

 – Ну и зачем?

 – Хочу узнать свежие новости.

 – Госпожа Эллинэ никогда не читала «Пикаро».

 – Люди меняются, – она свернула газету и положила подмышку.

* * *

Внутри дирижабля было здорово. Широкие мягкие диваны с белой обивкой, перед каждым – овальный столик, мягкая резина на полу, скрывающая шаги, стюарды в белых куртках и голубых брюках, толкающие перед собой тележки с закусками и конфетами.

 Кристину больше интересовали огромные окна во всю стену. Очень интересно было бы смотреть с высоты на то, что там творится внизу, составить впечатление о стране, в которой она теперь живет. Плохо, что ее билет, как и билет Мюрелло, был у прохода.

 – Поменяться местами? Вы хотите лететь у окна? Я тоже! Так что… хорошо, я пересяду.

 Хорошо, что у нее есть волшебная чековая книжка.

 Увидев сумму в чеке полный мужчина в черной шляпе с короткими полями, сжимающий в руках объемистый саквояж, тут же ощутил сильное желание лететь у прохода.

 Кристина плюхнулась на мягкие подушки, взглянула в окно вниз, на пыль, который лениво перекатывал ветерок по асфальту взлетной площадки – они еще не взлетели – и развернула газету. Мысленно хихикнула, осознав, что напоминает сама себе свежеприобретенной привычкой разбрасываться чеками – Босса-Молокососа, так же самоуверенно раскидывающегося долларами. Главное – не привыкать, понятно, боссиха-молокососиха? Основная задача сейчас для тебя – не шиковать, а тупо выжить, а для этого – смотреть, запоминать, понимать, анализировать, прогнозировать.

 Почему именно дирижабль – она поняла и сама. В отличие от поезда, автомобиля, речного корабля дирижабль нельзя перехватить. А в столице ей уже нечего бояться нападения, по крайней мере такого наглого, как налет на загородный особняк Эллинэ.

 Самый рисковый момент был – сесть на дирижабль. От людей, взорвавших особняк, можно было ожидать и такой наглости, как захват их с Мюрелло прямо на воздушном вокзале. Поэтому они пришли к кассам в самый последний момент, предварительно долго рассматривая будущих пассажиров на предмет наличия подозрительных лиц. Таковых не обнаружилось. То ли напавшие на особняк не рассмотрели такую возможность, то ли потеряли их след, то ли они были слишком самоуверенными и просто не имели плана на случай, если цель сбежит от них.

 Так, что пишут в газетах?

 Судя по огромным кричащим заголовкам – газета была чем-то типа таблоида. Ну или в здешней столице внезапно случился вал преступлений и происшествий.

 «Сегодня состоится казнь Жарра Лутра! Женоубийца приговорен!»

 «Таинственные звуки в Столичном музее! Администрация категорически отрицает существование призраков!»

 «Новая выходка неуловимого Спектра! Двое убиты!»

 «Разгул банд липанов! Полиция бессильна!»

 «Забастовка на консервирующих заводах! Главари металлистов все еще скрываются!»

 «Неуловимый мошенник сбежал во время ареста! Комиссар клянется не сойти со следа!»

 Что-то такое ощущение, что полиция здесь откровенно не справляется… Если не считать женоубийцы, конечно. И то тот, возможно, сам сдался.

 Палуба – или как там называется пол на дирижаблях? – качнулась.

 Полетели…

* * *

– …разработки семьи Бодела перевернули возможности транспорта, открыв для перемещения воздушный океан. Прежние огнеопасные экспериментальные модели дирижаблей были забыты, газ левион не только был негорючим, но и в восемь раз легче водорода, не говоря уж о гелии, не только более тяжелом, но и гораздо более дорогом…

 Мюрелло выглядел как человек, с трудом удерживающийся от зевка. Сам виноват: мог бы рассказать ей об этом треклятом газе в двух словах. Мюрелло же отперся, сказав, что он не химик, зато случайно услышавший вопрос Кристины старичок профессорского вида – по крайней мере седая козлиная бородка выглядела очень профессорской – решил рассказать «любознательному молодому человеку» об истории дирижаблестроения Ларса от древнейших времен и до наших дней.

 – …данное изобретение позволило ему войти в состав Совета Мудрейших с полным на то правом…

 Так, стоп. Она, насколько она помнила слова покойного доктора, и так имеет право на вхождение в Совет с забавным названием по достижению двадцатипятилетия, как единственная наследница своей семьи. Теперь же выясняется, что для вхождения в Совет нужно еще какое-то изобретение. Или это – для вхождения «с полным правом»? Типа, без изобретения – получи совещательный голос в зубы и не отсвечивай?

 Спрашивать Кристина не стала – вдруг это все знают, и она глупо спалится со странными вопросами. Но Мюрелло придется много говорить, как только она доберется до фамильного особняка в столице…

 Еще одним плюсом в пользу дирижабля помимо невозможности его захвата – воздушные пираты а-ля Дон Карнаж здесь пока неизвестны – была скорость. Полтора часа – и они на месте. И уже почти полчаса из этих полутора они «с интересом» слушают лекцию.

 Впрочем, ничего интересного в окно она и не увидела. Зеленые поля, поля, поля, опять поля… Река, дорога, поля, поля, лесок, поля… Единственное более-менее интересное – огромная конструкция, медленно ползущая по одному из полей. Поначалу она вообще приняла ее за элеватор, из-за торчащих в стороны решетчатых ферм, по которым могло подаваться зерно – из-за них конструкция напоминала жирного паука – но потом заметила колеса, и то, что это сооружение все-таки ползет по полю. Травоуборочный комбайн, как пояснил шепотом Мюрелло. Честно говоря, намного понятнее не стало, но к ее текущим проблемам эта вещь точно отношения не имеет, так что нет смысла и разбираться.

 – А вот и столица! – обрадованно – несколько нарочито обрадованно – сообщил Мюрелло, бросив взгляд в окно.

 Столица? Рановато, вроде бы, до нее еще около получаса полета, не меньше…

 Кристина взглянула в окно – и увидела столицу. Лететь до нее может и полчаса, но уже сейчас она была видна во всей своей красе.

 Она выглядела… великолепно.