Текст книги "Блеф демона (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

– Я не знаю, как его убирать, – сказала я и опустила клинок на пол. Он был здесь, внизу, вместе со мной, и я почувствовала, как лицо бледнеет. Чёрт. Парень был огромен, с серой кожей, иссечённой бугристыми белыми шрамами. Что-то изменилось, но я не понимала что.

– Я слушал тебя в Базилике. Ты опираешься на друзей, потому что друзья опираются на тебя. Демонов ты понимаешь лучше, чем они сами себя. Как твоё имя? – его низкий голос гремел, как далёкий гром, отражаясь от изогнутых стен так, будто звучал прямо у меня над головой.

Я облизнула губы. Он не причинит мне вреда, но всё это было очень странно. Ему нет дела до меня – и всё же он спустился.

– Рейчел Мариана Морган, – прошептала я; его присутствие требовало назвать все три.

Кончик хвоста Ададжио дёрнулся, и у меня кольнуло сердце, когда он обвился вокруг его ног – так же, как у Биса.

– Это имя забудут, – проворчал он. – Каким именем тебя будут помнить?

– Моим призывным именем? – выпалила я, уверенная, что он спрашивает не об этом.

Ададжио поморщился, красные глаза прищурились раздражённо:

– Это имя, которое никто не произносит. Кто ты?

Я уже хотела сказать «никто», но осеклась. Для него я и так никто. Ему важна не я, а то, что я – для Биса.

– Я меч Разрушителя миров, – прошептала я, отпуская самолюбие и уменьшаясь. – Я принадлежу ему. Бису.

– А-а-а, – ухо Ададжио дёрнулось. – Это я знаю. Но это – из будущего, не из прошлого. Безвременье остаётся. Как ни мерзко и ни разбито оно есть.

Я напряглась, когда он подался ближе, зажмурив один глаз от боли, глубоко втянув надо мной воздух.

– А может, и нет, – пробормотал он, и в его гравийном голосе прозвучало сомнение. – Ты уже прокатилась на хребте вселенной, обращая тень памяти в кость, пыль и воздух.

Он имел в виду создание нового Безвременья, и я улыбнулась воспоминанию.

– Да, но настоящий художник – Бис. – И я буду по нему скучать.

– Ты – меч, которым ломают миры?

Я виновато прищурилась:

– Прости, если ты ожидал большего.

Крылья сомкнулись, Ададжио выглядел озадаченным.

– Разрушитель миров жив, – прошептал он почти неслышно. – Он среди нас и сейчас.

– Он один, – возразила я, и Ададжио вздрогнул, будто мысли его вернулись издалёка в настоящее. – Или будет один.

Из него поднялся низкий гул, вибрируя во мне.

– Подожди, – сказал Ададжио, затем вытянул длинную мускулистую руку, легко нащупал проём и подтянулся, выбравшись в шахту.

– Эй! Куда ты? – крикнула я, пока он карабкался, и из-под когтей сыпались осколки камня. – Чего ждать?

Но его уже не было. Я уставилась в потолок, напряглась – и тут, со скрежетом металла о камень, рукоять помятого меча Ададжио свесилась как раз на расстоянии моей руки. Я сейчас выберусь.

А Ник – нет. Он ничей меч. И пока Ададжио сверху крикнул, достаёт ли его клинок, я Куаре нацарапала записку на стене для Ника – вдруг уцелеет, пока он её не найдёт.

– Хватай меч! – распорядился Ададжио.

– Секунду! – откликнулась я, выводя: Пока, Ник. Чмок-чмок. Рейчел.

Ладно, возможно, это было лишним и ехидным, но мне полегчало.

Ещё легче стало, когда я обеими руками ухватилась за древнюю серебряную рукоять, зажав Куаре зубами, и Ададжио потащил меня вверх. Я прижала голову к груди, стиснула зубы, когда плечи саданулись о край и на меня посыпались камешки. Что-то прошило мою ауру – и с ошеломляющей внезапностью я оказалась свободна, а в лицо ударил шершавый ветер.

Ададжио держал меч высоко, и я отпустила его, мягко спрыгнув на землю. Было темно, но солнце уже недалеко – и тиканье времени больно толкало в бок.

– Спасибо, – прошептала я, и Ададжио тяжело опёрся на свой помятый меч.

– Я делаю это ради Разрушителя миров. Когда тебе больно – ему больно. А он не заслуживает боли.

– Нет, не заслуживает. – Я дотронулась до него; под ладонью теплилась мощная рука, я вгляделась в его красные глаза, пытаясь разглядеть знакомое. – Я лишь хочу вернуться к нему домой.

– Будь осторожнее. Ты нужна ему.

Я кивнула, удивившись, когда он одним серо-рубцеватым пальцем провёл по моей челюсти. Сквозь меня шевельнулась лёгкая искра лей-линии, и его внимание ушло мне за плечо.

– Мне пора, – сказал он вдруг с паникой. Рука опала, крылья распахнулись. Одним толчком вниз – и он взмыл, оставив в воздухе вихрь колкой красной пыли.

Когда зрение вернулось, он был уже лишь стремительной тенью, летящей на запад.

Я выдавила смешок, глядя на размазанное красным небо поверх чёрных туч.

– Пошли в Безвременье, – передразнила я, уставшая и вся в синяках, отхлёстывая пыль с своей мантии для заклинаний. – Украдём парочку чар. Посмеёмся…

– Ададжио! – пронзительный вопль разорвал тяжёлый, пыльный воздух.

Я обернулась, леденея лицом. Это была Тритон.

Глава 27

Паника сковала меня, пока Тритон швыряла проклятия вслед ускользающему силуэту Ададжио: его скальная туша тёмной зарубкой резала затянутое закатом небо. Лей-линия была совсем рядом. Оставалось только шагнуть в неё и силой воли перейти. Элис, подумала я, когда Тритон взвыла от ярости, и от неё вспыхнуло искрящееся свечение: она мощно тянула из той же линии. Решимость окрепла. Раньше выживание забирало у меня всё. Я не позволю ему забрать всё у моих друзей, и, чёрт возьми, даже если Элис мне не подруга, она мне доверилась.

Я не брошу её. Если это будет последнее, что я сделаю, подумала я, надеясь, что это не пророчество, и сжала пальцами Куаре.

Выдохнув, я сосредоточилась на той же лей-линии, из которой питалась Тритон. Энергия рванула в меня, и Тритон круто обернулась, почувствовав это; её тёмные глаза расширились, когда она увидела, что я всё ещё здесь и не убежала. Меня прошибла дрожь тревоги: я стояла напротив Тритон.

– Ты. Останься, – произнесла она ровно. – С тобой я разберусь через миг.

Я вдохнула, собираясь ответить, и захрипела: лей-линия вдруг стала скользкой. Это было то же проклятие, что она уже на меня накладывала. Я подтянула его на себя – и прозевала вторые чары, несущиеся прямо в меня. Слишком поздно заметила дугу чёрного и красного: её заклинание ударило, сбив на колени, и поползло по мне, ища щель в ауре. Дыхание застыло в лёгких, колени ныли о холодной красной почве. Её хватка стягивалась туже; чёрные полосы давили, пока я пыталась удержаться за лей-линию, чтобы сломать её чары, но линия будто рассыпалась в песок.

– Ad coelum! – крикнула Тритон, стоя ко мне спиной и взметнув руки. Энергия сорвалась с неё в небо и там развернулась сиянием красного и золота, соперничающим с солнцем. Взбесившись, заклинание взметнуло пыль в сверкающий торнадо вокруг Ададжио, чтобы сбить его.

Я билась, пытаясь вырваться, но чем больше тянула силы, чтобы разорвать её чары, тем сильнее они сдавливали грудь – пока я, наконец, не сообразила и не отпустила линию.

С лёгким звоном её заклинание лопнуло.

Я подняла взгляд и, хватая воздух, увидела, как Ададжио рухнул на землю с грохотом, сотрясшим почву: его подбородок вспахал борозду, и, скользя, он остановился у ног Тритон.

Вихрь рассеялся. Я выпрямилась, дрожа, переводя взгляд с запылённого, взъерошенного гойла на горстку поверхностных демонов, бросившихся наутёк. Я и не знала, что они здесь: их ауры были излохмачены, пока они неслись в укрытие. Убежали недалеко – и, пока я смотрела, снова начали красться назад, как койоты, вынюхивающие объедки.

– Ададжио, – прошептала я.

Тритон стояла перед ним, уперев руки в бока и глядя вверх на его громадную мощь – муравей перед чудовищем.

– Ты её освободил? – заорала она, взбешённая.

Огромный сущий прижал крылья к себе, будто смутившись.

– Она сама нашла выход, – проворчал он голосом, гремящим как дальний гром, глядя в пустоту – и лгал.

Я проследила за его взглядом – к близкой линии. Он велел мне уходить, но я не могла. Я не брошу Элис. Я должна перехитрить Тритон. Пальцы крепче стиснули Куаре, пока внимание металось между Тритон и поверхностным демоном, юрко перебегавшим от камня к камню – всё ближе.

– Пойдёт, – прошептала я и взяла камень транспозиции, чтобы один из них выглядел как я. Быстро наложила на него свой образ. Это могло дать нужное мгновение отвлечения, и, когда остальные поверхностные демоны начали выслеживать замаскированного, я сгорбилась и, шаркая, приблизилась к Тритон.

Ададжио прижал уши – не на крик Тритон, а на меня, когда я принялась Куаре процарапывать круг – широкий и ровный – вокруг них обоих. Идея была глупая, но единственная. Я не удержу Тритон в круге. А вот круг, начертанный Куаре, – возможно.

Она крутанулась на пятке; мантия взвилась.

– И ты! – крикнула она.

Я застыла, перехватив дыхание, – и в следующий миг она рывком переместилась прямо через меня, переключив внимание на замаскированного поверхностного демона.

– Implicare, – пропела она.

Демон взвыл: чёрный туман опутал ему ноги и швырнул наземь.

Дерьмо на тосте, она уже шла в атаку, и я метнулась с её пути; мой круг был доведён лишь наполовину, когда она остановилась перед бьющимся в конвульсиях поверхностным демоном. Ададжио, похоже, понял, кто я: гойл осторожно шагнул из круга, пока я его дорисовывала. Беда в том, что в кругу не оказалось и Тритон.

– Ты выскользнула из моих силков, – сказала Тритон, явно думая, что говорит со мной, как раз когда Ададжио исчез: огромный гойл воспользовался лей-линией и улизнул. – И из моей тюремной ямы. Пожалуй, толк от тебя есть.

Поверхностный демон корчился; там, где он скребся и бил лапами, клубилась красная пыль – и Тритон нахмурилась: первые сомнения стянули ей брови. Я стояла так, чтобы между нами был мой больший круг, – меня трясло. Как только она поймёт, у меня будет доля секунды, чтобы его активировать и стянуть её. И даже этого не будет, если она не войдёт сама.

– Всё молчишь? – Тритон повела плечами, заметно нервничая. – Неплохое разнообразие. Элис Эмберс не умеет держать рот на замке, даже чтобы спасти себе жизнь. В прямом смысле. Не беспокойся: к закату её душа будет у меня. Она почти сама мне её отдала.

Я облизнула губы; руки дрожали.

– Элис ты не получишь, – прошептала я.

Тритон обернулась резко, почти комично, придерживая ладонью шляпу с плоской тульей.

– Ты… – выдохнула она.

Чёрные глаза метнулись от пленённого демона ко мне – и её лицо стало злобным до ядовитости, взгляд впился в камень на моём горле. Ясно, она видела сквозь морок. Ал предупреждал, что он не безупречен.

– Accipe hoc! – крикнула она.

Демон внутри её круга взвизгнул и сжался, когда дымка закрутила его в тугой комок – и он исчез.

– Меня дурой не сделают! – заорала она.

Я съёжилась, отступив на шаг, когда она потянула силу из линии, и кожу закололо. Она уже шла на меня.

Дерьмо на тосте, у меня был единственный шанс.

– Rhombus! – выкрикнула я, когда она перешагнула процарапанную черту, и Тритон резко остановилась, рот приоткрылся от чистого шока: круг поднялся, неся в себе не только мою ауру, но и Ала – ведь начертан он был его кинжалом.

Я вздрогнула, когда Тритон швырнула в круг всплеск энергии лей-линии, – но тот выдержал. Ал не был сильнее её. И я, Богиня свидетель, – тем более. Но Куаре сделал Ал, и я замкнула Тритон Куаре. Круг выдержит.

На какое-то время.

– Никто не сажает меня в круг! – Тритон зашагала по широкому кругу, останавливаясь, когда между нами сгустился чёрный туман: сила круга сжалась там, где она стояла. – Я убью тебя сотню раз за это! – Кулак её почернел, она ударила в мерцающий барьер – и её отшвырнуло, мантия мелькнула и осела. Пыхтя, она саданула по нему боковым, – тот же результат. Озверев, взвыла в небо… а потом швырнула в меня своей шляпой.

Шляпа, как ни странно, прошла насквозь, и Тритон захлебнулась, почти давясь желчью.

– Что ты такое?! – завизжала сбитая с толку демоница, и я неловко повела плечом.

– Везучая, – прошептала я, и Тритон разом стала ледяно спокойной. Это было хуже её бреда, и я подавила ещё одну дрожь. – Прости. Я не хотела сажать тебя в круг, но ты не слушаешь. Я не фамильяр, и Элис тоже. Я уже купила у тебя свободный проход для себя и Элис – каплей своей крови. Выполни договор, и я отпущу тебя.

Барьер гудел между нами, когда взгляд Тритон упал на Куаре в моих дрожащих пальцах.

– Тебе… жаль? – опешив, она, пятясь отошла, пока круг не перестал издавать этот назойливый писк. – Кинжал Галли слушается тебя? Ты убила его?

Я покачала головой. Боже. Неужели я и правда взяла её в круг?

– Нет. Но, по моим ощущениям, я уже готова посадить в круг его самого и отправить по домам. Так что давай быстрее. У тебя есть дела. Например, запереть его за выдающуюся тупость, чтобы он от меня отвязался.

Тритон выставила бедро, её андрогинные черты сдвинулись к женственным.

– Всё загадки, – пробормотала она, потом медленно вдавила кулак в барьер и отдёрнула, когда от костяшек пошёл дымок. – Свободный проход, говоришь? Это то, о чём мы договорились?

У меня дёрнулся уголок губ.

– Для Элис и для меня. Без возмездий.

Тритон насмешливо приподняла одну бровь.

– Не предпочла бы ты зеркало?

– Мне нужна Элис! – крикнула я; голос жёстко отскочил от скал и крошки грунта. – И свободный проход. И её душа – если ты её выманила!

– Это уже три пункта, – Тритон колебнулась, задумалась. – Элис Эмберс не обсуждается. Значит, ты не получишь ничего. И дальше: если не приручишься – будешь убита.

Дыхание участилось: демоница снова вдавила кулак в круг. Копоть закрутилась с поверхности к точке её касания, истончая круг повсюду – кроме самой точки. О Боже, он не выдержит. Я отступила, глядя на лезвие в своей руке: оно начало теплеть, потом жариться… и жечь.

Я выронила кинжал, взвизгнув: пальцы вспыхнули болью.

И тут же вскинула голову. Я допустила ошибку.

Тритон восторженно взвыла, когда круг осел.

– Нет! – выкрикнула я, метнувшись к лей-линии – как раз в тот миг, когда обезумевшая демоница навалилась на меня всем телом.

– Воровка! – закричала Тритон, когда мы рухнули, она сверху. – Это моё проклятие! – выплюнула она, а я вцепилась в камень транспозиции, пока она пыталась выдрать его у меня из рук. – Как ты его привязала к себе? Отпусти. Это моё!

В меня хлынула сырая сила, пока она раздирала мне пальцы, и я стиснула зубы, крепче сжав камень: я направляла её неочищенный поток обжигающей энергии в землю.

– Нет… – прохрипела я. Я не успевала скручивать её достаточно быстро. И тогда я взвизгнула, выгнув спину: Тритон удвоила напор. Боль оцарапала разум и стала всем миром.

– Это моё! – снова заорала Тритон, чёрные глаза полыхали, когда она подтягивала к себе мой сжатый кулак. – Как ты это добыла?!

– Ал! – выкрикнула я, лишь бы унять боль, и голос эхом отозвался во тьме. – Ал дал мне его. Он помог мне п-привязаться!

– Как ты выбралась из моей тюремной ямы? – взвилась обезумевшая демоница. – Это был Ададжио? Говори, или я сожгу тебя так, что уже не собрать!

Пульс бухал, пока я боролась с ответом.

– Прочь! – выдохнула я, чувствуя, как воля трескается под нарастающей пыткой. – Ta na shay, sisto activitatem!

Тритон взвыла, её руки сами сорвались с моего горла, когда магия Богини прошла через неё дугой. Я сбросила её, прижала ладонь к своему горлу, развернулась в присед и поднялась, дрожа. Исчерпанные чары висели меж нами, искрились и осыпались в землю.

– Элис, – просипела я, поражённая собственным сорванным голосом. – Отдай её. Или всё начнётся снова.

– Ты во второй раз не выживешь, – чёрные глаза Тритон сузились на мне.

– Стой! – донёсся слабый голос, и мы обе вздрогнули. Это была Элис: молодая женщина бежала к нам, мантия, в которую её облачила Тритон, чёрной трепещущей полосой металась в лунном свете. На локте у неё висела моя наплечная сумка, и я напряглась. За её спиной плёлся Ададжио, прижав крылья от тоски, дожидаясь кары за то, что накинулся на неё здесь.

– Тритон, она выиграла! Она выиграла! – выпалила Элис, пылая румянцем, и встала между нами, так резко, что моя сумка соскользнула с её руки. – Мы заключили пари.

Пари? – подумала я и тут же пригнулась, дёрнув за лей-линию, когда энергия Тритон прожужжала у меня над головой.

– Которое ты проиграла, – взгляд Тритон бегал от одной к другой, будто решая, кого пришпилить первой. – Ададжио, ты будешь голодать за это.

– Ты заключила пари с главой ковена, – прохрипел гойл, смутившись. – Оно в силе. Отпусти клинок разрушителя миров. Элис Эмберс переиграла тебя.

Элис? – я оглядела испуганную женщину: дрожащая уверенность, и всё же она отступила в защитную тень гойла, прижимая мою сумку к груди. Что ты ей дала, Элис? – кольнула мысль: вдруг она совершила то, о чём будет жалеть всю жизнь.

– Мы заключили пари, – повторила Элис, и Тритон передёрнуло. – Теперь держи слово. Рейчел вырвалась из твоих силков – она свободна. Она пришла за мной – я свободна. Дело сделано.

Я подняла Куаре, мне было не по себе. Между мной – лей-линия и Элис. Потянешься к одной – рискуешь потерять другую.

– Вы заключили пари? – спросила я, и Тритон опустила голову и стала выбивать пыль с мантии; настроение у неё явно портилось.

Кивнув, Элис осторожно придвинулась ко мне.

– Да. – Её взгляд дёрнулся. – С ней ты можешь и не сдержать слово, но я член ковена, и со мной ты его сдержишь! – крикнула она Тритон.

Безумная демоница кипела; подол мантии дрожал, босые ступни покраснели от красной пыли – от того, что осталось от райского Безвременья.

– Протестую. Ты использовала эльфийское заклинание, – прошипела она, хотя я знала доподлинно: среди демонов только она одна до сих пор балуется эльфийской магией. – Ты сломала мою тюремную яму! – добавила она, но шаги её замедлились, когда Ададжио предупредительно проворчал, как слон. – Всё, что сможет выторговать этот тщедушный член ковена, этим стирается.

– Rhombus! – крикнула я, но Тритон откинула мой неначертанный круг, словно его и не было, схватила меня за полы мантии и дёрнула вперёд – Элис вскрикнула в протест.

– Как ты выбралась?! – неистовствовала Тритон; я вырывалась, ладонь легла поверх руки Элис – мы обе отдирали её пальцы от меня.

– Куаре! – сказала я, пальцы зазудели, пока я царапала её руку. – Я использовала Куаре. Отпусти, иначе я тебя им ткну!

– Хватит! – крикнула Элис, раздражение окрасило её гневную стойку. – Обе! У нас пари, Тритон. Она вырвалась и пришла за мной. А теперь убирайся! Немедленно!

Я ахнула – хватка Тритон исчезла. Демоница дрожала, уставившись на нас: ярость и злость искрились по её коже мелкими ручейками энергии. За её спиной Ададжио показывал на лей-линию, будто предлагая нам рвануть. Кому-то из нас могло повезти. Рядом со мной Элис стояла, ликуя: возможно, она действительно выторговала нам свободу. И настороже. И вся в синяках. И избитая. В сущности, выглядела так же, как я себя чувствовала. Тритон дала ей хотя бы тапочки?

– Она взяла тебя в круг, хотя могла сбежать, – сказала Элис и даже шагнула передо мной, словно прикрывая, хотя это у меня в руке пыхтел искрами магический кинжал. – Она взяла тебя в круг, чтобы заставить тебя отпустить меня. Мы заключили пари, а пари под полной луной не нарушают.

Лицо Тритон перекосилось.

– Сейчас не полнолуние.

– Там, откуда я, – полнолуние, – ответила Элис, подсовывая взвинченной демонице новую заковыку. – Она получает свободу, если найдёт выход из твоей тюремной ямы, а я – если она придёт за мной. – Элис уставилась на демоницу. – Она меня не бросила, Тритон. Она взяла тебя в круг. Потребовала отпустить меня. Ты проиграла.

Мне хотелось забрать сумку, но я не посмела потянуться.

– Круг не удержался. Я не заставила тебя её отпустить, – сказала я, и Элис усмехнулась.

– Ага. Я и предположила, что ты можешь её не одолеть, так что в пари было «попытаться», а не «победить».

Я сжалась, когда Тритон перевела на меня свои чёрные глаза – они блеснули в лунном свете.

– А если бы я не смогла? – спросила я.

Элис повела плечом.

– Тогда ты умерла бы в тюремной яме, а она получила бы мою душу, – сказала она, а потом громче: – Но этого не случилось, так что убирайся! Я обыграла тебя в твою же игру, демон.

Тритон будто задрожала там, где стояла. А затем – не сказав ни слова – исчезла; её место завихрилось втекающей красной пылью.

Я выдохнула, когда пыль осела, и, наконец, ослабила хватку на Куаре. Грязь окрасила пальцы в красное. Я разглядела клинок, плечи опали. Может, однажды я всё-таки пойму, как убирать эту штуку.

– Боже, – сказала Элис, подходя и протягивая мне мою сумку. Она оказалась тяжёлой: внутри лежала не только моя книга, но и та, что она стащила у Трента. – Рейчел, спасибо. Никогда больше так не хочу. Не верится, что ты нас вытащила.

Ночь опустела. Нам оставалось лишь дойти до лей-линии. Даже Ададжио исчез.

– Держать её слово заставила не я. Это сделала ты, – сказала я, перекидывая сумку на плечо. Там ей было место, и я впервые позволила себе подумать, что у нас получилось. – Сильно она тебя подпалила?

– Нисколько.

Я уставилась на Элис, ошеломлённая.

– Как… – начала я, и девушка усмехнулась.

– Я сказала, что стану её добровольной рабыней, если она не причинит мне вреда. Но сначала – пусть выиграет пари.

Я захлопнула рот, даже впечатлившись.

– Чёрт, девочка. Удачная сделка.

Улыбка Элис дрогнула.

– Спасибо, но сомневаюсь, что она бы согласилась, если б подумала, что придётся сдержать слово. Ты выбралась из тюремной ямы. Такого не делал никто.

Исчезни, подумала я, глядя на кинжал, и вздрогнула, когда он действительно пропал.

– Не принижай себя, – я подтянула сумку повыше. – Если бы не твоё пари, она схватила бы меня сразу, как только сломала мой круг, – я прищурилась на луну, прикидывая ориентиры. – Ты спасла нас обеих. Я думала, справлюсь, а не справилась. Спасибо.

Элис, ухмыляясь, взяла меня под руку – я даже дёрнулась от неожиданности.

– То, что откусила больше, чем могла прожевать, – не повод быть рабыней всю жизнь.

– Это сейчас ты так говоришь, – я оглянулась, прежде чем двинуться вперёд, щурясь от темноты и пыльного ветра. – А ведь могла потерять всё.

Её рука соскользнула.

– Могла. Но пари было хорошим. Ты сказала, что не бросишь меня, и не бросила, – она опустила голову, глядя на тапочки, в которые её сунула Тритон; в тусклом свете красная пыль казалась чёрной. – Слушай, насчёт зеркала…

– Не хочу об этом говорить, – приятное чувство как ветром сдуло; я решительно зашагала к лей-линии. С этой я была незнакома и не знала, где она выведет в реальности. В будущем её не существовало – значит, её проложил демон, давно мёртвый; линия пропала, когда Безвременье рухнуло, и её так и не восстановили.

– Тогда давай о Вивиан, – сказала она, и у меня приоткрылись губы. – Теперь я понимаю, почему она доверяла тебе.

Щёки у неё порозовели; я с недоверием на неё покосилась.

– Да?

– Рейчел, ты хороший человек.

Я выдохнула. Дерьмо на тосте, я вымоталась.

– От «хорошести» толку мало.

– Когда вернёмся домой, я не буду добиваться, чтобы тебя отправили в Алькатрас.

– Ага, я это уже слышала, – пробурчала я.

– Проблема была не в зеркале, – сказала она; юное лицо и подлинная демоническая мантия делали её наивной. – И не в проклятии Брэда.

– В любом случае – ужасно не вовремя, – проворчала я и ускорила шаг.

Элис остановила меня в паре шагов от лей-линии, мерцающей в темноте, – кругом шипели тонкие переливы энергии.

– Послушай? Я буду убеждать ковен, что ты прокляла Брэда случайно, как и говоришь. Бог знает, ты сделала всё, что могла, чтобы найти для него исцеление. Ты старалась, Рейчел, больше, чем вообще можно ожидать.

Желудок болезненно свело: не помню, когда я в последний раз ела.

– Ладно. Спасибо. Но угрозы Алькатрасом – не причина, по которой я здесь. Мне нужно снять проклятие с Брэда, а как бы я ни ценила твою поддержку, остальной ваш клуб уверен, что я демоническая слизь.

– Возможно, но, чтобы отправить кого-то в Алькатрас, нужно единогласие.

Я горько рассмеялась и направилась к линии.

– Конечно. Пойдёшь к ним с таким – тебя выкинут и поставят того, кто проголосует «как надо». Ведро материнского гноя. Элис верит мне, а я всё равно закончу тем, что спрячусь в Безвременье. Знаю я это.

Элис поморщилась, идя следом:

– Не посмеют.

– Не зарекайся, – я шагнула в линию и вздрогнула от резкого прилива. Злилась на неё, на Тритон, на весь мир. – Прости за всё. Я правда думала, что перехитрю Тритон.

– Рейчел… – глаза Элис болезненно сузились; она шагнула ко мне и поёжилась, когда встала в поток. – Проклятие Брэда – случайность. Ты пыталась это исправить. Больше так не делай. Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать.

– Вот так просто? – Я поколебалась, потом ушла в лей-линию и согласовала с ней свою ауру. Рёв энергии, натянутой между нашим миром и Безвременьем, пронёсся сквозь меня. Сквозь белый шум поднялся перезвон – чистый, пронзительный, щемящий. Это был отблеск души демона, который её проложил, и именно поэтому, сильнее всего прочего, я так упорно старалась вернуть линии в реальность. Они творили зло, но сами злом не были. Они были злы и слишком долго оставались только этим – так долго, что поверили, будто больше в них ничего нет.

Но я знала лучше.

Сердце ухнуло – и я отпустила полу-петлю, в которую закрутила ауру; пошатнулась, когда лей-линия выплюнула меня. Прилив энергии тут же растворился в памяти, уступив место шороху далёкого трафика и запаху сырого бетона. Центр, решила я, выглядывая из переулка и прикидывая, где мы. Улица была пуста: для тех, кому свет не в радость, уже поздно, для человеческого часа пик – ещё рано.

Жаль, этой линии больше нет, подумала я, косо глянув на Элис, – она как раз вышла из дымки линии. Громко выдохнув, она задрала голову к чёрным высоткам по обе стороны. Тут же сняла шляпу и потянулась расстегнуть мантию. Верно. Мы и так пахли демонами – выглядеть как они ни к чему.

– Вивиан пыталась мне это сказать, а я не поверила, – тихо произнесла Элис.

– Сказать что? – спросила я. Глава ковена выглядела такой же уставшей, как и я: волосы растрёпаны, тапочки, в которые её сунула Тритон, теперь краснели от пыли Безвременья. И всё же успех вернул щекам цвет, а глазам – блеск. Она ушла от демона даже без ожога своих синапсов. Я знала это чувство выжатого восторга; просто мне было уже всё равно.

– Что при всей той заварухе, которую ты устраиваешь и в которую вляпываешься, миру лучше с тобой, чем без тебя.

Услышав это, я засмеялась: – Ладно, теперь это уже подлизывание. Я не оставлю тебя тут добираться домой окольной дорогой. Успокойся, – я фыркнула.

– Я серьёзно, – сказала она, встряхивая мантию, и мы обе поморщились, затаив дыхание от взметнувшейся пыли. – Я и понятия не имела, что эльфам пришлось настолько переделать ДНК своих детей, просто чтобы они выжили. Одна только лаборатория Каламака… – Она запнулась, задумавшись. – Масштаб незаконной генной фармы Каламака по-настоящему пугает. Не удивительно, что он пытался захватить мир. Ему нужна была экономика целой страны, чтобы просто поддерживать их жизнь.

Я взялась за подол её мантии, и мы сложили её вместе. Трент изменился с тех пор, как я достала чистый, до проклятия образец ДНК – на его основе можно было выстроить окончательное лечение. Люди меняются, когда у них забираешь страх.

– Эльфы всё ещё пытаются захватить мир, – сказала я, стягивая мантию в аккуратный свёрток.

– Да, но отчаяние ушло, – Элис сунула свёрнутую мантию в свою шляпу. – Чем дальше в прошлом их страхи, тем меньше у них желания лезть на рожон. А потом ещё демоны…

Я замялась, собираясь снять свою мантию. Демоны.

– Мне всё равно не нравится, что они могут являться в реальность, когда им вздумается, – сказала Элис. – Но ты заставила их играть по нашим правилам. Ну… более-менее. Вся эта творящаяся сейчас безуминка…

Я встряхнула свою мантию, и Элис перехватила нижний край.

– Пришлось повторить несколько раз, прежде чем закрепилось, – сказала я, вспоминая.

– Даже я вижу, что они уже не так злятся. Я про будущее. Их ведь загнали под землю, чтобы не угодить под их военные отходы, – лицо Элис опустело, пока мы складывали мою мантию. – Никому не говори, что я так сказала, но там ты сделала хорошее дело. Кажется, они восстанавливаются, – она помедлила. – Есть шанс, что ты снимешь проклятие, из-за которого ведьмам не—

– Нет, – я выдернула из её рук вонючий шёлк и скрутила его. Безвременье – для демонов, пока они сами не откроют двери. – И не обманывайся. Им всё ещё нельзя доверять.

– Возможно, – Элис наблюдала, как я запихиваю наши мантии, шляпы и пояса в сумку – отвезти Сильвии; на лице у неё держалась полуулыбка: довольная, уставшая, удовлетворённая. Сильвия, считай, останется в плюсе на одну мантию, потому что настоящая мантия Элис всё ещё была у меня в сумке – и теперь все они пропахли демонами. – Но тебе я доверяю. Может, если бы я больше доверяла Вивиан, нас бы сейчас здесь не было, – её взгляд упёрся в пустую улицу в конце переулка. – Я так голодна, что слопала бы три Burger Daddies.

Я не имела ни малейшего понятия, что такое Burger Daddy, но была полностью «за».

– Я вот что думаю. Оставлять пустой ящик в морге, наверное, плохая идея. Хочу переложить туда Кистена, когда вывезем Джона. Поменять их местами, чтобы с виду ничего не изменилось. По пути заскочим в Иные Сущности и оставим мантии, – я прищурилась в конец переулка. – Вещи воняют. Сильвия будет в восторге. Если и правда тащим Кистена, надо сделать это сразу после душа. Скоро рассвет.

Я шагнула вперёд, и Элис быстро пошла рядом, шаг в шаг.

– Рейчел, ты не сможешь ему помочь. Заклинание не вернет его к жизни. Всё, что у тебя есть, – это призрак.

Грудь саднила, и во мне вспыхнула злость.

– Да хоть вампирский призрак удержит город, пока я уйду в подполье. Сберечь Констанс. Я обещала, что сберегу её.

– Я этим больше не занимаюсь. Ты не —

Я резко остановилась.

– Слушай. Ты можешь считать себя главой ковена, но тебя туда поставило голосование. Другое голосование – и тебя снимут. – Она раскрыла рот, и я подняла ладонь: подожди. – Они смогут и захотят заменить тебя на того, кто голосует «как им нужно». У меня нет зеркала, чтобы снять проклятие с Брэда. Придётся прятаться. Минимум, что ты можешь сделать, – помочь мне привести дела в порядок, прежде чем я уйду. Я рисковала нашими жизнями, вытаскивая вонючие чары стазиса из дома Трента, чтобы вернуть тебя. Ты сказала, поможешь добыть тело-замену. Так помоги мне с телом.

Да, чары у нас были, но я их ещё не перезапустила. Она всё ещё нуждалась во мне.

Понимая это, она скривила лицо. В паре шагов от переулка уже свистели машины, люди в предрассветном сумраке спешили на работу. Взгляд Элис скользнул к моему карману, где лежал украденный у Трента амулет, затем поднялся к каменному кулону у меня на шее.

– Я сказала, что помогу, и помогу, – произнесла она, и я выдохнула, даже не замечая, как до этого держала дыхание. – Но я хочу посмотреть, как ты заново разожжёшь те лей-линейные чары.