Текст книги "Немного мечты (СИ)"

Автор книги: Константин Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 26

– Что такое мечта, в сущности? – продолжил рассуждать бродяга, периодически отпивая из бутылки, – То, что ты очень хочешь, но не можешь получить. В сущности, девяносто процентов мечтаний любого человека имеют конкретную цену, выраженную количеством денежных знаков. И если миллионер из Совета мудрейших мечтает о том, чтобы стать, к примеру, правителем своей собственной страны, то его служанка – о бриллиантовом колье, а сын рабочего – о новых ботинках без дырок. Просто именно в данный момент у человека нет денег, которые он может потратить на свою мечту…

 Кристина внимательно слушала. Ей действительно были интересны слова «звонаря».

 – …однако химия позволила людям исполнить те их мечты, которые нельзя было купить ни за какие деньги. Трусу стать храбрецом, уродине – красоткой, брюнетке – блондинкой. Смелость, ум, красота, радость, веселье – все это теперь спрессовано в шарики пилюль, запаяно в стекло ампул, растерто в порошок и продается по доступной цене. Химия дала людям мечты и люди радостно кинулись их исполнять. Светские красотки нюхают эйфорин, чтобы развеять скуку. Любовники наносят на себя духи с феромонами, чтобы соблазнить очередную светскую красотку и пьют стренуссин, чтобы их не разочаровать. Трусы колют героин, чтобы ощутить прилив храбрости. Бухгалтера и ревизоры глотают церебрин, чтобы складывать цифры и умножать прибыль своих хозяев. Рабочие грызут горох, чтобы выдерживать двенадцатичасовые смены и не упасть замертво в конце рабочего дня от усталости. Хочешь видеть в темноте? Не спать ночью или наоборот – уснуть сном младенца? Насладиться волшебными видениями? Химия даст тебе твою мечту. Тебе, мне, любому. Вот только и цену она спросит соответствующую. И речь не о деньгах…

 Бродяга запрокинул голову, глотая вино.

 – Красотка, веселящаяся под действием эйфорина, плачет дома, забившись в угол кровати, от приступа смертельной тоски. Бухгалтер, просидевший день среди тысяч цифр, еще сутки не сможет думать ни о чем, кроме математических действий. Тот, кто набрался храбрости с помощью героина…

 Он кивнул на тот берег реки. Липан, весело прыгавший туда-сюда и паливший по полицейским – а то и просто в белый свет – качнулся и рухнул набок.

 – Героин-9. Чувство веселой, пьянящей смелости, ощущение, что весь мир радуется вместе с тобой, широкая улыбка… И остановка сердца через три часа после приема. Чтобы воспользоваться девятым героином нужно быть сумасшедшим или самоубийцей.

 – Кто вы такой? – внезапно спросила Кристина. Уж очень много знал этот человек для простого бездомного.

 – Никто. Просто человек, идущий от одной точки к другой, – бродяга допил остатки вина и бросил пустую бутылку по широкой дуге в реку. Она описала параболу и угодила точно в предыдущую бутылку, успевшую отплыть метров на двадцать. Обе бутылки разбились и утонули.

 «Звонарь» поднялся с парапета, поднял лохматую веревку с земли и зашагал вдоль берега. Корзинка с бутылками и тряпьем, поскрипывая колесиками, катилась следом за ним.

 Затрещали кусты: сверху спускался Мюрелло.

 – Госпожа Эллинэ! Зачем вы вышли наружу? Вас могли увидеть!

 – Да…

 Кристина задумалась над вопросом? О чем мечтала Кармин и могла ли она это купить за деньги?

* * *

Верный Мюрелло предупредил Череста о том, что госпожа Эллинэ убывает завтрашним дирижаблем в Тар, столицу соседнего государства, чтобы затем отправиться в недельный морской круиз, «подлечить расстроенные нервы». Выдержал гневную речь на тему безответственности данного поступка и необходимости не валять дурака и немедленно вернуться в особняк, где он, Череста, вместе со своими охранниками сможет обеспечить безопасность хозяйки так, как не сможет сделать один самоуверенный идиот. Напомнил о том, что сегодня днем вышеупомянутые охранники уже не смогли, при всей их несомненной храбрости, обеспечить безопасность так, как сумел он, рекомый идиот. В этот момент Череста перешел на личности, в частности – на личность хозяйки, после чего Мюрелло сказал, что своего решения хозяйка не отменит, и повесил трубку. Попросив у Кристины разрешения сломать что-нибудь Череста, когда все более-менее утрясется. Потому что там, где он воспитывался, за любой эпитет, использованный главой охраны Эллинэ, воткнули бы ему пару десятков сантиметров стали между четвертым пятым ребром.

 Кристина обещала подумать.

 Кстати, весточку для своего неугомонного братца он тоже оставил, так что ближе к вечеру они встретятся и выработают план действий втроем.

 Далее они начали путать следы.

 Кристина, для пущей убедительности, хотела купить билеты на дирижабль, но Мюрелло отговорил. Пассажиров, не явившихся на рейс, будут ждать, потом искать по аэровокзалу, что создаст лишнюю суматоху и даст ненужную пищу для размышлений. Пусть лучше Спектр, если узнает, что она «отбыла», и начнет проверять пассажиров дирижабля, решит, что они очень хорошо замаскировались, чем догадается, что они никуда не улетели и начнет искать их в Ларсе.

 Затем они вызвали легкую суматоху в банке, обналичив чек на десять тысяч гентов. Просто потому, что налички у Кристины не было – а налички Мюрелло не хватило бы для обеспечения плана прикрытия – а расплачиваться всюду чеками, это все равно что таскать с собой транспарант с надписью: «Эй, Спектр, я здесь!».

 Далее был магазин «Старый Эльбеф».

 Когда Мюрелло назвал таксисту название магазина, Кристина представила небольшую маленькую лавочку, хозяин которой, старый носатый еврей – в воображении Эльбеф почему-то был евреем – забавно картавля, измерит ее раскладным деревянным метром и подберет что-нибудь «из готового». То, что Мюрелло не назвал адреса – только название, она не заметила.

 «Старый Эльбеф» оказался огромным многоэтажным магазином, который можно было бы назвать гипермаркетом, если бы здесь были в ходу подобные названия.

 В одном углу гигантского магазина одежды они купили для Кристины дешевое готовое платье, из тех, которые носят служанки, продавщицы и жены из небогатых семей. В которое она сразу и переоделась. В другом углу магазина они прибрели точно такое же дешевое платье, но совершенно другого цвета и фасона. После чего Мюрелло в туалете разрезал старое платье вместе с тем, что было куплено первым, на лоскуты и отнес на помойку. Дама в богатом платье, покупающая дешевую одежду, да еще и готовую – слишком необычно и поэтому может послужить следом для того, кто будет ее искать. А вот девушка в простеньком платье, купившая такое же простенькое – обычная ситуация.

 Честно говоря, Кристина надеялась, что платья простых горожанок окажутся более удобными в носке, чем ее прежняя одежда миллионерши. Дудки – точно такие же узкие подолы до пола и шляпки-колеса. Придется смириться…

 Потом они набили сумку покупками, позволяющими прожить некоторое время на съемной квартире – например, несколько смен белья, зубную щетку, флакон духов… – переодели Мюрелло из его излюбленного горчичного костюма в серую пиджачную пару, неприметную, как пыль на асфальте, перекусили в кафе…

 И все это – не выходя из магазина.

 В итоге, когда они наконец выбрались из этой квинтэссенции дамского счастья, уже темнело, а когда добрались до доходного дома, где сдавали квартиры по доступным ценам – Кристина спала чуть ли не на ходу.

 Ее хватило только на то, чтобы принять ванную и рухнуть в кровать.

 Может, для мертвой Кармин, дочки миллионеров, привыкшей к роскоши, кровать показалась бы слишком скрипучей, простыни – грубыми, а сама квартирка – тесной и населенной тараканами, но для Кристины, за плечами которой было пять лет общежитий, все это было привычным и даже уютным.

 Даже тараканы.

* * *

 Ее разбудил чей-то голос. Кристина оторвала голову от подушки и приоткрыла левый глаз.

 «Где это я? Ах, да…».

 Узкая, как пенал, комната, в которой поместились только кровать и комод (причем кровать – вдоль, поперек она бы не поместилась. Выкрашенные стены, какая-то гравюра на стене. Филенчатая дверь с потрескавшейся голубой краской.

 Вот из-за двери и слышен голос.

 Голоса.

 Басок Мюрелло и говорок его неуемного брата, известного всей стране по прозвищу Гримодан.

 – Что произошло? – зевнула Кристина, выходя из спальни, завернувшись в халат. Купленный вчера, конечно.

 – Как сказать… – отметил Гримодан, – Произошло многое, но вот имеет ли оно отношение к нашему делу…

 Он протянул Кристине газету.

 «Ларсиец». Под названием газеты – броский заголовок.

 «Ужасная катастрофа! Дирижабль, летевший в Тар, рухнул через пятнадцать минут после взлета! Взрыв адской машина убил больше сотни человек!».

 Кристина медленно положила газету на стол, оперлась о нее кулаками и подняла глаза на двух братьев Мюрелло, тихо произнеся только одно слово. Фамилию единственного человека, кроме присутствующих, который знал, что она полетит этим дирижаблем.

 – Череста…

Глава 27

– Это не может быть Череста, – неуверенно произнес Мюрелло, – Зачем ему это?

 – А Спектру зачем?! – перебила телохранителя Кристина.

 И осеклась.

 А правда – зачем?

 – Я думал, вы знаете, – безмятежно развел руками Гримодан и отпил кофе из чашки.

 Кристина и Мюрелло посмотрели друг на друга:

 – Не знаем, – синхронно сказали они.

 Кристина села за стол, взяла чашку и задумалась.

 Зачем Спектр хочет ее убить? Судя по тому, что она о нем знает – он не маньяк, которого хлебом не корми, дай поубивать кого-нибудь, кто напоминает ему родную мать, которая наказывала его в детстве, или наоборот – бывшую девушку, которая отвергла его любовь и нежность. Он – прагматичный преступник, да, двинутый на голову, но не маньяк. И тем не менее, он с упорством бульдога пытается ее прикончить. Взрыв загородного особняка, отравление супа, ловушка с ядовитым газом, нападение липанов, сегодняшняя катастрофа с дирижаблем, на котором она должна была лететь… Все это требует чертову прорву сил и средств, не тратит же их Спектр только для того, чтобы поразвлечься.

 – Есть несколько причин, почему можно убить человека… – задумчиво произнесла она, – Месть – но я, кажется, никогда не наступала ему на хвост… Или наступала? Мюрелло?

 – Семья Эллинэ владеет огромным состоянием и множеством различных предприятий. Я не берусь угадать, какое из них и чем могло помешать Спектру. Но если позволите высказать мнение – он не похож на человека, который будет тратить силы на месть.

 Да, это верно… Сама же назвала Спектра прагматиком…

 – Все дело в деньгах, – лениво произнес Гримодан, – Ваша смерть принесет ему деньги, только и всего.

 – Откуда ты знаешь? – Кристина постоянно сбивалась на «ты» при обращении к знаменитому мошеннику. Этот низкорослый прохвост вызывал ощущение, что общаешься с шкодливым подростком.

 – Я успел изучить историю Спектра, да и до этого собирал некоторые сведения о нем. На случай, если придется столкнуться. Спектр ворует, крадет, грабит, вымогает только ради денег. Никогда он не был замечен в чем-то… мм… неприбыльном. Знаете, иногда мне даже кажется, что у нас с ним был один учитель…

 – Давайте школьные воспоминания оставим на потом, – Кристина не слышала о школах, выпускающих воров, но кто его знает, этот Ларс. Был же в средневековом Париже Двор чудес, где готовили профессиональных нищих. Да и об учениках карманников она тоже что-то слышала… Истории про манекен в костюме, увешанный колокольчиками, который ученик должен был обокрасть, так, чтобы не послышался звон, – И над мотивами, движущими Спектром, тоже подумаем чуть позже, за пять минут мы этого все равно не поймем. Что делать с Череста?

 Мюрелло открыл рот, но его перебил Гримодан:

 – Я тут подумал… Я не знаю вашего Череста, но, боюсь, вы несколько поторопились спускать собак. Он мог обмолвиться кому-то, кому доверял, ваш разговор могли подслушать…

 Гримодан замер.

 – Подслушать… – медленно проговорил он, – Есть у меня одна идея, которую надо проверить… Возможно, мы сумеем выследить Спектра…

 – Что за идея? – наклонилась к нему Кристина.

 – Потом. Схожу кое-куда, тогда расскажу.

 – Черта с два! После таких слов в детективе человека всегда убивают! Говори сейчас!

 – Нет, – Гримодан показал язык, стервец, – Я боюсь сглазить. Сидите здесь, я скоро.

 Он вскочил, шагнул к двери, набросил потертый плащ и скрылся за дверью. Кристина выругалась вполголоса и отпила глоток кофе из чашки, которой размахивала во время разговора…

 Бррр! Ну и гадость! Кофе, к тому же остывший, вызывал в памяти студенческие времена и растворимый кофе, купленный соседкой по комнате по дешевке на какой-то распродаже, чуть ли не просрочки. Он прогонял любой сон одним только вкусом горелой резины.

 – Другого в квартире не было, – развел руками Мюрелло.

 Он попробовал свой кофе:

 – Жареный ячмень и жженый сахар. И немного кафеоля для запаха. Пить кофе хотят все, но не у всех есть деньги на настоящий кофе.

 Кристина хотела было возмутиться, но подумала, что слишком уж быстро привыкла к хорошей жизни миллионерши. И отпила еще глоток алхимической смеси под названием «кофе».

 Бррр! Все-таки гадость!

* * *

Гримодан не стал следовать замшелым штампам детективных романов и явился довольно-таки скоро, живой, здоровый, с рулоном под мышкой. Каковой он не замедлил расстелить на столе, безжалостно изгнав оттуда блюдце с крошками, оставшимися от булочек, и чашки с недопитым кофе.

 Рулон оказался подробной картой столицы, на которой тут же появился маленький красный кружок, обозначавший особняк Эллинэ. А потом Гримодан задумался. Он что-то прикидывал, бормотал под нос, ставил отметки, присматривался, стирал их, ставил другие… Чем очень напоминал генерала перед решающим сражением. Главное – чтобы это не оказалось Ватерлоо… Наконец, где-то через час, он закончил планирование и перешел в режим деловой активности.

 – Итак, компаньоны, сверим часы, – Гримодан достал из кармана небольшие часы в потертом стальном корпусе, Мюрелло – свои, в синевато-черном вороненом, Кристина взглянула на новенькие наручные часики, – Сейчас ровно двенадцать дня. Так?

 Кристина кивнула, Мюрелло чуть подкрутил головку.

 – Через три часа, ровно в три ноль-ноль, вы, госпожа Эллинэ, должны быть на улице Святой Жеребьен и позвонить из автомата, который стоит на углу, в особняк Эллинэ. Позвать к телефону Череста и сказать ему, что вы живы и здоровы и вовсе не погибли во взрыве. А потом сказать, что в особняк вы пока не вернетесь, но остаетесь в Ларсе и будете звонить ему каждый день и отчитываться о том, что с вами все в порядке. Понятно?

 – Не совсем. Для чего?

 – Если Череста ни при чем – то он сейчас рвет на себе волосы оттого, что не уберег вас. Если же именно он связан со Спектром – мы подготовим ловушку.

 – Нет, это я поняла. Примерно. Зачем звонить каждый день? И как мы будем ловить Спектра, если Череста все же ни при чем?

 Гримодан довольно улыбнулся:

 – Вся прелесть в том, что неважно, предатель Череста или нет. Ловушка для Спектра сработает в любом случае.

* * *

 Несколько десятилетий назад, когда телефонная сеть в Мэлии только-только появилась, связывать двух абонентов между собой было просто: поднимаешь трубку, нажимаешь рычажок вызова, называешь номер абонента ответившей тебе девушке-телефонистке, та втыкает штекер в гнездо с номером – вуаля, ты можешь разговаривать.

 Но время шло. Количество телефонов в столице росло. Количество телефонных номеров давно перевалило за 50 тысяч и продолжало расти. Площадь гнезд со штекерами на панели перед телефонисткой выросла так, что сидя на месте девушка просто не дотягивалась до верхних или крайних боковых гнезд. Поначалу проблему пытались решить, нанимая в телефонистки девушек с длинными руками, но потом поняли, что дальше придется нанимать горилл и шимпанзе и пошли другим путем.

 Город был разбит на 20 районов, каждому из которых была присвоено буквенное обозначение. И теперь телефонистка из района «А», услышав: «Девушка, Д-21-01!», переключала соединение на телефонистку из района «Д», называя ей цифры номера. А уже та втыкала штекер в гнездо 21-01 на панели.

 Конечно, это тоже было паллиативом, но автоматические АТС находились в проекте и пока не начали работать даже у самих конструкторов, не то что на телефонных станциях. Вот телефонисткам и приходилось по-прежнему: слушать номер…

* * *

– Девушка, Ж-19-61!

 Тонкие пальцы сдвинули тумблер на район «Ж»:

 – 19-61!

 Другие пальцы, длиннее и толще, с широкими, почти квадратными ногтями, покрытыми свежим розовым лаком, чуть дрогнув, вставили потертый штекер в латунное гнездо, над которым была небольшая табличка с выгравированными цифрами.

 – Череста мне. Кармин Эллинэ. Да, я. Да, жду.

 Минутное ожидание.

 – Госпожа Эллинэ? Это вы?

 – Да, я.

 – Госпожа Эллинэ, что за безответственность?! Я…

 – Молчать.

 – Гос…

 – Молчать.

 – Слушаю.

 – Я жива. Я не погибла. Домой я пока не вернусь… Пока! Пока. Мне нужно действовать в городе, так, чтобы никто не мог проследить. А из особняка это слишком просто. Я в безопасности. Чтобы вы знали, что со мной все в порядке – я буду звонить вам каждый день. И, Череста…

 – Да, госпожа Эллинэ.

 – Ты один из немногих людей, которым я доверяю. Помни это.

 Женская рука в дешевой белой перчатке повесила на место трубку уличного телефона-автомата, нажав рычаг отбоя.

 Мужская рука, чуть помедлив, опустила трубку домашнего телефона. Пальцы чуть заметно дрожали. Совсем чуть-чуть.

 Женские пальцы с розовым лаком перестали прижимать к уху наушник и аккуратно повесили его на место. «Проверка качества связи» дала интересный результат. Интересный для него.

Телефонистка, высокая молодая девушка с вытянутым лицом, из тех, что называют «лошадиными», поднялась со своего места, бросив сменщице «Замени», и, стараясь не торопиться, вышла из помещения, наполненного озвучиваемыми цифрами и щелканьем штекеров.

 Время подмены еще не пришло, но сменщица, веселая пухляшка, понимающе подмигнув, уселась в рабочее кресло, тут же схватив штекеры – звонки уже следовали один за другим. Тем временем, высокая девушка выскочила на улицу, свернула в переулок и забежала в маленький магазинчик, торговавший зонтами и тростями:

 – Дядюшка Жанье, дай телефон!

 Старик-продавец, понимающе улыбаясь в желтые прокуренные усы, протянул ей коробку аппарата.

 Девушка подняла трубку:

 – Ф-19-11!

 Она подождала соединения, ленивого «Слушаю», после чего, задыхаясь, выпалила:

 – Нам нужно встретиться!

 Выслушала ответ, бросила трубку и, чмокнув дядюшку в морщинистую щеку, полетела назад, окрыленная пониманием, что скоро увидит ЕГО.

 Гримодан проследил, как она остановилась на углу, нетерпеливо посматривая на часы, и опустил бинокль.

Глава 28

– Я видел Спектра.

 Гордость, сквозившая в голосе Гримодана, подошла бы охотнику на крупного зверя, какому-нибудь Джону Рокстону, который после долгих дней скитаний по джунглям наконец смог обнаружить след редкой твари, чья голова так здорово будет смотреться на стене над камином. Какого-нибудь несси, йети… на кого там Рокстон охотился? Игуанодона? Птеродактиля? Для Гримодана же она была несколько преждевременной, потому что, собственно, след – это все, что он, фигурально выражаясь, смог увидеть. А след, как известно со времен Мака Твена, нельзя повесить за убийство. И в стакан, учитывая местную специфику, его не запихнешь.

 – Проследить? – коротко бросил Мюрелло. Кристина хотела было задать тот же вопрос, но быстро поняла, что если бы Гримодан проследил за таинственным преступником – он бы так и сказал. А раз он его «видел» – значит, следить не стал. И этому наверняка была веская причина.

 – Нет, – ответил мошенник, известный не менее, чем сам Спектр, – Уж больно у него цепкий взгляд. Я смотрел на них в бинокль, метров со ста, из окна, сквозь занавеску – и то я не поставил бы последние деньги на то, что он меня не заметил. А уж если следить – точно понял бы. В лучшем случае – скрылся бы. Ну а в худшем… Нет, я, конечно, в своих силах уверен…

* * *

Гримодан опустил бинокль. Телефонистка – а он уже успел узнать всех, кто работал на телефонной станции района «Ж» – стояла на углу, притоптывая каблучком и нетерпеливо смотря на часы, висевшие на столбе.

 Сработало.

 Ровно три минуты назад – вор достал из кармана плоские золотые часы с гравировкой – Эллинэ позвонила в свой особняк, своему главному охраннику. Телефонистка – и это прекрасно было видно в окно, Гримодан не зря выбрал эту позицию – подслушала разговор и тут же куда-то выбежала. И теперь ждет встречи с кем-то, кто может быть только неуловимым Спектром.

 Прежде неуловимым. Ведь раньше за него не брался сам Гримодан!

 Он все правильно вычислил: не стал бы охранник предавать свою хозяйку и уж тем более – разбалтывать направо и налево ее тайны. Тем более – те, которые в буквальном смысле слова касаются жизни и смерти. Откуда же тогда Спектр узнал, что Эллинэ летит на дирижабле? Потому что разговор велся по телефону. А в каждом телефонном разговоре принимают участие трое: тот, кто звонит, тот, кто отвечает. И телефонистка.

 Нет, за подслушивание разговоров и уже тем более за разглашение тайн девушек нещадно штрафуют и увольняют. Но, как известно, любой запрет можно обойти с помощью соответствующей платы. Например…

 Гримодан поднял бинокль и скривился.

 Любви.

 К телефонистке подошел мужчина в котелке и темном костюме. Поцеловал ей кончики пальцев и не нужно было обладать степенью магистра, чтобы только по движениям ее нескладного тела понять, что она влюблена в этого человека как кошка.

 «Неудивительно. К такому крокодилу не каждый осмелится подойти. А ей, как и любой женщине хочется романтики. На этом Спектр, похоже, и сыграл… Или я ошибся? И это просто ухажер?».

 В этот момент вероятный Спектр лениво оглянулся. Гримодан застыл, замер, вцепившись в бинокль. Это движение… Мошенник его узнал. Он сам так умел: одним долгим взглядом охватить всю окрестность, оценить как возможных шпиков всех, кто попался на глаза и запомнит их для того, чтобы потом определить – не попадались ли эти же «случайные прохожие» на глаза еще раз, в совершенно другом месте. И, хотя он, Гримодан, находился не на улице, а в квартире, за прозрачной кисейной занавеской, но дернись он, чтобы убрать бинокль или как-то иначе отреагируй на взгляд – и этот любовник телефонистки его бы заметил.

 Он бы, Гримодан, точно заметил.

 «Неужели Хитрый Санлар брал и других учеников?»

* * *

– Как он выглядит? – Кристина жаждала узнать внешность своего преследователя. Как говорит наука психология – и сценаристы фильмов ужасов – неизвестность всегда пугает больше. И не то, чтобы она его боялась…

 – Среднего роста.

 Кристина подождала продолжения, но его не последовало:

 – И всё?

 – Ну да. Он наверняка изменил внешность, поэтому его описание нам ничего не даст. А рост и цвет глаз – единственное, что нельзя изменить…

 – Контактные линзы, – невольно вырвалось у Кристины, но она тут же прикусила язык. Откуда тут контактные линзы?

 Как оказалось – были.

 – Изобретение доктора Монье? При чем здесь они? Нет, если их долго носить, они, конечно, изменят цвет глаз. На ярко-красный. Долгое ношение кусочков стекла на роговице на пользу никому не идет…

 – Так их же можно сделать из цветного стекла.

 Гримодан замер. Его глаза остекленели, как будто он нацепил те самые контактные линзы. Знаменитый вор явно что-то просчитывал.

 – Это же… великолепно… Можно… ага… а потом… И никто не поймет… не узнает… не опознает…

 – Может, вернетесь к нам?

 – Да-да, я здесь, – Гримодан с трудом оторвался от мечтаний, в которых он, в образе зеленоглазого красавца обводит вокруг пальца графиню или герцогиню и скрывается с ее драгоценностями, уже в облике черноглазого слуги.

 – Наши дальнейшие действия?

 Ответу на вопрос помешало явление здоровенного черного кота. Который с бесцеремонностью, свойственной этим животным, запрыгнул на стол – тот качнулся и скрипнул – и улегся, свернувшись калачиком и нимало не сомневаясь, что ему здесь самое место.

 – Это еще откуда? – Гримодан спихнул недовольно мявкнувшего кота.

 – Соседский. Пришел к нам в гости.

 – Ага… Что вы спросили?

 – Наши дальнейшие действия?

 – Я готовлю ловушку, вы сидите в квартире и ждете.

 – Неверно. Вы готовите ловушку, а мы с Мюрелло сегодня ночью наносим визит вежливости одному человеку.

 – Вам нельзя выходить. Слишком заметная пара.

 – Вот и посоветуй, как нас замаскировать. Кто здесь лучший в мире специалист по перевоплощениям?

* * *

Изменить внешность человека можно пятью способами.

 Первый, самый простой, он же, в классификации безымянного учителя Гримодана – вернее, имя у него было, но Кристине он его не назвал – «Отражение». Поменять свои характерные черты на противоположные. Черные волосы покрасить в светлые, светлые – в черные, бородатому – побриться, бритому – приклеить бороду, смуглую кожу обработать перекисью водорода, бледную –  настойкой йода… Замечательный способ, применение которого осложнено тем, что можно получить слишком уж бросающуюся в глаза внешность, а человеку, который скрывается, не стоит обращать на себя внимание.

 Второй, чуть сложнее – «Обесцвечивание». Устранение тех черт внешности, которые можно назвать особыми приметами, приведение внешности к этакой бесцветной серости, получение типичной неприметной внешности шпиона, лазутчика, вора… Хорош в тех случаях, когда нужно незаметно куда-то проникнуть или проследить за кем-то. Лишен недостатков первого, но для некоторых людей отсутствие примет – уже примета, обращающая на себя внимание.

 Третий – «Засвечивание». Прямая противоположность второго – введение в черты внешности настолько яркой, бросающейся в глаза детали, что все остальное останется незамеченным. Используется в тех случаях, когда, например, на тебя в любом случае обратят внимание, но нужно, чтобы никто не смог тебя описать впоследствии. Приклей перед ограбление банка на нос огромную бородавку – и только эту бородавку все и запомнят.

 Четвертый – «Узнавание». Как сказал Гримодан, его самый любимый. Создание гримом, одеждой и манерой поведения такого образа, чтобы при взгляде на тебя в мозгу автоматически создавался узнаваемый типаж. На тебя не обратят внимание и, в случае чего, только этот типаж и будет запомнен. «Кто это был? Какой-то извозчик/разносчик/официант… Как он выглядел? Ну, знаете… как извозчик/разносчик/официант…».

 И, наконец, пятый – «Перевоплощение». Самый сложный, потому что при его применении нужно изобразить реально существующего человека. Рекомендуется к применению в тех случаях, когда вы будете общаться с людьми, мало знакомыми с «донором внешности» или же вовсе с ним незнакомыми, и в любом случае – желательно подобрать человека с очень характерной внешностью и манерой поведения.

* * *

 К Кристине и Мюрелло Гримодан решил применить комбинацию третьего и четвертого методов. Сделать из Кристины служанку – они постоянно ходят по улицам, в любое время суток, выполняя поручение хозяйки и никто не удивится, увидев одну из сотен – а из Мюрелло – бросающегося в глаза типа, которого, после устранения нескольких ярких примет, никто не узнает и попутно он будет отвлекать внимание от незаметной служанки, которая семенит в нескольких шагах перед ним.

 – В кого же тебя превратить… – задумчиво постучал по зубам кончиком гримировальной кисточки Гримодан, задумчиво рассматривая своего брата.

 На стол перед ним в очередной раз покусился соседский котяра.

 Кристина посмотрела на черного кота… На широкоплечего и мрачного Мюрелло… На сухощавого Гримодана… И хихикнула:

 – Есть одна идея.

* * *

 – Добрый вечер.

 Директор Столичного музея, господин Раби, мог бы поспорить с этим утверждением. Вечер, когда у самой двери в твою собственную квартиру тебе преграждает путь рыжеволосый верзила с торчащим изо рта желтым клыком и бельмом на глазу, не очень похож на добрый.

 Директор музея испуганно оглянулся. Как назло, на лестничной клетке никого не было, в силу вечернего, почти ночного, времени. Очень хотелось закричать «Помогите!», но еще больше не хотелось глупо выглядеть при этом.

 С верхнего этажа по лестнице спустилась какая-то служанка. У которой, вообще-то, не было причин появляться на парадной лестнице – служанки пользуются черной – но…

 Додумать свою мысль директор не успел. «Служанка» подняла голову, из-под полей шляпки сверкнули знакомые глаза…

 – Госпожа Эллинэ?!