Текст книги "Игры немертвых (ЛП) (др. перевод)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

Глава 26

Влажный туманный воздух обволакивал меня, пока Этюд кружил вокруг горы камней, являющихся замком Лавленд. Я чувствовала отколовшихся мистиков, преследующих нас угрожающей дымкой почти такой же яркой, как полная луна, вздымающаяся над окрестными холмами, их смятение и ненависть искрились как нейроны, мечущиеся в моем разуме. Мистики, которые стали, были напуганы и пока мы спускались вниз, я пыталась успокоить их, потому что они считали, что предположительно восхитительное воссоединение прошло совершенно неправильно.

Этюд резко полетел вниз, и мне пришлось отпустить одну руку, чтобы придержать волосы. Ночной туман скапливался в низинах и деревья выглядывали из него как островки. Я чувствовала, как движется земля – невидимое солнце, казалось, явственно росло, поскольку мы двигались к восходу. Моя лей-линия светилась сверкающей дымкой, которую я могла видеть даже без своего второго зрения. Это было неправильно. Я боялась открыть второе зрение, чтобы посмотреть, но горстка мистиков принесли мне образ, искаженный из-за множества точек обзора, но ясный по своей сути.

Линия пылала резким, болезненным сиянием. Это была Богиня. Она искала свои потерянные мысли, и она была недовольна.

– Ты видишь то, что я вижу? – спросил Дженкс, все еще прячась у меня в волосах. После того, как мы отлетели от поезда, мне понадобилось пару секунд на то, чтобы пересесть на спину Этюда вместо его лап, но Дженкс решил не вылетать и остался со мной.

– Словно пламя, вытекающее из самого ада? – сказала я, и он усмехнулся. – Ага.

Ох, Богиня была зла.

Этюд сместил равновесие, когда земля словно подскочила вверх, и в последний раз ударив крыльями, мы опустились на землю.

Тишина была оглушительной. Из ближайшего ручья не было слышно ни сверчков, ни лягушек. Было ощущение, словно гудящая сила линии полностью глушила все остальные звуки. Мои мистики закопошились из-за мрачного предчувствия, когда я перекинула ногу и соскользнула на землю. Вдалеке приглушенно загудела сирена Лавленда. Отколовшиеся мистики приближались.

– Спасибо, Этюд.

Выглядя бугорчатой тенью в лунном свете, гойл дернул ухом, давая понять, что услышал меня.

– Это мелочи. Я буду ждать там, если тебе понадобится поездка домой.

Домой? Во мне поднялось воспоминание о моем крыльце со знаком над дверью, темным в приглушенном свете, и мистики во мне объединили свое волнение. Никто из них не ушел в линию, и это меня беспокоило. Я убрала свои влажные от тумана волосы с плеча, чтобы Биз мог на него опуститься. Мы вместе повернулись к светящейся линии, я вздохнула. Я бросила Айви и Трента. Но если бы я осталась, я бы сошла с ума как Бэнкрофт.

– Они справятся, – сказал Дженкс, словно читая мои мысли. Пикси выкарабкался из моих волос, опустился на голову Биза и встал между его ушей, положив руки на бедра и широко расставив ноги.

То, где на самом деле витали мои мысли имело довольно хорошую аналогию, поскольку стоило мне подумать об Айви и Тренте, как на поверхность всплыло изображение. Оно уже некоторое время было там, но я игнорировала его, пока летела к лей-линии Лавленда. Там была Айви, она стояла, прислонившись к машине ФВБ, скрестив руки на груди и крепко сжимая губы.

Трент около нее убедительно разговаривал с другим офицером, бригада репортеров ждала возле приземлившегося вертолета. Людей Лэндона увели, большинство из них хромало. Мы взяли их, но победа казалось пустой.

Ты уверена, что хочешь потерять это? Подумала я, затем отказалась от этого. Конечно, было здорово видеть мир сквозь тысячи глаз, но это причиняло боль. Неудивительно, что Бэнкрофт покончил с собой. Богиня могла иметь их – иметь их всех. Это было похоже на постоянную связь с линией. Они никогда не молчали, а я просто хотела поспать.

– О, ради вечно любящей трах Тинки, – прошептал Дженкс, с него сыпалась приглушенная красная пыльца. – Я думаю это они. Рэйчел, ты видишь?

Я кивнула, переставляя ноги в траве, высотой по колено, и пытаясь приглушить свою ауру. Я не знала, что буду делать если они проигнорируют линию, полыхающую как миниатюрное солнце между нами и снова упадут в меня. Если бы сирен, поднимающихся следом за нами было не достаточно, я бы узнала, что это они по их короткому трезвону энергии, которую они источали как жара молнию. Тридцать секунд. Я ставила на тридцать секунд, а потом мы узнаем, напрасно это было или нет.

Хвост Биза, обвивающий мою спину и подмышку, затянулся.

– Хочешь, чтобы я что-то сделал?

Я покачала головой, мое сердце бешено заколотилось, когда облако мистиков вздыбилось над линией деревьев, конкурируя по яркости с лунным светом. Вы идите первыми, мысленно сказала я мистикам в себе, и в неохотной, скрученной волне, они поднялись с моей души. Вы все, повторила я, и с их уходом разрозненные образы последних нескольких дней искрами пронзили мою душу.

Наконец, мои мысли, опустели, и я сделала медленный вздох, наслаждаясь тишиной. Меня охватила дрожь, вызванная адреналином, когда свечение от линии внезапно усилилось из-за моих мистиков, вошедших в него.

– Идите, идите, идите… – шептал Дженкс, и я обнаружила, что отступаю от линии, когда облако отколовшихся мистиков резко развернулось к ней и остановилось.

– Забирай их! – закричала я. – Черт побери! Забирай!

– Рэйч! – пронзительно закричал Дженкс, – Ложись!

Я упала, инстинктивно вставая на линию и ставя круг. Страх прокатился вверх, одновременно с мокрой землей, ударившей меня, и высокая трава поцарапала мне лицо. Каждый раз, как я касалась линии, мистики затапливали меня. Но на этот раз ничего, кроме чистой силы линии, не было. Она забрала их. Она забрала их и они больше не были моими!

Облегчение эхом отразилось в моей новой пустоте, и одновременно с Бизом, стоящим рядом со мной, я подняла взгляд на белую вспышку энергии, вырвавшуюся из моей лей-линии. Она озарила рощу, делая листья бритвенно острыми, а траву хрупкой, как стекло. Раскрыв рот, я мгновение с благоговением наблюдала за тем, как мир замер в неподвижности, а затем чистый свет затянуло обратно в линию, забравшую все нереальное с собой.

Внезапная тишина была шоком, ее нарушали лишь журчание ручья, да стихающий вдалеке вой аварийной сирены. Лей-линия передо мной была лишь намеком на присутствие, невидимая, как и должно быть. Энергия в моем защитном круге гудела. Она была простой; одно измерение звука казалось пустым. Руки дрожали, и я протянула ладонь чтобы почувствовать ее силу, пока не приблизилась слишком близко и моя аура разрушила чары. Я вздрогнула, когда поток сместился, чтобы бежать через меня обратно в линию. Они ушли. Все казалось нормальным.

Все казалось… тусклым.

– Мы сделали это? – спросил Биз, и я медленно села и стерла сырость со своих ладоней.

– Думаю да.

Чувствуя боль, я поднялась на ноги и посмотрела на луну, не веря в то, что все закончилось.

Я перестала хмуриться и едва не заплакала. Они ушли, и все чего мне хотелось – это отправиться домой и лечь в постель.

– Биз, если твой отец еще поблизости, то я хотела бы воспользоваться его предложением, – сказала я, думая об Айви, а затем о Тренте. Прямо сейчас мне не хотелось перемещаться по линиям. Возможно, и никогда не захочется.

Он улыбнулся, его черные зубы ловили лунный свет.

– Я приведу его, – он поднялся в нисходящем движении крыльев, и Дженкс кинулся в след за ним. Почему-то мне казалось, что это будет сложнее, и я вздохнула, ощущая пустоту и одномерность.

Боль! Предательство! Врезалась в меня эмоция мистика, и я развернулась к линии, когда они бросились в меня, глубоко погружаясь.

– Нет! – закричала я, положив руки на голову и сжимаясь, пока остальные вылетали из линии. Я споткнулась, падая на руки и колени, дикая магия вспышкой пронзила меня, и мои руки сжимали землю, пока она жгла, жгла и никогда не ослабевала. Что случилось? Они ушли туда. Я почувствовала, как они оставили меня!

– Ты! – прогремел знакомый голос, и я подняла взгляд сквозь свои слипшиеся волосы, уставившись на насквозь мокрого и бледного Айера, стоящего передо мной, – слишком бледного, чтобы быть живым. К его ноге был привязан цементный блок, и он неуклюже шагнул вперед, не обращая на него внимания, пока он не вынудил его остановиться.

– Айер? – ахнула я, растерянная и не способная мыслить из-за мистиков, вливающихся в меня – все они были испуганы и заставляли мою голову гудеть. Как он здесь оказался? Как он смог дважды умереть?

Но ответ был очевиден, и я толкнулась вверх, садясь на корточки и пытаясь дышать сквозь мистиков в своей голове. Лэндон убил Айера. Судя по всему, он утопил его в реке Огайо, холод которой помог сохранить его нейронную сеть в некоторой степени функциональной, поскольку все, казалось, работало. Он очень хорошо подходил на роль зомби, поскольку это уже был не Айер. Это была Богиня.

– Гм, я могу объяснить, – сказала я, с трудом поднимаясь на ноги. Мистики скапливались в знакомых местах, делая укусы дикой магии почти сносными. Тем не менее было больно, укрепляя мою идею о том, что мистики в конечном счете все-таки убьют меня, даже если не нарочно. Я не состояла из энергии и пространства. Я была сделана из массы и когда мои мышцы напряглись, я ощутила, как энергия выжимается из меня.

Глаза Богини впились в мои, замораживая своей напряженностью.

– Ты забрала их, – сказала она, прекрасное лицо и голос Айера кривились от гнева, пока не стали уродливыми. Я научила ее этому: либо через моих вернувшихся мистиков, либо когда она захватывала меня. Ее сила явственно танцевала по бледной коже Айера, вздымаясь над ним как фиолетовая волна, маленькие искры энергии вспыхивали в лунном свете как ее глаза.

– Ты бросила их! – я попятилась, морщась от пореза, оставленного тысячами ее крыльев на своих мыслях, и мои мистики поднялись в негодовании. – Я привела их обратно к тебе! Всех их! Я освободила их и привела домой! Они мне не нужны! Забирай их!

Она вновь подтолкнула Айера вперед, и он споткнулся, едва не падая из-за блока, остановившего его.

– Я не могу, – сказала она сквозь него, и веревка растворилась. Его кожа, бледная от смерти, светилась. – Ты заставила их стать. Если я их приму, это заставит стать меня. А я не стану. Ты умрешь, лгунья Морган!

– Что? – я продолжала двигаться, длинная трава шипела вокруг моих ног. – Нет!

Я не понимала и выражение Айера стало сосредоточенным. Я задохнулась, подняв руки к своему горлу, когда волна ее мистиков внезапно накрыла меня, забивая рот и слепя глаза с покалывающим ощущением. Она пыталась задушить меня, и я зашаталась, ощущая растущую панику.

Мои мистики сплотились, поднялись с моей кожи, уводя ее глаза прочь и заставляя Богиню завыть. В волне гнева, она взорвала окружающие деревья. Я упала, и краем глаза заметила, как Этюд повернул обратно. Биза и Дженкса тоже не было. Потрясенная, я встала на колени на земле, мою кожу покалывало от огня.

– Ты заставила их стать! – сказала Богиня, голос Айера отразился у меня в ушах, когда вампир встал надо мной, и прогорклый запах мертвого вампира и кислой речной воды заполнил мой нос.

– Ты лжешь. Ты украла их у меня.

– Но они здесь! – закричала я, желая, чтобы она просто ушла, а затем вскрикнула, когда другая волна мистиков обрушилась на меня, когда боль согнула меня пополам и мое горло внезапно забилось перьями.

– Я привела их обратно! – закричала я в панике, пытаясь вытолкнуть мистиков из своего разума, но они проскользнули мимо моего требования, просачиваясь обратно в меня как вода. – Забери их! Они адаптируются!

– Это. Не. Так! – прогремела она сквозь Айера, и кожа вампира заполыхала белым. – Они стали. Только не снова! Я не стану снова!

Но неожиданно я смогла дышать, и я смотрела, как мистики Богини отслаиваются от меня в видимой волне, выгнанные моими собственными мистиками.

Нет…Богиня вскрикнула и злобно завертелась, отбиваясь от того, чего я не могла видеть. Их не прогоняли. Ее мистики менялись, становясь, в видимой волне. Дрожа, я поднялась на ноги, все еще пытаясь осмыслить это, и Айер неуклюже шагнул назад под плач Богини, когда золото моих мистиков растворилось в ее фиолетовой дымке. Как река, текущая вспять, усики света поползли сквозь ауру силы, окружающую ее. И пока Айер вертелся и отмахивался, усики росли, становясь нитями, становясь потоком, становясь источником для еще большего количества усиков, перерастающих в сети.

Это становление, неожиданно поняла я. Это была я, то, как я меняла мистиков, чтобы они могли выжить. Я видела, как концепции и идеи, которые я им давала, проникали сквозь психику Богини, меняя ее в свою очередь, заставляя стать кем-то другим, по сути убивая ее.

– Ты привела их, чтобы уничтожить меня! – завыла Богиня, а затем ее злость переросла в дикую безжалостность. – Есть только одна Богиня! – провыла она, и от нее со звуком крыльев на ветру разлился взрыв энергии. – Твои мысли будут забыты. Я заставлю их забыть. Они будут забыты, и ты умрешь!

Дерьмо, это не то, чего я хотела.

– Я пыталась помочь! – крикнула я, затем замерла, когда ее кукла в виде Айера внезапно упала.

В течение одного удара сердца, стояла тишина. Дымка ее силы замерцала, самостоятельно пропав с тихим хлопком. Мои мистики в замешательстве разлетелись по освещенной луной роще, воняющей озоном и мятой травой. Цементный блок остался, но она… ушла?

– Дженкс? – позвала я в нерешительности, а затем вскрикнула, застывая, когда Богиня погрузилась в мой разум, прорываясь сквозь меня так, словно пыталась разорвать на клочки.

– Нет! – завыла я, ощущая, как мои мистики гудят в пространствах внутри меня, выталкивая ее пока она вгрызалась, погружаясь глубже и пытаясь поглотить меня. Если ей это удастся, я стану полностью принадлежать ей, навсегда превратившись в нее.

– Прекрати! – снова потребовала я, борясь за контроль, и с пониманием, пришедшим слишком поздно, Богиня во внезапном ужасе отпрянула. Она напала на меня, но там, где ее мысли были настроены на желание уничтожать и рвать, начинали искриться мои воспоминания, вырастая как инфекция среди ее собственных мыслей. Как в прошлый раз, когда она попыталась разорвать власть «Свободных вампиров» над ней – чем больше она боролась, тем больше теряла.

И Богиня заплакала, чувствуя, как она меняется, становясь чем-то другим.

Пожалуйста, прекрати! Заплакала я в панике, и мистики потянули ее глубже, вынуждая меняться. Возвращайтесь! Я не хочу вас!

Но мистики не слушали. Они видели, и они не могли вернуться. Им нравился мир масс. Кто бы мог подумать, что ограничение из трех измерений могло сделать мир богаче, чем из четырех?

Перья били по мне, пока она пыталась убежать. Ужас Богини загустел, обвивая меня, несмотря на то, что я почувствовала ее изменение. Я закончу тебя! Поклялась она, запах горящих перьев стал удушающим, и неожиданно ей пришлось бороться за свое собственное существование. Я закончу твои мысли! Я больше не стану!

Громкий плач усилился, действуя на мой собственный ужас. Ты обещала, что этого больше не произойдет! Заплакала она, как потерянный ребенок.

Я убивала ее.

Я бежала. С одним единственным желанием, я перенесла себя в линию, а затем отправила свой разум вдаль. В мое безопасное место – то, где я могла найти утешение – место, где она меня не найдет, пока я не решу, что делать.

Эдден Парк.

Глава 27

Оставайтесь здесь, подумала я, притягивая заскучавших мистиков к себе, съежившись на скамейке, втиснутой под одно из свисающих деревьев на краю берега реки. На мой взгляд, это была лучшая лавочка в парке, она стояла в тени днем, и в глубокой тени была ночью, вне поля зрения большей части парковки и всей открытой области травы. Отсюда я хорошо видела часть Низин, освещенных полной луной и уличными огнями людей, собравшихся, чтобы защитить то, что было дорого для них. Не было никакой силы, и маленькие, но устойчивые огни в Низинах свидетельствовали о магии. Цинциннати за моей спиной жил собственной невеселой жизнью.

Огромная волна пойманных мистиков, утекших обратно в линию, пропустила большую часть наиболее заселенных мест, но это было лишь потому, что внимание людей было приковано к телевизорам, и все говорило о том, что город сумеет пережить эту ночь, оставшись отчасти нетронутым. Изображения остановленного поезда и обещаний, что О.В. и ФБВ поймали ответственных за все это людей, были давящей повязкой, которая порвется, когда Богиня закончит возмещать потери, которые я ей нанесла, и пойдет охотиться на меня.

Даже сейчас я чувствовала, как она зализывает свои раны и заставляет мистиков, брошенных мной, думать по ее образу мышления. Так же как я пережила отколовшихся мистиков, убежав, чтобы вернуться более сильной, так и она, а затем, оставляя волну разрушений на своем пути, который будет конкурировать с Поворотом, она отправиться меня искать.

Этого не должно было произойти.

Звук машины, взбирающийся вверх по извилистой дороге, на фоне взрывов и сирен стал очевидным. Устало, я вытянула ноги на скамейке и положила на колени потяжелевшую голову, когда пуленепробиваемый внедорожник Трента подкатил и остановился со звуком выскакивающего из-под колес гравия. Дрожь прошла сквозь меня, и я обернулась вместе с волной любопытных мистиков.

Дверь авто закрылась с резким хлопком, и несколько мистиков выскользнуло на разведку, почти немедленно возвращаясь с образом. Голова Трента была опущена, рука перевязана. Тем не менее, у него были все пять пальцев, и он где-то нашел чистый комплект одежды.

– Не трогай меня, – попросила я тихо, когда облако мистиков проводило его вперед, питаясь исчезающими эмоциями, усиливая их.

Шаркнув ботинками по тротуару, Трент остановился в пяти футах от меня. Там не было фонарей и он казался темной тенью под деревьями.

– Это всего лишь я, – сказал он, его голос поднялся и опал, заставляя мое сердце болеть еще сильнее.

Спустив ноги вниз, я повернулась посмотреть на него своими собственными глазами, вместо глаз мистиков.

– Ты наполнен дикой магией. Если я к тебе прикоснусь, она может меня найти. – Тоска сжала сердце, острая и густая. – Я пыталась! – Внезапно простонала я, и он опустил голову, понимая. – Они не вернулись. Они привыкли ко мне и отказались с ней объединяться. А теперь она хочет убить меня, а если она с этим не разберется, тогда умрет сама, изменившись во что-то новое, что-то созданное мной.

Трент подошел ближе, и я застыла, когда он сел на дальний конец скамьи. Расстояние заставило меня почувствовать себя лучше, и вместе мы смотрели оттуда на Низины.

– Как же ты меня нашел? – сказала я тихо, почти прошептав.

Он откинулся на спинку скамейки и вздохнул.

– Как всегда это делал; я знаю куда ты пойдешь, когда у тебя неприятности. Биз очень беспокоится. Твоя аура снова изменилась, и он не может тебя найти.

Я посмотрела на свою руку так, словно могла видеть ауру.

– Я действительно все испоганила.

– Нет, не совсем, – намек на его обычную уверенность не заставил меня почувствовать себя хоть немного лучше. – Лэндона остановили, и Старейшины и Анклав – оба отрицают, что знали о том, что он делал… хотя я сомневаюсь, что это правда. Никто в поезде не погиб, даже проводник, который был подстрелен. Нина не разбила фургон об поезд. Оборотни в Цинциннати нашли неожиданное, хрупкое перемирие в своем объединении. К сожалению, против эльфов. Хорошая новость в том, что немертвые начали просыпаться. Ты попала в новости с позитивными заголовками.

С трудом сглотнув, я выпалила то, что меня действительно беспокоило.

– Прости, что бросила тебя так.

Может, если бы я этого не сделала, все было бы по-другому.

Голова Трента темной тенью под деревьями сместилась назад и вперед в отрицании.

– Нет. Этюд мог унести только одного, а оставаться было не вариантом. Ты все сделала правильно, – он помедлил, – Даже если это было самым трудным, что я пережил за сегодняшний день.

Разочарование заставило меня выпрямиться, и моя спина сильно ударилась об скамейку.

– Это не помогло. Богиня может поглощать отколовшихся мистиков, – сказала я, махая в пустоту. – Но тех, кто подстроился под основанный на реальности разум – нет.

Он посмотрел на меня, и я пожала плечами.

– Это я. Я держала их слишком долго. Они изменились, чтобы общаться со мной. Похоже, это стало лучшей системой, чем была у нее, и начало постепенно проникать в нее. Я сбежала, чтобы ее не поглотило, но судя по ее словам, это уже происходило раньше, и как только она достаточно разозлится, она начнет на меня охоту и уничтожит, чтобы те мистики, которых я повредила, не заставили ее измениться. Не убили ее, подумала я с печалью.

Мои глаза стало жечь, и я потерла их, прежде чем заплакать. Трент молча и задумчиво закинул ногу за ногу.

– Если это случалось раньше, то демоны могут об этом что-то знать.

Я замерла.

– Я не стану звать Ала. Во мне мистики! Твоя Богиня! – возразила я, но больше всего меня беспокоило то, что мы с Трентом были парой, и Ал без сомнений это узнает. Дело было не только в том, что мы недавно занимались сексом. Мы вместе принимали решения. Мы придавали миру форму.

Проклятье, мы были…были…

Эмоция со звоном пронзила меня, когда Трент взял мою руку и наклонился через пространство между нами.

– Я не стыжусь того, кого люблю.

Мое сердце заколотилось, но в нем не было даже шепота дикой магии.

– Я тоже, – прошептала я.

Это было столько, сколько я могла дать прямо сейчас, но это было всем.

– Трент…

Он встал, его рука выскользнула из моей.

– Все будет хорошо, – сказал он, но я не могла видеть его лицо, скрытое темнотой. – Ал может вытащить их из тебя. Тритон ловила их в банку, так что способ их содержать есть. Он уже был в твоем разуме, так что Ал знает, что есть ты, а что нет.

Трент посмотрел мимо меня на беспорядки в Цинциннати.

– Я не позволю ему навредить тебе.

– Ты не сможешь остановить его, – возразила я, сердце бешено колотилось. – Должен быть другой путь.

Трент покачал головой.

– Есть только один путь.

– Трент…

– Все будет хорошо, – сказал он, и мое сердце едва не разбилось, когда он убрал прядь волос мне за ухо, – Алгалиарепт, я вызываю тебя, – проговорил он тихо, и я отпрянула.

– Это не безопасно! – возмутилась я, чувствуя, как если бы мир перевернулся. Он призывает Ала без круга, и только одна я жалуюсь.

– Нет, не безопасно, – голос Ала выкатился из темноты, и я встала с колотящимся сердцем.

Ал стоял на широком тротуаре. За его спиной Цинциннати разрывался на части – подходящий фон для его элегантного зеленого бархатного сюртука, трости и цилиндра.

– Ал, – взмолилась я о понимании, но знала, что демон пока не понял глубину ситуации, потому что я все еще дышала.

– Помоги ей, – просто сказал Трент, и при свете луны я увидела, как глаза Ала сузились.

Я вздрогнула, когда Ал шагнул вперед, хватая меня за подбородок, чтобы заглянуть мне в глаза. Мистики поднялись, и я с отчаянием и ужасом потребовала: спокойно, спокойно, спокойно.

– Ты понимаешь, что натворила! – Ал оттолкнул меня прочь.

Трент бросился вперед, ловя меня прежде, чем я упаду, и мы вместе встали перед демоном. Ал был зол, но пока не понимал все до конца.

– Помоги ей, – повторил Трент, – Этого бы не случилось, если бы ты не повернулся к ней спиной.

– Не перекладывай эту анафему на меня! – закричал Ал, его голос эхом отразился от загородных домов на другой стороне парка. – Я сказал не лезть туда. Здесь нет разгадки! Ты должна была дать миру катиться в ад!

– Они привязались к ней, – сказал Трент, потому что я была слишком напугана, чтобы произнести хоть слово. – Ты был в ее разуме. Ты знаешь, что является ей, а что нет. Забери то, что ей не принадлежит.

Набалдашник трости треснул, когда Ал его сжал.

– И что потом? – спросил он, приближаясь на три шага. – Положишь их в банку? Разве ты не понимаешь?

Демон опустил голову и когда поднял взгляд, в его глазах стояла ненависть.

– Никакой Богини нет! – отрезал он, вколачивая эти слова в Трента. – Никогда не было! Те голоса, что, по ее словам, она слышит…

Ал с отвращением отстранился.

– Они лишь в ее голове. Она безумна!

– Ал! – закричала я, и он потянулся к Тренту, но мужчина ничего ничего не сделал, просто мрачного стоял, когда Ал схватил его за рубашку и притянул к себе.

– И ты подтолкнул ее к этому, – прорычал Ал. Но затем его выражение стало пустым, и он отпустил Трента, отходя назад, пока он не смог осмотреть Трента во весь рост. – Ты спал с ней, – сказал он, но это не было вопросом.

О Боже. Вот теперь будет худо.

– Ты спала с ним! – воскликнул Ал, фалды его сюртука закрутились, когда он развернулся ко мне. – Т-ты, – пробормотал он, не в силах найти слова. – Я дал тебе все! И ты отплатила мне этим?

Ал отшатнулся, когда я потянулась к нему, и мое сердце словно перевернулось.

– Ал, пожалуйста, – умоляла я. – Я не думала, что это случится.

Ал раздвинул губы, обнажая зубы в диком рычании.

– Ты позволила этому случиться.

Моя кровь заревела у меня в ушах, и я пошатнулась, когда небольшая группа мистиков нашла меня, принося видение церкви, разбитого стакана, и его куколки среди осколков.

– Уходите. Уходите! – закричала я, отмахиваясь от пустоты. – Уходите к ней. Она хочет вас!

Но она может лишь ходить в пространстве между пространством, подумал один, и остальные согласились. Нам нравится масса, которая ее лучше характеризует.

Ал и Трент уставились на меня, и внезапно я поняла, что прокричала это вслух.

– Пожалуйста, – взмолился Трент.

Ал отвернулся и ровным голосом произнес:

– Слишком поздно.

– Это не…

– Слишком поздно! – Ал не смотрел на меня. В его глаза была боль, и его руки в белых перчатках потерли лицо. – Если бы ей можно было помочь, она бы сделала это сама.

Выражение Трента стало напряженным.

– Хочешь сказать, что ты не можешь помочь.

– Все верно. Я не могу, – Ал посмотрел в пустоту, по-прежнему не признавая, что я стояла рядом. – Богиня – это миф, обожествленный источник энергии. Голоса в ее голове, – сказал он с презрением. – Это то, что случается, когда ты слишком долго слушаешь пространства.

На этот раз он посмотрел на меня, и глубина его душевной боли заставила меня замереть. – Твой ум изобрел причину, – сказал он тихо. – Мистики – это ложь, объясняющая болезнь. Психоз.

Глаза Ала метнулись к Тренту.

– Твоя дикая магия свела ее с ума, и ты будешь смотреть, как она умирает медленной, бессмысленной, ничего не стоящей смертью. Я не буду принимать в этом участия.

Психоз? Он думал, что я это выдумала?

– Мистики реальны! – возразила я, ощущая, как они поднимаются во мне. – Ты можешь увидеть их, записать. Я это не придумала! Вещи, что я могу делать. Вещи, что я вижу. Объясни это!

Ал выглядел измученным, переводя свой взгляд на меня.

– Ах, энергия реальна. Ты можешь собрать ее. Использовать. Голоса – нет.

Трент задрожал от злости.

– Ты ничего не сделаешь?

– Ты что, не понимаешь? Тут нечего вытаскивать! – заорал Ал.

Мое сердце заколотилось у меня в груди, и я испугалась, когда Ал снова посмотрел на меня, его крупные руки раскрывались и сжимались. Я помнила ощущение от них на своем горле, и шагнула назад.

– Но я могу помочь ей покончить с этим, – произнес Ал, и я попятилась еще дальше. – Закончить эту пародию. Нам не нужна еще одна Тритон.

Он собирался убить меня.

– Ал! – воскликнула я, пятясь, но он взял меня за горло.

– Прочь, – прорычал он, выбрасывая руку в сторону Трента, и его отбросило на тротуар; лицо Трента было пепельным в лунном свете, когда он поднялся на ноги.

Мистики поднялись словно рой пчел. Трент видел их. Ал почувствовал их и его выражение стало еще более раздраженным. Они требовали действия, чтобы я свалила демона с ног, уничтожила его одним словом. Я знала, что могу это сделать, но не стала. Я заставила их упасть у наших ног, как пыль, вися в мягкой хватке Ала вокруг моего горла.

– Ты могла бы иметь все, – сказал Ал, мое лицо отражалось в его глазах с козлиным зрачком. – Все и всегда. А ты плюнула на это. Если бы ты оставила эльфа своим фамилиаром, мы бы подумали, как помочь тебе, но ты освободила его, а мы не позволим, чтобы через тебя они снова поставили ногу на наше горло. Это, Рэйчел Марианна Морган, недопустимо.

Я закрыла глаза, ничего не делая, пока сила демона скапливалась, вызывая ощущение покалывания между нами. В глубине души я знала, что Ал это сделает. Я слишком сильно его ранила. Он знал, что я никогда не буду ближе к нему, чем сегодня, но то, что я люблю его врага… это было чересчур.

– Мне жаль, – прошептала я, зная почему он держал Кери в рабстве в течении тысячи лет.

– Этого недостаточно, – сказал он тихо.

– Галли! – закричала Тритон, и я вздрогнула, когда воздух перестал поступать. – Отпусти ее!

Я поперхнулась, распахивая глаза и с ужасом видя, как она стоит рядом с Трентом.

Я схватила запястья Ала, борясь за глоток воздуха, но не позволяя мистикам ему навредить. Я не стану на него нападать. Я не буду причиной его смерти. Мое зрение обступила чернота, мои легкие горели.

– Она смотрела слишком долго! – сказал Ал, с тоской, несвойственной его глазам. – Она выпила слишком много!

Тритон положила руку поверх его руки. Она была прямо перед моими глазами – единственное, что я могла видеть.

– Уходи.

– Но…

– Уходи, – сказала она вновь с понимающей нежностью. – Я закончу это. Ты сделал достаточно.

Закончу? Подумала я, прерывисто вздыхая, когда пальцы Ала ослабели и я получила глоток воздуха.

– Она возлегла с ним! – запротестовал Ал, его хватка ослабла еще больше. – С эльфом!

Пальцы Тритон впились в запястье Ала. Из-под ее большого пальца закапала кровь.

– Да, – сказала она едко. – Я знала, что это случится. Как и ты. Так почему ты так удивлен?

– Он эльф! – закричал Ал, и я вдруг смогла дышать, обнаружив, что падаю на тротуар.

– Мать гнойного ведра, он эльф! И она освободила его! Именно так они поработили нас в прошлый раз!

Я упала на землю, сильно ударяясь бедром. Кашляя, я откатилась подальше от ботинок Ала, останавливаясь только рядом с Трентом. Он оттащил меня подальше, и я стала давиться воздухом, прижимая руки в своему придушенному горлу. Тритон стояла в дюймах от Ала, выглядя так, словно все происходящее ее бесило.

– Ты позволил этому случиться! – воскликнула Тритон, одной рукой размахивая в воздухе. – Мы все наблюдали, как ты это делал. Она твоя подопечная. Это твоя вина. И я не позволю тебе убить ее за то, что она осмелилась быть храбрее тебя! – наклонившись к демону, она положила руки на свои бедра. – Ты трус, Ал, и ты не заслуживаешь того, чтобы стоять рядом с ней, а тем более убивать ее. Иди найди себе укрытие. Да поглубже. Здесь тебе нечего ловить. Если она достаточно сильна, чтобы доверять эльфу, то она достаточно сильна, чтобы испытать нас всех.