Текст книги "Лис-03"

Автор книги: Клайв Касслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 65

Теперь процесс было невозможно остановить. Сработал пороховой заряд, и два снаряда вылетели из центральной и правой пушек, но левый ствол был перебит одной из ракет, выпущенных истребителями, и пороховые газы не могли найти выхода.

Новая пушка могла выдержать такую чудовищную отдачу, но старый затвор разлетелся на куски. В доли секунды вулканическое извержение пламени рвануло вниз по трубам подъемника, в пороховой погреб.

И «Айова» взорвалась.

Патрика Фокса вышвырнуло в открытый люк, и в эти доли секунды он понял всю чудовищную глупость собственных действий. Он потянулся к своей любимой Мирне, чтобы попросить у нее прощения, а потом ударился о стальную палубу, и тело капитана превратилось в окровавленную груду умирающей плоти.

***

Бронебойный снаряд из правого орудия достиг своей высшей точки и пробил известняковый купол здания Национального архива. По невероятному стечению обстоятельств он миновал двадцать один ряд книжных полок, рухнул на гранитный пол выставочного зала менее чем в десяти футах от стеклянного футляра, под которым хранилась Декларация независимости, и ушел в пол на половину своей длины.

Снаряд номер два не разорвался.

В отличие от номера три.

Крошечный генератор включил радиолокационный высотомер, находившийся внутри контейнеров с Быстрой Смертью, и начал посылать сигналы на землю, отслеживая его траекторию. Снаряд пошел на снижение, на высоте тысяча пятьсот футов электрический импульс заставил парашют раскрыться, и купол сияющего оранжевого шелка расцвел на фоне голубого неба. Поразительно, но материал, хранившийся более тридцати лет, выдержал нагрузку и не разошелся по швам.

Далеко внизу, под улицами Вашингтона, президент и его советники неподвижно застыли на своих стульях, наблюдая за неуклонным снижением парашюта. Сначала, как пассажиры «Титаника», которые отказывались верить, что огромный океанский лайнер тонет, они завороженно сидели, не в силах осознать масштаб разворачивающихся перед их глазами событий. У них еще сохранялась слабая надежда, что механизм внутри снаряда не сработает и он упадет на траву, не причинив никакого вреда.

А потом они ощутили, как сжимаются тиски отчаяния.

Легкий северный ветер нес парашют к зданиям Смитсонианского института. Солдаты, заблокировавшие улицы вокруг Мемориала Линкольна и здания Национального архива, а также толпы государственных служащих, застрявшие в утренних пробках, с ошарашенным видом глазели в небо.

Воздух над столом для конференций был полон напряжения, и всеобщая тревога достигла апогея. Джарвис не мог больше смотреть на происходящее.

– Все кончено, – хрипло сказал он, опустив голову. – Мы трупы.

– Неужели ничего нельзя сделать? – спросил президент, не отрывая глаз от медленно опускающегося парашюта.

Плечи Хиггинса безнадежно поникли.

– Если мы его собьем, то увеличим разлет бактерий. А больше делать нечего.

Джарвис увидел, как в глазах президента появляется жуткое понимание того, что они подошли к концу пути. Неосуществимое не может произойти, не может быть принято, но вот оно – совсем рядом. Смерть для миллионов находилась в секундах и нескольких сотнях футов.

Они так пристально наблюдали за экраном, что не заметили, как на нем растет далекая точка. Первым на нее обратил внимание Кемпер, он редко что-то пропускал. Адмирал встал и пристально уставился на экран. Вскоре и остальные заметили, как увеличивающаяся точка превращается в вертолет, который направляется к боеголовке.

– Господи, что они… – пробормотал Хиггинс.

– Он похож на безумного ублюдка, летавшего вокруг «Айовы», – заявил Кемпер.

– На этот раз мы собьем его задницу, – заявил Хиггинс и потянулся за телефонной трубкой.

Низкое солнце отражалось от кабины вертолета – на экране возникло яркое пятно. И вскоре все смогли прочитать четыре буквы, написанные на борту.

– НУПИ, – сказал Кемпер. – Вертолет Национального управления подводных исследований.

Джарвис убрал руки от лица и посмотрел вверх, словно пробудился от глубокого сна.

– Вы сказали НУПИ?

– Посмотрите сами, – предложил адмирал.

Джарвис посмотрел. Затем, опрокинув стул, резко вскочил на ноги и вырвал телефон из рук Хиггинса.

– Нет! – закричал он.

Генерал выглядел совершенно ошеломленным.

– Оставьте его в покое! – прорычал Джарвис. – Пилот знает, что делает.

Сейчас он был совершенно уверен, что Дирк Питт имеет отношение к трагическим событиям в столице. Вертолет НУПИ и Питт. Они должны быть связаны. В сердце Джарвиса вспыхнул маленький огонек надежды, он внимательно наблюдал, как уменьшается расстояние между боеголовкой и вертолетом.

***

«Минерва» неслась на оранжевый парашют, как бык, атакующий плащ матадора. Это была трудная гонка. Стайгер и Сандекер неправильно оценили траекторию движения боеголовки Быстрой Смерти и парили над зданием Национального архива, когда заметили, как в четверти мили от них раскрылся парашют. Они потеряли бесценное время, пока Стайгер лихорадочно разворачивал вертолет, направляя его наперерез, продолжая отчаянную игру, придуманную Питтом несколько часов назад.

– Прошло двенадцать секунд, – сказал адмирал от двери кабины.

«Восемнадцать секунд до цели», – подумал Стайгер.

– Готов привести в действие крюк и лебедку, – сказал Сандекер.

Полковник покачал головой.

– Слишком рискованно. У нас только один шанс. Мы должны носом пройти сквозь купол парашюта.

– Ты можешь попасть по куполу лопастью винта.

– Другого шанса у нас не будет, – возразил Стайгер.

Тот не стал с ним спорить, быстро вернулся в кресло второго пилота и пристегнулся.

Боеголовка приближалась и была хорошо видна в ветровое стекло. Полковник отметил, что она выкрашена в традиционные синие цвета военно-морских сил, резко сбросил скорость, и их обоих толкнуло вперед, но, к счастью, они были пристегнуты к креслам.

– Шесть секунд, – сказал Сандекер.

Тень огромного парашюта накрыла вертолет, когда Стайгер бросил машину вправо. Благодаря резкому повороту нос «Минервы» оказался между стропами. Оранжевый шелк поник и упал на ветровое стекло, закрывая солнце. Три стропы обмотались вокруг одной из лопастей, но старый материал не выдержал нагрузок и лопнул. Его остатки облепили фюзеляж – и «Минерва» практически остановилась, принимая на себя вес тяжелого снаряда.

– Две секунды, – сказал Сандекер сквозь стиснутые зубы.

«Минерва» начала падать под тяжестью снаряда. Стайгер вернул вертолет в горизонтальное положение и вновь запустил двигатели – его руки все делали быстро и уверенно.

Сдвоенные двигатели с трудом справлялись с дополнительной нагрузкой. Адмирал прекратил отсчет. Время вышло. Стрелка альтиметра дрожала на высоте тысячи футов. Сандекер наклонился в открытое окно и посмотрел мимо развевающегося шелка на нижнюю часть фюзеляжа, ожидая, что боеголовка может взорваться в любой момент.

Винты «Минервы» рассекали воздух, громкие хлопки разносились на мили вокруг – а снизу к вертолету было обращено множество удивленных лиц. Люди завороженно наблюдали за зависшим в воздухе вертолетом. Сандекер вновь посмотрел на альтиметр. Стрелка дрожала на той же отметке. По лбу адмирала стекла струйка пота.

Прошло десять секунд, но для Сандекера они больше походили на десять лет. Полностью погрузившись в пилотирование вертолета, полковник сражался с рычагами управления. Его товарищу ничего не оставалось, как сидеть рядом. Впервые в жизни он почувствовал себя совершенно бесполезным.

– Поднимайся, будь ты проклята, поднимайся, – умолял Стайгер «Минерву».

Словно зачарованный, он не сводил глаз с альтиметра, и, наконец, показалось, что стрелка слегка приподнялась над отметкой в тысячу футов. Принимал ли он желаемое за действительное, или вертолет его послушался? Постепенно, очень медленно, стрелка стала показывать, что они набирают высоту.

– Мы поднимаемся, – доложил адмирал дрожащим голосом.

Стайгер не ответил.

Постепенно скорость подъема стала увеличиваться. Сандекер молчал до тех пор, пока полностью не убедился, что глаза его не обманывают. Сомнений больше не осталось, стрелка медленно миновала следующую отметку.

ГЛАВА 66

Облегчение, охватившее собравшихся в зале для совещаний людей, было невозможно описать. Если бы сейчас произвели опрос, они бы все сказали, что никогда в жизни не видели ничего более прекрасного. Даже непреклонный генерал Хиггинс улыбался своей самой широкой улыбкой. Удушающее облако отчаяния внезапно унеслось прочь, и они принялись радостно аплодировать, когда «Минерва» вместе со смертельным грузом принялась подниматься на безопасную высоту.

Президент откинулся на спинку стула и позволил себе раскурить сигару. Сквозь клубы дыма он кивнул Джарвису.

– Складывается впечатление, Дейл, что вы ясновидящий.

– Всего лишь расчет, мистер президент, – ответил Джарвис.

Адмирал Кемпер снял трубку.

– Соедините меня с этим вертолетом! – приказал он.

– Мы еще не пережили бурю, – заметил Хиггинс. – Они не могут летать вечно.

– Мы связались с ними, – послышался уверенный голос из динамиков, установленных возле экрана.

Кемнер заговорил в трубку, не сводя глаз с «Минервы».

– С вами говорит адмирал Джозеф Кемпер из объединенного комитета начальников штабов. Вертолет НУЛИ, пожалуйста, назовите себя.

Они услышали спокойный голос, который звучал так четко, словно говоривший находился в том же помещении.

– Джим Сандекер, Джо. Что вы хотите?

Президент оживился.

– Директор НУПИ?

Кемпер кивнул.

– Ты прекрасно знаешь, что мы хотим, черт подери! – проворчал он в трубку.

– О да, интересуетесь боеголовкой Быстрой Смерти. Полагаю, вам известен ее потенциал.

– Да.

– И вы хотите знать, что я намерен с ней делать.

– Да, такая мысль действительно приходила мне в голову.

– Как только мы достигнем высоты в пять тысяч футов, – сказал Сандекер, – пилот, полковник Эйб Стайгер и я намерены взять курс в сторону моря и сбросить эту гадость как можно дальше от берега – насколько позволит запас топлива.

– И как далеко вы сможете улететь? – спросил Кемпер.

Последовала короткая пауза – Сандекер советовался со Стайгером.

– Примерно шестьюстами милями восточнее береговой линии Делавэр.

– Насколько надежно держится снаряд?

– Складывается впечатление, что достаточно надежно. Однако было бы лучше, если бы мы имели полный обзор и могли любоваться пейзажем.

– Повторите еще раз.

– Ткань парашюта закрывает ветровое стекло. Мы видим только то, что внизу.

– Мы можем вам как-то помочь? – спросил Кемпер.

– Да, – ответил Сандекер. – Нужно оповестить все военные и коммерческие суда о том, что им следует держаться подальше от нашего маршрута.

– Считайте, что это уже сделано, – ответил Кемпер. – Кроме того, я отправлю спасательное судно в район приблизительной точки сброса.

– Нет, Джо. Мы с полковником Стайгером ценим ваш жест, но это будет глупой жертвой – люди погибнут напрасно. Сам понимаешь.

Кемпер не стал отвечать сразу. В его глазах появилась глубокая скорбь.

– Я понимаю, конец связи.

– Неужели их нельзя спасти? – спросил Джарвис.

Кемпер покачал головой.

– Печальная правда состоит в том, что адмирал Сандекер и полковник Стайгер совершают самоубийство. Когда у вертолета закончится горючее и он начнет падать в море, снаряд будет падать вместе с ним. Когда они окажутся на высоте в тысячу футов, произойдет подрыв боеголовки, остальное понятно и без дальнейших разъяснений.

– Однако они могут разрезать купол и отлететь на безопасное расстояние, – возразил Джарвис.

– Я знаю, что имеет в виду адмирал Кемпер, – вмешался Хиггинс. – Ответ вы найдете на экране. Парашют стал саваном вертолета. Стропы намотались на основание винта и свисают со стороны, противоположной грузовому люку. Даже если вертолет зависнет в воздухе, забраться вверх по гладкому корпусу, чтобы срезать стропы ножом, невозможно.

– А они не могут выпрыгнуть из вертолета перед тем, как он начнет падать? – спросил Джарвис.

Генерал Сейр покачал головой.

– В отличие от самолетов, у вертолетов нет автоматической системы управления. Если команда попытается покинуть вертолет, он упадет на них сверху.

– И та же ситуация возникнет, если их попытается спасти другое летательное средство, – заметил Кем пер. – Можно снять одного из них, но не обоих.

– Значит, ничего нельзя сделать? – голос Джарвиса дрогнул.

Президент безнадежно смотрел на лакированную поверхность стола.

– Остается молиться о том, что они сумеют унести эту омерзительную заразу подальше от наших берегов.

– А если им удастся?

– Тогда мы будем беспомощно наблюдать, как два храбрых человека погибнут.

***

Ледяная вода привела Питта в сознание. В первую минуту, пока глаза привыкали к яркому свету дня, разум пытался осмыслить положение, в котором он оказался – почему плывет в холодной грязной реке. Потом в голове расцвела боль, казалось, в череп забили гвоздь.

Питт ощутил вибрацию в воде, услышал приглушенный стук и очень скоро заметил катер береговой охраны, направлявшийся в его сторону. Двое мужчин в черных костюмах перевесились через борт и ловко вытащили его на палубу при помощи специального подъемника.

– Немного рановато для утреннего заплыва, – заметил огромный мужчина, похожий на медведя. Одна его рука была в гипсе. – Или вы тренируетесь перед заплывом через Ла-Манш?

Питт огляделся и увидел осколки стекла и следы пуль на командном мостике катера.

– Откуда вы взялись? – спросил он. – Участвовали в сражении у атолла Мидуэй?[21]21
  Крупное морское сражение Второй мировой войны на Тихом океане, произошедшее в июне 1942 года.


[Закрыть]

Медведь ухмыльнулся.

– Мы направлялись в док, когда получили приказ выудить вас из воды. Я Кибел. Оскар Кибел, капитан когда-то самого проворного корабля внутренних водных путей.

– Дирк Питт. Я работаю в НУПИ.

Кибел прищурился.

– Как вы оказались на линкоре?

Питт посмотрел на изуродованный такелаж катера.

– Похоже, я должен вам новую антенну.

– Так это были вы?

– Прошу прощения за то, что сбежал с места происшествия, но у меня не было времени на оформление необходимых бумаг.

Кибел указал в сторону двери.

– Вам лучше войти внутрь и перевязать голову. Похоже, вам сильно досталось.

Только теперь Питт заметил, что над Потомаком поднимается огромный столб дыма.

– Что с «Айовой»? – спросил он.

– Линкор взорвался.

Питт тяжело оперся о перила.

Кибел осторожно обнял его за плечи здоровой рукой, а один из матросов принес одеяло.

– Поспите. Доктор займется вами, как только мы причалим к берегу.

– Скоро это уже не будет иметь значения, – сказал Питт.

Кибел отвел Питта в ходовую рубку и принес чашку с горячим кофе.

– Извините, но на борту нет спиртного. Инструкции и все такое. К тому же еще слишком рано. – Он повернулся и заговорил через открытую дверь со своим офицером связи: – Какие последние новости о вертолете?

– Он над Чесапикским заливом.

Питт поднял голову.

– О каком вертолете вы говорите?

– Ну, из ваших, – ответил Кибел. – Дьявольская штука. Последний снаряд, выпущенный «Айовой», стал спускаться на парашюте, а этот идиот в вертолете НУПИ подхватил его на лету.

– Слава богу! – сказал спасенный из воды мужчина, когда сообразил, что произошло. – Рация. Мне необходима связь.

Кибел колебался, но в глазах Питта прочитал, как это для него важно.

– Разрешать гражданским пользоваться военными средствами связи не самый лучший вариант…

Раненый поднял руку и заставил капитана замолчать. К онемевшей от холода коже возвращалась чувствительность, и он ощутил что-то твердое возле живота под брюками. Удивившись, вытащил маленький пакет и принялся разглядывать.

– Проклятье, откуда это взялось?

***

Стайгер с опаской посмотрел на датчик температуры и увидел, что стрелка приближается к красной риске.

До побережья Атлантики осталось шестьдесят миль, и ему совсем не хотелось, чтобы отказали двигатели.

На приборной панели замигал огонек вызова, и адмирал нажал кнопку.

– Сандекер. Прием.

– Я готов съесть яичницу, – сказал Питт, и его голос затрещал в наушниках адмирала.

– Дирк! – воскликнул Сандекер. – Ты в порядке?

– Меня немного потрепало, но еще могу пинать мяч.

– Как там с другой боеголовкой? – с тревогой спросил адмирал.

– Обезврежена, – ответил Питт.

– А Быстрая Смерть?

В голосе Питта не было ни малейших сомнений.

– Отправилась в воду.

У Питта не было полной уверенности, что Хайрам Лусана сумел выбросить БС за борт, но он не собирался сообщать друзьям, что их усилия могут оказаться напрасными.

Сандекер рассказал, как удалось перехватить парашют, и объяснил, что мало надежды на благополучный исход. Питт выслушал все, не прерывая. Когда адмирал закончил, он задал только один вопрос.

– Как долго вы сможете оставаться в воздухе?

– Могу растянуть топливо на два часа, максимум два с половиной, – ответил Стайгер. – Сейчас меня больше всего тревожат двигатели. Они работают с огромным напряжением и постепенно нагреваются.

– Складывается впечатление, что ткань парашюта частично блокирует воздухозаборник.

– Готов выслушать любые свежие идеи. У тебя они есть?

– Думаю, есть, – ответил Питт. – Держи хвост пистолетом. Свяжусь с вами через два часа. А пока сбросьте за борт все, что только возможно. Сиденья, инструменты, все подвижные части, какие можно снять, чтобы уменьшить вес вертолета. Делайте все, что необходимо, но постарайтесь продержаться в воздухе до тех пор, пока я снова не объявлюсь. Конец связи.

Он выключил микрофон и повернулся к капитану Кибелу.

– Я должен как можно быстрее сойти на берег.

– Мы причалим через восемь минут.

– И мне потребуется транспорт, – сказал Питт.

– Мне все еще неизвестно, как вы оказались втянутым в эту историю, – проворчал Кибел. – По всем правилам, я должен вас арестовать.

– Сейчас не время играть в бдительность, – резко ответил собеседник. – Господи, неужели я все должен делать сам? – Он наклонился к радисту. – Соедини меня со штабом НУПИ и компанией «Странски инструмент», именно в таком порядке.

– А не слишком ли свободно вы обращаетесь с моими людьми и оборудованием, мистер Питт?

Если бы Кибел не был ранен, Питт ему бы уже врезал.

– Что я должен сделать, чтобы вы начали сотрудничать? – спросил он.

Капитан бросил на него яростный взгляд, потом в его глазах заплясали искорки, а на губах появилась улыбка.

– Скажите «пожалуйста».

Питт так и сделал, и ровно через двенадцать минут уже сидел на борту вертолета береговой охраны, летевшего к Вашингтону.

ГЛАВА 67

Для Стайгера и Сандекера два часа тянулись мучительно медленно. Они пролетели над побережьем залива Делавэр возле Слотер-Бич и удалились в Атлантику на расстояние в пятьсот миль. Погода оставалась сравнительно спокойной, и несколько грозовых туч любезно ушли в сторону.

Все, что не было прикреплено, а также некоторые вещи они выбросили в грузовой люк. По оценке Сандекера, они избавились примерно от четырехсот фунтов. Кроме того, следовало учитывать расход топлива, так что нагрузка на двигатели немного уменьшилась, и они продолжали удерживать перегруженную «Минерву» в воздухе.

Адмирал лежал на спине, прислонившись к переборке кокпита. Он невероятно устал за два часа тяжелой физической работы, грудь судорожно вздымалась, ноги и руки дрожали от нагрузки.

– Что-нибудь слышно… от Питта?

Не отрывая глаз от приборов, приятель покачал головой.

– Мертвая тишина, – сказал он. – Но что еще мы могли ждать? Он не состоит в гильдии волшебников.

– Мне не раз доводилось видеть, как он делал вещи, которые другие считали невозможными.

– Меня не обманешь – я понимаю, что он попытался дать нам фальшивую надежду. – Стайгер склонил голову, глядя на часы на приборной панели. – Прошло два часа и восемь минут после последнего контакта. Наверное, он уже забыл про нас.

Сандекер слишком устал, чтобы спорить. Как будто сквозь густой туман, он протянул руку, надел наушники, закрыл глаза и начал погружаться в тихую пучину спокойствия. Вдруг громкий голос заставил его прийти в себя.

– Эй, балда, ты водишь вертолет, как будто в первый раз.

– Джордино! – прохрипел Стайгер.

Сандекер нажал на кнопку «передача».

– Эл, ты где?

– Примерно в полумиле позади тебя и двумя сотнями футов ниже.

Сандекер и Стайгер обменялись ошеломленными взглядами.

– Ты должен находиться в больнице, – тупо пробормотал Сандекер.

– Питт организовал мою выписку.

– А сам он где? – потребовал ответа Стайгер.

– Смотрю на твою задницу, Эйб, – ответил Питт. – Управляю «Кэтлин М-200» вместе с Джордино.

– Ты опоздал, – сказал полковник.

– Извини, потребовалось много времени. Как у тебя с топливом?

– Плещется на дне бака. Если повезет, удастся продержаться еще восемнадцать или двадцать минут.

– Норвежский круизный лайнер ждет в шестидесяти милях по курсу на семьдесят два градуса. Капитан убрал всех пассажиров с верхней прогулочной палубы, чтобы вы могли там сесть. У вас должно получиться…

– Ты спятил? – перебил Стайгер. – Круизный корабль, прогулочная палуба – что за бред?

***

– Как только мы срежем снаряд, – спокойно продолжал Питт, – направляйтесь к круизному кораблю. Его невозможно не заметить.

– Как я вам завидую, парни, – вмешался Джордино. – Вы будете сидеть возле бассейна и потягивать Маи Таи[22]22
  Алкогольный коктейль, изобретенный в калифорнийском городе Окленде в 1944 году.


[Закрыть].

– Потягивать Маи Таи! – повторил ошеломленный Стайгер. – Боже мой, они оба тронулись!

Питт повернулся к Джордино, который уютно устроился на сиденье второго пилота, и показал на гипс у него на ноге.

– Уверен, что эта штука не помешает тебе взять пилотирование на себя?

– Она мешает мне только в одном, – усмехнулся Джордино. – Не дает почесать место, которое под ней.

– Тогда бери управление на себя.

Питт убрал руки со штурвала, встал и прошел в заднюю часть грузового отсека «Кэтлин». Из открытого люка пахнуло холодом.

Светлокожий мужчина со скандинавскими чертами лица, одетый в разноцветный лыжный костюм, склонился над прямоугольным черным предметом, установленным на тяжелом штативе. Профессор Пол Вейр не привык летать в холодных вертолетах посреди зимы.

– Мы на месте, – сказал Питт.

– Практически все готово, – ответил Вейр, едва шевеливший посиневшими губами. – Я пристегиваю охлаждающую трубу. Если у нас не будет воды, циркулирующей вокруг системы подачи энергии, устройство сгорит.

– Я почему-то ожидал увидеть нечто более экзотическое, – признался собеседник.

– Большие аргоновые лазеры не порождение научно-фантастических фильмов. – Ученый продолжал говорить, делая последнюю проверку контактов проводов. – Они сконструированы так, чтобы испускать когерентный луч света, пригодный для самых разных целей.

– У него хватит мощности, чтобы решить нашу проблему?

Вейр пожал плечами.

– Восемнадцать ватт, сконцентрированных в узкий луч, высвобождают два киловатта энергии – кажется, это не слишком много, но могу обещать вам, что мы решим задачу.

– Как близко самолету нужно находиться от снаряда?

– Отклонение луча таково, что необходимо максимально сократить дистанцию. Менее пятидесяти футов.

Питт нажал кнопку микрофона.

– Эл?

– Я тебя слушаю.

– Необходимо приблизиться так, чтобы до снаряда оставалось сорок футов.

– На таком расстоянии мы попадем в турбулентные потоки от винта вертолета.

– С этим ничего не поделаешь.

Ученый включил лазер.

– Слышишь меня, Эйб? – спросил Питт.

– Да.

– Идея состоит в том, что Джордино подлетит максимально близко, чтобы мы смогли срезать лазерным лучом стропы, удерживающие снаряд.

– Так вот что ты задумал, – сказал Сандекер.

– Да, адмирал, – спокойно, почти небрежно подтвердил Питт. – Мы выдвигаемся на позицию. Ложимся на курс. Держите все свободные пальцы скрещенными. Давайте сделаем это.

Джордино перемещал штурвал с точностью часового мастера – и уже через несколько мгновений «Кэтлин» оказалась рядом и чуть ниже «Минервы». Он ощутил потоки воздуха от винта, и его пальцы еще сильнее сжали рукоять управления. В грузовом отсеке дребезжало все, что не было надежно закреплено. Питт переводил взгляд со снаряда на Вейра.

Ведущий физик из «Странски инструмент» склонился над лазером. Он не выказывал ни страха, ни беспокойства и, казалось, получал удовольствие от происходящего.

– Я не вижу луча, – сказал Питт. – Лазер работает?

– Сожалею, но должен разрушить ваши представления, – ответил Вейр. – Луч аргонового лазера невидим.

– А как вы сможете его направлять?

– При помощи телескопического снайперского прицела стоимостью тридцать долларов. – Он постучал по круглой трубке, которую быстро привинтил к лазеру. – Это не позволит мне получить Нобелевскую премию, но поставленную задачу мы выполним.

Питт лег на живот и подполз к открытому люку грузового отсека. Порывы холодного ветра набросились на повязку, и край бинта затрепетал, точно флаг во время урагана. Снаряд висел под вертолетом, чуть ближе к хвостовому винту. Мужчина смотрел на него и не мог поверить, что в таком небольшом устройстве находится смертельная зараза, способная погубить сотни тысяч людей.

– Ближе, – крикнул Вейр. – Мне нужно еще десять футов.

– Ты должен приблизиться еще на десять футов, – сказал Питт в микрофон.

– Еще ближе, и мы сможем обойтись ножницами, – проворчал Джордино.

Тем не менее Эл не выказывал никаких признаков тревоги. Казалось, он дремлет. Лишь горящие глаза выдавали концентрацию, необходимую для столь точного полета. Пот струями катился по его ноге под гипсом. Нервы были напряжены до предела.

Дирк уже мог разглядеть почерневшие стропы парашюта, находившиеся над снарядом. Невидимый луч постепенно растворял нейлоновые нити. Сколько их всего? Возможно, пятьдесят.

– Лазер перегревается! – Вейр произнес два слова и смолк. – Здесь слишком холодно с открытым люком, – прокричал он. – Охлаждающая трубка замерзает.

Взгляд ученого снова обратился к телескопическому прицелу. Питт видел, как разорвалось несколько строп и их обугленные концы подхватил поток воздуха. Едкий запах горящей изоляции начал наполнять кабину.

– Труба долго не выдержит, – сказал Вейр.

Сгорело еще полдюжины строп, но остальные оставались целыми. Неожиданно Вейр выпрямился и сорвал горящие перчатки.

– Боже мой! – закричал он. – Трубка вышла из строя!

Снаряд с Быстрой Смертью продолжал угрожающе раскачиваться под «Минервой».

Прошло тридцать секунд, Питт очень внимательно наблюдал за снарядом. Затем нарушил молчание.

– Мы потеряли лазер, – спокойно сообщил он.

– Проклятье, проклятье, проклятье! – прорычал Стайгер. – Куда исчезла наша удача? – Его голос был полон ярости и разочарования.

– И что теперь? – спокойно спросил адмирал Сандекер.

– Вам нужно оторваться, а для этого резко уйти вниз, – ответил Питт.

– Что?

– Это последнее, что осталось. Нужно бросить машину вниз. А когда вы наберете достаточно большую скорость, резко начать подъем. Может быть, удача Эйба переменится и нежеланный пассажир вас покинет.

– Опасно, – заявил Стайгер. – И мне придется ориентироваться только на показания приборов. Ткань парашюта практически полностью закрывает ветровое стекло.

– Мы останемся с тобой, – сказал Джордино.

– Только не подходите слишком близко, чтобы не подхватить простуду, – ответил Стайгер и слегка развернул вертолет, уводя его в сторону. – Будем молиться, что наша малышка достаточно проворна. – И с этими словами переместил штурвал вперед.

«Минерва» наклонилась вниз под углом в семьдесят пять градусов, Сандекер уперся ногами в кресло товарища и вцепился руками в выступы борта. Для команды «Кэтлин» все это выглядело так, словно «Минерва» решила нырнуть в море.

– Сделай спуск более пологим, – сказал Питт. – Снаряд начал приближаться к хвостовому винту.

– Я понял, – сказал Стайгер, и его голос прозвучал напряженно. – Это как спрыгнуть с крыши небоскреба с закрытыми глазами.

– Хорошо смотришься, – ободряюще сказал Питт. – Но теперь не спеши. Если превысишь семь джи[23]23
  Физическая единица ускорения свободного падения.


[Закрыть], то потеряешь лопасти винтов.

– Даже не думай об этом.

Четыре тысячи футов.

Джордино не пытался слепо повторять маневры Стайгера. Он следовал за ним, немного отставая и двигаясь по спирали. Доктор Вейр, чья работа была закончена, вернулся в теплую кабину.

Резкий наклон кабины вызывал у адмирала Сандекера ощущение, что он стоит, прислонившись спиной к стене. Взгляд Стайгера постоянно перемещался от альтиметра и спидометра к стрелке, показывающей уровень топлива.

Три тысячи футов.

Питт видел, как ткань купола парашюта трепещет в опасной близости от вращающегося винта, но молчал. Стайгер и сам все знает, убеждал себя Питт, не стоит его лишний раз дергать. Он смотрел, как море стремительно приближается к «Минерве».

Стайгер ощутил растущую вибрацию, шум ветра усиливался по мере того, как увеличивалась скорость снижения. На мгновение ему захотелось перестать сражаться и закончить все мучения. Но потом впервые за день он подумал о жене и детях, и желание вновь их увидеть вернуло ему решимость победить.

– Эйб, пора! – приказ Питта оглушительно прозвучал в его наушниках. – Начинай подъем.

Стайгер потянул штурвал на себя.

Две тысячи футов.

«Минерва» содрогнулась – беспощадные гравитационные силы обрушились на нее, проверяя надежность элементов конструкции. Вертолет завис в воздухе, снаряд отреагировал, как конец гигантского маятника, и начал описывать широкую дугу. Уцелевшие стропы парашюта натянулись, точно струны банджо, а потом по две и по три начали рваться.

В тот самый момент, когда снаряд с Быстрой Смертью уже собрался начать обратное движение и врезаться в вертолет, последние стропы лопнули, и страшный груз устремился вниз.

– Все, вы свободны! – закричал Питт.

Стайгер был настолько опустошен, что ничего не ответил. Он отчаянно сражался с мраком, который навалился на него от перегрузок, но тут Сандекер поднялся на колени и потряс Стайгера за плечо.

– А теперь летим к круизному кораблю, – устало сказал адмирал, в его голосе слышалось огромное облегчение.

Питт не стал смотреть вслед «Минерве». Вертолет развернулся и устремился в сторону норвежского корабля. Он наблюдал за снарядом, проскочившим высоту в тысячу футов, – боеголовка так и не взорвалась. Механизм подрыва тянул до последнего момента – а потом стало уже слишком поздно. На скорости около трехсот шестидесяти футов в секунду страшное биологическое оружие рухнуло в бездонные воды моря.

Питт еще некоторое время следил за крошечным белым следом на поверхности воды, пока и он не скрылся за неустанным движением волн.

***

В гибели гордого военного корабля было нечто, вызывающее печаль. Президент почувствовал, как сжимается его сердце, когда огромные клубы дыма начали подниматься над «Айовой» и пожарные катера приблизились к пылающему линкору в тщетной попытке погасить яростное пламя.

Он сидел в кабинете вместе с Тимоти Марчем и Дейлом Джарвисом. Представители объединенных штабов вернулись в Пентагон, чтобы начать расследование, писать обязательные рапорты и отдавать необходимые приказы. Через несколько часов шок пройдет и средства массовой информации начнут требовать подробностей. Как можно больше.