Текст книги "Небесные корабли (СИ)"

Автор книги: Кира Соловьёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

– Ой, заткнись, – отмахнулась девушка. – Давай, надо торопиться.

– А что, мы уже опаздываем?

– Да.

Илаурэн схватила мага за локоть и поволокла в комнату, где на полу были начертаны руны перехода. Такого варианта замыкания граней он еще не видел – мягкие, сглаженные сочетания больше походили на Ведьмин Круг, чем на исходную точку пространственного разлома.

Едва ступив за первую их черту, Эльва провалился в холодную серую муть, а оттуда выпал – с трудом удержав равновесие, – на каменный пол просторного зала. Высоко вверху, подхваченная толстой цепью, болталась утыканная свечами люстра – двести оранжевых огоньков задрожали, чувствуя отзвук магии, а некоторые даже погасли.

Илаурэн, не отвлекаясь на созерцание обстановки, бросилась обнимать смуглую девушку с чуть раскосыми карими глазами и роскошными каштановыми косами, уложенными в сложную прическу. Стоило этой девушке улыбнуться, как среди обычных, ровных зубов промелькнули вампирьи клыки.

– Лефранса, позволь представить моего спутника – это господин Эльва Тиез де Лайн, он... – эльфийка осеклась, переступила с ноги на ногу и покраснела.

Парень растерялся и брякнул:

– Я очень рад нашей встрече, госпожа Эгшер.

– Ты рад? – уточнила Лефранса. И, дождавшись утвердительного кивка, прошипела: – Поразительно. Я не предполагала, что могильные черви умеют радоваться.

– Могильные черви?

– Леф, пожалуйста, – взмолилась Илаурэн. – Господин Тиез – мой друг. Он спас Эхэльйо, он помог мне разобраться в остаточных колебаниях после запуска схемы на восемнадцать облачных колец... пожалуйста!

– Твой друг, да? – скучающим тоном протянула вампирша. И неожиданно повеселела: – Что ж, в таком случае я не имею права делиться с ним своей неприязнью. Прошу прощения, милорд Тиез. Будет просто чудесно, если этот короткий разговор сохранится в тайне, потому что один мой знакомый, – она указала на двустворчатую дверь, покрытую темно-красным узором, – настаивал, что вы – достойный человек и ведете себя не так, как большинство некромантов.

Эльва мрачно подумал, что ее знакомый ошибается. Но, когда за левую створку прошмыгнул сердитый седой парень, вся эта мрачность с мага слетела.

– Шейн! – обрадовался он. – А Илаурэн говорила, что тебя здесь не будет...

– Ошиблась, – усмехнулся повелитель северного ветра. – Мы с Лефрансой часто встречаемся, и не прийти на праздник по случаю ее черт знает какого дня рождения – это вопиющая наглость с моей стороны. – Он обменялся рукопожатием с эльфийкой, словно считал ее равной себе, и ворчливо добавил: – Ну все, Леф, мы пойдем. Я на тебя рассчитываю.

Эльва пошел за ним к выходу, испытывая позорное облегчение от того, что не придется бродить с эльфийкой в окружении всяких благородных кретинов. Илаурэн возмущенно завопила:

– Эй, разве так можно?!.. – но за приятелями уже закрылась дверь, и Шейн непроизвольно ускорил шаг.

– У тебя все в порядке? – поинтересовался он.

– В какой-то мере, – согласился некромант. – За мной охотится сумасшедший заклинатель.

– Ага, я в курсе о вашем плавании в империю Ильно. – Повелитель выглядел счастливым, как никогда. – Тинхарт рассказывал, что вы искали разумного дракона, чтобы снять проклятие с Эхэльйо. Признаться честно, я ни капли не верил, будто эта затея увенчается успехом, но вы меня удивили, – он выбрался на высокий балкон и сел в тени ажурных перил, обхватив себя руками за плечи.

Эльва устроился напротив:

– А у тебя как дела?

– Нормально, – ответил Шейн. – Последний месяц я потратил на обучение Сэтлео. Этот мальчик... – он закатил глаза, – достаточно талантлив. Но ведет себя не лучше пятилетнего ребенка, вечно путается в системах потоков и обожает прятаться в библиотеке. По его мнению, колдовство – не та сила, что может привести к долгому и спокойному правлению. Хотя подобное мнение он выражает лишь при Тинхарте. А вот когда графа нет, Сэтлео начинает прямо предупреждать, что не горит желанием садиться на трон Ландары и выгонять господина Леашви из Совета.

– Долго вы копаетесь. Я рассчитывал, что к моменту моего возвращения Ландара уже обзаведется королем.

– Рассчитывать легко. Взял бы да попробовал совладать с этим глупым ребенком...

– А что? – поразмыслив, буркнул Эльва. – Я могу.

Повелитель с насмешкой уставился на него:

– Хм? Ну, давай посмотрим.

Он поднялся, перетянул шнуровку низких ботинок и двинулся к праздничному залу, откуда доносился гомон гостей.

– Выходит, Сэтлео тоже пригласили?

– Не совсем, – Шейн покачал головой. – Пригласили Тинхарта. Но, куда бы ни направился Тинхарт – Сэт сразу идет туда же, причем с такой уверенностью, будто поклялся преследовать моего друга до конца времен.

Повелитель заглянул в зал, поморщился и велел:

– Заходим.

– Заходим, – с грустью подтвердил некромант.

Он шагнул за порог, улыбнулся ближайшим гостям – в основном девушкам, чего и стоило ожидать от госпожи Лефрансы, – и поплелся за приятелем, прикидывая, насколько по-идиотски может закончиться это шествие.

К счастью, знакомых лиц среди друзей вампирши не было. Были смутно знакомые – они либо кивали в ответ на сдержанное приветствие Эльвы, либо отворачивались, что устраивало его даже больше. Ситуация начинала выглядеть не слишком плохой – или хотя бы не такой плохой, как опасался некромант, – пока у столиков с легкой закуской не обнаружилась пожилая пара. Мужчина, обросший густой бородой и собравший рыжеватые волосы в хвост, неодобрительно рыкнул на Шейна и царственно протянул руку, чтобы ухватить его за рукав. Женщина перестала обмахиваться веером и страшно выпучила зеленые глаза, словно пытаясь проверить душу седого повелителя на наличие противозаконных идей.

– Позвольте осведомиться, что вы здесь делаете, господин Эль-Тэ Ниалет? – пропела она.

– Ищу Сэтлео, – угрюмо признался тот. И сразу же вывернулся из крепкого захвата мужчины, попятившись и болезненно потирая предплечье. – Эльва, позволь тебе представить – это мои дядя и тетя. Господин Алиез и госпожа Нельтас Эль-Тэ Ниалет.

– Эльва Тиез де Лайн, – поклонился парень.

– Охотно верю. – Графиня Нельтас опустила веер и аккуратно стряхнула с платья несуществующие пылинки. – Я имела честь отобедать с вашим отцом не далее, как три недели назад. Очень приятный человек, умеет поддерживать беседу и не выходит за рамки общепринятых тем.

Некромант поклонился снова, чувствуя, как по спине ползет предательская капля пота. Восхвалять своего родителя, пусть даже и не всерьез, он не умел.

– Я гляжу, вы имеете что-то против господина маркиза, – проницательно заметила Нельтас. – Не ладите?

– Не ладим, – вздохнул Эльва. – Шейн, а вон там, случайно, не Сэтлео?

Он указал на бледного подростка с маленькой, но приметной родинкой в нижнем правом уголке губ. Повелитель вежливо улыбнулся дяде, молитвенно сложил тонкие ладони и попросил:

– Ну я пойду?

– Сколько раз тебя учить – не "ну", а "разрешите вас покинуть"! – вспыхнула госпожа Нельтас.

Некроманту стало смешно. Он выдвинулся вперед, закрывая Шейна собой, и ляпнул:

– Ну, раз такое дело, нам пора сваливать!

Было очень любопытно наблюдать, как графиня меняется в лице, но у Эльвы еще имелись важные дела, да и попасть на собственные похороны он пока не жаждал. Поэтому уволок повелителя в гущу толпы, поминутно с кем-нибудь сталкиваясь. Седой давился странными сдавленными всхлипами, но на поверку они оказались тщательно скрываемым хихиканьем.

– Вот это да, – просипел парень. – Такого я от тебя не ждал! Ты же вроде бы родился в благородной семье?

– Да, родился, – с достоинством сообщил некромант. – И сбежал из нее, как только представилась возможность. Не стоит об этом забывать. Где твой Сэтлео?

– Понятия не имею. Я потерял его из виду, когда ты сунулся в этот ад, – с легкой укоризной донес до приятеля Шейн. И смутился, наступив на краешек туфли очередной дамы: – Прошу прощения... мне ужасно неловко...

– Ах, не беспокойтесь, – неискренне заверила его пострадавшая.

Эльва ощутил новый приступ дурашливой решимости и продрался сквозь толпу к стене – так, чтобы можно было осмотреться поверх чужих причесок. И, к своему крайнему изумлению, оказался соседом храмовника – пухлый мужчина в потрепанной рясе стоял, покачивая в пальцах кубок с белым вином, и мечтательно следил за происходящим.

– Добрый вечер, – любезно поздоровался Шейн. – Вас пригласила Лефранса?

Храмовник расхохотался:

– Что вы, что вы! Госпожа Эгшер терпеть не может служителей Богов. Как и все, кто входит в число участников Гильдии, – он лукаво покосился на некроманта. – Но я не держу на нее зла. В четырнадцатой главе Святой Книги Альвадор дает нам мудрый совет: "и не бойся ни друга своего, ни врага; ни убийцу, ни вора; потому что ты обладаешь силой, которую им никогда не побороть; и этой силой следует щедро делиться".

– Чудесно, – вмешался Эльва. – Но я все-таки не понимаю, что вы здесь делаете, если госпожа Эгшер вас не приглаша...

– Ой, перестань, – перебил его повелитель. И опять обратился к храмовнику: – Спасибо за откровенность. Берегите себя.

Мужчина кивнул и криво усмехнулся – двусмысленный совет Шейна попал в цель. Общество Лефрансы, пусть и рассеянное среди сотни гостей, могло сильно ударить по хрупкому человеческому организму служителя Богов.

Седой продолжил поиски Сэтлео, больше напоминающие бегство, и краем уха услышал возмущенную тираду некроманта:

– Какого черта ты с ним возился? Мы могли просто пройти мимо, не теряя времени! Эти храмовники, они же все... ну... помешанные!

Шейн серьезно кивнул, но возразил:

– Зато напоминают мне об одном человеке.

Ярости во взгляде Эльвы поубавилось.

– Он был твоим другом?

– Он? – парень остановился и задумался, разглядывая маленькое, но красиво обустроенное возвышение для музыкантов – те как раз занимали свои места и проверяли состояние инструментов. – Да, он был моим другом.

– И что с ним случилось?

Повелитель хмыкнул и проигнорировал этот вопрос, вместо ответа воскликнув:

– Наконец-то! Сэт, иди сюда!

Уже знакомый некроманту подросток отвлекся от изучения эльфийской арфы и с обидой уставился на Шейна:

– Чего?

– Я нашел тебе нового учителя. – Седой расплылся в улыбке. – Это – господин Эльва, профессиональный некромант. Он ручается, что сумеет усадить тебя на трон раньше, чем я.

Маг и ландарский наследник обменялись рукопожатиями:

– Предположим, что здравствуйте.

– Привет. Хочешь, я расскажу тебе одну историю? – предложил Эльва.

– Не уверен, – усомнился Сэтлео. – Я не люблю беседовать с чудаками, а некроманты от них мало отличаются.

– И все же я настаиваю. – Некромант огляделся, надеясь обнаружить неподалеку что-то вроде дивана, и разочарованно вздохнул. – Дело было так. Однажды, в далеком-далеком прошлом, существовало великое королевство. Оно не придерживалось идей о чистоте крови, не реагировало на насмешки, собирало минимальный налог – и процветало, потому что у его правителя было достаточно мозгов, чтобы не портить людям жизнь. Ведь хорошая жизнь – это достаток, причем такой достаток, которым хочется поделиться. Согласен?

– Согласен, – помедлив, буркнул подросток. До него сразу дошло, что именно пытается объяснить некромант, но следующие слова стали настоящим сюрпризом:

– Так вот, правитель этого королевства сделал все, чтобы его люди ни в чем не нуждались. А потом умер. Умер от руки инквизиции, и все пошло наперекосяк: его заслуги переврали, современную историю исправили, официального наследника выгнали, и на трон уселся тупой мужик из Совета Лордов. Он способен мыслить лишь о собственной выгоде, и ему плевать на деревенских жителей, на торговцев, на обычных людей... плевать, осознаешь? И поэтому в некогда прекрасном королевстве вспыхнули бунты. Люди желают вернуть кровного, правильного короля – того, кто не будет требовать от них слишком много, кто не будет прятать деньги под подушкой и просыпаться посреди ночи проверить, не пропали ли они? Но их честолюбивые намерения не смогут увенчаться успехом, пока в королевство не вернешься ты. Прямо сейчас, пока мы стоим здесь и наслаждаемся дорогим вином, они умирают. Они, – Эльва выдержал зловещую паузу, – умирают. За тебя. За твое королевство. А ты распускаешь сопли и ноешь, что тебе страшно, что ты боишься не совладать с таким огромным куском земли, что вдруг тебя никто всерьез не воспримет... ты ноешь, а они уже восприняли. Они верят – рано или поздно придет наследник, договорится с Леашви и наведет порядок. И знают, что если этого не произойдет, их повесят. Всех. Даже детей.

Побледневший Сэтлео сглотнул, дернулся и отвернулся, но худая спина не могла скрыть его эмоций. Он действительно боялся. И не представлял, как спасти всех жителей Ландары и разобраться в ситуации, никому не навредив.

– Тебе нужно, – Эльва тоже отвернулся, намереваясь разыскать Илаурэн, – всего лишь туда поехать.

Вечером у Сага окончательно испортилось настроение.

Во-первых, до чертового Айл-Миноре следовало добираться целую неделю – если не дольше. Во-вторых, жара оказалась предвестником грозы, и небо затянули черные тучи. Пока они громыхали и порождали голубые вспышки молний, заклинатель метался туда-сюда в надежде найти укрытие, но никаких результатов не достиг. Когда хлынул ливень и в считаные секунды промочил недавно приобретенную одежду, три-один-шесть смирился с неизбежным и побрел вперед, опустив голову и разглядывая свои сапоги. Красивые, на заклепках. В империи Ильно Саг подобного не носил.

Над широкой полосой дороги нависла темнота, мир окунулся в темно-синие и серые краски. Тени стали почти сплошными, а среди пышных древесных крон загорелись желтые и серебряные огоньки. Что это такое и кому оно принадлежит – если принадлежит, – Саг выяснять не захотел и свернул к берегу реки.

Собственно, вдоль берега он и шагал весь день. Местные жители сказали, что там есть заброшенный путь к первому мосту, и никто, кроме отшельников и монахов, им не пользуется. Разговаривать с блаженными заклинатель умел, как и убеждать их в собственной правоте, а выше обозначенный тип личностей считал именно таковыми. Кто в здравом уме станет поклоняться Богу или искать счастье в уединении, когда вокруг изобилует колдовство? И надо приложить совсем чуть-чуть – крохотную долю! – усилий, чтобы научиться подчинять его своей воле. Колдовство – свободная материя, и ему без разницы, с кем играть.

Именно так Сага и учили – магия играет с тобой ровно до тех пор, пока ты ей интересен. И можно пойти на любые меры, сочинить любой план, чтобы этот интерес не ослаб, – ведь в противном случае дар угаснет, а от его носителя останется лишь обугленная оболочка. Главы Ордена наперебой предостерегали, мол, не используйте заклятия по мелочам, не помогайте никому зря, не растрачивайте силу попусту. Три-один-шесть старался следовать их советам, но порой выходили... осечки, и дар действительно пропадал на день-два.

Ему бы отдохнуть, поразмыслить – и понять, что магия имперских заклинателей в корне отличается от магии людей из-за моря. Люди из-за моря рождены колдунами, рождены повелителями стихий – а имперцы крадут чужое могущество по крупице, прячут на складах, запирают в защитных амулетах... и понятия не имеют, как правильно с ним обращаться. Сведения о драконьем колдовстве обрывочны и запутанны, а их корни покоятся в глубоком прошлом. Если кто и в курсе о верных методах, то лишь знаменитые соратники Яритайля – и вряд ли они живы.

Когда окончательно стемнело – так, что дорога стала неразличимой на фоне сплошного мрака, и приходилось ждать очередной вспышки молнии, чтобы сделать еще один шаг, – Саг остановился. Забрался в хилые еловые заросли, уже не чувствуя соприкосновения капель с телом, и почти сразу провалился в тяжелую дремоту, где надрывно выли дикие звери и наматывала круги нежить.

Сдавленное рычание насквозь промокшего дакарага он тоже списал на сон – и ошибся. Клыкастые челюсти, источающие запах гнили, вцепились в беззащитное человеческое плечо и сомкнулись со зловещим клацаньем.

Саг проснулся и, не мигая, вытаращился на белую морду с двумя янтарными пятнами, прорезанными линиями зрачков. Эту его реакцию дакараг принял за сигнал, что пора заканчивать: поднапрягся, уперся лапами в землю и дернул. Хрустнула кость, а затем – вместе с куском тошнотворно-красного от крови мяса, – рухнула в открытую пасть.

Боли заклинатель не ощутил. У него вообще было туго с восприятием: что-то случается, чего-то от тебя ждут, а чего – не понятно. Поэтому он встал, даже не пошатываясь, и схватил нежить за вздыбленную холку.

– Живучий какой, – изумился дакараг. Человеческая речь оказалась для него слишком сложной и перемежалась глухими всхлипами. – Не здешний?

– Нет, – согласился Саг.

– То-то я смотрю – весь в ожогах, ленивый, как черт, да еще и с полуоторванной рукой в драку лезешь. И, – нежить принюхалась, – от тебя несет падалью. Ты – восставший?

– Да, – снова согласился три-один-шесть.

– Забавно. И почему же ты гуляешь на таком огромном расстоянии от родных берегов? У тебя есть враги?

– Есть, – в третий раз кивнул заклинатель, после чего коротко ткнул дакарага в шею. Спрятанный в рукаве нож вошел глубоко, звучно, с приятным хлюпаньем – но причинил нежити вреда не больше, чем комариный укус.

Она задрожала, заперхала, затряслась под беззвучными приступами смеха. И бросилась в атаку – сшибла Сага своим колоссальным весом, прижала к земле, царапая когтями, распахнула воняющую пасть. Вдумчиво облизнула лицо позднего ужина, приготовилась откусить ему щеку... и взвыла, словно умалишенная. Вниз, на заклинателя, полетели крупные капли крови, мигом лишив его зрения и нюха. Остался один слух: вот разорвало воздух лезвие полуторного меча, вот меч вонзился прямиком в глотку дакарага, пропахал в ней глубокую борозду... а вот нежить упала, тяжело рухнула на мокрую землю, и из-за этого в воздух взметнулись брызги воды из луж.

– Эй, парень, – раздался грубоватый мужской голос. – Ты жив?

– Жив, – не очень уверенно подтвердил Саг. По раненому плечу расползалась волна озноба, потихоньку занимая руководящее место в теле. – Спасибо за помощь.

– Пожалуйста, – любезно отозвался неожиданный спаситель. – А ты кто? Мне говорили, что этим трактом уже давно не пользуются.

– Мне тоже так говорили.

Саг с трудом разлепил веки, вытер чужую кровь ладонями и рукавами – все равно куртке уже конец, – и разглядел своего героя. Это был широкоплечий, русоволосый мужчина со светло-карими глазами и горбинкой на перебитом носу. Его подбородок оброс щетиной, шею стягивал воротник вязаного свитера, а поверх него блестела легкая кольчуга из эльфийской стали. Справа на поясе болтался одноручный меч, слева – серебряная фляга, а в руках путник сжимал меч полуторный, испачканный темной жидкостью. На заклинателя мужчина смотрел спокойно, без опаски – и даже слегка смягчился, заметив его растерянность.

– Ладно я, – с корявой усмешкой, еще больше перекосившей нос, произнес он. – Я – рыцарь, меня драться научили раньше, чем писать и читать. Но вы? Безоружный, слабый и, ко всему, неспешно соображающий... я поражаюсь, как она вас не съела – вы же просто идеальная жертва. Особенно не сопротивляетесь, ругаться не торопитесь... а если бы ругались – она бы опешила и повременила, облегчив мне задачу.

– Простите, – буркнул Саг. Ссориться с настоящим рыцарем – себе дороже, он во славу оскорбленной чести и достоинства снесет тебе голову быстрее, чем дакарагу. – Я впервые вижу такую нежить.

– Ой, да что там видеть, – отмахнулся мужчина. – Дакарагов, как представителей волкообразных тварей, в приморье достаточно. Или вы не отсюда?

– Ага. – Три-один-шесть с горем пополам поднялся и попытался отыскать свою сумку – там еще были хорошие горские настойки. – Я не местный.

– И вы ранены, – констатировал рыцарь. – Давайте, я помогу. Сядьте вон на тот корень.

Сага так трясло, что он послушно шлепнулся на указанное место и облегченно закрыл глаза. Под веками поползли красные круги, отдаленно похожие на волны. Рядом грохотала река, закрепляя впечатление – хотя ее свирепый рык больше напоминал водопады, чем холодное имперское море.

Рыцарь заставил его стянуть сначала куртку, а потом – рубашку. Вытащил из кармана флакон, заполненный чем-то голубым, с терпким въедливым запахом, и вылил содержимое в багровую дыру, некогда служившую плечом заклинателя. Рану запекло, но путник тут же перетянул ее плотной повязкой, также добытой в глубине карманов, после чего позволил Сагу одеться.

– Благодарю вас, – пробормотал заклинатель, чувствуя себя немногим лучше, чем выброшенная на песок, под палящие лучи солнца, маленькая медуза. – Я посплю, ладно? Разбудите меня на рассвете.

– Ладно, – разрешил рыцарь.

Возможно, он еще что-то добавил – на всякий случай, предупреждая юношу об опасности заражения, – но Сагу было уже без разницы. Он окунулся в глубокую темноту, закутался в нее, словно в теплое одеяло – и, кажется, очнулся через мгновение, хотя за это мгновение горизонт успел обрасти солнцем, белыми кудрявыми облаками и туманом.

– Доброе утро, – поприветствовал его рыцарь. Он сидел у костра, разведенного из влажных веток, и держал над пламенем нанизанные на нож кусочки мяса – по виду, дакаражьего. – Как вам спалось?

– Нормально, – соврал три-один-шесть. – А вам?

– А я не спал.

– Как так?

– Ну, знаете, – путник хохотнул, – рыцари выносливее большинства людей. Не спать всего лишь одну ночь – это мелочи. К тому же вы бредили, и я сомневался, окажетесь ли живым к утру.

– Простите, – повторил заклинатель.

– Бросьте извиняться. Лучше идите сюда, вам надо позавтракать. Вот, держите, – рыцарь передал ему другой, с уже готовым мясом, нож и флягу, наполненную душистым элем.

Юноша смутился, но предложенную еду взял. Судя по состоянию, регенерация завершилась еще в середине ночи, и теперь обновленный участок плоти жутко зудел, а организм, истративший все резервы, громко требовал восполнить хотя бы треть.

– Как вас зовут? – спросил мужчина, когда с мясом было покончено.

– Дейра, – угрюмо сообщил Саг. Обманывать человека, угробившего дакарага ради спасения незнакомца, оказалось противно. – А вас?

– Паулдайм, – представился тот. – Или Паул, если коротко. Я родом из Гро-Марны.

– А я из Хасатинии.

– О! Я никогда там не был. По слухам, у вас довольно... гм... любопытные представления о еде? Один мой друг, не ко злу будь помянут, жаловался на сырую рыбу и странные кислые соусы.

– И вовсе даже они не кислые, – попробовал отстоять неизвестное королевство три-один-шесть. – Нормальные соусы. Это у вас – только не обижайтесь! – способы приготовления пищи хромают.

Паулдайм весело рассмеялся:

– Ага, в Гро-Марне с изысканными блюдами плохо. У рыцарей нет ни желания, ни лишнего времени, чтобы возиться со всякими ягодками-огурчиками, когда есть сочное, славное, мое любимое мясо!

Заклинатель поморщился. Его спаситель явно выбрался из какого-то села, где не принято заморачиваться правилами этикета.

– Что ж, мне пора идти, – с наигранной печалью сказал он.

– Погодите, я с вами! – тут же подскочил рыцарь. – Мне надо в Старое Герцогство, а это как раз за Айл-Минорскими графствами. С вашей стороны будет ужасно мило составить мне компанию! Что думаете?

– Да, – покривил душой Саг. – Будет неплохо. Но давайте поторопимся, иначе я не успею нанести визит своему старому другу.

Паулдайм затоптал костер, подхватил свои вещи, абы как разбросанные по земле, и уточнил:

– Кто же этот друг?

– Господин Тинхарт. – Заклинателю слегка полегчало, потому что имя графа Ивеля можно было назвать абсолютно честно. – У меня есть к нему несколько... несколько вопросов. И, ко всему прочему, я обещал встретиться с маркизом де Лайном.

– Ве-е, – скривил губы рыцарь. – Если вам после беседы с маркизом удастся выжить, я полностью оплачу ужин в самой дорогой корчме Хасатинии.

– А? – растерялся Саг. – Подождите, вы что-то не так поняли. Я не собираюсь в Хасатинию. Мне нужно попасть в Айл-Миноре до того, как закончится нынешняя неделя, а затем...

– Не беда, – беззаботно заверил его Паулдайм. – Вы назовете цену, а я отдам вам определенное количество монет. Договорились?

Три-один-шесть уныло вздохнул:

– Договорились.

Фасалетрэ Эштаралье сидел на верхушке дерева, под прикрытием зеленой листвы, и невозмутимо наблюдал за имперским заклинателем. В обществе рыцаря юноша совсем скис, и оставалось надеяться, что до семьи хозяина демона он не доберется.

Одними только ложными надеждами сыт не будешь, и, дождавшись, пока рыцарь и заклинатель скроются из виду, Летрэ спрыгнул вниз. Попал прямо на кострище и замарал подошвы сапог пеплом, и тот же пепел медленно растер между пальцами, прикидывая, откуда и для чего явился мужчина из Гро-Марны.

От тонких серых ломтиков несло гарью, сладким соком дикой травы и – немного, – сотворившим его человеком. Вполне обычным человеком – ни магии, ни иллюзий, – а значит, рыцарь для отца Эльвы угрозы не представляет. Надо сосредоточиться на имперце и, если выпадет удобный случай, закопать его ко всем чертям. Закопать так, чтобы, даже обладая бесконечной способностью к воскрешению и регенерации, господин три-один-шесть не сумел выбраться на волю.

– Я тебя догоню, – пообещал Фасалетрэ, укладывая пепел обратно. И с удовольствием – мрачным, заглушающим все другие чувства удовольствием, – подхватил с древесного корня белую нитку – часть рубашки заклинателя. Безусловно, магия поиска работает с более долговечными и дорогими их владельцу вещами – но у людей.

А Фасалетрэ Эштаралье был демоном.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ПОЛУКРОВКА

Особняк семьи Эль-Тэ Ниалет выгодно отличался от обители госпожи Лефрансы: он был окружен роскошными старыми дубами, раскинувшими ветки над крышей, и небольшим, но изысканным садом, поросшим мелкими звездчатыми соцветиями.

Неуместной деталью выглядел только трехуровневый зомби, застывший столбом перед выходом из беседки. Шейн критически его разглядывал и брезгливо принюхивался, после чего заключил:

– Вероятно, он поспорил с кем-то из наших слуг. Причем недавно, иначе успел бы нормально разложиться. Я три дня себе голову ломал: почему возле конюшен воняет? Видно, убийца решил, что запах навоза перебьет запах мертвечины. Подожди здесь, я распоряжусь насчет общего сбора.

– Хорошо, – жизнерадостно отозвался Эльва. И, когда повелитель уже пересек порог, добавил: – Я могу сразу назвать причину его смерти. Смотри. – Он подошел к ожившему трупу и раздвинул пальцами дыру во влажной рубахе. Собственно, эта дыра продолжалась и дальше: уходила под кожу жутким багровым рубцом, а сквозь него просматривалась розовая полоса ребра и черные ошметки легких.

– Значит, нож соскользнул? – Шейн так увлекся, что вернулся и наклонился, чтобы лучше видеть чужое увечье. – Ничего не понимаю. У этого парня были прекрасные шансы выжить.

– Нет, – возразил некромант. – Он явно выпил незадолго до смерти. Причем выпил довольно много, иначе на лице не сохранилось бы столь явных следов.

– Н-да? – Повелитель снова критически уставился на труп. – Может, ты и прав, но мне показалось, что это следы не опьянения, а усталости.

– Но-но! – фальшиво возмутился Эльва. – Верь мне! Уж в чем, в чем, а в мертвецах я отлично разбираюсь.

Седой тихо рассмеялся и отправился за слугами, оставив некроманта наедине с убитым. Зомби стоял смирно и мог бы показаться обычным человеком, если бы не яркая пятиконечная звезда, зависшая перед ним в пространстве. Эльва начертил ее быстро, не заморачиваясь красотой, и символ получился ужасно кривым – никого не удивит, если развалится. Однако влитая в него энергия держала труп крепче, чем тысяча стальных цепей.

Поднятием мертвецов маг не занимался уже несколько лет – с тех пор, как перестарался с заклятием и вогнал себя в беспамятство на долгие месяцы. Но Шейн со страдальческим стоном пожаловался, что в его имениях кто-то кого-то закопал, а выкапывать вручную не хочется – к чему, если некромант заставит покойника вылезти из почвы самостоятельно? Эльва похмыкал, похохотал и согласился провести маленькое расследование, присовокупив к нему психологическую атаку на возможных убийц.

Поднять зомби удалось без особого труда, но с потоками удержания что-то было не так. Обычно восставшие мертвецы более агрессивны, а этот не проявлял никакого интереса к происходящему.

Скорректировать потоки некромант не успел: Шейн, разглагольствуя о самых страшных грехах, уже подгонял к беседке многочисленных кухарок, конюхов, дворецких, уборщиц, стражников и прочих, прочих, прочих. Почти все они сдавленно ойкали, заметив в тени беседки труп, и лишь один человек – мужчина лет сорока, с пронзительными черными глазами, – сдержал эмоции. Он покосился на зомби с отвращением, но без страха, и этим заслужил легкий призрак уважения.

– Итак, господа, – повелитель остановился и похлопал покойника по плечу, показывая, что он не опасен. Эльва как раз в этом сомневался, но предупреждать седого не стал: в конце концов, Шейн состоял в Братстве Отверженных, а туда вряд ли принимали неудачников. – Сегодня мы с милордом Тиезом обнаружили во внутреннем дворе труп. Выражаясь мягко, мы не очень обрадовались. И у нас есть все причины полагать, что убийца – это кто-то из вас.

Ответом ему послужило недовольное бормотание:

– Да что вы такое говорите?!

– Совсем с ума посходили...

– Меньше надо с некромантами якшаться!

– Ни стыда, ни совести – собственных слуг винит!..

– Я потрясен: они действительно тебя не любят, – произнес Эльва, выбираясь из-за стола. – А я надеялся, что ты просто пошутил. Эй, ребята! Чем вам не угодил господин Эль-Тэ Ниалет?

Ближайшая кухарка бросила на мага преисполненный ненависти взгляд:

– Чем не угодил? Вы смеетесь?! Да из-за него погибли наши хозяева, господин Лидвен и госпожа Намар! С какой стати мы должны уважать убийцу родителей?!

Шейн побледнел так, что стал походить на привидение.

– Я их не убивал!

– А как же! – продолжала вопить кухарка. – Не убивали! Это сделала злая инквизиция, ай-яй-яй! Вы бесконечно оправдываетесь, бежите от истины и не желаете признать...

– ХВАТИТ! – заорал Эльва. Женщина заткнулась, но по-прежнему смотрела на магов с ледяной неприязнью. – Вы идиоты? Или у вас мозги отказали? Ну да, в Айл-Минорские графства инквизиция почти не совалась, и у вас тут не горели костры, где дровами служили люди! Вы, черт побери, понятия не имеете, как действовали святые отцы!

Холодная ладонь повелителя сомкнулась на его запястье и дернула назад:

– Эльва, стой! Ты теряешь над собой контроль!

– Ничего я не теряю! – бесился парень. – В спокойном расположении духа я ненавижу людей ничуть не меньше, чем сейчас. Можно, я оторву этой проклятой бабе голову? Или нет, – он хищно улыбнулся, вынудив кухарку попятиться и испуганно прижаться к мужу. – Я вырву ей ногти! По одному, как вырывали их тебе, а потом заставлю сожрать! И если после этого она все еще будет в сознании, я поджарю ей пятки, переломаю все кости и выбью зубы, посажу на кол и выставлю на...