Текст книги "Блеф демона (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)

– Спасибо, – беззвучно произнесли его губы, и я прижала ладонь к рту, чтобы не заплакать. Всё было сделано.

– Брэд! – кто-то выкрикнул внизу, и я моргнула, смахивая слёзы, пока персонал начинал петь: «Рады, что ты вернулся. Ты ушёл слишком рано. Садись к стойке. Мы всем подвинемся». Это была песня возвращения из живой смерти, и странно уместная: он и правда вернулся из неё. Все его знали, все о нём заботились. Любили его. Он был любим.

– Он всё ещё может подать в суд, – сказал Скотт, явно раздражённый.

Улыбка сползла у меня с лица. Ты – задница тролля. Нет, ты прыщ на заднице тролля. Я скривила губы и, вытащив из-под зеркала блюдце, стряхнула с него воду. – Так… Я хочу услышать формулировку.

Десятилетний на вид мальчишка передо мной сделал медленный, выравнивающий дыхание вдох. – «Вы признаны освобождённой от наказания за незаконную магию. Факт её применения останется в вашем досье».

Это было примерно то, чего я и ожидала. Я откинулась поглубже в диван и сделала глоток воды из холодной бутылки.

– А как насчёт моего курорта в Алькатрасе?

– Он снят с повестки, пока ты «держишь нос в чистоте», – пропищал он своим высоким голоском, и я удержала ногу от нервного покачивания.

– Нечестно, но ладно, – сказала я и перевела взгляд на бумажный пакет у его ног. – Ты так и не сказал, где Элис.

Скотт не торопился уходить. Он чего-то хотел. Наверное, думал, что сможет выманить меня на какую-нибудь незаконщину. Не выйдет, мелкий засранец.

– С ней всё в порядке, – сказал он, потирая идеально гладкий подбородок так, будто на нём была щетина. – Это и вправду было быстро. Ты, я так понимаю, подготовила почти всё заранее?

– На рассвете, – постучала я пальцами по колену. – Вы понизили Элис? Не слишком ли это жестоко, учитывая, что она всего лишь высказала мнение, которое вам не понравилось?

– Мы постоянно ссоримся. Разница в том, что в этот раз мы спорили из-за тебя, – Скотт придвинул пакет поближе и опустил русую голову, раскрывая его. – И мы её не понижали. Она сама сложила с себя полномочия после того, как потеряла позицию ведущего.

– Не удивительно, что она не отвечала ни на одно из моих сообщений. – Я привстала. – Вы её уволили? Кто теперь ведущий? Ты?

– По собственному желанию сложила, – повторил он, на мой второй вопрос так и не ответив.

Он избегал моего взгляда, и меня стянуло внутри. Я заставила себя расслабиться. – По собственному, говоришь… Поверю, когда услышу это от неё.

– Она разрушила наше доверие, – напрягся он своим кукольно-мальчишечьим телом и бухнул на стол тяжёлую книгу. Это была моя книга. Та самая, что я оставила в морге, когда он на нас напал. Я знала её. Узнала её. И не позволю ему унести её отсюда.

– Я не накладывала на Элис заклинаний, – повторила я. – Она сама увидела ад кромешный, и ту ярость, которая уходит из демонов, когда им позволили сбежать. Она собственными глазами увидела боль, через которую каждый эльф проходит просто ради выживания, и то, как работа Трента над лекарством стирает этот страх и эту боль. Она научилась доверять мне в Безвременье, и это доверие спасло нам обеим жизнь. Это не «промывание мозгов». Это – обучение. Скотт, не выкидывайте её, – попросила я и подалась к краю дивана. – Ковен – это её жизнь. Что ей делать? Вернуться в Сиэтл? Разве что преподавать… но не как опальный член ковена.

– Это был её выбор, – сказал он, и тонкая морщинка тревоги прорезала его гладкий лоб; он отдёрнул руку, когда от книги пошло покалывающее марево.

Я откинулась на спинку. – Чего ты хочешь?

– Вернуть свою жизнь.

Я покачала головой и сделала ещё глоток. – Значит, вы ломаете будущее Элис, а от меня ждёте, что я сниму с тебя проклятие? – Хотя, по правде, момент подходящий: солнце как раз всходило, а луна садилась – идеальный баланс. – Ладно. Могу. – Я скосила взгляд. – Но я хочу, чтобы Элис вернули на место ведущей. И чтобы вы все перед ней извинились.

Скотт улыбнулся, и это хитрое выражение ужасно не вязалось с его детским личиком. – Не будет так.

– А ведь ты принёс мою книгу. – Я начала: – Элис…

– Элис не вернётся в ковен, даже если мы попросим, – сказал он. – Ты раскрутишь моё заклятие – получишь книгу. И точка.

– Допустим. А если для того, чтобы освободить тебя, понадобится другое заклятие? Хочу гарантий: никаких последствий.

Скотт уверенно качнул головой. – Никаких последствий за использование нелегального заклятия, чтобы снять другое – с члена ковена – не будет.

– С какого члена? – сузила я глаза, уже имея опят сделок с демонами.

– Да. Потенциально исполняющего обязанности ведущего.

Ну конечно. – Твоя должность, полагаю, зависит от того, сниму ли я твоё проклятие? – И я заметила в нём тень досады. – Должно быть, неловко, когда десятилетний мальчик говорит, что тебе можно, а что нельзя.

Покраснев, он замолчал – исход был ему ясен. Ненавидя предрешенность, я протянула руку и перетянула книгу через стол. От трения по пальцам побежали тонкие разряды, и давление линии усилилось, когда я раскрыла её – страницы низко зажужжали у меня на коленях. Привет, дорогая. Я тоже скучала.

– Сейчас сделаешь? – Скотт выдохнул.

– Почему бы и да, – я посмотрела в чёрные окна. – Слушай, можешь подтвердить, что ты попытался последовать за нами – это было первое заклятие после нашего исчезновения?

Скотт поморщился. – Понятия не имею, – а потом лицо у него просветлело. – Хотя… да. – Он нахмурился, будто видел сквозь стены. – В морге, – прошептал он, и пазл у него в голове щёлкнул на место. – Третье заклятие, которым ты меня шарахнула. Я думал, оно сдулось. Ничего не произошло.

Я пожала плечами, опустив взгляд в страницы, когда он зло фыркнул:

– Чем ты меня шваркнула? Ты сказала: Parvus pendetur fur, magnus abire videtur. «Мелкого вора вешают, большой уходит». Что это? Что ты со мной сделала?

Я легонько коснулась сознанием демонического коллектива, наслаждаясь чувством сопричастности. Конечно, они меня не особо любили, но я – своя. – Я ничего тебе не сделала. Ты сделал это сам. Это всего лишь слова. Оно скручивает твоё следующее заклинание против тебя.

Подозрение в нём уплотнилось. – Скажи как.

– Слов знать мало – нужен доступ в хранилище, – сказала я, чувствуя себя демоном. – Проще говоря, «крупная рыба тоже вешается». – Я положила пальцы на страницы; книга отзывалась, желая, чтобы её использовали. Не сейчас, малыш. Может, позже. – А современный перевод тут такой: «Или по-крупному, или никак».

– Ладно. Тебе надо произнести слова. – Я кивнула. – И: чистый лист. Если я это делаю – без последствий.

– «Чистый лист», – эхом, но недовольно повторил он.

Я нахмурилась – не из-за него, а из-за тонкого запаха… корицы и вина. Это мог быть только Трент. Мысли метнулись к Лейкеру, сидящему внизу: волшебник наверняка видел помидоры на своём пути в поисках Трента. Значит, Трент где-то рядом, пусть я его и не видела. Кто-то бы обиделся, что бойфренд пришёл проверить, как я, но мне от этого было только теплее.

– Держись за яйца, – сказала я нарочито язвительно, одновременно тянясь к линии. – Если у неё сегодня плохое настроение, я могу лишь всё испортить, но это твой выбор. – Хотя, если Трент здесь, это даже к лучшему – вдруг я накосячу. Богиня обожает оставлять за собой шалости.

– Что? – дёрнулся он. – Кто она?

– Полное имя? – вдруг занервничала я. – Не хочу, чтобы зацепило меня.

– Э… Скотт Силвус Сандеаро, – сказал он. Я кивнула: если соврёт, пострадаем оба. Богиню зовут не для того, чтобы оставлять ей лазейку для пакостей.

Rhombus, подумала я, сажая нас обоих в круг.

– Чуть щипнёт, – предупредила вслух, чувствуя, как учащается пульс. Он пытался протащить заклятие сквозь время, но оно пошло вкривь-вкось – благодаря тому самому моему третьему. Повторять попытку так же, «обратно через время», не выйдет. Придётся звать Богиню распутывать. Вынести нас в пространство в стороне от реальности – верное решение, и я сильнее потянула линию. Ab aeterno, – подумала я с облегчением, когда глухой грохот снизу оборвался на полуслове.

– Подожди. Проклятие исказилось, пока я его скручивал, – сказал Скотт, не отрывая взгляда от чёрной копоти, скользившей по кругу, замыкавшему нас. – Ты не можешь просто взять и пожелать, чтобы оно исчезло.

– Именно так я и собираюсь сделать, – сказала я, и он побледнел. – Уверена, Богиня сейчас хохочет до упаду.

– Богиня? Морган, нет! – Он вскочил; его десятилетнее «я» выглядело испуганным.

Смирись, подумала я, чувствуя, как от прикосновения мистиков у меня приподнялись волосы. Я почти видела их, стоило лишь сосредоточиться, и позволила им играть у меня на кончиках пальцев, зажигая мою ауру ослепительным золотом и алым; новая плёнка копоти придавала ей благородную патину. И реальные, и нереальные одновременно, мистики проходили сквозь книгу у меня в руках, как через воду, метались туда-сюда, перенимая чары, напоминая Богине о том, как она их писала. Опасный огонь, Рейчел.

Я сжала ладонь в кулак, надеясь, что не переступаю границ нашей связи.

– Ta na shay, – прошептала я, и Скотт застыл, уставившись на меня, пока я взывала к эльфийской Богине. – Ta na shay, Scott. Pacta sunt servanda, Silvus. Regressus, Sandearo. Stet.

Скотт судорожно вдохнул, так и не двинувшись, когда мистики сорвались с меня и окунули его во всплеск серебра; оно плясало по его конечностям, пока не впиталось. Его губы приоткрылись, глаза нашли мои. Он сглотнул и попробовал вдохнуть.

Моя уверенность дала трещину.

– Скотт? – я поднялась, головой едва не задевая верх моего пузыря.

И тут я провалилась в себя, будто меня выдернули из самого времени. На миг меня швыряло. Это было как быть внутри линии. Или быть самой линией. Или совсем не как лей-линия.

Мистики оплели меня, стали мной, завернули в сияние, чтобы я не разлетелась, когда Богиня уставила на меня единственный глаз.

– П-постой, – выговорила я, ошеломлённая тем, как во мне гудели лей-линии – все, разом. Их энергии спутались, и настоящее, текущий миг и будущее стали одним, из чего поднялся облик.

Это была Богиня, и я с благоговением смотрела, как переплетённые энергии складываются в образ Тритон. Она пришла лично заняться проклятием. Прелесть.

– О, это ты, – тупо сказала я, быстро моргая, выметая звёздную пыль из глаз. Я была уже не у Пискари. Я была… где-то ещё.

Ты, сказала Богиня, и я почувствовала, как она поднимает мне подбородок. Ты – больше, чем масса с волей. Я знаю тебя. Это ты дала мне этот образ, это видение бытия. Я помню его.

Я ощутила, как киваю, хотя сомневалась, что у меня вообще есть сейчас голова.

– Мне нужна твоя помощь. Ты можешь это исправить? – Я закашлялась; мистики, которых я втянула словами, прокатились огнями по лёгким. – Он исказил проклятие, чтобы пройти сквозь время, и оно сорвалось из-за меня.

Я видела, что случилось, – подумала она, её пальцы обвели свечение лей-линии, щипнув его. Мои глаза были там.

– Ты можешь —

Она отпустила мой подбородок, и я вздрогнула от звенящего тванг, эхом разнёсшегося, словно шёпоты забытых разговоров.

– Разумеется, – произнесла она вслух, и я заморгала, чувствуя, как она перетирает мои мысли, играя воспоминанием об Айви, затем о Тренте, потом о Дженксе. На Бисе она задержалась дольше; мистики тянулись сквозь меня, выискивая каждую секунду, что я провела с ним, струясь, как огонь.

– Поможешь? – выдохнула я, сжавшись от внезапного наплыва эмоций, пусть они все были моими.

Её пальцы в моих мыслях исчезли, и я осела.

– Поможешь? – эхом повторила она.

Я могла бы просто забрать книгу. Я ничем не была обязана Скотту, и всё же я здесь.

– Чего ты хочешь? – прошептала я, напуганная.

Богиня Тритон пустила вихрь мистиков, несущих память смеха, – они поиграли у меня в волосах.

– Дело не в том, чего хочу я. В том, чего хочешь ты, – сказала она в своей привычной дельфийской манере. – Когда всё закончится, и всё, что ты любишь, уйдёт. Когда у тебя останутся только воспоминания – я приду. Тогда ты и замкнёшь петлю. Пообещай.

Я не понимала, о чём она, но звучало так, будто это будет ещё очень нескоро. Если я сниму проклятие со Скотта, я смогу держать этим ковен и заставить их оставить меня в покое. Больше мне и не надо. Будущее позаботится о себе само.

– Будет больно? – спросила я, и тёплая ладонь приподняла мне подбородок.

– Во всех смыслах, в каких только можно причинить боль, – сказала она. – Но ты вкусишь каждое жало. Я гарантирую это. Её прикосновение соскользнуло, мистики закружились бешено, и она рассмеялась. – Ты согласна замкнуть петлю, если я распутаю твоё бездумное применение?

Бездумное применение? – удивилась я. – Согласна. – Иначе зачем бы я её звала?

Она склонилась близко, наполнив меня колким запахом звёзд.

– Как мы возжелали, так и будет, – сказала она, и я вздрогнула, сгорбившись над книгой у себя в руках, съёжившись, когда мистики рванули из Скотта беззвучной светящейся волной, разорвали мой круг и исчезли.

Её не стало, и я вернулась в реальность.

Что я наделала? – подумала я, когда снизу снова послышалось глухое тук-тук-тук. Но на полу лежал совершенно голый, совершенно шестидесятилетний мужчина, осев к дивану.

Как я и думала, одежда на нём была магической, вовсе не настоящей. Лицо заросло уродливой щетиной, и, заметив мой взгляд, он потянулся к подушке, чтобы прикрыться.

Сработало. Но какой ценой? Замкнуть петлю?

– Ты в порядке? – спросила я, а он нащупал моё гадательное зеркало, всё ещё лежавшее на столе.

Облегчённый всхлип сорвался у него, когда он увидел свои руки, а потом – отражение.

– Это навсегда? – сказал он сипло. – С рассветом не слетит?

Чем я заплатила Богине за это дерьмо?

– Держаться будет, – выдохнула я, думая, что запах лунной ночи и танца стал сильнее. Трент, мелькнуло у меня. Видел ли он? Я похоронила наше будущее – или, наоборот, обеспечила его?

Скотт снова взгромоздился на стул, прижав к себе подушку, и уставился на своё отражение.

– Убери руки от моего зеркала, – потребовала я, и его взгляд дёрнулся ко мне. Он молча отдал его, и я сунула зеркало под книгу. Пахло корицей и вином; я скользнула взглядом к бару. Над чем-то уже собрались мистики, их сияние бледнело, пока моя встреча с Богиней уходила глубже в прошлое. – Убирайся. И не возвращайся, – добавила я.

– Э-э, можно я одолжу —

– Сейчас, – отрезала я, и он поднялся, крепко прижимая подушку. – Уходи.

Он помедлил, будто взвешивая моё настроение. Затем, гордо вскинув голову и заслонившись подушкой, зашлёпал к лестнице босыми ступнями по старым доскам. Неуклюжий и скованный, он поднимался как-то странно, почти боком. Персонал не отреагировал. Впрочем, солнце уже взошло, и, думаю, все вышли к Брэдy на улицу – он вспомнил небо.

– Пожалуйста, не благодари, тупой пердун, – проворчала я, и из-за барной стойки донёсся знакомый смешок. Сначала волна облегчения, потом тревога. Это был Трент. Мог бы быть и Квен – к такому разговору я была не готова.

– И долго ты собираешься тянуть с тем, чтобы снять этот морок? – сказала я, и тут Трент оказался рядом: белокурые волосы наполовину спрятаны под чёрной вязаной шапкой-бини. Что бы я там ни пообещала Богине – сделано. Не стоит рыдать по утраченной горстке мистиков. Не когда Трент идёт ко мне, а обтягивающие леггинсы и рубашка превращают его в видение эльфийской вкуснятины. Я отложила книгу и зеркало, жадно желая заключить его в объятия по полной программе.

Ухмыляясь, Трент подошёл ближе; его шаги в чёрных, почти воровских мягких тапочках были беззвучны.

– Ты меня не видела? – спросил он, и тогда мои руки нырнули под его, и я прижала его к себе, опьяненная облегчением, вдыхая его – запах ветра и магии, цеплявшейся к нему.

– Нет, но знала, что ты здесь. – Его ухо было прямо у моих губ, и стоило мне огромных усилий не прикусить его. – Мне это нравится. Что ты меня проверяешь. Да ладно, почему бы и нет? – подумала я – и всё-таки прикусила.

Он удивлённо дёрнулся, мои зубы скребанули по коже, а в глазах вспыхнуло дьявольское предвкушение.

– Ты призвала Богиню, – сказал он, проводя рукой по моим волосам и выманивая из них мистиков.

Моя улыбка погасла, и я пожала плечами, неуютно. Призвала – а потом ещё и поболтала.

– Понятия не имела, что он сделал, чтобы довести себя до такого состояния. Показалось разумным.

– Сработало, – произнёс он с заминкой. – Кажется, у тебя с ней особое взаимопонимание.

– Никогда больше не позволяй мне делать это снова, – сказала я, абсолютно уверенная, что не хочу ещё раз связываться с этим.

Когда всё закончится, и всё, что ты любишь, исчезнет…

– Договорились, – ответил он, и я потянулась вперёд, одаривая его долгим, чувственным поцелуем. Его губы были лёгкими, как прикосновение, и в нём пробегали искры жизненной энергии, пытавшейся уравновеситься с моей.

Отстранившись, я улыбнулась, любя его.

– Лейкер внизу.

Трент кивнул, ничуть не обеспокоенный.

– Я знал, что он за мной следил. Никогда бы не подумал, что он войдёт. Но я легко ускользну, даже при солнце.

Я взяла со стола свой пластиковый пакет и сложила туда всё. Новую сумку я так и не купила.

– Отлично. Пошли поедим. Waffle House открыт. Поблагодарил уже Квена за то, что он меня не убил? Надо сделать для него что-то приятное. Может, вафли принести?

Трент улыбнулся, обняв меня за локоть.

– В прошлом году, представляешь? И всё это время он молчал. Этот эльф умеет хранить секреты, как могила.

– У меня больше нет секретов, – сказала я, выключая свет у лестницы. Рубиновое кольцо, что он подарил мне, сверкнуло в полумраке рядом с моим жемчужным. Внизу наконец стихла музыка. Хватит. Больше не могу прятать. – Трент, ты уверен, что знаешь, что делает это кольцо? Квен чуть не убил меня, пока не увидел его.

– М-м-м, – протянул Трент, останавливаясь в трёх шагах и притягивая меня к себе. Было опасно остановиться посередине лестницы, но рядом с ним это казалось не просто безопасным – правильным.

– Понятия не имею. Может, он подарил его ей? Хочешь, спрошу? – Он взял мою руку, чтобы получше рассмотреть кольцо. – У неё такие маленькие пальцы были.

Разговор официантов был приятным фоном, и я села на ступеньки. Протянув руку, потянула Трента вниз, чувствуя себя ребёнком, который увильнул от уборки.

– Нет, неважно, – сказала я, и Трент сел рядом с довольным вздохом.

– Хотелось бы знать, что оно значит, – произнёс он, проводя рукой по подбородку. – Я знаю, он её любил. Не должен был, но любил. И думаю, она любила его в ответ. Мой отец был холодной рыбой.

Я видела кусочек бара оттуда, где мы сидели, и не пошевелилась, когда Айви мелькнула в поле зрения и снова исчезла, готовясь к завтрашнему дню, не замечая нас.

– Я могу уменьшить кольцо, если хочешь. Оно ведь не совсем для мизинца, – сказал он.

В его голосе что-то насторожило меня. Он смотрит на мой безымянный палец, поняла я, и дыхание перехватило.

– Эй, это не вампирские феромоны сказываются? – неровно спросила я. – Звучало подозрительно, как предложение.

– Нет, это я, – сказал он, и у меня погасло выражение лица. – И, может, это действительно предложение. – Он посмотрел на меня, и сердце у меня забилось чаще. – Это нормально?

Я напряглась, испугавшись. Когда у тебя останутся только воспоминания, я приду. Тогда ты замкнёшь петлю…

– Я не говорю, что мы должны назначить дату и бегать по банкетным залам, – поспешно добавил Трент, его ладони накрыли мои, пока мы сидели на ступенях между одной линией и другой. – Я знаю, что тебе нужна независимость, и официальный союз только доставит тебе неприятности. Это скорее символ.

Его взгляд стал глубже, крепче обнял меня.

– Я не могу. Я не стану выбирать кого-то другого, и никто не сделает этот выбор за меня. Это ты, Рейчел. Я люблю тебя. Именно с тобой я хочу прожить свою жизнь. Надеюсь, ты чувствуешь то же самое. Позволь мне переделать это кольцо.

Он поднял мою руку и поцеловал костяшки пальцев, и дрожь пробежала по всему телу. По полу зазвучали весёлые шаги Пайка, его бодрый голос крикнул Айви, и её довольный ответ вернулся эхом. Я кивнула, запыхавшаяся, но счастливая.

– Я согласна. Да.