Текст книги "Небесные корабли (СИ)"

Автор книги: Кира Соловьёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

– Потрясающе, – похвалил его командир Легиона. – Благодарю за то, что избавил меня от лишних сомнений.

Он мягко отступил к пологу, приподнял его и окликнул:

– Вихтис! Помоги новичку устроиться и разобраться в нашем уставе. И прикажи выдать ему форму – эти тряпки не сочетаются с нашими правилами.

– Да, командир! – бодро отозвался кто-то.

– Эй-эй, погодите! – сдержанно возмутился некромант. – А как же ответная история? Вы обещали объяснить, зачем вам нужен Рин, и у меня на эту тему десятки вопросов!

– Позже, – выразительно пообещал Сарма.

Эльву препоручили заботам симпатичной, но излишне болтливой и сумасбродной девицы. Темно-зеленый мундир обтягивал ее грудь, и казалось, будто швы вот-вот разойдутся. Некроманту стоило больших усилий не коситься на нее всякий раз, когда Вихтис наклонялась или, наоборот, выпрямляла спину.

Девушка сообщила, что Легион делится на определенные внутренние отряды. Мол, так проще разделяться и собирать информацию, а еще – учиться слаженно работать. Всего насчитывалось сорок три таких группировки, а всех остальных собирали в кучу исходя из того, каким оружием они владели. Эльва немедленно похвастался, что прекрасно дерется на мечах, топорах и парных дагах, а также стреляет из арбалета и дружит с метательными ножами. Вихтис растерянно моргнула, пролепетала: "я спрошу у господина Сармы, как с вами быть" и вручила некроманта угрюмому старику с белой бородой. Тот, в отличие от нее, страдал молчаливостью и мрачностью, однако на парня эти качества влияли не так, как на прочих воинов. Старик даже немного восхитился его устойчивостью, после чего объяснил: люди из Северного Легиона – это не воины. Это безжалостные бойцы, и никак иначе они называться уже не могут.

– Ну-ка примерь, – приказал он, протягивая Эльве штаны, мундир и рубаху из плотного материала. – Должно подойти.

Парень послушно избавился от своих вещей и влез в легионерские. Действительно подошло, хотя штаны, по его мнению, были чересчур свободными выше колен.

Придирчиво изучить себя в зеркале некромант не мог, но ощущения были мерзкие. Впрочем, выбирать не приходилось.

Сарма распорядился осчастливить его персоной арбалетчиков, и некроманта провели в западную часть лагеря. Туда же злой на весь белый свет Дауз принес Рина и заявил:

– Будешь о нем заботиться.

– Ладно, – изумился Эльва.

– Мыть, кормить, вводить в курс дела и так далее.

– Ладно.

– И не вздумайте сбежать. Если сбежите – мы отправимся в погоню, поймаем вас и поджарим, как диких кабанов на вертеле.

– Ладно, – покладисто согласился парень. – Не волнуйтесь, на берегах империи у меня еще есть определенные цели.

– Это какие? – незамедлительно рыкнул Дауз.

– А такие, – некромант загадочно покрутил обеими ладонями. – Этакие. Да ты иди, мужик, не задерживайся – я взрослый и самостоятельный, в непрерывном надзоре не нуждаюсь. И не забудь передать привет господину Сарме. Скажи, что я благодарен за оказанное доверие и, конечно, за обмундирование. До встречи.

И он поскорее отвернулся, чтобы раствориться среди легионеров прежде, чем тупые мозги мужчины переварят этот монолог.

Дауз посмотрел ему вслед с нескрываемой ненавистью. Да, он выглядел вовсе не так внушительно, как половина рядовых стрелков – но ведь стрелки не удостоились чести стать личными помощниками командира, а он, Дауз, удостоился! Главное – не обращать внимания на снисходительные речи новичка. Когда-нибудь до него дойдет, что недооценивать некоторых людей чревато.

Мужчина понятия не имел, что подобные вещи до Эльвы доходили мгновенно. И что парень намеренно старался вывести его из себя – и выяснить, на что горазд его новообретенный противник.

Некромант устроился у костра, нахохлившись и прикидывая, как отправить вестника Мильту. Расстояние между империей Ильно и Плиаретом было для него загадкой, а вокруг хватало любопытных глаз, ушей и соответствующих амулетов. Однако, уже после общего отбоя, когда лагерь наконец-то затих, парень послал проклятие на головы всех Богов и быстро, необработанным осколком графита по дешевому пергаменту вывел:

"Всем привет, ребята!

Я в порядке, но отголосками чужого заклятия, рассчитанного на Рина, меня затянуло обратно на вражеские берега. Тут холодно и неуютно, да к тому же полно имперцев. Их командир – хозяин Северного Легиона. Я буду вам очень благодарен, если вы быстренько отыщете запасного некроманта и вмешаетесь в эту дрянь, потому что единолично я ее вряд ли разгребу.

С бесконечной надеждой и просьбой простить за внезапное исчезновение,

Эльва.

P. S. И не смейте выбрасывать мои черепушки!"

Некромант перечитал написанное и удовлетворенно кивнул.

Самое то.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ПЕСНЯ

Праздник в обители королевы Хайрен для Мильта всегда затягивался, но обычно – по другим причинам. Ее Величество традиционно требовала поделиться всеми последними наблюдениями, убедиться, что фрегат ни разу не пострадал, а его команда не понесла невосполнимые потери. Однако сегодня капитану «Оборотня» повезло.

Этого парня он видел в первый раз. Высокий, отстраненный и рассеянный, тот застыл у низких столиков с холодными закусками и витал в облаках, пока внимание амайе не привлекли его волосы – то ли красные, то ли синие, то ли рыжие, то ли желтые, то ли белые пряди переливались огнем, отбрасывая отблески на сонные янтарные глаза.

– Хайрен, – Мильт остановился, – кто это?

– Это? – королева посмотрела на незнакомца так, будто он испортил ей жизнь. – Это господин Искра, первый сын эльского императора. Тебя представить?

– Благодарю, – улыбнулся капитан, – но я и сам в состоянии. А гостям уже скучно, и они выглядят не хуже волков. Предлагаю такой план, – поспешно добавил он, заметив, как дрогнули губы Хайрен. – После окончания приема я буду ждать тебя в южной галерее. И обрадуюсь, если ты распорядишься убрать оттуда лишних стражников.

– Хорошо. – Ее Величество отвернулась и сделала несколько грациозных шагов прочь. – Но если ты не придешь, я прикажу тебя обезглавить. Или повесить. Или...

Дослушивать амайе не стал. В его присутствии королева Плиарета часто сыпала угрозами, но чтобы осуществить их – нет. Никогда.

– Добрый вечер, – он протянул эльскому наследнику расправленную ладонь. – Меня зовут Мильт. Я капитан боевого фрегата "Оборотень".

– Добрый вечер, – без особой радости согласился тот. – Я Нэрол.

– И не человек, – полувопросительно произнес корсар.

– Нет. – В приятном, но излишне тоскливом голосе эльца прозвучало откровенное раздражение. – Все только об этом и спрашивают. Жутко надоело. Если у вас все, то идите, пожалуйста, своей дорогой.

– Увы, – амайе выразительно развел руками, – у меня не все. Вы ведь каратрим, верно? То есть дракон. И кровь у вас драконья, и повадки, и характер, и вообще вы – дракон! А у меня на борту, – он перешел на шепот, – есть мальчик из империи Ильно, который без помощи небесных ящеров не протянет и двух суток. Проявите милосердие, господин Нэрол. Прошу вас.

Парень по прозвищу Искра удивленно моргнул:

– А вот такого со мной еще не случалось. Мальчишка из империи Ильно? Серьезно? Вы не шутите?

– С чего бы? Если бы я хотел пошутить, то, поверьте, сделал бы это иначе. Но мне действительно нужен живой дракон.

– Тогда я взгляну, – решительно заявил Нэрол. – Даже если ни черта не получится – будет интересно. Далеко до фрегата?

– Близко. Мой родной город и это место, – Мильт широким жестом обвел зал, – связаны переходными рунами. Секунда – и мы уже в Эльме. Секунда – и возвращаемся на прием. Вы готовы? Превосходно. Следуйте за мной.

Искра покорно покинул шумный гостевой зал, переступил границу начертанных в полу рун. Мгновение – и вокруг, подобно туману, зависает серая мгла. Второе мгновение – и она пропадает, а вместо нее появляется просторная кают-компания со сдвинутой к стенам мебелью.

Там, нервно кусая губы и периодически делая глоток малинового чая, переминался с ноги на ногу Маргул. Обнаружив капитана, он дернулся и негромко, с тоской, выдал:

– Эльва и Рин пропали.

– Извини, что? – обреченно уточнил амайе. – Ладно Рин, Рина я понимаю. Но Эльва? Опять?!

– Не кричи на меня, Мильт, – попросил Маргул. – Мне и так плохо. Представь: я спокойно сидел на пирсе, никого не трогал, никого не обижал, и тут – бах! Мой друг исчезает, как привидение. Словно бы его и не было здесь.

– Не мучай себя, – выдвинул ответную просьбу капитан. – Иди спать, а я попробую разобраться.

– Хэль уже пробовал, и его результаты весьма скромны. – Картограф, передернув плечами, направился к выходу. – Все, что он определил – это приблизительный тип заклятия. Магия крови. Он еще говорил, что такую редко используют. Мол, она требует больших жертв, и мало кто способен перенести их без вреда для себя.

– Ценное мнение, – вмешался господин Нэрол. – Разрешите осмотреться?

– Пожалуйста, – кивнул Мильт. – С вашей стороны это будет ужасно кстати.

Каратрим улыбнулся, тенью проскользнул мимо Маргула и, судя по звукам, поднялся на шкафут. Картограф и капитан остались наедине.

– Зря я взял Эльву на корабль, – самокритично признал амайе. – Этот человек – все равно что ходячее пушечное ядро, готовое в любую секунду разорваться. Разумеется, он приложил все усилия, чтобы помочь нам спасти Эхэльйо. Но...

– Ты идиот, Мильт, – неожиданно разозлился подросток. – И если это такой способ меня утешить, то он с треском провалился. Ходячее пушечное ядро, надо же! А я-то думал, что Эльва – наш товарищ, наш друг! Странно, никогда прежде я не замечал за тобой такого пренебрежения к людям!

Он швырнул чашку на пол, и та разлетелась десятком острых осколков. Когда капитан сумел отвести от них растерянный взгляд, Маргула в кают-компании уже не было.

Нэрол, в отличие от бравых корсаров, времени даром не терял. Он прошелся по пирсу, пощупал воду, углем нарисовал на прохладных досках шесть поисковых символов. Те замерцали – бледно, будто ночные звезды, – и безошибочно определили место, где находился и откуда исчез корабельный маг. Парень по прозвищу Искра фыркнул, сообразив, что имеет дело с некромантом – причем некромантом весьма талантливым, иначе магия крови убила бы его быстрее, чем затянула бы в глубину противоположных граней заклятия. А противоположные грани отличались завидной крутизной: уходили вертикально-вверх, тянулись, тянулись и тянулись, пока не обрывались набором почти исчезнувших нитей. Искать Эльву по ним – напрасная трата энергии и возможностей. Но умения Нэрола не ограничивались подобной ерундой.

Собственно, никто вообще понятия не имел, где начинаются и где заканчиваются его способности. Искра, рожденный в столице Эльской империи – ближайшего соседа Ландары, – обладал не только драконьей мощью, как все каратримы, но и человеческим волшебством. Оно было хаотичным, спонтанным и... смешанным. В равных долях светлое и темное. В равных долях предназначенное для разрушения и создания.

Вернувшись на палубу, он поймал за локоть капитана Мильта и с надеждой спросил:

– Скажите, а у вас на борту имеются личные вещи господина Эльвы?

– Да, – согласился тот. И обратился к голубоглазому, кудрявому, заспанному эльфу, выглянувшему из камбуза: – Хэль! Будь добр, проводи нашего гостя.

– Хорошо, – без особой радости откликнулся тот. – Идемте.

Он нырнул в переплетение жилых кают, как в нору. Наверное, даже под землей Нэрол не чувствовал себя таким жалким – деревянное нутро корабля, кое-где укрепленное железом, подступало отовсюду и едва ли не сжималось, чтобы сожрать неудачливых путников. Стихией каратрима было небо, и противоположные небу материи он переносил плохо.

– Это здесь, – Хэль толкнул достаточно тонкую, не предназначенную для долгой осады дверь. – Проходите. Берите любой предмет, какой вам приглянется, но при одном условии: потом вы обязательно вернете его на место, – остроухий сложил руки на груди, намекая, что в случае чего будет отстаивать добро некроманта ценой собственной жизни.

– Обязательно верну, – подтвердил Искра, переступая условную линию порога – условную, потому что на самом деле порог отсутствовал.

Господин Эльва, кем бы он ни был, порядок недолюбливал: все валялось везде. Выдранный с ошметками ниток рукав рубашки висел на краю канделябра, в углу раскинулась кипа разномастных пергаментов, к потолку была прибита метательным ножом карта империи Ильно. Нэрол честно с ней ознакомился, про себя отметив, что имперцы вряд ли располагают большим запасом пищи или воды – всего лишь одна река, ни единого озера и суровый, хищно заостренный, будто челюсти голодного великана, горный хребет. Уровень жизни тамошних деревенщин рисовался каратриму в самом худшем свете, и он поспешил отвлечься. Не получилось – взгляд Искры замер на двух человеческих черепах, связанных крепкой карминовой нитью. Тот, что слева, выглядел превосходно: чистый, аккуратный, обделенный лишними увечьями. А тот, что справа, играл роль полной противоположности первого: испещренный рубцами, царапинами и трещинами, да к тому же лишенный нескольких зубов. Но от обоих одинаково веяло темной магией, причем магией столь мощной и сокрушительной, что у Нэрола заныло под лопаткой. Дышать тоже стало немного страшновато, и в поисках утешения он обратился к Хэлю:

– Почему вы не предупредили, что на вас работает архимаг?

– Потому что Эльва – не архимаг, – невозмутимо пояснил остроухий. – Да, у него прекрасные перспективы, и его способности весьма далеки от уровня рядового колдуна. Но, к сожалению, мой приятель не собирается лезть в гильдийскую Башню ради сомнительных – как он сам выражается, – привилегий. И вряд ли кому-нибудь удастся его переубедить.

– Жаль, – искренне огорчился Искра. – Таких магов, тем более – с темным даром, ныне днем с огнем не найти.

– Неправда. Этого найти можно – и днем, и ночью, и с огнем, и без огня, и даже в глухом лесу, если ему приспичит пообщаться с представителями мирной нечисти. Он странный парень, господин каратрим. Я знаком с ним уже несколько месяцев, но до сих пор не могу понять – кто передо мной. И чего мне следует от него ожидать.

Нэрол весело рассмеялся:

– Неплохой показатель. Раз уж вы, Бог знает сколько проживший эльф, освободивший к тому же от проклятия Кленкар, не сумели разобраться, то я тем более не смогу.

Эхэльйо напрягся.

– Как вы меня узнали?

– В основном по ауре, – дружелюбно пояснил Искра. – Я был в Кленкаре, прогуливался по опустевшим улицам. Ваша аура оставила глубокие отпечатки в общих энергетических потоках города. Не стоит отнекиваться. Я – не инквизитор и не тупой зевака, и я нахожу ваш поступок весьма и весьма достойным. Примите мое признание.

– Спасибо, – скептически поблагодарил остроухий. – Вот уж от кого, от кого, а от бывшего наследника Эльской империи я похвалы не ждал.

Нэрол ощутил заманчивое желание повторить недавно прозвучавший вопрос, но мужественно сдержался.

– Вам известно, как господин Эльва подчинил себе эти черепа? – поинтересовался он, проводя пальцем по переносице Леашви. – Каким заклятием он воспользовался? Мертвая материя, конечно, никогда не против поиграть с живым миром, но для ее поддержания требуется немало сил. Куда проще поднять свободного зомби, расправиться с врагами и закопать его обратно в землю, чтобы не мешал простым людям.

– Нет, – покачал головой Хэль. – Эльва почти не рассказывал о своих талантах. Черепа и черепа, без разницы, что они такое. Разве что, – остроухий задумчиво нахмурился, – иногда он называл их защитниками. Но это скорее обобщение, чем что-то... ну... настоящее.

Искра закончил ощупывать Леашви и принялся за Невтена.

– А кем были эти ребята при жизни, вы не в курсе?

Северный ветер донес заклинателя до берегов империи Ильно, но соваться в Нолет не пожелал – мол, там много других колдунов, много жителей, много зевак, и все они слегка изумятся появлению кентавра и демона. Саг попрощался со своими врагами почти тепло – даже рискнул обменяться рукопожатием с Фасалетрэ Эштаралье.

– До встречи.

Море бушевало, как сумасшедшее. Огромные волны разбивались о скалистую линию суши, рассыпались тысячами брызг. Холод, и без того пробирающий до костей, становился невыносимым, и Саг бегом бросился вглубь заброшенной местности.

До Нолета было недалеко – Сев рассчитал все так, чтобы и заклинателю не пришлось топать по пустоши три дня, и демона не обнаружили орденские маги. Над городскими стенами вился густой туман, просачиваясь внутрь через ворота. Казалось, будто стражники в нем купаются.

Сага поприветствовали почтительно, но не унижаясь. Тот стражник, что стоял ближе к чаше для сигнального огня, покосился на юношу с подозрением. Да, все непосвященные наверняка надеялись на его возвращение в порт, с кораблем, и теперь не скоро избавятся от глупых шуточек про дурака, который помчался за иллюзорным противником и получил по носу, да так, что этот самый нос едва не захлебнулся в грязи.

Три-один-шесть гордо расправил плечи, скрывая слабость. Никто не должен сообразить, что поход на земли противника вымотал его до предела.

Никто не должен сообразить, что противник был сильнее и безумнее, чем изначально предполагалось.

В главную резиденцию Ордена Саг не пошел – свернул на полпути, добровольно променяв центральные улицы на крик и гомон окраин. Прогулялся по узким переулкам, наслаждаясь шумом и полумраком – в последние дни юноше их отчаянно не хватало, – и присел на кривую ограду возле корчмы. Из открытого окна вкусно веяло свежим хлебом, овощным рагу и чем-то пряным, нежным, слегка хмельным. Пошарив по карманам и с восторгом отыскав несколько имперских монет, три-один-шесть переместился в общий зал заведения, устроился за столом и перехватил рассеянный взгляд хозяина.

Рослый мужчина, по самые брови заросший седой бородой, принял заказ и убрался в кухню. Он был не слишком-то разговорчив, но с помощью ненавязчивых вопросов Сагу удалось выяснить, что, пока он прозябал у черта за рогами, в Нолете ничего важного не произошло. Орден заклинателей проедает налоги, от императора давно нет вестей, а на руинах форта Салес опять завелась какая-то нечисть – радостно ловит любопытных ученых, но не ест, а, вероятно, запасается пищей на зиму, потому что трупы находят выпотрошенными на ветках деревьев.

– Ерунда, – бормотал три-один-шесть, изучая посетителей. Никто из них не показался ему опасным, и, когда хозяин принес целый набор тарелок и кружку, наполненную вином, Саг безмятежно взялся за вилку.

К сожалению, Нолет изобиловал чуткими ушами и зоркими глазами – не минуло и получаса, как в корчму явилась приземистая, крепкая русая девушка, на чьи плечи ниспадали две толстые косы. Она села напротив, мрачно вздохнула и сказала:

– Привет.

– Привет, – равнодушно кивнул юноша. – Давай-ка я угадаю. Тебя прислали, чтобы ты выведала, какого черта я приперся в Нолет один и куда запропастился корабль – вместе с оружием, матросами и ценным снаряжением. Правильно? Так вот. Корабль, целый и невредимый, стоит на якоре у берегов Морского Королевства. Если мы свяжемся с его капитаном, и свяжемся немедленно, то избежим лишнего кровопролития и дурацких теорий в мой адрес. Я, как и собирался, приложил все усилия ради поисков захваченного в плен некроманта. Нашел его родственников, но расправиться с ними не получилось. Мальчик из семьи аристократов, а благородным законы не писаны. Кроме того, у них имелись неплохие защитники, и эти защитники вышвырнули меня обратно в империю.

– Надо же, – скептически хмыкнула девушка. – Наш непобедимый Саг проиграл. С ума сойти. Это повод выпить. Эй, хозяин! Принесите нам еще вина!

– Дура, – безжалостно припечатал ее три-один-шесть. – Если ты так уверена в своих силах, почему не отправилась к прибрежцам вместе со мной? Я ведь звал. Я ведь сообщил, что приму в команду каждого, кто действительно захочет сразиться с этими тварями. Давай-ка я угадаю еще раз, – любезно предложил он. – Ты банально... струсила. Струсила и решила остаться дома, под защитой товарищей. Еще и обрадовалась, небось, что всем надоевший Саг добровольно сунул шею в петлю.

– Заткнись! – вспылила девушка, смахнув локтем едва принесенную бутылку. – Закрой свой поганый рот, чертов мертвец!

– А ты закрой свой, – от всей души посоветовал Саг. – Иначе из этой корчмы я выйду с твоей головой под мышку. Ты мне надоела, Хатри. И ты, и твои дурацкие привычки относиться к людям так, как они того якобы заслуживают. Иди обратно в Орден, скажи, что я отдохну, а затем подробно отчитаюсь обо всех достигнутых результатах. И о недостигнутых – тоже. В общем, унижусь как смогу – тебе на радость. Но сейчас будь добра оставить меня в покое.

Мимо уха заклинателя прошелестел короткий легкий стилет. Лишь одно неуловимое движение спасло его от смерти, и Хатри, вскочив на ноги, яростно ударила кулаком по столу:

– Почему бы тебе просто не сдохнуть?!

– А тебе? – вернул шпильку Саг, оборачиваясь. Из-за его нелюбви к острым предметам никто, вроде бы, не пострадал – кроме побледневшего корчмаря. Последний стиснул маленькую рукоятку стилета, рассчитанную на женскую ладонь, и скупым рывком избавил стену заведения от лишнего украшения.

– С вас еще десять золотых монет, – с уважением, но твердо объявил он, глядя на заклинательницу прямо и укоризненно. – Ругаетесь – ради Бога, но портить чужое имущество я вам не позволю.

– Да подавитесь, – рыкнула девушка, бросив на столешницу необходимую сумму. И, уже направляясь к двери, провозгласила: – Было бы чудесно, если бы вы отравили этого мерзкого... человека!

Явная издевка Сага ни капельки не зацепила. Он пронаблюдал за тем, как хозяин корчмы сгребает красное золото, откинулся на спинку стула и широко зевнул.

Пускай бесятся.

Светловолосого новичка Везарт нашел у костра, разведенного арбалетчиками. Рядом с ним расположилась добрая половина отряда, пустив по кругу бутылку дешевого вина – вероятно, купленную в городе и припрятанную до подходящего случая. Молодой боец, трепетно прижав к груди старую гитару, вещал о тройке знаменитых заклинателей, а новичок завороженно внимал, прикрыв яркие синие глаза.

– Извини, – наклонившись к нему, произнес Везарт. – Но не мог бы ты на минуточку отвлечься?

– Угу, – покладисто согласился светловолосый. Как там его? Альва? Ульва? Парень зажмурился, проклиная себя за плохую память. – А что такое?

– Господин Сарма попросил передать тебе это, – пояснил боец, протягивая новому знакомому аккуратно сложенный клочок пергамента. – Не знаю, что там. У нас не принято читать письма, предназначенные товарищам – даже если эти товарищи появились только сегодня. К слову, тебе удалось многих заинтриговать – командир еще никогда не принимал в Легион тех, кто попадался ему... подобным образом. Я был бы тебе очень благодарен, если бы ты рассказал, откуда выполз и почему так рвался сюда вступить.

– Откуда я выполз – это, к сожалению, секрет, – дружелюбно ответил светловолосый. – А вот цели мои вполне понятны. Господину Сарме зачем-то понадобился мой друг, и бросать его я не собираюсь.

Взгляд Везарта скользнул по бледному лицу остроухого, закутанного в три походных одеяла. Корни, отпущенные зрачками, понемногу втягивались обратно, и Рин снова походил на прежнего, нормального себя. Его иссиня-черные волосы растрепались, ресницы слиплись, а левую бровь пересекала косая царапина – тонкая, но глубокая.

– Есть у меня кое-какие догадки, – тихо, чтобы никто другой не услышал, пробормотал боец. – Хочешь, я ими поделюсь?

– Поделись, – серьезно кивнул новичок.

Везарт отступил под сомнительное прикрытие деревьев, и светловолосый парень, насмешливо хмыкнув, последовал за ним.

– Неужели у господина Сармы есть тайны, недостойные того, чтобы донести их до бойцов?

– Тайны имеются у всех, – огрызнулся Везарт. – В том числе и у тебя. А господину Сарме невыгодно терять власть ради непроверенных догадок, если они вдруг станут общественным достоянием и превратятся в повод для шуток. Поэтому ты обязан, – выразительно добавил он, – молчать о том, что я тебе расскажу.

– Ладно, – равнодушно пообещал новичок. – Ну, теперь твоя душа спокойна? Или ты считаешь, что у этого прекрасного дерева тоже есть шансы расправиться с устойчивыми позициями командира Легиона?

– Не язви. Я разговариваю с тобой по собственной воле, вне командирского ведома. Разумеется, общение между бойцами не запрещено – как тут его запретить, когда все друг друга знают и сражаются плечом к плечу, – но...

Он осекся, прижав правую ладонь к груди – туда, где зашевелилась темная легионерская куртка. Из-под плотной ткани глухо, но внятно прозвучало низкое кошачье мяуканье.

– В чем дело, Нежность? – проворковал Везарт, и его тон, мгновение назад уверенный и твердый, сделался откровенно влюбленным. – Ты проголодался?

Он расстегнул воротник, и наружу выбрался черный, как ночь, кот. Животное посмотрело на светловолосого незнакомца печально и снисходительно, а потом снова мяукнуло и ткнуло бойца лапой в подбородок – мол, ты молодец, поужинал, а моя порция где?

Новичок тоже посмотрел на кота – проницательно и понимающе. Везарту его взгляд не понравился, и он поспешил оправдаться:

– Я не намерен расставаться со своим питомцем даже ради Легиона.

– Страшно представить, до какой степени он тебе дорог, – неожиданно мягко, безо всякого намека на недавнюю бесшабашность, сказал тот.

Боец провел пальцем по щеке Нежности, и кот подался навстречу, принимая ласку.

– Меня зовут Эльва, – донес до парня светловолосый, что-то для себя решив.

– А меня – Везарт, – эхом отозвался боец. – Чего это ты вдруг подобрел?

– Я люблю котов.

– С ума сойти, какая прелесть. По-твоему, коты заменяют стоящую причину довериться чужаку?

Новичок неожиданно открыто улыбнулся:

– Чужаку? Мы, вроде бы, состоим в одном Легионе. Так что насчет моего приятеля? Какие планы на его счет строит господин Сарма?

– Зловещие, – фыркнул боец. И тут же нахмурился: – Наш командир просто помешан на летописях и легендах. Вечно копается в истории, перечитывает хроники, прозябает в библиотеках. Встречается со всякими идиотами, хотя у них вековая пыль течет по венам вместо живой крови. И главное его увлечение – это ледяные драконы, драконы, принадлежавшие трем великим заклинателям. О них ты, конечно, слышал. Господин Сарма уверяет, что по крайней мере двое – Нила и Кайгэ, – до сих пор живы, просто не спешат снова связываться с людьми. Хорошо хоть смерть Яритайля он не оспаривает, иначе мне пришлось бы обратиться за помощью к Ордену, а отношения Ордена с Легионом весьма и весьма натянуты.

– На кой черт? – удивился Эльва. – Историки ведь официально подтвердили, что все трое – и Кайгэ, и Нила, и Яритайль, – не принадлежали к смертному племени. Кайгэ родился в семье крайтов, Нила – чистокровный нароверт, а Яритайль – остроухий. Все правильно. Так что тебя смущает?

– О, ничего, – иронично отрекся от своих убеждений Везарт. – Я, конечно же, безраздельно верю, что на самом деле эти ребята живы. Только вот, – он почесал кота за ухом, – почему никто из них не показывается имперцам? Они ведь остановили Войну Слез, а значит, могли рассчитывать на славу и на признательность императора. Но нет, великие заклинатели забились в какую-то нору и живут вдали от людей, всячески избегая встреч со случайными путниками и никуда не отпуская своих драконов. Вот что, Эльва, – боец Легиона наставительно поднял палец, – если бы Майрэ, Каурго и Шитару были в порядке, они бы ни за что не покинули небеса.

– Этот мир огромен, Везарт, – рассудительно заметил светловолосый. – Глупо утверждать, что чего-то в нем не хватает. Может, ледяным драконам просто надоели имперские небеса, и они полетели искать иные.

Он был ужасно терпелив, этот принятый Сармой новичок, хотя в его синем взгляде читалась нескрываемая насмешка.

– Перейдем ближе к делу, – вздохнул боец, отчаявшись доказать Эльве свою правоту. – Командир Легиона ищет Майрэ. Он утверждает, что этот дракон уснул где-то в горах Южного Хребта, и что разбудить его способен лишь тот заклинатель, чье тело вечно молодо и вечно отвергает смерть. То есть эльф. А у Рина, если я не ошибаюсь, даже после укуса ведьминой змеи сохранилась некая доля магии.

Светловолосый зябко повел плечами:

– Вот как?

– Да. Скорее всего, господин Сарма попробует отыскать драконье логово. Идиотская затея, – он понизил голос, – но безумия нашему командиру не занимать. Он всегда отличался несколько... своеобразными привычками.

– Тут ты прав, – Эльва настороженно огляделся. – Затея действительно идиотская. Ну разбудит он Майрэ, а дальше что? Позволит ему собой закусить? Драконы, вырванные из спячки, доброжелательностью не блещут. Майрэ щелкнет челюстями, радостно поблагодарит и исчезнет.

– Надо думать, что господин Сарма надеется на более благоприятный исход, – возразил Везарт.

– И надеется напрасно. Рину не по силам контролировать ледяного дракона, тем более – такого древнего и связанного с Яритайлем. – Теперь синие глаза новичка горели беспокойством и – совсем чуть-чуть – гневом. – Спасибо тебе. Я пойду обратно.

– Иди, – великодушно разрешил боец. – Еще увидимся.

Они обменялись рукопожатием, и Эльва побрел к товарищам-арбалетчикам. Те встретили его смехом и неуместными шуточками, но парень не обратил на них ни малейшего внимания. Опомнился он лишь после негодующего окрика:

– А почему новенький до сих пор сидит? Пускай похвастается нам своими талантами – умеет же он что-то делать?

– Он? – Ближайший к некроманту боец рассмеялся. – Ну не знаю.

– Он умеет петь, – донес до легионеров тот, кто недавно обнимал гитару. – Зуб даю – умеет. Верно? – Боец испытующе посмотрел на Эльву.

– Да, – с заминкой отозвался тот. – Но, к сожалению, с имперскими песнями у меня не ладится.

– Имперские мы сегодня уже слышали, так что не отказывайся. Бери, – некроманту поверх костра протянули музыкальный инструмент.

Он вспомнил, как Мильт проводил уроки для Фасалетрэ Эштаралье, подбирая самые знаменитые творения Рикартиата, и вцепился в гладкую поверхность грифа.

– Ну, сами напросились, – буркнул он. И осторожно, почти нежно подергал струны – чтобы проверить, хорошо ли они звучат. Затем обычное дерганье превратилось в мотив – незамысловатый и, наверное, мало похожий на оригинал, но тем проще было соотносить его с резковатой манерой речи эльфийского клана Найэт:

– Мои руки висят плетью,

а ногам – не найти опоры.

Расстилается небо – степью,

глухо каркает черный ворон.

И на поле одни трупы -

да с ножами в сердцах и шеях.

Рассыпается свет – ртутью;

по траве пробегает шелест.

Кто тут бился – узнать как мне?

Как найти среди мертвых знамя?

Тихо падают с неба – капли;

небо нами давно правит.

Я стою посреди боя,

отгремевшего, словно грозы.