Текст книги "Эвервилль"

Автор книги: Клайв Баркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)

4

Рыба была вкусная. Тесла ела с удовольствием, одновременно прислушиваясь к разговорам, гудевшим за пятью соседними столиками. Это стало у нее привычкой еще в бытность сценаристом, когда Тесла быстро смекнула, что в обыкновенных разговорах можно услышать такие перлы, каких не выдумать ни одному автору. Потом во время путешествий она не раз так развлекалась, когда не было ни музыки, ни телевизора, ни подходящей компании.

На этот раз, к ее удивлению, за тремя столиками из пяти разговор шел об одном и том же: о некоей Фебе Кобб, которую все винили в скоропостижной кончине мужа.

Рядом с Теслой вдруг вспыхнул спор, и она сосредоточилась на нем Она сидела и слушала рассуждения о мораль ном аспекте адюльтера, когда в зале появился сухопарый субъект – судя по важному виду, хозяин заведения. Он принес спорщикам гамбургеры, а на обратном пути забрал у нее пустые тарелки и спросил невзначай, понравилась ли ей рыба. Тесла ответила, что да, конечно, и наудачу спросила:

– Извините за любопытство… Не знаете ли вы, случай но, человека по фамилии Флетчер?

Человек с пришпиленной к груди карточкой, где было написано «Босли», на минуту задумался.

– Флетчер… Флетчер… – забормотал он. Пока он вспоминал, ее окликнул Рауль:

– Тесла!

– Погоди минуту, – отозвалась она.

– Но тут что-то…

Он не закончил, потому что как раз в эту секунду Босли произнес:

– Нет, не знаю такого. Он живет у нас в городе?

– Нет. Он приезжий.

– У нас полно приезжих.

Она поняла, что дальше спрашивать бесполезно. Но раз уж он стоял перед ней, она решила узнать хоть что-нибудь.

– А что случилось с Фебой? Улыбка на лице у Босли погасла.

– Вы знакомы с ней?

– Она заходила к нам иногда, – неохотно признался Босли.

– А какая она?

По лицу его было видно, что он не хочет показаться не вежливым, но и отвечать не желает тоже.

– Все только и говорят о ней.

– В таком случае, надеюсь, ее история послужит уро ком, – сухо сказал Босли. – Господь видит ее грех и покарает ее.

– Ее уже признали виновной?

– В глазах Господа…

– Да забудьте про эти гребаные глаза! – воскликнула Тесла, разозлившись на его лицемерие, – Я спросила, какая она.

Босли поставил тарелки на стол и тихо проговорил:

– Думаю, вам лучше уйти.

– Почему это?

– Вам здесь не рады, – ответил он.

– Да почему?

– Из-за ваших слов.

– А что в них не так?

– Не слов, а слова «гребаные», – подсказал Рауль.

Она громко повторила вслух, проверяя его предположение:

– Вы про слово «гребаные»? Вам оно не нравится? Босли вздрогнул, будто его ужалили.

– Уходите, – сказал он.

– Но что тут такого? – медовым голоском вопросила Тесла. – Что плохого в этом слове?

– Я хочу, чтобы вы ушли, – настаивал Босли, повысив голос. – Ваш грязный язык нам здесь не нужен.

– А нельзя ли мне попробовать персиковый кобблер? – спросила Тесла.

– Вон! – гаркнул Босли.

Сплетники вокруг затихли и с любопытством повернулись к ее столику.

– Говорите свои гнусности где угодно. Но не здесь.

Тесла откинулась на спинку кресла.

– В «гребаном» нет ничего гнусного, – возразила Тесла. – Это просто слово, обыкновенное, полезное слово. Признайте, Босли. Иногда оно просто необходимо.

– Я хочу, чтобы вы ушли.

– Слушайте, по-моему, гораздо лучше и куда более энергично звучит: «Я хочу, чтобы вы убрались отсюда к чертям».

Послышались смешки. Кто-то нервно закашлялся.

– Что вы говорите жене вечерком в субботу? «Не хочешь ли совокупиться, дорогая?» Нет, ведь вы говорите: «Я хочу тебя трахнуть».

– Вон! – рявкнул Босли.

К нему на помощь уже спешили официанты во главе с поваром, который выглядел так, будто он осиян огнями святого Квентина* (* Христианский мученик III века н. э.). Тесла поднялась из-за стола.

– Ладно, ухожу, – сказала она и широко улыбнулась повару. – Рыба великолепная, – добавила она, медленно направляясь к двери.

Она стояла на углу, размышляя, откуда лучше начать по иски Флетчера, когда Рауль позвал ее шепотом:

– Ты не слышала, что я тебе говорил?

– Я защищала свои конституционные права, – ответила Тесла.

– Раньше, до того.

– И что же ты говорил?

– Не знаю точно, что там было, – сказал он, – но я почувствовал чье-то присутствие или…

– Ты что-то нервничаешь, – заметила Тесла, окидывая взглядом улицу. Поток машин на перекрестке стал еще плот нее. Вряд ли в этом месте станут разгуливать духи, подумала она По крайней мере, среди бела дня. Ночью – другое дело…

– Не хоронили ли здесь на перекрестках самоубийц? Рауль не отвечал.

– Рауль?

– Послушай.

– Что я…

– Просто послушай, хорошо?

Здесь было что послушать. Гудели клаксоны, шуршали шины, смеялись и болтали люди, в окнах играла музыка, из открытой двери несся чей-то возмущенный голос.

– Нет, я не о том, – сказал Рауль.

– А о чем?

– Слышишь чей-то шепот?

Она попыталась вслушаться, не обращая внимания на людей и машины.

– Закрой глаза, – предложил Рауль, – в темноте проще.

Она так и сделала. Уличный шум никуда не делся, но ей все-таки удалось отвлечься от него.

– Вот, – прошептал Рауль.

Он был прав. Слабый, еле заметный посреди этой какофонии звуков голос пытался добиться, чтобы его услышали. Тесла разобрала его «ай». И еще что-то, похожее на «кетчуп». Она сосредоточилась, настроив на него слух, как настраивалась на разговоры в закусочной.

– Ай, – услышала она. – Аю… аю…

– Он что-то знает, – шепотом сказала Тесла.

– Кетч… кетч, – произнес голос.

– Кетч?

– Кетч… э…

Нет, это не «кетчуп». Это «Флетчер».

– Слышишь? Он знает про Флетчера, – сказала она Раулю. – Вот о чем он говорит. Он знает про Флетчера.

Она снова прислушалась, настраиваясь на частоту голоса. Он был рядом, но стал еще тише. Она затаила дыхание, настраивая каждый нерв на прием. На этот раз она услышала не слова, а цифры. Два Два, Шесть.

Она повторила их вслух, чтобы голос знал, что она услышала его.

– Два-два-шесть, правильно?

Дальше последовали два каких-то слова. «Ел» или «чел». И что-то вроде «три».

– Повтори еще раз, – попросила она тихо.

Но то ли она устала, то ли голос утомился. Снова послышалось «три». Потом он исчез. Тесла продолжала прислушиваться в надежде, что контакт повторится, но голос молчал.

– Черт, – пробормотала она себе под нос.

– Нам нужна карта, – сказал Рауль.

– Зачем?

– Это адрес, Тесла. Он сказал тебе, где найти Флетчера.

Она оглянулась на ресторанчик.

Тамошняя официантка увидела Теслу, как только та от крыла дверь.

– Пожалуйста… – начала официантка.

– Не беспокойтесь, – сказала Тесла. – Мне нужно только вот это. – Она вытащила из проволочной стойки у двери брошюрку про городской фестиваль. – Хорошего вам дня.

– Кстати, с чего ты вдруг так взъелась на Иисуса? – поинтересовался Рауль, когда Тесла села в седло своего мотоцикла и принялась изучать карту на обороте брошюрки.

– Я не взъелась, – пробормотала она. – Я сама люблю всю эту муру. Просто я думаю, что слово… это…

Она замолчала. Пристальнее всмотрелась в карту.

– Митчелл-стрит, – прочла она вслух. – Вот что он говорил: Митчелл.

Сложив карту, она сунула ее в карман и включила зажигание.

– Поехали. Ты готов?

– Бесценный дар.

– Что?

– Ты хотела сказать, что слово – это бесценный дар.

– Разве?

– Отвечаю: нет, я не готов.

V

1

В ресторанчик Китти Эрвин пришел, чтобы унять панику, увидеть знакомое лицо или услышать знакомый голос – все равно чьи, лишь бы знакомые, родные и любимые. Но какая-то незнакомая женщина произнесла имя его убийцы, отчего он немедленно впал в истерику и, если бы у него имелись голосовые связки, надорвал бы их, пытаясь до нее докричаться. Вместо того чтобы слушать, она демонстрировала Босли знание уличной лексики.

Она не походила на бесчувственную дуру, хотя в тот момент могла бы ею показаться. На улице она вовсе перестала прислушиваться, так что пришлось подойти поближе – так близко, что, будь он из плоти и крови, его обвинили бы в домогательстве. Он снова и снова называл адрес, по которому она могла найти Флетчера. Его терпение было вознаграждено. Женщина вошла в ресторанчик, взяла карту, и, пока она ее изучала, Эрвин попытался ей растолковать, что Флетчер опасен.

Но этого она не услышала. Эрвин не понимал почему. Возможно, живой человек не способен одновременно читать карту и слушать то, что ему говорит мертвый. А возможно, Эрвин сделал что-то не так и, едва научившись общаться с живыми, тут же эту способность утратил. В любом случае, плодотворного сотрудничества, попреки его надеждам, не получилось, женщина села на мотоцикл и уехала, прежде чем он успел ей сообщить о преступных наклонностях Флетчера. Однако Эрвин не слишком о ней обеспокоился. Если она ищет убийцу, она должна знать, кто он такой и на что способен. А судя по представлению, устроенному ею в ресторанчике, она не робкого десятка.

Эрвин смотрел, как женщина рванула вперед по Мейн-стрит, огибая автомобили, и завидовал тому, что она может вот так сесть и поехать. Он никогда прежде не интересовался историями о призраках и привидениях (он относил их к темам несерьезным, то есть к фантазиям и сказкам), но он знал, что духи умеют преодолевать гравитацию. Умеют летать, висеть в воздухе, стоять на верхушке дерева или на острие шпиля. Почему же сам он чувствовал себя прикованным к земле, а его тело – словно у него есть тело, а не одно воспоминание о нем – вело себя так, будто все еще подчинялось прежним законам?

Вздохнув, он побрел домой пешком. Если обратный путь займет столько же времени, сколько всегда, то к его приходу организованная им встреча уже закончится. Но что должна делать несчастная заблудшая душа? Делать было нечего, и он лишь спешил изо всех сил, попутно размышляя о том, что со временем, возможно, что-нибудь поймет.

2

Феба увидела, что офис Эрвина закрыт. В любой другой день она попросту повернулась бы и отправилась обратно. Домой. Подождала бы до понедельника. Но сегодня – другое дело. Она не могла ждать ни часа. Она поедет к нему, решила Феба, и уговорит его уделить ей полчаса. Не слишком большая жертва, не так ли? Особенно в сравнении с те ми неудобствами, которые он доставил ей самой накануне.

Она зашла в аптеку в двух кварталах от приемной доктора Пауэлла и попросила телефонную книгу у Морин Скримм, которая ради праздника покрасила волосы и походила на местную шлюху. Морин страшно хотелось поболтать, но в аптеке было полно народу. Выяснив домашний адрес Эрвина, Феба оставила Морин строить глазки всем посетителям мужского пола моложе шестидесяти пяти, а сама направилась на Митчелл-стрит.

На Митчелл-стрит было мало машин, красивые ухоженные дома, подстриженные газоны и свежевыкрашенные ограды. Этакий рай земной, о каком Тесла не раз мечтала, путешествуя по «Америкам»: где люди добры друг к другу, где они живут в гармонии, в соответствии со своими скромными возможностями, физическими и духовными. Не нуж но долго гадать, почему Флетчер решил здесь обосноваться. Когда-то он уже принес в жертву жизнерадостный и добрый Гроув, чтобы создать из фантазий его жителей, полных любви и надежд, армию своих помощников. Галлюцигении, как он их прозвал, после поражения Флетчера начали настоящую войну на улицах городка Если он снова готовит битву, как предсказала Кейт Фаррел, то где же еще найти солдат для нового войска, как: не в таком вот тихом городке? Люди здесь до сих пор верят в цивилизацию и создают себе героев, призванных защищать их.

– Я тебя слушаю, – сказал Рауль, когда Тесла шла по улице, разыскивая новое пристанище Флетчера.

– Я что, думала вслух, или ты подслушивал?

– Подслушивал, – сказал Рауль, – и ты меня удивила.

– Чем?

– Да тем, что так разнылась из-за Паломо-Гроува. Ты же его ненавидела.

– Там было полно лицемерия.

– А здесь нет?

– Нет. Здесь… уютно.

– Ты слишком много ездила.

– Возможно, и так, – согласилась Тесла. – Я действительно порядком устала. Но мне хотелось бы здесь поселиться…

– Может, и завести детишек? Например, с Люсьеном? Как было бы мило.

– Не ехидничай.

– Хорошо, не мило. Это был бы кошмар.

Наконец они увидели красивый и опрятный дом, куда их направил голос.

– Тесла…

– Что?

– Флетчер всегда был немного сумасшедшим, не забывай об этом.

– Как об этом можно забыть?

– Тогда прости ему его вторжение…

– Ты слишком разволновался. По-моему, тебя трясет.

– Я привык называть его отцом. Он не разрешал, но ведь так оно и было на самом деле. И есть. Конечно, я очень хочу его увидеть…

– Я тоже, – сказала она.

Впервые она себе в этом призналась. Да, Флетчер псих; да, он непредсказуем. Все так, но он создал нунций, он превратился в свет у нее на глазах; он заставил ее почти поверить в святость. Если кто-то и достоин обрести покой, так это именно Флетчер.

Она ступила на дорожку и стала внимательно изучать дом, высматривая в нем признаки жизни. Их не было. Все окна зашторены, кроме одного, на крыльце лежат две не за бранные газеты.

Тесла постучала. На стук никто не ответил, чему, впрочем, она не удивилась. Даже если Флетчер и впрямь находился в доме, он вряд ли пошел бы открывать. Она постучала еще раз и барабанила в дверь довольно долго, потом заглянула в не закрытое занавеской окно. За ним оказалась столовая, обставленная антикварной мебелью. Кем бы ни был хозяин дома, вкус у него отменный.

– Здесь проблемы с канализацией, – заметил Рауль.

– С канализацией?

– А ты не чувствуешь?

Тесла принюхалась, и нос ее уловил мерзкий запах.

– Внутри? – спросила она Рауля, но не успел он ответить, как послышался шорох шагов по гравию и женский голос спросил:

– Вы ищете Эрвина?

Тесла повернулась. Во дворе в двух шагах от ворот стояла женщина: довольно полная, с неярким лицом, в костюме, продуманном до мелочей.

– Эрвин_– произнесла Тесла, лихорадочно соображая. – Да. Я только хотела… Он здесь?

Женщина посмотрела на нее с легким подозрением – Должен быть здесь, – сказала она. – На работе его нет.

– Хм Я стучала, но никто не ответил. – При этих словах женщина явно огорчилась. – Я решила посмотреть за домом: вдруг он вышел на свежий воздух.

– А вы позвонили? – спросила женщина.

– Нет, я…

Женщина решительно подошла к двери и нажала на кнопку звонка. Заливистую трель в доме не могли не услышать. Тесла подождала секунд десять, а потом, когда дверь так и осталась закрытой, двинулась за угол. Женщина продолжала звонить.

– Ну и ну, – сказала Тесла Раулю за домом, где запах фекалий стал заметнее.

Она шла теперь, глядя под ноги, невольно опасаясь наступить в грязную лужу, излившуюся в траву из прорванной трубы. Но ничего там не было. Ни прорыва, ни Эрвина.

– Может быть, это не тот дом, – сказала она Раулю. – Может быть, есть еще улица с похожим названием.

Она повернулась обратно и увидела, что женщина идет к ней навстречу из-за угла и лицо у нее немного встревоженное.

– В доме кто-то есть, – сказала она. – Я заглянула в почтовую щель. В конце коридора кто-то стоял.

– Может быть, Эрвин?

– Не знаю. Там слишком темно.

– Ага.

Тесла отвернулась к стене и всмотрелась в нее с таким видом, будто пыталась увидеть насквозь.

– Он какой-то не такой…

– Что вы имеете в виду?

– Даже не знаю. – Вид у женщины был испуганный.

– Вы не хотите вызвать полицию?

– Нет-нет. Что же беспокоить Джеда по пустякам. Может быть, я просто… Знаете ли… Я лучше зайду и другой раз.

– Леди нервничает, – заметил Рауль.

– Если в доме что-то не так… – начала Тесла. – Может быть, заглянуть с другой стороны. – Тесла пошла обратно. – Кстати, меня зовут Тесла.

– А я Феба.

– Вот оно что, – сказал Рауль, – роковая женщина.

Тесла еле удержалась, чтобы не сказать: все только и говорят о вас – Вы родственница Эрвина? – спросила Феба.

– Нет, а что?

– Это, конечно, меня не касается, но я же вижу, что вы не из местных…

– И вы хотите знать, что я здесь делаю, – закончила за нее Тесла, пытаясь открыть заднюю дверь. Та тоже оказалась заперта. Приставив к глазам ладонь козырьком, Тесла через дверное окошко вгляделась в глубину дома. Тут виднелись кое-какие признаки жизни: на столе опрокинутый пакет из-под апельсинового сока, рядом с мойкой небольшая горка тарелок. – Я здесь не для того, чтобы увидеть Эрвина, – продолжала Тесла. – Честно говоря, я его даже не знаю.

Она оглянулась, но Фебу, похоже, нисколько не взволновала мысль о том, что женщина, стоявшая рядом с ней, могла оказаться кем угодно, в том числе потенциальной взломщицей.

– Я ищу человека по имени Флетчер. Вам это имя ни о чем не говорит?

Феба немного подумала, потом покачала головой.

– Здесь такого нет, – произнесла она– Если бы был, я бы знала.

– Город маленький, да?

– Для меня он теперь стал слишком маленький, – сказала Феба, не сумев скрыть горечь. – Здесь все обо всем знают.

– Даже я успела кое-что услышать.

– Про меня? – спросила Феба.

– Вас ведь зовут Феба Кобб, так? Феба стиснула губы.

– Боже мой, как бы я сейчас хотела, чтобы меня звали иначе, – ответила она. – Но вы правы, я Феба Кобб. – Она вздохнула. – Что бы вы обо мне ни слышали…

– Мне плевать, – отозвалась Тесла– Понимаю, весело го тут мало…

– Ладно, бог с ним, – сказала Феба, видимо сразу пожалев о своей минутной слабости и взяв себя в руки. – Послушайте, мистер Тузейкер явно не желает впускать ни вас, ни меня.

Тесла улыбнулась:

– Тузейкер? Его так зовут? Эрвин Тузейкер?

– Что в этом смешного?

– Ничего. Прекрасно звучит, – сказала Тесла. – Эрвин Тузейкер.

Она снова приложила к глазам ладонь и, прищурившись, стала смотреть в окно.

Внутри дверь, которая вела дальше в глубину дома, сто яла немного приоткрытая, и Тесле вдруг показалось, что в щель проскользнула зловещая тень.

Тесла отпрянула, отпрыгнула назад дюймов на шесть.

– Что такое? – спросила Феба.

Тесла поморгала, облизнула пересохшие губы и снова прильнула к двери.

– Эрвин держит змей? – спросила она.

– Змей?

– Ага, змей.

– Понятия не имею. А что?

– Уже ничего, но могу поспорить, я видела…

– Тесла, – позвал Рауль.

– Что?

– Змеи и запах дерьма. Тебе это сочетание ни о чем не напоминает?

Она не ответила. Только отошла от двери, неожиданно почувствовав озноб.

«Нет, – говорил рассудок, – нет, нет и нет. Только не ликсы. Только не здесь. Не в этом захолустье».

– Тесла, возьми себя в руки.

Ее трясло с головы до ног.

– Что, она опять выползла? – проговорила Феба, делая шаг к двери.

– Не надо.

– Я не боюсь змей.

Тесла взяла Фебу за руку, не позволяя двинуться дальше.

– Я серьезно, – сказала она.

Феба отвела ее руку в сторону.

– Я хочу посмотреть. – Она приблизила лицо к стеклу. – Ничего не видно.

– Она выползла и снова спряталась.

– Или вам показалось, – отозвалась Феба. Она оглянулась на Теслу. – У вас неважный вид.

– Я и чувствую себя неважно.

– Вы их боитесь?

Тесла покачала головой:

– Змей – нет. – Она осторожно взяла Фебу за руку. – Я действительно думаю, что нам лучше уйти.

Ее голос или внезапно посеревшее лицо убедили Фебу, что дело серьезное, и та отошла от двери.

– Вполне возможно, мне просто показалось, – сказала Тесла, моля всех богов, чтобы так оно и было. Она готова ко всему, но только не к встрече с ликсами.

Вместе с Фебой, которая следовала за ней по пятам, они снова обогнули дом и вышли на улицу.

– Теперь вы довольны? – спросила Феба – Просто идите за мной, хорошо? – отозвалась Тесла и двинулась вперед, невольно ускоряя шаг, пока они не удалились от дома Тузейкера шагов на пятьдесят. Только тогда она замедлила шаг.

– Теперь вы довольны? – опять спросила Феба, на этот раз с ноткой легкого раздражения.

Задрав голову, Тесла посмотрела на небо, пару раз глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание, и только потом ответила:

– Все хуже, чем я ожидала.

– Что хуже? Вы о чем? Тесла вздохнула еще раз.

– Я считаю, что в этом месте поселилось зло…

Феба оглянулась на дом – он выглядел безмятежно, как и прежде.

– Понимаю, в такое трудно поверить…

– Ну нет, – ровным голосом перебила Феба. – Мне не трудно. – Она снова повернулась и с горькой улыбкой посмотрела на Теслу. – Здесь недоброе место. На первый взгляд не скажешь, но что правда, то правда.

Тут Тесла впервые подумала, что в их встрече тоже присутствует определенная синхронность.

– Хотите поговорить об этом?

– Нет, – ответила Феба.

– Ладно. Тогда не буду…

– То есть я хотела сказать, да, – перебила Феба. – Да, давайте об этом поговорим.

VI

– Это море какое-то не такое.

Джо, сидевший на берегу, выпрямился и внимательно вгляделся в волны, с шумом набегавшие на берег. Почти бархатные, высокие, в самый раз для серфинга, они катились заметно медленнее, чем в земных морях. На их крутых боках, на высоких гребнях сверкали радужные блики.

– Красиво, – сказал он. Ной хмыкнул

– Посмотри туда.

Он указал рукой вдаль, за волноломы, где должна была быть линия горизонта. Ее скрывали зеленые, черные, серые облачные столбы; они поднимались от поверхности воды, будто в море работал гигантский нагреватель, обращавший воду в пар. Навстречу им с неба проливались потоки алого света. Зрелища, по размаху сравнимого с этим, Джо никогда не видел, и ему показалось, что он смотрит то ли на создание мира, то ли, наоборот, на его распад.

– Что там происходит?

– Не хочу говорить, пока сам не уверен, – ответил Ной. – Но, видимо, нам придется соблюдать осторожность даже здесь.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что мы не одни, – сказал он и кивнул в сторону берега.

Милях в трех или в четырех от того места, где они стояли, виднелись крыши и шпили города Ливерпуль, подумал Джо.

Еще ближе, примерно в миле отсюда, по берегу к ним двигалась процессия.

– Идет Посвященный, – сообщил Ной. – Думаю, нам лучше спрятаться.

– Почему? – поинтересовался Джо. – И кто такой Посвященный?

– Маг, – ответил Ной. – Возможно, тот самый, кто от крыл этот проход.

– Значит, ты не хочешь его подождать и поблагодарить? – спросил Джо, изучая процессию. Там было человек тридцать, цепью друг за другом. Кто-то ехал верхом на лошади, а один, как показалось Джо, – па верблюде.

– Проход открыли не для меня, – ответил Ной.

– Тогда для кого?

Ответа не последовало. Джо оглянулся и увидел, что Ной снова глядит на конец света, творившийся на горизонте.

– Там что-то не то? – спросил он.

– Возможно, – откликнулся Ной.

У Джо в голове промелькнул разом десяток вопросов. Если то, что происходит там, движется сюда что же будет здесь, что станет с этой землей? С этим городом? А если эта апокалиптическая буря просочится в щель и двинется вниз, на их горы? Что станет с Эвервиллем? С Фебой?

Господи, что будет с Фебой?

– Мне нужно вернуться, – сказал он.

– Нет.

– Да. И я вернусь, – проговорил Джо и двинулся назад, к тому месту, где зияла трещина. Здесь ее никто не прятал в отличие от земного мира. Она висела в небе, подобная черной замершей молнии. Показалось ли ему, или трещина и в самом деле стала длиннее и шире?

– Я обещал тебе власть, Джо, – произнес ему в спину Ной. – И я действительно могу тебе ее дать.

Джо обернулся.

– Так давай и я пойду, – откликнулся он.

Ной опустил голову.

– Все не так легко, мой друг.

– Что это значит?

– Я не могу наделить тебя властью здесь.

– Ты же сказал: как только мы перейдем на ту сторону.

– Да, сказал. Знаю. Но я сказал не полную правду. – Он смотрел Джо в глаза, и его огромная голова чуть покачивалась на тоненькой шее. – Я думал, что, едва ты увидишь наше прекрасное море, тебе самому захочется в нем поплавать. Я действительно могу наделить тебя властью. Да. Но только в моей стране.

– Далеко ли она? – спросил Джо.

Ной не ответил. В ярости Джо метнулся назад, и Ной вскинул руки, защищаясь от удара.

– Я не собираюсь бить тебя, – сказал Джо, и Ной осторожно опустил руки. – Но мне нужна правда.

Ной вздохнул.

– Мой дом на Эфемериде, – проговорил он.

– И где эта Эфемерида? – поинтересовался Джо.

Ной смотрел на него секунд десять, а потом показал рукой на горизонт.

– Вот черт! – воскликнул Джо. – Ты обвел меня вокруг пальца.

– Вокруг пальца?

– Ну, надул меня. – Он наклонился к Ною, буквально нос к носу. – Ты меня обдурил.

– Я решил, что ты послан, чтобы вернуть меня домой.

– Только не надо громких слов.

– Но это правда Я так подумал. Я и сейчас так думаю. – Он снова заглянул в глаза Джо. – Или ты думаешь, что наша встреча – просто странный случай?

– Конечно, – подтвердил Джо.

Ной кивнул.

– Тогда тебе нужно вернуться, – сказал он. – А я остаюсь. Здесь, на моей земле, я чувствую себя сильнее. Разумеется, у тебя больше силы на твоей.

Джо понял сарказм.

– Черт возьми, тебе прекрасно известно, что со мной будет, когда я вернусь.

– Да, – сказал Ной, поднявшись на ноги. – Ты станешь бессильным– С этими словами он заковылял прочь по берегу. – Прощай, Джо! – крикнул он, не оглядываясь.

– Вот зараза, – проворчал Джо, глядя на серебристый отсвет земного звездного неба, пробивавшийся в трещине. Что толку, если он сейчас вернется к Фебе? Раненый, преследуемый. И, как верно заметил Ной, совершенно бессильный.

Он снова повернулся лицом к удивительному незнакомому миру, куда его занесло. Чужой город, странная процессия, шторм в бушующем море – ничто не сулило добра. Но здесь – можно же допустить такое – у него была надежда. Надежда обрести власть или хоть какую-то силу. Потом он вернется домой, и с ним будут считаться. Возможно, ради этого придется попотеть, но он потел и дома, а что получил в награду? Отбитые яйца.

– Ладно, – сказал он, догнав Ноя. – Я остаюсь. Но нести я тебя больше не буду, понял?

Ной улыбнулся.

– Позволь мне… опереться на твое плечо, пока мои ноги не окрепли?

– Давай, – согласился Джо.

Ной обхватил рукой Джо за шею.

– Там, на берегу, лежит бот, – сообщил он. – Мы в нем спрячемся, пока не пройдет процессия.

– Почему ты боишься Посвященного? – спросил Джо, направляясь к лодке.

– Никто не знает, что у него на уме. Их поступки понятны только им Возможно, тот, кто сейчас идет к нам, не сет добро, но про это никак не узнаешь.

Дальше они шли молча, пока не достигли корабля. Бот был двухмачтовый, футов двадцати пяти в длину, с палубой и рулевой рубкой, выкрашенными в алый и голубой цвет. На носу аккуратно выведено название: «Фанакапан».

Голод уже напоминал о себе, так что Джо усадил Ноя на землю в тени высокого борта, а сам забрался на корабль поискать что-нибудь съедобное. Остатки наркотика наконец выветрились, так что, бродя по кораблю в поисках хлеба или бутылки пива, Джо боролся с весьма неприятными чувства ми: тревогой, страхом и, наконец, разочарованием Он, Джо, попал в иной мир лишь для того, чтобы увидеть его сходство с привычным миром Возможно, здешнее море было и впрямь, как сказал Ной, морем сновидений, однако не похоже, что бы здешние корабли – во всяком случае, вот этот – строили каким-то волшебным способом, без гвоздей и топора. И плавали на нем, судя по всему, отнюдь не бесплотные создания: в обеих каютах грязно, на камбузе чем-то воняет, в рубке на стенах красуются непристойные рисунки.

Что до еды, то ничего подходящего Джо не обнаружил. На камбузе валялись какие-то объедки, но они годились только на выброс. Джо обшарил карманы разбросанных курток, даже перетряхнул засаленные одеяла в надежде найти плитку шоколада или апельсин, но на палубу вернулся с пустыми руками. Разочарованный и голодный, он спустился на берег, где Ной сидел, поджав ноги, и смотрел вдаль, а по щекам его текли слезы.

– Ты чего?

– Просто вспомнил, – сказал Ной, кивнув в сторону тянувшейся мимо них процессии.

Она явно направлялась к небесной трещине. Пятеро или шестеро детей – либо существа, похожие на детей, почти обнаженные, – вышли вперед из первой шеренги и принялись усыпать дорогу листьями и лепестками цветов.

– Что ты вспомнил?

– День моей свадьбы, – ответил Ной. – Мою возлюбленную. Нас было в три, в четыре раза больше. Ты и представить себе не можешь наши наряды! Нашу музыку! Мы собирались положить конец столетию войны и начать… – Его голос прервался, и плечи его вздрогнули. – Я хочу вернуться домой, Джо, – сказал он через некоторое время. – Даже если я там умру.

– Зачем столько лет ждать возвращения, чтобы потом просто умереть?

– Что тут плохого, – прошептал Ной сквозь слезы. – Я любил ее, как никого в моей жизни. Второй такой нет и не может быть, да мне и не нужна вторая. До сих пор мне даже думать об этом больно. Моя смерть не страшна, я лишь хочу вернуться домой и соединиться с землей, из которой вышел. Ты понимаешь меня, да?

Джо промолчал. Ной поднял голову и посмотрел на него:

– Не понимаешь?

– Нет, – ответил Джо. – У меня нет дома, Ной. Я ненавижу Америку.

– А как; насчет Африки?

– В Африке я не бывал. Не думаю, что там мне было бы лучше. – Он тяжело вздохнул. – Так что плевать, где меня закопают.

Воцарилось молчание. Потом Джо сказал:

– Жрать охота. На корабле я ничего не нашел. Нужно поесть, или я скоро свалюсь.

– Поймай рыбу, – предложил Ной, встал, подошел к кромке воды и позвал Джо.

Волны стали тише, отметил про себя Джо.

– Видишь? – Ной показал на рыбешек, резвившихся в волнах.

Радужные блестки, которые Джо приметил раньше, оказались рыбами и угрями. Вода здесь кишела ими.

– Вижу.

– Тогда бери и ешь.

– Хочешь сказать, что их можно ловить руками?

– Ловить и есть, – сказал Ной. Он улыбнулся при виде того, как Джо скривился от отвращения, – Сырая рыба вкус нее. Можешь мне поверить.

Голод уже донимал Джо не меньше, чем боль в паху. Что ж, не время привередничать. Он пожал плечами и вошел в воду. Вода оказалась теплой – теплее, чем он ожидал; если бы Джо знал ее лучше, то по ее движениям, когда она завернулась вокруг лодыжек и плеснула в живот, он бы понял, что вода ему рада. Рыбы было множество – от крупной, вроде лосося, до крошечной, не больше колибри. И все они прыгали и резвились, будто сила тяжести над ними не властна. Первых рыбешек Джо поймал без труда. Просто сунул руку в их гущу, сжал кулак, а когда вытащил и раскрыл, то в ладони оказались три рыбки – две как красноватое серебро, а третья голубая. Они отчаянно бились. Джо смотрел на их изгибавшиеся бока, на живые черные глазки, и ему не хотелось их есть. Но пока они с Ноем вынуждены здесь торчать, вы бора нет. Иди съесть, или мучиться от голода.

Он взял с ладони серебристую рыбку и поспешно, не оставляя себе времени пожалеть о том, что делает, бросил ее в рот. На мгновение ему стало так противно, что едва не вы рвало, однако рыбку он проглотил. Вкуса не почувствовал, но это ему было без разницы. Сейчас не до лакомства, нужно попросту утолить голод. Он взял вторую, а потом сразу и третью. Он закинул голову назад, чтобы легче было проглотить. Вторую он действительно проглотил, как первую, разом, а третья забилась и, ударившись о его миндалины, устремилась обратно. Джо выплюнул ее.

– Невкусно? – спросил Ной, последовавший за Джо.

– Нет, просто она не хочет, чтобы ее съели, – отозвался Джо.

– Имеет право, – заметил Ной. Он зашел в волны почти по пояс.

– Ты становишься сильнее! – крикнул Джо сквозь шум прибоя.