Текст книги "Апрель в Лондоне"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Ну и все равно не говори! Тем более в этом… в обществе, во! – наморщив лоб, выдал Дадли.

Эйприл невольно умилилась: похоже Вернон приказал сыну взять шефство над кузеном. Дадли ведь немного постарше Гарри, ему это даже лестно: есть, кого воспитывать, кем командовать…

– Пусть будет козлом, – решил Гарри. – Так можно?

– Ладно, – милостиво согласился Дадли и посмотрел на Эйприл. – Ну и вот.

– А драка-то с чего началась? – спросила она.

– Так Драко заплакал и сказал, что рыжий дурак. А тот стал дразниться, что Драко девчонка, раз ревет, – обстоятельно пояснил Грег. – Подумаешь, кто ж не ревет?..

– И-и-и?

– Гарри зарядил ему в глаз, – сказал Дадли печально. – Он всегда так, если разозлится. А тот сдачи дал и очки сломал. А я ему вмазал… А он мне, ему – Драко… А остальные начали нас разнимать, им тоже перепало…

– Ничего так в войну поиграли, – заключила Эйприл, приняв у Молли аптечку. – Идите сюда, юные господа, будем обрабатывать боевые ранения! Кто первый? Невилл? Тебе-то как перепало, а?

– Ему нечаянно, – пояснил Теодор, целый и невредимый. – Он тоже разнимать полез.

– Кошмар, – сказала девушка. – Стыдитесь, господа! Решать вопросы кулаками недостойно благородных волшебников! Ладно бы эта… дуэль, а вы – в нос, в глаз…

– Так палочек-то нет, – логично заметил Винс. – А то бы…

– И все на одного, – продолжала Эйприл. – Потом вообще кучу-малу устроили, ну куда это годится? В вашем возрасте, молодые люди, пора бы уже научиться не обращать внимания на дразнилки, иначе что ж с вами в школе-то будет?

– Поубивают друг друга, – подсказал Теодор. – Мисс, вы бы лучше попросили домовика залечить это все. А то родители… гм… следы увидят. Нехорошо выйдет.

– Тьфу ты! – хлопнула она себя по лбу. – Спасибо, я и не сообразила… Молли, займись! А я пока с Драко поговорю. Теодор… будь так добр, пригляди, чтобы новой потасовки не случилось, хорошо?

– Мисс Кимберли, я один, – сказал он. – Я их не удержу, если что!

– А меня вы что, слушать не будете? – выдал вдруг Рон.

– А у тебя есть, что добавить? – удивилась девушка. – Кажется, тут все дали одинаковые показания. Нет, ну, может, перепутали, кто кому в каком порядке дал в глаз или в нос, но причина-то… Теодор? Говорить ты не хочешь, но… так все и было?

– Да.

– Драко?

Тот молча кивнул.

– Невилл?

Мальчик тоже закивал. Вид у него был расстроенный, он вообще казался очень добродушным и драке явно не обрадовался.

– Ну и всё, инцидент исчерпан, – решила Эйприл, – а за порядком присмотрят Молли и мистер Фенелли. Мистер Фенелли, где вы там? Будьте любезны… Драко, выйдем-ка на минутку…

– Нет, – вдруг отстранился тот.

– Что такое?

– Пусть Уизел сперва извинится, – неожиданно холодным и спокойным тоном произнес Драко. – Сперва перед тобой, потом передо мной и всеми остальными.

– Она маггла! – завопил Рон. – Не буду я!..

– Ну и не надо, не облезу, – равнодушно пожала плечами Эйприл.

– А если заставим? – вкрадчиво спросил Гарри. Дадли придержал его и заявил:

– Я вот тоже этот… маггл. И папа с мамой у меня магглы. И то учат, что обзывать девушек нельзя! А если вдруг обозвал, надо извиняться, да. Так что давай, рыжий… А то правда заставим!

Рон посмотрел по сторонам, увидел недружелюбные взгляды и нехотя буркнул:

– Извините…

– Ну и довольно, – поспешила сказать Эйприл, – будем считать, что Рон по недомыслию повторил, что услышал от родителей.

«И это мы им припомним», – добавила она про себя.

– Драко, идем, – сказала девушка, крепко взяла его за руку и вывела в соседнюю комнату.

Плакать он не собирался, но явно был очень расстроен.

– Давай, высказывайся, – велела она, присев рядом с ним на корточки. – Давай-давай, надо все сразу сказать, а то потом в голове всякая ерунда накапливается!

– Ты же не плохая, Эйп? – тихо спросил мальчик.

– Да вроде бы не очень…

– А зачем тогда так говорят? Ну, эти… рыжие…

– По глупости, – сказала она. Как объяснить ребенку такие нюансы, Эйприл представляла с большим трудом. – А может, завидуют. Я слышала, у них семеро детей, а домик – поменьше нашего, на ферме который. И денег мало. А мы тут, понимаешь, шикуем!

Драко нахмурился.

– Ты мне тогда объясняла, что миссис Уизли стала этой… поручней?

– Поручительницей.

– Ага… И вроде как это почти как крестная?

– Ну, насколько я поняла, именно так.

– А крестная – это родственница, – развил мысль Драко. – И она, наверно, решила, что папа теперь будет ей подарки дарить и все такое. А он не дарит, да?

– Именно, – невольно улыбнулась Эйприл.

– А тебе дарит о… ой! – спохватился он. – Ты не слышала, Эйп! Это секретная секретность!

– Я ничего не расслышала, честное слово, – серьезно сказала она. – Видишь ли, хватит и того, что я, простая девушка, даже не волшебница, живу в вашем доме, домовики мне прислуживают – а у Уизли домовиков нет, кстати, – ем всякие вкусности и ношу красивые вещи. И еще твой папа деньги мне платит. И моим родным мы кучу всего надарили…

– Так она завидует, что ли?

– Похоже на то.

– Эйп, я все равно не понимаю, – мрачно произнес Драко. – Если папа тебе платит, чтоб ты со мной занималась, почему же ты плохая?

Эйприл мысленно побилась головой об стенку, потом решила, что юлить нет смысла: не она, так кто-нибудь другой просветит мальчика.

– Объясняю, – сказала она серьезно. – Слушай внимательно.

– Ну?

– Есть такие женщины, которые… м-м-м… общаются с мужчинами за деньги. Они не муж с женой, просто он ей платит, дарит дорогие вещи, а она должна быть всегда красивой, веселой, радоваться, когда он приходит в гости и все такое. Ясно?

– Вроде ясно, – кивнул Драко. – А что в этом плохого?

Эйприл поперхнулась. Разницу между содержанкой и проституткой, пожалуй, объяснять было рановато…

– Да, в общем, ничего, – растерянно сказала она. – Просто считается, что это… ну… не совсем прилично, особенно если у мужчины еще и жена есть. Но, например, она уже старая, сварливая и скучная, но бросить ее он почему-то не может, вот и уходит потихоньку развлекаться с другой. Повеселится – и домой! Или мужчина уже немолодой и некрасивый, а одному ему грустно, вот он и нанимает кого-нибудь. Таких женщин и называют иногда теми дурными словами.

«Господи, чему ж я ребенка учу!» – мысленно произнесла Эйприл, искренне надеясь, что он мало что понял, а запомнит еще меньше.

– А-а! – выдал вдруг Драко, разом повеселев. – Вот оно что!

– Что?

– Ну… эта миссис Уизли, наверно, решила, что папа тебе не за меня платит, а за себя, – непосредственно выдал мальчик, и Эйприл поняла, что сейчас начнет по-идиотски хихикать. – И обозвала плохим словом. Потому что ей завидно! Ну Эйп, что ты смеешься?!

– Ничего… Почему завидно-то?

– Потому что мой папа красивый и богатый, – с обычной своей непостижимой логикой выдал Драко. – И может дарить, что захочет и мне, и тебе, и вообще кому угодно! А ее и даром бы к себе жить не позвал, да? Эйп?

– Погоди, дай проржаться… – выдавила она, утирая слезы. – Ну и чудовище из тебя растет…

– Я не чудовище, – с достоинством ответил он. – И вообще… Я так думаю, папе вообще не надо платить каким-то там чужим женщинам.

Эйприл предсказуемо подавилась.

– Это почему же? – осторожно спросила она, откашлявшись.

– Потому что раньше у него была мама, – серьезно сказал Драко, – а теперь есть ты.

– Солнышко, ты только при гостях этого не ляпни, – искренне попросила Эйприл, откашлявшись вторично. – И вообще, с чего ты взял, что… э-э-э…

– Ну ты же с нами живешь, – недоуменно произнес он. – И с тобой не скучно!

Эйприл выдохнула с облегчением. Судя по всему, каша в голове у Драко получилась еще та, но это ничего, могло быть хуже!

– Ну, разобрались? – спросила она, дождалась кивка и сказала: – Тогда идем обратно к гостям, невежливо оставлять их надолго. Я сейчас прикажу Молли подать еще чего-нибудь вкусненького, идет?

– Ага. Только с Уизелом я рядом сидеть не буду!

– Тебя никто и не заставляет, – тяжело вздохнула Эйприл, и до конца вечера бдила в детской, следя, чтобы мальчишки снова не передрались.

Все обошлось, только Рона все демонстративно игнорировали, за столом постаравшись отодвинуться от него как можно дальше…

По счастью, гости расходились довольно рано: детей нужно было укладывать спать.

– Мисс Кимберли, – сказал Теодор, пошушукавшись о чем-то с остальными. – Мы тут подумали и решили, что ничего родителям не скажем. Ну, о драке.

– Дело ваше, – пожала она плечами.

– Только Уизли непременно растреплет, – добавил Гарри. – У таких в жопе вода не держится… Блин, Дадли, больно!

– А я тебе уже говорил папины слова не повторять?!

– Тихо, – велел Теодор. – В общем, мисс, если бы вы были волшебницей, то могли бы ему чуточку память подтереть…

– Э! – завопил Рон, отодвигаясь подальше. – Вы что?!

– Но вы не волшебница, – продолжил Нотт, не обращая на него внимания. – Зато у вас есть домовик, они тоже могут…

Эйприл нахмурилась, потом покачала головой.

– Нет уж. На это я не пойду. Пусть уж будет, что будет. Сам подумай, даже если Рон нажалуется родителям…

– А мы все будем отрицать, – заявил Гарри, улыбаясь довольно-таки гадко. Дадли покивал. Судя по всему, этой парочке драки были только в удовольствие.

– И мы, – добавил Винс.

– А Уизли против Малфоя… гы… – высказался Грег.

– И я бабушке не скажу, – добавил вдруг Невилл. – А то она расстроится. Это же я графин разбил.

– Ты не мог, – удивился Гарри. – Графин вообще в сторонке стоял. А потом почему-то оказался в самой середине…

– Я просто хотел всех облить, чтобы перестали драться, – пояснил Лонгботтом, краснея. – Как кошек.

– А-а! Так это ты захотел – и магия сработала, – пояснил Тео.

– Да не может быть! – захлопал глазами Невилл.

– Почему не может? Папа говорил, я игрушки уже в годик взглядом поднимал, – ответил тот. – А потом забыл, как это делать. Теперь надо учиться по-настоящему. Это всегда так бывает.

Невилл выдохнул с облегчением и заулыбался.

– Бабушка просто боится, что я сквиб, – пояснил он радостно. – А раз так… ой, а рассказывать-то нельзя…

– Ну теперь-то ты знаешь, что не сквиб, – встрял Драко. – И не переживай, вот!

Мальчики церемонно распрощались, Эйприл одного за другим передала их родителям, те, в свою очередь, раскланялись с хозяином дома и не забыли благосклонно кивнуть воспитательнице наследника. Мистер Дурсль – тот вовсе облобызал ей руку. Он так сиял, что было ясно – состоялась какая-то сделка…

– Мисс Кимберли, когда уложите Драко, зайдите, пожалуйста, ко мне… – произнес Люциус, когда камин поглотил последних гостей.

– В малую гостиную?

– Нет, именно ко мне…

– Как прикажете, сэр.

Эйприл прикинула – ну да, апартаменты хозяина находятся в другом крыле, далеко от спальни Драко… Судя по всему, Люциус намеревался рвать и метать, раз уж не желал полагаться даже на заглушающее заклятие!

К счастью, Драко так устал от переживаний, что отключился почти моментально. И хорошо: чем дольше кипел его отец, тем сильнее должно было рвануть…

* * *

– Можно? – постучала Эйприл по косяку. Дверь распахнулась, Люциус сгреб девушку за плечи, втащил внутрь и потряс с такой силой, что у нее застучали зубы. – Потише, у меня голова оторвется!

– У вас ее вообще нет! – рявкнул он, с отшвырнув Эйприл к окну и поднимая палочку, видимо, запирал дверь и накладывал заглушающие чары. – Вы что вытворили?! Кто вам позволил пригласить Дурслей?!

– Вы, – преспокойно отозвалась она. – Вы сказали «вам и карты в руки» и самоустранились от организации праздника. Так чего теперь кипятитесь?

– Я не об этом говорил!

– Так уточнять надо. Я девушка простая, непонятливая…

Он откровенно зарычал. Эйприл с интересом наблюдала. Помнится, в каком-то дешевом романчике она вычитала сравнение: «под ледяной маской бушевало адское пламя», и Люциус соответствовал этому описанию как нельзя лучше. Трудно было даже представить, чего ему стоило весь вечер мило улыбаться, когда внутри у него все клокотало от сдерживаемой ярости. И вот – прорвало…

– Ну что вы, в самом деле, – примирительно произнесла Эйприл. – По-моему, все остались довольны. Мужчины пообщались к обоюдной выгоде, верно я поняла? Миссис Дурсль красивейше посадила в лужу миссис Уизли, я вам перескажу, если хотите, или даже сами посмотрите, хотя это больно… Вот. Что вы так разошлись?

– А то, что вы не думаете своей пустой головенкой, прежде, чем что-то сделать! Дивно! Теперь Пожиратели смерти знают, где и с кем живет Гарри Поттер, надежда магического мира! И ладно бы одни Дурсли, но еще и Уизли, а где они, там Дамблдор! Вы хоть представляете, какой разразится скандал, глупая вы женщина?!

– Нет, – честно сказала Эйприл. – И перестаньте выражаться как злодей из третьесортного любовного романчика, вам не идет.

Люциус снова поднял палочку, опустил и опять поднял.

– Помните, я сказал, что не могу ударить женщину? – произнес он очень тихо и очень внятно. – Но вот пытать… пытать я могу… И не надо делать несчастные глаза! Вы отнюдь не невинная девочка!

– Конечно, сэр, – охотно согласилась Эйприл. – Я, по мнению некоторых ваших гостей, дешевая подстилка и давалка.

Сказать, что Люциус опешил, значит, не сказать ничего.

– О ком вы, мисс?

– Ну как вы сами полагаете, сэр? Кто мог сказать такое вслух при ребенке? Уж не миссис же Лонгботтом, верно?

– Дети-то тут причем? – встряхнул головой Малфой, явно уже ничего не соображая.

– А, так я же не успела вам рассказать, вы сразу бросаться начали, – усмехнулась Эйприл. – И положите уже палочку, а то я вас боюсь!

– Черта с два вы меня боитесь, – мрачно произнес он, но палочку отложил. – Вас и голодным драконом не напугаешь, вы почешете ему шейку, пощекочете за ушком и… Мисс! Прекратите немедленно!

– Вам же нравилось, – удивилась она, оставив в покое его галстук. – Ну, не хотите, как хотите…

– Это шантаж.

– Конечно.

– Сперва рассказ, – потребовал он.

– А это не шантаж, по-вашему?

– Квиты, мисс, – улыбнулся он и уселся в кресло, демонстративно закинув ногу на ногу. Эйприл приподняла бровь. – Хватит корчить гримасы. Излагайте.

– Вы невыносимы, – печально сказала девушка и присела на край низкого столика, удобно облокотившись на колено мужчины. – Началось все с того, что меня позвал мистер Фенелли, потому что его позвал Теодор, потому что в детской случилась массовая драка.

Люциус нахмурился.

– И кто ее спровоцировал?

– Ну… ударил первым Поттер, – со вкусом начала Эйприл и замолчала.

– Кого?! – не выдержал Люциус, безуспешно пытаясь убрать ее руки со своего бедра.

– Уизли. А Дурсль вступился за кузена.

– Ничего не понимаю… С чего бы Поттеру кидаться на Уизли?

– А тот стал дразнить Драко за слезы.

– Мисс! Может, вы уже начнете рассказывать не в час по чайной ложке?! Почему Драко плакал-то?..

– Обиделся.

– Гм… Из-за чего? И уберите вы от меня руки, Мерлин вас дери, я сосредоточиться не могу! Вы же девушка, а не осьминог…

– С Мерлином я не хочу, он помер уже, а я некрофилией не страдаю, – честно сказала Эйприл, забавляясь от души. – И я не осьминог, просто подвижная. Так вот, суть в том, что пацаны стали делиться рассказами о своем житье-бытье, Драко и сказал, что у него только вы да я. Тут Уизли и выдал то самое… Драко, ясное дело, не понял, откуда ему такие слова знать? Ну а тот разъяснил. Тихо-тихо-тихо… вы куда? С пацаном драться собрались?

– Но не сам же он это придумал? – прошипел Люциус. – Руки!

– Руки придумали?

– Уберите их и держите при себе, не то!..

– Не то – что?

– Так… – Он рывком поднялся, отстранив Эйприл, и прошелся по комнате. – Ясно, что высказался в ваш адрес кто-то из старших Уизли. Вряд ли Артур, он все-таки джентльмен, хоть и нищий. Значит, Молли. Прекрасную поручительницу вы выбрали для моего сына!

– Ай, ладно вам, сэр, – хмыкнула девушка. – Подумаешь. Как правильно сказал Драко, она просто завидует, потому что вы красивый и богатый, и ее даже даром к себе жить не позвали бы…

– А Драко-то что в этом понимает?! – взвыл Люциус.

– Ну… что-то понимает. Я решила, что если я ему не объясню, это сделает кто-то другой.

– Но…

– Сэр, успокойтесь. Я говорила очень обтекаемо, – Эйприл пересказала свою тираду, и Люциус выдохнул с облегчением. – А о прочем он не знает. И не надо ему. Верно?

– Да… ни к чему, – кивнул он. – Прошу прощения, мисс, что вам пришлось выслушать подобное.

– Ну не от вас же, – пожала она плечами. – Слушайте, а как насчет принять ванну, а потом расслабиться? Я устала, как собака, вы, думаю, тоже… Я вам спинку потру, а?

– Я отвечу вашими словами, мисс, – вы невыносимы! Идемте! Я вам тоже что-нибудь… потру.

– Вы еще и пошляк, сэр, – довольно сказала Эйприл. – Давайте, снимайте с меня это ужасное платье, не домовика же звать! И нет, не волшебством, руками, так интереснее…

– Но дольше!

– Так потому и интереснее. Как ребенок, честное слово, элементарных вещей не понимаете… Учить вас еще и учить!

– Меня?! – поразился Люциус, застрявший в районе двадцатой пуговки.

– Вы еще скажите: «ученого учить – только портить», – не осталась в долгу Эйприл, уже успевшая освободить его от сюртука, жилета, галстука и сноровисто стягивающая рубашку с широких плеч мужчины. – Знаете, как в маггловском спорте оценки за исполнение обязательных элементов ставят? Скажем, в художественной гимнастике?

– Ну и как же?

– Техника – пять с половиной, артистизм – ноль целых пять десятых. Вот это ваш вариант, – безжалостно сказала девушка. – Но это поправимо. За артистизм вам уже вполне можно начислить пару баллов… Ай-й-й!.. – взвизгнула она, когда Люциус без лишних разговоров перекинул ее через плечо и понес в ванную. – Три! Три балла! Три с половиной!..

– Уже лучше, – довольно произнесла Эйприл после обязательной и даже произвольной программы, нежась в постели. – Еще две десятых за артистизм можно добавить. И не рычите, какой из вас лев? Ну что? Что я смешного сказала?

– Львами традиционно называют выпускников факультета Гриффиндор, – отсмеявшись, ответил Люциус. – У них герб – золотой лев на алом поле.

– А-а-а, точно, я читала… А вы где учились?..

– На Слизерине, конечно, – ответил он.

– Серебряный змей на зеленом? Да, ваш стиль, вечно вы шипите, как будто я вам на хвост наступила…

Эйприл поудобнее устроилась на нем. На такой кровати (и это была не супружеская спальня, а, как поняла девушка, скромное мужское убежище) поместились бы минимум шестеро, но ей нравилось лежать именно на любовнике, прижавшись всем телом. Люциус вроде бы и не возражал, но через некоторое время взмолился:

– Мисс, ну сдвиньтесь вы хоть немного, дышать же тяжело!

– Вы намекаете на то, что я отожралась на ваших харчах? – поинтересовалась Эйприл и сползла ему под правую руку.

– Гм… Не то чтобы… Хотя у вас появились приятные округлости там, где им полагается быть, – ответил он, – и я не рискую набить синяки о ваши торчащие кости.

– Бедняга! – искренне произнесла девушка. – Какое суровое испытание вам выпало: после всего еще и терпеть в постели этакое пугало!

– Нарываетесь на комплимент, мисс?

– Нет, я вполне трезво себя оцениваю, – пожала она плечами. – Ни кожи, ни рожи, что уж тут… Хорошо хоть, как вы говорите, округлости появились, а то, черт побери, мне скоро тридцать, а бюста, хоть завалященького, как не было, так и нет! Обидно же!

Малфой явно не нашелся, что ответить, и промолчал. После насыщенного событиями дня и бурно проведенного вечера ему хотелось только спать.

– А Драко? – спохватился он.

– Драко давно дрыхнет, – ответила Эйприл. – Молли меня сразу позовет, если что будет не так, а на горшок он и сам сходить в состоянии. Говорю же, самостоятельный пацан. Видели б вы, как он за меня вступился!

– Удивительно, что остальные поддержали. Крэббы, Гойлы и тот же Нотт чистокровные, тоже Пожиратели…

– Угу, я заметила. У сына Нотта оч-чень наметанный взгляд. Или это был внук?

– Сын. Ему было под пятьдесят, когда родился Теодор… – Люциус прикрыл глаза.

– Как вашему отцу?

– Примерно. У них нашлось бы больше общих тем для беседы, это уж точно.

– Ну бросьте, и так неплохо получилось. А скандал… ой, на общем фоне это уже такие мелочи! Тем более, у вас есть Фенелли, который адвокат, да и миссис Лонгботтом, полагаю, поддержит, а эта мадам, кажется, пострашнее голодного тигра!

– О да… – содрогнулся Люциус и вдруг улыбнулся. – Я все опасался, как бы она не сцепилась с остальными. Не помню, говорил ли вам, что ее сына с невесткой запытала моя свояченица с супругом и деверем…

– Но ведь не вы лично, – спокойно ответила Эйприл и взяла его за левую руку. – Ага… угу… Нормально.

– Что?

– Размер оцениваю, – пояснила она и поудобнее примостилась у него на плече. – У меня для вас припасено кое-что на Рождество, а то вещи дарить – смысла нет, вы лучше знаете, что вам нужно, себя – тоже, и так трахаете, вот я и придумала кое-что.

Малфой нахмурился. Инициативы этой девушки всегда оборачивались чем-то… странным. Не всегда неприятным, но именно что странным!

– Не захотите, не надо, – сказала она и зевнула. – Спокойной ночи и счастливого Рождества, сэр… хотя мы его про… спали.

– Счастливого Рождества, – тихо ответил он и подтянул покрывало повыше, подумав о том, что никогда не спал в обнимку с женщиной, даже с женой.

К любовницам он наведывался с таким расчетом, чтобы вернуться домой под вечер, от супруги всегда уходил к себе, стараясь не допустить неловкости… Оказывается, спать вдвоем очень неудобно – если без привычки, – потому что Эйприл постоянно норовит закинуть на него то руку, то ногу, и, кстати, очень забавно похрапывает во сне. А иногда – плачет и что-то бессвязно говорит, но об этом Люциус никогда не упоминал, потому что в первый раз испугался до полусмерти, разбудил девушку, а она спросонок послала его матом, повернулась на другой бок и снова уснула. Так он и не узнал, что же ей снилось, и, может, к лучшему…

Но если уж она притулилась под боком и уютно засопела, то можно спать спокойно, до утра Эйприл не шелохнется…

* * *

– Драко, вставай! Драко, подъем! – тормошила Эйприл мальчика. – Елку проспишь!

– Нет! Не просплю! – тот сел, протирая сонные глаза.

– Тогда живо умываться и одеваться!

– И овсянку, да? – протянул он тоскливо.

– Ну нет уж, только не на Рождество, – улыбнулась Эйприл. – Сегодня будешь завтракать со взрослыми, а там сто-о-олько вкуснятины… Но сперва подарки! У меня уже сил нет терпеть! Что вы с отцом такое мне подарить решили?

– Еще немножко потерпи, сама увидишь, – попросил Драко. – Я знаешь, как терплю, чтоб не сказать? Изо всех сил!

– Молодец, – серьезно сказала девушка. – У тебя настоящая мужская сила воли.

«Скоро проверим, какова сила воли у твоего папаши…»

– Эйп, – серьезно произнес Драко, – а как люди целуются?

– Ну ты нашел время спросить! – всплеснула она руками и осторожно коснулась губами его щеки. – Вот так.

– Нет, Эйп, – помотал он головой, – взрослые!

– Извини, показать не могу. Ты маленький еще, – фыркнула Эйприл.

– А только взрослые? Я на ферме видел нечаянно, – сконфуженно произнес он, – как Джулия с Огастом целовались на конюшне…

– Гм… И что?

– Но они же брат и сестра! Это ведь нельзя?

– Они оба приемные, вообще не родственники, им можно, – заверила Эйприл, подумав, что надо сообщить маме Саре, пока не появился третий внучок.. – А с чего вдруг такие вопросы? Что, вспомнил вчерашнее?

– Ну… – Драко отвел взгляд. – Я при всех не хотел, а потом уснул… Я когда спросил Уизела, что те слова значат, он сказал: плохая женщина – это тетя, которая целуется с чужими дядями, не с мужем или женихом.

– Но ты же не дядя, – логично заметила Эйприл, приглаживая ему волосы щеткой. – А больше тут целоваться не с кем. Разве что с мистером Фенелли.

– А с папой? – мальчик задрал голову и посмотрел на нее таким взглядом, что девушка почувствовала, как краснеет.

– С чего бы вдруг?

– Я видел, – хитро произнес Драко. – До праздника еще. Папа устал, обиделся и ушел, а ты велела мне спать на диване, а сама пошла его уговаривать. А я пошел за тобой.

– Мистер Фенелли! – громыхнула Эйприл, и гигантский дог прижал уши и спрятал хвост меж задних лап. – Вот, значит, как вы смотрите за Драко? Никаких больше сахарных косточек! Будете получать только сухой корм! Самый дешевый! Лично куплю повонючее!..

Пес заскулил и улегся, спрятав морду в передних лапах.

– Кстати, Драко, а чем ты его подкупил?

Мальчик довольно улыбнулся.

– Мистер Фенелли обожает овсянку!

– Ах ты ж гад мелкий! – завопила Эйприл, попытавшись поймать верткого мальчишку. – Ну я тебе покажу! Я тебе дам – «я сам всю овсянку съел»! А эта псина отправится обратно под дверь к хозяину, чтобы… чтобы… короче, нечего побираться! Вон бока какие отожрал, скотина, Бьянка – и та меньше! Стой, Драко!..

– Тапком драться не будешь? – опасливо спросил тот из-за дивана.

– Да не буду…

– Тогда ладно… – он выбрался наружу и тут же получил по заднице. – Ты же обещала!

– Я обещала, что не буду тапком. А это рука, – логично ответила Эйприл. – Поросенок.

– Ну я немножко его угостил, – сказал Драко, ластясь к суровой воспитательнице. – Честно. У Молли спроси!

– У вас преступный сговор. Я вам не верю. И, должна отметить, молодой человек, – развернулась она к мальчику, – это то же самое, что было на ферме. Варенье и кошку помнишь? Мало тебе тогда мама Сара вломила!..

– Эйп, но это не то! – в отчаяньи воскликнул он.

– А что? Объясняй!

– Ну на ферме… я немножечко варенья взять решил, вот и все. А когда банка разбилась, испугался и наврал… – шмыгнул носом Драко. – А тут… Ты сказала, что папе плохо, что он ужасно занят… Я решил, что ты пойдешь посмотреть, как он там. И тоже захотел, я папу давно не видел! Ну и пообещал мистеру Фенелли немножко овсянки, если он меня пустит…

– Так все было? – сурово спросила Эйприл у пса. Тот, кажется, прикрыл глаза передними лапами и только безостановочно стучал хвостом по полу. – А дальше?

– Ну я только увидел, как ты обняла папу и поцеловала, – бесхитростно ответил мальчик, – а потом дверь закрылась, и мистер Фенелли унес меня спать. Вот. Ты меня всегда целуешь перед сном, папу тоже, да?

– Его – не всегда, – совершенно серьезно ответила девушка, мысленно перекрестившись, – он ведь уже большой. Но в тот раз ему это было нужно. Только не говори ему, что ты видел, он огорчится…

– Ага, я понял, – кивнул Драко, – он же большой. Ему это… ну… скажи слово?

– Неловко? Неудобно? Стыдно?

– Вроде так, – с облегчением выдохнул он. – И папа расстроится, если узнает, что я подглядывал. Потому что это неприлично и вообще!

– Именно. Так что… – Эйприл тяжело вздохнула, понимая, что скоро сама чокнется с этими Малфоями, но все же сказала: – Выводы, Драко. Подсматривать – нехорошо, но ты беспокоился о папе, так что в этот раз тебя можно извинить и даже простить тебе подкуп должностного лица… да-да, я о вас, мистер Фенелли, не надо строить мне глазки! Вот станем кормить вас одной овсянкой на воде, тогда взвоете! Далее… А с чего мы начали вообще? Ты мне всю голову задурил!

– Я про теть, которые целуются с чужими дядями, спрашивал, – напомнил Драко, и Эйприл застонала. – Но Уизел дурак, вот. Разве ж мы все чужие?

– Мы все свои! – спас положение Люциус Малфой, неслышно появившийся несколько минут назад и услышавший большую часть дискуссии. – Выброси эту чушь из головы, Драко, идем смотреть елку и подарки!

– Еще подарки?! – опешил тот.

– А как же! – ответил отец и сгреб его в охапку. – Идем скорее! Мисс, не отставайте!

Эйприл утерла пот со лба, погрозила кулаком пристыженному мистеру Фенелли и бегом бросилась за Малфоями. Признаться, ей было страшно инетресно, что же такое выбрали в подарок ей.

Под гигантской елкой было не так уж много коробок. Оказались в них: еще один модуль волшебной железной дороги для Драко, отряд игрушечных кавалеристов для Драко, кипы книжек с картинками для Драко…

Эйприл помогала разбирать это добро, поминая Люциуса незлым матерным словом: обещал ведь не задаривать сына сверх меры!

– Уф, вроде управились, – сказала она довольно, откинув в сторону ворох упаковочной бумаги (на ферме бы ее аккуратно сложили и использовали еще не раз и не два, но не здесь же). – Можно идти завтракать!

– Эйп, еще не всё! – потянул ее за штанину Драко. – Там еще осталось, смотри…

– Где?

– Ну вон же коробочка, смотри?

– Да какая коробочка, это просто смятая бумага, – с искренним удовольствием подыграла Эйприл. – Пойдем к столу, друг мой…

– Ну Эйп, посмотри! – топнул ногой Драко.

– Ладно, ладно… – она полезла под елку. – Хм, и правда, коробочка. Кому-кому? Мисс Кимберли? Вот диво дивное… И что там?

Драко от нетерпения прикусил губу и смотрел, не отрываясь, как Эйприл неторопливо развязывает ленту, снимает один слой блестящей бумаги, другой, третий, вынимает коробочку, из нее другую, и еще одну, развязывает очередную ленточку и открывает, наконец, бархатный футляр. Такой, в которых продают обычно драгоценности.

На черном бархате лежало сияющее ожерелье.

Эйприл подняла взгляд. У Драко на лице читалось нетерпение, мол, ну скажи, как тебе, а вот у Люциуса глаза были странные, злые какие-то и в то же время тоскливые, выжидающие.

– Вот это я понимаю, красота, – спокойно сказала она, взяла украшение и приложила к груди. – Здорово, что я сегодня в черном! Драко, мне идет?

– Очень! – обрадовался он. – Очень-очень! У тебя с ним глаза делаются совсем зеленые!

– Ты выбирал?

– Ага, – довольно ответил мальчик.

– Спасибо, – искренне сказала Эйприл. – И вообще, иди и помоги мне его застегнуть, я не могу сзади, неудобно!

– Сейчас…

Пока Драко возился с тугой застежкой неуклюжими еще детскими пальчиками, Эйприл мерилась взглядами с Люциусом. Интересно, какой реакции он от нее ожидал? Смеха? Пренебрежения? Обиды?

– Зеркала не хватает, – сказала она. – Драко, застегнул? Иди сюда, поправь, чтобы ровно было… ага… Отлично!

– Тебе правда нравится? – с неожиданной тревогой спросил мальчик. – Эйп?

– Да, – честно ответила она. – Ты же сам сказал, у меня с ним глаза совсем зеленые! Знаешь, как мне в детстве хотелось зеленые глаза? А то ни то, ни се, ни серые, ни карие, еще и в крапинку… Вот жалко, тут рябиновых листиков нет, как думаешь, почему?

Драко задумался.

– Они ломаются, наверно, быстро, – сказал он. – Кленовые – большие, березовые тоже… а на рябиновом много маленьких, они поотламываются сразу, жалко!

– Точно, – кивнула Эйприл. – Ты прав. Хотя кленовые листья самые красивые, как по-моему, вот, как в центре, да?

– Ага, они резные такие! И ты теперь как королева эльфов из сказки! Жалко, таких сережек не было, но папа может трансиф… трансфи… сделать, в общем!

– Спасибо, – она притянула Драко к себе и поцеловала в щеку. – Я его теперь все время буду носить. Ну, только не с платьем для гостей, к нему не подходит. Ничего?

– Конечно! – улыбнулся мальчик, глядя на нее снизу вверх.

– Пойдем завтракать, – велела Эйприл и поправила на шее ожерелье. Это были крупные листья из зеленого полупрозрачного пластика, нанизанные на обычную леску. – Давай-давай, а то все Фенелли скормлю!..