Текст книги "Небесные корабли (СИ)"

Автор книги: Кира Соловьёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Амайе вздрогнул, глотнул соленый воздух, словно морскую воду, и... проснулся.

– Капитан! – обрадовался Зутт. Настоящий, нынешний Зутт – с густой бородой и безумной улыбкой. – Вы живы!

– Жив, – чуть помедлив, подтвердил Мильт. – А у вас как дела?

– Ну, – канонир немного смутился, – мы вас еле вытащили. И вообще, наверное, не помогли бы, если бы тот тип – заклинатель, верно? – не посчитал, что ваш путь в этом прекрасном мире окончен.

– Удобно быть мной, – проворчал капитан, вставая. Зутт, Эхэльйо, Маргул и Фасалетрэ Эштаралье отступили на несколько шагов, предоставляя ему возможность оглядеться. Проклятый двигался очень осторожно, словно не мог совладать со своим телом, пусть оно и вернулось в норму. Нашлось и еще одно весомое "но" – одежда, еще день назад идеально подходившая Хэлю, теперь висела на нем бесформенным мешком. – А где Эльва?

– Он... – канонир запнулся, опасаясь капитанского гнева. Зажмурился и закончил: – Ему не повезло. В отличие от вас, он был вполне себе жив, и заклинатель забрал его в качестве... м-м-м... в качестве материала для опытов.

Мильт поежился:

– Что?

– Заклинатель забрал его с собой, – повторил Зутт. – А мы не сумели отобрать.

– Он чертовски силен, – согласился с корсаром Фасалетрэ Эштаралье.

– Ничего не понимаю, – пожаловался капитан. – Ведь Эльва проткнул его. Насквозь. Как этому мальчику удалось выжить с такой раной? Да еще и взять нашего неугомонного приятеля в плен?

– Он не брал, – возразил демон. – Он ему затылок расшиб и потащил на своей спине, а потом вызвал какого-то духа и свалил через Безмирье. Впрочем, – Летрэ скрестил руки на груди, – я выцепил из точки выхода основное направление и примерно представляю, где искать милорда Тиеза.

– И где?

– В Нолете.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

САГ

Звездный, Лунный, Темный и Солнечный танцевали вальс под музыку оркестра скелетов. Им было ужасно весело, равно как и представителям кладбищенской нежити – под составленной из свежих досок сценой дремала взрослая особь дакарага, синее от перенесенной погибшими людьми болезни умертвие держало флейту, а гильвир азартно обнюхивал брошенную кем-то кастрюлю. Судя по всему, в ней хранился отнюдь не суп – столкновение нижней и верхней челюсти твари сопровождалось багровыми брызгами и шмяканьем о траву белесых, отвратительных кусков явно не куриного мяса.

Эльва открыл глаза.

Он сидел на ровном, твердом и исключительно полезном для формирования здоровой осанки стуле. Запястья оказались туго скручены за спиной, а лодыжки – привязаны к собственно мебели. Голова гудела, как медный колокол, хотя некроманту сразу стало ясно: этот гул тревожит исключительно его слух. А заклинатель, развалившийся на белом диванчике напротив, нисколько от него не страдает.

– Проснулись, наконец?

– Ага. – Парень попробовал избавиться от веревок, но затекшие руки не способствовали решению этой проблемы.

Три-один-шесть приподнялся на локте, поправил воротник и жизнерадостно улыбнулся:

– Доброе утро.

– И вовсе даже оно не доброе, – спокойно возразил Эльва. Лишние нервы в битве с имперским колдуном вряд ли могли помочь. – Но должен признать: мне приятно, что вы столь вежливы и снисходительны в общении с пленниками.

– Я рад, что вы оценили мои таланты по достоинству, – благодарно кивнул юноша. Он успел заплести темные, нечто среднее между черным и синим цветом, волосы в косу, а вместо балахона надеть костюм для верховой езды. – Мы с товарищами на своем опыте убедились, что пленников не следует оскорблять – пока они не позволяют себе слишком многого. Но вы же умный человек, правда? Я искренне надеюсь, что мы достигнем взаимопонимания без рукоприкладства.

– Я тоже, – покривил душой некромант.

– Иметь с вами дело – сплошное удовольствие, – промурлыкал заклинатель. – Что такого вы хотите увидеть в моей пуговице?

– А я и не на нее смотрю, – рассеянно отозвался Эльва. – Я пытаюсь понять, куда делась рана, нанесенная моим мечом.

– А-а-а... что ж, полагаю, никому не станет хуже, если я проявлю маленькую откровенность. Нанесенная вами рана полностью, – три-один-шесть расстегнул куртку, приподнял рубаху и с гордостью продемонстрировал целую и невредимую грудную клетку, – регенерировала.

– Но это невозможно, – усомнился в его честности некромант. – Люди не обладают подобной мощью.

– Люди – нет, – легко согласился заклинатель. – Но ею обладают драконы. Знакомьтесь, господин пришелец из-за моря – это Винго, мой домашний питомец.

Из-за спинки дивана выглянула удлиненная, относительно небольшая драконья морда. Она сверкнула желтыми, как у кота, глазищами и снова спряталась – но теперь Эльва рассмотрел и длинные лапы, занявшие пространство под диваном, и шипастый хвост, дотянувшийся почти до двери. За ней, кстати, то и дело раздавались чужие встревоженные голоса.

– А я успел подумать, что слухи о вас – вранье, – признался парень. – Ведь вы призвали духа, а не дракона, и воспользовались его силой.

– Увы, проворачивать подобные шутки я способен лишь с помощью посредника, – сокрушенно развел руками три-один-шесть. – И в данном случае его роль досталась Хаалу. К сожалению, разум белого существа не выдержал и самоуничтожился, но результат был незабываемым, верно? Даже жаль, что вы с такой легкостью вышвырнули его в море.

Значит, страж Фасалетрэ Эштаралье скончался? Прискорбно. Нет, Эльва не испытывал к нему особенного сочувствия – просто не любил, когда схватки между магами становились причиной смертей невиновных. И еще больше не любил, когда невиновных использовали.

– Что ж, я поделился с вами частью информации, – все тем же дружелюбным тоном констатировал заклинатель. – Теперь ваша очередь. Кто вы такой?

– Эльва Тиез де Лайн. Рядовой участник Гильдии Магов.

– Гильдии Магов, – задумчиво повторил три-один-шесть. – Значит, вы не имеете отношения к шаманскому Восемнадцатому Кругу?

– Именно так, – подтвердил парень. – Если вы как следует меня обыскивали, то должны были обнаружить гильдийский официальный жетон.

– Вы об этой штучке? – заклинатель извлек указанный предмет из кармана. Эльва ответил равнодушным кивком, и три-один-шесть признался: – Мы не обладаем достаточными сведениями о вашем фрагменте мира, поэтому не смогли прочесть высеченные в железке руны.

– Прошу прощения? – вяло удивился некромант. – Ведь мы с вами разговариваем на одном языке.

– Нет, – огорошил его юноша. – Я говорю на имперском. Но драконья магия преобразует его так, чтобы вы меня понимали. Ладно, – сам себя оборвал он, – давайте продолжим беседу. Откуда вы приплыли?

– Из Морского Королевства, – без раздумий заложил прибрежцев Эльва. Нет никакого смысла покрывать уже известный заклинателям участок суши – в отличие от той же Велиссии, Гро-Марны и Хасатинии. Хотя стравить хасатинцев с имперцами было бы забавно, да...

– Но вы только что сказали, что не имеете отношения к Восемнадцатому Кругу, – терпеливо напомнил три-один-шесть.

– Молодой человек, что вам известно о шаманах прибрежья? – пренебрежительно спросил некромант. И, дождавшись вопросительного взгляда заклинателя, добавил: – Представители Восемнадцатого Круга не поддерживают связи с властью, поэтому, по сути, являются изгоями на своей же родине. Одно дело – возиться в их проклятых подвалах, и совсем другое – прибыть в Морское Королевство по просьбе Гильдии. Если вас это беспокоит, смею заверить – я ни разу в жизни не общался с господами шаманами, поскольку они – мои конкуренты.

Три-один-шесть покосился на дракона – видно, надеялся, что он различит ложь. Но крылатый ящер не шелохнулся, и юноша, подхватив с низкого столика стакан воды, перешел к следующему пункту "допроса":

– Как вы прибыли в империю Ильно?

Эльва передернул плечами. Сдавать спутников не хотелось – имперцы наверняка отыщут и сожгут фрегат, вместе с бравыми корсарами и их капитаном. Кстати о нем...

– Извините, а где мой товарищ? – с обвиняющими нотками в голосе полюбопытствовал маг.

– Ваш товарищ, к сожалению, умер. – Судя по разочарованному выражению лица, заклинателя это ничуть не радовало: в конце концов, запасной свидетель проникновения чужаков на берега Ильно по определению не мог быть лишним. – Так что? Как вы сюда прибыли?

– На корабле, – растерянно буркнул парень, прикидывая, мог ли умереть бессмертный амайе.

– Каком?

– Самом обычном.

Дракон, валявшийся под диваном, рыкнул. Заклинатель торжествующе рассмеялся:

– Вы врете, господин Эльва. Самый обычный корабль не прошел бы через границу империи, потому что ее охраняют морские ундины.

– Не стоит приписывать все заслуги кораблю, – наигранно разозлился некромант. – Чтобы пройти мимо ундин, мне пришлось применить очень сложное закли...

Последним словом он подавился. Подошва ботинка заклинателя – как выяснилось, тяжелая и подбитая стальными шипами, – глубоко впечаталась в живот, покрутилась, словно примеряясь, куда лучше ударить, и остановила выбор на ребрах.

Так унизительно Эльву еще никогда не били. Три-один-шесть выглядел абсолютно невозмутимым – в конце концов, он всего лишь выполнял скучную работу, – и некромант чувствовал себя животным. И не стыдно из-за него, и не жалко, если вдруг сдохнет.

Спустя пару минут юноше надоело пачкать обувь, и он хладнокровно осведомился:

– Ну как, спеси поубавилось?

– Да пошел ты, – прошипел парень.

– Увы, это невыполнимая задача, – развел руками три-один-шесть. – И, поскольку вы отказываетесь от дальнейшего сотрудничества, я вынужден применить решительные меры. Входи!

Сначала Эльва не понял, к кому он обращается. Потом дверь распахнулась, и широкоплечий мужчина лет сорока втолкнул в комнату до зелени бледного, тощего и дрожащего подростка. Испуганный и растрепанный, он, шатаясь, сократил расстояние между собой и заклинателем, схватился за прядь собственных спутанных волос и выдал:

– Namare gea la dorr, shenna Saage.

Дракон приподнялся, убедился, что хозяин не возражает, и подправил исходное заклятие так, чтобы пленник разобрал, о чем беседуют его враги.

– Доброе утро, Рин, – радостно приобнял подростка три-один-шесть. – Ты голоден? У меня есть свежая еда.

Он с намеком уставился на Эльву. Некромант напрягся и с легким отвращением обнаружил, что из-под челки Рина выглядывают карминовые, как у чистокровного вампира в третьем-четвертом поколении , глаза с вертикальными зрачками.

– Я не хочу есть, – отказался подросток. – Я хочу умереть.

– Он тоже, – поспешил заверить его заклинатель.

Рин ситуацией не проникся:

– Пусть выберет менее жестокий способ, чем стать моей пищей. И я рассчитывал, что вы запомните: мне не по нраву человеческое мясо. Лучше куриное или, на худой конец, говяжье.

– На тебя куриц не напасешься, – ворчливо пожаловался три-один-шесть.

Эльва же только весело ухмыльнулся. Ему понравилось, что, несмотря на внешнюю безобидность, подросток не лебезил перед заклинателем, а, напротив, отстаивал свои привычки. А чем он завтракает, ужинает и обедает – дело десятое.

– Ну, я пойду? – Рин с надеждой покосился на выход, но три-один-шесть помотал головой, жестом пригласил его сесть и обратился к пленнику:

– Расскажу тебе еще кое-что из истории империи Ильно. Должно быть, ты уже догадался, что каждый заклинатель получает вместо ранга или звания порядковый номер? Три-один-шесть, тринадцать-двадцать два-сорок, семь-девять-пятнадцать и так далее. Не желаешь выяснить, что означают эти цифры?

– Желаю, – покорно отозвался Эльва. – Все равно ведь заняться нечем.

– Отлично, – просиял юноша. – Тогда слушай. Наши земли изобилуют тремя тысячами подвидов нежити. В основном это безмозглые твари, чья сущность держится на инстинкте самосохранения, но среди них присутствуют три класса адских созданий, которые причиняют разумным существам боль вполне осознанно. – Он поднял ладонь и начал демонстративно загибать пальцы: – "Ведьмина змея", "Дырявая лодка" и "Книга неудач". Первая, как правило, никого не убивает, вторая, не прикасаясь к телу противника, уничтожает один из его внутренних органов – печень, почку, легкое или желудок, – а третья воздействует на старые, плохие воспоминания. Те, что вызывают у людей, эльфов и крайтов реакцию, очень отдаленную от нормальной. Порядковый номер каждого заклинателя строится на количестве убитых им тварей: три змеи, одна лодка, шесть книг.

Некромант собрался было спросить, о каких крайтах идет речь, но три-один-шесть непреклонно на него цыкнул. Мол, объясню потом.

– Нашего общего знакомого, малыша Рина из клана Ледяного Дракона, укусила "Ведьмина змея". А укус "Ведьминой змеи" вызывает необратимые изменения в живом организме. Тех, у кого они благополучно завершились, мы называем зараженными. Зараженные обретают чудесное зрение, постепенно учатся видеть в темноте и питаются исключительно мясом, причем нуждаются в еде гораздо чаще, чем, к примеру, мы с тобой. Если обед по каким-либо причинам откладывается дольше, чем на один день, зараженный сходит с ума от голода. И бросается на любого, кого угораздит появиться поблизости. В позапрошлом году у нас даже ввели новую казнь: укушенного "Ведьминой змеей" запирают в темнице или застенках на два дня, а потом туда же вталкивают преступника. Спустя пару часов от него остается один скелет, а если совсем не повезет – то две-три обглоданных кости или вообще осколки, не подлежащие опознанию.

– Оригинально, – поразмыслив, заключил Эльва. – Хотя в Хасатинии бывает подобное. Разве что вместо зараженного выступают крысы, волки или жуки-мясоеды.

Рин содрогнулся:

– Это еще хуже.

– Нет, – возразил некромант. – Лучше быть съеденным животными, чем тобой.

– Я ни разу не ел людей! – вспылил зараженный. – Не смейте обвинять меня в том, чего я не делал!

– Прости, – фальшиво покаялся парень. – Меня просто бесит обстановка. Этот, как его – три-один-шесть? – до слащавости вежлив, а ты трясешься, как гитарная струна. Легче убиться об стену без подручных средств, чем на тебе сосредоточиться.

– Молчать, – с тихим смехом приказал заклинатель. – Иначе Рин не выдержит и все-таки откусит твою руку... ногу... и башку под конец.

Эльва неожиданно заметил, что деревянная створка странно, мелко подергивается, и попробовал отвлечь собеседников:

– А как насчет обоюдовыгодного договора?

– Какого? – нахмурился заклинатель.

– Вы меня отпустите, а я помогу вам наладить связь с Морским Королевством. Скажем, убью тамошнего короля, а на трон посажу кого-то из высших порядковых номеров. А?

Три-один-шесть заразительно расхохотался:

– Нет, спасибо. Мы и сами разберемся с прибрежцами – когда до них дойдет очередь.

– Ага, – некромант тоже хохотнул. – Для начала вам надо избавиться от трех тысяч подвидов нечисти – если раньше они вас не сожрут.

Заклинатель замахнулся, чтобы снова ударить зарвавшегося пленника, но не успел. Дверь сотрясло так, будто с той стороны по ней долбанули тараном, и на имперцев посыпался град острых щепок. Под их прикрытием в комнату вломился Эхэльйо, вооруженный двумя кривыми саблями, и завопил:

– А-а-а-а-а-а-а!!! Что, не ждали?!

– Берегись! – воскликнул Эльва. – Дракон!

Эльф понятливо увернулся, запрыгнул на стол и одним аккуратным, четко выверенным движением разрубил шею крылатого ящера. Брызнула кровь, горячие темно-синие капли едва не утопили некроманта и Рина. Зараженному они, кажется, умудрились попасть в рот – он дико раскашлялся, рухнул на колени и схватился за грудь.

Остроухий, не спеша уточнять, кто друг, а кто враг, сцепился с заклинателем под номером три-один-шесть – по-прежнему топча столешницу. На бледных лицах противников застыла почти одинаковая эмоция – злость, обусловленная боем, и слабое любопытство.

Мастерство Эхэльйо выиграло, и юноша, разом растеряв всю свою уверенность, повалился на дорогой ковер.

– Вырежи ему сердце, – посоветовал Эльва. – Иначе он опять восстанет и будет нас преследовать.

Эльф поморщился, но возмущаться не стал и навсегда избавил заклинателя от необходимости просыпаться. Затем повернулся к Рину:

– Ну что? Ты не жаждешь благоразумно отступить?

– Жажду, – честно сказал подросток. – Мне эти твари все равно уже не помогут.

– Хм? – Эхэльйо покосился на некроманта. – Что ты думаешь?

– Пускай сваливает, – буркнул тот. – Ему, один черт, недолго осталось. Лучше сними с меня веревки – по ощущениям, руки сейчас отвалятся!

– Ой, – спохватился остроухий. – Сейчас.

Рин, слегка оскорбленный пренебрежением к своей персоне, не сдвинулся с места. Эльва не придал этому значения – какая разница, немедленно он уйдет или попозже? Тем более что проклятый, тихо, но сердито ругаясь, уже разрезал тугие путы охотничьим ножом.

– О Аларна, – вздохнул некромант, – Я счастлив. Спасибо, что подарила мне таких хороших друзей, и прими, пожалуйста, в дар господина три-один-шесть. Кстати о друзьях – Эхэльйо, где остальные?

– Развлекаются, – впервые с момента появления улыбнулся эльф. – Мы уговорили стражников отдохнуть, а заклинателей отрезали от дара и заперли в погребе. Ты бы слышал, как они там кричат!

– Ну еще бы – в темноте, без магии, всей толпой, пока мерзкие вторженцы разгуливают по городу... – фыркнул Эльва.

– Пойдем, я все тебе покажу, – весело предложил остроухий.

Некромант бегло посмотрел на Рина, все еще неподвижного, и вышел из комнаты. Какая разница, что произойдет с чертовым зараженным? А если его заклеймят убийцей, ничего страшного: лучше имперская тварь, чем плиаретские корсары.

Он как раз выбросил подростка из мыслей, когда тот выскочил в коридор и отчаянно выпалил:

– Возьмите меня с собой!

Эхэльйо обернулся. Эльва – нет.

– С собой? – удивился эльф. – Куда?

– Куда угодно! – зараженный преклонил колено, будто собираясь принести клятву. – Здесь меня убьют... или заставят убивать тех, кто нарушает закон. А я не могу. Не могу, понимаете? Меня с детства учили, что смерть – это плохо, что нельзя мучить слабых, издеваться над глупыми и так далее... И мне банально не хватает смелости, чтобы в одиночку сражаться с Орденом Заклинателей. Ваша помощь...

– Погоди, – отмахнулся Эхэльйо. – Ты не прав. Мы не собираемся воевать с этим твоим Орденом.

– То есть... как? – едва не расплакался Рин.

– Мы приплыли сюда, потому что я был проклят, – пояснил остроухий. – И снять проклятие могли только разумные драконы. У нас их очень трудно найти, а тут – загляни в любую пещеру и радуйся. Вот, в чем штука, молодой господин. Если бы Эльва не попал в беду, мы бы не пришли в город.

– Но... вы ведь... – пробормотал зараженный и закрыл глаза. Эльф с изумлением обнаружил, что карминовый цвет распространяется и на веки, и что он же корнями впивается в щеки и брови, выглядывая уже над ними. – Тогда увезите меня прочь из империи.

Было ясно, что это решение далось Рину непросто – подросток помрачнел, стиснул зубы и старался не поддаваться панике.

– Эльва, ты не против? – поинтересовался Эхэльйо.

– Нет, – скрепя сердце ответил маг. – Если он, конечно, не станет действовать мне на нервы.

– Не стану, – обрадовался зараженный. – И спасибо. Спасибо вам огромное!

Обратный путь к «Оборотню» занял у маленького отряда всего полдня: Фасалетрэ Эштаралье уговорил самого дружелюбного из городских драконов спасти того, за кого, пусть и не по своей воле, расплатился жизнью Хаал.

Эльва, устроившись на гребне, с наслаждением перебирал недавние воспоминания. Нолет – ближайшая к перевалу торговая точка, – был поразительно тихим, чистым и безлюдным. Жители сразу сообразили, что между заклинателями и чужаками назревает серьезная буря, и спрятались в погребах. На улицах остались только пьяницы и те, кому терять было нечего. Они боязливо подкатывали к Мильту – наиболее представительному пришельцу – и спрашивали, сильно ли он разгневан и сохранятся ли центральные храмы. Амайе величественно обещал, что не обидит никого, кроме "чертовых имперских магов", и, разумеется, сдержал свое слово. Убивать мирных жителей ему было не с руки.

На фрегате отряд встретили радостными воплями. В толпе встречающих отсутствовал только рулевой – он, как обычно, торчал на квартердеке и рассчитывал, что капитан сам заглянет поздороваться. Капитан заглянул, но опустил длинную вступительную речь типа: "благодарю тебя, смертный, за то, что ты присмотрел за кораблем", а сразу приказал выходить из бухты.

Некроманту поручили отпугивать ундин, и он блестяще справился со своей задачей. Однако – уже после того, как корабль пересек границу империи Ильно – ощутил укол беспокойства, наблюдая, как скрывается в голубоватой дымке обитель заклинателей.

Что-то было не так. Но Эльва, хоть убей, не сумел бы объяснить, что именно.

Вернув Мильту свитки, он заперся в каюте и, покачиваясь на гамаке, попытался сосредоточиться. Эхэльйо убил юношу под номером три-один-шесть – или все-таки не убил? Каковы регенеративные способности заклинателей? Ведь некромант без особых сложностей проткнул вроде бы живое сердце Сага, а результатов этим не добился. Может, стоило вместо этого органа вырезать мозг? Или размолотить его в кашу, чтобы точно остановить поток магии в теле заклинателя?

Смерть человека, эльфа, инфиста или стагла сопровождается выплеском стихийных сил – срабатывает теория материи . Дети Смерти – то есть выпускники факультета некромантии – ощущают этот выплеск и преобразуют его, пропуская через темные уголки дара. И Эльва был абсолютно уверен, что после падения Сага ничего подобного не произошло.

Значит, юноша выжил. Но как? Неужели опять прибегнул к драконьей помощи? Хотя Эхэльйо расправился с крылатым ящером прежде, чем взяться за заклинателя...

Эльва закрыл глаза и уже вознамерился отдохнуть, когда издали – скорее всего, из кают-компании, – донеслось мелодичное:

– Небо падает нам под ноги,

превращаясь из снега в грязь.

Я один среди тех немногих,

кто встречает его, смеясь,

Кто не плачет и не боится,

кто от холода не бежит.

Небо падает, снег искрится.

Я смотрю на тебя. Скажи,

почему ты так слепо веришь

в то, что я не охвачен злом?

Что навеки закрыл я двери,

за которыми злые звери

согревают меня теплом?

Я опасен – на самом деле

я намного опасней тех,

кто стоит под фатой метели,

из себя извлекая смех.

Мои руки – в крови по локоть,

я в Аду много раз бывал.

Я один среди тех немногих,

кто действительно убивал.

«Мильт», – с улыбкой подумал Эльва. Едва оказавшись на борту «Оборотня» и отдав приказ об отплытии, амайе вручил Фасалетрэ Эштаралье старую, побитую временем гитару и принялся заново учить петь. Пока что успехи бывшего пленника пещеры были весьма и весьма скромными, и вообще он выглядел так, будто не испытывал интереса к музыкальном занятиям. Зато капитан старался за двоих, легко вспомнив половину песен Рикартиата.

Когда Мильт принялся их перебирать, наивно надеясь, что для Летрэ имеет значение хотя бы одна, из памяти некроманта требовательно вылезла неприятная сцена – забитая людьми площадь Алаторы, виселица и отзвук выстрела. В тот день ему было без разницы, кого казнят, но в обществе демона эта деталь обрела смысл. Личная карета маркиза де Лайна застряла в потоке алаторцев, когда звонкий девичий голос бешено причитал: "Выслушали?! Да вы сидели с жуткими скучающими мордами, не проявляя и доли сострадания! За что вы собираетесь убить человека?" Кажется, братец Грайза тогда скривился, а отец негромко посетовал: "Полагаю, товарищи убийцы снова превращают публичную казнь в забавное зрелище для простаков?"

Переминаясь с ноги на ногу, Эльва рассказал об этом Фасалетрэ Эштаралье. Демон безмятежно пожал плечами и сообщил, что Альтвиг Нэльтеклет не является для него кем-то важным. И на всякий случай повторил, что Рикартиат умер, а его тело досталось совсем другой, враждебной для большинства живых созданий сущности.

Некромант не поверил, но настаивать не решился.

Мильт закончил петь, и на корабле воцарилась тишина. Где-то – вроде бы на втором деке, – что-то спросил у Нильмы Гиаль, а затем оба отправились на камбуз. Наверное, девушке досталось предложение вместе пообедать. Затем по верхней палубе прошелестели едва различимые шаги Рина – подросток вел себя очень осторожно и из кожи вон рвался, чтобы не попадаться никому из корсаров. Впрочем, и за ним водилась одна странность: зараженный любил взбираться на верхушку грот-мачты и висеть, уцепившись за снасть стоячего такелажа. Зутт страшно ругался и грозился оторвать негодяю руки, если снасть не выдержит.

Заклинатель под номером три-один-шесть брезгливо поморщился, поднял брошенное врагами сердце и засунул обратно в грудь. Там оно бешено извернулось, вцепилось одним концом перерубленной артерии в другой и, словно комок червей, начало возвращаться на изначальную позицию. Было больно, но юноша, стиснув зубы, терпел. И позволил себе расслабиться, лишь когда края раны затянулись, и единственным напоминанием об ударе остроухого стала красная полоса глубоко под кожей.

– Убью, – сам себе горячо поклялся он. – Отыщу и убью.

– Это кого же? – с равнодушием заводной куклы спросила заклинательница, сумевшая освободиться сама и выпустившая друзей. Сейчас они занимались запугиванием жителей – мол, если появится хоть какой-нибудь слух о нынешнем позоре Ордена, Нолет немедленно сгорит.

– Эльфа, – рассеянно пробормотал Саг.

Девушка заливисто рассмеялась. Рыжеватые волосы взметнулись вихрем над ее запрокинутой головой.

– И как ты собираешься его убивать, если он за неполную минуту с тобой расправился?

– Я буду стараться, – иронично ответил три-один-шесть. – Они наверняка сбежали, и носиться по землям империи бесполезно. Надо снаряжать корабль, брать десяток воинов и отправляться в погоню. Остроухий не мог уплыть далеко – по крайней мере, если взял курс на Морское Королевство.

– Угу, – с напускной серьезностью согласилась заклинательница. – И что ты скажешь людям из порта? Что вынужден срочно уплыть по тому же курсу, где пропало уже восемь быстроходных шхун? Не смеши.

– Ладно, – помедлив, вздохнул Саг. – Будь добра, принеси мне творога и сметану. Я оставил их в кладовой, это через три двери от кухни.

– В такой серьезной обстановке ты мог бы и забыть о потребностях низменного тела, – презрительно отчеканила девушка.

– От потребностей тела напрямую зависит расположение духа, – невозмутимо возразил три-один-шесть. – А оно сейчас важно.

Впрочем, злоупотреблять терпением соратницы он не стал и побрел за творогом самостоятельно. Уселся на кривую табуретку – старая, как мир, мебель не шаталась, только если под двумя ее ножками стояли дополнительные кусочки дерева, – насыпал в миску сахара, добавил сметаны и помешал. Не очень старательно, отчего содержимое разделилось на три враждующих лагеря.

– Приятного аппетита, – пожелал юноша себе.

Аппетит как отшибло, но он упрямо принялся поглощать ценный молочный продукт. В Ильно домашний скот долго не жил – либо его находила нежить, либо воровали голодные соседи, либо косила стихийная болезнь. Эпидемии случались часто, с перерывами в два-три года, поэтому населения тоже не хватало. И вообще империи было нечем славиться: неплодородная, холодная, покинутая Богами земля. Порой три-один-шесть жалел, что власти запретили китобойство – оно давало какие-никакие, а все-таки шансы выжить бесконечной зимой. Точнее, его результаты.

Три-один-шесть опустошил миску, вытер губы рукавом и поплелся к госпоже семнадцать-девяносто один-тридцать четыре, или, выражаясь проще – Лиен. Ее общество, конечно, мало располагало к задушевным беседам, но заклинатель нуждался отнюдь не в утешении.

Пожилая заклинательница, чей дар давно утратил способность гармонично сосуществовать с телом, отдыхала в глубоком и мягком кресле. Руки на подлокотниках, кончики пальцев сильно впиваются в ткань зеленого платья. Несмотря на возраст, Лиен всегда выглядела безупречно – высокая прическа, подведенные эльфийской краской серые, прозрачные глаза, гордая осанка. Она посмотрела на Сага с неприязнью, как на явного конкурента – хотя по сути он был ее подчиненным, – и бросила:

– Чего тебе, три-один-шесть?

– Хочу попросить вас об услуге. – Заклинатель, как последний из племени восставших, и не подумал преклонить колено. Он общался с госпожой семнадцать-девяносто один-тридцать четыре на равных, и вряд ли что-то во Вратах Верности могло это изменить.

– Ты? Об услуге? – Женщина захихикала. Четко, с выражением, будто годами репетировала незамысловатое проявление чувств.

– Да, – спокойно отозвался Саг. – Я хочу, чтобы вы отпустили меня на территорию Морского Королевства в целях поиска и убийства сбежавших пленников.

– Пленник был один, – напомнила госпожа Лиен.

– Нет. Любой, кто приплывает в империю Ильно без ведома императора, остается ее пленником навсегда. Я найду каждого из команды вражеского корабля, и каждый окажется вздернутым на ближайшем дереве. В доказательство, если вы пожелаете, я привезу вам их уши и повязки. Последние, вероятно, играют роль отличительных признаков...

– Саг, – перебила заклинательница. – С тобой все хорошо?

– Разумеется, – растерялся он. – А что такое?

Женщина промолчала, но обеспокоенно его разглядывать не прекратила. Юноша переступил с ноги на ногу:

– Госпожа Лиен, что вам не нравится?

– В тебе просыпаются повадки нежити, мой мальчик.

Три-один-шесть скрипнул зубами, сдерживая ругательства, и отвернулся. Для любого восставшего столь прямые намеки на вторую кровь – страшное оскорбление. При других обстоятельствах Саг с удовольствием свернул бы шею старой карге, посмевшей усомниться в его человечности. Но сейчас он остро нуждался в лицензии – и поэтому показывал чудеса самообладания.

– Молодец. – Заклинательница оценила его труды. – Я передам документы с Алшером, когда он вернется. А пока что советую собирать вещи и приводить себя в надлежащий вид – позорить нашу империю, пусть даже в королевстве врага, я категорически запрещаю. Ты должен вести себя достойно.

Саг терпеливо выслушал лекцию о правилах поведения, откланялся и был таков. Собственная внешность его нисколько не волновала, но если старой карге угодно... лучше выполнить требования госпожи сразу, чем задерживаться из-за ее стервозного характера.

Пропажу одного участника плавания заметили, лишь оставив позади Чертову Полосу. Мильт успокоился, объявил, что теперь опасаться имперского преследования не стоит и вознамерился, как обычно, преподать Фасалетрэ Эштаралье новый музыкальный урок – но с разочарованием обнаружил, что демона нет на корабле.

Обыскали все – оружейные палубы, камбуз, кают-компанию, трюм, – на всякий случай спустили на цепях лодку и исследовали окрестности. Очень относительно, потому что вокруг была только вода, вода и ни черта, кроме воды.

Эльва использовал поисковое заклятие, помрачнел и виновато доложил, что бывшим пленником пещеры поблизости и не пахнет. Однако не смог внятно предположить, куда он делся и какой сирены не предупредил корсаров о своем уходе.