Текст книги "Небесные корабли (СИ)"

Автор книги: Кира Соловьёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Он сам не вполне понимал, почему ему так приятно доводить королеву до вспышек ярости. И тем не менее – страшно обрадовался, обнаружив на ее щеках многообещающий румянец.

– Сейчас не время и не место, – сказала Ее Величество, сжимая кулаки. – Держите при себе свои дурацкие шуточки. И, пожалуйста, поскорее выздоравливайте. Мы идем в полноценное наступление на Клиарну. Мы сотрем их города в пыль, а для этого ваша помощь необходима. Я ценю людей, способных забыть о жалости ради приказов.

– Лестно, – неожиданно замялся амайе. – Но неправильно. Меня незачем ценить. Я провалил задание, госпожа. Я мог хотя бы попробовать предугадать, что будет, если клиарнийцев известят о наших целях. Мог – и ни черта не сделал. Вы наивны, добры и участливы, и вы не желаете признавать, что именно я – причина смерти ваших товарищей. Я, а не вы, моя маленькая отважная королева.

– Не смейте разговаривать со мной таким тоном, – огрызнулась Хайрен. – И не смейте оспаривать мое мнение. Насколько я помню, вы не входите в число советников.

– Не вхожу, – серьезно кивнул Мильт. – И точно так же прошу вас об этом не забывать. И если честно, Ваше Величество, – он подался вперед, – я бы очень хотел поучаствовать в наступлении не через неделю, а уже в ближайшие дни. Сами посудите: мой фрегат ворвался в плиаретские воды, будучи почти сгоревшим, а мои подчиненные... ну...

Королева впервые посмотрела на него с сочувствием – и сомнением.

– Мне жаль, но вы ранены. Придется чуть-чуть повременить.

– Пустяки! Вон, даже госпожа лекарь подтвердила, что мои раны не являются такой уж крупной бедой. И я отлично себя чувствую, – добавил амайе, ничуть не покривив душой. – Я не прошу вас отпустить меня в море на разбитом фрегате. Я прошу внести мое имя в состав команды другого корабля, под руководством кого-нибудь опытного и... мудрого.

Эта просьба прозвучала невинной шуткой, но во взгляде Мильта, обращенном к Ее Величеству, бесконечным озером плескалась надежда.

– Я не могу, – негромко, словно извиняясь, выдавила она.

– Можете.

– Не могу... вы слабы. Вами движут эмоции. Вы умрете, едва достигнув клиарнийских границ.

– Госпожа, – уголки губ амайе дрогнули, намекая на скорую улыбку – или же смех. – А разве вы пренебрегаете эмоциями? Если бы не обида, если бы не гнев, и, чего уж там скрывать, если бы не ненависть – вы бы ни за что не решили сжечь ко всем чертям Лесташ. Или я ошибаюсь?

По тому, как нахмурилась Хайрен, он понял – нет.

Не ошибается.

Разбрасываться обещаниями – это непозволительная роскошь для созданий, в чьих руках сосредоточена власть.

Поэтому королева музыкальных островов, не колеблясь, привела свой замысел в исполнение. Почти все небесные корабли – за исключением пограничных гарнизонов и контроля на пути к империи Ильно, – потрясающе быстро собрались у пристаней Вильсы и Велса, обменялись информацией и снова покинули родные берега.

Мильта же пригласили на борт "Огненного вихря". Потрепанный, кое-где покрытый сигнальной краской корабль, явно не предназначенный для боев, пугалом возвышался над портовым городом.

Палуба ничуть не повлияла на первое впечатление: там было грязновато и мрачновато. Снасти обвисли, не выдержав долгого противостояния с ветром и соленой водой, паруса пестрели рыжими пятнами. Ют покрылся водорослями, словно замшелый камень, а бизань-мачта поросла бурым налетом лишайника.

– Боже мой, – амайе поежился и, запоздало спохватившись, расправил плечи. – Сколько же лет эта посудина простояла без дела?

– Много, – сообщил невысокий, но крепкий мужчина лет пятидесяти, если не шестидесяти. Его блестящую лысину скрывала широкополая шляпа, а на шее болтался защитный амулет – не особенно надежный, но еще ни разу не активированный. – Эта, как ты выразился, посудина была приписана к торговому союзу Минора, а купцов не заботят корабли. Им лишь бы продать зерно и мясо поскорее, чтобы до конца зимы запереться в доме – подальше от морозов и снега.

Мильт криво усмехнулся:

– Точно. Я тоже не слишком-то уважаю их пресловутый союз. А вы, должно быть, капитан Лейк?

– Ага, – мужчина, откашлявшись, сплюнул за борт, после чего протянул амайе потную ладонь. – Ну что, будем знакомы? Хотя я не улавливаю, зачем нам знакомиться, если о тебе и так на каждом углу рассказывают горожане.

– Затем, что о вас пока не рассказывают, – предложил амайе. – Где вы служили?

– А нигде, – лукаво сощурился человек. – Я довольно стар, и все эти плавания плохо отражаются на моем здоровье. Поэтому вот уже пять лет я спокойно живу с женой и дочерью, выращиваю кактусы и люблю петь песни. Впрочем, кто на Плиарете не любит? Но отказать Ее Величеству Хайрен в помощи я не смог, так что теперь мы с ребятами отмываем всю эту чертову историческую плесень. Квартердек за годы простоя превратился в сущий ад, а кают-компания до такой степени одичала, что я нашел там четырех лягушек и одного ядовитого паука. Не будь на мне перчаток, он бы не побрезговал шансом перекусить. Короче говоря, – Лейк вытащил из кармана свернутый кусочек пергамента, поднес его к левой ноздре и понюхал, – принимайся за работу, парень. Пока мы не приведем "Огненный вихрь" в надлежащий вид, ни о какой Клиарне и речи быть не может. Особенно при учете того, что нам поручили заботу о раненых.

– О раненых? – недоверчиво уточнил Мильт. – Прошу прощения?

– А ты до сих пор не в курсе? – сдержанно удивился мужчина. – Наше судно будет перевозить тех, кому, хе-хе, недостанет изворотливости и скорости. Бои происходят не только на воде, но и на суше, и там у корсаров понижаются шансы на победу. Да, наша королева считает клиарнийцев чем-то вроде бородавки – мерзкая, уродливая и неудобная, – но они все-таки мастера. Герцог Насталь учился у талантливых, одаренных людей, а потом им же доверил обучение своих воинов. Это опытные бойцы, хитрые и выносливые.

– Корсары ничем не хуже, – перебил его вдохновенную речь амайе. – До меня доходили слухи, что Лесташа, Весты, Тикны и Финнэ теперь не существует.

– Бери выше, – гордо хмыкнул Лейк. – Вчера Ее Величеству донесли, что Амаль, Тильна и Центральные Верфи тоже славно горят. Клиарна несет потерю за потерей. Если бы нам не приходилось так дорого за них платить, я бы, пожалуй, радовался. Ладно, парень, – мужчина спрятал порошок обратно и бережно свел края застежки. – Иди в трюм. Мои ребята подскажут, как тебе действовать.

"Ребята" действительно подсказали, и до вечера Мильт, будто прилежный кухонный рабочий в таверне или корчме, мыл и чистил разные поверхности. Затем ему выпало сомнительное удовольствие по уборке дряхлых ящиков, чьи стенки давно провалились вовнутрь и были жутко трухлявы – чудо, что вообще удалось вынести с корабля.

У лестницы амайе остановился. Выровнял дыхание, пощупал поясницу – не мокро ли. Рана, стянутая крепкими швами, заживала быстро и без лишней боли, но порой напоминала о себе мокрыми красными пятнами. Обошлось – пальцы скользнули по сухому материалу, раздался едва различимый шелест.

– Мильт? – капитан Лейк выглянул из распахнутой двери камбуза.

– Да, это я.

– Вижу, что ты, – человек невозмутимо отправил в рот полную ложку каши. – Не голоден? У меня есть гречка.

Амайе переступил с ноги на ногу, не желая обидеть его отказом – и безрезультатно пытаясь забыть о своей неприязни к вышеуказанному продукту.

– Извините, капитан, – выдавил он. – Я ее на дух не переношу.

– Правда? – без особого интереса буркнул мужчина. – Ну ясно. Если попадем в безвыходную ситуацию, забросаем врагов твоим нелюбимым блюдом. Представляешь, как это будет весело? Они такие орут, потрясают саблями и ятаганами, а тут мы. Шмяк! И полная тарелка гречки размазывается по благородному клиарнийскому лицу. Веселье. Вот бы герцог Насталь лично возглавил охоту на наш кораблик. Я бы еще и доплатил, чтобы размазать дешевое масло по его высокомерному лбу.

Раннее утро раскрасило мир в бледно-розовые, зеленоватые и белые тона. Под снастями лежали тени, такие густые, что казалось – их можно даже пощупать. На квартердеке сидел рулевой, всматриваясь в туманную дымку впереди – там, окруженный сотнями других кораблей, догорал объединенный флот Клиарны.

Пока что догорал он медленно, сопротивляясь и наивно надеясь пустить врагов ко дну. Но численный перевес был на стороне корсаров – пока из прибрежных крепостей, расположенных у стен столицы, не пришел "привет" от королевского гарнизона. Гномьи пушки, достаточно мощные, чтобы представлять угрозу для крупных судов, били не смолкая, и воины Плиарета никак не могли подобраться вплотную к Спирре.

Город, окутанный дымом, смутно виднелся вдали – нечто обманчиво хрупкое, ажурное и нежное. Такое, будто дома строили не люди, а кто-нибудь вроде эльфов.

Даже жаль, что все это придется разрушить.

Мильт стоял на палубе, рядом с настороженным капитаном. Тот поспешно доедал бутерброд, рассыпая крошки и постоянно роняя кусочки огурцов. С чем, с чем, а со снабжением на "Огненном вихре" все было хорошо – хоть бери да ешь хлеб ежеминутно.

– Не пройдут, черт меня забери! – выругался Лейк. – Встали вокруг своей драгоценной задницы, как пчелы возле улья, и замерли. С такими темпами мы тут зазимуем. Ты взял теплую одежду, парень? Нет? Зря. Пойди сшей себе куртку из остатков парусины, а я скажу, что нарочно ее списал.

– Спасибо, – иронично ответил Мильт. – Без куртки-то я нипочем не проживу. Прохладно сегодня.

Он взглянул на клиарнийскую столицу, заключенную в кольцо кораблей, и тоскливо добавил:

– Жаль, что у нас нет лодки.

– Как это нет? – возмутился капитан. – Я лично проверял, все ли снаряжение на месте. Три спасательных лодки – для чрезвычайной ситуации, но мы, как люди и нелюди из тыла, в нее не попадем. Четыре набора весел – три для лодок, а один так, побаловаться.

– Хм? – амайе с надеждой покосился на человека. – А если я попрошу вас опустить лодку на воду, вы будете орать и отнекиваться?

Лейк пожал плечами:

– Кто знает? Вдруг твоя цель достаточно благородна. Давай угадаю: ты не собираешься сидеть в безопасности и ждать, пока Спирру захватят передовые части. Ты мечтаешь о славе. Все вы – из тех, кто бессмертен, – о ней мечтаете. Но вот что я тебе скажу, парень: там сейчас ад. Если Насталь сидит в замке и протирает штанами трон, ты его даже не заденешь. Повиснешь на десятке копий, истечешь кровью и будешь вынужден сменить тело.

– Вы владеете телепатией? – расхохотался Мильт.

– Нет, – отмахнулся мужчина. – Я владею жизненным опытом, а это куда полезнее. Единственный вопрос, и ты можешь отправляться куда угодно. Зачем тебе слава, а? Ты ведь и так уже знаменит.

– Угу – как неудачник, вернувшийся в Плиарет на фрегате с проломленными деками и пеплом на реях. Благодарю, но нет. Подобная слава мне ни к чему.

Лейк почесал бороду, нахмурился и притворился, что все действия безумного амайе не имеют к нему ни малейшего отношения.

Лодка оказалась чересчур тесной даже для одного пассажира. Мильт бодро орудовал веслами, не забывая следить за клиарнийскими судами. Те не особенно часто двигались, а если и покидали насиженные места, то лишь затем, чтобы подойти ближе к городу. Грохот нескончаемых залпов, приглушенные крики, плеск, скрип... пришлось приложить немало усилий, прежде чем бой остался далеко позади, и под килем заплескалась спокойная, не обагренная кровью, вода.

Здесь Мильт, немного поколебавшись, бросил весла, задержал дыхание и прыгнул за борт. Волны сомкнулись над его головой, как пасть голодного дакарага. Общий характер звуков изменился, а какая-то невезучая рыба подплыла слишком близко и ударила амайе хвостом по скуле. Он, срывая злость, ткнул ее рукоятью кинжала по хребту. Потом тем же кинжалом срезал шнуровку сапог, освобождаясь от лишнего веса, и направился к скалистой полосе берега.

Расстояние, на первый взгляд небольшое, выпило почти все его силы. Когда Мильт наконец-то выбрался из воды, у него зуб на зуб не попадал. Холод вынудил амайе пожалеть об утопленной обуви, но забирать ее было поздно и глупо. Поэтому он, попрыгав и побегав, а заодно убедившись, что на скалах нет никого из личной гвардии герцога, побрел в сторону столицы.

Вплотную к городским стенам подступала роща – редкая, составленная из низких деревьев, беспощадно истрепанных ветрами. Там Мильт наткнулся на трех людей с аркебузами. Люди, в свою очередь, наткнулись на Мильта – и были очень потрясены его появлением.

– Да это же плиаретец, – презрительно бросил самый высокий. И вскинул оружие: – Сдавайся, тварь!

– Нет, – отказался амайе – и бешено рванулся вперед.

Кинжал запросто вспорол живот вражеского солдата, зацепив на развороте его товарища. Совсем молодой парень вскрикнул, схватился за шею и выронил аркебузу. Тихий звяк оповестил всех о том, что она благополучно достигла земли.

Третий противник был умнее, чем первые два. Он успел сообразить, что оружие с погашенным фитилем не способно нанести урон противнику. И логично рассудил: сражаться бессмысленно, Клиарна все равно стоит на грани гибели. Да и какая там Клиарна, когда из тринадцати городов здравствует только Спирра?

– Давай не будем драться, – предложил он.

– Ого, как ты заговорил! – Мильт обидно заулыбался. – Что, неужели страшный плиаретский флот вывел тебя из равновесия?

– Да нет, – развел руками солдат. – Но я ведь не дурак, и умирать мне не хочется. Предлагаю разойтись по-хорошему, не пачкая руки – я провожу тебя до шхуны, где сидит наш многоуважаемый герцог, а из твоей памяти благополучно сотрутся детали сегодняшнего столкновения. Идет?

Амайе приподнял брови:

– Это даже не смешно. Почему я должен быть уверен, что ты приведешь меня именно к шхуне герцога?

– Потому, что как раз в этот определенный момент я дезертирую из войска Клиарны, – терпеливо пояснил человек. – Обидно сдохнуть, как лесной кабан, неудачно повстречавший охотника. У меня тут и суденышко неподалеку припрятано – сяду, чуть-чуть отдохну и все, и прощай, богатое краткосрочное королевство.

– Краткосрочное? – Мильт, вопреки своим словам, все-таки рассмеялся. – Но заработать ты на нем, похоже, успел?

– Успел, – с достоинством подтвердил мужчина. – И собираюсь потратить вырученные деньги с толком. Ну как, ты что-нибудь решил? Там как бы бой, и времени у тебя – да и у меня, – мало.

– Решил, – согласился амайе. – Пошли, покажешь мне эту шхуну. Но если я не найду там герцога, то догоню тебя по горячим следам и подвешу на ветку осины – их тут хватает. Выберешь, какая тебе больше нравится, и повисишь, пока тебя вороны не расклюют.

Человек спокойно кивнул, что, без всякого сомнения, пошло ему на пользу – Мильт перестал сомневаться в правильности своего выбора. Зачем бегать по незнакомой земле, с пеной у рта выискивая Насталя, когда рядом изнывает от промедления его бывший подчиненный? К тому же откровенное вранье парень бы различил, а в голосе солдата оно отсутствовало.

Шхуна стояла у небольшой, рассчитанной всего лишь на одно судно пристани. На борту царило оживление, вооруженные люди таскали ящики, стойки для копий и новые, недавно забранные из кузниц, мечи. Сощурившись, амайе заметил краешек знамени, свернутого во избежание стычек – краешек серо-зеленый, с вышитой на нем буквой "Е".

– Steplet na vier fanelle , – брезгливо прошептал он.

– Ага, – кивнул солдат, отползая прочь, – правильно. Дальше ты уж сам разбирайся, а я в дрязги с герцогом лезть не стану. Прощай, бессмертный дурак.

– До встречи.

Человек скрылся в кустах, почти не потревожив ветки. Амайе послушал, как постепенно затихают, растворяются его шаги, и продолжил наблюдение за вражеским кораблем. Там произошла перемена – шкафут опустел, а на баке вытянулся, уставившись куда-то на запад, невысокий веснушчатый юноша.

Мильт рискнул покинуть свое укрытие, пройтись по пристани и тихо, ужасно тихо взобраться вверх по левому борту. Потом ухватиться за такелажную снасть, перегнуться через фальшборт и на цыпочках подкрасться к лестнице, ведущей в кают-компанию.

Здесь – непонятно, ради чего, – висело начищенное до блеска зеркало. Отражение амайе – красноглазое, встрепанное, с белыми, как снег, волосами, – промелькнуло в нем, словно призрак, и скрылось.

Белая крыса. Уничижительное прозвище, придуманное недоброжелателями для чудака-альбиноса, трепетно любимого королевой Хайрен. Ведь когда кому-то достается целый фрегат, а ты сидишь и грызешь ногти в крохотном кабинетике – это чертовски обидно.

Мильт не спорил, что его внешность несколько... примечательна, но расстраиваться не спешил. У него еще были козыри в рукаве. Вернее, в обоих рукавах.

Кают-компания – просторное помещение, где гордо возвышались несколько кресел, дубовый стол и шкаф со старыми книгами – оказалась почти свободной. Почти – за вышеуказанным столом сидел, листая доклады военных, скучающий, рано поседевший парень. Его ноздрю украшало тоненькое кольцо, чья точная копия расположилась на верхней губе. Под нижней проступала родинка.

Не узнать его было просто невозможно.

– Господин Насталь, – вежливо произнес амайе. – Доброе утро.

Человек смерил его насмешливым взглядом:

– Полагаю, ты из Плиарета?

– Верно, – Мильт поклонился, чувствуя себя идиотом-аристократом, и выхватил из ножен кинжал. – Извините, пожалуйста, но королева Хайрен желает вашей смерти. Я пришел, чтобы исполнить ее желание.

– Вот как? – Герцог Насталь улыбнулся. – Не скрою – это весьма похвально. Вы проявляете чудесный энтузиазм. Наверное, любите Ее Величество? Благодарны ей за оказанное доверие?

– Благодарен.

– Ну что ж... я догадывался, что кому-то из вашего народа удастся добраться до корабля. Я догадывался, что такие, как вы, не отступят, пока не добьются справедливости. А справедливость, к сожалению, своя у каждого.

Он встал, поправил пояс – ни меча, ни ножа, ни револьвера, – и сделал два шага к Мильту.

– Пожалуйста, приступай. Но для начала потешь мое любопытство: зачем ты так стараешься, если на шхуне полно моих людей? Рано или поздно они все равно тебя убьют.

– Затем, что я всего лишь ничтожество, господин, – честно сообщил амайе.

И наотмашь полоснул герцога по незащищенному горлу.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ЗМЕИ

В трюме было прохладно и темно, но чисто – команда «Оборотня» следила за состоянием абсолютно всех корабельных помещений. Кое-где стояли деревянные ящики, а кое-где – длинные свертки, накрытые парусиной. Из нескольких табуреток, оставленных предыдущими посетителями, корсары построили нечто вроде башенки.

Эльва забрал ее вершину, сел и откусил едва ли не половину от крупного зеленого яблока. Неспешно проживал, любуясь Рином, забившимся в дальний угол. Зараженный по-прежнему вел себя, как... зараженный, а не обычный остроухий, в чьих жилах течет древняя эльфийская кровь.

– Ну и как мне с тобой быть, а? – без обиняков спросил некромант. – Ты привлекаешь к себе слишком много внимания. Еще чуть-чуть – и Мильту придется выбросить тебя за борт, чтобы враждебно настроенная толпа не сожгла корабль ко всем чертям. Понимаешь? Нет, ты вообще слышишь меня?

Рин глупо, безо всякой реакции таращился в стену над плечом человека. Эльва зарычал, сорвался с места и встряхнул его за плечи, как нашкодившего щенка.

Голова эльфа болталась из стороны в сторону, но никаких перемен это не повлекло. Либо ему нравилось притворяться тупым, что очень сомнительно, либо он просто не мог выбраться из вязкого тумана болезни.

Некромант сложил руки на груди и раздраженно, выражая свое разочарование, фыркнул.

Во внешнем виде зараженного почти ничего не изменилось – кроме корней, отбрасываемых зрачками. Они распространились на большую часть лица, поглотив скулы и виски, углубившись под черные волосы. Эта деталь придавала Рину некую схожесть с озерной нечистью, хотя как она связана с имперскими зараженными, Эльва не понимал.

Спустя еще час ему надоело искать признаки разума в опустевших карминовых глазах. Проверив, достаточно ли надежно держатся цепи, парень поднялся на палубу и устало оперся о фальшборт. При его появлении с рей, словно приветственный салют, вспорхнули чайки – белым птицам не нравилась черная магия. Их укоризненные, полные обиды крики больно били по ушам, но некромант старался не обращать внимания – в прошлый раз он шарахнул по чайкам стихийным заклятием, и пернатые трупы градом повалились на соседние корабли. Мильту пришлось выдержать пространную воспитательную беседу с коллегами-капитанами – и эта же беседа была впоследствии пересказана Эльве. Парень пообещал угомониться, но бравые корсары, не имеющие отношения к "Оборотню", все равно косились на синеглазого парня недовольно, а порой и откровенно сердито.

Ситуация со зрением прояснилась, и некромант избавился как от повязок, так и от заклинаний-усилителей. Было чертовски приятно различать вещи и лица, не прибегая к помощи дара.

– Стоишь, презренный колдунишка? – к нему подошел взлохмаченный Маргул. Судя по зевоте и сонному, рассеянному взгляду, он недавно проснулся. – Давай, поведай мне, как дела. Сумел ты договориться с нашим дорогим зараженным или нет?

– Нет, – виновато возразил парень. – Пока еще нет.

– Плохо. С такими темпами мы разоримся на курицах, свиньях и коровах. У твоего приятеля превосходный аппетит. На Мильта уже косо поглядывают, когда он просит продать еще пару-тройку обескровленных тушек. Надеюсь, нас не заклеймят обжорами по вине имперца.

– Не должны. Если я не справлюсь за четыре дня, то убью его. Это будет милосерднее, чем сохранить жизнь существу, которое больше не осознает, кто оно и что.

Маргул затянул воротник:

– У тебя странные понятия о милосердии.

– Какие есть, – пожал плечами Эльва. – Я умею оценивать обстановку. И у Рина до ужаса мало времени.

– Мы могли бы его бросить уже давно, разве нет? Могли оставить его в империи, на потеху заклинателям. Но ты счел, что не стоит пренебрегать столь отчаянной мольбой о спасении. И я считаю, что ты не должен ненавидеть себя за то, что попытался вытащить зараженного из настоящего ада.

– Возможно, только в этом аду Рин и мог нормально существовать. Ильно отличается от Белых Берегов, Велиссии и Плиарета. Там основная доля магии исходит от небесных ящеров, а тут... тут их практически нет. Скажи, на островах можно найти хотя бы одного дракона? Разумного дракона, я имею в виду?

Картограф призадумался, наблюдая за неспешным полетом очередной чайки. Минуя фрегат, она гнусаво заорала и забила крыльями, намекая, что присутствие темного мага действует всем на нервы.

– Экая тварь, – скривился подросток. И тут же отвлекся на лодку, рассекающую волны в десяти выстрелах от "Оборотня" – рыбаки вышли на промысел, раскинув ловчие сети. – А насчет твоего вопроса... я бы советовал повнимательнее отнестись к тем, кого пригласили на праздник в замке Ее Величества. Там бывают очень и очень любопытные личности. Главное – выдержать первый натиск, проявить сдержанность и хладнокровие. Прием, вроде, состоится сегодня вечером?

– Угу.

– Ну что ж, удачи тебе и всем, кто рискнет сунуться в это осиное гнездо. Передавай привет королеве, если тебе выпадет шанс поцеловать ее прекрасную ручку. А я пойду, у меня еще куча дел.

– Каких? – сощурился некромант.

Маргул, успевший отступить на несколько шагов, обернулся:

– Надо проверить запасы пергамента и чернил, докупить, чего не хватает. Потом посетить швейную лавку, забрать новую куртку и штаны. В общем, все по плану.

Он скрылся, на ходу насвистывая мотив популярной песенки о принцессе, спящей в глубине моря. Эльва сокрушенно помотал головой – его эта песенка тоже долго преследовала. Зашел в трактир, а там веселая компания местных менестрелей тешила поздних гуляк старыми историями. Основная их часть показалась парню весьма занимательной, но конец выступления поверг в ужас даже хозяина заведения – чего уж говорить о гостях? Серьезные, талантливые, умные музыканты внезапно сменили стиль и начали горланить о материях настолько низменных, что плиаретское общество поспешило выбросить их на улицу – развлекать бродяг. То есть это Эльва предположил, что менестрелей выбросили именно с такой целью – хотя сейчас, перебирая в памяти картины произошедшего, сомневался, есть ли на Плиарете бродяги.

В последние дни море было тихим, спокойным и как никогда красивым. Гребешки волн неторопливо накатывались на пристань, порождая уже привычный для некроманта шум прибоя. С легким смущением парень обнаружил, что этот звук становится все более родным и приятным – хоть бери и строй себе избу здесь, на берегу, а потом из-под полы торгуй амулетами. Составлять их нетрудно, главное – не упускать из виду основные законы. И не закреплять всю систему через третий узел, как Вед.

Интересно, кстати, выбрался ли он обратно в Ландару? Плыть вместе с корсарами на овеянный славой архипелаг убийца отказался, аргументируя это тем, что в нынешнем королевстве Сэтлео у него еще остались дела. Эльва искренне надеялся, что они заключаются не в отрезании головы свежеиспеченного короля, а еще – что Альнар, Шейн и Тинхарт сумеют защитить подростка от незваных гостей.

Поразмыслив, он отправился в свою каюту и тоскливо оглядел принесенные кем-то вещи. Темно-синий камзол, плотная рубашка на пуговицах, белые штаны... черт возьми, ну почему белые? Почему люди всегда считают, что некроманту идет белый цвет? Эльва чувствовал себя куда лучше, выбирая одежду нейтральных серых тонов. А тут на тебе, придется влезать в нечто броское, страшно дорогое и к тому же купленное за чужой счет.

Чтобы самостоятельно разобраться с новым нарядом, понадобилось почти пятнадцать минут. Эльва хмуро уставился на отражение в зеркале, ругнулся и подобрал волосы с помощью привычной голубой ленты – но не повязав на лоб, а обхватив ею короткие пряди.

Получилось нелепо донельзя.

Господин Лиайга Тиез де Лайн сидел на балконе, свесив кисти рук с подлокотников, и мрачно наблюдал за усилиями колдуна.

Валгиар Хилмер, вызванный им ради поисков пропавшего сына, прикусил нижнюю губу и попытался создать вестника. Вот бумага скомкалась, вот – сгорела, преобразовалась в легкую светлую птицу, а вот – лопнула целым снопом искр. Написанное маркизом письмо вернулось к прежнему облику – самый обычный лист, исчерканный аккуратными белобрежными рунами.

– Ну что, господин Хилмер? – ядовито полюбопытствовал тот. – Не выходит?

– К сожалению, нет, – признал маг.

– И каковы причины подобного... неприятного события?

– Ну, – Валгиар Хилмер испытал жгучее желание сплюнуть прямо на пол, чтобы разом сбить всю спесь с этого паршивого аристократа, – либо Эльва находится слишком далеко от Белых Берегов – на расстоянии, недоступном для магической связи, – либо он уже...

Лиайга поморщился, из чего следовало, что намек он понял и принял.

– Я не могу на пустом месте предположить, будто мой сын умер и покоится где-нибудь в сточной канаве. Мне необходимы факты. Доказательства. Или хотя бы свидетели. Вы выполните это задание? Сумеете отследить путь, пройденный Эльвой после краткого визита в Ландару? Или же, как три предыдущих мага, начнете виновато извиняться и сбежите?

– Не припоминаю, чтобы у представителей знатных родов было право грубить представителям Гильдии, – огрызнулся Валг. – Я действую так, как хочу, а всякие там родители моих учеников пусть катятся десятой дорогой – особенно если не умеют разговаривать с людьми вежливо. Всего хорошего.

По хмурому лицу Лиайги пробежала тень сомнения, и он поспешил поймать колдуна за рукав:

– Постойте, господин Хилмер. Я... прошу прощения за свои слова.

– Ого, какой прогресс, – оскалился в улыбке мужчина. – С чего бы такая покладистость? Насколько мне известно, вы никогда не страдали большой любовью к младшему сыну. Чего стоит одно его решение смыться из этого особняка в Алатору...

– Прекратите, – поморщился Лиайга. – Сейчас я, кажется, вполне осторожен с вашими чувствами – так поберегите же в ответ мои. Да, я плохой отец. Да, я сделал для Эльвы очень мало хорошего, и вам удалось превзойти меня во всех смыслах. А еще я ни на секунду не забываю, что вас этот мальчик действительно любит. Ему без разницы, волнуемся ли за него мы, но ваше волнение способно его задеть. Эльва – достаточно проблемный ребенок. Я не уверен, что кто-нибудь, кроме вас, может убедить его вернуться домой и хотя бы единожды серьезно со мной поговорить.

– Поговорить о чем?

Маркиз недовольно поджал губы, намекая, что тема его будущих бесед с младшим сыном должна остаться в секрете. Валгиар Хилмер вздохнул, подумал о странном юноше по имени Дейра и произнес:

– Я приложу все усилия, чтобы выяснить, где находится Эльва. Я также передам ему любое послание, если вы напишете его в течение получаса. Но я не буду убеждать его, что это место, – он выразительно осмотрелся, – по-прежнему является его домом. Я не буду убеждать его, что он обязан постоянно сюда соваться. Эльва не нуждается ни в вашей навязчивой опеке, ни в вашем состоянии, ни в вашей репутации. У него есть своя. И он пользуется ей так, как считает нужным, без оглядки на благородство и правила этикета. Он свободный человек, понимаете? А поскольку вы каждому пытаетесь навязать свое мнение, то мне страшно предположить, как мучился из-за этого ваш собственный ребенок.

Земли варваров простирались на многие и многие мили, но нигде не было и намека на города. Сагу попадались исключительно маленькие общины, где все либо сразу хватались за топоры и бросались в битву, либо бросали свои пожитки и бежали, крича что-то неразборчивое. Настроиться на чужой язык без взаимодействия с драконом оказалось весьма и весьма затруднительно, но заклинатель справился. Не мог не справиться – тем более что у него отсутствовали шансы покинуть эту обитель идиотов. Ни лодок, ни плотов, ни легких, маневренных кораблей – у варваров не было ничего. Вероятно, после нападения на Белые Берега, когда бродячий народ пообломал зубы об упорство жителей приграничных деревень и воинов Вольгеры, дикий народ попросту избавился ото всех способов атаковать ближайших соседей снова. Впрочем, Саг понятия не имел об отношениях варваров с белобрежцами, и поэтому в его душе еще горела надежда.

Он вымотался так, будто без передышки работал целый год. Похудел, осунулся, и все его черты по-звериному заострились. О нормальной еде и речи не шло – заклинателю под номером три-один-шесть приходилось питаться человечиной, крысятиной или – если повезет, – зайчатиной. Везло редко – варвары успели перебить почти всех животных в округе. Юноша костерил их почем зря, обзывая прожорливыми тварями и уродами, пересчитывая всю их родню вплоть до седьмого колена и кропотливо, словно собирая мозаику, наделяя прозвищем каждого внучатого племянника. Он прекрасно осознавал, что все эти усилия не имеют смысла, но так было легче бороться с неопределенностью... и страхом.