Текст книги "Игры немертвых (ЛП) (др. перевод)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

– Именно сейчас, я думаю смогу, – сказал Трент.

– Будет интересно увидеть, как ты пытаешься, – поддразнил Ал.

– Прекратите! – закричала я, когда руки Трента сжались в кулаки. Я ощущала, как в него вливается дикая магия. Ал глубоко втянул воздух, и я кинулась на Трента и сшибла его с ног. Мы врезались в красную землю. Плечо охватила резкая боль, но я сумела махнуть рукой перед нами. – Rhombus! – закричала я и съежилась, ощутив как магия Ала врезалась в наш защитный круг.

Мое сердце колотилось в груди. Лежащий рядом Трент перекатился, но остался стоять на коленях. Он был в ярости.

– Никто не посмеет мне угрожать, – рявкнул Трент и, толкнув меня на стену круга, разрушил его. Покалывание магии сменилось резкой болью, пока энергия утекала обратно в линию. Трент кинулся вперед и, схватив Ала за грудки, приподнял его и швырнул в сторону.

– Прекратите! Вы оба, перестаньте! – закричала я, поднимаясь. Они вцепились друг в друга, волны энергии прокатывались по ним, сверкая под солнцем Безвременья. Никто не смеет ему угрожать. Черт его подери, это ведь я научила его противостоять забиякам, еще тогда в лагере. И теперь он из-за этого погибнет.

Трент вскрикнул от боли, и затем Ал откинул его назад, и крик демона почти потонул в вое песчаного ветра. Магия взорвалась ослепляющей белой вспышкой прямо между ними, и я, сжавшись в комок, закрыла голову руками.

Наступила зловещая тишина. «У меня все еще десять пальцев на руках и ногах», – подумала я, поднимая голову и застонав от боли.

– Поиграли и хватит, – сказала Тритон, и я увидела, что она сменила облик и снова была почти нормальной. Сжав губы, демоница прошла по полю с пустыми бутылками и несколько замедлилась возле той, что я разбила. – Ты в порядке? – спросила она и протянула руку, чтобы помочь мне подняться.

Посмотрев на нее секунду и усилив контроль над своим энергетическим балансом, я взяла ее за руку, и мне пришло в голову, что это первый раз, когда я касаюсь ее добровольно. Может мне померещилось, но кажется Тритон слишком поспешно спрятала руку в складки широкого рукава, после того как я ее отпустила.

Ал валялся на спине, с трудом втягивая воздух, Трент выглядел немногим лучше. «Зато они оба были живы», – подумала я и подавила дрожь, когда поняла, что последний мощный взрыв устроила Тритон.

– Рэйчел, милая, – сказала Тритон негромко и оттащила меня в сторону, чтобы мужчины были мне не видны. – Напомни мне, почему Галли пытается убить твоего фамильяра?

Моя рука болела, и я потерла ее.

– Я и сама не уверена.

Тритон оглядела поле бутылок и обернулась ко мне с печалью во взгляде.

– Знаешь, иногда лучше и не помнить.

С земли донесся придушенный голос Ала:

– Он обучает ее дикой магии! У нее уже развилась к ней чувствительность. И волны дикой магии исходят из ее линии. Он хочет снова поработить нас. Он должен умереть. Немедленно! – Демон был в ярости и зло смотрел на солнце, будто даже оно было против него. Ал медленно перевернулся на живот и застонал от боли. – О боже, – взвыл он, взметая песок в воздух резким дыханием. – Я точно умру.

Тритон удивленно посмотрела на него.

– Не сегодня, – бросила она и молча уставилась на Трента, но не сдвинулась с места. Я дернулась, когда она положила руку мне на плечо и повернула нас спиной к ним обоим. – Рэйчел, дорогая, нам нужно поговорить.

Я через плечо бросила взгляд на Трента.

– Но…

Тритон взмахнула рукой, и я от испуга буквально приросла к месту, потому что Трент и Ал просто исчезли.

– Вход только для девушек.

– Тритон! Куда ты их дела? – испуганно выкрикнула я, но демоница лишь фыркнула.

– В безопасное место.

Я, широко раскрыв глаза, уставилась на нее.

– Скажи мне где, прежде чем забудешь.

И снова на лице демоницы отразилось раздражение, и она задумчиво постукала посохом по земле, обдумывая мои слова.

– Знаешь, может ты и права, – пробормотала она, и я с облегчением выдохнула, когда Ал и Трент вернулись на прежнее место. Ал был бледен, он быстро сел на сухую землю. Глаза Трента были широко раскрыты, но зато теперь он хотя бы мог двигаться.

– Ведите себя хорошо! – раздраженно бросила Тритон. Наморщив носик, она оглядела бесплодную почву вокруг. – Я ощущаю дикую магию. Кто призвал ее? Ты? – обратилась она к Тренту, который в настоящий момент вытаскивал камень из-под бока.

– Нет, – прохрипел он, и нервно ощупал свое горло. – Но я намерен выяснить, кто это был.

– Он лжет! – взревел Ал и упал на спину от одного быстрого взгляда Тритон. – Он собирается соблазнить ее, а потом поработить, и вместе с ней всех нас! – добавил он.

– Что за чушь. – Тритон оглядела Трента, который все еще с трудом втягивал воздух. – Ты же не собираешься заниматься сексом с Рэйчел, так ведь?

Трент поднял голову, и я невольно встретилась с ним взглядом.

– Эмм, а какое это имеет значение? – спросил он.

Тритон так быстро развернулась, что я подпрыгнула.

– Вот видишь? – ликующе спросила она Ала, и ее разум видимо снова начал скатываться в нестабильно состояние. – Он даже не знает, как можно поработить ее с помощью секса. А теперь сядь и поболтай с эльфом. А мы скоро вернемся. И веди себя хорошо, а не то я снова уберу тебя в безопасное место до нашего возвращения.

Онемев от страха, я покорно смирилась, когда демоница взяла меня под руку и повела по камням в сторону больших обломков скал.

– Рэйчел, милая, – пробормотала она, пробежав взглядом по полю стеклянных бутылок. – Что, ради всего святого, вы собирались делать с Алом со всеми этими бутылками?

Я искоса на нее уставилась.

– Ловить светлячков, чтобы осветить темноту после захода солнца. Если верить твоим словам.

Демоница слегка запнулась, но потом продолжила идти вперед с прежней уверенностью.

– Не желаешь ли выпить чаю?

Сама мысль о потреблении пищи под этим пропекающем до костей солнцем и под песчаным ветром вызывала отвращение, но я кивнула.

– Я бы посоветовала что-нибудь с цветками шиповника, – сказала Тритон, нахмурившись, и изящно опустилась в плетеное кресло, неожиданно возникшее на земле. – Он отлично скрывает привкус песка. – Рядом со мной появилось идентичное кресло, а следом покрытый белой скатертью стол и навес. Прохлада тени вызвала у меня вздох облегчения, и я присела, подвинув кресло так, чтобы видеть уже поднявшихся на ноги Ала и Трента. Эти двое яростно таращились на меня, пока я отряхивали с одежды пыль Безвременья. Если единственное, что могло их объединить сейчас, была злость на меня, ну что ж, я переживу.

– Итак, – чопорно начала Тритон, напомнив мне Кери, и начала разливать красноватый напиток по чашкам. Чай в Сахаре. – Пришло время рассказать тебе о пчелках и птичках. Милая, у тебя был секс с Трентоном Алоизием Каламаком?

Удивленная прямотой, я потянулась за кружкой.

– Нет.

Тритон уставилась на меня, даже не прикоснувшись к своей чашке.

– Эльф был твоим фамильяром больше года, и он ни разу не посыпал блестками твое зеркало вызова?

Смутившись, я сделала глоток из чашки, и сплюнула все обратно.

– Он мне даже не нравился до недавнего времени.

– Не нравился? – Тритон взмахнула рукой, и у меня на глазах у нее выросли длинные волнистые волосы. – Можно подумать это важно для хорошего секса.

– Почему все считают, что я с ним сплю? – спросила я возмущенно.

– Потому что он эльф, милая, и они очень хороши в сексе. – Тритон посмотрела на Ала и Трента, стоящих в отдалении, и ее лоб нахмурился, когда Ал толкнул Трента, прижав его к скале, и прошептал ему угрозу на ухо. – Почему ты думаешь, Ал столько времени держал у себя ту эльфийку? Кажется, ее звали Кери? Ведь не из-за большой любви. Ой, подожди секунду, дело было… – Ее взгляд затуманился, потом снова обрел четкость. – Чай горчит, возьми печенье.

Я уставилась на появившуюся на столе тарелку с печеньем, и я открыла рот от удивления, когда поняла, что печенье свежее, оно даже казалось теплым, и до меня донесся запах шоколада, сильно отдающего жженым янтарем.

Тритон взяла печенье и размахивала им, пока говорила.

– Дело не сексе, дело в магии. И ты уже пробовала ее, я вижу это в тебе. Я лишь молюсь, чтобы любопытство не обернулось в привычку.

Я встревожено посмотрела в сторону Трента, который дерзко выслушивал поток ругани Ала.

– Эльфийская магия так приятна, но она может вызвать зависимость. – Тритон произнесла эти слова тихо, почти не дыша, и посмотрела на Трента со странной тоской во взгляде. – Ты думаешь, что она ничего не стоит, потому что не пачкает ауру, но она всегда позже выставляет счет. – Взгляд ее черных глаз вернулся ко мне. – Их Богиня та еще мошенница. Если ты согласишься подчиниться ей, лучше покончить с собой прямо сейчас. Тебя ждет лишь страдание и предательство за предательством до самого ужасного конца, когда она, рассмеявшись, заберет твою душу, чтобы сделать себе новые глаза.

Я вспомнила о своих снах с фиолетовыми глазами и крыльями. Я осторожно откусила печенье, и мне стало интересно, где она их берет.

– Так ты, м-мм, знаешь о Богине?

– Конечно, я знаю. Я присутствовала, когда мы убили ее.

Я склонилась ближе и отряхнула крошки с коленей.

– Так значит, она реальна?

– О да. Мы смоги победить эльфов только потому, что убедили их, что Богини больше нет. – Она указала на меня зажатым в руке печеньем. – Эльфа, который не верит в свою магию, всегда можно одолеть. А тот, кто верит, всегда найдет способ выжить. Поэтому Ал так расстроен, что из твоей линии тянут дикую магию. Соедини ее с истинной верой, и она окажется сильнее демонской магии, хотя никто этого и не признает.

Я обдумывала ее слова, наблюдая, как демоница положила печенье в рот и проглотила его. Она скривилась, будто оно оказалось не тем, что ей хотелось, а затем замерла, когда и вправду распробовала его. Трясущимися пальцами она схватила еще одно.

– Какое вкусное печенье, – прошептала она.

– Так значит, из моей линии сочится дикая магия, – сказала я, глядя на нее.

– Нет. – Быстро моргая, Тритон благоговейно откусила еще кусочек. – Кто-то вытягивает дикую магию из пространства между мирами, а твоя линия маленькая и находится в отдалении. Ей легко манипулировать. Что ты думаешь предпринять?

Я представила мир, в котором она живет, мир, где хрустящее шоколадное печенье может вызвать слезы восхищения. Так не должно продолжаться.

– Я собираюсь выяснить, кто и зачем вызывает волны, и скажу им прекратить.

– Хорошо. – Она подтолкнула ко мне тарелку. – Возьми еще печенья.

– Можешь доедать, – ответила я, и она улыбнулась мне.

Тритон пробежалась взглядом по разрушенному Безвременью, заметив, как ветер выдувает песок кучками из-под камней.

– Тебе известно, почему Ал так долго держал у себя Кери? И обучил ее всему что знал? – спросила она, наблюдая за Алом и Трентом.

– Она была его выставочным образцом, демонстрирующим его выдающийся талант в создании фамильяров, – ответила я, зная, что это не правда, не смотря на то, что это были собственные слова демона.

– Он пытался найти способ, чтобы она смогла забеременеть, – сказала Тритон, погрузившись в воспоминания. – Сейчас он никогда в этом не признается. Даже может убить за одно упоминание. Мне он все рассказал в бреду, считая, что умирает, когда его аура сгорела после проклятья Ку'Сокса. Бедный дурак потратил тысячу лет, ища ответ в магии и науке, зная, что только так она сможет стать для него больше, чем рабыней. Я подозреваю, что если бы ему это удалось, он бы скорее бился до последнего со всеми нами, чем позволил бы эльфийке уйти. Но когда он не смог найти решение, он просто… смирился. – Тритон перевела на меня взгляд своих черных, немигающих глаз, и меня поразила ясность ума, отразившаяся в них. – Вот сколько времени ушло у него, пока надежда умерла. Мы упертый народец.

Смутившись, я отвела взгляд в сторону. Я любила Кистена, зная, что у нас никогда не будет детей. Для меня это было не важно, но видимо, если твой вид бесплоден, дети начинают иметь огромное значение. Настолько огромное, что даже могут прекратить войну, например.

– Рэйчел, эльфы опасны, – сказала Тритон, и я заставила себя выбросить из головы улыбку Кистена. – И очень умны, сильны, пленительны. И в момент слабости можно опрометчиво довериться им. Если они практикуют магию, то она занимает каждый кусочек их души, и они способны оторвать тебя от этой грешной земли. Эти ощущения неповторимы. Ты точно уверена, что у тебя не было секса с твоим эльфом?

Я невесело помотала головой.

– Он женится в этом году. – И тогда все уже будет не важно.

– На тебе? – спросила она, шокировав меня.

– Нет, на другой эльфийке.

Тритон откинулась назад, притянув тарелку с печеньем ближе к себе.

– И они наплодят еще эльфов. Я этого не понимаю. Ты освободила нас от Ку'Сокса только для того, чтобы снова поработить.

Я затрясла головой, представив, какого будет быть с Трентом, ощущать его касания на моей коже, дотрагиваться до его мускулов руками. Вздохнув, я отбросила эту пленительную грезу, надеясь, что Тритон не заметит пробежавших по моей коже мурашек.

– Он знает, как освободить вас от проклятья.

– Но он все еще не освободил, – сказала Тритон, понизив голос. – Уже не важно. Не думаю, что мы сможет покинуть нашу темницу, даже если разрушим стены реальности изнутри. Мы как светлячки в банках. – Склонив голову, демоница подобрала ближайшую банку и уставилась на нее. – Так что вы собирались делать с этими банками?

Я обеспокоенно посмотрела на Трента и Ала, и она стукнула по столу.

– Я слежу за ними, – произнесла Тритон резко. – Что вы собирались делать с этими банками?

Чувствуя жалость к ней, я снова сказала:

– Это твои банки. Ты пыталась ловить светлячков.

Она задумчиво откинулась в кресле.

– Знаешь, я не помню, – прошептала демоница, передавая мне банку. Стекло, казалось, слегка гудело у меня в руках. Она снова взяла себя в руки. – Я так рада, что мы смогли с тобой поболтать.

Я выдохнула с облегчением, но все еще ощущая настороженность. Я узнала сегодня очень многое, но ничего по существу.

– Я тоже, – сказала я, поднимаясь и продолжая держать банку в руке. Где-то в промежутке между мгновением, когда Тритон сидела в кресле и сейчас, она успела переодеться в длинное струящееся платье, которое хорошо сочеталось бы с типичным обликом Ала в качестве богатого лорда.

– Иди, забери своего эльфа у Галли, пока глупый демон не убил его. Ты пожалеешь, если сама не сделаешь это, – произнесла она. – И, милая, не забудь перед этим заняться с ним сексом. Эльфы знают, как правильно применить магию.

– Н-но ты же сказала… – запнулась я, ощутив, как линию потянули сквозь меня, и Тритон исчезла, оставив навес и испорченный чай. А вот остатки печенья забрала.

– Боже мой, как все запутано, – прошептала я, зажав пустую бутылку подмышкой, и направилась в сторону Ала и Трента.

Трент взял меня под руку.

– Можешь больше не переживать о Нике.

Я подумала о безопасном месте Тритон и отодвинулась от него.

– Если еще раз нападешь на Ала, я с тобой никогда больше не заговорю, – сказала я.

Довольно пыхтя, Ал подступил ближе, принеся с собой насыщенный мускусный запах жженого янтаря.

– Это и тебя касается, – добавила я, ткнув демону пальцем в грудь. – Сказать честно, вы оба сегодня сплошное разочарование – валялись в грязи, пытаясь выяснить, чья волшебная палочка длиннее.

Ал нахмурился.

– Что тебе наговорила эта свихнувшаяся стерва?

Я посмотрела на иссушенную землю вокруг, пытаясь представить здесь зелень и влажный воздух. Она рассказала, что ты настолько любил Кери, что сам сделался ее рабом на тысячу лет, потому что только так мог ее удержать. А еще, что Богиня реально существовала, но вы дружно убили ее. И что не стоит спать с Трентом.

– Она сказала, что кто-то тянет дикую магию из линий, и поэтому нужно найти их и остановить, – ответила я, и Ал прорычал что-то неразборчиво.

Я отвернулась от бесплодной земли и уродливой пустоты, в которую эльфы и демоны превратили Безвременье. Найти виновных и остановить – это были очевидные выводы нашего разговора. Но меня больше заботило то, что даже сбрендившая Тритон, танцующая и ловящая невидимых светлячков, также ощутила появление дикой магии.

Как оказалось, я не единственный демон с повышенной чувствительностью к дикой магии. Тритон такая же.

Глава 10

Смех играющих в саду детишек Дженкса напоминал светящийся в глаз лучик солнца, который не давал заснуть, и я лежала на кровати, разглядывая тени на потолке. Теплое одеяло скомкалось и свалилось с кровати еще пару часов назад, так что теперь мне было довольно прохладно под тонкой простыней. Заложив руки за голову, я медленно шевелила ступнями, надеясь привлечь внимание Рекс. Было уже четыре утра, но сон так и не приходил, и мне начинало казаться, что я встречу восход солнца, прежде чем, наконец, усну.

– Да засыпай же, – простонала я, и кошка замурлыкала.

Мой мозг не хотел отключаться, мысли продолжали крутиться вокруг произошедшего в Безвременье. Я была уверена, что все обретет смысл, стоит только взглянуть на произошедшее под другим углом. Но этого так и не происходило. Перед глазами встал образ демоницы с пустой банкой в руках; мертвый Ник, оказавшийся в опасности в безопасном месте Тритон; дикая элифийская магия, танцующая по моей коже и усиливающаяся при одном прикосновении Трента; Ал, озверевший от одной мысли о том, что Трент может поработить меня из-за моего же невежества; Ал, потративший тысячу лет, чтобы найти способ демону и эльфийке зачать ребенка; Тритон, оказавшаяся чувствительной к дикой магии, из-за которой и взбесился Ал.

Демоны не практиковали дикую магию. Не потому, что не могли, а просто из-за предвзятого к ней отношения. Думаю, это значило, что Тритон верила в Богиню, когда большинство эльфов свою веру уже утратили. Означало ли это, что она безумна или она просто знала больше остальных?

«А верит ли в нее Трент?» – стало интересно мне. Он собирался пожертвовать ей двух козлов. В силу ли привычки или потому что верит? И важно ли это для Богини или для нее главное впитать кровь жертвенных козлов? А я в нее верю?

Мне вспомнилось восхитительное ощущение, когда дикая магия танцевала по моей коже, будто перезвон колокольчиков от легкого бриза в тот момент, когда ее сущность признала меня и помогла мне активировать те эльфийские кольца подчинения. Внезапно похолодев, я натянула простыню до самого подбородка. А как во все это вписывается секс? Взгляд затуманился, когда я вспомнила покрытого песком Безвременья Трента и представила, как этот песок стекает по его мокрому стройному телу под струями воды в душе, как мужчина облегченно вздыхает и встряхивает мокрой головой, так что вокруг разлетаются капельки воды. Его волосы даже мокрые будут смотреться тонкими и легкими. Я уже видела их в таком виде. А вот глаза Трента становятся еще зеленее.

– О боже, Рэйчел, да прекрати же, – застонала я, перевернувшись и спрятав голову под подушкой. Сколько же времени у меня не было секса? А секса с любимым человеком?

Но я ведь не люблю Трента.

Запах изо рта был несвежим, и резко откинув простыню, я села на кровати. Рекс спрыгнула на пол, и подбежала к двери в надежде на ранний завтрак. Деревянный пол холодил ноги, и я чувствовала себя утомленной из-за недосыпа. Откинув волосы с лица, я посмотрела на часы, мигающие в темноте и показывающие начало четвертого. Солнце всходит примерно в десять минут шестого в это время года. Смерившись, я потянулась за халатом, резко сунула руки в рукава синей махровой ткани и плотно затянула пояс. Может, теплое молоко приведет меня в норму?

В церкви было тихо, если не считать шумящих на улице пикси. Холодный воздух впивался в ноги, пока я шлепала до кухни. Айви и Нина спали, и в моей голове пронесся образ двух девушек, лежащих в обнимку, головами на одной подушке, спутанные волосы перемешались во сне. Я улыбнулась и не стала включать свет в кухне. Главное, что Айви счастлива и неважно с кем.

Просто теплое молоко вряд ли поможет, и я тихонько достала из ящика какао. Светлеющее небо позволяло обходиться без включенного света, остальное я могла найти по памяти. В слабом свете я безошибочно доставала нужные мне вещи, а Рекс упорно вертелась под ногами, не давая проходу. Пустая банка Тритон теперь стояла на подоконнике рядом с синей куколкой Ала и колечком на мизинец Трента. Я знала, что банка пуста, но чем-то она меня пугала, а при слабом свете, отражающемся от стеклянных стенок, вообще казалось, что банка светится.

Мой сотовый оставался в сумке, и я посмотрела на нее, пока доставала сахар. Если пикси уже проснулись, значит и Трент не спит. Прищурившись от яркого света холодильника, я улыбнулась, когда влетел Дженкс, видимо услышав, что на кухне кто-то копошится.

– Доброе утро, Дженкс, – прошептала я, налив в кружку молоко и добавив какао.

– Не можешь уснуть? – спросил он, устроившись на рулоне бумажных полотенец.

С него сыпалась яркая серебристая пыльца. Утро и вечер – самое лучшее время для пикси. Я устало покачала головой и выглянула в маленькое кухонное окно. Красноватое свечение облаков было вызвано пожарами в Цинциннати. И тихий, раздававшийся в отдалении звук сирен стал уже почти привычен. Эдден не попросил меня заехать с утра, и я была ему за это благодарна. Сегодня он бы уже, наверное, молил о помощи, если учесть насколько увеличилось количество нападений вампиров.

– Слишком много всего произошло, – сказала я, сунув кружку в микроволновку. Я облокотилась о стойку, наблюдая, как свет включенной микроволновки через прозрачную дверку рассеивается в темноте кухни. Трент как то делал мне горячий шоколад. Прекрати, Рэйчел.

Цифры на микроволновке все уменьшались, и, не желая разбудить Айви и Нину, я нажала кнопку «выключить» немного раньше. Дженкс тихо гудел рядом, а я, вытащив кружку с горячим какао, тихонько выбралась на заднее крыльцо. Боясь, что деревянная дверь громко хлопнет, я оставила ее открытой, лишь аккуратно прикрыла за собой москитную сетку. Пройдя по влажному после ночи крыльцу, я присела на верхнюю ступеньку, притянув колени к подбородку. Боже, как я устала, но уснуть все равно не получается.

Зажав в руках теплую кружку, я смотрела на видимый поверх сада пылающий Цинциннати. Согласно новостям, вчерашняя ночь была ужасной, хотя осечек было не так много. В этот раз магия будто иссякла, и по непонятным причинам проблем от этого было даже больше, чем от осечек. Хорошей новостью было то, что ОВ снова частично начало функционировать, стараясь сдержать наиболее агрессивных живых вампиров. Агенты ОВ, не вампиры, объединялись с уличными патрулями ФВБ скорее от безысходности, потому что их живые вампиры-начальники все больше зацикливались на одной мысли и были не способны принять решение. Просто ужасало, как сильно они полагались на немертвых.

Криминалисты и следователи из обеих контор объединились и отлично сработались вместе, подтвердив мою теорию, что магия и технологии одинаковы для всех. Конечно, осталось еще кучка недалеких мальчиков и девочек в обеих конторах, которые не желали участвовать в слиянии. Эдден оказался сразу и в собственном раю и аду, потому что он добился того, к чему стремился последние три года. Знакомые до боли разногласия, раньше видимые в столкновениях непокорных граждан и властей, теперь проявлялись в новых межвидовых парах. Так же ходили разговоры о возможном карантине Цинциннати и Низин, потому как все боялись, что принудительный сон немертвых может распространиться на большую территорию. За нами наблюдал весь мир, но все боялись вмешиваться. Мы остались сами по себе.

Пальцы на ногах замерзли, и я прикрыла одну ступню другой. Какао затянуло пленкой, и я сдула ее к другому краю кружки, прежде чем сделать глоток. Вокруг было очень тихо, и мы с Дженксом оба слышали как крики и сирены с приближением утра уменьшались, сменяясь измученной тишиной.

Дженкс предупреждающе загудел крыльями, но я ощутила приближение Биса намного раньше, и совсем не удивилась, когда горгулья мягко и почти беззвучно спрыгнул на ступени. Я повернула голову и улыбнулась, увидев насупленного подростка. Он раскрыл свои, как у летучей мыши, крылья и сонно моргнул.

– Тренируешься подольше не спать, да? – спросила я, видя, что парень держится из последних сил, ведь солнце почти взошло.

Он взглянул на колокольню.

– Я теперь могу не спать на час дольше. Уберешь меня на колокольню, если я вырублюсь, ладно? – попросил он, произнося гласные, будто перемалывая камни. – Мимо нас проезжали шесть патрульных машин, но большинство больше беспокоятся о своих домах.

«Особенно когда единственный в мире демон, ходящий под солнцем, живет на твоей улице», – подумала я кисло.

– Мы во всем разберемся, – сказала я, задумавшись, как я вообще протяну сегодня, если учесть, что почти не спала. Трент хотел, чтобы я приехала к нему сегодня около шести и встретилась с Банкрофтом. Задачка была не из легких, ведь Эдден ввел комендантский час, но может если я смогу добыть от него записку или что-то подобное, то смогу пробраться через заграждения на дорогах.

А можно просто позвонить Тренту и сказать, что я не смогу приехать. Мне не нравилось, как ловко он уходил от вопроса, о чем успел переговорить с Алом. Но опять же, я тоже не рвалась рассказать, о чем мы говорили с Тритон.

– Позвонишь ему? – спросил Дженкс, будто догадавшись, о чем я задумалась. – Он уже наверняка проснулся.

Бис уставился на церковь у нас за спиной, и я услышала тихие шаги.

– Значит, все уже проснулись, – сказала я, обернувшись к Айви. Она была сонной, но все равно очень сексуально смотрелась в шелковой черной майке и пижамных штанишках. Вяло глянув на меня, вампирша толкнула москитную дверь и вышла наружу, зло поглядев на горизонт. Она выглядела полуживой и я подвинулась, освобождая ей место. Все также молча, девушка плюхнулась на крыльцо, поставив ноги на ту же ступеньку что и я. Айви покрасила ногти? Бис пошевелил крыльями, и мы продолжили сидеть молча. Видя, что моего присутствия ей мало, чтобы проснуться, я протянула вампирше горячий шоколад.

– Спасибо, – хрипло поблагодарила она непривычно низким голосом.

– Ради Тинкиных розовых кустиков, Айви, ты выглядишь отвратительно, – сказал Дженкс, и она уставилась на него поверх кружки своими черными глазами. Пряный, резкий запах вампира усилился, и лицо Биса покрылось морщинками. Последнее время у меня начало получаться отличать запах Айви от запаха Нины. Запах Нины был легче, он почти напоминал цветочный аромат, тогда как у Айви он был насыщенней, но в нем отсутствовала та темная жилка, что была у Нины – примесь Феликса.

– Нина в порядке? – спросила я, подумав, как странно, что мы все собрались на заднем крыльце, пока Цинциннати пробуждается ото сна.

С улыбкой на лице, Айви почти походила на живого человека.

– Она спит как, мм, камень, – ответила она. – Спасибо. В смысле за заботу, – добавила вампирша, не смея поднять на меня взгляда.

– Нина хороший человек, – сказала я. Дженкс смылся, потому что не выносил этого эмоционального, милого дерьма, как он называл подобные разговоры, и я приобняла Айви. – Ты подходишь ей, и она подходит тебе. Раз они отменили фейерверки, хочешь, устроим барбекю, когда все закончится? – Интересно когда все закончится?

Айви сделала еще глоток из кружки.

– Или просто выспимся, – предложила она, глядя вдаль. – Мне бы не помешало отоспаться.

– Мне тоже, – добавил Бис. – Вчера я проснулся, потому что мимо проехала пожарная машина. Раньше они меня не будили.

– Может, ты просто становишься старше, – сказала я, и горгулья улыбнулся, блеснув в темноте своими большими черными зубами. Кивнув мне, он взлетел в воздух и полетел на колокольню поговорить с Дженксом. Одинокий гудок поезда снова вернул мое внимание к Цинциннати, и мне стало интересно, запретят ли они проезжать поездам, если город закроют на карантин. И хотя волны все так же появлялись в самое разное время, осечки были взяты под контроль. Я заметила странное, непривычное чувство превосходства на лицах людей, потому что их наука не подвела в то время, когда пришлось отказаться от магии.

На соседней улице раздался глухой рев мотоцикла, и я снова вздохнула. Видимо, сегодня мне уже не поспать.

Айви выпрямилась, и место тревоги на ее лице занял искренний страх, когда она увидела Дженкса, по кривой летящего через сад прямо к нам.

– Это был мотоцикл Нины, – произнесла Айви, побледнев.

– Неужели кто-то угнал его? – неверяще спросила я, и Айви подскочила, пролив горячий шоколад на ступени.

– Нина! – закричала она, забегая в дом.

– Нина пропала! – послышался крик Дженкса, и я замерла, услышав истошный крик Айви. Звук прошел сквозь меня как ледяная волна, и я поднялась на крыльцо, чувствуя, как все внутри сжалось и завязалось в узел.

Я вбежала в дом.

– Айви! – крикнула я, пробегая прихожую и вбегая в коридор. Дверь в их спальню была открыта, и я резко замерла, почти перестав дышать, когда на меня чуть не налетела Айви. Ее глаза были полностью черными, страх сделал ее прекрасной. Над ней летала девочка пикси, с ее лица будто солнечные лучики капали слезы, пока малышка продолжала извиняться, не переставая теребить свое платье.

– Где Нина?

Айви обошла меня и направилась на кухню. В руке она держала катану. Мы с Дженксом пошли следом, а девочка, которая должна была присматривать за Ниной, заревела во весь голос, посыпая все вокруг черной пыльцой.

– Ушла, – ответила Айви, выдвигая ящик, где держала метательные ножи. – Он забрал ее. Он ждал, пока я уйду, и затем вывел ее из церкви.

Феликс? В ее голосе не отразилось ни единой эмоции, и двигалась она по вампирски быстро. Айви замерла лишь когда попыталась рассовать по карманам ножи и обнаружила что на ней пижама, а не кожаные штаны.

Айви обернулась, и я увидела на ее лице нескрываемую скорбь.

– Он видимо все время был поблизости и просто ждал, когда я уйду.

– Простите меня! – выла девочка пикси. – Она выглядела нормально. Она поговорила со мной как обычно. Она сказала, что хочет купить мороженное и удивить тебя.

Айви стояла на месте, ее трясло. В одной руке она продолжала сжимать ножи, в другой катану, и упавшие на лицо волосы полностью скрывали ее глаза.

– Я не позволю ему разрушить ее. Только не теперь.

– Она сказала, это будет сюрприз! – зарыдала малышка, а Дженкс лишь беспомощно парил вокруг.

– Все в порядке, – сказала Айви маленькой пикси. – Возвращайся на свое место. – Но девочка не сдвинулась с места, явно расстроенная. Я моляще уставилась на Дженкса, и он метнулся, чтобы увести дочку.

– Он ее убьет, – произнесла Айви в образовавшейся тишине кухни. – Я не могу потерять ее, Рэйчел. Только не из-за этого безумца!

Она подняла голову, и я приняла решение.