Текст книги "Мир Приключений 1965 г. №11"

Автор книги: Кир Булычев

Соавторы: Еремей Парнов,Север Гансовский,Генрих Альтов,Александр Мирер,Александр Насибов,Николай Томан,Михаил Емцев,Сергей Жемайтис,Матвей Ройзман,Николай Коротеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 59 страниц)

Глава VII
ОПЯТЬ В ЛАГЕРЕ

– Здесь я бывал много раз, – сказал Жора. – Еще перед войной. Только тогда мы ходили другой дорогой.

Володя ничего не ответил. Они стояли на краю оврага, того самого оврага, которым он пробирался пять дней назад, когда бежал из лагеря. На его противоположной стороне четко выделялось в вечерних сумерках главное здание лесковской усадьбы.

– Михаил Германович наказывал быть осторожней, – продолжал Жора. – Он думает, что немцы выставили посты. Но отсюда ничего не видно. Придется спускаться вниз. Иди за мной. Только не касайся веток… Лучше по уши заройся в снег, но чтобы кусты не шелохнулись…

Командир партизанского отряда был у объездчика сегодня утром, подробно объяснил задание и взял с ребят слово, что они будут точно исполнять все его указания.

– В твоих руках жизнь товарищей, – сказал он на прощание Володе. – Малейшая оплошность, малейший промах, и они погибнут.

С Жорой он разговаривал долго и намекнул, что тот полностью отвечает за безопасность Володи.

– Зря мы не захватили с собой маскхалаты, – шепнул Жора мальчику, когда они скатились на дно оврага. – Ночь, как назло, будет светлая… А нам еще мешки с хлебом тащить.

Хлеб, который им дали для ребят, они оставили вместе с санями в небольшом лесочке, примерно в километре от оврага. Подъехать ближе было невозможно: лошадь по брюхо увязала в снегу.

– А ты сможешь? – также шепотом спросил Володя.

– Что смогу?

– Дотащить сюда хлеб?

– Поработать придется по-настоящему… Но ничего… Мне бы лишь тебя доставить на место, а там у меня вся ночь впереди.

Володя успокоился. Он не случайно спросил о хлебе. Чем ближе подвигались они к подвалу, где медленно умирали голодной смертью его товарищи, тем все более невозможным представлялось ему появиться среди них с пустыми руками.

– Ну, полезли дальше, – сказал Жора. – А то скоро совсем стемнеет.

– Ну, и пусть стемнеет, – возразил Володя. – Тогда нас никто не увидит…

– Нас не увидят, и мы ничего не увидим… А знаешь, что говорит Михаил Германович партизанам? Узнайте все о неприятеле, но так, чтобы он о вас ничего не узнал, и вы уже победители…

– Откуда ты знаешь, что он им говорит?..

– Так я ж у них вроде как бы связной. И мой батя тоже. Ну ладно, довольно болтать! Полезли…

И он, извиваясь как ящерица, легко заскользил между кустами. Двигаться по проложенному им следу было много легче. Все же Володя отстал от него шагов на пять, и, когда догнал наконец, Жора успел осмотреться.

– Часовых не видно, – сказал он тихо. – А где же окно, через которое ты бежал?

– Вот оно, – хотел было сказать Володя и осекся: оба окна в подвал были наглухо заколочены досками.

Жора проследил глазами за его взглядом.

– Да, – он почесал затылок, – выходит, что фрицы нас перехитрили…

– А что, если ребят уже?.. – Мальчик не договорил, ужаснувшись своей мысли.

– Тогда эсэсовцам незачем было бы забивать окна, – успокоил его Жора. – Но как это они сумели присобачить доски к каменной стене? Хотя, постой, я, кажется, понял… По обе стороны окна вбито по столбику, на них и держатся доски.

Володя не понимал, почему Жору интересуют такие пустячные вопросы.

– Я сейчас подбегу к окну, – сказал он, – и крикну ребятам… Может, они услышат и что-нибудь ответят.

– Постой! – Парень удержал его за руку. – Не торопись, Михаил Германович говорил, что обязательно должен быть часовой. Подождем немного, поглядим!

“И что это он заладил: Михаил Германович говорил, Михаил Германович говорил, – с досадой подумал мальчик. – Если окно забито, то какие еще могут быть часовые? Ребятам все равно не выбраться”.

Вдруг Жора пригнулся к земле и нагнул Володину голову.

– Ну, кто был прав? Вон из-за того угла, налево, вышел солдат с автоматом. Но вокруг дома он не пошел… Посмотрел по сторонам и назад…

– Что же делать?

– Подождем…

Минуты через три, а может быть, и через четыре солдат появился вновь. Потоптался немного на месте и почти тут же ушел. На этот раз его заметил и Володя.

– Будем считать, – сказал Жора.

Он считал очень долго, но наконец установил довольно точно: часовой появляется через каждые триста пятьдесят – триста семьдесят секунд.

– За это время я успею поговорить с ребятами, – предложил Володя.

– Рано еще… Михаил Германович наказывал: увидел одного человека, посмотри, нет ли где-нибудь рядом другого…

В самом деле, вскоре из-за правого угла дома вышел второй солдат. Он так же секунду потоптался перед окном и так же исчез.

– Так их, значит, двое! – ахнул мальчик.

– Нет, это тот же самый… За домом очень глубокий снег, а он в сапогах… Вот он и ходит не кругом, а взад и вперед, от угла до угла…

Володя сник. Теперь он уже не предлагал добежать до окна и обменяться несколькими словами с ребятами.

– Да ты не горюй! – ухмыльнулся Жора. – Сейчас подсчитаем… Триста пятьдесят пополам – это будет сто семьдесят пять… Времени у нас, значит, всего три минуты… Маловато. – Он задумался. – А что, в этих комнатах наверху никого нет?

– Никого. Там же все разрушено.

– Тогда мы вот что сделаем. Как только часовой опять скроется, мы добежим до дома и залезем в окно, что над подвалом. Оттуда и ребят можно окликнуть, если будет нужно…

– А хлеб?

– Дотащу я хлеб, не беспокойся. Мне бы лишь тебя припрятать… Ну, готовься! Вот солдат опять выходит. Раз, два… Беги!

Схватив Володю за руку, Жора вихрем устремился к зданию. Добежав до окна, он подсадил в него мальчика, после чего быстро вскарабкался сам. Часовой за это время едва успел проделать половину своего пути.

Они оказались в бывшей спальне детского дома. Комната была пуста. Лишь на полу возвышалась большая груда осыпавшейся с потолка штукатурки.

– Здесь еще холоднее, чем на улице, – поежился Володя. Жора осторожно выглянул наружу.

– Мы как раз над подвалом, – сказал он. – И я был прав. Доски прибиты к столбикам. А сверху между столбиками оставлена щель для воздуха… Отсюда можно было бы поговорить с ребятами, да ведь они, должно быть, спят… А кричать нельзя: часовой услышит.

– Как же я попаду к ним? И как они выберутся из подвала? И как мы сможем передать им хлеб? – Володя был готов заплакать.

– Что ты заладил – как, как… Сейчас подумаем. Доски можно, конечно, отбить. У меня в санях есть топор. На худой конец сойдет и это. – Тут он вытащил из-за пазухи немецкий штык. – Но ведь нужно, чтобы охрана ничего не заметила…

– Значит, все пропало!..

– Ничего еще не пропало! Ты оставайся здесь и сиди тихо. Понял? А я пойду.

– Куда?

– Принесу покамест хлеб и топор. Жди меня и не высовывайся, а то тебя заметят… Я скоро…

И, прежде чем мальчик успел что-нибудь возразить, он выскочил из окна н исчез.

Время тянулось медленно, Володя был одет очень тепло. На нем был полушубок, правда, старый, но еще прочный, ватные брюки и валенки, собственные валенки Ларисы Афанасьевны. Из прежних вещей он сохранил лишь свои ватные чулки, которые очень помогли ему, когда они перебирались через овраг. Однако мальчик основательно замерз и стал бегать взад и вперед по комнате, чтобы согреться. Прошло уже больше часа, но Жора не появлялся. Володя начал беспокоиться. Что могло случиться с его спутником? Почему его так долго нет? Он осторожно подкрался к окну, чтобы выглянуть наружу, и в тот же миг что-то тяжелое внезапно сбило его с ног и придавило к полу. А секундой позже в окне появился и сам Жора.

– Зашиб тебя? Ну, не серчай!.. – запыхавшись, промолвил он.

Володя медленно поднялся, рядом лежал тяжелый мешок.

– Ты принес хлеб?

– Ну да, оба мешка. За два раза. Пришлось потрудиться по-настоящему. И топор тоже. Сейчас принесу. – Он вылез из окна и быстро вернулся с топором и вторым мешком.

– Ну, Володя, – объявил он, – настал и твой черед поработать.

– А что я должен делать?

– Считать-то ты умеешь? Не разучился в лагере?

– Умею…

– Вот и будешь считать…

– Зачем?

– Затем, что самому мне считать будет некогда… Я дождусь, когда скроется часовой, и начну выламывать доску. А ты считай. Как только досчитаешь до ста пятидесяти, крикнешь: пора.

– Ладно…

– Но так придется делать много раз. И считать нужно не очень быстро и не очень медленно. Вот так: раз, два, три…

– Понимаю.

– Ну, тогда за дело!

Все последующие два часа Володя удивлялся неистощимой энергии и выносливости Жоры. Он то яростно трудился над досками, то с проворством обезьяны влезал в окно, чтобы тут же выскочить обратно. Вскоре он был вынужден снять полушубок и остаться в одной рубашке, но и та взмокла от пота.

– Подожди, Жора, – возмолился наконец мальчик. – У меня язык во рту не поворачивается…

Жора накинул полушубок и присел на подоконник.

– Две доски я уже обработал, – сказал он. – Покончу с третьей, и шабаш! Ты-то и сейчас пролезешь, но завтра придется тащить через эту дыру двести семьдесят пять девчонок и мальчишек. Вот и надо, чтобы она была побольше. Так вернее…

Володя с любопытством выглянул в окно.

– Но ведь все доски на месте, – удивился он.

– Вот и хорошо, что на месте… Я их не ломал, а вырезал вокруг гвоздей. Теперь их когда угодно снять можно и снова поставить.

– Чем же ты их вырезал? Топором?

– Топор мне служил вместо молотка, а немецкий штык вместо стамески. Ну как, отдохнул? Тогда считай!

Меньше чем через час Жора покончил и с третьей доской.

– Остается только тебя опустить, – сказал он. – Подвал-то глубокий?

– Глубокий.

– А ты ноги не поломаешь, коли прыгнешь?

– Там была лестница…

– Была, да небось давно сплыла. Или ты думаешь, немцы ее для тебя специально оставили?

Володя колебался недолго.

– Я спрыгну.

– Вот и хорошо. А ребята твои проснулись. Я слышал, они шептались…

– Тогда их можно окликнуть?

– Валяй! Только не больно громко.

Володя перевесился через подоконник.

– Ребята! – позвал он. – Коля! Нина! Митя!

Сначала было тихо. Потом послышался чей-то голос:

– Кто это?

– Это я, Володя! Родин!

– Володька!

– Нина!

– Тише, ты! – Жора схватил Володю за воротник и быстро втянул его в комнату. – Ишь обрадовался!

– Что случилось?

– Смотри!

Кусты напротив окна вдруг осветились. Вероятно, часовой услышал голоса и забеспокоился. Луч фонарика медленно скользил по склону оврага.

– Если он заметит наши следы на снегу, мы пропали. – Жора сказал это почти спокойно. – По-настоящему!

Но фонарик потух. Немец ничего не заметил и, не слыша больше шума, успокоился. Тем не менее Володя уже не решался возобновить разговор с Ниной.

– Я вот что надумал, – после короткого молчания произнес Жора. – Сейчас тебе лезть в подвал нельзя.

– Почему?

– Рассчитывай сам. Надо выпрыгнуть из окна – это раз. Снять три доски – это два. Спустить тебя вниз – это три. Поставить все доски на место – это четыре. И, наконец, снова спрятаться – это пять… Времени у нас всего две – три минуты. Мы можем успеть, а можем и не успеть. Я пойду в комнату напротив и погляжу, что делается во дворе. Надо дождаться смены караула.

– Зачем?

– Пока часовые будут меняться, пройдет лишняя минута, и я успею спустить тебя в подвал. И хлеб тоже… Ну, я пошел!

Володя сел на пол и стал терпеливо ждать. Но не прошло и двадцати минут, как Жора вихрем ворвался в комнату.

– А ну, живо! – воскликнул он, подбегая к окну и выбрасывая в него мешок с хлебом. – Прыгай!

Володя прыгнул и упал в снег. Пока он поднимался, рядом с ним бухнулся в сугроб второй мешок, за которым последовал и сам Жора.

– Сюда, Володя! Скорей! Скорей! – Он мигом снял доски и спустил мальчика в окно. – Эй вы, внизу! Берегитесь!

До пола оставалось не более полутора метров, и Володя приземлился благополучно, хотя и не устоял на ногах.

– Не задерживайся, отходи! Зашибу! – командовал наверху Жора, подтаскивая к отверстию оба чувала. – Получайте! Вот вам первый! А вот и второй! Готово!

Володя стоял, задрав голову, и видел, как тусклое светлое пятно над его головой уменьшилось в размерах, а затем вовсе исчезло. Жора прикрыл окно досками, и на сердце у мальчика сразу стало тоскливо и жутко. Он вновь почувствовал себя пленником, маленьким и беспомощным существом, отданным во власть могучей злой силы. Удастся ли им спастись? Это должно было решиться через двадцать четыре часа. А пока оставалось одно – ждать!

Глава VIII
ОЖИДАНИЕ

Тишина, воцарившаяся в подвале после неожиданного появления Володи, была нарушена Ниной.

– Это ты, Володя? – спросила она. – Да, – ответил мальчик.

– Ты зачем вернулся в лагерь?

– Я привез хлеб…

– А партизаны? Ты нашел партизан? – прозвучал где-то совсем рядом голос Коли Вольнова.

И хотя Володя ничего не видел в темноте, он почувствовал, что вокруг него плотной стеной стоят ребята и что все они ждут ответа именно на этот вопрос.

– Да!

По комнате пронесся как будто тихий шелест. Сомнений не было, никто не спал, но право расспрашивать Володю они, казалось, предоставили лишь Нине и Коле.

– Партизаны нас освободят?

– Да, завтра вечером, когда стемнеет!

Коля нашел ощупью руку Володи и крепко пожал ее:

– Молодец! Ты спас нас всех!

– Спасибо тебе, Володя! – тихо добавила Нина.

Володя смутился. Он вспомнил, как дрожал от страха в лесу. Нет, он не молодец… Ему просто повезло, что на него наткнулся Герасим Григорьевич.

– Оки нападут на лагерь? – опять спросил Коля.

– Нет, они увезут нас потихоньку. Мы вылезем в окно, нас посадят в сани и увезут…

Володя вспомнил все, что говорил Михаил Германович, и разъяснил возможно внушительнее:

– Близко от лагеря стоит воинская часть. Если стрелять, то к эсэсовцам прибудет подмога. Партизаны не смогут вести бой и одновременно вывозить нас. – Володя повысил голос, чтобы его было слышно в самых дальних рядах. – К завтрашнему вечеру мы все должны быть готовы. – И, сделав небольшую паузу, добавил: – Партизаны прислали вам хлеб! Два большущих мешка!

Темнота вокруг словно всколыхнулась.

– Тише, ребята! – крикнул Коля. – Разойдитесь! Мы поделим хлеб и разнесем его по комнатам…

Хлеб делили долго, и Володя тем временем пробрался в угол, на свое старое место, и сел рядом с Катей, которая с жадностью уплетала кусок хлеба. Он вспоминал, как они с Жорой ковыляли целый километр по глубокому снегу и переползали на животе овраг. Многие ребята так ослабли, что такой путь им будет не под силу… Значит, их придется тащить на руках? Все это казалось невыполнимым. И как смогут партизаны вывезти детей без шума, когда рядом с домом ходит часовой?

Покончив с раздачей хлеба, подошли Коля и Нина. Обоим не терпелось поскорее узнать все подробности.

– Расскажи, как ты нашел партизан? – попросил Коля.

– Я встретил в лесу одного человека, – пояснил Володя.

– Партизана?

– Нет, лесного объездчика, а он у партизан связной.

– И он привел тебя к партизанам?

– Нет, они сами пришли к нему домой… Командир и комиссар.

– Это они послали тебя в лагерь?

– Да, нужно было вас подготовить… И потом принести хлеб.

– А кто был с тобой?

– Жора, это сын объездчика.

– Наверное, смелый парень?

– Очень смелый и очень ловкий… Я бы без него пропал. Это он выломал доски в окне, хотя за домом ходил часовой…

– Вы оба молодцы! Ничего не испугались! Володя поспешил переменить тему разговора.

– Как вам удалось задержать Геллу? – спросил он. – И когда меня хватились полицаи?

– Гелла вбежала в подвал и разыскала Катю, а потом легла рядом с ней и пролежала так всю ночь. Только к утру стала проситься наружу. Тут мы ее и выпустили. Ты уже был далеко. А полицаи хватились тебя только к вечеру. Утром они переезжали на кухню и у них не было времени устраивать проверку, зато вечером… Если б ты знал, что было вечером. Конопатый орал, боялся, что им достанется от Беренмейера, а Таракан стал нас допрашивать, куда ты делся? Но мы ему ничего не сказали. А потом приехал Беренмейер и солдаты. Много солдат…

– Я знаю, десять человек.

– Это в тот день десять, а на следующий день еще десять. Всего их сейчас здесь двадцать человек. И Беренмейер приказал забить окно.

– Вас эти дни так и не кормили?

– Кормили. А то бы все в лежку лежали.

– Как кормили? Кто вас кормил?

– Твой немец кормил. Ну, тот, что в серой шинели. Отобрал картошку у Таракана и стал давать ее нам, по шесть ведер в день. По ведру на комнату. Три дня давал.

– А потом?

– Потом он уехал… Должно быть, полицаи нажаловались на“” него Беренмейеру. Это хороший немец был! Он и смотрел как-то ласково…

– А во двор вас выпускают?

– Последние четыре дня только за водой. По пять человек. К колодцу ходим под конвоем. И стерегут нас теперь двое часовых. Ты их небось видел? Один ходит вокруг дома, другой стоит у главного входа…

Двое часовых! Час от часу не легче! Интересно, заметил ли это Жора, когда глядел во двор? И какое решение примет Михаил Германович? Но Володя не стал делиться с ребятами своими опасениями.

– Гелла приходила ко мне в гости, – сказала Катя, – по теперь ее больше не пускают…

– И это верно, – подтвердил Коля. – На следующий день она пробралась к нам. Но потом нас стали запирать. Однако уже рассветает. – Он показал на тоненькую полоску света, пробивавшуюся через верхнюю щель дощатого щита.

– Тебе надо спрятаться, Володька: последние дни проверяют прямо здесь, в подвале. Заройся поглубже в солому. Так тебе будет и тепло и удобно. Можешь даже спать, если хочешь. Только не храпи… полицаи услышат, – сказал Коля.

– Как твои ноги? – спросил его Володя, ложась к стене и пытаясь зарыться в солому.

– Сейчас я помогу тебе. Жаль, что так темно. Не видно, закрыт ты или нет… А ноги? Ноги ничего, когда я лежу, почти не болят. Ходить только трудно…

“Ему трудно ходить, – подумал Володя. – Значит, придется тащить и его на руках. Может быть, Жора поможет? Он такой сильный…”

– Нина уже спит, – сказал Коля, ложась рядом. – Это все твой хлеб. У меня и у самого глаза слипаются.

…Проснулся Володя от шума голосов. Говорили по-немецки и совсем близко. Проверка! Он лежал тихо, боясь пошевельнуться. А вдруг его заметят? И почему это в подвал пришло сразу столько народу. Ах, если бы он знал немецкий язык!

– Беда! Эсэсовцы приехали! Ты спишь? – Коля тяжело опустился на солому.,

– Приехали эсэсовцы, Володя, – спокойно сказала Нина. – Они сейчас заходили сюда. Человек шесть… Но Коля зря волнуется… Ведь сегодня вечером мы бежим…

– А если они нам помешают? – Сюда приходили только офицеры, солдат же небось наехало видимо-невидимо. Это особая команда.

– Ну и что ж? Уже очень поздно… Скоро вечер. Сегодня они не станут нас убивать…

– Скоро вечер? – удивился Володя.

– Да, мы спали очень долго… Нам надо готовиться к побегу.

– К побегу? А смогут ли партизаны нас выкрасть? Вряд ли! – почти выкрикнул Коля.

Володя был поражен. Так, значит, Коля тоже не уверен в успехе, тоже волнуется. Может быть, даже боится?

Нина почувствовала его смущение.

– Нас выручат, – твердо сказала она. – Вот увидите. Я знаю, нас освободят!

Глава IX
ГЕЛЛА МЕНЯЕТ ХОЗЯЕВ

Самых слабых и больных ребят разместили ближе к окну. Крепкие и здоровые ждали в коридоре. В этот последний час здесь распоряжалась Нина. Коля сидел и угрюмо молчал: вероятно, ему было стыдно, что он испугался эсэсовцев.

Володя сел между Колей и Катей.

– Уже стемнело, – сказал он.

– Давно стемнело, хотел ты сказать, – поправил его Коля.

– Почему давно? Каких-нибудь полчаса…

– Ты думал, я струсил? – Коля сердито сплюнул. – Я только не могу сидеть тут, как крыса в норе. Когда меня били, я не плакал, даже не вскрикнул… Но когда ничего не знаешь и не видишь, что делается там…

– Мне бы тоже хотелось посмотреть из окна…

– Может быть…

– Может быть, твои партизаны уже подходят? Не думаю.

– Володя! – позвала Нина. Она сидела под самым окном. – Тебя зовут.

– Кто зовет?

– Не знаю… Снаружи зовут. Володя быстро протолкнулся к окну.

– Володя!.. – голос донесся сверху.

– Я здесь! – закричал мальчик. – Я здесь!

– Не кричи! Как там у вас? – Все в порядке.

– Ждите… Скоро я приду… по-настоящему!

– Жора!

Ответа не было. Володя вспомнил о часовых. Конечно, Жора не может с ним разговаривать: его могут услышать. Но когда же их освободят?..

– Ну, как?

– Что тебе сказали?

– Сказали, ждите.

– Значит, они придут за нами?

– Значит, придут.

Прошло еще минут пятнадцать – двадцать. Володя уже не отходил от окна. Внезапно он услышал слабый шум. Кто-то снимал доски. А вслед за этим в отверстии появилась человеческая фигура и раздался голос Жоры:

– Посторонитесь! Прыгаю! По-настоящему…

Зная его стремительность, Володя поспешил оттащить от окна Нину. В следующий момент Жора был уже внизу.

– Володя? – позвал он.

– Я здесь.

– Ребята готовы?

– Готовы!

– Молодцы! Сейчас будем вас отсюда вытаскивать!

– Жора! – В окне появилась еще чья-то фигура.

– Здесь.

– Бери лестницу… хотя погоди, я сейчас отобью последние доски.

И Володя услышал удары топора… А как же часовой? Почему Жора и этот человек не боятся часового?

– Кого будем поднимать в первую очередь? – спросил Жора.

– Самых слабых, – ответил Володя, – они все здесь, около окна.

– Правильно распорядились!

Жора закрепил внизу спущенную ему из окна лестницу.

– Ну, кто первый?

– Вот! – Нина подтолкнула к лестнице высокую девочку.

– А как же часовой? – спросил Володя.

– Часовой? – Жора рассмеялся. – Часовой лежит связанный. И тот, что у главного входа, тоже…

– Так ты его заметил? В прошлый раз?

– Конечно, заметил. За кого ты меня принимаешь?..

Пока они разговаривали, ребята один за другим поднимались по лестнице. Володя видел, как сверху их подхватывали под руки и куда-то уносили.

– Многие не могут ходить, – заметил он. – Их придется нести на руках. Целый километр.

– Почему – километр? Только через овраг пройти. А там уже ждут сани.

– А как же снег?

– Снег расчистили. Восемьдесят человек работали. Вчера ночью начали, сегодня докончили.

– Но мы же вчера никого не видели!

– Ты не видел, я видел. Они позже приехали.

– А овраг? Ведь там кусты.

– Вот вылезешь, увидишь, что мы сделали с оврагом. Только надо торопиться. Быстрее, ребята! Быстрее! – Жора подсадил наверх худенького мальчишку. – А то не управимся до смены караула. Хотя время еще у нас есть! Два часа. Жаль, что я не считал, сколько прошло ребят!

– Я считаю, – сказала Нина. – Восемьдесят семь.

– Молодец, девочка!

Наконец-то похвалили и Нину. Володя потащил Жору.

– Пойди сюда, – сказал он.

– Чего тебе?

– Твои родители хотят взять еще кого-нибудь? Из ребят?

– Да, двоих! Сначала думали одного, а сейчас решили двоих. Иначе не получится. Чтобы всех, значит, разместить…

– Тогда…

– Что тогда?

– Пусть они возьмут эту девочку, Нину, и ее сестренку. Она совсем маленькая, ее сестренка. Ее зовут Катя. И очень слабенькая…

– Хорошо, возьмем Нину и Катю.

– Тут есть еще один мальчик Коля Вольнов.

– Так…

– Мы с ним очень дружим.

– Понятно. Колю Вольнова мы отвезем к Василию Афанасьевичу.

– Это кто такой?

– Брат моей матери. Лесник, живет неподалеку от нас, километра полтора, не больше.

– Вот здорово!

Жора ласково обнял мальчика за плечи.

– Все будет хорошо… по-настоящему. Какой там идет по счету?

– Сто сорок пятый, – отозвалась Нина. – Сто сорок шестой…

– Больше половины, значит, уже вышли. Ладно. А мы поедем последними.

Володя пробрался поближе к Коле:

– Ты будешь жить совсем рядом с нами… И мы будем часто видеться, – сказал он.

– Я бы хотел… – начал Коля.

– Что?

– Поступить в партизанский отряд.

– Но у тебя болят ноги.

– Когда они заживут…

– Двести шестьдесят три, – считала Нина, – двести шестьдесят четыре…

– Готовься! Сейчас наша очередь! – Володя поднял Катю. – Идем к лестнице.

В тот же миг снаружи сухо рассыпалась автоматная очередь.

– Живей! – закричал Жора.

И он начал подсаживать ребят на лестницу.

– Двести шестьдесят девять, двести семьдесят…

Теперь уже трещали десятки автоматов. Справа и слева.

Володя подтащил Катю к лестнице.

– Коле трудно подниматься, – крикнул он Жоре, – у него болят ноги!

– Я возьму его, а ты тащи девочку. Иди вперед, Нина!

– Я подожду. – Нина оставалась спокойной.

Жора не стал спорить и, схватив в охапку Колю, стал подниматься по лестнице. Володя последовал за ним с Катей на руках, но едва он вступил на первую ступеньку, как в комнате раздался хриплый лай, что-то сильно толкнуло его в спину.

– Гелла! – крикнула Катя.

Жора был уже наверху. Он передал Колю одному из партизан и готовился спуститься вниз.

– Хальт!

Яркий сноп света ударил Володе в глаза.

– Стой! – повторил кто-то по-русски.

У мальчика подкосились колени. Он узнал голос Беренмейера. Грянул выстрел, и Жора поспешно выскочил в окно.

В луче света появился пистолет, он был направлен Володе в грудь.

– Беги, Володя!

Нина заслонила его собой, но ее опередила Гелла. Ученица школы гестапо, она хорошо знала, что за игрушку держал в руке обер-шарфюрер. Овчарка, свирепо рыча, кинулась на него, и в его руку впились огромные клыки. Он успел выстрелить, но пуля зарылась в земляной пол.

– Бежим! – крикнула Нина. – Скорей, Володя!

Но мальчик уже и сам изо всех сил карабкался по лестнице. Наверху его подхватили и поставили на ноги. Следом за ним выскочила из подвала и Нина.

– К саням! – Жора с Катей на руках побежал через овраг.

Как ни спешил Володя, он все же успел заметить, что сквозь кусты была прорублена дорожка, а на снегу плотным слоем лежали еловые ветки.

Огонь автоматов все усиливался. Эсэсовцы, рассыпавшись цепью, обходили выдвинутые вперед посты партизан.

Володя пропустил вперед Нину и последним выбежал на склон оврага. Здесь стояла запряженная в сани лошадь. Все остальные подводы уже уехали. В санях лежал Коля. Увидев приближающихся ребят, он облегченно вздохнул:

– Наконец-то! А я уже думал…

– А ты не думай! – Жора положил рядом с ним Катю, сел на передок и схватил вожжи. – Сели?

– Да!..

Нина и Володя почти одновременно прыгнули в сани.

– Но-о!

Лошадь рванула и пошла крупной рысью. Из кустов послышался свист.

– Это что такое? – вздрогнул Володя.

– Извещают наших, что мы уехали. Теперь они могут отходить.

– Но-о! – Жора хлестнул лошадь, и она перешла на галоп. – Но-о!

Звуки боя постепенно отдалялись, потом стали перемещаться вправо.

– Слышишь? – Жора кивнул головой в сторону выстрелов. – Учись, как обманывать противника. Мы едем в одну сторону, а партизаны с боем отходят в другую. Ну, а эсэсовцы, понятно, за ними… Жаль, сорвался наш план…

– Какой план?

– Мы хотели сначала увезти вас, а потом забросать оба флигеля гранатами… Но ничего, в другой раз…

Они ехали уже более часа. Жора перестал подстегивать лошадь, и она постепенно замедлила шаг. Вдруг Коля приподнялся:

– Волк! – воскликнул он. – За нами гонится волк!

Жора обернулся.

– И в самом деле волк, – удивился он. – Да что он, бешеный, что ли?

И он вытащил из саней топор.

– Гелла! – радостно закричала Катя. – Гелла!..

– Верно, Гелла, – подтвердил Володя. – Не трогай ее, Жора…

Овчарка была уже рядом. Она легко вспрыгнула в сани, обнюхала Катю, потом других ребят и предостерегающе зарычала на Жору.

– Гелла, Гелла! – Катя обняла собаку за шею. – Ты поедешь с нами? Правда?

Овчарка словно обдумывала слова девочки, потом легла и положила голову ей на колени.

– Она нас спасла, – сказал Володя, – от Беренмейера…

И он рассказал Коле и Жоре обо всем, что произошло в подвале.

– Ты и в самом деле замечательная псина! – похвалил ее Жора.

…Звуки выстрелов затихли. Партизаны скрылись в лесу, где эсэсовцы уже не решались их преследовать. Лесковскии лагерь опустел. И это произошло как раз через неделю. “Нах айнер вохе”.