Текст книги "Игра с огнем"

Автор книги: Клаудиа Дэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Простите? – вежливо поинтересовался он с видом невинного младенца, как будто и не предлагал ей ужасающе неприличные вещи.

Одно дело, когда она сама решила провести полдня, практикуясь в поцелуях, и совсем другое, когда маркиз предлагает ей с той же целью провести несколько часов с ним. Она делала это ради своего будущего мужа, желательно Иденхема. Не ради себя. Хотя, надо признаться, это было довольно приятно. Она сама не ожидала, что испытает такое удовольствие. Испугавшись этого, она позаботилась о том, чтобы на следующий день конюха уволили. Было бы только хуже, если бы он каждый день путался под ногами. Ей бы пришлось бороться с соблазном. Чувства вины она не испытывала. Снабдив его приличной суммой денег, Пенелопа предложила ему отправиться на почтовой карете по Холихед-роуд в Шрусбери, куда он благополучно добрался и нашел работу. Она всегда все взвешивала и тщательно обдумывала, прежде чем что-то предпринять. Так считала она сама, ведь никто другой не мог ей этого сказать. Никто ничего об этом не знал. Кроме лорда Айвстона. Но ведь он не проговорится?

А вдруг?

– И все-таки я не совсем понимаю суть вашего предложения. Вы джентльмен до мозга костей. И ваше поведение ставит меня в тупик. Может быть, нам лучше забыть об этом разговоре, как будто его и не было?

– Мисс Прествик, думаю, вы все прекрасно понимаете, – ответил он без промедления, хотя из чувства приличия мог бы изобразить некоторое колебание. Но он не собирался ходить вокруг да около. Что было совершенно на него не похоже. Всем было известно, что Айвстон не склонен к откровенным и прямолинейным суждениям. Да и как это возможно, если он так редко выходит из дома? – Я желаю вас целовать. И так долго, сколько сочту нужным. Это дело чести, дань классу, к которому я принадлежу, если хотите. Я считаю, вы обязаны дать мне возможность доказать, что моральные принципы моего класса выше, чем у простого конюха. И еще мне хотелось бы проверить вашу способность противостоять соблазну. На мой взгляд, вы переоцениваете себя. И, клянусь, я приложу максимум усилий ради вашего будущего мужа. Надеюсь, он будет представителем моего класса, а не конюхом?

– Лорд Айвстон! Я могу…

– Мисс Прествик, я знаю, что вы можете. Я вас уже целовал. И хочу больше поцелуев, если позволите. И только тогда, только тогда я смогу убедиться в вашей невинности и определить степень вашей искушенности. У меня была бы возможность оценить глубину ваших познаний, что вряд ли вызовет у вас возражение, ибо вы мастерица планировать и подстраивать любовные свидания с целью получения выгоды для себя.

– Выгоды? – сказала она, отчеканивая каждый слог. Ее голос был холодным, как металл. – Это вряд ли.

– Тогда попытаемся извлечь хоть какую-то выгоду из нашей запутанной ситуации, вы не возражаете? Я заключил заведомо проигрышное пари, и теперь в книге ставок «Уайтса» черным по белому записано, что я женюсь на вас.

И самое малое, чем вы можете поправить положение, это сделать его немного приятнее.

– Я не знала, что можно сделать проигрыш пари приятным, – сквозь зубы процедила она.

– Но вы постараетесь, обещаете?

По слухам и ее собственным наблюдениям, лорд Айвстон обладал очень мягкими манерами, сторонился внимания и разговоров, желая оставаться в тени. Но сейчас перед ней был совершенно другой человек. У него был такой вид, как будто он собрался на войну, избрав полем для битвы Пенелопу, что очень раздражало.

Неожиданно Пенелопа осознала, что согласно кивает. Теперь она смотрела на лорда Айвстона совершенно другими глазами.

– Вы очень ясно изложили ваши намерения, но как они согласуются с нашим договором, лорд Айвстон? Ставки уже сделаны.

– Да, и оба пари записаны.

– Но я не виновата в этом.

– Неужели? Разве не мистер Джордж Прествик поставил на то, что до конца этого сезона вы выйдете замуж за Иденхема?

Она не собиралась говорить ему о Софии. Ему ни к чему знать, что здесь замешана она. И вообще чем меньше он знает, тем лучше. От него требовалось только одно – прикинуться, что он неравнодушен. Неужели это так трудно?

Пенелопа решила, что дело может закончиться серьезными оскорблениями в ее адрес, если они и дальше будут продолжать в том же духе. Она решила увести разговор в сторону.

– Я не могу постоянно контролировать своего брата, как бы мне этого ни хотелось, – сказала она. – Вы сами имели возможность убедиться во время бала у нас в доме, что не в силах повлиять на своего брата Кранли. Он неуправляем, как молодой бык.

– Это правда, – согласился Айвстон, – однако ему удалось жениться.

– Многие женятся. Но я хочу выйти замуж удачно.

– Вы хотите сказать, что леди Амелия – неудачная партия для Кранли?

– Я этого не говорила. Просто я очень хочу, чтобы вы поняли одно: Джордж поступает так, как считает нужным, и я не могу отвечать за его действия. Если применить ваш подход, то получается, вы несете ответственность за скандальное происшествие в оранжерее.

– Где так бесславно почили ваши розы.

– Простите, но сейчас я не желаю обсуждать мои розы.

– О? А когда вы желаете обсуждать ваши розы?

Пенелопа не стала отвечать, ибо не ручалась за себя.

Она чуть не закричала от отчаяния. И как могло все так запутаться всего за несколько часов? В Белой гостиной леди Далби все казалось простым и ясным.

– Судя по вашему молчанию, – сказал Айвстон, глядя на нее с легкой иронией, – скорее всего никогда.

– Повторяю, мне хотелось бы знать, как ваше предложение насчет поцелуев может повлиять на нашу предыдущую договоренность.

– Думаю, никак, мисс Прествик, – мягко сказал он. – Вы хотели, чтобы я поухаживал за вами, изобразил нежные чувства. Не думаете ли вы, что несколько поцелуев лишь усилят это впечатление? По-моему, это очевидно. Я вам предлагаю идеальный вариант. Вы получаете что хотите. А я получаю компенсацию за проигрыш.

Но почему-то ей это не принесло успокоения. Ни малейшего.

Глава 15

– Хочу поставить на Айвстона, – сказал лорд Рейтби. – Я уже поставил пять фунтов на Иденхема, а на Айвстона поставлю все десять. Как только доберусь до клуба «Уайтс».

Как и ожидалось, гостиная быстро заполнялась гостями. Поскольку лорд Айвстон затащил сюда мисс Прествик задолго до их прихода и она не возражала, и поскольку в гостиной были слуги, все, не сговариваясь, решили, что будет очень интересно и крайне важно понаблюдать за поведением лорда Айвстона и мисс Прествик. И не ошиблись. Было интересно и поучительно.

Что-то происходило между молодыми людьми. Что-то. Это не были страсть или влечение, и точно не враждебность, но что-то определенно было.

– Должно быть, это любовь, – тихо сказал лорд Пенрит, наблюдая за тем, что происходило между мисс Прествик и Айвстоном. Нельзя сказать, что они откровенно флиртовали, но другое определение подобрать было трудно. – Пожалуй, мне стоит пересмотреть мою первоначальную ставку в пари касательно мисс Прествик и Иденхема. А внешне они ведут себя вполне пристойно.

– Но вы не можете делать ставку против себя самого.

– А я и не собираюсь. В этом пари я принял сторону оппонента и поставил на то, что она не выйдет замуж за Иденхема. Это Джордж Прествик поставил на их брак. И теперь я сделаю ставку на то, что она выйдет замуж за Айвстона. По-моему, все законно. Да и с финансовой точки зрения это может оказаться прибыльным.

– Вы правы, – сказал Рейтби и кивнул головой. – Я как-то упустил это из виду. Неужели вы действительно думаете, что она предпочтет Айвстона Иденхему? Хотя ее дети от Айвстона станут прямыми наследниками титула. Чего нельзя ожидать в случае брака с Иденхемом. Ведь у него, если не ошибаюсь, уже есть три карапуза?

– По-моему, два, а может быть, и три. – Пенрит пожал плечами. Какое это имело значение? Важно то, что Айвстон был еще не женат, а девицам нравится быть первыми. Собственно, как и мужчинам. – Вы, случайно, не заметили, чтобы София секретничала с Айвстоном?

– Я видел ее в компании с леди Ланрит и Пейнтон, с индейцем, может быть, Айвстон тоже там был. А почему вы спрашиваете?

Пенрит был в самых теплых, дружеских отношениях с Софией Далби, с одной стороны, из-за матери, которая была близкой подругой Софии, с другой стороны, из-за того, что ему самому нравилась София. И поскольку София прекрасно ладила и с мужчинами, и с женщинами и мастерски устраивала их браки, получая при этом немалую прибыль, он в течение нескольких недель неоднократно помогал ей, заключая пари в клубе «Уайтс» относительно самых неожиданных брачных союзов.

После того как София выиграла целое состояние, заключив пари на то, что ее дочь выйдет замуж за лорда Эшдона, Пенрит начал делать такие же ставки, что и София, каким бы маловероятным ни казался исход дела. Он заработал двадцать пять фунтов, поставив на брак леди Амелии и лорда Кранли и был бы не против преумножить капитал. Но кого выбрать? Айвстона или Иденхема? В этот раз София не просила его заключить пари, но кто-то это сделал для нее. Не в ее характере было упускать прибыль, а в этом сезоне прибыль можно было получать хоть каждый вечер. Пенрит не помнил ни одного сезона, который был бы так плодотворен по количеству брачных союзов. Отныне джентльмены будут трястись от страха, облачаясь в вечерние костюмы. Да и сам Пенрит понимал, что, если его имя вдруг окажется в книге ставок клуба «Уайтс», он обречен и может проснуться женатым уже на следующее утро. Судя по выражению лица Айвстона, тот, должно быть, тоже понимал, что попался в ловушку.

– Иденхем еще не приехал? – спросил Пенрит, осматривая гостиную. – Было бы гораздо проще определиться со ставками, если бы удалось собрать всех троих в одной комнате. В подобной ситуации крайне важен сравнительный анализ.

– Создается впечатление, что у вас большой опыт в таких делах, – сказал Рейтби.

– Если бы вы чаще отвлекались от своей конюшни, то приобрели бы не меньше опыта, – сказал Пенрит. – В этом сезоне просто наваждение неожиданных и стремительных браков, и к каждому из них приложила руку София Далби.

– Обычно женщины этим и занимаются, – небрежно бросил Рейтби, с нескрываемым интересом наблюдая за Айвстоном и мисс Прествик, как и добрая половина гостей в этой комнате.

– С Софией Далби все не так просто.

– Вы хорошо ее знаете?

– Достаточно хорошо. Судя по вашему спокойствию, которое, как правило, предвещает бурю, вы не знаете ее совсем.

– Очень мало, это правда. Однако она – всего лишь женщина, что бы ни утверждали слухи о том, что София Далби якобы способна управлять людьми и событиями.

– Вы и впрямь ее не знаете, – сказал Пенрит и усмехнулся. – Не желаете заключить пари?

– По поводу? – спросил Рейтби, скептически прищуривая синие глаза.

– Конечно, пари будет на то, что в этом сезоне Софии Далби непременно удастся выдать мисс Прествик замуж. Она все это затеяла и обязательно добьется своей цели, это я вам обещаю. По пять фунтов? И запись в книге?

– Как только вы окажетесь в клубе «Уайтс», – сказал Рейтби. – Ставка пять фунтов.

– Я бы поставила пять фунтов на то, что в этом замешана София, – сказала Анна Уоррен, наблюдая за мисс Прествик, которая увлеченно беседовала с лордом Айвстоном.

– В чем именно? – спросил лорд Стейвертон.

Поскольку лорд Стейвертон сам вел свои дела как в Лондоне, так и за его пределами, он со дня помолвки с Анной отсутствовал почти целый месяц; и потом он был очаровательным, милым человеком, который все равно, даже находясь в городе, не обратил бы внимания на невероятное количество брачных союзов в один сезон, поэтому Анна лишь понимающе улыбнулась и взяла его под руку.

– Мисс Прествик очень стремится выйти замуж, милорд, – ответила она. – Думаю, что София помогает ей найти идеальную пару.

Стейвертон был старше Софии и намного старше Анны и, вспомнив о прошлом, когда их с Софией связывали долгие близкие отношения, правда, не очень пылкие, он невольно улыбнулся.

– Похвально, если это – правда, а я думаю, что так и есть. Насколько я помню, София всегда проявляла большой интерес к судьбе молодых леди и пыталась устроить их судьбу. Даже в молодости, если какая-нибудь леди попадала в беду, она яростно бросалась на помощь.

Анна почти ничего не знала о том времени, когда София только появилась в Лондоне, поэтому моментально обратилась в слух. Она верила каждому слову своего жениха. Разве София не помогла ей? Разве не она буквально подобрала ее на улице, когда Анна была крайне нуждающейся вдовой морского офицера невысокого чина, и очень деликатно подвела Стейвертона к тому, чтобы он сделал ей предложение? До свадьбы оставалось две недели, и Анна была на вершине блаженства, особенно радовало то, что лорд Даттон, узнав об этом, пришел в ярость. Отныне его уделом было злиться и напиваться. Еще Анна надеялась подарить Стейвертону чудесного наследника, чтобы Даттона хватил удар.

– Моей матери она тоже помогала? – спросила Анна.

Карие глаза Стейвертона смотрели на нее тепло и сочувственно, правда, один из них немного косил, затем он нежно погладил ее по руке.

– Кажется, миссис Уоррен, она сделала все возможное.

– А вы, – сказала Анна, и неожиданно по коже пробежал неприятный холодок, – а вы знали мою мать?

Поскольку мать Анны Уоррен была куртизанкой-неудачницей, поднимать этот вопрос было довольно опасно. Стейвертон был замечательным человеком, но если он знал ее мать, это скорее всего станет препятствием к их браку. Однако в таком случае зачем София взялась помогать ей?

Это было бы неразумно.

Анна с замиранием сердца ждала ответа Стейвертона.

– Боюсь, я не имел удовольствия ее знать, – ответил Стейвертон. Это прозвучало очень мило, с большим уважением, хотя ее мать была немногим лучше, чем обычная распутная женщина. Анна преисполнилась счастьем, что ей предстоит выйти замуж за человека с таким добрым сердцем. Он был милым, чутким и добрым. А такие мужчины – большая редкость.

– Они не очень добры, тебе не кажется? – говорила Кэтрин, леди Ричард, своему брату Хью, шестому герцогу Иденхему.

– Ты так говоришь из-за леди Пейнтон, – мягко сказал Иденхем. – Леди Ланрит совершенно не похожа на свою сестру.

– Ты так хорошо их знаешь?

– Я знаю не больше твоего, Кей, то есть очень мало, – сказал Иденхем. – Совсем не обязательно хорошо знать человека, чтобы судить о нем.

– Ты думаешь? – спросила Кэтрин. – Наверное, я слишком предвзято сужу о них.

Иденхем посмотрел на свою младшую сестру с любовью и пониманием. Они появились у леди Ланрит с большим опозданием исключительно из-за Кэтрин, которая под разными предлогами откладывала их отъезд. Сначала она проследила, чтобы его дети Уильям и Сара, пяти и трех лет, были накормлены и уложены в постель, что было вовсе не обязательно, ибо каждый вечер слуги прекрасно заботились о детях, но Кэтрин считала необходимым проследить, чтобы все было сделано, как нужно.

Она была несчастной вдовой и теперь находила счастье в том, чтобы заботиться о брате и его детях. Иденхему нравилось женское присутствие в доме, тем более что он очень любил Кей. После несчастного случая с их средней сестрой Сарой, которая погибла еще в детстве, упав с лошади, осталась только Кэтрин, самая младшая, которая была на восемь лет моложе его, и с тех пор он оберегал ее. Возможно, слишком, но когда так часто сталкиваешься со смертью, как довелось им, трудно осуждать проявление излишней, иногда даже болезненной заботливости. Но если вы хотели сохранить хорошие отношения с Софией Далби, подобные проявления чувствительности были недопустимы, ибо она этого не терпела. Впрочем, в их случае это было к лучшему. Ведь болезненная заботливость Иденхема и Кэтрин друг о друге привела к тому, что они отгородились от всего мира, что было неправильно, и он решил изменить свою жизнь к лучшему. И настоятельно требовал того же от Кэтрин, несмотря на ее активное сопротивление. В результате они наконец появились на званом вечере. Хотя и с большим опозданием.

Поскольку прием организовала графиня Ланрит и поскольку у графини Пейнтон, ее сестры, была интрижка с покойным ныне мужем Кэтрин, которую леди Пейнтон и не собиралась скрывать, нежелание Кэтрин появляться в этом доме было вполне логичным. Но пришла пора все менять. Если Кэтрин сможет встретиться лицом к лицу с леди Пейнтон, то она победит свои страхи. И косые взгляды перестанут ранить душу.

Жизнь должна продолжаться, несмотря на все печали и огорчения.

Иденхем свято верил в это и потратил немало усилий, чтобы убедить Кэтрин в своей правоте. Она всегда была склонна к меланхолии, даже в детстве. С годами меланхолия только усилилась. Но ничего хорошего из этого не вышло, поэтому он твердо решил изменить ее жизнь, даже если бы ему пришлось силой тащить ее в дом леди Ланрит.

– Ты должна выйти из дома, Кей. Сидение в четырех стенах тебя убивает.

– Возможно, мне не помешает немного развеяться, но я не обязана ехать именно в тот дом, – сказала она, пытаясь уложить волосы. У Кэтрин были красивые каштановые волосы теплого оттенка с золотистыми прядями, в точности как у Сары. Собственная дочь была очень похожа на его сестру, что доставляло Иденхему огромное удовольствие.

– Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, – сказал он, обхватив ладонями ее руку. – Ведь для меня это тоже непросто, и мне нужна твоя поддержка.

– Я тебе не верю, – со слабой улыбкой сказала она. – Думаешь, я ничего не знаю, но слухами земля полнится, Хью. Все дело в том, что еще одна хорошенькая молодая особа хочет стать следующей герцогиней Иденхем. О чем тебе волноваться?

– Не о том ли, что некая молодая особа хочет стать моей герцогиней? – усмехнулся он. – Тебе не кажется, что жен у меня было достаточно?

– Нет, не кажется, – сказала она, взяла его под руку и переступила порог открытой для них двери. – И ты тоже так не думаешь. Некоторым мужчинам нравится быть женатыми, и ты, дорогой брат, один из них. Я уверена, что такие мужчины, из которых получаются идеальные мужья, большая редкость, однако они существуют на этом свете, и женщины всегда будут за ними охотиться, как за редкими животными.

– Звучит устрашающе и жестоко.

Кэтрин улыбнулась, и они вышли из дома.

– Смирись.

– Примите мои извинения за столь неприличное опоздание, леди Ланрит, – сказал лорд Даттон, его проницательные голубые глаза пытались пробиться сквозь вежливую холодность к сердцу хозяйки дома, которое, как он надеялся, бьется в ее груди. Надеялся, ибо внешне она не проявляла ни малейшего интереса к мужчинам вообще и к нему в частности. Антуанетта и сама это знала, но всю свою сознательную жизнь она практиковалась в том, чтобы выработать эту манеру вежливой недоступности. Причиной тому был ее брак с очень пожилым человеком, почти ровесником ее отцу, и никто не должен был догадаться, как это невыносимо. Она никогда ни в чем не отказывала мужу, но и не поощряла его. Она приспособилась к своей жизни и со временем научилась прекрасно владеть собой. – Надеюсь, вы сможете меня простить.

– Без малейших колебаний, – ответила она. – Вы не единственный опоздавший, лорд Даттон. Похоже, в этом виновата необычная активность в клубе «Уайтс» нынешним вечером. Думаю, и вы попались в сети?

Даттон улыбнулся и пожал плечами:

– Каюсь. Пари заключались одно за другим, ужасно увлекательно.

– Разве так не всегда происходит? – спросила она намеренно равнодушным голосом.

По ее мнению, это было нелепое занятие, и она не могла понять, что такого увлекательного находил свет в заключении пари. Она считала это потерей времени и денег. Сама она выходила замуж, чтобы обрести финансовую стабильность, и ни за что не позволит, чтобы ее жертва оказалась напрасной, чтобы ее капитал ушел на нелепые ставки в нелепых пари. Эти пари заключались постоянно и всегда с одним и тем же результатом. Кто-то терпел финансовый крах. Кто-то впадал в отчаяние. Кто-то на очень короткое время оказывался в выигрыше. До следующего пари.

– Судя по всему, – сказал Даттон, который, надо признать, был очень хорош собой, – ваш званый ужин станет самым обсуждаемым событием этого сезона.

– Хотелось бы на это надеяться, но не уверена, что так и будет. Кухарка сказала, что устрицы, которые доставили сегодня, не самого лучшего сорта. Еще неизвестно, что скажут гости.

Даттон улыбнулся. При своей красоте он был слишком сдержан и рассудителен; такое противоречие показалось бы странным в любом городе, но только не в Лондоне.

– Леди Ланрит, у меня нет ни малейшего сомнения, что любые устрицы, поданные к столу в вашем доме, будут восхитительны на вкус. – В его устах это «восхитительны на вкус» прозвучало несколько двусмысленно.

Но ей понравилось.

– Отвечая на ваш вопрос, признаюсь, что я тоже попался и сделал пару ставок. – Даттон вернулся к начатому разговору, придвинувшись так близко, что она ощущала его запах. – Это касается соперничества между герцогом Иденхемом и лордом Айвстоном. Именно они были фигурантами бесчисленных пари, и, надеюсь, сегодня все прояснится.

– Пари касалось?..

– Леди, конечно.

– Естественно. Там, где жаркая схватка, всегда замешана леди.

– Но только не эта леди, – медленно сказал Даттон, осматриваясь по сторонам, – она не относится к тому сорту дам, на которых делают ставки. Это удивительно и необычно, что-то за всем этим кроется.

– Видимо, она очень гордится собой, став центром всеобщего внимания, – сказала Антуанетта и, проследив за взглядом Даттона, заметила, что его глаза вспыхнули, задержавшись на миссис Уоррен и лорде Стейвертоне, но в следующий момент он уже наблюдал за Софией Далби, которая вместе с мистером Греем показалась в дверях гостиной. Мистер Грей был замечательным и необычным молодым человеком, и Антуанетта искренне надеялась, что Бернадетта устоит перед соблазном откусить кусочек от этого сладкого пирога. Мистер Грей не был ни лондонским денди, ни даже обычным повесой. Она вновь посмотрела на лорда Даттона. Повесы в равной степени привлекательны и опасны, и у Бернадетты был, несомненно, большой опыт в общении с этой категорией мужчин, но мистер Грей был не настолько заурядным. – Полагаю, эта женщина еще не замужем?

– Простите? – спросил Даттон, отрываясь от созерцания миссис Уоррен. – Нет, не замужем. Но именно поэтому все эти пари возбуждают такой интерес.

– Неужели? Как я слышала, не так давно подобный ажиотаж с заключением пари сопровождал других незамужних женщин. Можно начать с дочери Софии. Затем идет леди Луиза Керкленд, и совсем недавно пари заключали на леди Амелию Кавершем. Причем стало модным записывать ставки в клубной книге «Уайтса», только я не могу понять, каким образом эти девушки смогли все устроить. Когда я выходила замуж, такого и в помине не было, но времена и мода быстро меняются. У меня сложилось впечатление, что в наше время леди, которая трезво оценивает происходящие в нашем мире изменения, будет вынуждена устраивать свою судьбу с помощью книги ставок клуба «Уайтс». Вопрос только в том, к каким последствиям приведут все эти пари?

Даттон улыбался, неторопливо и соблазнительно, отчего у нее потеплело на сердце. Она подумывала о любовнике, но ей не хотелось следовать примеру Бернадетты, которая меняла мужчин, как некоторые женщины меняют модные шляпки. Антуанетта вела размеренную, уединенную жизнь и всегда была очень осмотрительна, но иногда серым зимним утром или долгими летними вечерами в душу закрадывалось сомнение, что она избрала правильный путь. Правда, леди Ланрит отмахивалась от этих мыслей, вновь отдавая предпочтений осторожности и разуму, ибо это гарантировало спокойствие, которое она так ценила. Но Даттон был крайне обольстителен и в самом расцвете мужской красоты и силы. Он казался подходящим партнером для любовных игр в ее постели. И теперь она все больше склонялась к тому, что сделала правильный выбор.

– Леди Ланрит, – мягко сказал Даттон, – если вы хотите, чтобы ваше имя появилось в книге клуба «Уайтс», только скажите. Я уверен, что смогу придумать какой-нибудь провокационный повод и заключить пари относительно вас, что-нибудь такое, что вызовет живейший интерес.

– Лорд Даттон, надеюсь, вы хотели польстить мне.

– А вы чувствуете себя польщенной?

– Когда вы заключите пари и расскажете мне о нем, я отвечу на этот вопрос, – сказала она и осмотрелась. Больше половины гостей переместились в гостиную вслед за лордом Айвстоном и мисс Прествик, видимо, чтобы ничего не пропустить. – А пока окажите мне любезность и расскажите о нынешнем пари и его фигурантах.

– Хотя заключать пари в последнее время стало модным, должен признать, что это пари крайне необычное, поскольку здесь фигурируют не просто джентльмен и леди, а двое джентльменов и одна леди.

– Это все из-за книги ставок «Уайтса»? В этом все дело?

– Нет-нет, вы меня не так поняли. Интерес заключается в том, за кого из двух джентльменов девушка выйдет замуж. Претенденты, как вы уже, наверное, догадались, это герцог Иденхем и лорд Айвстон, а девушка…

– Мисс Пенелопа Прествик, – закончила фразу Антуанетта, оборвав его на полуслове. Ей пора было идти в гостиную. С Даттоном было весело, но, как хозяйка, она обязана развлекать гостей.

– Вы уже слышали об этом?

– Дело не в этом, лорд Даттон. Просто более получаса назад лорд Айвстон очень энергично препроводил мисс Прествик из этого зала в гостиную. Вы бы только видели, как он смотрел на нее. Так что все ясно, как божий день.

– Неужели? Так уж ясно? – спросил Даттон.

– Я уверена в этом, – ответила Антуанетта. – Вам лучше увидеть все своими глазами.

С этими словами они вместе вышли из зала, что не ускользнуло от внимания миссис Уоррен.