Текст книги "Подземелья Дикого леса"

Автор книги: Колин Мэлой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Вдруг она заметила краем глаза ослепительное пятно. Повернув голову, Элси увидела на кедровом пне белого кролика. Тот смотрел на нее. Девочка тут же узнала в нем того самого зверька, который ей встретился, когда она только вошла в лес – казалось, это было вечность назад. Он как-то по-особому дернул ушами, когда она подошла… Словно тоже узнал ее.

– Привет, малыш, – сказала Элси.

Она могла бы поклясться, что кролик открыл рот, чтобы ответить, но не издал ни звука. Такое ощущение, будто он забыл, что хотел сказать. Вместо этого он просто пошевелил носом. Видимо, довольный, что Элси его заметила, кролик спрыгнул с пенька и поскакал в сторону холма. Впрочем, совсем скоро он обернулся и снова посмотрел на Элси, словно звал ее за собой.

– Ладно, – решительно сказала девочка. – Куда идти?

Она двинулась за кроликом через заросли папоротника, доходящего ей до бедра. Кролик, к счастью, видел, как медленно продвигается дело, и то и дело останавливался и ждал, пока она проберется через заросли. Элси понятия не имела, куда они идут, и уже потеряла из виду место, где Майкл и Синтия обозначили край внешнего пояса. Любопытство было слишком велико – сейчас ничто не могло бы спугнуть ее со следа кролика.

Они прошли холмик и спустились в небольшую расселину, где в канаве бурлил мутный ручей; прошли по его змеящемуся берегу и пересекли широкий луг, на котором тут и там сверкали клочки зеленой травы, освободившейся от снежного покрывала. Все это время Элси удивлялась, как же можно охотиться на такое красивое создание, такое юркое и умное. Она решила не упоминать о кролике при Майкле с Синтией – вдруг они не разделяют ее чувствительности.

И тут кролик пропал. Нырнул в заросли молоденьких деревьев – и все.

– Кролик! Ты где? – крикнула Элси и сама себе удивилась. Неужели она ждала, что тот крикнет в ответ что-нибудь вроде: «Тут я!» Оглядываясь в поисках своего проводника, она неуверенно шагнула вперед, запуталась ногой в плюще и во весь рост растянулась на грунтовой дороге.

Элси подняла голову. Это и вправду была дорога. Очень длинная дорога. Она прорезала густой лес плавной змеящейся лентой. На дальней обочине девочка заметила что-то треугольное, каменное, вроде верстового столба. Выглядел он так, будто стоял здесь уже многие века. Девочка озадаченно оглядела дорогу. Почему остальные о ней не знают? И что она вообще делает посреди заброшенной территории внешнего пояса? И тут она поняла: это уже не внешний пояс. Каким-то образом ей удалось прорвать чары и оказаться в самом сердце Непроходимой чащи. Или, как называл эти места Кароль, в Диком лесу.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Славная осада
Элси и дорога

Команда была – ждать; провидец Варфоломей Крот решил, что нужно использовать элемент неожиданности. Командующий согласился, хоть ему и не терпелось начать осаду. Провидец также посоветовал разбить лагерь прямо здесь, на изгибе туннеля, потому что кротовья армия шла почти два дня.

Они следовали по бесконечным переходам, наблюдая, как каменная кладка из гладкого гранита сменяется необработанным сланцем и снова гранитом. Пересекли столько мостов, сколько Кертису в жизни еще не доводилось видеть, перекинутые через темные колодцы, которые тянулись, казалось, до самого центра земли. Останавливались на отдых на каменистых плато и слушали, как вода мерно капает с поросших лишайником стен, на которые крошечные походные костры отбрасывают причудливые тени. Когда прошло два дня – как объяснили божествам, по наземным стандартам они равнялись примерно неделе, – сэр Тимоти встал перед своим войском и гордо объявил: – ОСАДА ФОРТА КЛЫККК СТАНЕТ ВЕЛИКОЙ СТРАНИЦЕЙ ИСТОРИИ. ЭТО САМОЕ ДЛИТЕЛЬНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ, КОТОРОЕ КОГДА-ЛИБО ПРЕДПРИНИМАЛИ КРОТЫ.

Должно быть, настало утро; часа через три по всему лагерю, сплошь уставленному белыми холщовыми палатками, бурлила деятельность. Время наконец пришло: генералы собрались на совет, чтобы обсудить сегодняшние действия. Они остановятся у городских стен и объявят жителям, чтобы те встали под знамена рыцарей Подлесья или же приготовились пасть от их клинков. Потом сэр Тимоти обратится к Деннису Узурпатору (для переговоров издалека у них было специальное приспособление – рог на тележке); если тот откажется капитулировать, Прю с Кертисом по сигналу выйдут из укрытия, начнется битва, и на Кротград и форт Клыккк обрушится вся мощь кротовьей армии. Рыцари хотели, чтобы Вышние гиганты вели себя как можно более свирепо и даже, хоть кротам этого и не увидеть, размахивали руками и скрежетали зубами. Последнее предложение поступило от того самого бедняги, которого Прю едва не раздавила. Остальные незамедлительно одобрили: да, скрежет был бы очень кстати. Прю попыталась изобразить что-то подобное и чуть не прикусила язык. Кертис же, казалось, имел в этом деле порядочный опыт.

– Нет, вот так, – объяснил он и, выпучив глаза, громко поклацал зубами.

– Псих, – резюмировала Прю.

Септимус, в свою очередь, проявил интерес к строевой организации, и, поскольку он был несколько крупнее, чем даже самые мощные из рыцарей, было решено, что он поведет в бой собственный эскадрон. Все командиры согласились: Вышний военачальник в авангарде обязательно вселит страх в сердца защитников крепости. Трое друзей мирно советовались в темном углу и вдруг заметили процессию рыцарей; те поднесли крысу доспехи, сделанные специально для него из язычков консервных банок и звеньев велосипедной цепи. Септимус, получив тычок от Кертиса, принял подарок со всей благодарностью, какую смог изобразить, и трое кротов принялись облачать его в громоздкое одеяние. К тому времени, как они закончили, он походил на ожившую кучу хлама, какую можно найти на дне ящика для всяких мелочей.

– Очень красиво, – высказалась Прю.

Септимус подал голос из недр обрезанной алюминиевой банки, служившей шлемом:

– Ну что, по крайней мере, если я в самом деле кого-нибудь сражу, мне не придется это видеть. – Он подвигал лапами. Получалось с трудом. – В конце концов, всегда можно просто сесть на врага, и ему крышка.

Чтобы усадить его на саламандру, понадобилась команда из целых пятнадцати помощников. Крыс тут же окрестил своего желтого скакуна Салли.

Наконец великая армия рыцарей Подлесья начала наступление по сырому туннелю, который шел вниз под уклон. Звучное эхо шагов ясно давало понять, что они приближаются к очень просторной пещере. Тут Прю с Кертисом попросили переждать. Сэр Тимоти, облаченный в свое официальное одеяние – погнутую коронку от мойки с красным перышком колибри, – вскочил в седло саламандры, завернул за угол туннеля и вслед за тележкой с горном скрылся из виду.

Через несколько мгновений друзья услышали его голос – многократно усиленный, он раздавался, судя по всему, в помещении огромных размеров.

– ЖИТЕЛИ КРОТГРАДА, – начал сэр Тимоти. – У ВАШИХ ВОРОТ СОБРАЛИСЬ РЫЦАРИ ПОДЛЕСЬЯ. МЫ ЖЕЛАЕМ ПОДАРИТЬ СВОБОДУ ВСЕМУ НАРОДУ ПОДЛЕСЬЯ. МЫ ИЗБАВИМ ВАС ОТ ТИРАНИИ ДЕННИСА, УЗУРПАТОРА ТРОНА. ВОССТАНЬТЕ ПРОТИВ СВОИХ МУЧИТЕЛЕЙ И СРАЖАЙТЕСЬ С НАМИ ИЛИ ЖЕ ТРЕПЕЩИТЕ В ОЖИДАНИИ СМЕРТИ ОТ ПЛАМЕНИ И НАШИХ КЛИНКОВ.

Пауза. В пещере зазвучало множество голосов: крики изумления, гнева, но больше – радости.

Сэр Тимоти заговорил снова:

– ДЕННИС КРОТ, НАСТАЛ ДЕНЬ РАСПЛАТЫ. ПРИКАЖИ СВОИМ ВОЙСКАМ СЛОЖИТЬ ОРУЖИЕ.

В наступившем молчании издалека донеслась короткая, звучная фраза, усиленная по той же технологии:

– ПОШЕЛ ТЫ!

Кертис решил, что это, видимо, высказался сам Деннис Узурпатор. Судя по всему, он был не слишком деликатный крот.

– НУ ЧТО Ж, ДЕСПОТ!

И по громкому сигналу сэра Тимоти рыцари Подлесья закопошились под ногами у Кертиса и Прю, ринулись в атаку и обрушились на ворота Кротграда. Славная осада началась.

Сидя за поворотом тоннеля, ребята слушали оглушительный шум сражения. По плану им должны были подать сигнал – три коротких гудка горна, – и они изо всех сил прислушивались, ожидая звука, но различить хоть что-нибудь в звоне мечей и прочем грохоте, который сопровождал битву, было весьма непросто. Кертис уже собирался выглянуть наружу, и тут раздались отчетливые гудки, обозначающие, что им пора атаковать. Мальчик протянул подруге кулак – та неуверенно стукнула по нему своим, – и Вышние появились из укрытия, изо всех сил стараясь вести себя свирепо и грозно, как то ожидалось от полубогов.

Прю взялась за дело довольно робко; держа в одной руке фонарь, она попыталась яростно размахивать другой, растопырив пальцы на манер когтей, но вот скрежетать зубами у нее не выходило. Кертис же, наоборот, наслаждался возможностью и окунулся в свою роль со смаком: он не только замахал руками и заскрежетал зубами, но еще и на каждом шагу выкрикивал всякие ужасы вроде: «Внешний ЗЛИТСЯ!» и «Я утоплю вас в сере и пламени!».

Но стоило им показаться из укрытия и пройти несколько футов по покатому полу, как оба замерли на месте, пораженные открывшимся зрелищем.

Помещение, в котором они очутились, было такое громадное, что потолок казался никак не ниже небесного купола; расстояние до стен было непостижимым. К их немалому удивлению, фонарь здесь был совершенно излишен – зал ярко освещали вмонтированные в стену маленькие электрические лампочки. Уже много дней они не видели столько света; глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть. Как они не заметили его раньше, еще из туннеля, было выше их разумения. Наверное, его скрывал огонек фонаря.

Однако больше всего ребят поразил сам Кротград. Никогда в жизни им не доводилось видеть ничего подобного. Когда позже, в далеком будущем, их уговаривали описать его, они никак не могли найти слов, только мычали и сбивались, понимая, что язык слишком беден, чтобы достойно описать этот город.

Казалось, будто кто-то, какое-то разумное существо с огромным талантом к механике и конструированию, приделал к подъемному крану насадку от пылесоса и провел над целым городом, собрав все вообразимые кусочки самого разного бесполезного мусора – железного, пластмассового и деревянного. А потом организовал все эти залежи промышленных отходов таким чудесным образом, что казалось, будто каждая частичка постройки специально была создана для своего места.

Массивная стена из камня и алюминия окружала сеть причудливых прямоугольных строений, между которыми вились многочисленные колеи и каналы – некоторые из них были определенно сделаны из остатков игрушечных железных дорог и гоночных треков. Внешние крепостные ворота закрывала решетка из, кажется, сплющенного дуршлага. За стеной сразу же начинались многочисленные городские здания, расставленные довольно беспорядочно (Кертис заметил целый район, сделанный из жестяных сигарных коробок). Ближе к центру лабиринт строений становился еще более тесным и густым, постепенно поднимаясь на возвышенность, увенчанную ровной площадкой. Тут и там плавный спиральный подъем разбивали более низкие стены, которые четко делили город на уровни. На самом верхнем ярусе возвышалась цилиндрическая башня высотой футов в шесть, соединенная с городом многочисленными мостами. Она была сделана из гладкой алюминиевой трубы, но закругленную поверхность усыпали ответвляющиеся башни и башенки. Величественное строение оканчивалось куполом; на нем торчал флаг с буквой «Д», слегка трепещущий на едва ощутимом ветерке.

– Ух ты, – выдохнула Прю, забывшись.

Кертиса было не так легко сбить; даже в восхищении глядя на Кротград, он умудрялся изображать свирепость.

– Прю, – сказал мальчик, клацая зубами, – ты – грозное божество, не халтурь.

– А, точно, – очнулась та, поставила фонарь на землю и, задействовав вторую руку, двинулась к чудесному подземному городу.

Как только об их появлении стало известно, от стен крепости раздались крики ужаса; защитники города, облаченные, кажется, в фольгу, при появлении двоих Вышних заметно затряслись под ненадежными доспехами.

– Салли, но! – раздался крик где-то у их ног. Септимус помчался вперед, дико размахивая штопальной иглой над своим алюминиевым шлемом. По команде за ним волной хлынули пехотинцы. Они врезались в толпу защитников города, словно прибой, сметая все на своем пути. Септимус верхом на саламандре возвышался над полем боя, словно великан, и противники верещали от страха, оказываясь рядом с ним.

– Получите-ка, сударь! – орал он, щедро рассыпая цветистые устаревшие обращения вместе с ударами клинка. – Подточи шпагу, кретин! – тоже слышалось довольно часто, как и: – Отправляйся к праотцам в Наземье, негодяй!

Прю не видела его лица за шлемом, но была уверена, что он ухмылялся от одного розового уха до другого.

Не давая врагу времени на передышку, рыцари Подлесья резво пробились с осадными башнями через первые ряды защитников города и, поставив орудия у внешней стены, пустили на первый уровень города непрекращающийся поток воинов. Карандашный таран снова и снова бился о расплющенный дуршлаг, а толпа рыцарей вокруг нетерпеливо ждала возможности хлынуть в ворота. Дуршлаг держался; один из воинов на саламандре повернулся к Кертису и крикнул:

– ВЫШНИЙ!

Мальчику понадобилась пара секунд, чтобы найти в многотысячном море сражающихся того, кто его окликнул.

– О ВЫШНИЙ, ОБРУШЬ СВОЮ БОЖЕСТВЕННУЮ МОЩЬ НА ЭТУ РЕШЕТКУ!

– А, ладно, – кивнул Кертис. – Без проблем.

Подойдя к стене, которая едва доставала ему до колен, он нащупал край плоской железки и, поддев ее с внутренней стороны, отвел с дороги. С победным кличем рыцари Подлесья устремились в открытые ворота, сшибая всех, кто вставал у них на пути. Убирая руку, Кертис почувствовал укол; в кожу между большим и указательным пальцами воткнулась булавка с красной головкой.

– Ай!

Мальчик посмотрел вниз; там стоял безоружный солдат вражеского лагеря, задрав мордочку куда-то примерно в его сторону и, кажется, похныкивая от страха. На мгновение Кертису пришло в голову подхватить его и стукнуть о стену, но это было бы совсем уж жестоко и бесчеловечно. По правде говоря, его встревожило одно то, что у него вообще появилась такая мысль. Вместо этого мальчик выдернул иголку из ладони и отбросил в другой угол зала.

– Поосторожней, – сказал он кроту; тот поспешно скрылся в толпе.

Однако рыцари Подлесья подобным милосердием не отличались. Угроза сэра Тимоти, что все, кто не восстанет против Денниса Узурпатора, погибнут от рук рыцарей, приводилась в исполнение с удивительной тщательностью. Кертис все сильнее бледнел, глядя, как кроты набрасывались на врагов и буквально разрывали их на части любым оружием и всем, что попадалось под руку. По канавам узких улиц ручьями струилась кровь; в воздухе звенели леденящие кровь крики боли. В каком-то переулке стоял, дрожа от страха, маленький кротенок, потерявший родителей; на пороге горящего здания громко рыдала над телом павшего воина кротиха в запятнанном кровью платье. Кертис обернулся к Прю, которая совсем перестала изображать свирепость и вместо этого наблюдала за происходящим с отвращением и жалостью на лице.

– Кошмар, – сказала она.

Мальчик вернулся к ней в дальний конец зала и, встав рядом, окинул взглядом поле сражения. Кроты прорвались через вторую стену; от нескольких домов и церквей поднимались струйки дыма. Какофония звуков битвы, звон иголочных клинков и крышечных кольчуг эхом отдавался от стен.

– Мы не можем их остановить, как думаешь? – решившись, спросила Прю.

Кертис огляделся; улицы огромного города кишели сражающимися.

– Не знаю, – сказал он. – Наверное, придется ждать – пусть все идет своим чередом.

Третья стена пала; с нее посыпались тела погибших защитников.

^{Прю двинулась к городу, на каждом шагу глядя под ноги, чтобы не добавлять к царящему вокруг хаосу новых напрасных жертв.}

– Не могу, – сказала Прю и целеустремленно двинулась к городу, на каждом шагу глядя под ноги, чтобы не добавлять к царящему вокруг хаосу новых напрасных жертв. Она легко перешагнула через первую стену; на этом ярусе уже почти никого не было – за исключением стонущих раненых. Защитников города потеснили на верхнюю площадку. Она миновала вторую стену и подошла к третьей. Постройки здесь стояли слишком плотно, и наступить было некуда. Поэтому девочка остановилась и обратилась к воинам.

– ХВАТИТ!

Но никто не отреагировал.

Набрав воздуха в легкие, она гаркнула так громко, как только могла:

– ХВАТИТ!

И снова никакого эффекта. Кроты, обезумевшие от крови и насилия, ее попросту не слышали. Группа защитников стреляла в нападающих рыцарей горящими стрелами; подкрепление спешило по вьющимся улицам в сторону битвы, чтобы присоединиться к своим собратьям. Прю подняла взгляд на верхушку башни, стоящей в центре города, и увидела там крота. Он был одет, кажется, в пижаму и наблюдал за событиями с равнодушным видом.

– Ты! – крикнула она. Хоть город и был относительно миниатюрным, до башни по-прежнему оставалось не меньше пятнадцати футов.

Кажется, крот ее услышал. Он слегка вздрогнул и повернул нос в ее сторону.

– А ну прекрати это! – Она могла только гадать, что это за крот, но, судя по тому, что он не участвовал в сражении и даже не особенно беспокоился, глядя, как у него под ногами гибнут бесчисленные толпы, это был кто-то важный.

Услышав ее приказ, крот только плечами пожал. Битва продолжалась.

– СЕЙЧАС ЖЕ! – заорала девочка, чувствуя, как лицо перекосило от жгучей ярости. Крот на верхушке башни, видимо, осознав ее гнев, тихонько пискнул, обернулся и нырнул в комнату.

– Ну уж нет, – прошипела Прю и двинулась вверх по уровням Кротграда.

Каждое строение, на которое опускались ее ноги, прогибалось – само собой, город не был построен с расчетом на человеческий вес. Однако она решила, что каждое разрушенное здание, каждый сарай или дом – это необходимая жертва во имя мира. Битва у Прю под ногами затихла: все кроты по обе стороны баррикад замерли, когда огромная Вышняя двинулась почти что по их головам к форту Клыккк. Девочка подошла к алюминиевой башне и встала к ней вплотную. Купол оказался точно на уровне ее глаз.

Внутри обнаружилась богатая спальня, увешанная роскошными гобеленами. Посреди стояла крошечная кровать с балдахином, а на кровати Прю увидела того самого крота в пижаме. Точнее, она увидела под покрывалом комок в форме крота, и комок этот дрожал от страха.

– А ну вылезай, – сказала девочка. – Я тебя прекрасно вижу.

– НЕТ, СПАСИБО, – ответил тот. – Я ЛУЧШЕ ТУТ ОСТАНУСЬ.

– Не останешься. – Она сунула руку в комнату и откинула покрывало, под которым обнаружился съежившийся крот. Не давая ему времени убежать, Прю подцепила его за пояс пижамных штанов и вытащила из-под защиты купола. Подняв верещащего зверька в воздух, девочка поднесла его к лицу, чтобы получше разглядеть.

– Это ты Деннис Узурпатор? – спросила она.

– НЕТ, ЭТО НЕ Я, – ответил крот полным ужаса голосом.

– ОН ЭТО, – раздалось откуда-то снизу. Девочка посмотрела себе под ноги; там обнаружился один из рыцарей. Сражение окончательно остановилось: теперь все наблюдали, как Прю допрашивает крота. – ОН САМЫЙ. Я ЭТОТ ГОЛОС ГДЕ УГОДНО УЗНАЮ.

Деннис Крот, кляня свое невезение, бессильно дернулся в ее хватке.

– Я требую, чтобы ты это прекратил, – сказала Прю, пытаясь смотреть кроту в глаза, хоть найти их и было непосильной задачей. – Чтобы приказал своим солдатам сдаться.

– ЧТО? ПРЯМО СЕЙЧАС?

Прю стремительно взмахнула рукой и тряхнула его в воздухе над лабиринтом улиц. Воины ахнули; Деннис завизжал. На пижамных штанах расплылось мокрое пятнышко.

– Я это сделаю, – предупредила Прю. – Я готова пожертвовать одним кротом ради блага всего города.

– ЛАДНО, ЛАДНО, – выдавил Деннис и замахал лапками над толпой. – Я СДАЮСЬ! ЗАБИРАЙТЕ СВОЙ ДУРАЦКИЙ ФОРТ КЛЫККК.

Крики радости, встретившие это заявление, хоть и исходили от таких маленьких зверьков, были поистине оглушительны. Шум, который устроили сражающиеся при осаде, не шел ни в какое сравнение с этим дружным воплем искреннего ликования. Рыцари Подлесья подняли клинки и алебарды; солдаты узурпатора бросили оружие, огласив зал звоном крошечных кусочков металла. Две стороны бросились друг к другу с изъявлениями мира; воссоединились разлученные семьи; старые друзья, разведенные политикой, снова жали друг другу руки и обнимались. Сцена была такая трогательная, что Прю почти забыла про Денниса, по-прежнему висевшего у нее в руке.

– МОЖЕШЬ МЕНЯ УЖЕ ОПУСТИТЬ? – спросил он.

– А, конечно. – Она помедлила, внимательно глядя на бывшего тирана. – Хотя, наверное, надо сдать тебя властям. Где сэр Тимоти?

Из толпы у ее ног раздался крик:

– РАССТУПИСЬ! РАССТУПИСЬ!

Внезапно наступила скорбная тишина. Прю повернулась и увидела, как войска расступаются, пропуская вперед колонну крепких кротов, несущих на плечах самодельные носилки. На носилках недвижно лежал не кто иной, как сэр Тимоти, командующий рыцарями Подлесья. Во главе процессии шел Септимус в доспехах, забрызганных кровью павших. Осознав, что это за процессия, все до одного кроты упали на колени в горестном молчании. Прю закрыла рот ладонью.

– Как он? – спросила девочка.

Септимус снял шлем и бросил его на землю. Лоб у него был мокрый от пота. Крыс вместо ответа лишь печально покачал головой.

– ОН ТЯЖЕЛО РАНЕН, – ответил прорицатель Варфоломей, стоящий рядом с ним.

В толпе поднимался скорбный плач.

– ТОЛЬКО НЕ СЭР ТИМОТИ! – воскликнуло несколько голосов.

– В самом конце мы уже дрались плечом к плечу, – рассказал Септимус. – Сражался как герой.

Носилки положили на площади прямо за третьей стеной. Выжившие рыцари столпились вокруг. Прю, крепко держа Денниса за пижамные штаны, опустилась на колени. Сэр Тимоти пытался что-то сказать.

– МЫ, – выдавил он тихо и хрипло, – МЫ ПОБЕДИЛИ?

Стоящий рядом рыцарь, поборов слезы, ответил:

– ДА, СЭР ТИМОТИ. ПОБЕДА – ВАША.

На губах умирающего крота появилась слабая улыбка.

– ВЫШНИЙ ВОИН, ТЫ ЕЩЕ ЗДЕСЬ, РЯДОМ?

Септимус шагнул вперед и сжал его ладонь.

– Да, сэр Тимоти.

Рыцарь тепло улыбнулся своему собрату по оружию.

– А ТВОИ БОЖЕСТВЕННЫЕ ДРУЗЬЯ? ОНИ ВЫЖИЛИ?

Прю обернулась к Кертису, который топтался за внешней стеной, и кивком головы позвала друга – он тоже должен был это слышать. Кертис послушно кивнул, с осторожностью ступил в город, пытаясь не нанести разоренным улицам еще большего ущерба, и присоединился к девочке, хотя опуститься на колени им вдвоем было уж совсем негде.

Снова послышался шум; из недр башни донеслись крики. Через несколько мгновений в одном из нижних выходов появился отряд рыцарей, ведущих с собой кротиху в белой робе. Толпа вокруг носилок замерла.

– СИВИЛЛА! – сказал кто-то.

Увидев раненого рыцаря, кротиха оставила своих спасителей и бросилась к нему.

– ГВЕНДОЛИН! – сказал сэр Тимоти, почувствовав ее лапки на своих окровавленных доспехах.

– ЭТО Я, БРАТ МОЙ, – прошептала она, борясь со слезами.

– ЛЮБЕЗНАЯ СЕСТРА, ТЫ СВОБОДНА. ЭТОГО Я ЖЕЛАЛ БОЛЕЕ ВСЕГО. ТЕПЕРЬ Я ОТПРАВЛЯЮСЬ В НАЗЕМЬЕ, СЕСТРА, В ЛОНО ВЫШНИХ.

– МИЛЫЙ ТИМОТИ, – сказала Гвендолин, – МОЙ МИЛЫЙ, ХРАБРЫЙ БРАТ. ТЫ НЕ НАПРАСНО ОТДАЛ СВОЮ ЖИЗНЬ. ТЫ ОСВОБОДИЛ СВОЙ НАРОД ОТ ГНЕТА ТИРАНА И СПАС МЕНЯ ОТ РАБСТВА. ТЫ ПРОЖИЛ ДОБЛЕСТНУЮ ЖИЗНЬ. НАЗЕМЬЕ ПРИМЕТ ТЕБЯ С ПОЧЕТОМ.

Сэр Тимоти попытался улыбнуться, но его лицо тут же исказилось в приступе кашля. На побитые доспехи брызнули новые капельки крови.

– ВЫШНИЕ, – позвал он Прю и Кертиса. – ПОДОЙДИТЕ.

Дети послушались. Септимус встал на колено рядом с умирающим рыцарем.

– ВАШЕ БОЖЕСТВЕННОЕ ПРИСУТСТВИЕ ПОДАРИЛО НАМ ПОБЕДУ ХОТЬ В СЕРДЦЕ СВОЕМ Я НИКОГДА НЕ СОМНЕВАЛСЯ, ЧТО МЫ БЬЕМСЯ ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО, ВАШЕ ЯВЛЕНИЕ, ЭТО ОТКРОВЕНИЕ, ПОДТВЕРДИЛО МОИ САМЫЕ СМЕЛЫЕ НАДЕЖДЫ. БЫТЬ МОЖЕТ, МЫ ВЧЕТВЕРОМ ЕЩЕ ВСТРЕТИМСЯ В ВЫШНЕМ МИРЕ, СРЕДИ БОГОВ.

Прю почувствовала, как к горлу подступают слезы.

– Конечно, сэр Тимоти, – сказала она. – Обязательно.

Сейчас уж точно не время было рассказывать о настоящей природе так называемого Наземья. Ни к чему нарушать душевный покой храброго рыцаря.

Крепко держа сестру за руку и переплетя ее длинные пухлые пальцы со своими, сэр Тимоти повернулся к небу. Бархатистый мех у него на мордочке вдруг задергался – кажется, он пытался открыть глаза. Наконец на лице его обнаружились две крошечные черные точки.

– Я ВИЖУ, – прохрипел рыцарь в забытьи. – Я… ВИЖУ!

А потом умолк навеки.

* * *

Без всякого сомнения, это была дорога. Рэйчел стояла на самой середине, уперев руки в бока, и ковыряла носком землю, будто проверяя ее реальность. Потом повернулась к сестре.

– Ну да, – подытожила она. – Дорога, самая настоящая.

– И что теперь делать? – Элси сидела на иссохшем пеньке и грызла твердое яблоко.

– Интересно, куда она ведет… – протянула Рэйчел, не обратив внимания на вопрос.

Тогда девочка сама себе ответила:

– Надо найти Майкла и Синтию.

– Точно, – очнулась от транса Рэйчел. – Надо.

Элси не сразу отыскала сестру в лабиринте леса, но уж когда нашла, то легко сумела провести обратно к дороге – она помечала путь, привязывая лозы плюща к деревьям на кроличьей тропе. Убедившись в существовании дороги, сестры снова нырнули в лесную чащу и прошли по меткам обратно во внешний пояс. По пути они во всю мочь звали юных охотников. Вскоре те обнаружились – они прятали под ветками небольшую проволочную ловушку.

– Вы чего? – спросил Майкл, когда сестры появились перед ними, красные и запыхавшиеся.

– Дорога! – выпалила Элси.

– Ее Элси нашла, – добавила Рэйчел. – Тут недалеко.

Синтия бросила взгляд на Майкла.

– Не может быть, – сказала она.

– Клянусь, – уверила Элси. – Настоящая дорога.

– Мы облазали этот долбаный лес вдоль и поперек. И никакой дороги не видели, – отрезал Майкл, сворачивая проволоку. Вообще-то он сказал не совсем «долбаный», а другое, созвучное слово, которое Элси раньше только однажды слышала вслух. Ее папа как-то уронил себе на ногу крышку от жаровни; это самое слово разнеслось по всему дому.

– Так ты говоришь, моя сестра врет? – спросила Рэйчел. От их реакции ее вдруг охватило раздражение.

– Не кипятись, – рассмеялся Майкл. – Я просто имею в виду: если бы там была дорога, мы бы о ней уже знали.

– Может, это оптическая иллюзия? – предположила Синтия. – Когда свет падает как-то по-особому, в лесу можно увидеть много странного.

– Нет, – сказала Рэйчел. – Я ее видела. Своими глазами.

– Ну ладно вам, – добавила Элси, – пойдемте, посмотрите. Она совсем недалеко, правда.

Майкл смерил сестер спокойным, внимательным взглядом. Потом наконец покачал головой и вернулся к своей проволоке.

– Слушайте, уже поздно. Пора возвращаться в дом. Кароль нас ждет. Скоро ужин.

– И все? – изумилась Рэйчел. – Вам совсем не интересно посмотреть?

– Завтра сходим, обещаю. Первым делом. Все пойдем и посмотрим на вашу дорогу. – Он положил руку Элси на плечи и слегка взлохматил ей волосы костяшками пальцев. – К тому же у тебя там целая очередь за куклами выстроилась; нельзя отлынивать.

Элси коротко улыбнулась, а потом спросила:

– Но завтра сходим?

– Честное слово, – пообещал Майкл.

* * *

– Дорога? Что, настоящая, мощеная?

Кароль замер, недопыхнув поднесенной ко рту трубкой, и уставился в ту сторону, откуда доносились голоса девочек. Трубка как будто тоже замерла, зависнув в том самом вязком желе, которое остановило бег времени во внешнем поясе.

Элси нерешительно посмотрела на сестру; та сделала маленький глоток мятного чая. Вечером, убрав с пяти обеденных столов грязные тарелки и сложив их рядом с раковиной, они с Рэйчел и еще двумя юными охотниками поймали Кароля, чтобы поговорить. Только двое мальчишек, тихонько посмеиваясь какой-то своей шутке, мыли посуду в мыльной воде: малыши уже отправились спать, а остальные дети разошлись по дому, наслаждаясь остатком вечера.

– Нет, не мощеная, – сказала Рэйчел. – Скорее грунтовая. Хотя, может, там и были камни кое-где. Она очень старая на вид.

Два деревянных глаза Кароля дернулись; даже в тусклом свете свечей ярко-голубые зрачки были по-прежнему ясно видны. Элси даже могла разглядеть следы от кисточки.

– И там еще была как будто какая-то колонна. На той стороне, – добавила она.

Все это время Майкл молча набивал трубку табаком, но тут наконец спросил:

– Там было что-нибудь написано? Нарисовано?

Рэйчел кивнула: она хорошо разглядела эту штуку. Когда Элси привела ее на место, она тут же заметила и запомнила рисунок.

– Стрела и птица, – ответила она.

– ФУ-У-УХ! – выдохнул Кароль.

Все дети посмотрели на него.

– Ну, правильно, – сказал он и, наконец донеся трубку до рта, долго, задумчиво затянулся. – Указатель. Кажется, в сторону Авианского княжества, если память не подводит.

Майкл пристально посмотрел на старика. Синтия уронила ложку, которой размешивала сливки в чае.

– Похоже, девочки нашли, как пройти через внешний пояс, – продолжил Кароль. – Наверное, там какая-нибудь брешь. Вы не видели ничего необычного? Чего-нибудь, похожего на проход? Я помню, народ болтал о всяких рифтах и тому подобных штуках. Но кто же знал, что они вправду бывают…

– Да нет, – пожала плечами Элси. – Мне кажется, я бы запомнила, если бы что-то такое было. По-моему, я обратно шла не совсем той же дорогой. Я привязывала веточки плюща к деревьям, чтобы пометить путь, но с Рэйчел мы шли не точно по моим следам.

Та кивнула, бездумно постукивая по желтому ярлычку в ухе.

– Ну, – заключил старик, выдержав паузу. – Наверное, стоит пойти взглянуть на эту вашу дорогу.

– Она же далеко, Кароль, – изумился Майкл. – Ты уверен, что дойдешь?

Тот добродушно махнул рукой в сторону мальчика.

– Конечно. Мне полезно будет немножко погулять. Слишком долго я тут отсиживал кости. – Он снова пыхнул трубкой. Стук тарелок на кухне затих; дети разошлись по своим самодельным кроватям. В нарисованных зрачках Кароля отражался свет свечей. – Сейчас-то темно, – добавил он. – Пойдем, как рассветет. Малышей брать не будем – незачем зря давать им надежду. Может, это просто игра света; протоптанная звериная тропа. Вы не обижайтесь, девочки; в этом лесу легко запутаться. У него много фокусов. – Он стукнул трубку о штаны, выбивая пепел на деревянный пол. – А может быть, это наш билет наружу.

Майкл, затягиваясь, поглядел на девочек. Синтия все мешала чай. Кароль опустил ногу пяткой на свежую кучку пепла.

– Может быть, – повторил он.