Текст книги "Игра с огнем"
Автор книги: Клаудиа Дэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Глава 11
После того как Айвстон и Кранли откланялись, причем Айвстон с явной неохотой, а Кранли с нескрываемой радостью, остальные гости вскоре последовали их примеру. Они и так надолго задержались вопреки этикету, несмотря на то что подготовка к вечерним увеселениям требовала достаточно много времени, хотя бы для того, чтобы переодеться соответственно случаю, так что оставаться долее не было смысла. Мисс Прествик и ее милый брат уходили последними – с одной стороны, мисс Прествик хотелось быть рядом с Иденхемом вплоть до его ухода, с другой стороны, София всем своим видом давала понять, что хочет поговорить с Пенелопой наедине.
Ей многое нужно было сказать Пенелопе, а времени для этого было слишком мало. События развивались с невероятной скоростью, что могло доставить массу удовольствия человеку, который был готов к таким жизненным поворотам. София чувствовала, что Пенелопа не подготовлена к ожидающим ее сюрпризам, и не сомневалась, что у мисс Прествик другое мнение на этот счет.
– Мистер Прествик, – сказала София и взяла Джорджа под руку, – когда будете уходить, не забудьте прихватить с собой лорда Руана. Если не выдворить его из дома, я не успею привести себя в порядок. Только вы с вашей учтивостью и обаянием способны мне в этом помочь. Я ненадолго украду вашу сестру, а вы пока займите лорда Руана разговором и под каким-нибудь предлогом уведите его отсюда. Сможете?
Нелепо было думать, что такой молодой человек, как мистер Прествик, неопытный и очень мягкий, мог заставить Руана что-либо сделать, но, с другой стороны, только такой человек, как Прествик, с его юношеским пылом и открытым сердцем мог обрадоваться возможности совершить настоящий рыцарский поступок ради дамы. Оставалось только гадать, какой будет реакция Руана. София сгорала от любопытства. Она была почти уверена, что Прествик при этом не пострадает физически. Руан был слишком хорошо воспитан, чтобы пойти на крайние меры.
– Я буду рад услужить вам и сделаю все возможное, – сказал Прествик. – Вы что-нибудь знаете о его интересах?
– По-моему, он увлекается охотой, – сказала София, подразумевая под этим совершенно другую охоту, не имеющую ничего общего с собаками и лисами, которая, скорее, имеет отношение к духам и шнуровке корсета.
Прествик направился к дверям Белой гостиной, где прохаживался скучающий Руан, а София тем временем взяла Пенелопу под локоть и решительно увела в противоположную часть комнаты, именно туда, где мисс Прествик провела с Айвстоном более четверти часа.
– Мы заключили соглашение, мисс Прествик, – сказала София. – И мне не нравится, когда условия договора нарушают у меня под носом, тем более когда это происходит в моем собственном доме.
Пенелопа удивленно распахнула черные глаза.
– У меня и в мыслях не было что-то менять в нашей договоренности, леди Далби. Вовсе нет. Я просто старалась ускорить события. Мне хочется, чтобы все решилось в кратчайшие сроки, и я четко изложила свои пожелания.
– Мне кажется, я тоже ясно дала понять, что ничего не делаю даром. Я еще не встречалась с вашим отцом, не установила цену и не получила награду. Естественно, я – благоразумная женщина. Обещание вознаграждения меня вполне устроит, если я имею дело с человеком чести. Вы, мисс Прествик, поступили не слишком благородно. Ваше поведение отличалось поспешностью и невниманием к деталям.
– Я только хотела, леди Далби, чтобы герцог Иденхем обратил на меня внимание, причем чем скорее, тем лучше.
– Насколько я помню, вы предоставили мне право выбрать для вас подходящего мужчину?
Пенелопа опустила глаза, но уже в следующее мгновение устремила горящий взгляд на Софию.
– Я была уверена, – сказала она, – что вы имели в виду Иденхема. Он – вполне подходящая кандидатура. Думаю, мне удалось произвести на него благоприятное впечатление. Неплохое начало, вам не кажется?
София отрицательно покачала головой:
– Это могло быть хорошим началом, если бы вы дали мне возможность все должным образом организовать. А так все ваши усилия пропали даром, ибо невозможно полностью завладеть его вниманием в комнате, переполненной людьми, большинство из которых мужчины.
– Я была уверена, что именно это дает мне преимущество, – возразила Пенелопа, вздернув очаровательный изящный подбородок.
– Вы ошибались, – сказала София. – Мужчины меняются, когда сбиваются в кучу. Они склонны к безрассудству и поступкам, которые не делают им чести, и женщины должны это понимать. Поскольку вы были единственной леди в мужской компании, они чувствовали себя неловко. Неужели именно таким образом вы хотели произвести впечатление на Иденхема? Чтобы ему стало не по себе?
– Я была не единственной женщиной, вы тоже здесь были, – упрямо заявила Пенелопа.
– Дорогая, я в отличие от вас знаю, как вести себя в мужской компании, и прекрасно умею управлять мужчинами. Ведь именно по этой причине вы пришли ко мне за помощью, не так ли?
– Нет, я…
– Мисс Прествик, только из-за ваших необузданных желаний события начали развиваться с устрашающей скоростью, – перебила ее София. – Вы, несомненно, вызвали интерес у герцога Иденхема, но какое мнение у него сложилось о вас, я судить не берусь. Одно могу сказать наверняка – он вас заметил. Герцог пока не хочет жениться. Однако он обратил внимание на вашу задушевную беседу с лордом Айвстоном, что было умным ходом с вашей стороны, должна заметить. Иденхему не нужно давать повода думать, что вы прыгнете к нему в постель, стоит только щелкнуть пальцами.
– Леди Далби, я бы никогда…
– Дорогая, не стоит говорить о том, что бы вы никогда не сделали, пока не возникнет реальная необходимость в этом, – сказала София, нервно похлопывая сложенным веером по колену. – Я окажу вам великую честь и буду предельно откровенна с вами, мисс Прествик. Надеюсь, у вас достанет мужества принять правду, какой бы неприятной она ни была. – Естественно, София не нуждалась в позволении или одобрении мисс Прествик, на хорошеньком личике которой отразилась неподдельная тревога, и поэтому продолжала: – Маркиз Айвстон заключил пари на то, за кого вы выйдете замуж. Это настоящий подарок в вашей ситуации, если правильно им воспользоваться. Я предлагаю вам взять вашего брата и немедленно ехать в клуб «Уайтс», пусть он запишет в книге ставок пари на то, что вы выйдете замуж за Иденхема.
– Но, леди Далби, я уже…
– Вы должны понимать, дорогая, что пари – это как шпоры для коня. Джентльменов необходимо понукать, поэтому глупо не воспользоваться шпорами, когда вы чувствуете, что назрела такая необходимость.
В глубокой задумчивости Пенелопа сверлила взглядом портьеры на окнах.
– Иденхем поддастся духу соперничества, – тихо заговорила она, теребя край алой шали. – Он почувствует себя ущемленным и сделает все возможное, чтобы… жениться на мне только ради того, чтобы выиграть пари? Нет, – уверенно сказала Пенелопа и посмотрела прямо в глаза Софии, – это просто смешно. Ни один джентльмен не вступит в брак из-за пари. Только не герцог.
– Пари – это шпоры, дорогая, и только.
– Но это совершенно нелогично.
– Конечно, нелогично, но мы имеем дело с мужчинами. Надеюсь, вы не забыли?
– Это правда, – кивнула Пенелопа. – Иногда их бывает трудно понять.
– Я убеждена, что именно этого они и добиваются, – сказала София. – Итак, сегодня вы и ваш милый брат идете на званый ужин к графине Ланрит.
– Нас уже пригласили, и я, честно говоря, надеялась поговорить там с герцогом Иденхемом, – призналась Пенелопа.
– Я все устрою, включая присутствие лорда Айвстона, который является ключевой фигурой в наших планах, вы согласны со мной? Что же касается планов, я считаю, что если мы приедем туда все вместе, это намного облегчит задачу. Вы прибудете вместе с братом, а я – под руку с Джорджем.
– С Джорджем? Вы имеете в виду своего племянника? – Пенелопа явно была не в восторге от этого.
– Да, с ним, – сказала София. – Ему очень хочется окунуться в светскую жизнь Лондона, а это прекрасная возможность. Думаю, вы не будете возражать.
– Нет, конечно, – с готовностью подтвердила Пенелопа и распрямила плечи.
– Вы справитесь со своим братом?
– Разумеется, – сказала Пенелопа, слегка оскорбленная сомнениями Софии в ее способности управлять братом. И все-таки Пенелопа Прествик была удивительной девушкой.
– Об остальном не беспокойтесь, я все беру на себя, – сказала София, – но запомните, ваш отец должен быть у меня завтра. Сегодня я вам помогу, потому что мне хочется верить, что вы – честная и порядочная девушка.
В глубине души.
– Так и есть, – без малейшего колебания подтвердила Пенелопа. – Об этом не волнуйтесь. В обмен за вашу помощь я сделаю все, что вы пожелаете, леди Далби. А я хочу лишь одного – выйти замуж за мужчину своей мечты.
– Дорогая, я уверена, что от судьбы не уйдешь.
Естественно, Пенелопа без труда уговорила Джорджа зайти в клуб «Уайтс». Самым трудным было убедить его зарегистрировать пари о том, что она в этом сезоне выйдет замуж за герцога Иденхема. Его доводы были не лишены некоторой логики, ведь пари нужно заключать с кем-то. И кого она могла предложить в качестве второго участника?
Как всегда. Обо всем приходится думать самой.
В конце концов Пенелопа заявила, что для этого подойдет любой человек, желающий заключить пари, а если этот человек вдруг откажется в последний момент, тогда нужно будет просто объединиться с другими джентльменами, заключив пари против него. Разве это так сложно? Любой справится с этой задачей. И как только пари займет свое место в книге ставок, указание Софии будет исполнено.
Озадачив брата, Пенелопа больше не думала о пари. Ей и Джорджу нужно было переодеться и привести себя в порядок, чтобы немедленно отправиться на званый ужин к леди Ланрит, поэтому брату следовало поторопиться.
Вооруженный инструкциями сестры и слегка сбитый с толку, Джордж отправился в клуб «Уайтс».
Было начало девятого вечера. Клуб «Уайтс» был заполнен хорошо одетыми джентльменами из самых знатных семей, которые пришли немного развлечься – выпить, посплетничать, заключить пару-тройку пари, – до того как через весь город отправиться на приемы, в гости и театры. После ночных развлечений все вновь вернутся сюда, чтобы встретить рассвет с бокалом виски.
Это был такой приятный, предсказуемый и удобный образ жизни. Во всяком случае, так было раньше.
Маркиз Даттон чувствовал себя самым несчастным человеком на свете, и причина была ему известна. Он стал посмешищем из-за женщины. Вернее, в этом были замешаны две женщины. Леди Далби и ее любимая подопечная Анна Уоррен, видимо, сговорившись, выставили его полным дураком. Еще больше усугубило его положение то, что здесь, в этой самой комнате, он получил две пощечины от двух членов клуба из-за двух различных женщин и то, что он оказался участником шумной уличной потасовки у особняка Олдрета. Принято считать, что мужчинам нравится попадать в подобные переплеты. И наверное, это нормально, если мужчине приходится не раз и не два вступать в драку, но только не в том случае, когда он постоянно оказывается в проигрыше и слывет неудачником.
Ему не удалось забраться под юбку Анны Уоррен, хотя почему так случилось, осталось для него загадкой. Он был маркизом и испытывал некоторую слабость к женскому полу, это правда, но не считал себя безнадежно испорченным человеком, к тому же она была вдовой в стесненном материальном положении и сомнительного происхождения, которая и в подметки не годилась леди Далби. Но леди Далби опекала и наставляла ее, поэтому все его попытки завоевать благосклонность миссис Уоррен неизбежно заканчивались неудачей. Он был унижен и выставлен на посмешище. Но он уже решил, как все исправить.
Он выберет другую женщину.
Но кого?
Он пока не знал. Вокруг было много вдов, которые не дадут мужчине скучать. Он предпочитал иметь дело с вдовами – с ними было гораздо проще, и никаких обязательств. Не было мужей, которые вечно путаются под ногами. Одинокая, опытная в любви леди – именно это привлекало его. Оставалось только найти еще одну вдову, которая с радостью разделит с ним ложе, и тогда он вернет свое доброе имя.
Так Даттон размышлял о женщинах в целом и о вдовах в частности, с бокалом виски в руках, пока его взгляд случайно не упал на мистера Прествика, который в этот момент с деловым видом вошел в комнату. Увидев маркиза Пенрита, который уютно устроился в углу, вытянув вперед ноги, Прествик направился к нему и сел рядом.
Поскольку Даттон был почти уверен, что Пенрит записал пару ставок в книге клуба по совету Софии Далби, он не испытывал особого расположения к Пенриту, хотя и не был с ним хорошо знаком. По его мнению, любой джентльмен, который унизился до того, чтобы стать орудием в руках коварной леди, не может вызывать симпатии, не говоря уже о дружеских чувствах.
Пенрит, склонив русоволосую голову, прислушивался к словам Прествика. Прествик отрицательно покачал темноволосой головой, затем пожал плечами, улыбнулся и опять отрицательно покачал головой. После чего Пенрит беззвучно засмеялся и поднялся на ноги, затем молодые люди направились туда, где лежала книга ставок.
Даттон тоже встал и последовал за ними. Что за пари они собираются заключить? Может быть, это как-то поможет ему восстановить репутацию? Должно помочь. Пари и вдовушка в придачу? И тогда он забудет, как страшный сон, эти несколько недель позора.
Он прочитал условия пари. Десять фунтов на то, что герцог Иденхем женится на мисс Прествик, единственной дочери виконта Прествика, к концу светского сезона. Пари принял маркиз Пенрит.
Интересно, сам Иденхем хотя бы знаком с мисс Прествик?
И зачем Прествику понадобился именно Пенрит?
Совершенно очевидно – чтобы заключить пари.
Пенрит, София Далби, еще одна девица в поисках мужа и пари. Опять все те же знакомые кусочки мозаики, вот только у него не получалось сложить их в картинку. Но он обязательно сложит.
Глава 12
Антуанетта, вдовствующая графиня Ланрит, принимала гостей. Она организовала этот званый ужин не столько ради своего удовольствия, сколько для того, чтобы порадовать свою недавно овдовевшую сестру Бернадетту, графиню Пейнтон. Слишком много вдовствующих графинь появилось в последнее время, но кто мог ожидать, что жизнь будет так несправедлива и слишком рано отнимет у них мужей? Надо признать, муж Антуанетты был в преклонном возрасте, ведь он приходился другом ее отцу, поэтому его смерть не явилась полной неожиданностью, когда однажды утром он испустил дух в собственной постели. Но вот муж Бернадетты был в самом расцвете сил, когда его убили на дуэли, к несчастью, это было вполне предсказуемо, ибо он постоянно ввязывался в драку.
Муж Антуанетты умер естественной смертью, а муж Бернадетты отдал Богу душу при довольно скандальных обстоятельствах, из-за этого практически весь высший свет начал относиться к ней с прохладцей, поэтому Антуанетта решила помочь сестре поправить ее дела. По большей части из-за заявления Бернадетты, что старшая сестра обязана помогать младшим сестрам. Антуанетта не стала искать отговорки, а просто приступила к выполнению своих обязательств.
Она давала званый ужин. Она пригласила Бернадетту, а также Камиллу, свою самую младшую сестру, которая еще не была замужем и которой тоже когда-нибудь придется стать вдовой. Но она не стала приглашать Дельфину, ибо выход в свет не вызывал у Дельфины ничего, кроме раздражения. В свои семнадцать лет Дельфина считала себя слишком старой, чтобы искать общества молодых людей из высшего света. Сама Антуанетта вышла замуж в семнадцать лет, причем очень удачно во всех отношениях, за человека, который был старше ее на тридцать два года. Так что пусть Дельфина посидит еще годик в Шевиоке, отцовском поместье в графстве Корнуолл. Ей не повредит.
– Тони, что ты думаешь о маркизе Пенрите? – спросила Бернадетта, неожиданно появившись у сестры за спиной.
– Думаю, что он слишком молод для тебя, Берни, – ответила Антуанетта, даже не повернув головы. Вечер начинался довольно скучно: гости лениво топтались по залу, больше половины приглашенных еще не появились.
Куда они все подевались?
– Ты имеешь в виду по возрасту? Но это смешно, – сказала Бернадетта, нервно оправляя белую муслиновую юбку.
– Я говорю об опыте, дорогая, – ответила Антуанетта.
В их семье было принято называть друг друга ласкательными именами, и у девочек это вошло в привычку. Сестер было четыре, и, поскольку их мать, графиня Хелстон, редко наведывалась в Шевиок, а их отец, шестой граф Хелстон, не горел желанием видеть свою жену и дочерей чаще, чем по праздникам, девочки создали свою собственную маленькую семью. Они были предоставлены сами себе, но неограниченная свобода не всегда приводит к положительным результатам.
– Я вдова, Тони, а не монахиня, – сказала Бернадетта. – Куда же подевались все привлекательные джентльмены? Я надеялась, что здесь сегодня появится Пенрит. На балу у Прествиков он подавал большие надежды.
– Не сомневаюсь, что так и было до инцидента в оранжерее, – сказала Антуанетта. – Но после скандального происшествия с розами, судя по слухам, все были настолько заняты обсуждением случившегося и заключением пари, что даже оркестра не было слышно.
– Это правда, – сказала Бернадетта, вновь оправляя юбку. Еще в юности у Бернадетты появилась привычка обращать на себя внимание. Сейчас ей было двадцать три, и, приложив немного усилий, она могла бы справиться с дурными привычками. Но Бернадетта не видела необходимости прилагать усилия. Ей нравилось внимание, и она считала, что для этого все способы хороши. – Откуда ты узнала такие подробности? Тебя же там не было, хотя я очень просила, чтобы ты пошла со мной.
– Ты в жизни никого ни о чем не просила.
– Нет, просила. И получала то, о чем просила, – сказала Бернадетта и улыбнулась.
Берни, надо признать, была очень хороша – женщина с экзотической внешностью и пронзительной чувственностью. В детстве Берни была обычным ребенком, но после того, как она вышла замуж за распутника и повесу, который, однако, был графом, неожиданно осознала, что ее безумно тянет к мужчинам. Мужа она обожала, но поскольку он и после свадьбы оставался распутником и повесой, Берни тоже позволяла себе время от времени развлекаться на стороне. Их жизнь с Пейнтоном была настолько безрассудной, а любовь – дикой и необузданной, что вряд ли он умер бы в своей постели. И поместье Пейнтона, и титул канули вместе с ним, подведя итог ее короткой замужней жизни. Не стало семейного очага, но мужчины-то остались.
Наверное, Антуанетта испытывала похожие чувства, что касалось ее собственного замужества и вдовства.
– Мне рассказала леди Ричард, – призналась Антуанетта, наблюдая за входом, но гости все не появлялись.
– Что? Но ее там не было! – резко сказала Бернадетта. – Я в этом уверена!
Ее тон был резким неспроста. Бернадетта была не слишком осмотрительна, ввязавшись в любовную историю с мужем леди Ричард. Кэтрин, леди Ричард, очень любила своего мужа, и ей было неприятно делить его с любовницей.
– Ей рассказал об этом брат, – пояснила Тони. И здесь не было ничего удивительного, ибо братом Кэтрин был не кто иной, как герцог Иденхем, который все видел своими глазами… или почти все.
– Тогда все ясно, – сказала Берни, скользя взглядом по гостиной. Никто из присутствующих не вызвал у нее интереса. Тони с ней согласилась. Самые замечательные джентльмены, независимо от их опыта или возраста, еще не появились. – Иденхем сегодня приедет?
– Он получил приглашение, – ответила Тони, – как и леди Ричард.
Она искоса взглянула на сестру. Берни полностью отдавалась мужчинам, которых выбирала, но ей не нравилось, когда в постели они вспоминали о своих обязательствах по отношению к женам. Что касается Тони, она еще не определилась, какие чувства вызывают у нее мужчины. Муж не был ей противен, но и бурных эмоций тоже не вызывал. Она была в нерешительности и намеревалась немного повременить, чтобы набраться опыта, который поможет ей прояснить ситуацию.
– Боже мой, Тони, зачем ты ее пригласила? – воскликнула Берни. – Я думала, ты организовала этот званый вечер ради меня! Меня почти никуда не приглашают!
– Тебя же пригласили на бал к Прествикам.
– Только потому, что они всех пригласили.
– Я сделала то же самое. А ты почему-то воспринимаешь это как оскорбление. Кто знает, кого ты встретишь сегодня? Может быть, тебе снова удастся выйти замуж.
– И зачем мне это нужно? – спросила Бернадетта, мило надув губки.
Джентльмен, стоявший напротив, уронил бокал. Поскольку он был уже в годах и малопривлекателен для молодых женщин, это произошло, скорее, из-за дрожи в руках, нежели из-за ее очаровательных надутых губок. Хотя кто знает? Но Бернадетта, слишком откровенная и циничная, даже не пыталась изобразить смущение. У Антуанетты было двойственное отношение к сестре: с одной стороны, она ей завидовала, с другой – жалела. За время брака с Пейнтоном Берни сильно изменилась, но что именно произошло, Тони не понимала. Во всяком случае, Берни не выглядела счастливой. Она постоянно находилась в состоянии возбуждения, грозившего закончиться нервным срывом.
– Разве ты не хочешь стабильности? Детей? – сказала Антуанетта.
– Может быть, позже, – ответила Берни, – когда устану от жизни.
И сестры рассмеялись. Они просто не могли удержаться.
– А леди Ричард действительно приедет? – спросила Бернадетта.
– Я надеюсь, – ответила Антуанетта. – Ей нужно чаще бывать в обществе. Не могу представить, чем можно заниматься целыми днями, когда живешь под одной крышей с Иденхемом. Вдова с вдовцом коротают время в большом доме. Такое впечатление, что они прячутся от всех. Это ненормально.
– Иденхем, во всяком случае, уже покончил с затворничеством, – сказала Бернадетта. – Мне кажется, все дело в леди Далби. Похоже, он от нее в восторге.
– Все это очень странно.
– Я знаю.
– Может быть, он вновь хочет жениться? Возможно, именно леди Далби станет следующей герцогиней Иденхем? – предположила Антуанетта.
– Не представляю, зачем ей выходить за Иденхема? Она богата, у нее спокойная, интересная жизнь.
– А как ты думаешь, решится ли Иденхем на новый брак?
Бернадетта пожала плечами:
– Он же мужчина. И потом, он столько раз был женат, что ему, должно быть, неуютно в одиночестве. Почему бы тебе, Тони, не выйти за него замуж? Ты любишь его сестру, для тебя это прекрасный вариант.
– Ты не боишься, что он убьет меня? – с усмешкой спросила Тони.
– Я – нет. А ты боишься, что он убьет тебя?
– Ему незачем это делать. Я не могу иметь детей.
Берни издала странный, очень неприятный звук, но получилось комично.
– Ты не можешь знать это наверняка. Ланрит был слишком стар. Должна сказать, меня всегда удивляло, что у вас вообще были супружеские отношения, но мужчины на многое способны, если пробудить в них интерес. Не сомневаюсь, что ты смогла вдохновить его на подвиги во имя любви.
– Берни, ты переходишь границы.
– Однако ты не оправдываешься.
– Ты тоже.
Именно в этот момент двери парадного зала графини Ланрит неожиданно распахнулись, и в комнату влился свежий поток самых интересных, самых привлекательных неженатых джентльменов, которые получили приглашение на званый ужин. Леди Далби появилась под руку с одним из своих индейских родственников из Америки, о которых все столько говорили.
Итак, с этого момента прием у вдовствующей графини Ланрит можно было считать открытым.
В доме графа Ланрита были большие комнаты, интерьер которых лет десять – пятнадцать назад был обновлен во французском стиле. Стены основных комнат, предназначенных для приема гостей, таких, как парадный зал, гостиная и столовая, были выкрашены в белый цвет с оттенком кремового или цвета слоновой кости и отделаны позолоченным вертикальным узором, спускавшимся от потолка к плинтусам. Полы были покрыты слегка вытравленным паркетом с очень приятным геометрическим рисунком. Всю мебель доставили из Франции, от позолоченных стульев с обивкой из нежно-розового шелка до массивных люстр, свисавших с потолка.
Было совершенно очевидно, что весь этот антураж призван, как дорогая рама, довести до совершенства прекрасный образ женщины. Жаль только, что вдова графа Ланрита не слишком часто давала приемы, в отличие от других дам высшего света, которые не преминули бы этим воспользоваться, как можно чаще демонстрируя свои достоинства на фоне светлых изысканных полутонов в неярком свете мерцающих свечей. Поскольку нынешний граф Ланрит, сын усопшего графа от первой жены, был не женат и больше интересовался охотничьими собаками, чем высшим светом, он с радостью оставил Антуанетте их фамильный лондонский особняк. Только, следуя заветам отца, запретил ей переделывать что-либо в доме на современный лад.
Таковы уж мужчины.
Но этот дом идеально подходил для Антуанетты, поэтому София решила, что все не так плохо.
– Леди Далби, – приветствовала хозяйка Софию, – я очень рада вас видеть. Какая жалость, что наши пути так редко пересекаются.
– Леди Ланрит, – сказала София, держа Джорджа под руку, – спасибо за теплые слова. Вы очень добры. Позвольте представить моего племянника, мистера Джорджа Грея.
Джордж с игривой усмешкой на губах склонил голову в знак приветствия, но не поклонился, хотя знал, что это неправильно. Но таков уж был Джордж.
– Леди Ланрит, – пробормотал он.
Бедная Антуанетта чуть не растаяла от удовольствия. София считала, что леди Ланрит давно пора расслабиться и начать наслаждаться жизнью. Муж Антуанетты, лорд Ланрит, был слишком стар, но эта бедняжка не очень стремилась искать приключений на стороне, хотя могла бы себе это позволить. Очень глупая позиция для леди, у которой нет ни мужа, ни детей, ни долгов. Это не поддавалось разумному объяснению.
– Леди Далби. Мистер Грей, – сказала леди Пейнтон низким грудным голосом, бросив на Джорджа откровенно оценивающий взгляд. – Рада вас видеть.
– Иначе и быть не может, – сказала София, а когда Бернадетта наконец удосужилась посмотреть на нее, добавила: – Видеть вас большое удовольствие, леди Пейнтон.
Обе сестры, обе вдовы, старшие из четырех дочерей графа Хелстона, были совершенно не похожи, но ошибиться в том, что они сестры, было невозможно. С самой младшей из сестер София не была знакома лично, но по слухам знала, что у всех сестер одинаковый цвет волос и глаз, из-за чего все четверо слыли восхитительными красавицами. Они были не просто красивы – темные волосы в сочетании с зелеными глазами оставляли неизгладимое впечатление. Антуанетта была наделена красотой утонченной: черты ее лица, тонкие и благородные, ассоциировались со спокойной классикой, в то время как Бернадетта с ее чувственной откровенной красотой внешне напоминала коварную сирену, что полностью соответствовало ее натуре.
Джордж, как и следовало ожидать, был поражен.
– Леди Пейнтон, – сказал он, пожирая ее горящими глазами, – я безумно счастлив, что снова вижу вас. – Он не кривил душой.
– Мистер Грей, – заговорила леди Пейнтон, – вы ведь еще не знакомы с лондонским светом и его бесчисленными удовольствиями?
– Не совсем так, – вмешалась София. – Пойдем, Джордж, я должна тебя представить…
– Представить? – переспросила Бернадетта.
– Всем гостям, – сказала София. – Джорджу нравится общаться. Он хочет со всеми познакомиться и обо всем узнать.
– И все попробовать? – подсказала Бернадетта, одарив Джорджа откровенным взглядом.
Казалось, Джордж был околдован. Казалось, он совершенно забыл, зачем София попросила его сопровождать ее на этот прием.
Появление лорда Пенрита разрядило обстановку. У Пенрита было неоценимое качество – он был необыкновенно милым человеком, и его влияние всегда оказывалось благотворным и своевременным, за что София и любила его. И вновь обмен приветствиями, поклонами и реверансами – обязательная демонстрация хорошего воспитания и знания этикета.
– Я так рада, что вы наконец пришли, лорд Пенрит, – сказала леди Ланрит. – Мы вас ждали и уже начали беспокоиться, что неотложные дела помешают вам прийти.
Поскольку Бернадетта, леди Пейнтон, еще на балу у Прествиков пыталась соблазнить Пенрита, который охотно стремился попасть в ее сети, и поскольку сама Антуанетта не присутствовала на том балу, было понятно, почему она так обрадовалась его появлению.
Все, включая Джорджа, смотрели на Бернадетту.
Бернадетта улыбалась призывно и чувственно, без намека на смущение.
Джордж сиял, очарованный, как и любой мужчина, эротичной притягательностью этой женщины.
Пенрит тоже улыбался, всем своим видом пытаясь показать Бернадетте, как сильно желает ее.
– Мне пришлось задержаться, но, думаю, я не единственный, кто опоздал?
– По правде говоря, еще не все пришли, – спокойно ответила Антуанетта.
– Это меня не удивляет, – сказал Пенрит. У него был приятный, обволакивающий голос. Бернадетта облизнула губы и томно опустила глаза. – Все дело в пари, которые заключались в клубе «Уайтс». Все торопились записать их в книге ставок до того, как начнется ваш прием. Никогда раньше не видел такого интереса к пари и такого ажиотажа. Это можно объяснить только одним. Все пари были спонтанными и возникали как грибы после дождя, а такие пари, как известно, самые интересные.
– Вы тоже участвовали, лорд Пенрит? – спросила Бернадетта сладострастным полушепотом. – И о какой леди идет речь?
– Да, должен признаться, вся шумиха из-за одной леди, – сказал он. – Но напрямую я в этом не замешан, леди Пейнтон, только косвенно.
– Жаль, – ответила Бернадетта.
– А что за пари, лорд Пенрит? – спросила леди Ланрит, сдерживаясь, чтобы не заглянуть ему через плечо посмотреть, не появились ли остальные гости.
– Я скажу вам, ибо вы все равно узнаете, собственно, как и все остальные. Думаю, завтра к полудню об этом будет говорить весь Лондон.
– Пари заключено на чью-то свадьбу или любовный роман? – спросила Бернадетта. – Вам не кажется, что когда речь идет о любовных приключениях, это больше будоражит воображение?
– Мне кажется, это зависит от фигурантов пари, – сказала София. – Я уверена в этом. Но, пожалуйста, продолжайте, Пенрит. Мы должны знать.
Джордж, надо отдать ему должное, не произнес ни слова, что было ему несвойственно. Более того, ни один мускул не дрогнул на его лице.
– В этом пари фигурирует мое имя, – раздался голос Пенелопы Прествик, которая неслышно подошла сзади в сопровождении своего брата. – Ставка в этом пари сделана на то, что в конце этого светского сезона я выйду замуж за герцога Иденхема. Один из участников – мой брат. Это так мило с его стороны, ибо доказывает, что он в меня верит, а лорд Пенрит стал его оппонентом, хотя не могу сказать, что это доказывает. О себе говорить не стану. А вам есть что сказать, лорд Пенрит? Неужели вы действительно думаете, что я не смогу вызвать у герцога Иденхема желание сделать мне предложение?
