Текст книги "Апрель в Лондоне"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– Не хамите мне, мисс, – холодно произнес он, – для многих это стало последним, что они сделали в своей жизни.

– Страшно, аж жуть, – фыркнула она. Честно говоря, ей было немного не по себе: взгляд у хозяина особняка был очень нехорошим, видала Эйприл таких людей, и связываться с ними без нужды не стала бы, но куда тут деваться? – И что вы со мной сделаете? В лягушку превратите или сразу… того?

Воцарилось недолгое молчание.

– Говорите, зачем явились, и убирайтесь прочь, – сказал, наконец, мужчина. – Если речь о деньгах для мальчика, я дам, сколько нужно.

– Денег у меня самой хватает, – хмыкнула Эйприл, припомнив краденые бриллианты миссис Смайт, – да и родители люди не нищие. Оно, конечно, нас семеро по лавкам, но никто сложа руки не сидит… Нет, сэр, деньги – дело в нашем случае десятое…

– В нашем? – вопросительно приподнял он бровь.

– Да, – твердо ответила девушка. – Может, разрешите присесть? Вы же джентльмен, судя по всему…

– Располагайтесь, – махнул он рукой и удачно скопировал интонацию: – Судя по всему, вас теперь и поганой метлой не выгонишь.

– Сэр, я бы и на порог ваш не ступила, если бы не Кэвин, – с достоинством произнесла Эйприл, прикидывая, куда бы лучше сесть.

У камина стояло еще одно кресло, но… Это хозяину, рослому, насколько можно было судить, мужчине оно приходилось впору, а Эйприл утонула бы в нем с головой. Сложно разговаривать, когда чувствуешь себя мидией в слишком большой для нее раковине!

Тут она углядела низенькую скамеечку, наверно, подставку для ног, и решила, что это сойдет.

– Ничего, если я присяду у огня? – спросила Эйприл. – На дворе, знаете ли, не июль месяц, и я порядком озябла…

Расценив неопределенный жест как знак согласия, она подтащила скамеечку к камину и уселась, обняв колени руками. Так ей приходилось смотреть на мужчину снизу вверх, но это было даже и к лучшему. Зато теперь она хорошо видела его лицо, а вот ее саму пламя камина подсвечивало только со спины…

– Сэр, – начала Эйприл, когда стало ясно, что первым хозяин дома заговаривать не собирается, – я, конечно, понимаю, что вы можете не верить в это совпадение и все такое. Хотя, по-моему, уже то, что я про это ваше волшебство знаю, о многом говорит… Допускаю, что вы правда боитесь оставаться с мальчиком наедине, потому как просто не сможете о нем позаботиться, не сумеете просто… Но это ерунда, без присмотра он не останется!

– Тогда чего вы хотите?

– Я хочу понять, что вообще произошло. Кое-что я слышала от опекуна того, другого мальчика, но он обычный человек и знает только то, что было в письме. И, признаться, не стремится узнать больше…

– Погодите, какого другого мальчика? – нахмурился мужчина.

– О боже! Я ведь говорила – еще одного подкидыша! Только он-то у родной тетки оказался, а Кэвина усыновила одна… малоприятная особа. Кстати, к этому я еще вернусь, там что-то неладно… Так вы расскажете, что случилось, или нет? – требовательно спросила Эйприл.

– Такое впечатление, будто я снова на допросе, – фыркнул тот и поднялся во весь рост, оказавшись куда выше, чем прежде казалось Эйприл: по сидящему в глубоком кресле человеку сложно понять, насколько он высок. Этому типу она пришлась бы едва по плечо. – Желаете вина?

– Не откажусь, – миролюбиво ответила девушка и спросила ради интереса: – А свет можно зажечь? Я вас не вижу толком.

– И не нужно, – резко сказал он, подлил себе вина и протянул второй бокал ей. Эйприл готова была поклясться, что на столике только что стоял всего один. – Это не то зрелище, которым стоит наслаждаться.

– Как скажете… – девушка осторожно пригубила напиток. – Ух ты…

– Что, хотите сказать, будто разбираетесь в винах?

– Нет, но на наш сидр это совсем не похоже, – усмехнулась она. – Может, вернемся к допросу? А то уже почти стемнело, а мне еще домой возвращаться через пустошь, Кэвин без меня не уснет.

– Что ж… – мужчина вернулся в свое кресло. – У меня нет ни сил, ни желания рассказывать подробно… Что вам поведал тот человек, о котором вы упоминали? Шла речь о каком-то письме, если не ошибаюсь… Перескажите, а я дополню.

Эйприл кивнула и сосредоточилась. Что там говорил мистер Дурсль?

– Если верить письму, дело было так, – начала она, – в магической Британии завелся какой-то злодей, ну и, как водится, возжелал власти. Сторонников у него хватало, противников тоже. Родители того мальчика были из вторых, и злодей их убил. Ребенка тоже зачем-то хотел убить, но почему-то не смог, а сам вообще пропал. Но этот… как его? Главный волшебник, короче, думает, что злодей еще может вернуться, а убить его сможет только тот мальчик… опять же, не понимаю, почему. Поэтому его на всякий случай решили спрятать и отдали обычным родственникам, не волшебникам. Как-то так… А о Кэвине там ни слова нет. Сэр? Вам нехорошо?

Тот сделал жест, мол, отстань, снова хрипло рассмеялся и отпил вина.

– Как же я их ненавижу… – со странным выражением протянул он и вдруг швырнул бокал в камин. Эйприл вздрогнула от неожиданности. Пламя взметнулось и опало. – Ах, это дело добра и света…

Тут мужчина перешел на французский и экспрессивно выражался с минуту, пока не выдохся. Эйприл слушала с большим интересом.

– Вы что-нибудь поняли, мисс? – холодно спросил он, переведя дыхание.

– Нет, я не знаю иностранных языков, только одна фраза показалась знакомой. Кэвин так одну дамочку на чаепитии обласкал, – мило улыбнулась она. – Все недоумевали, откуда бы ему знать французский, если он и на английском почти не говорит, а он мне потом сказал, мол, слышал, отец какую-то тетку так отшил…

Мужчина встряхнул головой.

– То есть как – не говорит? – недоуменно произнес он. – Он же…

– Вот приемной мамаше тоже сказали, что мальчик бойкий, болтает вовсю, но когда я пришла в этот дом, он молчал, – сказала Эйприл. – Сейчас снова разговорился, хотя он не с каждым станет общаться. Я так думаю, это у него из-за стресса: больница, потом чужой дом, няньки постоянно меняются… Вообще-то он умненький, как чуточку успокоился, так и дело на лад пошло. Но вы не отвлекайтесь! Я рассказала, что знала, теперь ваш черед…

– Вряд ли вам интересны подробности, мисс, – медленно выговорил он, – тем более, что они не имеют прямого отношения к делу. Скажу лишь, что я был на стороне «злодея», как вы изволили выразиться.

– Сложно не догадаться, – вздохнула Эйприл, – победителя бы в тюрьму не упекли. А мальчик?..

– Нас с супругой забрали еще до того, как Темный лорд был повержен, – продолжил он, не слушая. – Впрочем, я никогда не скрывал своих взлядов… и был при этом, пожалуй, слишком беспечен. Полагал, моего влияния и средств вполне хватит для того, чтобы обезопасить семью…

Он опустил голову, и длинные волосы закрыли лицо.

– Сын был в клинике, – произнес мужчина. – Пустяковина, драконья оспа… у вас есть что-то похожее…

– Ветряная оспа? – подсказала Эйприл.

– Да, наверно… В детстве она переносится достаточно легко, без особенных осложнений, но у него все держался жар, вот мы и решили проверить, все ли в порядке… – Он тяжело вздохнул. – В последний раз я видел сына в больничной палате. Нас взяли прямо на выходе из клиники.

– В последний раз вы видели его пару часов назад, – сварливо произнесла девушка. – А дальше что было?

– Допросы, – мужчина пожал плечами. – Явки, пароли, контакты… Хотя, право, на допросы я шел, как на праздник – их ведь проводили не в Азкабане!

– Где?

– В тюрьме, – пояснил он. Вино ли развязало ему язык, просто ли необходимость выговориться перед совершенно незнакомым человеком, Эйприл не знала, но старалась не перебивать, только задавала наводящие вопросы. – Это… омерзительное место. Остров охраняют дементоры…

– Кто?

– Магические твари, мисс. Обычные люди их не замечают, но могут почувствовать… – Мужчина покачал головой. – Дементоры питаются эмоциями, в основном светлыми… А какие уж могут быть светлые эмоции у человека, которому только что сказали – сын умер от этой треклятой драконьей оспы, а отец тоже заболел и вряд ли долго протянет?

– Он не выжил? – шепотом спросила Эйприл.

– Нет. В его возрасте… безнадежно. Вот так, мисс. Добавьте к этому допросы, холод и голод, и вы поймете, почему моя супруга не продержалась и полугода… Хотя она-то как раз ничего не сделала! – выкрикнул вдруг он. – Она не бывала с нами на рейдах, не приняла метку… Она просто меня любила, меня и нашего сына! И если даже считала, что я неправ, молчала… Она молчала даже под веритасерумом, сывороткой правды по-вашему, твердила, что ничего не знает о моих делах, а если даже я что-то сотворил, то не по своей воле, меня заставили, я был под заклятием… Должно быть, она сумела в это поверить…

Эйприл не могла смотреть, как плачут взрослые мужчины, да не по пьяной лавочке, а всерьез, тяжело и мучительно, поэтому отвернулась, взяла кочергу, поворошила угли в камине.

– Они даже не позволили проститься с моим отцом и нашим сыном, – сдавленным голосом произнес мужчина за ее спиной. – Мы, по их мнению, были слишком опасны… А через вскоре не стало и Нарциссы. Она просто угасла. Мы были в соседних камерах, мисс, нас разделяла всего пара дюймов камня… очень холодного камня… Если очень постараться, можно было дотянуться друг до друга через решетку, хотя бы дотронуться до руки… Только этим мы и держались. А тем утром я позвал ее… и не дозвался. Это с каждым днем становилось все труднее, но Нарцисса хотя бы отвечала, что у нее нет сил встать, но что она постарается… ради меня. А тут – тишина в ответ. И… на этом всё, – резко закончил он. – Когда стало ясно, что Темного лорда больше нет, прыти у всех поубавилось. Пришлось высидеть еще немало, но они все же выпустили меня, как видите… Даже волшебную палочку вернули… Лучше бы они мне отца и жену с ребенком вернули!

– Сына я вам притащила, так вы ж сами отказались с ним общаться, – невозмутимо напомнила Эйприл. – Чего-то напугались. Кстати, чего именно, сэр? И… ой, вы уж простите, но как вас звать-то? Фамилию знаю, но…

– Люциус, – неохотно произнес он. – Что смешного, мисс?

– Ровным счетом ничего, просто имя очень уж… необычное, – улыбнулась она. – Так чего вы испугались-то?

– А сами не можете догадаться? Вы, судя по всему, девушка достаточно сообразительная.

– Спасибо за комплимент, сэр, но вы уж лучше скажите сами.

– Только после вас. Мне интересны ваши догадки.

– Упрямством Кэвин явно удался в вас, – вздохнула Эйприл. – Ладно… Выходит, так: вы сейчас должны быть сломлены и разбиты. И наверняка без пенни за душой…

– Мимо, – фыркнул он. – Конфисковать поместье они не смогли. Счета должны вот-вот разморозить.

– Хм, но по первому пункту возражений нет? Ага… Так или иначе, пока вы очухаетесь и снова займетесь делами… не знаю, что вы делали, но вряд ли просто сидели сложа руки, верно? Не похожи вы на такого человека!

– Допустим.

– Так вот, времени пройдет порядочно. И еще, думаю, эти типы уповают на то, что моральных сил у вас не осталось. Нет, может, вы озверели и начнете мстить всем без разбора, но тогда бы вас вряд ли освободили… В общем, по их мнению, вы еще долго будете раскачиваться. И вы не намерены лишать их этой приятной иллюзии, верно? – медленно произнесла Эйприл, наблюдая за выражением лица собеседника.

– О да, – хищно улыбнулся он. – Что дальше?

– Сложно сказать… – пожала она плечами. – Они ведь могли бы убрать вашего сына, но зачем-то оставили его в живых. Я думаю, для того, чтобы была возможность остановить вас, если вдруг что. Мол, мальчик-то жив… Шок вам обеспечен, а пока вы мечетесь и пытаетесь понять, правду говорят или нет, время идет, а откуда я знаю, для чего оно может понадобиться?

– Они не могли его убрать, – глухо выговорил Люциус. – Он же единственный наследник нашего рода. И даже если я женюсь вторично, первенец есть первенец. Это серьезный козырь, во-первых, а во-вторых – кем бы ни был Дамблдор, уничтожать чистую кровь не в его интересах, слишком многие не поймут…

– Ой, про это давайте потом, я в ваших интригах не разбираюсь, – нахмурилась Эйприл. – Примем за факт, что мальчика хотели как-то использовать в будущем. И второго тоже…

– Да какого второго-то, скажите толком?

– Гарри, – ответила девушка. – Ну, племянника нашего соседа, мистера Дурсля. Там вообще все запущено… С Гарри-то подбросили письмо, в нем все подробно расписано, что, как и почему. А миссис Дурсль – родная тетка Гарри по матери, она про магию знает, мужу тоже рассказала…

– Стойте, вы сейчас о ком говорите? Неужели… о Поттере? – неверяще спросил мужчина. – Поттер у магглов?

– У кого?!

– У обычных людей!

– Да, а что?

– Какой-то бред… – Люциус запустил обе руки в волосы. – Поттер у магглов, мой сын тоже… кстати, мисс, вы хотели вернуться к чему-то, если я верно запомнил начало нашей беседы.

– Да, точно, – кивнула она и уселась поудобнее, поставив бокал на пол рядом с собой. – Смотрите, какая получается штука… Сперва подкидывают Гарри. Причем мистер Дурсль утверждает, что сделал это бородатый верзила на летающем мотоцикле.

– Хагрид, должно быть, – обронил мужчина. – Мотоцикл… хм… У кузена Нарциссы был такой. И он состоял в команде Дамблдора, мог и одолжить. Дальше?..

– Дальше… Ваш сын немного постарше Гарри, и он этого бородатого дяденьку помнит, мотоцикл тоже… Только усыновили Кэвина чуточку попозже. Миссис Смайт – это та дама, что усыновила его, – уверяла, что решила взять сиротку после смерти мужа, только отчего-то тянула лет десять… Потом якобы увидела знакомую из соцслужбы, которая пришла к Дурслям – и вуаля! Немедленно нашелся замечательный ребенок!

– Что за знакомая? – отрывисто спросил Люциус.

– Понятия не имею. Никто из соседей ничего толкового сказать не смог, я уж расспрашивала-расспрашивала… Я вот и думаю: может, эта таинственная «знакомая» поколдовала, чтобы миссис Смайт вдруг ринулась усыновлять мальчика?

– Вполне вероятно… А…

– Вы дальше слушайте! У миссис Смайт мотивация была простая: Дурсли усыновили племянника, так я возьму постороннего. Вы своего, родную кровь, в черном теле держите, а мой, вроде бы совсем чужой, будет в шоколаде… Ну, вышло не совсем так, но посыл именно этот, чувствуете? Если бы бедняга оказался таким, как хотела миссис Смайт, то вырос бы в жутко избалованного мальчишку, но, тьфу-тьфу, обошлось…

– Да уж, это тот самый случай, когда принято говорить «не было бы счастья, да несчастье помогло», – усмехнулся он.

– А вот вам еще, – продолжила Эйприл. – Гарри тетка с дядей решили правды не говорить, твердили всем, что его родители – алкоголики, погибли в аварии. А у Кэвина другая легенда – его родителей сбили автомобилем какие-то пьяные уроды… и угадайте, кто это был? Как вам такой пердимонокль?

– Я сейчас свихнусь, – искренне произнес Люциус и отхлебнул прямо из бутылки. – Мерлин великий, зачем, зачем все это?!

– Откуда я знаю? – развела руками девушка. – Но если, как сказал мистер Дурсль, в письме было сказано, что этот Темный лорд еще вернется, то, наверно, Гарри придется с ним воевать. Ну, как в сказках. А если бы он узнал, что его родители убили, пусть и случайно, родителей мальчика из дома напротив, а потом выяснилось бы вдруг, что этот мальчик – сын врагов… не знаю, что бы с ним стало.

– Не представляю, на что рассчитывали эти… – мужчина явно сдержал ругательство.

– И я не представляю, но, по-моему, за такие эксперименты на кол нужно сажать, – непринужденно сказала Эйприл и протянула руку. – Вы уже все выхлестали или осталось немножко?

– Ваши «капли любви», мисс, – ядовито ответил тот, опрокидывая бутылку над ее бокалом.

– Не откажусь, – фыркнула она. – Так вот, к чему я клоню… Очень уж внезапно миссис Смайт решила взять именно этого ребенка. Причем в приюте он не успел побывать, его забрали прямо из клиники, но какой, я выяснить не смогла. Вряд ли прямо из вашей… Хотя, если та «соцработница» и впрямь волшебница, она могла привезти Кэвина сама, вот и все. А люди ничего не заметили… так, наверно, можно сделать, а, сэр?

– Можно… – тяжело произнес он. – И убедить человека сделать что-либо тоже возможно. Есть такое заклинание подчинения, я сам им отговорился, дескать, заставили, не понимал, что творю…

– Ага. Ну и напоследок… Кэвин мне как-то сказал, что воспоминания плавают у него в голове, как рыбки, только он не всегда может их поймать. Иногда появляется что-то, вот как с бальным залом и этим камином, французскими словами… Он помнит, что мама у него была похожа на принцессу из сказки, что отец был высоким, и родители танцевали… Всё! Может быть, его тоже… Сэр?!

Люциус молча хватал ртом воздух, и лицо у него было страшное, белое, как мел.

– Вы! – Он кинулся рядом с нею на колени, схватил за плечи, стиснул так, что наверняка оставил синяки. Эйприл некуда было деваться – разве что в огонь, проще было потерпеть. – Вы с ним достаточно долго! Скажите, он в своем уме? Вменяем?!

– Мальчик намного спокойнее и рассудительнее вас, – нарочито мирно ответила Эйприл. – И он совершенно нормален, если вы об этом. Конечно, специального образования у меня нет, но я достаточно общалась с проблемными детьми, чтобы сделать такой вывод. Да, провалы в памяти имеются, но это и от стресса случается… И прекратите запихивать меня в камин!

– Прошу прощения, мисс… – мужчина выпустил ее и тяжело поднялся. – Вам не понять…

– Так вы объясните, вдруг до меня дойдет?

– Я же сказал: существует заклинание, позволяющее стереть или изменить воспоминания. На взрослых оно действует по-разному, но обычно обходится без серьезных последствий… Но кем надо быть, чтобы применить его к ребенку, который едва начал познавать мир?! Да еще если это было сделано второпях…

От удара кулаком столик едва не развалился пополам, а Эйприл пролила на себя вино.

– Погодите вы психовать, я же говорю, мальчик совершенно нормальный! Напуган просто, а это вот… заклинание… Не знаю, как оно работает, но он же вспоминает потихоньку…

Эйприл встала и осторожно подошла к хозяину дома, замершему у окна, потрогала его за локоть, погладила по плечу – эффект был нулевым.

– Почему вы не хотите, чтобы я приводила к вам сына?

– Вы же не дура, далеко не дура, сами догадайтесь…

– Пока все считают, что ребенок у обычных людей, к вам не прицепятся, – медленно проговорила Эйприл. – Ну, что я его сперла, вопрос второй, главное, у вас он не объявлялся… То есть вы как бы вне игры, да? Вам надо думать о том, как снова жениться и наследника заиметь… Ну и там есть еще какие-то ваши интриги, я в них ни ухом, ни рылом, вам опять же надо восстановить статус, доброе имя, репутацию и все такое прочее, да?

– Верно.

– Но стоит объявиться мальчику, то… его могут снова отобрать?

– Да. Найдут повод, не так это сложно, особенно сейчас.

– А если поднять шум на всю Британию о том, как вас жестоко обманули? И, простите, сэр, но в таком случае придется пустить в ход информацию о том, что ваша жена умерла от горя. Противно, но… думаете, она не хотела бы, чтобы мальчик рос с вами, а не черт-те где?

Он тяжело вздохнул.

– Пока не разморожены мои основные счета, я вообще ничего не могу сделать. Разве что не умереть с голоду… Но мне нравится ход ваших мыслей, мисс. А сейчас…

– Сейчас его зовут Кэвин Логг, – улыбнулась девушка. – И вам ничто не мешает навестить соседнюю ферму. Заблудились на верховой прогулке, например… ведь у вас наверняка есть лошади? Я вроде видела конюшни.

– Были, – проронил мужчина. – Лошадей конфисковали, когда нас арестовали. Может быть, вернут…

– Не вернут, так купите других, хотя тех жалко, конечно… Ну, хотя бы одну, чтобы повод был прокатиться в нашу сторону, а?

– Возможно… Но как вы не поймете, мисс, я боюсь навести их на… на мальчика! А если я вдруг начну знаться с магглами, об этом моментально станет известно, я уверен, что за мной следят…

– Ага, то есть о том, что вы уже битый час со мной общаетесь, никто не узнает? – логично заметила Эйприл.

– Я всегда могу сказать, что соскучился по женской ласке, а девушка с фермы из любопытства или за небольшую плату согласилась провести со мной вечер, – криво усмехнулся он.

– А эта ваша сыворотка правды? – не удержалась она.

– Слишком пустячный повод для ее применения, – высокомерно ответил мужчина. – Впрочем, я могу сказать, что вы сочли меня обычным соседом, решили познакомиться и принесли мне пирожки.

– Это намек? Насчет пирожков?

– Ни в коем случае. Не переношу местную стряпню.

– Слава богу, а то я пироги печь не умею…

Воцарилось недолгое молчание.

– Когда мне станут доступны мои средства, тогда я смогу что-то сделать, – негромко произнес Люциус наконец. – Нанять адвокатов, устроить шумную кампанию в прессе, подтвердить у гоблинов, что это действительно мой сын. Но все это потребует времени, а еще нельзя оставить ни единой зацепки…

– Хорошо может выйти: редкое совпадение, все дела, – улыбнулась Эйприл. – Публика будет в восторге!

– Да, некоторая ее часть. Другая сгрызет собственные палочки от злости… Мисс, – он развернулся и взял ее за плечи, на этот раз мягко, едва обозначив прикосновение, – само Провидение послало вас…

– Ага, как в старых романах – Провидение непременно с большой буквы!

– Именно, – серьезно произнес Люциус. – Впрочем, можете назвать это стечением обстоятельств, рукой судьбы… как угодно. Просто знайте, что я безмерно вам благодарен, и вы можете рассчитывать на мою помощь… И простите за неласковый прием, я… гм…

– Вам явно нужно было выпить, – заключила Эйприл, осторожно высвобождаясь. – Чтобы отпустило. А теперь вам надо проспаться… Кстати, а чем вы тут питаетесь? Может, правда пирожков принести? Мама состряпает!

– Не стоит, право, с голоду я не умру, – улыбнулся он.

– Ну как хотите, – пожала она плечами. – А теперь мне пора. Уже ночь, смотрите, какая луна! Хорошо, туч нет, светло совсем…

– Я вас провожу, – не терпящим возражений тоном произнес мужчина. – Все-таки места глухие, а час и в самом деле поздний.

Он прихватил свою трость, и, выйдя на улицу, Эйприл приоткрыла рот от удивления: в этой трости, оказывается, скрывалась та самая волшебная палочка, и на кончике ее теперь горел волшебный огонек, освещая дорогу странной паре.

– Я забыла спросить, сэр, – произнесла девушка, перепрыгнув через канаву. – Кэвин недавно поджег кухню. Сам не знает, как такое случилось… Это нормально?

– Да, вполне, но… – мужчина чуть умерил шаг. – Рановато, хотя тут мог сказаться стресс. Я сам начал так безобразничать лет в пять, и это тоже достаточно рано.

– Значит, спишем на стресс… Я собственно, хотела спросить, что делать, если он снова отчудит что-нибудь? Пожар-то хоть залить можно, а что еще вы можете, я не знаю…

– Сложно предположить, как могут проявиться магические способности у маленького ребенка, – покачал головой Люциус. Казалось, ему физически тяжело назвать мальчика сыном. – Кто-то левитирует, кто-то бьет посуду, кто-то поджигает занавески. Главное, не бойтесь, у него не хватит сил на то, чтобы кого-то покалечить!

– Ага, если только это будет не огонь, – фыркнула Эйприл. – Ладно, учту… Надо будет мистеру Дурслю об этом написать. Он же собрался воспитать из Гарри настоящего маггла… Что смешного я сказала?!

– О Мерлин! Надежда магического мира – настоящий маггл! – Смех казался чуточку нервным, но все равно искренним. – Это прекрасно! Непременно объясните мистеру Дурслю, что к чему!

– Ага. Ну все, сэр, мы пришли. Вон наш дом, видите, окошки светятся? Тут уж я одна дойду, не заблужусь… спасибо, что проводили. Не то чтоб я боялась, некого тут бояться, но все равно одной в темноте не по себе…

– Если соберетесь прийти… – он замолчал. – Словом, делайте это пореже. И без мальчика.

– Да уж поняла… Идите! Сами-то не заблудитесь?

– Не должен бы…

Эйприл посмотрела вслед высокому мужчине, вздохнула и пошла домой.

– Ну что? – встретила ее Сара, вязавшая в гостиной.

– Нормально, – коротко ответила Эйприл и плюхнулась на диван, закинув руки за голову. – Если дельце выгорит, уж мы заживем!

– Ну-ну, – поджала губы мать, стараясь не улыбнуться. – Иди-ка ты к себе! Твой приемыш без тебя ни в какую не спит… Отец уже Мэй унес – уснула, пока ему сказки рассказывала, а мальчишку сон не берет. Иди…

– Иду, иду, – улыбнулась девушка, взбежала вверх по лестнице, быстро умылась, переоделась на ночь и вошла в свою комнату.

– Эйп? – тут же вскинулся мальчик.

– Ага, – она забралась под одеяло. – Ты чего не спишь?

– За тебя боюсь, – серьезно ответил он.

Эйприл засмеялась и прижала его к себе.

– Можешь перестать бояться, меня никто не обидел. А теперь спи, все разговоры – завтра!

* * *

Утро выдалось настолько солнечным и теплым, что Эйприл без долгих раздумий сгребла Кэвина и неизменный рюкзак и отправилась на прогулку по окрестностям. В поместье она соваться пока не собиралась, но пройтись по лесу, показать мальчику местные красоты – это пожалуйста. Тот в полном восторге вертел головой: здесь осень уже вступала в свои права, порывы ветра вздымали золотистые вихри листвы, трава возле ручья уже пожухла, прихваченная ночным заморозком, но сам ручей еще бодро журчал, а на солнце неподалеку расцвел поздний одуванчик.

– Как будто переглядывается, – сказал вдруг Кэвин.

– Кто с кем?

– Цветок с солнцем, – пояснил тот.

– И правда что, – улыбнулась Эйприл. – Камни серые, как тучи, а одуванчик – этакое солнышко, да?

– Ага… Эйп, – произнес он, – а ты не ошиблась?

– В чем?

– Ты сказала, что тот человек – мой отец. Объяснила, почему так решила. И почему он не обрадовался… Только он, кажется, еще и испугался… может, я ему и не нужен? А он подумал, что ты меня оставишь… возиться придется…

Эйприл тяжело вздохнула и присела на поваленный ствол, притянув к себе мальчика.

– Конечно, он испугался, и очень сильно, – серьезно сказала она. – Только не того, о чем ты подумал.

– А чего же?

Девушка почесала в затылке. Ну как прикажете объяснять такое маленькому ребенку?! А, впрочем, не поймет – переспросит…

– Я тебе по порядку расскажу, если что, ты уточняй, ладно? – произнесла она, дождалась кивка и продолжила: – Твой отец по глупости связался с очень нехорошими людьми…

– С разбойниками? – живо уточнил мальчкик.

– Можно и так сказать, – поразмыслив, ответила Эйприл. – Он думал заработать побольше денег для семьи, но не учел, что его заставят делать скверные вещи. Разбойникам же положено делать пакости другим людям, так что хочешь, не хочешь, а придется!

Люциус вчерашним вечером обмолвился, что ему доводилось участвовать в травле и даже пытках обычных людей и магглорожденных волшебников, и в его голосе девушка не услышала даже тени раскаянья. Не факт, что он этим наслаждался, как записной садист, но и ничего особенно зазорного в таких забавах не видел. Кэвину, однако, об этом знать не следовало.

– Ну а разбойников, как ты понимаешь, ловит полиция, – продолжила она. – Вот и твоих родителей арестовали. Ты тогда был в больнице.

Кэвин нахмурился.

– Если это правда мой папа, то где тогда мама? – задал он вполне резонный вопрос.

– Он сказал, твоя мама умерла в тюрьме, – нехотя ответила Эйприл. – Там было очень плохо, холодно и голодно, а она была… Ну, как ты сказал – вроде принцессы из сказки. Вот и не выдержала… А твой дедушка заболел той же болезнью, что и ты, но для детей она не очень опасна, а для пожилых людей обычно смертельна.

– Так он тоже умер?

– Да.

– И у меня вообще никого не осталось? – не отставал Кэвин. – Ну, кроме тебя!

– А отца ты не считаешь?

– Я его совсем не помню, – тихо признался мальчик. – Даже не узнал. Маму, может, узнал бы, а его – нет…

– Должно быть, он просто мало с тобой занимался, – предположила Эйприл. – Дела всякие… Да и еще мужчины обычно не очень хорошо управляются с совсем маленькими детьми, так что, наверно, с тобой в основном мама возилась или няня.

– Наверно… Так ты скажи, больше никого нет, да?

– Я не знаю, – честно ответила она, – а он не сказал. Вполне вероятно, какие-то дальние родственники остались. А тебе зачем знать?

– Я… – Кэвин замялся. – Я слышал, как Мэгги говорила про соседского мальчика. У него родители умерли, и его отдали тете с дядей. И я подумал, что если бы у меня была родная тетя или дядя, я бы жил у них, а не у мадам… и мне так плохо стало!

– Погоди, – сообразила Эйприл, – это когда было? Когда ты кухню подпалил?

– Ага…

– Тогда все ясно. Мне сказали, что такое у маленьких волшебников приключается, если они сильно понервничают, расстроятся, все такое. У тебя настроение сильно испортилось – вот и полыхнуло.

– Но раньше оно тоже портилось, и ничего такого не было!

– Значит, силенок не хватало, – серьезно сказала Эйприл. – Ты следи за собой. Хорошо, в этот раз обошлось, никто особенно не пострадал… но мало ли. Ты же растешь, становишься сильнее…

– Я не хочу быть волшебником, – мрачно произнес Кэвин. – И так плохо вышло, а если я вдруг тебе больно сделаю?

– Я не обижусь. Ты же не специально.

– А я боюсь… – он уткнулся в плечо девушки и засопел. – Эйп… Ты спроси у этого дяденьки… ну, который вроде бы мой отец… как сделать, чтобы я был обыкновенный? Или хоть ничего не натворил…

– Спрошу непременно. И о родственниках спрошу.

– Не надо про них спрашивать! – выпалил Кэвин.

– Почему? Ты же сам первый начал…

– Это я тогда, еще у мадам подумал, что вот бы у меня нашлась родня! – пояснил он. – А теперь не надо. Теперь есть ты! Если они раньше не нашлись, то и ну их! Еще заберут… а я с тобой хочу! Эйп?

– Не бойся, – тихо сказал она. – Я все разузнаю, я умею. А теперь заканчивай хныкать, идем домой, а то нас заругают. Тут все делают вовремя. Ясно?

– Ясно, – сквозь слезы улыбнулся Кэвин.

«Не отдам, – подумала Эйприл внезапно. – Даже если придется драпать из страны, все равно не отдам. Интересно, мама Сара тоже так себя чувствует? Надо спросить…»

Назавтра Эйприл взяла велосипед и отправилась за пятнадцать миль в поселок, на почту, где имелась междугородняя связь. Номер Дурсля – рабочий, разумеется, девушка еще не сошла с ума, чтобы звонить ему домой, – долго был занят, но, наконец, ей удалось дозвониться.

– Вернон Дурсль слушает, – произнес он.

– Весна на связи, – сказала Эйприл. Немудреный позывной, но ей не хотелось называть имени.

– Да? – голос мужчины сделался настороженным.

– Как там у нас?

– Очень… странно, – негромко произнес он. – Был скандал, жена слышала, как причитала ваша хозяйка. Но никого не вызывали.

«Полиции не было, – расшифровала Эйприл. – Уже хорошо.»

– Жена еще видела ту старушку, она крутилась поблизости. А после этого как отрезало. Тишина. Как будто ничего не было.

– Думаете, память подтерли?

– Наверно. Я туда не пойду и ни о чем спрашивать не буду. Если только случайно… мол, куда подевалась ваша симпатичная служаночка…

– Не надо лучше, – попросила Эйприл. – Если мадам затерли память, то такое вот упоминание, сами понимаете, может натолкнуть на подозрения. Хм, интересно, они что, всех обошли? Многие же меня знали!