Текст книги "Апрель в Лондоне"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Измайлова Кира
Апрель в Лондоне

Весна в Лондоне и окрестностях выдалась на удивление теплой и ясной, и это не могло не радовать как местных жителей, так и приезжих.

– Нам сюда, мисс, – позвала молоденькую девушку, заглядевшуюся на ослепительно-голубое небо, ее солидная спутница. – Прошу.

– Благодарю, мисс Хармонд, – ответила та и вслед за дамой подошла к внушительному крыльцу, на ходу одергивая видавший виды плащик и поправляя шарф. – Какой красивый дом!

– Да, если верить хозяйке, это георгианский стиль, – сказала мисс Хармонд, рослая костлявая женщина в строгом деловом костюме. – Но я, увы, в архитектуре не разбираюсь, могу сказать лишь, что дом не мешало бы покрасить. Но упаси вас боже заикнуться об этом! Тут ничего не менялось со дня смерти хозяина… кстати, об этом тоже заговаривать не вздумайте.

– Как скажете, – кивнула девушка, видевшая, что никакой это не георгианский стиль, а мешанина самых разных деталей, от ампира до… сам черт ногу сломит!

«Впрочем, – подумала она со смешком, – было бы забавно, если бы черт сломал ногу именно на Чёрч-стрит! Ах ты, это ведь уже другая…»

– Что вас так развеселило, мисс? – покосилась на нее спутница.

– Ровным счетом ничего, мисс Хармонд, – смиренно отозвалась девушка, – просто сегодня очень хороший день, нельзя не порадоваться чудной погоде!

– Будем надеяться, что для вас этот день и впрямь окажется хорошим, – сдержанно усмехнулась та и нажала на кнопку звонка, прятавшуюся в хитросплетении ветвей дикого винограда, заплетшего весь фасад особняка.

Пришлось обождать, но наконец дверь распахнулась. На пороге объявилась пожилая женщина в накрахмаленном белом переднике, с настоящей наколкой в седых волосах. Девушка восторженно округлила глаза.

– Чего изволите? – церемонно спросила горничная (а никем иным она оказаться просто не могла!).

– Мисс Хармонд со спутницей к миссис Смайт, по поводу новой работницы, – учтиво ответила сухопарая дама.

– Проходите, мисс, – горничная посторонилась, – хозяйка ожидает вас в гостиной. Разрешите ваши плащи…

Мисс Хармонд придирчиво осмотрела свою подопечную. Одета, конечно, не бог весть как, в твидовую юбку и свитерок, на ногах скромные ботинки… но хоть не размалевана, как все нынешние девицы, а волосы заплела в две косички, отчего стала похожа на школьницу, хотя была уже существенно старше.

– Идемте, не стоит заставлять миссис Смайт ждать, – сказала она и прошла вслед за служанкой. Девушка скромно последовала за ними.

– Мисс Хармонд! – встретила их хозяйка дома, даже не подумав подняться из кресла навстречу. – Ну, кого вы привели ко мне на этот раз?

Это была поистине монументальная дама, не толстая, но очень крупная (и, судя по всему, немилосердно затягивавшаяся в корсет, как в далекой молодости, отчего дышала с некоторым трудом). Полуседые волосы ее были уложены замысловатыми буклями, она курила сигарету в длинном мундштуке и угощалась кофе с марципанами.

– Добрый день, миссис Смайт, – подобострастным тоном отозвалась мисс Хармонд.

– Добрый день… – эхом повторила девушка, стараясь принять как можно более скромный вид.

– Это вот, изволите ли видеть, мисс Кимберли, студентка последнего курса лондонского колледжа, мне показалось, она может вам подойти…

– А отчего студентка лондонского колледжа ищет работу с проживанием в предместьях? – изогнула выщипанную бровь миссис Смайт и выпустила клуб дыма.

«Она похожа на Синюю гусеницу», – невежливо подумала девушка, ощутила тычок под ребра и голосом пай-девочки произнесла:

– Видите ли, миссис Смайт, я из небогатой семьи, родители поддерживают меня, как могут, но в этом году цены так взлетели, что даже общежитие стало для меня слишком дорого…

– Неужто ездить на учебу в Лондон будет дешевле?

– О да, миссис Смайт! В этом году мы занимаемся индивидуальными проектами, поэтому должны лишь отчитываться перед руководителем примерно раз-два в неделю, а если договориться, то и реже. Летом же так и вовсе не нужно ездить… почти…

– Мисс Кимберли – отличная студентка, я думаю, ей не составит труда так спланировать свой график, чтобы как можно реже отлучаться, – вставила мисс Хармонд, подобострастно улыбаясь.

– Хм… – задумчиво произнесла хозяйка дома и сделала жест пухлой ручкой, мол, присаживайтесь. – Итак, мисс Кимберли, если я верно поняла, то ваши условия – это стол, проживание, один-два выходных в неделю и возможность заниматься?

– Да, миссис Смайт. Того, что присылают мне родители, хватит на проезд и кое-какие мелочи, но не на жилье, – тяжело вздохнула девушка, сложив руки на коленях и стараясь одернуть юбку пониже.

– Хм… – повторила дама. – У вас есть опыт работы с больными? Медицинское образование? Педагогическое?

– Нет, миссис Смайт, – удивленно произнесла та.

– Мисс Кимберли специализируется на памятниках архитектуры, – вовремя встряла мисс Хармонд, – и ваш дом, дорогая миссис Смайт, произвел на нее неизгладимое впечатление!

– О да! – подхватила девушка. – Если бы можно было узнать побольше об истории его постройки, об архитекторе, это могло бы стать украшением моей исследовательской работы!

– Какие кругом подхалимы, – покачала головой хозяйка, но видно стало, что она польщена. – Что ж… Мисс Кимберли, вам известно, какие именно обязанности я намерена вам вменить?

– Мисс Хармонд сообщила лишь, что требуется присмотр за ребенком, – обтекаемо ответила та и удостоилась благодарного взгляда.

– Ясно… – миссис Смайт отложила сигарету и позвонила в колокольчик. – Мэгги, подай чаю гостьям.

– Сию минуту, мадам, – горничная исчезла так же бесшумно, как и появилась.

– Итак, мисс Кимберли, я потому и интересовалась вашим опытом, что считаю – за ребенком должны присматривать квалифицированные работники. Правда, все сиделки и няньки, которых до сих пор присылала мисс Хармонд, долго не задерживались…

Та покаянно вздохнула.

– Поскольку, мне кажется, в целом вы мне подходите, – задумчиво произнесла миссис Смайт, – нужно обговорить детали. Сумеете ли вы справиться с капризным, невоспитанным, избалованным, да вдобавок еще болезненным мальчиком двух лет от роду?

– Разумеется, миссис Смайт! – широко улыбнулась девушка. У нее отлегло от сердца.

– Откуда такая уверенность? – прищурилась та.

– О, видите ли, хоть специального образования у меня нет, зато есть шестеро братьев и сестер мал мала меньше… Так что с детьми я справляться умею, миссис Смайт, я с детства помогала матери!

– Неудивительно, что семья ваша бедствует, – хмыкнула та, – по-моему, следовало бы принять закон, запрещающий заводить больше детей, чем люди могут прокормить.

– Совершенно верно, – поддакнула мисс Хармонд, украдкой утирая платочком пот со лба.

– Простите, миссис Смайт, да только в наших краях так принято, у нас же ферма, а чем больше работников, тем лучше, – с деланным простодушием произнесла девушка. – Старшие-то уж отцу помогают, да вот последние два года выдались неурожайными, потому и денег мало…

– Хм, ну, пусть так, – милостиво кивнула хозяйка дома. – А что же это вы, милочка, на ферме не остались, а подались архитектуру изучать?

– О, – опять же деланно смутилась Кимберли. – У нас там неподалеку есть заброшенное поместье, очень красивое, хоть и полуразрушенное. Я там играла в детстве, рассматривала всякие скульптуры, росписи на стенах, вот и увлеклась. А родители не препятствовали, они гордятся, что я смогла в колледж поступить.

– Неисповедимы пути Господни, – вставила мисс Хармонд.

– Это верно, – величественно кивнула миссис Смайт. – Ну что ж… Пожалуй, по рукам. Когда вы сможете приступить к своим обязанностям, мисс?

– Когда вам будет угодно, хоть сию минуту, – пожала плечами девушка.

– Вам разве не нужно привезти багаж?

– Он в моей машине, – тяжело вздохнула мисс Хармонд. – Там всего-то саквояж да чемодан с книгами… Вот ключи, мисс, подите принесите…

– То есть вы, плутовка, были уверены, что я возьму эту девушку? – засмеялась миссис Смайт, погрозив той похожим на сардельку пальцем.

– Ах, дорогая миссис Смайт, но лучше и пожелать нельзя! – всплеснула та руками. – Тихая, скромная девушка, в колледже о ней отзываются исключительно хорошо, вдобавок, вы же слышали, из многодетной семьи…

– Ну это мы еще посмотрим… – хозяйка тяжело вздохнула. – Впрочем, выбора нет, Мэгги не справляется одновременно и с хозяйством, и с ребенком, а меня совершенно замучили мигрени… Вдобавок я совсем не представляю, как обращаться с маленькими детьми!

– По силам ли вам такая обуза? – осторожно спросила мисс Хармонд.

– Но милочка, я же не могу взять и вернуть мальчика обратно! Какие пойдут слухи? Что станется с моей репутацией? О нет, это мой крест, и нести его буду я! – пафосно изрекла миссис Смайт и приложила руку к обширной груди. Потом переключила внимание на горничную, принесшую чай, и велела: – Мэгги, покажи мисс Кимберли, куда отнести чемоданы.

– Да, мэм…

Отделавшись от сомнительного гостеприимства миссис Смайт, мисс Хармонд села за руль своего скромного автомобильчика и выдохнула с облегчением. Эта клиентка была сущим наказанием: ее непомерным требованиям соответствовал разве что ангел небесный, но они в Лондоне не водятся, какая жалость… Правда, сменив десяток сиделок, нянек, горничных и прочих, миссис Смайт поубавила пыл и, скрепя сердце, согласилась хоть на кого, кто согласится за умеренную (правду говоря, более чем умеренную) мзду ухаживать за ребенком. Который, к слову, доставлял массу хлопот… «И какя была охота даме в летах взваливать на себя такую обузу? – всякий раз спрашивала себя мисс Хармонд. Хотя она знала официальную версию, что-то ей казалось неправильным… – Право, само провидение послало мне эту девушку! Надеюсь, она продержится хотя бы пару недель… но пару-тройку вариантов всегда нужно держать в запасе.» С этой мыслью она и отправилась снова на лондонскую биржу труда, где всегда было множество безработных девушек и женщин, и которых мисс Хармонд отсеивала в соответствии со строгими требованиями своих работодательниц, которым самим недосуг было проводить первичный отбор, они лишь одобряли или не одобряли выбор…

* * *

– Мисс, вы отнесли свои вещи? – поинтересовалась хозяйка, когда Кимберли появилась в проеме двери.

– Да, миссис Смайт, – ответила та. – Очень милая комната, такая светлая! Люблю, когда из окна далеко видно, в Лондоне не то, крыши заслоняют весь вид, и этот смог…

«Положим, комната моя – не Букингемский дворец и даже не дворцовая мансарда, – добавила она про себя, – но жить можно. Хотя летом там наверняка жарища!»

– Хм, – сказала хозяйка. – Вижу, язык у вас подвешен. Кстати, говорите мне «мэм» или «мадам».

– Как вам будет угодно, мадам… Да, я посещала курсы риторики в колледже.

– Вы же занимаетесь памятниками архитектуры, к чему вам риторика? – неподдельно изумилась миссис Смайт.

– А как же уговорить спонсора выделить средства на исследовательский проект или на реставрацию старой усадьбы, если двух слов связать не можешь? – улыбнулась девушка. – Это очень полезная наука, мадам!

– Тоже верно… Вот что, присаживайтесь-ка, милочка, выпейте чаю, пока он совсем не простыл, а я пока введу вас в курс дела…

– Спасибо, мадам.

– Кстати, как вас по имени? Я не привыкла звать прислугу по фамилии, мне это кажется вульгарным, – спохватилась вдруг миссис Смайт.

«Это тебе кажется недостаточно аристократичным», – подумала девушка, но ответила:

– Эйприл, мадам.

– Какое простонародное имя, – сморщила та носик.

– Увы, родители мои несколько обделены фантазией, поэтому у нас есть еще Мэй, Джун, Джулия, Огаст… и, слава богу, просто Джон.

– Боже, – засмеялась миссис Смайт, чуть не пролив чай, – а это забавно!

– Просто папа когда-то слышал, что римляне называли детей по порядку, – сообщила Эйприл. – Ну… Праймус, Секундус… А поскольку латыни он не знал, то поступил проще.

– Мило, мило… – та отставила чашку. – Однако вернемся к вашим обязанностям. Итак, как я уже сказала, вам предстоит заниматься ребенком.

Лицо Эйприл, украшенное веселыми конопушками, выразило вежливое внимание.

– Пожалуй, надо пояснить… – задумчиво сказала хозяйка, прикуривая очередную сигарету. – У нас с супругом детей не было, и хотя он частенько предлагал взять на воспитание сиротку, я была категорически против. Но после смерти моего дорогого Джорджа… – тут она всхлипнула, – я ощутила себя такой одинокой в этом огромном доме! Я подумала, что он все-таки был прав… и решила исполнить его желание хотя бы теперь.

«Да-да, сейчас ты расскажешь, как тебе захотелось, чтобы в доме звучал топот маленьких ножек…» – невежливо подумала Эйприл.

– Было бы так славно, если бы по дому бегал малыш, – продолжила миссис Смайт, – однако я опасалась брать сироту из приюта! Мало ли, кем были его родители, вдруг алкоголиками или преступниками? По совсем маленькому ребенку не вдруг поймешь, какая у него наследственность, а потом может быть поздно. И уж тем более я не хотела взрослого шалуна…

«Пошла легким путем, теперь расхлебывай», – сказала про себя девушка и изобразила еще большее внимание. У нее было очень выразительное лицо, она могла сыграть и сельскую простушку, и прожженную лондонскую деваху, любительницу ночных клубов, и интеллигентную девушку из хорошей семьи, чем всегда без зазрения совести и пользовалась.

– И тут, представьте, подвернулся поразительный шанс, просто идеальный вариант, – вещала миссис Смайт, – одна дальняя знакомая услыхала, что я ищу дитя для усыновления и поспособствовала… О, там такая трагическая история! Но, главное, я могу быть уверена, что родители мальчика были совершенно нормальны…

– А что с ними случилось, мадам? – осторожно спросила Эйприл.

– Страшное несчастье, – покачала та головой. Она явно была из тех дам, которым доставляет неизъяснимое удовольствие делиться такими вот… трагедиями. – Ребенок заболел то ли корью, то ли ветрянкой, вечно путаю… Его на всякий случай поместили в дорогую клинику во избежание осложнений, и вот, пока мальчик находился там, его мать с отцом погибли!

– Боже, какой ужас! – искренне произнесла девушка. – Как же так вышло?

– Их сбил машиной какой-то пьяница, – вздохнула миссис Смайт. – А других родственников у малыша то ли не осталось, то ли они не захотели его брать к себе… Хорошо еще, лечение было полностью оплачено, так что до выздоровления бедняжка оставался в клинике, а потом встал вопрос об отправке в приют. Но я успела первой, – не без гордости произнесла она. – Спасибо другой моей знакомой, она мне подсказала… гхм…

– Как ускорить процесс усыновления, – услужливо подсказала Эйприл.

– Вот-вот, совершенно верно. Правда, – дама глубоко затянулась, – я и не подозревала, сколько хлопот с такими маленькими детьми! И какие кругом лгуны… Мне обещали веселого шаловливого карапуза, а мальчик плохо ест, плохо спит, ни словечка не говорит, хотя меня в один голос уверяли, будто он уже болтает вовсю!

– Может быть, он еще не оправился после болезни? – осторожно поинтересовалась девушка.

– Да нет, врачи уверяют, что он здоров, – пожала плечами миссис Смайт. – Но капризен невероятно. Хорошо еще, моя спальня в другом крыле, я не слышу этого вечного хныканья… Бессонница ужасно вредна для цвета лица!

– О, это верно, мадам. Когда я готовлюсь к сессии, то делаюсь похожей на мумию от недосыпа. Круги под глазами…

– Ну, вы еще очень молоды, вам это не повредит, а вот в моем возрасте стоит поберечь себя.

– Вы прекрасно выглядите, мадам, – польстила ей Эйприл, чувствуя, что эта работенка окажется вовсе не синекурой, как расписывала мисс Хармонд.

Немудрено, что из этого дома сбегают все няньки-сиделки! Но что уж, придется потерпеть, потому как денег действительно в обрез, а студентку возьмут далеко не на всякую работу, и без таких желающих хватает…

– Ах, ну что вы… Вы допили чай? – неожиданно сменила тему миссис Смайт. – Тогда идемте, я покажу вам вашего подопечного.

– С удовольствием, мадам, – покорно согласилась девушка.

«Лучше бы ты собаку завела, – вздохнула она про себя, – или кошку. Хотя их тоже жалко… Но они убежать могут, а ребенку куда деваться?»

* * *

– Ах, какая прекрасная детская! – без тени иронии воскликнула Эйприл, остановившись на пороге большой светлой комнаты. – Сколько игрушек!

– Да, милочка… – миссис Смайт, слегка запыхавшаяся после подъема по лестнице, скорбно сложила руки на животе. – Столько денег – и все впустую! Кэвина ничто не интересует, возьмет, повертит в руках – и бросает… Гм… а зачем вы разуваетесь?

– Я же не могу войти в детскую в уличной обуви, – удивленно ответила та, скидывая туфли. – Мало ли, что могло прицепиться…

Если мальчику в самом было около двух, как сказала миссис Смайт, то выглядел он слишком хрупким и худеньким.

– Накормить его – целая история, – сокрушенно произнесла хозяйка, – каждый раз случается настоящий скандал.

– Мадам, прошу прощения, а сколько времени он уже в вашем доме? Кажется, вы сказали, да я запамятовала от волнения, – покаялась Эйприл.

– Да уже скоро четыре месяца, – вздохнула та, – вот как раз после Рождества его ко мне и привезли.

– Как странно… Я подумала, – пояснила девушка, – может, он просто привык к другому питанию и дома, и в клинике, но за такое время мог бы и переучиться…

– Вот и я удивляюсь! Так, ну вы намерены браться за дело? Вы вроде бы сказали, что готовы начать немедленно, – повелительным тоном произнесла мисс Смайт.

– Ну конечно, мадам, – покорно ответила Эйприл. – Я только хотела уточнить еще кое-какие мелочи, если вас не затруднит.

– Слушаю.

– Могу я сама готовить для Кэвина? Заодно я и Мэгги пособлю, ну там… посуду помыть, еще что-нибудь… По мелочи, а все же подмога!

– И, конечно, потребуете за это отдельной платы? – подозрительно прищурилась миссис Смайт.

– Ну что вы, мадам! Просто я так привыкла: пока толчешься у плиты, так или иначе, что-то еще да сделаешь, – улыбнулась девушка. – Мне нетрудно, я соскучилась даже, а то в общежитии какая готовка? Негде, да и не из чего…

– Ну ладно… – милостиво разрешила та, – если Мэгги не станет возражать, пускай. А теперь давайте-ка познакомимся… Иди ко мне, Кэвин! Ну, иди к мамочке на ручки!

Она наклонилась над большим манежем, а Эйприл нахмурилась.

«Ты великоват уже для манежа, парень, тебе бегать пора! Ну ладно, будем считать, это временная мера, потому что Мэгги за тобой точно не уследить… Только почему ты так шарахаешься от этой тетки?»

– Ну, иди, познакомься с тетенькой, – ворковала миссис Смайт из последних сил. – Скажи, как тебя зовут? Кэ-вин! Ну скажи – Кэ-вин!

Девушка поморщилась: от громкого голоса работодательницы зазвенело в ушах даже у нее, а мальчик так и вовсе расплакался.

– Видите? – выпрямилась миссис Смайт. – Ужасно непослушный…

– Я думаю, он просто испугался незнакомого человека, мадам, – спокойно сказала Эйприл, подумав о том, сколько таких тут перебывало за последние несколько месяцев. – Если вы позволите, я постараюсь его успокоить.

– Ну что ж, займитесь делом, – кивнула та и приложила пальцы к виску. – Ах, от этих криков у меня раскалывается голова! Пойду приму таблетку и прилягу… Да, милочка, обедать будете с Мэгги на кухне. У меня вечером гости, а вы, уж простите, одеты явно не для выхода в свет!

– Хорошо, мадам, – с большим облегчением произнесла девушка. – Как вам будет угодно!

– Ах, уймите же его поскорее… – простонала миссис Смайт и величественно удалилась.

Эйприл поплотнее прикрыла дверь и осмотрелась. Да, комната отличная, вещи все очень дорогие. Вон кроватка, горы игрушек, мягкий пушистый ковер на полу, в шкафу – девушка тут же проинспектировала его, – уйма одежек для любой погоды… За неприметной дверью – отдельная ванная комната со всеми удобствами, красота, да и только.

– Решено, я переезжаю сюда, – произнесла она вслух. – А иначе мне что, бегать сюда с чердака каждые полчаса? А спать когда?

Эйприл снова взглянула на мальчика. Тот уже устал плакать и только тихо всхлипывал, размазывая слезы по щекам.

– М-да, – сказала она, без особых церемоний вытащила Кэвина из манежа, поставила на ковер, а сама уселась рядом, осторожно придерживая мальчика на всякий случай. Стоял он не очень уверенно, попыток сделать шаг вообще не делал.

«Похоже, парень, тебя прикупили вместо куклы, только забыли, что ты-то не кукла, а человек. Сиделкам что – вымыт, накормлен, уложен, а что не носится, как электровеник и не портит ничего, так оно и спокойнее. Хозяйка зайдет потетешкаться, а больше ей ничего не надо.»

– Меня зовут Эйприл, – сказала девушка, энергично оттирая зареванную физиономию мальчика собственным платком. – И у меня еще шестеро братьев и сестер, родители как нарочно подгадывали, чтоб те уродились каждый в следующий месяц… Джону не повезло, он февральский. Или повезло, кто его знает, а? А тебя как зовут?

Тот отвел взгляд и, кажется, снова изготовился заплакать.

– Эй, только без рёва, – возмутилась Эйприл, потормошив его. – У нас на ферме знаешь, как? Кто рёва – того ведут к корове, а корова ка-а-ак лизнет, потому как слезы соленые, а животные соль любят, а язык у нее жуть какой шершавый! Так и без носа остаться можно! Хочешь остаться без носа?

Мальчик застенчиво помотал головой.

– Вот и не реви тогда, – сказала девушка. – Хорошо еще, ты меня понимаешь, только не говоришь… Или просто не хочешь? История такая есть: жил один лорд, был у него наследник. Всем хорош мальчик уродился, вот прямо как ты, только не разговаривал. И так с ним бились, и сяк – ни в какую! И вот было ему уже лет шесть, сидит семейство за обедом, а мальчик вдруг и говорит: «Суп пересолен!» Мама в обморок упала, папа суп на себя вылил и спрашивает, мол, что ж ты раньше-то молчал. А сын в ответ: «А меня раньше все устраивало.» Эй! К чему опять слезы? А? Суп не любишь?

Кэвин кивнул.

– Ну, значит, суп готовить не будем, – покладисто сказала Эйприл. Что-то ее насторожило. – А маму любишь?

Кэвин снова кивнул, несколько раз.

– Я о миссис Смайт, – уточнила она. – Ой, нет-нет-нет, не начинай опять, у меня кончились носовые платки. Ты родную маму любишь… А папу?

Снова кивок.

– А где они, знаешь?

Кэвин помотал головой.

– Интересно, – задумчиво произнесла Эйприл. – Не моего это ума дело, конечно, было б, на что сесть, да что съесть… Но все равно интересно… Ух ты! Кэвин, гляди! Железная дорога! У младшего брата такая, я обзавидовалась, всю жизнь мечтала… но я уже большая, не могла же я у него отобрать… А теперь наиграюсь от души, раз тебе не нужно!

На личике мальчика впервые появилось хоть какое-то выражение, а именно обида и что-то вроде «это не твое!»

– Но одной скучно играть, – задумчиво произнесла Эйприл, чувствуя, что характер у ребенка еще тот, и помучиться с ним придется здорово. – Иди сюда, попробуем собрать…

Когда через час пожилая горничная заглянула в детскую, чтобы позвать новую няньку обедать, глазам ее предстало совершенно дикое зрелище: эта самая нянька лежала на полу в окружении разбросанных деталей игрушечной железной дороги, раскрыв какую-то книжку, указывала на картинки и что-то вдумчиво объясняла приемному сыну хозяйки. Тот внимательно слушал и время от времени подавал ту или другую детальку. Обычно неправильно, но мисс Кимберли с совершенно серьезным видом пыталась приладить эту детальку на место и искренне огорчалось, если не выходило. Железнодорожное полотно было собрано едва ли наполовину, и Мэгги подозревала, что в одиночку девушка справилась бы куда быстрее, но…

– О, миссис Донован! – услышала та шаги. – Что такое?

– Время обеда, мисс Кимберли, – чопорно ответила та, спрятав руки под передником. – Извольте откушать.

– Иду, миссис Донован! Ой… – Эйприл оглядела разгром в детской. – Но мы не закончили. И оставить ребенка рядом с мелкими детальками я не могу, вдруг проглотит? Можно, он с нами поест?

– Но ему еще не время… – растерялась горничная.

– Ну просто так посидит! Ну пожалуйста, миссис Донован!

– О боже мой, идемте… – махнула та рукой. – Только потише, гости уже прибыли.

– Слышал, Кэвин? – совершенно серьезно сказала Эйприл мальчику. – Ни звука! Иначе нас не пустят на кухню… ты там был?

Он мотнул головой.

– Вот и пойдем. Может, перепадет что-нибудь вкусненькое…

Она без особого усилия взяла Кэвина на руки и последовала за горничной. Девушке, лет с четырнадцати помогавшей перебрасывать мешки картошки, такой вес был нипочем.

На кухне служанка преобразилась, словно вместе с парадным фартуком скинула доспехи долга.

– Миссис Донован, а как же гости? – с интересом спросила Эйприл, пробуя суп-пюре. – Разве не вы подаете на стол?

– О нет, мисс Кимберли, ради таких случаев хозяйка нанимает пару молоденьких и хорошеньких, – усмехнулась та, присаживаясь напротив. – Мне уже не под силу таскать такие подносы. Стряпать могу, прибирать тоже, но и то для генеральной уборки кого-нибудь звать приходится, на стремянку мне не забраться, а окна тут, сами видите…

– Да уж, такой громадный дом! Так и кажется, что тут должна жить большая дружная семья, – подначила та.

– Увы, мисс. Не знаю, что тут было до меня, а при мне – только мистер и миссис Смайт. Ума не приложу, к чему такие хоромы на двоих?

– Это, миссис Донован, называется «престиж», за ним все гоняются, а что толку? – сказала Эйприл и посадила Кэвина к себе на колени. – А ну, попробуй! Пальчики оближешь! Нет, свои – не надо, это неприлично, с ложки ешь…

– Вы что, мисс! – испугалась служанка. – У него же диета и распорядок дня!

– Да? Какие? – поразилась девушка. – Миссис Смайт ничего мне об этом не сказала… Объясните, будьте так любезны!

Выслушав, Эйприл только фыркнула:

– Глупости какие. Немудрено, что ребенок плачет – он у вас голодный все время!

– Легко вам говорить, мисс, если своих-то нет…

– У меня шестеро братьев и сестер, – в очередной раз повторила та, – и они вечно крутились у стола. Раз не поест – в другой раз живее наворачивать будет. Объестся – касторки ему вкатят, впредь думать станет. Как-то так.

– Ну… это у простых людей вроде нас с вами… – вынужденно согласилась пожилая женщина. – Мои-то тоже вечно при мне толклись, то одно со стола утянут, то другое…

– А Кэвин что, не простой? – удивилась Эйприл.

– Ну… – начала миссис Донован, но умолкла, потому что в кухню вбежала одна из нанятых горничных, схватила подос с пирожками и была такова. – Хозяйка потому и взяла этого бедняжку, что ее заверили – родители у него оба из хороших семей, не рабочих каких. Может, даже и знатные. А с ними разве так можно обращаться?

– Не вижу никакой разницы, – сообщила Эйприл.

– Вы, может, и не видите, – неожиданно мрачно произнесла Мэгги, – а хозяйка очень даже видит. Я тут уже давно служу, мистера Смайта застала… При нем она не очень-то в леди играла, он смешливый был, как сказанет чего – вся важность и пропала. А теперь вон: даже дворецкого в белых перчатках наняла! Это в нашей-то дыре!

– Да, забавно, – согласилась девушка. Кэвин с интересом крошил булочку прямо на ее юбку, но Эйприл не обращала на это внимания. – Миссис Донован, я у самой хозяйки спрашивать не хочу, занята она… Может, вы подскажете, как быть?

– А что такое?

– Да я вот думала пока что в детской пожить, – сказала та, глядя кристально чистыми глазами. – Может, раскладушка найдется? Или матрац какой, я могу и на пол лечь, не впервой… А что за дело, как мне смотреть за мальчиком, если до него идти вон сколько!

– Ну… – Мэгги подумала. – Поищу. А как хозяйка в Лондон уедет, позову сына, он поможет кровать в детскую перенести. И то правда… Бросят малыша одного на всю ночь, а потом ругаются: то он плачет, то еще что…

– Вот-вот, я о том же, – подхватила Эйприл, поудобнее перехватывая Кэвина. – Глядите-ка, сонный какой… Пойду уложу его, пора.

– Давайте, деточка, идите, потом возвращайтесь, чай будем пить, – кивнула та.

Опыта Эйприл было не занимать, быстро раздеть, выкупать и уложить мальчика, не дав ему проснуться и начать капризничать, оказалось совсем просто. Похоже, он перенервничал и устал, поэтому очень быстро отключился.

«Повезло, – философски подумала Эйприл, на цыпочках выбираясь из детской, – мог бы и истерику закатить, как днем.»

– Держите пирожок, еще горячий, – встретила ее Мэгги.

– М-м-м, вкуснота-то какая!

– Ешьте, ешьте, а то на вас смотреть больно – кожа да кости… Говорят, это у нынешних девиц так модно, а по мне – просто ужас!

– Я не модная, я поесть люблю, – ответила Эйприл, прихватив еще пару пирожков. – Просто студентке особенно разгуляться не на что… А так – согласна. Вот хозяйка – дама так дама, все при ней…

Служанка хихикнула, но тут же посерьезнела.

– Поосторожней, – сказала она. – Хозяйка мягко стелет, да спать жестко…

– Учту, спасибо, – кивнула Эйприл. – Можно мне еще пирожок?

После третьей чашки чая она осторожно спросила:

– Миссис Донован, хозяйка вот сказала, что Кэвина взяли прямо из клиники. Так может, при нем были какие-то игрушки? Если, говорят, он беспокойно спит, ему бы дать какую-нибудь знакомую вещичку, он бы и успокоился… наверно…

– Да, осталось кое-что, – подумав, кивнула та. – Хозяйка велела все выбросить, да я прибрала, больно уж хорошие были вещички. Дай, думаю, спрячу, может, кому из соседок понадобится… поищу. Только уж завтра.

– Само собой, – согласилась Эйприл. – Поздно, спать пора. Где, говорите, раскладушка-то у вас?

– Пойдем, покажу… Только тише!

Раскладушка оказалась чуть ли не военных времен чудовищем, тяжеленным и громоздким, но женщины сумели снять ее с чердака и, не разбудив ребенка, разложить в детской. Эйприл принесла свой саквояж, умылась на ночь, застелила постель и улеглась. Подопечный крепко спал, и это не могло не радовать…

«Не такой уж ты капризный, – подумала она сквозь сон. – Но что-то с тобой очень-очень не так… Черт, я здесь вовсе не за этим! С другой стороны, раз уж я тут, что мне мешает покопаться в твоей истории?»

С этой мыслью Эйприл и заснула.

* * *

– О, мисс Хармонд, – говорила по телефону миссис Смайт через несколько дней, – я ведь говорила вам, что стоит поискать как следует, и подходящий человек непременно найдется! Конечно, мисс Кимберли немного неотесана, но это простительно, с ее-то происхождением…

Трубка что-то проквакала в ответ.

– Ну разумеется, когда Кэвин подрастет, я найму ему гувернера, но покамест он даже говорить не желает! Зато начал играть, целыми днями возится с мисс Кимберли… меня, правда, все еще дичится, но она так хорошо это объяснила, и как мне самой в голову не пришло? Мол, сперва болезнь, клиника, незнакомая обстановка, родители только навещают, потом пропадают совсем. Постоянно приходят чужие люди, потом он оказывается в другом месте, у меня, и няньки меняются одна за другой… Тут и взрослый бы слег с нервным расстройством… – Она прикурила сигарету. – Ей-богу, мне не верится, что у мисс Кимберли нет специального образования… Что? Ха-ха, и правда, я позабыла… С таким количеством братьев и сестер никакого образования не нужно, все познается на практике! Главное, Кэвин прекратил закатывать эти безобразные истерики! Я вам очень, очень благодарна, дорогая! Всего доброго…