Текст книги "Лис-03"

Автор книги: Клайв Касслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Сандекер посмотрел на Басса.

– Ты имеешь представление, о чем он говорит?

Старик производил впечатление человека, только что получившего пощечину.

– Кто-то из персонала наземного техобслуживания, – безучастно пробормотал он. – Возможно, он просто остался на борту, когда самолет взлетел.

– Не получается, – возразил Питт. – На его костях еще осталась плоть, останки находились под водой гораздо меньше времени, чем остальные.

– Ты сказал, что все контейнеры по-прежнему запечатаны, – сказал Басс, цепляясь за соломинку.

– Да, сэр, я не заметил следов взлома, – заверил его Питт.

– Боже мой, боже мой! – Басс закрыл руками лицо. – О самолете знают другие люди.

– Но мы не можем быть в этом уверены, – сказал Стайгер.

Басс опустил руки и посмотрел на Питта застывшим взглядом.

– Поднимите самолет. Ради всего человечества поднимите «Лис-03» со дна озера – и как можно быстрее.

Питт не мог избавиться от ощущения тревоги, когда покинул конференц-зал и вышел из здания, где находилось НУПИ. Вашингтонская ночь была сырой, и выступивший пот лишь усиливал депрессию. Мужчина пересек пустынную парковку и распахнул дверцу своей машины. Он уже почти устроился за рулем, когда заметил маленькую фигуру на пассажирском сиденье.

Лорен заснула. Она свернулась в клубок, и мир перестал для нее существовать. На ней было зеленое платье в греческом стиле, из-под длинной меховой куртки виднелись сапоги из телячьей кожи. Питт наклонился, убрал волосы с лица подруги и осторожно потряс ее, чтобы разбудить. Открыв глаза, дама посмотрела на него и улыбнулась. Лицо женщины показалось ему удивительно бледным и юным.

– М-м-м, какая приятная встреча.

Питт наклонился и поцеловал возлюбленную.

– Ты сошла с ума? Одинокая соблазнительная красотка на пустой вашингтонской парковке. Это чудо, что на тебя не напали и не изнасиловали.

Она оттолкнула его и наморщила нос.

– Фу, от тебя пахнет выдохшимися сигарами.

– Пришлось провести шесть часов с адмиралом Сандекером. – Питт уселся на своем сиденье и включил двигатель. – Как ты меня нашла?

– Это было совсем просто. Я позвонила в твой офис, чтобы узнать, как можно связаться с тобой в Саванне. Секретарша сказала, что ты вернулся в город, но сейчас находишься на совещании.

– А почему ты решила забраться в мою машину?

– Я долго думала, как поступить, но все же сделала нечто по-женски глупое. – Она сжала внутреннюю часть его бедра. – Ты рад?

– Я не могу лгать, – с ухмылкой ответил Питт. – После последних двадцати четырех часов ты являешься приятным разнообразием.

– Приятным разнообразием? – Лорен сделала вид, что надулась. – Да, ты знаешь, как очаровать девушку при помощи лести.

– У нас совсем немного времени, – сказал он, становясь серьезным. – Завтра утром снова улетаю.

– Я так и подумала. Именно по этой причине и спланировала маленький сюрприз.

Лорен прижалась к другу еще сильнее, и ее рука стала подниматься вверх вдоль бедра.

– Я не верю своим глазам, – восхищенно пробормотал Питт.

– Фелиция намекнула, что это сексуально, но я и не догадывалась, насколько.

***

Питт и Лорен стояли, погрузившись по щиколотку в толстый алый ковер. Все четыре стены и потолок были отделаны зеркалами в позолоченных рамах. Единственным предметом мебели оказалась огромная круглая кровать на платформе, застеленная красными атласными простынями. Комнату освещали четыре светильника в углах потолка, они заливали ее мягким голубым светом.

Лорен направилась к стоявшей на возвышении кровати и с благоговением прикоснулась к блестящим подушкам, словно к изысканным произведениям искусства. Питт несколько мгновений смотрел на отражения подруги, которые множились до бесконечности, потом подошел к ней сзади и ловко раздел.

– Не двигайся, – сказал он. – Я хочу, чтобы мой взгляд мог оценить тысячу обнаженных Лорен Смит.

Она густо покраснела, но и сама не могла оторвать взгляда от своей обнаженной фигуры в зеркалах.

– Господи, – прошептала она, – у меня такое впечатление, что нас окружает толпа.

Потом она напряглась и пробормотала что-то невнятное, когда Питт наклонился и коснулся языком ее пупка.

***

Приглушенный звонок телефона вырвал Фредерика Даггата из крепкого сна. Рядом тихо застонала Фелиция и, не просыпаясь, откатилась в сторону. Мужчина нащупал часы на тумбочке и посмотрел на светящийся циферблат. Было четыре часа ночи. Он поднял трубку.

– Даггат.

– Сэм Джексон. У меня есть фотографии.

– Возникли какие-либо проблемы?

– Ни малейших. Вы были правы. Даже не пришлось снимать в инфракрасном свете. Они не стали гасить светильники. И я их не виню – комната полна зеркал. Высокочувствительная пленка даст возможность разглядеть все детали, о которых вы просили. Любовники устроили настоящее шоу. Жаль, что мы не сделали видеозапись.

– Они ничего не заподозрили?

– Откуда им было знать, что зеркальные панели пропускают свет? К тому же голубчики были так заняты, что едва ли заметили бы землетрясение. Впрочем, на всякий случай я использовал бесшумную камеру.

– Когда я могу рассчитывать увидеть результаты?

– К восьми утра, если нужно срочно. Однако мне бы не помешало немного поспать. Подождите до вечера, и я обещаю вам роскошные фотографии, пригодные для выставки в галерее.

– Не спеши и сделай все как следует, – сказал Даггат. – Хочу, чтобы детали были хорошо видны.

– Можете на меня рассчитывать, – ответил Джексон. – Кстати, кто эта сексуальная леди? Она настоящий тигр в постели.

– Не твое дело. Позвони, когда у тебя все будет готово. И помни, меня интересуют самые интимные позы.

– Я все понял. Спокойной ночи, конгрессмен.

ГЛАВА 39

Дейл Джарвис уже готовился навести порядок на своем письменном столе и отправиться домой, предвкушая, как через тридцать пять минут будет наслаждаться традиционным ужином с жареной свининой, когда в дверь постучали и вошел Джон Госсар, возглавлявший Африканскую секцию агентства. Госсар пришел в АНБ после войны во Вьетнаме, где служил специалистом по логистике партизан. Тихий человек с циничным чувством юмора заметно хромал после того, как граната оторвала ему правую стопу. Он много пил, но свою работу по обработке данных, которые получал его отдел, делал точно и безошибочно. Его источникам информации завидовало все агентство.

Джарвис извиняюще развел руками.

– Джон, можешь делать со мной что хочешь, – я совершенно забыл о твоей просьбе. Я собирался ответить на приглашение порыбачить.

– У тебя получится? – спросил Госсар. – Макдермотт и Сэмпсон из аналитического отдела деятельности Советов тоже поедут.

– Никогда не упускаю шанс показать парням из Кремля, как ловить крупную рыбу.

– Хорошо. Лодка уже арендована. Мы отплываем от девятого стапеля пристани Плам-Пойнт ровно в пять, в воскресенье. – Госсар поставил на письменный стол Джарвиса портфель и открыл. – Кстати, у меня было две причины зайти в твою святая святых перед уходом домой. Вот вторая. – Он положил перед собеседником папку. – Я могу отдать ее тебе на выходные, если обещаешь не читать это в сортире вместе со своими старыми шпионскими романами.

Джарвис улыбнулся.

– Ну, едва ли. Что тут?

– Сведения, которые ты запрашивал в связи с весьма странным южноафриканским планом под названием «Дикая роза».

Брови Джарвиса поползли вверх.

– Быстро ты справился. Я отправил запрос только сегодня днем.

– Африканская секция не ждет, пока все зарастет плесенью, – с важным видом заявил Госсар.

– Мне нужно что-то знать перед тем, как я прочитаю документы?

– Там нет ничего существенного. Все, как ты и предполагал: бредни курильщиков опиума.

– Значит, Хайрам Лусана говорил правду.

– В том смысле, что такой план существует, – ответил Госсар. – Тебе понравится сюжет. Идея интригующая.

– Ты разбудил мое любопытство. Как именно южноафриканцы, делающие вид, что представляют АРА, намерены провести рейд?

– Извини, – сказал Госсар и коварно улыбнулся. – Я не могу посвятить тебя в суть, тогда ты не станешь читать.

Джарвис бросил на него обеспокоенный взгляд.

– А ты полностью доверяешь своему источнику?

– У меня проверенный источник. Очень странный тип. Действует под необычным кодовым именем Эмма. Мы так и не смогли установить его личность. Однако его информация неизменно оказывается правдивой. Он готов ее продать всякому, кто согласится платить.

– Похоже, ты выложил приличные деньги за план операции «Дикая роза».

– Вовсе нет. Мы получили план вместе с пятью другими документами. И за все заплатили десять тысяч долларов.

***

Когда фотографии вывалились из сушилки в корзину, Сэм Джексон аккуратно разгладил уголки, чтобы они не пострадали. Это был высокий черный мужчина с волосами, заплетенными в косички, молодым лицом и длинными тонкими пальцами. Он передал фотографии Даггату и стащил через голову передник.

– Вот все, что у меня есть.

– Сколько? – спросил Даггат.

– Около тридцати, на которых хорошо видны лица. Я изучил все контактные отпечатки при помощи увеличительного стекла. Остальные бесполезны.

– Жаль, что они не в цвете.

– В следующий раз вам придется сделать так, чтобы свет был не только голубым, – заявил Джексон. – Возможно, он создает сексуальное настроение, но едва ли способствует передаче ярких цветов.

Даггат внимательно изучил черно-белые фотографии размером восемь на десять. Потом просмотрел их во второй раз. После третьего отобрал десять штук и положил в портфель. Оставшиеся двадцать вернул.

– Сложи вместе с негативами и контактными отпечатками в конверт.

– Вы заберете все с собой?

– Я думаю, будет лучше, если материалы останутся только у меня. Ты не согласен?

Очевидно, у Джексона было другое мнение. Он бросил на Даггата смущенный взгляд.

– Послушайте, фотографы никогда не отдают свои негативы. Вы ведь не собираетесь их продать? Я не против сделать несколько порнографических снимков для хорошего клиента, но не собираюсь жить на такие продажи. Мне не нужны проблемы с полицией.

Мужчина наклонился к Джексону так, что их лица разделяло всего несколько дюймов.

– Я конгрессмен Соединенных Штатов Фредерик Даггат. Ты меня понял, брат?

Несколько мгновений тот не отводил от него взгляда, потом опустил глаза и стал смотреть на следы химикатов на покрытом линолеумом полу. У Даггата были все козыри, не говоря уже о власти конгрессмена.

Фотографу ничего не оставалось, как согласиться и отдать все.

– Ну, как знаете, – сказал он.

Даггат кивнул, а потом, словно отбросив возражения Джексона, небрежно улыбнулся.

– Буду признателен, если ты поторопишься. В моей машине сидит прелестная, но нетерпеливая леди. Она не любит, когда ей приходится долго ждать. Если ты понимаешь, что я имею в виду.

Джексон сложил негативы, контактные отпечатки и фотографии в большой конверт из оберточной бумаги и протянул партнеру.

– А как же моя плата?

Даггат вручил ему банкноту в сто долларов.

– Мы договаривались на пятьсот, – напомнил Джексон.

– Считай, что твои труды пошли на пользу родины, – сказал конгрессмен и зашагал к двери. – И еще одно: если не хочешь неприятностей в будущем, тебе лучше забыть об этом эпизоде.

– Как скажете, конгрессмен. – Ничего другого фотографу не оставалось.

Даггат кивнул и ушел, аккуратно закрыв за собой дверь.

– Сраный сукин сын! – проворчал сквозь зубы Джексон, доставая второй комплект фотографий из ящика письменного стола. – Ты свое получишь!

***

Жена Дейла Джарвиса не возражала против его привычки читать в постели. Она поцеловала его на ночь, повернулась спиной к лампе, стоявшей на его тумбочке, приняла позу эмбриона и очень скоро заснула.

Мужчина подложил под спину пару подушек, подвинул лампу под нужным углом, спустил пониже бифокальные очки, как у Бена Франклина, поставил папку, принесенную Джоном Госсаром, на колени и начал читать. По мере того, как он переворачивал страницы Джон делал пометки у себя в блокноте. В два часа ночи он закрыл папку с описанием операции «Дикая роза».

Он откинулся на подушку и несколько минут смотрел в пустоту, размышляя, что делать дальше: бросить папку обратно на колени Госсару и забыть обо всем или расследовать возможности иностранного плана. Он решил пойти на компромисс.

Осторожно выбравшись из постели, чтобы не потревожить жену, Джарвис босяком прошлепал в свой кабинет, снял трубку и ловко набрал номер в темноте. На звонок ответили после первого гудка.

– Джарвис. Я хочу, чтобы вы проверили все иностранные и американские линейные корабли. Да, все верно – линейные корабли. Рапорт должен лежать на моем письменном столе завтра. Да, спасибо. Спокойной ночи.

Он вернулся в постель, поцеловал жену в щеку и погасил лампу.

ГЛАВА 40

Слушание Комитета палаты представителей по иностранным делам относительно помощи африканским народам под председательством Фредерика Даггата началось в полупустом конференц-зале в присутствии множества скучающих репортеров. Рядом с Даггатом сидел демократ Эрл Хант из Айовы и республиканец Роско Мейерс из Орегона. Лорен Смит заняла место на другом конце стола.

Слушание продолжалось уже довольно долго, поскольку несколько африканских правительств запросили финансовую помощь. До Хайрама Лусаны очередь дошла в четыре часа дня. Теперь зал был полон. Фотографы стояли на сиденьях, вспышки камер отражались от стен, многие торопливо писали в блокнотах или бормотали в микрофоны магнитофонов. Мужчина не обращал внимания на волнение. Он сидел за столом, выпрямив спину, как крупье, который знает, что статистика на его стороне.

– Генерал Лусана, – сказал Даггат. – Добро пожаловать на наши слушания. Полагаю, вам известна процедура. Сейчас нужно лишь установить факты. Вам выделено двадцать минут для изложения вашей позиции. Затем члены подкомитета зададут вопросы. Наше мнение и выводы будут содержаться в отчете Комитета палаты представителей по иностранным делам.

– Я понимаю, – сказал он.

– Мистер председатель.

Даггат повернулся к Лорен.

– Да, конгрессмен Смит.

– Я должна выразить протест по поводу выступления генерала Лусаны – он не является представителем признанного африканского правительства.

По залу прокатился ропот.

– Так и есть, – сказал Лусана, глядя Лорен в глаза. – Я не член признанного правительства. Однако являюсь представителем свободного населения африканского континента.

– Звучит весьма выразительно, – сказала Лорен. – Но у нас есть определенные правила.

– Вы не можете отказаться выслушать обращение миллионов черного населения из-за формальности. – Лусана сидел совершенно неподвижно, и его голос прозвучал настолько тихо, что его не услышали в дальней части зала. – Самое главное достояние каждого человека – его народ, без которого он ничто. В Африке мы сражаемся за то, чтобы получить гражданство, принадлежащее нам по праву. Я здесь для того, чтобы просить о достоинстве черных. Я не прошу денег для покупки оружия. Не прошу, чтобы ваши солдаты сражались рядом с нами. Я умоляю лишь о возможности купить еду и лекарства для тысяч, пострадавших в войне с бесчеловечностью.

Он мастерски произнес свою речь, но не сумел произвести впечатление на Лорен.

– Вы умный человек, генерал. Если я начну вам возражать, то соглашусь с вашим присутствием на слушаниях. Я не отказываюсь от своего протеста.

Даггат едва заметно кивнул одному из своих стоявших сзади помощников и повернулся к Эрлу Ханту.

– Заносим в протокол протест конгрессмена Смит. А что думаете вы, конгрессмен Хант?

Пока Даггат интересовался мнением Ханта и Роско Мейерса, его помощник подошел к Лорен сзади и вручил ей большой белый конверт.

– Что это?

– Меня попросили передать, что вам необходимо срочно взглянуть на содержимое конверта.

Затем поспешно повернулся и вышел из зала через боковую дверь.

Лорен вытащила из незапечатанного конверта стопку фотографий и увидела на них свое обнаженное тело, переплетенное с телом Питта в момент оргазма. Она побледнела от страха и отвращения и быстро засунула фотографии обратно в конверт.

Даггат повернулся к ней.

– Конгрессмен Смит, у нас возникли разногласия. Конгрессмен Хант и я полагаем, что нам следует предоставить слово генералу Лусане. Конгрессмен Мейерс согласен с вами. Как председатель данного слушания, могу ли я позволить генералу Лусане обратиться к нам?

Лорен почувствовала, как волосы у нее на затылке встали дыбом. Даггат смотрел на нее со зловещей ухмылкой. Она сразу поняла по выражению его лица, что ему известно о содержимом конверта. Женщина с трудом подавила поднимающуюся к горлу тошноту, сообразив, что Фелиция Коллинз предала ее ради помощи Лусане. Лорен мысленно выругала себя за то, что так легко угодила в ловушку – словно молоденькая провинциальная девушка, попавшая в лапы сутенера из большого города.

– Конгрессмен Смит? – повторил Даггат.

У нее не оставалось выбора. Теперь он ее контролировал. Она опустила глаза и вздрогнула.

– Мистер председатель, я снимаю свои возражения, – тихо сказала она.

***

Барбара Гор в свои сорок три года все еще обладала фигурой модели журнала «Вог». Она оставалась стройной, ноги не потеряли форму, а высокие скулы не поддались воздействию возраста. Однажды у нее была связь с Дейлом Джарвисом, но с тех пор прошло много времени, и сейчас она оставалась лишь его другом и секретаршей.

Она сидела напротив его письменного стола, скрестив красивые ноги так, как это может лишь женщина. Однако сейчас Джарвис не обращал на них ни малейшего внимания. Он диктовал и полностью погрузился в свое занятие. Неожиданно он смолк и принялся что-то искать в грудах секретных докладов.

– Возможно, если ты расскажешь мне, что ищешь, я смогу тебе помочь, – терпеливо сказала Барбара.

– Мне нужна справка о контроле состояния всех линейных кораблей. Мне обещали ее сегодня доставить.

Барбара вздохнула, протянула руку и вытащила из стопки несколько скрепленных вместе листов синей бумаги.

– Она лежит на твоем столе с восьми утра.

Иногда Барбару охватывало раздражение из-за неряшливости Джарвиса, но она давно научилась не обращать на это внимания.

– И что там сказано?

– А что ты хочешь найти? – спросила она. – Ты даже не сказал мне, что тебя интересует.

– Ясное дело, хочу купить линейный корабль. У кого они есть на продажу?

Барбара бросила на него мрачный взгляд и принялась изучать бумаги.

– Боюсь, тебе не повезло. Один корабль остался у Советского Союза, но он использует его для обучения курсантов военно-морских училищ. Франция давно избавилась от своих линкоров. Такая же история с Великобританией, хотя у них еще есть один на плаву для поддержания традиций.

– А в США?

– Пять линкоров превращены в музеи.

– И где они сейчас находятся?

– Закреплены за штатами, в честь которых были названы: «Северная Каролина», «Техас», «Алабама» и «Массачусетс».

– Ты сказала пять.

– «Миссури» поддерживается на плаву военно-морским флотом в Брементоне, штат Вашингтон. Да, и я едва не забыла: «Аризона» все еще считается находящимся в эксплуатации.

Джарвис заложил руки за голову и посмотрел в потолок.

– Припоминаю линкоры «Висконсин» и «Айова», несколько лет назад они были приписаны к военно-морской верфи в Филадельфии.

– Хорошая память, – похвалила Барбара. – Если верить отчету, «Висконсин» отправлен на свалку в 1984 году.

– А «Айова»?

– Продан на металлолом.

Джарвис встал и подошел к окну. Засунув руки в карманы, он какое-то время смотрел на улицу.

– Найди папку с «Дикой розой», – попросил он.

Казалось, Барбара прочитала его мысли – она держала папку в руках.

– Уже у меня.

– Отправь ее Джону Госсару из Африканской секции и передай ему, что это было чертовски интересное чтение.

– Больше ничего?

Джарвис повернулся к ней.

– Да, – задумчиво сказал он. – Если учесть все факторы, здесь следует поставить точку.

***

Именно в этот момент китобойное судно с одинаковыми штевнями бросило якорь в ста ярдах от Уолнат-Пойнт в штате Вирджиния и медленно развернулось так, чтобы его нос разрезал течение. Патрик Фокс поставил старый шезлонг на узкой корме, тот едва поместился между фальшбортами. Взял удочку и забросил леску без крючка в воду.

Он как раз успел открыть корзинку для пикника и достать большой кусок сыра честер и бутылку «Кати Сарк», когда его гудком приветствовал буксир, тащивший за собой три тяжело груженных мусором баржи. Фокс помахал в ответ и слегка расставил ноги, чтобы сохранить равновесие, едва его судно начало раскачиваться на волнах. Он отметил в блокноте время, когда буксир проплыл мимо.

Шезлонг протестующе заскрипел, когда Патрик всем своим мощным телом откинулся на спинку. Потом съел кусочек сыра и сделал глоток из бутылки. Казалось, Фокс дремлет за удочкой, но он аккуратно фиксировал проходившие мимо коммерческие корабли и прогулочные шлюпки. Время, направление и скорость. Одно судно заинтересовало его больше других. Он изучал в бинокль ракетный эсминец до тех пор, пока тот не исчез из вида. Ничто не укрылось от его внимания – ни пустые пусковые установки ракет, ни расслабленное настроение команды.

Ближе к вечеру зарядил легкий дождь, и капли застучали по щербатой, покрытой пятнами краски палубе. Моряк любил дождь. В море, во время шторма, он часто стоял на капитанском мостике и смотрел на ярость свирепствующей стихии, а потом укорял младших офицеров за то, что они предпочитали горячий чай и комфорт рубки. Даже сейчас Фокс не стал прятаться в маленькой кабине и остался на палубе, лишь надел дождевик, чтобы защитить от влаги кожу и одежду.

Он хорошо себя чувствовал; дождь очистил воздух в его легких, сыр притупил чувство голода, а благодаря выпитому виски он видел окружающий мир как бы в легком сиянии. Мужчина позволил своему разуму пуститься в дрейф, и вскоре перед его мысленным взором стали возникать члены погибшей семьи. Запахи фермы в Натале наполнили ноздри, моряк ясно и отчетливо услышал голос Мирны, зовущей обедать.

Через четыре часа Фокс заставил себя вернуться к реальности, когда его внимание привлек буксир, возвращавшийся с пустыми баржами. Он быстро встал и записал номера и положение навигационных огней. Потом вытащил якорь, завел двигатель и направил свой катер вслед за буксиром.