Текст книги "Немного мечты (СИ)"

Автор книги: Константин Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Глава 34

– Нет.

– Да.

– Нет.

– Да.

– Нет!

– Да! Мюрелло, не спорь!

– Госпожа Эллинэ! Это плохая идея!

– Чем? Ну вот чем? Это же рабочие кварталы, а не притоны преступников. Можно подумать, каждого, кто переступит границу Темных кварталов, тут же ограбят, убьют, изнасилуют и съедят в произвольной последовательности.

– Ну, есть не будут… – хмыкнул Гримодан, прогуливавшийся рядом с Кристиной и ее бессменным телохранителем, каковой в настоящий момент был резко против того, чтобы хранимое им тело отправлялось в путешествие в преддверия Ада, примерно так в его изложении выглядели рабочие кварталы Мэлии.

Тело же Кристины, вместе с душой разумом и прочими приложениями, как раз и планировало пойти в эти самые рабочие кварталы, так как именно там прятался от людей хитрый доктор Воркеи, изобретший что-то очень ценное для Кармин Эллинэ, еще когда та была в своем собственном теле и своем собственном разуме, а не двойником с разумом из другого мира.

– Я могу пойти один, – упирался Мюрелло, – Я родом из Темных кварталов, я знаю, как надо себя вести с местными…

– Значит, можешь объяснить и мне.

– Не могу! Вы не будете похожи на местную, даже если вас замотать в мешок!

– Ну, положим, превратить нашу подружку… простите, нанимательницу, – съехидничал братец Мюрелло, – в кого-то, кто не будет так уж сильно бросаться в глаза, я смогу. И она, конечно, права – тамошние обитатели не набрасываются на каждого, кто попадется им на глаза.

– Нет!

Они прогуливались по бульвару, заросшему чуть тронутыми желтизной каштанами. Кристина – все в той же делающей ее невидимкой одежде служанки, а братья Мюрелло – в костюмах приказчиков мелкой лавчонки. Конечно, некоторые из прогуливающихся здесь же дамочек с кружевными зонтиками косились на них, и, будь это более приличное место – к ним бы уже подошел полицейский в коротком синем плаще-накидке – собственно, на местном жаргоне полицейских и называли «плащами» – и вежливо попросил бы свалить отсюда, пока трамваи ходят, потому как здесь место для чистой публики. А всяким солдатам, собакам и прислуге лучше пойти куда-нибудь, где им самое место. Вот только этот бульвар и был тем самым местом, где присутствие служанок не является нарушением общественного порядка.

Солдатам тоже было не запрещено здесь гулять. Правда, их на бульваре все равно не было… А, нет, были.

Другие служанки, гулявшие по брусчатке, кушавшие мороженое и булочки, вдруг дружно запищали и бросились к невысокой кованой ограде, отделявшей проезжую часть. Как будто там ехали братья Запашные верхом на столе или какой другой кумир публики.

Впрочем, Кристина не так уж и ошиблась. Просто кумиры у каждого свои.

Любимцами здешних девушек были солдаты.

Они браво шагали по мостовой, вскинув винтовки на плечо, бросая заманчивые взгляды на обмиравших девушек и подкручивая – когда не видит грозный унтер – свои усы, и без того закрученные, как часовые пружины.

Кристина всеобщих девичьих восторгов не разделяла. Во-первых, наследнице миллионов как-то и не по чину западать на солдат. Во-вторых же…

Это девушки видели ВНЕШНИЙ лоск: высокие кепи, блестящие черные сапоги, малиновые штаны, при одном виде которых текла слюна – уж больно они напоминали цветом таз с вареньем – небесно-лазоревые мундиры, шитые золотом пояса, шоколадно-коричневые ложа винтовок из какого-то пластика, длинные, острые, блестящие гранями, штыки… Ну как тут не влюбиться?

Кристина же видела другое. Что, при всей своей замечательности, эти солдаты к войне НЕ годятся. Красивая яркая сине-красная с золотом форма – цветов государственного флага, символизм наше всё, а как же – станет замечательной мишенью, которую с легкостью будут выкашивать пулеметчики – которых у этих солдат, кстати, и нет – залихватские петушиные перья на кепи офицеров будут просто подарком для снайперов, саперных лопаток нет ни у кого… Нет, понятно, что когда начнется очередной передел сфер влияния, то эти солдаты быстро переоденутся не в такую красивую, зато исключительно незаметную униформу цвета сушеного навоза, научатся ползать по земле и закапываться в нее, ставить заграждения из колючей проволоки и резать ее огромными ножницами, прежде чем ворваться во вражеские окопы с зажатыми в руке штыками и траншейными ножами…

Но сколько из вот этих красавцев доживут до этого замечательного часа?

Кристина почувствовала острую, до слез, жалость и какое-то почти материнское чувство, что она может, способна защитить этих ребят…

Стоп.

Это НЕ ЕЕ чувства. Это опять всплыла память мертвой Кармин.

Значит, то, что там придумал доктор Воркеи, способно остановить вероятную будущую войну? Или только защитить солдат? Бронежилеты, что ли? Как-то мелко…

Пока она на минуту задумалась над судьбами народов, Мюрелло и Гримодан продолжали спорить на тему, стоит ли вести ее в рабочие кварталы или все же лучше привязать веревкой к стулу и отправиться искать неуловимого изобретателя в одиночку. В одиночку: потому что Гримодан жаждал взять реванш за бездарно – да хоть и талантливо – упущенного Спектра и собирался придумать новую ловушку для неуловимого убийцы. Какую – он еще не придумал, но не сомневался, что во второй раз тот не скроется.

Кристина бросила быстрый взгляд на набычившегося и упершегося как тот же бык Мюрелло. Интересно… Сколько в его нежелании подвергать ее опасности профессионализма, а сколько – тревоги за ту, которую он любит?

Любовь… Само это слово не сочеталось с низким широкоплечим громилой с лицом итальянского мафиози. Но с другой стороны – не стал бы Гримодан так зло шутить над родным братом?

Вопросы… Вопросы…

– Может, – с надеждой повернулся к ней Мюрелло, – пока отложим на несколько дней поиски ученого? Мы ведь уже узнали его адрес, так может…

– Узнали, – кивнула Кристина, – даже два раза. И по первому адресу его не оказалось. Каковы шансы, что он окажется по второму?

– Один к двум, – влез Гримодан, – либо окажется, либо нет.

– Вот-вот. И я не хочу сидеть сложа руки, глядя, как время утекает между пальцев.

– Может, переключимся на другую проблему? – не сдавался Мюрелло, – Мало ли их у нас…

– Да уж. Загибай пальцы. Где найти доктора Воркеи? Что он там такого наизобретал? Как поймать Спектра? Зачем он вообще хочет меня убить? И, что характерно – ни одну из них нельзя решить, сидя дома…

– Ну, Спектра я вам поймаю, – с восхитительной самоуверенностью заявил Гримодан, – заодно и спросите, чем вы ему так жить мешаете. Госпожа Эллинэ для этого мне совершенно не нужна. Так что можете сосредоточиться на докторе и его изобретениях.

– Бато! Ты за меня или против?

– Я просто хотел напомнить, что если вы не можете что-то понять – всегда остается возможность использовать церебрин. Лучше, конечно, церебрин-7, но…

– Нет! – снова вспыхнул Мюрелло, – Госпожа Эллинэ, никогда не используйте церебрин-7!

– Так. Стоп. Что это за дрянь и чем она может помочь?

Церебрин, в любой своей итерации, использовался для того, чтобы форсировать человеческий мозг. Церебрин-3 – бухгалтерами, чтоб те могли мгновенно производить расчеты. Церебрин-4 – для запоминания больших объемов информации. Церебрин-7 – для того, чтобы найти решение трудной задачи.

Принявший церебрин-7 на несколько минут становился гением.

Вот только с 1%-ной долей вероятности этот химический гений мог, после завершения действия препарата, превратиться в идиота. Уже не на несколько минут, а навсегда. И это только при первом приеме. Второй прием давал 75% на выживание рассудка. Третий прием – 15%. Четвертый убивал мозг навсегда.

– Поэтому его почти не используют, – подытожил Гримодан, – К тому же это очень дорогая штука, поэтому у нас ее нет…

– Как хорошо, – медленно сказала Кристина, – что в нашей компании есть человек с некоторой суммой денег на счету…

Перед ее глазами всплыло содержимое ее домашней шкатулки с лекарствами. В частности – золотистой ампулы с четкой надписью черными буквами «Церебрин-7».

Глава 35

Череста, судя по всему, не был сторонником принципа «Не стоит запирать конюшню, если лошадь уже украли», и превратил особняк Эллинэ в неприступную крепость. По крайней мере, отправившийся на разведку Гримодан заявил, что вот прямо сейчас он в него проникнуть не сможет. Вернее, сможет, но без возможности попасть в кабинет Кармин. Для этого ему нужно дня три на подготовку.

 Не верить на слово самому большому специалисту Ларса по проникновениям, пролезаниям и прошмыгиваниям не было никаких причин, а более квалифицированных мастеров они не знали. Вернее, одного знали, но именно для того, чтобы избежать знакомства с этим «мастером» Кристина и сбежала из собственного особняка.

 После краткого совещания идея воспользоваться церебрином из волшебной аптечки Эллинэ, была отложена как неосуществимая в данный момент, но тут, под легкую фортепианную музыку, в голове Кристины встал на место еще один кусочек памяти мертвой Кармин.

* * *

 – А я говорил, что тебе не стоит идти со мной, – проворчал Гримодан, когда Кристина в очередной раз влезла лицом в паутину, перекрывающую коридор тайного хода. И это при том, что сам Гримодан идет первым! Как он ухитряется мимо этих пыльных занавесей прошмыгивать?! И чем здесь пауки питаются, в этой темноте? Крысами? Или случайными прохожими?

 Ворчание Гримодана было несколько наигранным – Кристина не была уверена, что хотя бы одна эмоция, которую демонстрирует этот мастер перевоплощений, является его настоящей – потому что без Кристины он никуда бы не прошел. Вспомнить о подземном ходе, ведущем из ларсийских катакомб прямо в кабинет Кармин, она-то вспомнила… Но описать путь – не смогла. Все необходимые знания куда нажать, что повернуть и куда проползти – всплывали сами собой, только тогда, когда она подходила к повороту, рычагу или пролазу.

 Ай, треклятые пауки!

 – А я говорил…

 – Скажи спасибо, что здесь ловушек нет, – буркнула Кристина, собирая с лица еще одну порцию паутины.

 Гримодан замер.

 – А их здесь точно нет?

 – Точно.

 – Что если ты о них не помнишь?

 Кристина тут же вспомнила падающую сбоку решетку с кривыми, ржавыми шипами. И теперь она ни за какие круасаны не смогла бы сказать: это кусочек памяти мертвой Кармин или некстати вспомнившаяся серия «Индианы Джонса».

 – Неужели какая-то жалкая ловушка остановит знаменитого вора…? – начала было она.

 – Остановит. Падение в яму с кольями остановит кого угодно, это от степени известности не зависит.

 Светильник начал тускнеть и Гримодан встряхнул его. Зеленоватая жидкость плеснулась о стекло бутылки и засветилась ярче.

 – Бери светильники, совсем новые, невыдохшиеся… – шепотом передразнил он кого-то, – Разобью о голову, если эта дрянь сейчас погаснет, и я действительно пропущу какую-нибудь ловушку.

 Кристина подумала, что разбить некачественный светильник о голову неизвестного ей продавца в случае, если означенный светильник все-таки погаснет, будет совсем нелегко. Во-первых, стеклянная емкость светильника была заключена в латунный футляр, с окошками и кольцом-рукояткой сверху. А во-вторых, если он погаснет – есть ненулевая вероятность остатся в катакомбах навсег…

 А нет, нету.

 – Пришли, – сказала она, останавливаясь посреди низкого коридора со сводчатым потолком и каменными стенами. Коридор продолжался дальше и не было никаких признаков того, что они достигли нужной точки.

 О чем ее Кристину не замедлил оповестить Гримодан.

 – Нет никаких признаков того, что мы достигли нужной точки, – сказал он.

 – У меня есть память, – сказал Кристина.

 – Она у тебя, во-первых, чужая, а во-вторых – дырявая, как рыболовная сеть.

 Ничего не ответив, Кристина улыбнулась и нажала на один их кирпичей в стене. Потом еще раз нажала… Потом хлопнула ладонью… Ударила кулаком…

 Лязгнуло и сверху, из раскрывшегося потайного люка, со скрежетом опустилась металлическая лестница.

* * *

 – Что там? – спросила Кристина у подошв сапог Гримодана. Первым по лестнице полез он. Как большой специалист по проникновениям и тэ пэ, который сможет заметить что-нибудь неладное и вовремя дать задний ход. А вовсе не потому, что Кристина боялась, что он станет подсматривать ей под юбку. Тем более, что никакой юбки на ней и не было. Нет, не в том смысле, что она отправилась в путешествие по катакомбам и подземельям, сверкая нижним бельем. Просто Кристина решила наконец избавиться от тяжеленных, многослойных, спутывающих ноги мешков, которые здесь по недоразумению называли юбками, и надела штаны. Какое счастье! Она испытала просто экстаз оттого, что может шагать, не рискую споткнуться о собственный подол.

 – Люк. Который заперт.

 – Там нужно…

 – А, всё, уже открыл.

 – …сдвинуть две защелки, повернуть рукоять и… Ладно.

 Кому она это рассказывает? Лучшему вору Ларса?

 Кристина выбралась вслед за Гримоданом, который повел светильником, бросая тусклое пятно зеленоватого света на книжные полки.

 Кабинет Кармин. Точно, Кристина вспомнила этот круглый коврик на полу, с бахромой по краям. Он, оказывается, люк тайного хода закрывал…

 – Где твоя аптечка?

 – В спальне.

 – Бери ее и пойдем обратно… Что ты делаешь?!

 Щелкнул газовый клапан, вспыхнули, разгораясь лампы на стенах.

 – Кармин, нас могут поймать.

 – Я в собственном доме и поймать меня может только собственная охрана.

 – Ах, прости, я и забыл, – Гримодан щелкнул шторкой уже ненужного светильника, – Напомни: та самая охрана, которая, возможно, работает еще и на Спектра?

 Кристина промолчала. Она стояла, глядя на книжные полки, на потрепанный корешок одной из книг. Почему-то ей казался, что она все делает правильно, еще минута и она все поймет, поймет, о чем мечтала предыдущая владелица этого кабинета…

 Она прошла по полу туда-сюда. Задумчив постояла. Присела за пустой рабочий стол.

 Еще минута…

 По коридору прогрохотали сапоги, лязгнул замок и дверь распахнулась.

 За ней стоял Череста.

 С револьвером в руках.

* * *

Гримодан исчез, как будто растворившись в тенях, прячущихся в углу. Вот только что, казалось, он стоял рядом, недовольно помахивая светильником – и вот его уже нигде нет. И светильника нет.

 Череста убрал револьвер в карман, чеканным шагом подошел к столу, навис над сидящей за ним Кристиной и заговорил. Он говорил много, долго, подробно и приличными словами в его речи были только предлоги и фамилия «Эллинэ».

 – …можете меня теперь рассчитать, госпожа Эллинэ, но… ТАК НЕЛЬЗЯ!

 Кристина вдохнула воздуха – оказывается, все это время она сидела, не дыша – и тихо сняла со взвода свой револьвер, спрятанный под столом. Еще немного – и она могла застрелить человека, который, судя по усталому, осунувшемуся лицу и нескольким незнакомым седым прядям, искренне за нее переживал.

 – Вы исчезаете, звоните по телефону, опять исчезаете, взрываетесь, опять звоните… Я не знаю, что и думать, а вы просто появляетесь в своем кабинете, как будто ничего и не произошло!

 Череста вдруг замер, обвел прищурившимися глазами книжные полки и медленно извлек револьвер:

 -Здесь есть кто-то еще, верно? – тихо произнес он.

 – Череста, вы ведете себя странно, – наконец проговорила Кристина.

 – Кто-то, – продолжил глава охраны, не обращая внимания на слова хозяйки, – кто похитил вас. Тот, кто шантажом заставил вас прийти сюда, что украсть…

 Он замер, взгляд Череста уставился на тяжелые оконные шторы. Кристина обернулась…

 Из-под штор торчали носки туфель.

 – Не вздумайте стрелять. Знаете, сколько стоит эта ткань? – ляпнула от неожиданности девушка.

 Череста быстро шагнул вперед и отдернул штору.

 За ней никого не было. Только туфли, которые стояли на полу.

 – Не меня ли вы ищете, любезный господин?

 В стоящем в углу кресле внезапно обнаружился Гримодан. Закинувший ногу на ногу в расслабленной позе человека, который здесь уже давно сидит.

 – Ты кто такой? – ствол револьвера Череста уставил прямо в грудь вора.

 – Я Шером Рас. Из консультационной конторы «Рас, Рас, Рас и Рас», третий в списке. Консультант по разновсяческим вопросам. Меня наняла госпожа Эллинэ для разрешения некоторых вопросов.

 – Разновсяческих, я полагаю? – револьвер Череста все же не опускал.

 – Вы уловили суть.

 – Госпожа Эллинэ, это правда?

 – Абсолютная.

 – Где вы только нашли этого… консультанта?

 – Он, знаете, как-то сам нашелся… – Гримодан сумел, как он это мог, любил и практиковал, свести ситуацию к какой-то комедии абсурда.

 Череста убрал револьвер.

 – Судя по тому, что госпожа Эллинэ еще жива – вы достаточно квалифицированный специалист, господин Рас. Или лучше называть вас – Гримодан?

Глава 36

Как выяснилось, глава охраны семьи Эллинэ после пропажи единственной подлежащей охране личности не сидел, сложа руки, не топил горе в бутылке февера и не пытался самоубиться путем выстрела через рот. Даже не строил планов о том, что сделает со своенравной подопечной, когда та, наконец, вернется… Хотя нет, строил. Планы включали в себя наручники и кожаный ремень. Понятно, что позволить себе он такое не позволил бы, но помечтать-то можно, правда?

 Череста правильно вычислил, что основной опасностью является Спектр и сосредоточил все усилия на его вычислении и поимке. С последующим растворением в ванне с серной кислотой. И, в отличие от незадачливого женоубийцы, который «попал в стакан», Череста обладал необходимыми навыками, чтобы проделать это качественно и эффективно. В смысле – растворение в ванне. С вычислением и поимкой дела обстояли чуть хуже. У Череста не было Гримодана и его способностей, зато были множество сотрудников и почти неограниченный бюджет.

 Правда, это не помогло.

 Спектр предпочитал работать в одиночку, напарников не имел, помощников предпочитал использовать втемную, избавляясь от них по мере утраты необходимости, по кабакам не пил, со случайными собутыльниками и постельными партнерами своей тайной не делился – поэтому вся раскинутая Череста сеть информаторов принесла в остатке голый ноль.

 Охранник не расстроился и пошел путем, которым уже успел пройти Гримодан – расставил ловушки. Правда, у него не было для ловушек вкусного кусочка сыра по имени Кармин, поэтому его ловушки напоминали не мышеловку, в которую рано или поздно придет любопытная мышка, а, скорее, волчьи капканы, расставленные там, где, может быть, пробежит волк. А может – и не пробежит.

 Во-первых, такой ловушкой стал сам особняк. Как правильно говорит народная мудрость, которую чуть раньше вспомнила Эллинэ, запирать конюшню, когда лошадь убежала, смысла нет никакого. А если лошадь убежала, а конюшню таки заперли, окружили колючей проволокой, окопали минными полями и окружили кольцом охраны? Что должен подумать умный человек? Правильно: что лошадь или и не убегала вовсе или уже тайком вернулась назад. Что будет делать в этом разе умный человек, которому лошадь совершенно не нужна ни в конюшне, ни на свободе, а разве что – на столе в виде котлет? И вы снова угадали: он захочет поверить, что же там такое охраняют? Поэтому Череста окружил особняк тройным кольцом охраны, а внутри напичкал его сетью сигнальных проводов… В этом месте рассказа он остановился, посмотрел на навострившего ушки Гримодана и вдаваться в подробности не стал. И так понятно, что Череста прибежал ночью в кабинет Кармин вовсе не потому, что решил совершить пробежку для здоровья перед сном.

 Второй ловушкой стало…

* * *

– Кабаре?!

 Не то, чтобы Кристина была так уж резко против, в конце концов, Череста не предлагал ей и в самом деле выступать на сцене, но…

 – Кабаре?!

 – Это идеальный вариант для того, чтобы скрыть девушку, – пожал плечами Череста, – Никто не будет искать вас среди толп полуголых девиц, которые, к тому же, по большей части носят маски.

* * *

 Второй ловушкой стал театр-кабаре «Божья коровка». Череста тоже умел думать и сразу понял, что успеть к появлению Кармин Эллинэ в музее липаны могли успеть только в том случае, если были предупреждены заранее. Он напряг память, вспомнил всех, кто знал, куда собирается госпожа Эллинэ, от самого себя, до последней девицы-шляпницы, включил в список тех, кому попавшие в первых список могли рассказать – спрашивать об этом прямо он не мог, чтобы не спугнуть возможного информатора Спектра – после чего, провернув некую неозвученную им комбинацию, донес до каждого подозреваемого в стукачестве, что госпожа Эллинэ скрывается в одном из кабаре столицы – а их расплодились десятки – под видом актрисы, и он, Череста, скоро, совсем скоро, вот-вот, отправится к ней, чтобы получить инструкции.

 – Я слышала про способ вычислить предателя, – вспомнила какую-то из прочитанных книг Кристина – Нужно каждому подозреваемому сообщить свою версию и потом посмотреть, какая из них была использована. Одному, к примеру, сказать, что дедушка зарыл бриллианты под розами, второму – что под липами, третьему – что под статуей бабушки в молодости, и потом посмотреть, где именно рылись.

 Череста взглянул на хозяйку с уважением:

 – Это хороший способ, но не в данном случае. Есть вариант, что на Спектра работает не один человек, и, если будут получены разные версии – он заподозрит ловушку. Это бриллианты можно закопать в разных местах, а вас – нет.

 – Ну, – проворчала Кристина, – меня тоже можно закопать в разных местах, но я поняла.

 Про кабаре Череста «проболтался», а про название конкретного кабаре – нет. Зато он напичкал «Божью коровку» своими агентами, которые готовы схватить Спектра, буде он там появится, как только щелкнет капкан.

 Хорошо быть богатым.

 В общем, за неимением Кармин под рукой, Череста сделал мышеловочный сыр из самого себя. Теперь Спектр будет внимательно следить за тем, куда он отправляется и, когда Череста выдвинется в театр – Спектр пойдет за ним.

 – Таким образом, – закончил он свой краткий доклад по ситуации, растянувшийся на пятьдесят минут, – вам, госпожа Эллинэ, лучше вернуться туда, где вы прятались последние дни. Мюрелло и этот ловкий господин до сих пор справлялись с тем, чтобы скрыть вас от взгляда этого неуловимого убийцы… лучше, чем я… кхм… В общем, вам лучше продолжить прятаться. Вы же не собираетесь совершать глупости, правда?

 – Конечно, нет! – заверила его девушка, планирующая использовать опасное снадобье из своей аптечки, а потом отправиться в Темные кварталы.

 Ни о том, ни о другом говорить Череста она не стала. Иначе он просто отберет аптечку, из лучших побуждений, конечно, а в рабочие кварталы она отправится в сопровождении армии… вернее, никуда не отправится. Она будет надежно заперта в надежном месте, а по адресу, где, возможно, скрывается доктор Воркеи, отправится та самая армия. Которая либо растворится без следа, либо спровоцирует беспорядки и мятеж. В любом случае доктора она не найдет.

* * *

– Ну что, давайте попробуем? – Кристина неуверенно посмотрела на шприц, лежащий на столе. В нем золотилось несколько миллилитров жидкости, которая стоила дороже, чем если бы она просто налила в шприц расплавленное золото. К тому же, был шанс превратиться в овощ. Пусть небольшой, но был. Зато, при удаче, она получит ответ на мучающие ее вопросы.

 Что изобрел доктор?

 Кто такой Спектр?

 Где доктор прячется?

 Зачем Спектр хочет ее убить?

 Э-эх!

 Кристина глубоко вздохнула. Перетянула плечо узким кожаным ремнем. Несколько раз сжала-разжала кулак. Щелкнула себя по вздувшейся в изгибе локтя синеватой вене.

 Посмотрела на напряженных Мюрелло и Гримодана:

 – До встречи завтра.

 Церебрин-7 вырубал человека минимум на сутки.

 Острая игла впилась в кожу. Жидкость в шприце окрасилась темным облачком крови, а потом поршень медленно ввел ее в вену.

 Кристина перевела дыхание и легла на кровать. В молодости она такими вещами не баловалась – разве что пару раз – и вот, на старости лет, в двадцать пять, сама по доброй воле вогнала в себя наркотик.

 Так, ладно. Что там рекомендуют? Закрыть глаза и думать об Англии... в смысле, о вопросе, ответ на который хочешь получить? Черт, у нее много вопросов!

 Кто такой Спектр, где прячется доктор, что он придумал… А правда, что мог придумать доктор, специализирующийся по металлам и сплавам? И как вообще называется такой ученый? Металлург? Или металлург – это рабочий на заводе, который плавит металл? И разве может металл быть таким уж важным? Вернее, может, конечно, но в больших количествах, вроде оружейной стали или брони. А в маленьких? Небольших, совсем крошечных? Может? Или нет?

 Вопросы, вопросы, вопросы… Они закружились в голове Кристины как… как стаи лебедей. Почему лебедей? Ах, да, потому что у лебедей изогнутые шеи. Поэтому они похожи на двойки. А двойки похожи на вопросительные знаки, они ведь тоже изогнуты. Надо же, как просто…

 Стоп. Не то. Металл. Какой металл будет важен в относительно небольших количествах? Глупая девчонка, ты же это учила.

 Уран. Плутон. Металлы, из которых можно сделать атомные бомбы. Атомные бомбы. Это такое оружие, которое приносит пользу тем, что не применяется. Оно просто есть и поэтому на его владельца не нападут.

 Правильно?

 Неправильно. Не Плутон, а плутоний. Плутоний – это металл, а Плутон – планета. Которая летает в космосе, далеко-далеко, маленькая-маленькая. Поэтому Плутон больше не планета. Ее лишили звания планеты. Теперь Плутон – карликовая планета. А чем карликовая планета отличается от обычной планеты? Наверное, тем же, чем лейтенант – от генерал-лейтенанта… Стоп. Плутон тут ни при чем. Или при чем? Плутоний. Атомная бомба. Средство от нападения на страну. Или средство нападения на страну? Никто не поверит, что атомная бомба так опасна, если не продемонстрировать ее мощь… А как ее продемонстрируешь, если в безлюдном месте ее взрыва никто не увидит, а взрывать ее в людном месте – себе дороже. Снять на кинопленку? А здесь есть кинопленка? А Плутон здесь есть? Или нет? Или есть, но еще не открыт?

 Доктор Воркеи создал атомную бомбу? Или атомную электростанцию? При чем тут атомная электростанция? В Чернобыле была такая, она взорвалась. Но здесь нет Чернобыля… Он был в СССР. СССР здесь тоже нет…

 При чем здесь СССР? Да, ведь еще США были. Или не были? Где были? На Земле? Или где-то еще? А если где-то еще – то где? И почему этот вопрос кажется таким важным? Хотя и СССР – тоже важно. Потому что она хочет – как СССР. Как в СССР? Нет, как СССР. Или как США. Неважно. Главное – первой… Главное – успеть первой…

 Перед глазами Кристины упала чернота с отчетливым звуком выключившегося телевизора.

* * *

 Кристина открыла глаза. Перед ними плавали мутные встревоженные пятна, превращающиеся в лица Мюрелло и Гримодана и расплывающиеся обратно в пятна.

 – С вами все в порядке?

 Все ли с ней в порядке? Да она никогда не была в таком порядке! Мозг работал на все сто, сто один, сто сорок шесть процентов, любой приходящий в голову вопрос тут же обрабатывался с точностью, недостижимой даже для суперкомпьютеров, после чего выдавался совершенно четкий и логичный ответ. Которым хотелось тут же поделиться с окружающими.

 – Шерлок Холмс был сволочью, – сказала Кристина.