Текст книги "За пригоршню чар (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)

Адреналин спадал, все начинало болеть. В сумке у меня был амулет от боли, но не тратить же его – когда это последний? И когда это Карин успела цапнуть меня за лицо? Повернув голову, я оглядела красный след когтей возле уха, но тут до меня дошло, что сказал Дэвид.

– Что, прости? – обалдев, переспросила я. – Какого вклада в популяцию ты не вносишь?

Дэвид потупился.

– Я начал стаю с тобой.

Я попыталась встать прямее, но больно было.

– Ага, детей не будет, понятно. А им что за дело?

– Видишь ли, никаких… неформальных отношений с женщинами-вервольфами я тоже не поддерживаю.

Потому что, если бы поддерживал, рано или поздно им захотелось бы в его стаю.

– Ну и?..

Он переступил с ноги на ногу.

– Новые вервольфы только рождаются. Это вампиры могут обратить человека, если постараются. А мы – нет. А от численности и сила зависит…

Его голос сошел на нет, но я уже поняла.

– Ой, мама моя родная, так эта драка была из-за политики?!

Лифт звякнул, открывая двери.

– Боюсь, что так, – подтвердил Дэвид. – Это низкоранговым волкам в стае позволяют вести себя как угодно, но я одиночка, и за мной присматривают.

Я вышла первой, тревожно оглядываясь по сторонам, но в пустом вестибюле было тихо – только в углу валялись трое вервольфов. Последняя реплика Дэвида очень уж горько была сказана, и я с сочувствием тронула его за руку, когда он придерживал для меня входную дверь. Он удивленно на меня глянул.

– Да, так насчет ужина, – сказал он, покосившись на свои лохмотья. – Перенесем на завтра?

По звуку своих шагов на мостовой я поняла, что хромаю. Вокруг тихо было, но в тишине будто висела угроза. В одном мистер Финли прав: если я не подкреплю свой статус путем, который внушит им уважение, наскоки будут повторяться снова и снова.

Глубоко дыша холодным воздухом, я пошла к машине.

Ну нет, красавчик. Ужин за тобой. Как насчет «Скайлайн чили»? [1]1
  «Skyline chili* – сеть ресторанов в Цинциннати.


[Закрыть] – поинтересовалась я, и Дэвид растерянно замолчал. – Езжай по объездной. У меня еще клиент сегодня есть.

Рэйчел, – возмутился он, – хоть один выходной ты заслужила. – Машина весело пискнула, открывая замки. Дэвид прищурился на меня поверх крыши. – Мне по-настоящему жаль, что так вышло. Может, нам стоит аннулировать контракт.

Я оглянулась на него через плечо.

– Только посмей! – сказала я во весь голос на случай, если кто-то слушает из дома. А потом сменила тон на несчастный: – Я ж без тебя медицинскую страховку не потяну.

Дэвид засмеялся, но вряд ли мой ответ его успокоил. Мы забрались в машину – не спеша, обнаруживая все новые места, где болит, и пытаясь сесть поудобнее. Господи, у меня болело везде.

– Я серьезно, Рэйчел, – сказал он. Двери захлопнулись, и в маленькой машине его бас звучал гулко. – Нечестно заставлять тебя это расхлебывать.

Я посмотрела на него с улыбкой:

– Не дрейфь, Дэвид. Мне нравится быть твоей альфой. Надо будет только чары правильные составить для перекидывания.

Он разочарованно вздохнул всем своим компактным телом, а потом фыркнул.

– Что такое? – спросила я под звук мотора.

– Чары для перекидывания? – спросил он, трогая машину и выезжая на дорогу. – Ты сама себя слышишь? Хочешь быть моей альфой, и при этом у тебя ничего нет для перекидывания?

Я поставила локоть на ручку двери и подперла голову рукой.

– Не смешно, – сказала я, но он все равно засмеялся, хоть ему и было больно.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Пятна полуденного света плясали на садовых перчатках. Я стояла на коленях на коврике из зеленой ленки и пыталась дотянуться до дальней части клумбы – там повырастали сорняки, даром что их затенял старый дуб. С улицы доносился шум машин, над головой крикнула голубая сойка – ей ответили. Суббота в Низинах – триумф обыденности.

Выпрямившись, я потянулась до хруста в спине и скривилась: амулет на секунду отстал от кожи, кольнуло болью. Не надо было мне работать в саду, под воздействием амулета против боли я могла хуже себе сделать, но мне после вчерашнего хотелось повозиться в земле, чтобы саму себя убедить, что жива. Да и садом пора было заняться. Без Дженкса с семьей он превратился черт знает во что.

Из кухни в мирную прохладу весеннего полдня вплыл запах кофе, и я поняла, что Айви проснулась. Я зашла на желтую дощатую веранду, пристроенную к церкви, и глянула на обнесенное забором кладбище позади сада. Наш участок занимал четыре городских лота и вглубь тянулся на целый квартал. На кладбище тридцать лет уже никого не хоронили, но траву там ваша покорная слуга косит регулярно. Сдается мне, что ухоженное кладбище – мирное кладбище.

Размышляя, принесет ли мне Айви кофе, если крикнуть, я передвинула коврик на солнце к куртинке нежных черных фиалок. Дженкс их посеял прошлой осенью, и надо было их проредить, пока они не переросли. Я нагнулась над растеньицами и поползла вперед, огибая розовый куст и выдергивая примерно каждый третий стебелек.

Я тут проторчала достаточно, чтобы вспотеть – тревога меня подняла задолго до полудня. Да и заснула я с трудом. После восхода я уже посидела в кухне с книгой заклинаний в поисках заклятья для превращения в вервольфа. Задачка была с малым шансом на успех, мягко говоря. Заклятий для превращения в разумное существо не было – во всяком случае, легальных заклятий. А заклятье должно быть из арсенала ведьм земли, потому что магия лей-линий – это либо иллюзии, либо физические выбросы энергии. Библиотека у меня хоть и небольшая, но уникальная, и все же среди всего сонма заклятий я не нашла ни одного подходящего.

Медленно продвигаясь вдоль клумбы, я все больше впадала в тревогу. Как сказал Дэвид, единственный способ стать вервольфом – это им родиться. Прикрытые сейчас повязками синяки и прочие следы от зубов Карин у меня на руках и на шее скоро сойдут, но в памяти следы останутся. Может, заклятие есть в разделе черных чар, но в черной земной магии используются жуткие ингредиенты – к примеру, жизненно важные части человеческих тел, – так что я в ту область не полезу.

Один раз в жизни я решила заняться черной магией, и кончилось это для меня демонской меткой. Потом я еще одну заполучила, а потом вдруг оказалась фамилиаром упомянутого демона. По счастью, я сохранила душу, так что сделку признали невыполнимой. Сейчас я была свободна как птица – если не считать первой метки Большого Ала плюс метки Тритона, которые мне предстояло носить, пока я не придумаю способ с ними расплатиться. Ну, теперь хотя бы Ал не появляется всякий раз, когда я прикасаюсь к лей-линии.

Щурясь от солнца, я мазнула грязью запястье с меткой Ала. Прохладная земля эффективней всякого заклятья спрятала кольцевой рубец, перечеркнутый линией. И красную отметину от проволоки, которой мне спутали руки вервольфы, она тоже скрыла. Господи, ну и дура же я была.

Ветерок задувал мне на лицо рыжий локон, я убрала его за ухо, глянула на клумбу за розовым кустом. И злобно ощерилась. Клумбу истоптали.

На здоровом куске клумбы цветы поломали у самого основания, они лежали поникшие и пожелтевшие. Злодеев выдавали крошечные следы. Взбешенная, я собрала пучок поломанных растеньиц, чувствуя по мягкости стебельков их неминуемую смерть. Чертовы садовые фейри!

Эй! – заорала я, ковыляя к соседнему ясеню с густой кроной. Я дотопала туда горя от гнева, обвиняюще протягивая руку с поломанными стебельками. С этими мелкими поганцами я сражалась с прошлой недели, когда они сюда мигрировали из Мексики, но бой был безнадежный. Фейри питаются насекомыми, а не нектаром, как пикси, и плевать им, если в поисках еды они уничтожат сад. Тут они похожи на людей: разрушают то, что нужно будет завтра, чтобы добыть то, что нужно сегодня. Их всего шестеро было, но наглости хватило бы на полк.

Я сказала «эй»! – крикнула я погромче, задирая голову к охапке листьев, напоминающей беличье гнездо. – Я вам говорила убираться вон из сада, если вы не можете вести себя прилично. Это вот что такое?!

Пока я тут исходила злостью, наверху зашелестело, посыпались сухие листья и высунулось бледное личико. Вожак маленького холостяцкого клана мгновенно меня углядел.

– А сад не твой, – громко объявил он. – Он мой, а ты можешь катиться колбаской полей-линий, куда хочешь.

У меня челюсть отвалилась. В кухне стукнуло окно – Айви не собиралась ввязываться. Я ее понимала, но сад-то Дженкса, и если я не выгоню фейри, то пока я уговариваю его вернуться, от сада ничего не останется. Я же оперативник, блин. Если я не сохраню Дженксов сад – грош мне цена. Но раз от разу фейри только наглели, и стоило мне уйти в дом, как они возвращались.

– Не смей уходить! – крикнула я в спину поганцу, скрывшемуся в их общем гнезде. – Мелкая сволочь!

Вместо бледного личика в ветвях показалась крошечная голая задница – он еще и покрутил ею, гад! Думает, он там в полной безопасности!

В досаде я бросила на землю переломанные фиалки и зашагала к сараю. Раз они ко мне не спускаются, я заберусь к ним. У меня есть лестница.

Сойки на кладбище громко перекликались – наверное, новую сплетню обсуждали, – а я волокла двенадцатифутовую алюминиевую лестницу. Она несколько раз стукнула о ветки, пока я пристраивала ее к стволу, так что под недовольные визги гнездо опустело – в вихре синих и оранжевых мотыльковых крыльев. Я поставила ногу на первую ступеньку, отдувая с лица рыжие локоны. Лезть ужасно не хотелось, но если они уничтожат сад, Дженксовым детишкам придется голодать.

– Пли! – раздался выкрик, и по моей спине забарабанило что-то твердое.

Струсив, я прикрыла руками голову, заорала и спрыгнула. Лестница соскользнула, шлепнувшись на ту самую клумбу, которую я так жалела. В жуткой ярости я отыскала поганцев взглядом: они швыряли в меня прошлогодними желудями, достаточно твердыми и острыми, чтобы было не на шутку больно.

– Вы, козявки гадкие! – крикнула я, радуясь, что на мне амулет от боли.

– Еще залп! – скомандовал вожак.

Большими глазами я смотрела на летящие в меня снаряды.

– Rhombus, [2]2
  Магическое колесо (лат., займете, из грен.).


[Закрыть]– выговорила я ключевое слово, переводившее с трудом освоенную серию мысленных упражнений в действие на уровне инстинктов. Даже подумать не успев, я коснулась небольшой лей-линии, что проходит над кладбищем. В меня влилась энергия, равновесие выpoвнялoсь в долю секунды между мыслью и действием. Я развернулась на одной ноге, вытянутым носком описав на земле подобие круга, и сила лей-линии заполнила его и замкнула. Я бы то же самое вчера сделала, и никто бы ко мне не прикопался, если б не зачарованная серебряная проволока, которой меня скрутили.

Вспыхнула мерцающая завеса безвременья, слой альтернативной реальности толщиной в одну молекулу выгнулся аркой над моей головой и футов на шесть у меня под ногами, образовав продолговатый пузырь, в который не войдет ничего вещественней воздуха. Круг получился жидковатый, демона не удержал бы, но желуди отбрасывал только так. И против пуль сгодился бы.

– Ага, вот это пробейте! – крикнула я.

Обычный красный цвет безвременья сменялся золотистым по мере того, как круг принимал основной цвет моей ауры.

Видя, что я теперь в безопасности, но и двинуться не могу, самый крупный фейри спорхнул вниз и завис в воздухе, трепеща мотыльковыми крыльями: руки на узких бедрах, длинные волосы, будто паутина – шестидюймовая статуэтка смерти, только в негативе. Губы сияли красным на бледном личике, тонкие черты застыли в суровой гримасе. Он казался невероятно хрупким в своей суровой красоте, хотя на самом деле был крепче оленьих жил. Обычный садовый фейри, не один из наемников, что едва не убили меня прошлой весной, но он привык драться за право жить.

– Возвращайся в дом, и мы тебя не тронем, – злобно глядя, сказал он.

Я фыркнула. И что они со мной сделают? Защекочут до смерти?

До моих ушей донесся возбужденный шепот – кучка соседских детишек следила за мной через высокую кладбищенскую изгородь. Круглыми глазами они смотрели, как я пытаюсь справиться с мелкими летучими поганцами – внутриземельцы от мала до велика знают, что это невозможно. Черт, я себя веду как полная дура… то есть человек. Но это сад Дженкса, и сколько хватит моих сил, я их буду гонять отсюда.

Решившись, я вышла из круга, дернувшись от обратного притока энергии – она потекла из круга в меня, переполнила мое ци и вернулась в линию. Визгливый возглас велел готовить дротики.

Дротики? О, с-супер. С ускорившимся пульсом я рванула к кухне за поливальным шлангом.

Я с ними пыталась по-хорошему, – бормотала я под нос, откручивая кран. Вода начала капать из форсунки, в саду орали сойки, я тащила шланг – он зацепился за угол кухни. Я сбросила перчатки, тряхнула шланг, он внезапно освободился, и я едва не шлепнулась. С ясеня слышны были возбужденные переговоры. Сбивать их из шланга я еще не пробовала – а может, надо было. Крылышки фейри не больно любят влагу.

Цельсь! – раздался вопль, я вскинула голову. Они вооружены были шипами размером с меч – для их роста – и летели прямо на меня.

Ахнув, я направила шланг на них. Фейри метнулись вверх, я вела струей за ними, и тут она превратилась в жалкую струйку и кончилась! Какого черта? Я повернулась на шипение воды – они перерезали шланг!

– Он мне двадцать баксов стоил! – заорала я, и почувствовала, что бледнею: весь клан выстроился против меня, а шипы они, наверное, ядовитым плющом надставили. – Э… Может, обсудим?.. – промямлила я.

Я уронила шланг, и тот типчик с оранжевыми крыльями осклабился, словно стриптизер-вампир на девичнике. Сердце ушло в пятки; я лихорадочно думала, мчаться ли мне в церковь на потеху Айви, или стоять насмерть – то есть до мощного ожога ядовитым плющом.

И тут я услышала треск крыльев пикси.

– Дженкс! – воскликнула я, поворачиваясь вслед за испуганными взглядами фейри, направленными мне за спину. Но там не Дженкс оказался, а Маталина, его жена, и их старшая дочка Джи.

– А ну назад, – скомандовала Маталина, поравнявшись со мной. Ее более маневренные, чем у фейри, стрекозиные крылья громко трещали, задувал мне налицо растрепавшиеся мокрые пряди. Она похудела, черты детского личика заострились. В глазах горела решимость, а в руках она держала уже натянутый лук. Дочка ее крепко сжимала деревянную рукоять серебряного меча и выглядела еще опасней. Джи владела небольшим садиком на другой стороне улицы, и меч ей был необходим, чтобы защищать сад и себя, пока она не обзаведется мужем.

Сад мой! – в отчаянии заверещал фейри. – Две женщины его не удержат!

Мне нужно удержать только землю, над которой я лечу, – решительно сказала Маталина. – Убирайтесь вон.

Он не спешил, и Маталина натянула лук до легкого скрипа.

Мы вернемся, стоит вам улететь! – крикнул вожак, жестом командуя отход,

Так возвращайтесь, – ответила она. – Но пока я в саду, вас здесь не будет.

Я завороженно смотрела, как пара четырехдюймовых пикси управляется с целым кланом фейри. Вот такая у Дженкса репутация, и вот такие у пикси способности. Они бы весь мир заставили себе служить шантажом и убийствами, если б захотели. Но им всего-то нужен клочок земли и чтобы им спокойно дали его возделывать.

– Спасибо, Маталина, – прошептала я. Она не отрывала стального взгляда от фейри, пока те не вылетели за низенькую изгородь, отделявшую сад от кладбища.

– Спасибо скажешь, когда я полью проростки их кровью, – ответила она, повергнув меня в замешательство, И это хорошенькая как ангелочек, вся в шелках и оборочках пикси, которой ни за что не дать больше восемнадцати! Обычный ее загар побледнел за зиму, проведенную вместе с детьми и Дженксом в подвале у какого-то вервольфа. Пышное и легкое зеленое платье развевалось под ветром от крыльев, а сами крылья ярко горели красным от гнева, как и у ее дочери.

Клан фейри ретировался в угол кладбища; сейчас они там воинственно плясали и крутились над одуванчиками – едва ли не в квартале от нас. Маталина вскинула лук и пустила стрелу. Яркое оранжевое пятно подскочило вверх и упало.

– Попала? – спросила Джи тоненьким голоском, жутким от звенящей в нем мстительности.

Маталина опустила лук.

– Приколола крыло к камню. Он сам его порвал, когда дернулся. Пусть меня помнит.

Я кашлянула и нервно вытерла ладони о джинсы. Стрела пролетела через весь участок. Слегка опомнившись, я пошла к крану и выключила воду.

Рада тебя видеть, Маталина, – сказала я, выпрямляясь, и кивнула ее дочери. – Спасибо. Они чуть не нашпиговали меня ядовитым плющом. Как там вы? Как Дженкс? Он со мной не поговорит? – забросила я удочку, но надежда пропала, когда она отвела взгляд.

Прости, Рэйчел. – Она села на мою протянутую руку, взмахнула крыльями и опустила; крылья окрасились мрачно-синим. – Он… Он… Вот почему я прилетела.

– О Господи, с ним ничего не случилось? Маленькая женщина готова была удариться в слезы, и я вдруг испугалась. Горе смыло ее свирепость. Она пыталась собраться, и я отвела взгляд в сторону, на фейри. Он мертв. Дженкс умер.

– Рэйчел… – сказала она, вытирая слезы, еще больше похожая на ангела. – Без меня он пропадет, а детям он запретил возвращаться. Особенно теперь.

Мое облегчение при мысли, что он жив, опять сменилось тревогой. Я снова глянула на фейри. Они подбирались ближе.

– Пойдем в дом, – предложила я. – Я разведу тебе сиропа.

Маталина покачала головой, лук печально повис в ее руке. Джи внимательно следила за кладбищем.

– Спасибо, – сказала Маталина. – Я присмотрю, чтобы они не напали на сад Джи, и вернусь.

Я посмотрела мимо церкви, как будто могла разглядеть сад на другой стороне улицы. Джи на вид лет восемь, но по меркам пикси она достаточно взрослая, чтобы жить отдельно и активно подыскивать мужа. Положение у нее было уникальное: она могла долго раздумывать, самостоятельно возделывая свой сад и защищая его полученным от отца серебряным мечом. Учитывая, что они с матерью только что выставили с насиженного места целый клан фейри, наверняка стоило убедиться, что никто не поджидает ее за углом.

– Ладно, – согласилась я, и обе пикси взлетели на несколько дюймов, обдав меня запахом свежей зелени. – Я внутри подожду, в кухне. Стучаться не надо.

Негромко треща крыльями, они пролетели над колокольней; я проводила их взглядом. Надо думать, им нелегко теперь сводить концы с концами, когда гордость Дженкса не дает им вернуться в их сад. Как там говорится про маленьких мужчин и большую гордость?

Проверив повязки на пальцах, я протопала по деревянным ступенькам и сбросила садовые бахилы, потом прошла к задней двери, вошла в гостиную. Запах кофе чуть не сбил меня с ног. По линолеуму в кухне явно ходили чьи-то мужские ботинки, судя по звуку, и я остановилась у порога. Там не Айви. Кистен?

Заинтересовавшись, я подкралась к кухне и осмотрела из арки пустое на вид помещение.

Я люблю свою кухню. Нет, не так. Я обожаю свою кухню со страстью пса к любимой косточке. Она размером больше гостиной, в ней стоят сразу две плиты – так что не приходится готовить и варить зелья на одном огне. Еще в ней яркие лампы дневного света, дорогущие столы и шкафы, а над кухонным островком в центре висит множество фарфоровых ложек, ступок и тиглей. Огромный коньячный бокал с моим вечным спутником Мистером Рыбой стоит на подоконнике единственного окна над мойкой, задернутого голубой занавеской. На случай, если мне понадобится мощная защита при колдовстве, в линолеуме вырезан круг, а стойка в углу увешана травами.

Тяжелый антикварный стол занимает всю длину внутренней стены, на моей половине его обычно пусто, но сейчас там громоздилась стопка книг. Вторая половина аккуратно уставлена компьютером, принтером, картами, цветными маркерами и прочими прибамбасами, которые Айви нужны, чтобы превращать ее расследования в самые занудные на свете. Я подняла брови при виде книг, но тут же улыбнулась, углядев торчащий из раскрытой дверцы холодильника джинсовый зад.

Кист, – сказала я, и живой вампир поднял голову на мой довольный голос. – А я думала, здесь Айви.

Привет, красотка, – сказал он почти без признаков вечного его псевдобританского акцента. Он небрежно захлопнул дверцу ногой. – Надеюсь, ты не против, что я сам себя впустил. Не хотелось трезвонить в колокола и поднимать мертвых.

Я улыбнулась, он положил на стол сливочный сыр и шагнул ко мне. Айви еще не была мертва, но если ее разбудить раньше, чем она того хочет, она становится противней бездомного мостового тролля.

– М-м… Впускай себя когда захочешь, если каждый раз будешь варить мне кофе.

Он меня приветственно облапил, а я обвила руками его тонкую талию. Рукой с коротко подстриженными ногтями он провел над моими свежими ссадинами и укусами.

– Больно? – прошептал он.

В голосе было столько заботы, что я невольно закрыла глаза. Прошлой ночью он хотел прийти, но я попросила не приходить и была благодарна, что он не настаивал.

– Пустяки, – отмахнулась я, подумывая, не рассказать ли ему, как нечестно они играли – пять альф объединились в круг, чтобы их сука получила преимущество в и без того неравной драке. Но это звучало так неправдоподобно, что я побоялась сказать: а то еще решит, что я выдумываю. Да и слишком это было похоже на нытье.

Так что я вместо разговоров прижалась к нему щекой и вдохнула его запах: смесь черной кожи и шелка. Он сейчас одет был в черную хлопчатобумажную футболку, туго обтянувшую плечи, но аромат шелка и кожи остался. А кроме них чувствовался мускусный привкус, который всегда витает вокруг вампиров. Я этот запах не связывала с вампами, пока не переехала к Айви, но теперь я с закрытыми глазами могла бы определить, Айви в комнате или Кистен.

Все его ароматы были прекрасны, и я глубоко вдохнула, добровольно получая дозу вампирских феромонов, которые он неосознанно выделял, чтобы меня утешить и успокоить. Такая у вампиров выработалась адаптация, чтобы легче находить добровольных доноров. Правда, я с Кистеном кровью не делилась. Нет, только не я. Не сейчас и никогда. Риск стать игрушкой – отдать вампиру власть над собой – слишком велик. Но это не значит, что я должна отказываться от легкого кайфа.

Я слышала, как бьется его сердце, и не отрывалась от Киста, пока его пальцы сладко бежали у меня по спине к пояснице. Мой лоб уткнулся ему в плечо – ниже, чем обычно, потому что он был в ботинках, а я в одних носках. Возбужденное дыхание шевелило мне волосы. Приятно ощущение заставило меня поднять голову, я встретила взгляд голубых глаз из-под длинной челки и по нормального размера зрачкам поняла, что он успел утолить жажду крови перед тем, как прийти. Он обычно так делал.

– Люблю, когда землей пахнет, – сказал он, лукаво прикрыв глаза.

Улыбнувшись, я провела пальцем по шершавой щеке. У Киста короткий нос и небольшой подбородок, а потому он обычно носит вчерашнюю щетину, чтобы придать себе грубоватый вид. Волосы у него осветлены, как и щетина, но мне пока не удалось застать его с темными корнями или в момент накладывания чар.

– Какого цвета у тебя волосы на самом деле? – внезапно спросила я, играя тонким завитком на затылке.

Он отстранился, удивленно моргнув. Из тостера выскочил поджарившийся хлеб, и Кист шагнул к столу, взял тарелку и положил на нее тосты.

– А-а… Светлые.

Мой взгляд прошелся по его очень симпатичной спине, и я прислонилась к столу, наслаждаясь видом. Уши у вампира слегка покраснели; я шагнула от стола, тронула пальцем ухо, там, где кто-то когда-то давно вырвал одну из парных бриллиантовых серег. В правом ухе у него по-прежнему сияли два бриллианта, и мне было любопытно, у кого осталась потерянная серьга. Я бы спросила, но опасалась, что он ответит: «У Айви».

– Но ты же красишь волосы. Так какого они на самом деле цвета?

Не поворачиваясь, он распечатал сыр и густо намазал на тост.

– Ну, шатенистые такие. А что? Тебе не нравится?

Я обняла его за талию и повернула к себе, прижала к столу, подалась вперед, пока наши бедра не соприкоснулись.

– Господи, нет, конечно. Просто спросила.

– А.

Ладони обхватили мою талию, и с явным облегчением он медленно вдохнул – словно хотел втянуть в себя всю мою душу. Искра желания перескочила с него на меня, дошла до самой сердцевины моего существа и лишила меня дыхания. Я знала, что он меня обоняет, что по легкому напряжению в прижатом к нему теле читает мое желание превратить объятие в нечто большее. Знала, что перемешанные наши естественные запахи – это мощный стимулятор жажды крови. И знала, что Айви его убьет, стоит ему даже случайно прокусить мне кожу. Но это все я знала давно, и глупо было бы не признавать, что Кистен отчасти как раз и притягивал меня этой смесью эротики и потенциальной опасности: вдруг он потеряет голову и меня укусит. Да, я глупая доверчивая девица, но секс от этого становился классным.

А еще Кистен очень осторожен, – думала я, застенчиво отстраняясь под его утробное рычание. Не был бы он в себе уверен – не пришел бы. Я знала, что он точно так же дразнит себя моей недоступной кровью, как я испытываю свою силу воли, отказываясь от экстаза, который может доставить укус вампира – по отзывам, лучше сексуального.

– С соседями у тебя отношения прекрасные, я смотрю, – сказал он. Я шагнула от него прочь, открыть окно и помыть руки. Если б мы не остановились, Айви бы почувствовала и надулась, как отвергнутый любовник. Мы с ней соседки и деловые партнеры – и только, но она и не пыталась скрывать, что хочет большего. Она меня уже просила стать ее наследницей – это что-то вроде главного помощника и дневного хранителя вампирской силы в одном лице. Айви еще не умерла и в наследнике не нуждалась, но она любит планировать загодя.

Должность была почетная, только я не горела желанием ее занять, даже при том, что меня, ведьму, нельзя превратить в вампира. Положение наследника подразумевает для скрепления уз обмен кровью, почему я запросто отвергла просьбу в первый раз; но повстречавшись со школьной подружкой Айви, я подумала, не хочет ли моя соседка большего. Кистен умел отделить жажду крови от жажды секса, но Айви – нет, а когда вампир пьет кровь – ощущения бывают на мой вкус слишком эротичные. Предложение стать наследницей Айви включало и предложение стать ее любовницей, а как бы хорошо я к ней ни относилась, я просто по-другому устроена.

Я выключила воду и вытерла руки посудным полотенцем, хмурясь на подтягивающиеся к саду мотыльковые крылья.

Мог бы мне помочь, – кисло заметила я.

Я? – Голубые глаза блеснули весельем. Кист поставил на стол апельсиновый сок и закрыл холодильник. – Рэйчел, солнышко, я тебя люблю и все такое, но что я мог сделать, как ты думаешь?

Бросив полотенце на стол, я отвернулась, скрестила руки на груди и уставилась на осторожно приближающиеся крылья. Он прав был, но соглашаться с ним я не собиралась. Мне повезло, что прилетела Маталина. Я опять подумала, что ей нужно.

Моего плеча коснулось теплое дыхание, и я вздрогнула. Это Кистен ко мне подобрался неслышной вампирской походочкой.

Я бы вышел, если б была необходимость, – сказал он прямо в плечо рокочущим голосом. – Но это всего лишь садовые фейри.

Угу, – вздохнула я. – Буду надеяться. – Я повернулась, и поверх его плеча увидела книги на столе. – Это ты мне принес? – спросила я, чтобы сменить тему.

Кистен потянулся мне за спину и вытащил раннюю маргаритку из вазы рядом с Мистером Рыбой.

– Пискари их держал под стеклянным колпаком – кажется, это колдовские книги. Может, ты найдешь в них заклятье для перекидывания. Если они тебе нужны, оставляй себе. Я ему не скажу, куда они пропали.

Он очень хотел мне помочь, но я не двинулась с места, так и стояла у мойки, сложив руки и разглядывая три книжки. Если мастер вампиров их под стеклом держал, то они, наверное, старше солнца. Хуже того, на вид они напоминали демонские книги, а значит, пользы в них нет – ими только демоны могут пользоваться. В принципе.

Опустив руки, я подумала еще. Может, там и есть что-то, чем я смогу воспользоваться.

– Спасибо, – сказала я. Шагнув к столу, я потрогала верхнюю книжку и подавила дрожь, ощутив как будто что-то липкое, словно моя аура из жидкости превратилась в сироп. Порезы на коже защипало, я вытерла руку о джинсы. – А тебе не влетит?

Он только чуть вздернул подбородок:

Вряд ли больше, чем за попытку его убить. Я слабо улыбнулась.

И правда.

Я пошла взять себе чашку кофе, а Кистен налил в стакан апельсинового сока и поставил его на добытый из-за микроволновки поднос. Туда же отправилась тарелка с тостами и маргаритка, которую он взял с подоконника. Я с растущим любопытством следила за его действиями, а он покосился на меня с улыбкой, обнажившей острые клыки, и скользнул в коридор. Ага, значит, это не для меня предназначалось.

Присев на край стола, я пила свой кофе и прислушивалась. Заскрипела дверь, голос Кистена радостно объявил: «Вставай, Айви! Петушок пропел давно».

– Провались ты, Кист, – пробормотала Айви. – Эй! – крикнула она следом. – Не лезь! Какого хрена?..

Я невольно улыбнулась, прыснула, поставила чашку и села нормально за стол.

– Ну, вот и умница, – ворковал Кистей. – Теперь садись и возьми этот дурацкий поднос, пока я кофе не пролил.

– Сегодня суббота, – прошипела она. – Какого черта ты так рано приперся?

Кистенов голос перешел в неразборчиво-ласковое бормотание, и мне стало интересно в чем дело. Кистен с Айви совпадали по состоянию и положению в обществе, вместе росли, пробовали вместе жить и расстались друзьями. По слухам, Пискари рассчитывал, что они создадут семью и заведут с десяток детишек, способных продолжить его линию живых вампиров. Я не эксперт в семейной жизни, но даже мне было видно, что ничего такого не будет. Кистену Айви очень была дорога, а он ей, но сколько я их ни видела вместе, отношения у них скорее были как между братом и сестрой. Но завтрак в постель – это что-то новенькое.

Осторожно, кофе, – воскликнул Кистей, и следом вскрикнула Айви.

Шел бы ты отсюда, только мешаешь! – голос Айви, похожий на серый шелк, прозвучал почти рычанием.

Принести тебе одеться, солнышко? – предложил Кистей смеющимся голосом, на полную включив псевдобританский акцент. – Вот эту розовую юбочку, что ты носила прошлой осенью, я просто обожаю. И почему ты ее теперь не надеваешь?

Пошел вон! – крикнула она, и что-то ударилось в стену.

Завтра блинчики принести?

Вон из моей комнаты, придурок!

Дверь хлопнула, Кистен, широко улыбаясь, показался на пороге, и я его встретила такой же улыбкой. Он пошел к кофеварке.

– Спор проиграл? – поинтересовалась я, и он кивнул, подняв тонкие брови.

Я ногой подпихнула ему стул, и он уселся с кружкой, длинными ногами зажав мои под столом.

– Я сказал, что ты в силах помочь Дэвиду и вернуться домой, не доводя дело до драки. Она сказала, что нет.

Он взял сахарницу и насыпал оттуда две ложки.

– Спасибо, – сказала я, радуясь, что он был за меня.

Я нарочно проиграл, – заявил он, в зародыше убив мое самомнение.