Текст книги "Мир Приключений 1965 г. №11"

Автор книги: Кир Булычев

Соавторы: Еремей Парнов,Север Гансовский,Генрих Альтов,Александр Мирер,Александр Насибов,Николай Томан,Михаил Емцев,Сергей Жемайтис,Матвей Ройзман,Николай Коротеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 59 страниц)

С.Гасновский
Чужая планета

I

Над планетой проходила ночь. Небо было темно-синим, почти черным, как на Земле в безлунное время. Ветер гулял по огромному каменному амфитеатру. Темные глыбы со сглаженными краями покрылись изморозью и слабо блестели при свете звезд.

Потом край неба начал бледнеть. Над уступами гор образовалась синеватая светлеющая область. Быстро расширяясь, она захватила половину огромного небесного купола. Звезды тускнели в этой синеве, а внизу, на противоположном склоне амфитеатра, камень осветился голубоватым серебряным неверным светом.

Утро наступило непреодолимо. И наконец показалось здешнее солнце – великолепная красная звезда. Сразу брызнуло длинными лучами. Красные оттенки побежали по гранитам, уже перебиваясь желтыми, дневными. Небо из голубого делалось синим.

Когда жаркие лучи огромной звезды ударили в прозрачный шлем лежавшего на камнях человека, он вздрогнул, открыл глаза, вздохнул и начал приходить в себя.

Он потянулся, хрустя суставами, и сразу почувствовал, как сильно у него болит затылок.

Эта боль окончательно доказала ему, что он жив. Он от“ крыл глаза, сел и огляделся.

Закусил губу и помотал головой.

У него было впечатление, будто произошла какая-то катастрофа. Но он не мог еще сообразить, в чем она заключалась.

Где он находится?

Как он сюда попал?

Вопросы обступали его. Не в силах ответить, он опять покачал головой и болезненно сморщился, чувствуя, как в затылке перекатывается боль.

– Наверное, я ранен, – сказал он себе. – Ранен. Но почему? Что, собственно, случилось?

Некоторое время он просидел на камнях, тупо глядя перед собой. Потом посмотрел вверх. Огромная красная звезда постепенно делалась желтой. Смотреть на нее было больно.

Упираясь руками в землю, он осторожно встал на ноги, потом выпрямился. Всё пошло кругами перед ним, но усилием воли он заставил это всё остановиться.

– Где я?

Он не мог даже сообразить, кто он сам такой.

Он сказал упрямо:

– Нет. Врешь, Лешка! Не пищать.

И тотчас рядом появился человек в комбинезоне. (Но это было только видение – он знал это.)

Тем не менее тот, в комбинезоне, повторил:

– Не пищать, Лешка. Не падать духом.

Человек сказал себе:

– Тише… Спокойнее. Всё ясно. Я Алексей. Я Алексей Петров – это уж, во всяком случае, твердо.

Того, другого, в комбинезоне, уже не было. Он оказался лишь воспоминанием, но само воспоминание было уже какой-то ниточкой… Лешка… Его звали Лешкой, и это было там, на Земле, в школе космонавтов. Да, конечно, он космонавт. Но как его принесло сюда? На один миг новое видение возникло перед ним. Он, рядом с ним Борис Новоселов и штурман Кирилл Дубинин стоят у раздернутого иллюминатора и смотрят на неизвестную планету, которая в дымке курящейся атмосферы бешено несется им навстречу. Она всё увеличивается, становится больше ока иллюминатора. Несуразно – снизу направо вверх – встает горизонт. А они то ли падают на планету, то ли стремительно к ней поднимаются.

…Да, значит, им пришлось сделать посадку. Потому что они уже знали, что не смогут вернуться на свою родную Землю…

Он попытался додумать эту мысль до конца, но почувствовал, что от напряжения у него уже совсем нестерпимо начинает болеть затылок.

Человек махнул рукой – надо же как-то действовать! – и, шатаясь, побрел вверх из покатой чаши амфитеатра. Прошагав около полукилометра, он приблизился к самому краю и с трудом взобрался на невысокий каменный вал.

Перед ним лежала ровная серо-белая поверхность. Пустыня. Как стол. Как бесконечный пол. Пейзаж был почти геометричен. Поверхность, не оживленная ни деревцем, ни холмиком, густо-синее небо, и всё.

Он стал спускаться и после часа ходьбы добрался до низа каменного кольца. Там, где кончалась скала, почва была твердая и гладкая. Даже блестящая.

Чужая звезда калила неимоверно.

Алексей ощупал свой комбинезон с левого бока и вдруг весь похолодел. Что такое? Комбинезон был разорван. Длинный разрыв шел от бедра почти до подмышки.

– Как же я дышу?

Он растерянно ощупал дыру, потом нашарил кислородный баллон сзади на спине. Баллон был смят, головка свернулась на сторону.

– Черт возьми! Я же дышу местной атмосферой!..

Он стал свинчивать шлем обеими руками, свинтил и снял.

Вдохнул и выдохнул. Все было в порядке. Он вяло подумал, что должен бы безмерно удивиться. Но у него не хватало сил для этого.

Алексей расстегнул тяжелый комбинезон и выбрался из него, оставшись в мягких вельветовых брюках и шерстяном свитере. Стало не так жарко.

Человек растерянно поднял смятый кислородный баллон, и сразу ему вспомнилась катастрофа.

Да, так оно и было! Они неслись в пустоте космоса пять, а может, и десять лет по своему внутреннему времени и тысячи по земному. Он не знал точно сколько, потому что был нездоров после той, первой катастрофы. Работали отлаженные устройства восстановления кислорода и круговорота пищевых веществ. Борис Новоселов всё возобновлял и возобновлял попытки связаться с Землей. Через какое-то время эти усилия были прекращены, поскольку бортовой передатчик был слишком слаб, чтобы преодолеть миллиарды миллиардов километров– десятки световых лет, – отделявшие их от Солнечной системы. Они мчались по направлению к центру Галактики, и уже не было силы, которая могла бы вернуть их обратно. “Мы будем на Земле”, – говорил Новоселов. Но Алексей-то знал, что они с Дубининым просто хотят облегчить его участь раненого. Так тянулись многие годы. Он часто впадал в забытье на целые месяцы и, приходя в себя, неизменно видел склонившиеся над ним лица друзей. Впрочем, на пятый или шестой год Борис Новоселов стал сдавать. Он начал злиться на Алексея, и это было заметно. Новоселов нетерпеливо обрывал Алексея, когда тот пытался хоть грубо, но вычислить, на какое же расстояние они удалились от Земли. Иногда Алексей замечал неприязненный взгляд Новоселова и тогда догадывался, что товарищу уже надоело возиться с ним. “Оставь! Перестань!” – такое он слышал в ответ на свои вопросы. Но Алексей и сам еще раньше, в школе космонавтов, относился к Новоселову не так сердечно, как к другим своим однокурсникам. И всё из-за той ироничности, которая вообще была свойственна Борису… Так или иначе, они оказались запертыми на звездном корабле вместе на долгие годы. Только Кирилл Дубинин, простота парень, непосредственный и чистый, смягчал обстановку. Эх, Кирилл, Кирилл, где ты?..

Человек сжал кулаки.

Да, правильно. Они решили снижаться на чужую планету и снизились. Он помнил, как пламя окутало звездолет, когда они врезались в атмосферу. Потом он опять потерял сознание, перестал воспринимать происходившее. Но раз они уже сели, ведь не может же быть, чтобы только он один остался жив. И должны быть какие-то обломки ракеты, наконец…

Срываясь и скользя, Алексей снова полез наверх, туда, где только что был. Бесконечно тянулись минуты. Чаша амфитеатра снова вдавилась перед ним в недра неведомой планеты. Ее можно было всю сразу охватить взглядом, и в ней не было ничего. Подобно человеку, который в пустой комнате ищет какую-нибудь большую вещь, разумом понимая, что если он тотчас не увидел ее, то ее и вообще нет, Алексей прошел амфитеатр от края до края. Только звук его собственных шагов оживлял окружающее.

Звезда поднималась все выше. Тень ушла под ноги. Алексей чувствовал, что его подстерегает тепловой удар. На поясе висел нож. Он вынул из кармана платок – странно было видеть здесь такую домашнюю, бытовую вещь, – ножом надрезал уголки и приладил платок на голову.

Ну, куда же теперь?.. Исчезновение ракеты было необъяснимо. На миг он решил, что ракета снизилась, товарищи высадили его и полетели дальше. Но сразу одернул себя. Невозможно! Он готов был жизнью ручаться, что это не так. Не такие люди. Ироничность, конечно, ироничностью, но чтобы…

– Ладно, – сказал он вслух. – Тише! Спокойнее. – Слова странно прозвучали в окружавшей его тишине. – Тише! Если я дышу, – значит, в здешней атмосфере есть кислород. А раз есть молекулярный кислород, должны быть где-то и растения, и вообще какая-то жизнь. Надо искать.

Он подумал, что совсем рефлекторно заговорил вслух сам с собой. Пожалуй, ему придется выучиться таким односторонним диалогам. (Если он не погибнет от жары и голода раньше, чем выучится.)

Он встал и пошел своим прежним путем.

Снова поднялся на край амфитеатра и спустился с внешней стороны.

При ближайшем рассмотрении равнина, лежащая перед ним, была не такой уж плоской. На ней были взгорья, а впереди Алексей увидел гряду невысоких холмов.

Он брел около часа, постепенно спускаясь, и вскоре в низинках стали появляться растения.

Возле первого маленького кустика он остановился. Маленькое – в три – четыре сантиметра – растеньице держало несколько голубовато-серых наростов на гладеньком, как отполированном, стволике.

Потом голубые кустики пошли чаще. В некоторых местах между холмами они покрывали почву сплошным ковром.

Горизонт сузился. За ближайшей линией холмов показалась вторая, а за пей на фоне неба вырисовывалась невысокая красноватая гряда.

Растительность менялась. Появились новые кусты, тоже без листьев, усыпанные странными красными, желтыми и оранжевыми пушистыми шариками. Еще дальше начался удивительный светлый, безлистный лес: мясистые, почти белые деревья с ветвями, причудливо изогнутыми, как в болезненных конвульсиях.

В одном месте Алексей чуть не по колено провалился в какую-то сухую белую рассыпчатую крупу. Длинные полосы такой крупы пересекали местность в разных направлениях. Он стал опасливо обходить их.

Один раз за его спиной что-то прошумело в голом, безлистном лесу. Алексей обернулся. То, что шумело, исчезло. Но все-таки выходило, что здесь есть жизнь.

И она действительно была.

Над холмами показалась в небе черная точка. Она увеличивалась, приближаясь.

С холодеющим сердцем Алексей остановился.

Вот он, хозяин здешних пустынь!

Существо, похожее на ископаемого земного птеродактиля, но, скорее, все же птица, а не зверь, летело медленно и невысоко. Большая голова на тонкой голой розоватой шее поворачивалась, осматривая окрестность. Крылья – каждое метра в два длиной – взмахивали плавно и неторопливо.

Увидев человека, чудовище раскрыло клюв. Маленькие глазки сердито заблестели.

Птица сделала над Алексеем один круг, второй, постепенно снижаясь. (Алексей стоял как завороженный.) Крылья сложились, раздался свист, шуршанье, и чудовище бросилось на человека.

Алексей не успел опомниться, как она схватила его за руку пониже локтя. Но, к счастью, клюв птицы соскользнул, схватив только плотный свитер. Несколько секунд чудовище тянуло к себе, хлопая крыльями и поднимая ветер. Упираясь, взрывая ботинками песок, Алексей устоял и выдернул руку из зубов чудовища.

Она взлетела и снова ринулась на человека. Пасть с длинным языком, круглые злые глаза, огромные крылья, мускулистая голая пупырчатая шея – все было так неправдоподобно близко! Алексей, забыв про нож, отчаянно ударил птицу кулаком по голове. Раз, еще раз…

Они боролись. Чудовище неуклюже вертелось в воздухе, а космонавт размахивал руками.

Первой устала птица. С обиженным криком она отлетела в сторону и уселась на камень шагах в двадцати от человека. Крылья сложились, длинная голова вздрагивала, как бы отряхивая что-то, и пасть раскрывалась и захлопывалась, щелкая.

Но это был не конец. Только передышка. Чудовище собиралось с силами.

Алексей отчаянно огляделся, увидел камень, поднял его и бросил в птицу. Камень звучно шлепнул в крыло. Птица пошатнулась, но усидела.

Человек схватил новый камень… Как это он раньше не догадался? Еще бросок. Мимо.

Но уже теперь он наступал сам.

С третьим камнем Алексей пошел вперед. На этот раз ему удалось задеть шею чудовища. Птица взмахнула крыльями и нехотя отлетела на несколько шагов дальше. Однако и сейчас она еще не собиралась отказываться от добычи, злобно глядя на космонавта и щелкая пастью.

– Вот гад, вот гад! – повторял Алексей.

Он подобрал камень, снова кинул и попал в крыло. Теперь наконец чудовище поняло, что бой проигран. С разочарованным скрипящим воплем оно поднялось в воздух и, медленно махая крыльями, перевалило за ближайший холм.

У Алексея дрожали руки и ноги, стук сердца отдавался по всему телу. Он опустился на песок возле куста с шариками-листьями.

– Мерзость!.. Какая мерзость!..

Отдыхая, он просидел с минуту. Потом ему пришло в голову, что этот напавший на него зверь мог быть детенышем, например, или просто мелким экземпляром. А что, если появится втрое или вдесятеро больший? Просто проглотит!

И здесь даже негде спрятаться!

Он со страхом оглядел небо. Но пока никого не было. Опасливо оглядываясь через каждые несколько шагов, Алексей пошел дальше. Он решил держаться одного направления – на восход огромной звезды, на восход здешнего солнца.

Очень хотелось пить.

Он поднялся на невысокую грядку холмов, спустился в низину. Все гуще и выше разрастался голубоватый кустарник. От жары и жажды начинала кружиться голова.

Остановившись перевести дыхание, он вдруг услышал невдалеке щелкающие, воркующие звуки. Алексей сделал несколько осторожных шагов. Сердце снова забилось, инстинктивно он опустился на корточки. Не дыша раскрыл широко глаза.

Перед ним было трое людей. Впрочем, в мыслях Алексей сразу назвал их для себя не людьми, а жителями. Они были маленькие – по плечо, даже только по пояс ему. Но как люди. Почти как земные люди. Все трое были обнажены, только вокруг бедер висели сплетенные из какой-то травы повязки. Цвет кожи у них был темный, синеватый.

Двое склонились над ямкой в песке, а третий, стоя боком к Алексею, тревожно вглядывался в небо.

Бог ты мой! Неужели это каменный век? Дракон и вот эти почти голые жители.

Двое рыли песок прямо руками; потом один взял палку или трубку с чем-то пушистым на нижнем конце, сунул трубку в ямку и принялся туда дуть. Он дул с минуту, затем второй сменил его…

Что-то хрустнуло под ногой у Алексея. Три пары испуганных глаз мгновенно уставились на него.

Алексей, откашливаясь, встал, огромный, вдвое больше их, и шагнул вперед, протянув пустые руки, показывая, что не вооружен.

Ни секунды не задумываясь, все трое повернулись, бросились бежать и тотчас исчезли в кустарнике.

– Эй! Эй, куда вы?

Полная тишина была ему ответом.

Все произошло так быстро, что Алексею даже показалось на миг, что полянка перед ним и прежде была пуста.

Но возле ямки остался обтесанный камень, по форме напоминающий нож, сумочка, сплетенная из травы, и длинная трубка – полый стебель какого-то растения.

Он пошарил рукой в яме. Песок в ней был влажный. Жажда сразу с удесятеренной силон схватила Алексея за горло. Он принялся копать дальше. Но воды не было. Алексей углубился в яму по плечи – то же самое.

Он опустился на колени, взял трубку и принялся рассматривать ее. На конце был привязан клок травы.

Может быть, они не дули туда, а, наоборот, всасывали?

Алексей посмотрел в ту сторону, куда убежали жители. Кусты молчали.

Конечно, всасывали. Зачем же дуть?

Он сунул трубку в яму, прикопал ее песком и попробовал всасывать. Ну так и есть – блаженное ощущение! Вода, поднимаясь по трубке, смочила наконец его пересохший рот. А пучок травы на конце не давал песку забить отверстие.

Напившись, он прилег тут рядом.

Такие вот дела… Гигантские птицы-хищники и орудия, вытесанные из кремня. Каменный век.

Он помотал головой. Где же я нахожусь?.. “Мы летели около десяти лет с каким-то постоянным ускорением. (Он помнил, что в разговорах Новоселова с Дубининым в последнее время часто стала повторяться цифра “десять”.) В таком случае эта планета является спутником одного из ближайших соседей Солнца. Может быть, спутником Альтаира, может быть – Проциона… Мы летели десять лет, а на Земле, по земному счету, прошло уже, пожалуй, лет сто. Дико!..”

Алексей с тоской оглядел окрестность. Поросшая странными растениями равнина, невысокие красные горы, небо, низко приникнувшее к ним. На Земле так было, наверное, в меловой период, когда летали и ползали ящеры и ни одно дыхание разумного существа не оживляло бесконечные пустыни.

Но здесь есть еще и жители. Однако их, видимо, мало. Немногочисленными группами они пробираются в зарослях, прячась от гигантских птиц, всегда как будто испуганные, всегда настороже.

Удастся ли ему найти общий язык с этими существами? И что вообще делать, если они будут постоянно убегать от него при встречах? Он будет бродить по этим холмам несколько дней, а потом умрет от голода. (Если прежде не появится большой дракон или какой-нибудь другой зверь.)

И все-таки надо было что-то делать. Идти. Может быть, он набредет на постоянное стойбище жителей и сумеет вступить с ними в контакт. А может быть, и найдутся Борис с Кириллом. Но в это Алексей почти и не верил. Похоже было на то, что ракета погибла. Спастись сумел только он один.

Алексей встал. Надо идти. Главное, не терять взятого направления, не кружить, а исследовать возможно больший участок местности.

К счастью, горы были надежным ориентиром.

Трубку он взял с собой.

…Красные горы оказались, в конце концов, тоже холмами и были гораздо ближе, чем ему показалось сначала. Здесь растительности опять стало меньше.

Что-то метнулось возле его ног и мгновенно закопалось в песок. Так быстро – он даже не успел толком разглядеть что.

Он стал взбираться наверх. Холмы только издали выглядели красными. Вблизи они были многоцветными, сложенными из бурых и коричневых пластов.

Алексей попал в какую-то долинку, прошел по руслу пересохшего ручья, где все было завалено галькой, и ахнул.

Что такое?

Перед ним на огромных опорах тянулась бесконечная, уходившая вправо и влево между холмов эстакада.

Это было похоже на гигантский акведук, какие он видел там, дома, на Земле, на фотографиях, изображающих остатки древнеримского водопровода.

Искусственное сооружение!..

Странная дорога шагала через холмы, выходила в пустыню и исчезала вдали.

Он так и сел.

Ближайшая к нему опора, сделанная из какого-то серого вещества, возвышалась метров на восемь-девять, напоминая гигантские ворота. На ней наверху лежало дорожное полотно, и новая опора – еще через метров двадцать – двадцать пять – поддерживала эту дорогу.

С ума впору было сойти.

Выходило, что здесь две цивилизации. И более высокая враждебна первой. Иначе маленькие жители не остались бы в таком жалком состоянии.

Какой-то странный звук возник вдалеке. Он приближался, превращаясь в свирепый нарастающий вой.

Алексей невольно сжался. Что это?

Вопль усиливался. Что-то неслось по эстакаде. Рев и грохот!.. Огромная машина промчалась по дороге на опорах и укатила. Грохот стих.

Алексей встал, несмело подошел к опоре и положил ладонь на ровную шероховатую поверхность. Да, дела!.. Люди каменного века, летающий дракон и эта машина. Попробуй разберись…

Здешнее солнце стояло уже высоко – почти прямо над головой.

Ему предстояло решить, с кем же пробовать вступить в контакт. С жителями или с теми существами, которые построили дорогу на опорах. Судя по этому сооружению, цивилизация была достаточно развитой. Может быть, очень высоко развитой, – одной из тех, от которых земные ученые уже долгие годы ждали сигналов, прислушиваясь к другим галактикам. (Он вспомнил о странном ритмическом излучении из космоса, которое было уловлено радиотелескопом на Земле, в Армении, в начале 1965 года).

У него опять начал ныть затылок. Превозмогая боль, он сказал себе:

– Ладно, Лешка. Будем разыскивать цивилизацию. В путь.

Дорога на опорах гигантской дугой уходила в пустыню, исчезая за горизонтом.

Алексей шел два или три часа, потом, вконец замученный, сел в тени опоры. Было жарко. Разморенный, он заснул и проснулся через некоторое время от того, что услышал во сне те же воркующие, щелкающие звуки чужого разговора.

Он открыл глаза и огляделся. Звуки доносились с другой стороны опоры.

Стараясь не шуметь, он поднялся на ноги и подошел к опоре.

Перед ним была группа жителей, расположившихся лагерем. Эти были ростом еще меньше первых – не выше, чем по пояс ему. Трое мужчин, пожилая женщина и еще одна женщина помоложе. Двое мужчин на маленьком костре поджаривали тушку животного. Третий, бородатый, стоял, скрестив руки на груди, вглядываясь в горизонт. Одна женщина держала ребенка.

Минуту Алексей наблюдал за ними, затем шагнул из-за опоры.

Жители увидели его. На всех лицах отразился ужас, и через миг все пятеро упали ниц, простершись перед ним.

В маленьком костерке шипело брошенное мясо. Алексей растерянно стоял среди простертых фигур. Он попробовал поднять ближайшего к нему жителя. Тот прятал лицо, дрожа всем телом.

– Ну ладно, – сказал Алексей. – Как хотите. Только я от вас не уйду. – Он сел тут же на песок. – Что вам меня бояться? Я же ничего вам не сделаю.

Он считал, что звуки его голоса должны их успокоить.

Прошло несколько минут. Мясо горело на костре, Алексей вынул его из огня.

Жители лежали неподвижно. Потом Алексей увидел, что женщина, та, что была без ребенка, приподняла голову и смотрит на него.

Он одобрительно улыбнулся:

– Ну конечно! Я же не враг.

Еще через некоторое время бородатый мужчина осмелился поднять голову. Потом остальные.

– Ну вот, – говорил Алексей, – и ничего страшного. Было бы из-за чего нервничать!..

Он поднял руку, чтобы поправить сбившиеся волосы. При этом жесте все опять дружно спрятали лица в песок.

– Тьфу, черт!

Он сложил руки на груди.

Наконец бородатый мужчина поднялся. За ним встали и другие. Не сводя глаз с Алексея, они сошлись в кружок. Начался оживленный воркующий и щелкающий разговор. Бородатый что-то доказывал, поминутно показывая на Алексея. Двое других мужчин не соглашались с ним. Затем – Алексей не вполне был в этом уверен – к бородатому карлику присоединилась маленькая женщина.

Наконец жители что-то решили. Бородатый подошел к Алексею. Он показал пальцем на себя.

– Тнаврес.

Было похоже, что это его имя.

Алексей повторил:

– Тнаврес – Потом ткнул пальцем в свою грудь. – Алексей. Меня зовут Алексей.

У бородатого был какой-то несосредоточенный взгляд. Как будто его глаза смотрели по-разному: один в одну точку, а другой в другую.

Он осторожно взял Алексея за плечо. Потянул.

– Идти?.. Куда?..

Тнаврес сказал что-то своим. Те уже собрались. Костер был забросан песком, недожаренная тушка исчезла в плетеной сумке.

Жители двинулись в путь. Тнаврес поманил Алексея.

Маленькие люди пошли неожиданно быстро. На каждый шаг Алексея они делали по два своих, но вскоре он почувствовал, что должен напрячь все силы, чтобы не отстать от группы.

Они шли вдоль опор гигантской дороги.

Молоденькая женщина шагала рядом с Алексеем. Вблизи она оказалась не такой уж маленькой. Ее темные густые волосы почти доставали Алексею до плеча. Вообще он заметил странную вещь. Будучи совсем рядом с ним, жители были больше ростом. Но стоило им отойти на два шага – они сразу делались совсем маленькими. Как если бы здесь, на этой планете, действовали другие законы перспективы.

На одном из привалов Тнаврес раздал разорванную на кусочки тушку из плетеной сумки. Алексей долго жевал свою порцию, так и не справился с ней и в конце концов потихоньку выплюнул. Но странным образом чувство щемящей пустоты в желудке исчезло.

Молодая женщина, подойдя к нему, положила руку себе на обнаженную грудь.

– Толфорза.

Потом они опять быстро пошли вдоль дороги, и Алексей подумал о том, насколько все же проницательны были те ученые Земли, которые отстаивали мысль о неизбежности более или менее сходных повсюду во Вселенной путей развития жизни. Вот он идет, и рядом с ним женщина – существо, почти во всем, за исключением роста, напоминающее земную женщину. А происходит это на расстоянии пятнадцати световых лет от Солнечной системы…

Он не успел додумать этой мысли до конца.

Вся их группа была в нескольких шагах от дороги, лежащей на опорах, когда вдали раздался шум приближающегося механизма. Звук, подобный тому, какой уже слышал Алексей.

Жители тревожно переглянулись и бросились под огромную арку опоры. Только Алексей остался на месте.

Грохот нарастал. Тнаврес крикнул, зовя Алексея.

Маленькая Толфорза вдруг выскочила из-под укрытия, подбежала к Алексею и, схватив его за руку, повлекла за собой.

Вой неведомого механизма приблизился.

Раздалось шипение, что-то вспыхнуло над головой Алексея. Механизм, похожий то ли на бронедрезину, то ли на какое-то бронированное доисторическое чудище на Земле, уже стремительно удалялся.

Алексей обернулся. На том месте, где он только что стоял, дымился песок. Он подошел ближе. Песок был оплавлен в круге диаметром метров в двадцать.

Машина на ходу пыталась сжечь и его и жителей. Сжечь, как если бы они были какими-то вредными насекомыми.

Он похолодел на миг. Вот она, та, другая цивилизация.

Тнаврес поманил Алексея, и они все быстро пошли дальше.

Здешнее солнце перешло зенит и стало опускаться, увеличиваясь при этом в размерах.

Снова они шагали вдоль дороги. Еще два раза проносились наверху машины, но теперь Алексей прятался под опорами вместе с другими жителями.

Уже начинался вечер, когда космонавт увидел вдали какую-то узкую темную полосу. Она все удлинялась, захватывая постепенно весь горизонт, и оказалась в конце концов высокой глухой стеноп.

Дорога на опорах уходила за эту стену.

Небо начало темнеть. Огромный – чуть ли не вполнеба – диск звезды закатывался за стену. Оттуда доносились мощные вздохи, время от времени раздавался отдаленный металлический вой, вспыхивали какие-то отблески. Почва вздрагивала, передавая работу могучих механизмов.

Стена казалась непреодолимой. Алексей чувствовал, что у него нет никакой охоты ее преодолевать. Уж слишком жуткими казались существа, построившие все это.

Но маленький Тнаврес подошел к месту, которое было ему, очевидно, знакомо, и отвалил большой камень.

В полумраке открылся черный ход внутрь. В землю.

Жители на четвереньках полезли туда.

Пропустив своих, бородатый оглянулся на Алексея. Тот дрогнул. Это было все равно, что лезть в пасть к зверю. Но он знал, что у него нет никакого выбора. Не оставаться же здесь одному у стены!

Уже совсем стемнело. Только вспышки за стеной освещали и пустыню, и бородатого жителя, и самого Алексея.

Он пожал плечами, присел на корточки и с трудом втиснулся в узкий лаз.

Нора вела все вниз и вниз, постепенно сужаясь. Кровь начала приливать к голове Алексея. Стало трудно дышать. Они ползли с полчаса, и, по подсчетам Алексея, ход опустился метров на тридцать под землю. Он чувствовал, что бородатый Тнаврес двигается вплотную за ним.

Потом ход выпрямился, сделался горизонтальным, немного расширился. В кромешной тьме появилось фосфоресцирующее сияние – как будто светились сами стены бесконечной узкой пещеры.

Те жители, что были впереди, уползли далеко. Алексей торопился за ними что было сил. Ход еще расширился, стало возможным стать на ноги. Тнаврес нагнал Алексея, пошел рядом, взяв его за руку. Ход завершился тупиком, но в полу был колодец. Тут их поджидала Толфорза. В полумраке Алексею показалось, что она улыбается ему.

Неподалеку, где-то за тонкой земляной стеной, работал мощный механизм, вздыхая и вздрагивая.

Снова они начали спускаться. Алексей насчитал пятьдесят пять перекладин, вделанных в стену колодца. Подземное путешествие казалось бесконечным. То двигаясь ползком, то шагая согнувшись, они опускались, поднимались и снова опускались в какие-то колодцы и ходы.

Наконец в сравнительно большом помещении Тнаврес остановился. Он ткнул пальцем в землю, приказывая Алексею сесть. Показал затем на Толфорзу и на себя и сделал движение рукой, объясняя, что они вдвоем уйдут и очень скоро вернутся.

Узкие ходы-пещеры отходили в нескольких направлениях. Алексей знал, что один он уже не выберется на поверхность. На миг стало жутко: правильно ли он поступил, спустившись в лабиринт?

Пахло резким кислотным запахом и – Алексей с удивлением отметил это слово в своих мыслях – электричеством.

Он прождал пять минут, потом еще десять. (Часы, московские часы с бесконечно далекой Земли, так и оставались у него на руке). Ни бородатый, ни маленькая женщина не возвращались.

В стене он разглядел очертания какого-то небольшого прямоугольника, чуть повыше колена. Он подошел к этому месту и опустился на корточки. Что-то похожее на дверцу с примитивным запором-щеколдой.

Космонавт осторожно взялся за щеколду, поднял ее…

Потом, позже, когда он лежал обожженный и Толфорза ухаживала за ним, Алексею часто виделась эта картина.

Маленькая дверца вела в огромное помещение. Подземное, высотой в несколько этажей, ярко, до боли в глазах, освещенное какими-то светильниками. То был зал или, вернее, выработка, где на разных уровнях стояли десятки и сотни жителей и одинаковыми движениями руками выбирали породу, которая образовывала здесь и пол, и стены с уступами, и теряющийся в высоте потолок. Могучий механизм рычал, содрогаясь, в дальнем углу зала, распустив повсюду бесконечно длинные кожистые руки-змеи.

И там и здесь – всего числом не больше десятка – стояли и ходили еще какие-то существа, отдаленно похожие на жителей, но гигантские, в металлических рубахах и с металлическими головами. Напоминающие средневековых рыцарей в латах и одновременно роботов. У каждого был аппарат с направленным в сторону длинным отростком.

Зачарованный, Алексей наполовину высунулся из дверцы.

Позади и в стороне вдруг раздался гневный вопль-вой.

Алексей оглянулся.

Шагах в пяти от него закованный в металл гигант злобно и удивленно кричал, глядя на космонавта сквозь узкую щель забрала. Поднялся аппарат, прицеливаясь отростком в Алексея.

Сверкнуло яркое пламя. Алексей ощутил дикую боль в обожженном лице, дернулся назад и захлопнул дверцу.

Он услышал испуганный шепот маленькой Толфорзы и, теряя сознание, почувствовал, как его берут на руки и несут куда-то переходами подземного царства.