Текст книги "Небесные корабли (СИ)"

Автор книги: Кира Соловьёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

– Эм... дядька? – еще больше замялся Эльва.

Маргул хмыкнул:

– Ой, да успокойся ты! Если боишься Мильта – ориентируйся на Гиаля. Все-таки господин цейхватер – человек, а капитан... ну, ты и сам в курсе.

– В курсе, – согласился парень. – Спасибо.

Ближе к вечеру одиночество фрегата было нарушено. На квартердеке Зутт сбивчиво доложил капитану, что с востока к «Оборотню» приближаются восемь неопознанных кораблей. Поскольку на востоке располагалось Морское Королевство, амайе ничего не оставалось, кроме как печально констатировать:

– Прибрежцы. Будь так добр, передай Гиалю, чтобы его люди спустились на первый и второй дек. Потом проверь, в порядке ли господин Эхэльйо, и возвращайся ко мне.

– Есть! – отсалютовал корсар.

Мильт кивнул и посмотрел назад. Острое зрение – наследство от матери, – позволило ему разглядеть фигурки вражеских судов, пока что далекие и не представляющие угрозы.

– Смени меня, – обратился он к рулевому. И, наклонившись, окликнул: – Господин маг! Вы не могли бы подойти сюда?

Эльва, игравший в шахматы с коком и его младшим помощником – ребенок давал бестолковые подсказки, причем в основном ошибочные, – встал. Отряхнул одежду от крошек, извинился и поднялся к амайе.

– В чем дело? – сдержанно полюбопытствовал он.

– Вы владеете магией стихий? – не стал увиливать капитан. – Любой из возможных.

– Да, – ответил некромант. – Воздухом. Но я отнюдь не мастер и удерживать заклинания дольше десяти минут не способен.

– У меня есть усилители. Двухчасовой и получасовой, – мягко произнес Мильт. – Вы умеете их использовать?

– Да, – повторил Эльва. – Выходит, вам жуть как надо избавиться от вон тех миленьких корабликов? Тогда несите двухчасовой, наколдуем... хм... а что наколдовать-то? Мощный попутный ветер, бурю или, может быть, шторм?

– Нет, – поразмыслив, отказался амайе. – Лучше туман.

Некромант осуждающе сдвинул брови:

– Похолодает.

– Теплой одежды у нас в достатке, – отмахнулся капитан. – Сейчас я принесу артефакт. Пожалуйста, задержите Зутта, если он вернется раньше меня.

Парень молча дождался, пока он скроется, и потер подбородок. Со стихийной магией у него не ладилось, поэтому Эльва предпочитал темные, некротические заклятия. От них больше проку и меньше проблем, к тому же частая практика повышает объем энергии в даре. Вместо того, чтобы просто тлеть, он начинает размеренно пылать. А тут на тебе – туман... зимой это было бы довольно легко, но посреди лета...

– Эй, мужик, – повернулся к рулевому маг. – Мы сейчас где?

– На южных границах Чертовой Полосы, где же еще, – скривился тот.

– А вода под нами очень холодная?

– Спрыгни да пощупай, – недовольно посоветовал мужик. – А от меня отстань. Я вас, колдунов поганых, на дух не переношу.

– Вот как? – некромант похлопал его по плечу, выражая свое сочувствие. – Ясно. Ты прости, но отправиться на шкафут немедленно я не в силах.

Рулевой пнул его в колено и брезгливо сплюнул за борт. Эльва прикинул, не утопить ли дерзкого человека, пока Мильт разгуливает по кораблю, но решил, что это лишнее. По большей части благодаря словам картографа, мол: "я не злопамятный".

Капитан поднялся на квартердек спустя минут десять. Вручил некроманту широкий серебряный браслет, велел надеть и уставился на корабли прибрежья, мысленно отметив, что за достаточно короткое время они успели сократить расстояние. Не критически, но все же.

– Действуйте, господин маг, – негромко приказал он.

Эльва взялся за агшел, вывел в пространстве перед собой зеленую шестиконечную звезду. Стихия стихией, а привычная обстановка не помешает. Добавив между лучами по паре символов, он направил рисунок на палубу – и грани тут же впитались в гладкую деревянную поверхность. Некромант шлепнулся на них, словно в самое удобное кресло на свете:

– Не волнуйтесь, все мои каракули исчезнут спустя три-четыре часа.

– Вот и чудесно, – проворчал рулевой.

Парень проигнорировал, подтянул колени к груди и уткнулся в них лбом.

Так.

В работе со стихийным колдовством главное – сосредоточиться. Сконцентрироваться на своей задаче и ни единым жестом не показать, что боишься. И ни за что не колебаться, не опасаться, что стихия окажется сильней тебя.

Сквозь закрытые веки не пробивалось ни черта, кроме рассеянного, нежного зеленого света гексаграммы. Цепляясь за него, Эльва нарисовал в своем воображении картинку – восхитительное синее море, волны и ледяной ветер. Затем выдохнул и принялся осторожно, участок за участком, напитывать эту картинку магией. Она вздрагивала и тряслась, порой становилась полупрозрачной и белесой. Некромант нахмурился, мечтая отвесить себе же самому такую затрещину, чтобы в голове точно не осталось места для несвоевременных идей. Но было поздно – за бортом душераздирающе взвыло, затрещало, заметалось среди толщи воды такое могущество, что корабли Морского Королевства по сравнению с ним стали очень маленькой, очень слабой и очень глупой угрозой.

Гексаграмма погасла, но парень продолжал сидеть, страдальчески ежась и каждую секунду боясь услышать капитанские крики. Но Мильт ограничился простым и веским:

– Н-да, – после чего скомандовал рулевому отклониться от изначального курса и направить фрегат к югу. На Чертову Полосу.

– Эй, Эльва, – прозвучал рядом рассеянный, но заинтригованный голос проклятого. – Ты живой?

– Ага. – Парень рискнул приоткрыть один глаз, а затем, поразившись результату своего же заклятия, вытаращил оба. – Это что?

– Полагаю, лед. – Эхэльйо широким жестом обвел острые глыбы льда. Те смущенно закачались на волнах и поспешили укрыться плотным одеялом тумана. Двухголовый нервно хихикнул, застегнул теплую куртку и протянул такую же некроманту: – Держи. Надень.

– Спасибо, – поблагодарил Эльва. Поймал равнодушный взгляд капитана и попробовал оправдаться: – Это совсем не то, что я задумывал. Понимаете, после одного... если можно так выразиться... нелепого случая мой контроль над магическим даром периодически пропадает. И происходят всякие... всякие ошибки, – парень запнулся и начал изучать свои сапоги. – Извините.

– Невелика беда, – спокойно возразил Мильт. – Смотри. Они поворачивают.

Маг виновато проследил, как прибрежные корабли покидают опасный фрагмент реальности. Сквозь туман их было плохо видно, но некроманту, как его создателю, было без разницы, а зрачки амайе дернулись и изменили форму, став звездчатыми. Казалось, что они вот-вот разорвут покрасневшую радужку, но капитан нисколько не беспокоился.

– Чертова Полоса – это участок, где пересекаются два теплых течения, – пояснил он. – Правда, они ведут еще дальше к югу, и потом нам придется огибать берега империи, чтобы выйти к указанной осведомителем бухте.

– Извините, – едва слышно повторил Эльва.

– Ой, да перестань, – вмешался проклятый. Тремя неповрежденными руками он вытолкал приятеля к фальшборту и, широко ухмыляясь, произнес: – Это же здорово! Мне еще ни разу не выпадало чести понаблюдать, как стихийники работают в море. Кстати, – Эхэльйо присел, по-прежнему не отрываясь от созерцания огромных ледяных глыб, убиться о которые не составило бы труда и самому гениальному капитану, – ты не говорил, что владеешь стихией воздуха.

– Потому что владею на низком уровне, – пробормотал парень. Как "Оборотень" собирается вылезать из засады, сотворенной темным колдовством, он не представлял.

– Это разве проблема? – удивился проклятый. – Когда я в последний раз был на Белых Берегах, учебное крыло магов воздуха пустовало. Директор еще жаловался, что, мол, никого с достаточно яркой предрасположенностью днем с огнем не отыщешь. А у тебя – во! Немного порисовал, сел, свел близлежащие стихийные потоки – и любуйся белым великолепием!

– Оно серое, – смущенно перебил Эльва.

Эхэльйо пожал плечами, намекая, что, по его мнению, цвет все равно чистый, и добавил:

– Ты мог бы доучиться в какой-нибудь из Академий Гильдии. Двойная специализация – это же прекрасно! Люди опасаются некромантов, а тут – бац! – и диплом стихийника. Что скажешь?

– Ничего. – Парень поежился, теперь – не от страха, а от холода. – Не хочу снова таскаться по аудиториям, да еще и в роли ученика. Надо будет – найду пару книг, поеду домой и разберусь самостоятельно.

– Как с Атараксаей? – ехидно уточнил двухголовый.

Эльва рассмеялся, оценив его шутку.

– Нет, о чем ты? Атараксаю я осваивал в Лесу Духов, чтобы точно никто под руку не попался, – сообщил он. – Пойду в каюту.

Следующее утро выдалось морозным, колючим – в прямом смысле: с неба сыпались мелкие снежинки, по остроте не уступающие лезвиям, – и ветреным. Бушприт фрегата оброс длинными сосульками, похожими на бороду древнего старика, а фальшборт покрылся голубоватым инеем. Его, ругаясь на разные лады, пытались уничтожить помощники канониров, а сосульками занялись Маргул и Зутт, одинаково злые и встревоженные.

– Если так и дальше пойдет, – жаловался картограф, – мы замерзнем ко всем чертям. Насмерть. Что за маг такой – наколдовать может, а вернуть все, как было, не может? Давайте его пристукнем по-тихому, авось все и закончится.

– Цыц, – сердито огрызнулся корсар. – От боевых кораблей приморья мы все равно уходили бы долго и со вкусом. Причем вероятность, что на их стороне оказалась бы удача и нас поймали, ужасно высока.

– А вот и нет, – обиделся Маргул. – Капитан Мильт ни за что не позволил бы каким-то людям остановить плиаретское судно. Сколько он уже плавает? Два тысячелетия? Три?

– Девять, – мягко поправил его Зутт и, размахнувшись и стиснув свободной ладонью снасть, ударил по очередной сосульке. Она с почти хрустальным звоном откололась и рухнула на воду, но, как и положено любой уважающей себя сосульке, не утонула. – Кстати, ты тоже человек.

– И что? – задрал веснушчатый нос картограф. – Я не такой, как они. Мне разрешено ведать, где находится музыкальное королевство. И я присягнул Ее Величеству Хайрен, в отличие от большинства идиотов, которые приплывают в Плиарет и не обязуются хранить тайну своего пути.

– Ладно, ладно, – мирно прогудел корсар. – Ты молодец. Подай, пожалуйста, вон ту дубинку.

– Держи... а-а-а! – Маргул поскользнулся и едва не загремел вниз, но Зутт успел ухватить его за пояс и затянуть обратно на бушприт. Мальчишка сглотнул, пережидая приступ животного страха, и тихо прошептал: – Спасибо.

– Пожалуйста. Возвращайся на бак, я тут и сам закончу, – благородно предложил Зутт. И, покосившись на очищенную от инея часть фальшборта, дружелюбно окликнул: – Доброе утро, господин Хэль!

До зелени бледный проклятый кивнул. Картограф насторожился, перебрался к нему и вопросил:

– Что-то случилось?

Эхэльйо посмотрел на него, но у мальчишки сложилось странное впечатление, будто он ничего не видит. Однако, стоило поднять руку и пощелкать пальцами, как двухголовый дернулся и скривился:

– Не надо... шуметь.

– Господин Хэль, что с вами? – перепугался и бородатый корсар. Отправив под киль последнюю сосульку, он с кряхтением вылез на бак и внимательно пригляделся к проклятому.

Тот зевнул:

– После отдыха мне не по себе. А тут еще и сон... поразительно четкий. Обычно... с тех пор, как тело изменилось... я вижу только размытые контуры предметов, но сегодня...

– Вот оно что, – с облегчением вздохнул Маргул. И беспечно посоветовал: – Не расстраивайтесь. Сны – штука загадочная.

– Более чем, – прохрипел со шкафута Эльва. – Ты не занят?

– Нет, – признался Эхэльйо. – Я абсолютно свободен.

Он попрощался с корсарами и направился к некроманту, на ходу ожесточенно потирая виски. Выглядело это так, словно проклятый пытается раздавить обе свои головы, причем вполне осознанно.

– Надо поговорить, – сказал маг.

– А в чем дело? – сонно поинтересовался Хэль. И, заметив напряжение спутника, сдвинул брови: – Что-то серьезное?

– Более чем, – повторил парень. И, хлопнувшись на стул в своей каюте, попросил: – Расскажи, что тебе приснилось.

– Э-э-э... – протянул проклятый. Ему не хотелось выставлять себя дураком, но некромант, судя по нарочито спокойному выражению лица, был не намерен высмеивать чужие пороки. – В общем... сначала я стоял по колено в липком болоте. Справа, на старом копье... или, скорее, обломке старого копья, торчала чья-то отрубленная башка. Пустые глазницы, распахнутая пасть, а в ней не продохнуть от клыков... явно какая-то нечисть. Вот, я собирался ее потрогать, но едва коснулся волос – все помутнело, расплылось, словно в краску воды налили, и поменялось. Я оказался на площадке перед очень, очень, очень высоким домом – куда выше аль-нейтской Башни Гильдии. Там были огромные окна – наверняка в полный рост, но вместо дверей – всего лишь одна арка. В ней кто-то оригинальный лет эдак двадцать назад выбил фразу: "Если хочешь умереть – входи". Глупость несусветная, кто в здравом уме построит подобную твердыню? – проклятый захихикал. – Впрочем, она тоже быстро исчезла. И возникло третье, самое необычное в этом чертовом сне измерение. Я не уверен, но думаю, что это было кладбище. Такая неизмеримая, от горизонта до горизонта, пустошь со стелами и скульптурами. Стелы розовые, как свежее мясо, а скульптуры изображают китов. Разных китов, и крупных, и поменьше, и совсем пугающих, таких, что они скорее тянут на морских чудовищ, чем на тех прекрасных созданий, которых так любил один мой знакомый. Надеюсь, он еще жив...

– Не отвлекайся, – замогильным голосом напомнил Эльва.

– Да, конечно, – смутился двухголовый. – Извини. Хотя, если поразмыслить, на этом сон и закончился. Разве что... – он потер лоб, – над стелами кружились бабочки. Размером с мою ладонь.

– А еще они были сотканы из огня, – пробормотал некромант.

Эхэльйо заулыбался:

– Точно! Я еще удивился, как это сверху падает пыльца, а не искры. Стой... – он замер, будто пес, почуявший дичь, и негромко уточнил: – А откуда тебе...

Эльва спрятался за расправленными ладонями. Ладони, кстати, дрожали, и унять эту дрожь не удавалось с момента пробуждения.

– Я видел такой же сон.

– Что?

– Точно такой же, – продолжал парень, не обращая внимания на спутника. – И видел, как появляешься ты. Нормальный ты, с одной головой, двумя руками и худыми ногами вместо лап.

Проклятый еще больше побледнел, сравнявшись по цвету с простыней на гамаке. Снова потер виски, сел и предположил:

– А что, если это было не мое видение? И не твое.

– Допустим, – согласился некромант. – Но с чего ты взял?

– Илаурэн, – Эхэльйо изо всех сил настраивался на мирную беседу, – однажды пыталась выяснить, существует ли во Вратах Верности бесконечно высокий дом, где вполне материальный дух играет с людьми в прятки. Если верить ее варианту событий, то выходит, что изначально этот сон не принадлежал никому из ныне живущих. Он был создан для Рикартиата. Или, как любит напоминать мне Сулшерат, для Фасалетрэ Эштаралье.

– И? Это все равно ни черта не объясняет.

– Еще как объясняет! – обиделся проклятый. – Попробуй сопоставить факты. Девушка в Кленкаре – Аста, или как там ее, – обвинила тебя в том, что ты крадешь ее сны. Ты еще сомневался, что нечто подобное можно сделать. А еще сомневался, что обвинение исходило от нее – якобы у девушки должен быть покровитель... или нет? Или это я сомневался?

Эльва закатил глаза:

– Верно. Именно ты посчитал, что Аста связана с кем-то из высших демонов. Ну и что с того? Она ведь...

Парень запнулся и поправил воротник куртки, будто проскользнувшая рядом догадка принесла с собой лютый холод. Хотя действие артефакта – и, соответственно, заклинания, – понемногу шло на спад.

– Дошло, да? – нарушил тишину Эхэльйо. – Сочувствую.

К его изумлению, некромант просиял.

– Чему тут сочувствовать? – воодушевленно выпалил он. И, сообразив, что некоторые детали спутнику вычислить не удалось, пояснил: – Демоны притягивают драконов! Если Фасалетрэ Эштаралье действительно находится где-то на берегах империи Ильно, то стражами неба там кишит, как змеями в Хасатинии!

– И все эти змеи бесятся, плюются ядом и жаждут пообедать любым, кто сунется на их территорию, – внес толику здравого смысла проклятый.

– Ну и что? Я знаю пару заклятий, способных удержать на месте не то что одного, а десяток драконов. Поймаем их, потребуем тебя расколдовать, а потом освободим Фасалетрэ...

Последний пункт плана двухголовому не понравился:

– Зачем?

– Как зачем? – недоверчиво переспросил Эльва. – Это же увлекательно! Мы отыщем и приручим демона, а он взамен...

– Нет, – твердо возразил Эхэльйо. – Демоны ничего не дают взамен. Он сожрет нас, чтобы восстановить силы, и отправится с визитом в Алатору. Туда, где убили Альтвига, чтобы отомстить виновному.

– Ты про Альтвига Нэльтеклета? – осведомился некромант. И, стоило проклятому подтвердить, добавил: – Но его убили не люди. Его убил демон.

– Прости? – двухголовый приподнял бровь.

– Ну да, – усмехнулся маг. – Альтвига Нэльтеклета убил чистокровный шэльрэ. Эстель, если не ошибаюсь. И сам при этом погиб, потому что наш мир ни с того ни с сего решил проявить враждебность.

Эхэльйо обдумал полученную информацию и непреклонно заявил:

– И все же я против освобождения Фасалетрэ Эштаралье. Мало, что ли, у нас проблем?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ЗУТТ

Спустя восемь дней Эльва почувствовал себя бывалым морским волком. Он отлично поладил с корсарами, научил повара готовить грибы по старому бабушкиному рецепту и постоянно брал на себя мелкие поручения. Мильту было все равно – под ногами некромант не путался и ошибок не допускал, проклятому – весело, а остальным – приятно. Недовольную рожу при появлении светловолосого, худощавого парня корчил только рулевой, да и то быстро отворачивался. Ругаться ему наскучило, выгонять мага с квартердека – тоже, а Эльве страшно нравилось следить за компасами и – порой – напрашиваться в собеседники капитану. Амайе, в свою очередь, не возражал.

Жизнь текла своим чередом, никаких бед не происходило. И, наконец – когда плавание подходило к концу, а империя Ильно должна была вот-вот показаться на горизонте, – Мильт вручил некроманту два свитка, испещренных магическими формулами, и негромко попросил:

– Пожалуйста, в этот раз не перестарайся.

– Хорошо, – с энтузиазмом согласился Эльва. – А сколько у меня времени?

– Часа два.

– Маловато, – растерялся маг. – Но ладно. Как-нибудь справлюсь.

– Не перестарайся, – напомнил капитан. – И внимательно изучи грани. По словам тех твоих коллег, что переждали нашествие инквизиции в Плиарете, заклинания достаточно простые.

– Да? – приободрился парень. И, прижав свитки к груди, направился к выходу: – Ну, тогда я пойду, займусь ими.

Амайе проследил за ним с некоторой долей волнения. Он уже успел убедиться, что в мрачноватом, ироничном характере Эльвы порой бывают проблески сумасшествия, приправленного нездоровым весельем. И не мог сохранять уверенность, что сейчас некромант в порядке.

– Маргул, – обратился он к рыжему мальчишке. Тот дремал, с ногами забравшись в кресло, и на капитанский зов не откликнулся. Пришлось позвать его еще раз, погромче: – Маргул!

– А? – сонно протянул картограф. – Чего тебе, Мильт?

– Составь компанию нашему дорогому магу. Если запахнет жареным, доложи.

– А почему сразу я? Мне и так постоянно приходится с ним возиться, как с ребенком. А он года на четыре старше меня!

– На шесть.

– Так тем более! – возмутился мальчишка, но с кресла слез.

Капитан остался в одиночестве и сверился с маленьким, не крупнее золотой монеты, компасом, с помощью ремешков закрепленном на запястье, поверх перчаток. Этот жест вошел у него в привычку, хотя сейчас с направлением возился рулевой – угрюмый мужчина по имени Диштих. Канониры привели его на фрегат во время вынужденного простоя на берегах Замталеорнета, и Мильт до сих пор недоумевал, что этот неприятный, дерзкий, но надежный человек забыл в королевстве иных рас.

Дверь в кают-компанию приоткрылась, пропуская бородатую физиономию Зутта.

– Капитан, замечены первые ундины!

– Уже? – удивился амайе.

– Уже. – Зутт переступил порог полностью, налил воды в легкую кружку и отхлебнул. – Подозрительно, верно? Обычно они появляются не раньше, чем линия горизонта обрастет землей.

Мильт почесал бровь:

– Значит, что-то изменилось. Передай всем приказ: активировать защитные амулеты.

– Есть, – покладисто кивнул Зутт и развернулся, готовый выполнять задание. Краем уха он уловил шелест очень мягкой ткани, из которой были сотканы капитанские перчатки.

Амайе немного постоял, массируя освобожденные ладони. Под кожей на внешней их стороне медленно, зловеще переливался алый символ: замысловатый цветок с множеством мелких круглых лепестков по центру и семью длинными, остроконечными, выступающими наружу. Между ними горели то ли точки, то ли стилизованные звезды – за черт знает сколько лет жизни Мильт так и не определился, что это.

Вслед за бородатым корсаром он вышел из кают-компании и поднялся на квартердек. Выгнал рулевого, который громко, во всеуслышание причитал, что "чертов магик" не сумеет уберечь корабль, и велел ему отправляться в трюм – сторожить крыс. Диштих обиделся, но спорить с капитаном побоялся и пошел в указанном направлении, прихватив с собой бутылку дорогого рома. В качестве мести, следует полагать.

Зутт был прав – ундины вели себя очень странно. Амайе привык, что они бросаются на форштевень, бушприт и фальшборт, а иногда и на палубу; жутко воют, проклинают корсаров и клянутся навлечь на них гнев господень во всей его небесной красе. На вялые возражения, что Богов тринадцать, и каждого из них трудно прогневить – разве что если постараться, – ундины ни разу не отреагировали. Вероятно, они вообще не различали голоса своих врагов – Мильт не видел у них ушей. И носов тоже не видел – всю внешность составляли глаза, дико выпученные и прозрачные, как у рыб, и пухлые обветренные губы. Головы же, поросшие зелеными водорослями вместо волос, болтались на крохотных, до безумия хрупких телах. Их было легко сломать, а то и разорвать на куски, но регенерация ундин стояла уровнем выше регенерации наровертов, а потому, даже будучи уничтоженной с человеческой точки зрения, любая ундина вставала и снова прикладывала все усилия, чтобы забрать наглецов в холодное, глубокое, синее море.

Но сейчас духи глубин не двигались. Они застыли изваяниями среди волн и слепо, без проблеска разума наблюдали за проплывающим мимо "Оборотнем".

– Прямо как на войне, – тихонько пожаловался Зутт. – Когда стоишь в месте, избранном для боя, и ждешь армию врага.

– Долго ждать не придется, – хладнокровно отметил Мильт.

В следующий момент на квартердек заглянул Эльва. Несколько светлых прядей, вылезших из-под ленты, оказались присыпанными пеплом.

– А где ты огонь-то раздобыл? – изумился бородатый корсар.

– Нигде, – виновато понурился парень. – Это я так, ошибся в составе одного закли... нет-нет! – осекся он, обнаружив, что амайе приготовился ругаться. – Ошибся я не с вашими! С вашими-то все понятно, но первое я случайно сразу запустил, и оно, по идее, уже должно влиять на всех морских тварей в двух-трех милях от нас... ага, – он посмотрел на ближайшую ундину. – Вот. А второе я пока не трогал, оно ведь продлевает действие первого. Лучше использовать его импульс, когда ундины опять начнут шевелиться.

– Ладно, – обреченно разрешил амайе. – Можешь действовать на свой лад. Но если мы вдруг – случайно, или как ты там выразился? – попадем на морское дно, то у меня, как у существа сугубо бессмертного, возникнут небольшие претензии в твой адрес.

– Ой, да с чего бы нам туда попадать? – беспечно отмахнулся некромант. – Я держу ситуацию под контролем. Вы же сами говорили, что до берегов империи осталось проплыть от силы... э, а вон уже и они?

Мильт удостоверился, что его не разыгрывают, и облегченно вздохнул:

– Они. Продолжай поддерживать заклинание.

– Капитан, – Зутт бегло оценил расстояние до суши, – по-моему, пора исправлять курс. Бухта находится севернее, где-то возле башни Оэс.

– Знаю. Спустись, пожалуйста, на второй дек и попроси Виеллу собрать команду из десяти человек. Пусть покараулят у пушек. Во избежание всяких неприятных... случайностей.

– А можно к ним присоединиться? – тоном "если вы мне откажете, я пойду и составлю компанию рулевому" поинтересовался корсар.

– Можно, – вынужденно ответил Мильт. От стреляющего Зутта будет больше пользы, чем от оскорбленного в лучших чувствах.

Канонир отсалютовал и убрался. В его взгляде капитану почудилось мрачное торжество. Бородатый ненавидел ундин примерно в той же мере, что и Диштих – магов.

– Эльва, чем ты занят? – возмущенно воскликнул амайе, обнаружив, что некромант невозмутимо грызет яблоко, любуясь простором вокруг фрегата.

– А ты ослеп, что ли? – растерялся тот. – Я ем.

Капитан тихо пожалел, что чертов маг перестал его бояться, и умоляюще произнес:

– А нельзя ли немного потерпеть?

– Нет, – серьезно возразил Эльва. – Никак. Я сегодня завтрак проспал, а кок не в настроении. Когда я заглянул на камбуз и спросил, можно ли нагреть каши, он запустил в меня половником и проорал, что если еще раз услышит – вырвет и приготовит мой язык на второе.

– А яблоко ты где взял?

– В трюме.

– А кто тебе позволил туда спускаться?

– Зутт, – равнодушно сдал канонира некромант. И, окончательно сразив амайе своей прямотой, добавил: – Он тоже проспал.

Мильт прорычал что-то о наглости некоторых отдельно взятых членов команды, но прогонять мага с квартердека не стал. Ундины по-прежнему сохраняли неподвижность, зависнув по пояс в ледяной воде, и смотрели на корабль абсолютно пустыми, лишенными эмоций глазами. Их молчание ужасно напрягало, и мужчина скрестил руки на груди, придавая себе храбрости.

– У тебя нет предположений, почему они не шевелятся?

– Ну, – Эльва почесал нос, – есть парочка. Например, их спеленало наше заклинание – но, сдается мне, оно спеленало бы иначе, верно? – он убедился, что амайе не намерен спорить, и продолжил: – А еще их, вполне возможно, взял под свое крыло кто-то другой. Молчи. Я в курсе, что поблизости нет ни единого корабля, кроме нашего. Просто обрати внимание на их лица. Понимаешь, куда я клоню?

Мильт покачал головой и послушно посмотрел на одну, вторую, третью ундину. На четвертой остановился и, обожженный догадкой, снова по очереди их изучил.

– Будто близнецы, – пробормотал он.

– Ага, – сказал некромант, лишь бы хоть что-то сказать. – Они одинаковые. Люди и свободные духи так выглядят, когда их удерживает кто-то со стороны. Правда, для удержания пяти сотен ундин необходима страшная, по-настоящему огромная мощь. У твоего заклинания не такие сильные принципы, в нем центральные фрагменты – это скрытый приказ игнорировать судно.

– Но кому, – снова внимательно осмотрелся капитан, – могли понадобиться ундины?

Эльва пожал плечами, показывая, что ему это невдомек, и с хрустом укусил яблоко.

Бухта, почти полностью закрытая выступающими в море скалами, предоставила «Оборотню» надежное убежище. Бравые корсары тут же разбрелись по берегу, поздравляя друг друга с прибытием на твердую землю, а Маргул отправился погулять у подножия башни Оэс – древнего наблюдательного пункта заклинателей. Поскольку таковые в империи Ильно выродились и потеряли основную часть дара, а также связанной с ним информации, Оэс из наблюдательного пункта превратилась в развалину. Впрочем, нет, подумал картограф. Для развалины она неплохо сохранилась – всего-то четыре крупных дыры в западной стене, пасть единственного провала в крыше и сорванная с петель дверь, некогда обитая железом. Теперь, спустя многие годы после Войны Слез, она насквозь проржавела и вызывала у мальчишки нездоровые опасения. Что произойдет, если нечаянно об нее порезаться? И насколько долго придется умирать?

Мильта же история не интриговала. Он уже бывал в империи и убедился, что молва о заклинателях – это всего лишь молва, никакими фактами не подкрепленная. Поэтому преспокойно прикидывал, кого из корсаров взять с собой – за исключением картографа. Рыжий сопровождал амайе и без приглашения, считая это своей прямой обязанностью.

– Что-то я боюсь, – пожаловался Эхэльйо, сидя у разведенного Гиалем костра.

Цейхватер пожал плечами:

– Боитесь или нет, но идти придется. Капитан, вы уже составили список тех, кто будет сопровождать господина эльфа?

– Только наполовину. – Мильт почесал подбородок роскошным синим пером, а затем зачеркнул последнюю строку, написанную на клочке пергамента. – С Хэлем пойду я, Эльва, Маргул и, возможно, Зутт.

– Зутт? – поразился Гиаль. – Зачем?

– За ним легко спрятаться, – пошутил проклятый. – Если нам будет грозить опасность, мы выставим дядю канонира вперед, будто живой щит, а сами быстренько убежим.

Амайе фыркнул, но опровергать его теорию посчитал глупым. Зато цейхватер постарался за двоих:

– Что за бред? Вы с ума сошли?!

– Нет, – парировал Эхэльйо. – Я всего лишь ударился в черный юмор.

– Эй, ребята, – окликнул с корабля некромант. Оставлять на растерзание корсарам свою уютную каюту он пока что отказывался наотрез. – Вы кока не встречали?

– Встречали, – рассеянно буркнул Мильт. – Он со своими помощниками пошел ловить кузнечиков.

– Прости? – парень слегка побледнел.

– Обещал сварить суп. Говорил, что некоторые насекомые потрясающе пикантны в вареном виде, – пояснил капитан.

Эльва вспомнил о хасатинских блюдах и пригорюнился.

– Кошмар, – пожаловался на судьбу он. – За что мне все это?

– За регулярные ошибки в заклинаниях, взбалмошность и непроходимую тупость, может быть?

– Не может. Боги всегда меня любили.

– Угу, и от этой любви ты провалялся в беспамятстве полгода, – вставил Эхэльйо.

Некромант скривился, намекая, что любая другая реакция на такое откровенное ехидство будет ниже его достоинства, и неспешно прошагал вниз. О подошвы дорогих сапог хрустнули камни.

– А когда мы выдвигаемся? – спросил он.

– Скоро, – пообещал амайе. – Как только поужинаем.

– Капитан, – дернул выразительной бровью цейхватер, – разумно ли отправляться в путь ночью?

– Разумно. Мы в империи Ильно, а не на островах Плиарета. Здесь куда безопаснее передвигаться по ночам, чем при дневном свете. Повсюду, понимаете ли, полно надзирателей, и никто из них не хочет новой Войны Слез. Я буду потрясен, если выясню, что нас до сих пор никто не заметил.

– И мы все равно приплыли?

– А у нас был выбор?

Гиаль засопел, намекая, что да, был. Мильт нахмурился:

– Я бы не бросил Эхэльйо, даже если пришлось бы плыть к центральным вулканам, а тут – всего лишь империя заклинателей. Ерунда. Небесный корабль они не тронут, а наш маленький отряд легко затеряется в горах. Там трудно за кем-либо уследить.

– С чего ты взял, что не тронут? – насторожился цейхватер.

– Исходя из опыта общения. Имперцы вовсе не такие звери, какими их все описывают.

Капитан встал, потянулся и перехватил сонный взгляд Эльвы: