Текст книги "Снадобье для вдовы"

Автор книги: Кэролайн Роу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 5

Тени деревьев возле маленького ручья становились все длиннее. Трое стражников время от времени сменяли друг друга. Мигель сонно кивал у груды поклажи. Нарсис позевывал, стоя на полянке, а Габриэль крепко спал. Трава шуршала от пробегавших порой порывов ветра, мулы и лошади щипали клевер или дремали, либо при желании подходили к ручью утолить жажду. Вокруг царила тишина.

Улибе крепко проспал час, а затем проснулся вновь. Насколько он мог определить, мальчик у его бока не пошевелился ни разу. Как давно это было, подумал он, с тех, как Жиль ел или спал в последний раз, прежде чем наткнулся на них? Судя по всему, несколько дней. Будить его пока не было никакой необходимости, однако Улибе рассудил, что мальчику может не понравиться то, что он провел какие-то время спящим на коленях совершенно незнакомого человека. Или, если уж совсем быть точным, на бедре, чуть выше колена. Он осторожно принял сидячее положение, потянулся назад за своим мешком, и подсунул его Жилю под голову в тот же момент, когда передвигал свою ногу.

Он встал, с удовольствием потянулся и перешел на другую сторону маленькой полянки, где располагался их временный лагерь. Он опустился на землю рядом с сержантом, выбравшим место чуть подальше остальных.

– О чем задумались, Доминго? – спросил Улибе.

– О чем? – с легким удивлением переспросил сержант. – Парень отыскал себе место для ночлега что надо.

– Так вот где витают ваши мысли? – засмеялся Улибе. – Я помотался по этому свету достаточно, мой друг, как и вы. Уверяю вас, он не пытался проделать со мной трюк, типичный для уличного шпаненка.

– Это хорошо, – кивнул сержант. – Потому что не исключено, что он действует согласно чьему-то приказу. Кому-то могут быть интересны ваши слабости, – задумчиво добавил он, глядя в небо.

– Это возможно. Подобные вещи со мной пытались проделывать и раньше, – усмехнулся Улибе. – Как женщины, так и молодые мальчики. Но не волнуйтесь, я за ним очень тщательно присматриваю. Я пытался разузнать его прошлое, когда он чуть не рухнул, сонный, ко мне в объятия.

– Вам удалось что-нибудь выяснить?

– Он сказал, что у него родственник в Жироне, что, возможно, и в самом деле правда. Хотя мне так и не удалось выведать его имя. Парень пытался абсолютно честно объяснить, почему ему не нужна наша помощь, как вдруг его глаза закрылись, и он вырубился на полуслове… На миг мне даже показалось, что кто-то как следует приложил его по голове. Это примерно то же самое, как ловишь дикого котенка, а тот мирно засыпает у тебя на коленях. Должен признать, у меня мягкое сердце.

– В таком случае здесь он в полной безопасности, – рассудил сержант. – И это говорит еще и том, что хотя он мальчик честный, но не слишком умный. Он даже не знает, как мы себя называем.

– Возможно, – согласился Улибе. – Но он не надолго доставит нам хлопот. Я подумал оставить его завтра у одной надежной женщины в Санта-Марии. С ней он будет в полной безопасности, заодно и поможет ей по хозяйству. Позже, если он снова не пустится в бега, я могу устроить для него что-нибудь более подходящее, чем работа на судомойне. У меня есть друзья, которые кое в чем передо мной в долгу.

– Помогать кому-то – это всегда хлопотно, – вздохнул сержант. – Один протеже – это вечная обязанность. Как, по-вашему, нам не пора собираться? Или дождаться, пока тени станут длиннее?

– Я бы сказал – через час или около того, – сказал Улибе. – Пусть все парни выспятся как следует, окинув взмахом Габриэля, Юсуфа и Жиля. – Перед выездом я сменю Нарсиса.

– Я пойду с вами и проверю животных, а потом сменю Мигеля, который наполовину спит, а не стережет поклажу.

– В этом случае, – сказал Улибе, – вы могли бы мне помочь перетащить мои пожитки на середину луга. Здесь довольно каменистая почва, в которой человек может зарыть подобные вещи и почти наверняка будет уверен, что они спокойно пролежат там две-три недели. Я заберу их на обратном пути.

Солнце приобрело багряно-красный оттенок, когда Улибе и сержант разбудили всех остальных. Стражники с ворчанием повскакали со своих мест под холодным взглядом сержанта. Юсуф предпринял легкую попытку отогнать глубокий сон, наконец ему удалось сесть, и он обвел окружающих мутными со сна глазами. По совету товарищей он подошел к ручью, чтобы сполоснуть голову холодной водой. Во время всей этой суматохи Жиль так и не шелохнулся.

– Эй, парень, пора вставать! – гаркнул у него над ухом сержант. – Подъем! Мы уезжаем.

Жиль слегка повернулся на бок, словно пытаясь поглубже зарыться в землю от этих грубых голосов.

– Поднимите его, – сказал сержант Улибе. – Это ваша проблема. Я должен охранять груз, иначе они вновь взгромоздят целую кучу на бедного Бродягу. Только на этот раз у них ничего не выйдет.

Улибе склонился над мальчиком.

– Жиль! – громко позвал он. – Проснись. – Никакой реакции. – Жиль!

Когда окрик не подействовал и на этот раз, он нагнулся и потянул его за плечо. – Вставай, парень. На ноги, Жиль, или останешься здесь в одиночестве. – Он вновь встряхнул его, на этот раз посильнее, и мальчик сел, выпрямившись и с выражением ужаса на лице. Он заморгал и огляделся по сторонам, словно точно не знал, где находится.

– Сеньор, – сказал он наконец. – Простите. Я, кажется, задремал.

– Что верно – то верно, – кивнул Улибе. – Сбегал бы ты к ручью сполоснуться, это тебя окончательно разбудит. Мы скоро выезжаем. Сержант, Мигель и Юсуф, сняв рубахи, весело плескались в реке. Улибе с удивлением заметил, что его новый протеже либо тихоня, либо очень нервный, поскольку прежде чем раздеться, спрятался в кустах у берега.

Юсуф, отряхнувшись, подошел к месту укрытия Жиля.

– Я знаю, как ты себя чувствуешь, – прошептал он. – Но стражников мы можешь не бояться. Они отпускают шуточки по этому поводу, но никогда не причинят тебе вреда. Они тратят свое жалованье на женщин, я сам видел.

Из кустов не донеслось ни звука. Юсуф пожал плечами и пошел одеваться. Когда мальчик вышел из кустов, он явно передумал насчет купания. На нем не было ничего, кроме потрепанного халата, старых башмаков и рейтузов. Дождавшись, когда остальные выберутся на берег, он босиком вошел в воду, быстро сполоснул лицо и руки холодной водой и выбежал обратно.

Процесс погрузки поклажи тем временем шел полным ходом. Сержант недовольно смотрел на глиняные сосуды и бутыли.

– Оставь их здесь, – велел он Мигелю. – Их здесь найдет какая-нибудь нищая домохозяйка, надеюсь, они сослужат ей добрую пользу.

– Но они же принадлежат госпоже Юдифи! – запаниковал Юсуф, – уже представив реакцию Наоми на потерю двух своих любимых сосудов для готовки.

– В Барселоне я достану госпоже Юдифи еще кучу таких же. – М-м, в конце концов, вернемся с мулами с небольшой поклажей у них на спинах, но на венщи из дворца места вполне хватит.

– Мы поедем верхом, сержант? – спросил Мигель. – Или пойдем пешком?

– Нам надо доставить груз и всадника, – сказал тот. – Куда мы посадим молодого человека? – спросил он Улибе.

– Он может ехать со мной, – предложил Юсуф. – Не похоже, чтобы он много весил.

Улибе потянулся, ухватил Жиля за ремень и приподнял на фут или около того. Бедняга громко застонал и принялся дрожать. – Клянусь всеми святыми, парень, – усмехнулся Улибе, – больше так не делай. Или у тебя где-то повреждено ребро? Если так, то извини. Позволь-ка мне на него взглянуть.

– Нет-нет, я только испугался, – торопливо ответил тот. – Простите.

– Тут не за что извиняться. Он вообще ничего не весит, сержант, – быстро сказал Улибе. – У меня есть другое предложение. Я сниму изрядную часть моего багажа. Часть остального можно перегрузить на лошадь. Жиль может ехать на Нете с частью его, он весит легче, чем вещи, которые заменит. Потом кобыла Юсуфа может везти часть груза вместе с его хозяином.

Сержант оглядел луг со всех сторон. Лошадь Улибе, мирно пощипывавшая траву рядом с другими животными, была достаточно сильна, чтобы нести человека в легком вооружении и, уж конечно, могла везти своего хозяина с тяжелой поклажей.

– Из этого может кое-что получиться, – сказал он. – Подведите животных сюда, – приказал он стражникам, – и мы посмотрим, что тут можно сделать. Бродяга может нести два тяжелых сундука, они вписываются в его переплетные сумы, которые хорошо пригнаны. И если мы сможем оставить это ее единственным грузом, мы можем справиться.

– И пока я копался в своих пожитках, – сказал Улибе, – думаю, что смог найти кое-что для тебя, парень. Это не доспехи, но защитить тебя может тоже вполне неплохо. – Он бросил Жилю серый монашеский балахон. – Надень-ка это. И, кстати, ты умеешь ездить верхом?

– Могу попробовать, сеньор, – ответил Жиль со странной гордостью, время от времени мелькавшей у него на лице. Распрямив складки балахона, он внимательно осмотрел его. Это было монашеское одеяние. – Это ваше?

– Я не священник, – ответил Улибе, – если тебя волнует именно это. В данный момент эта одежда принадлежит мне, полагаю. Она была изготовлена для человека меньшего размера, нежели я, но, боюсь, кое для кого побольше тебя. Если ты перевяжешь пояс потуже, он не будет волочиться по земле и не будет казаться слишком странным. Еще немного практики, и ты сможешь носить эти длинные юбки без помех. Возьми. Теперь это твое.

Одежда была сшита и в самом деле для человека большего размера, но Жилю удалось обмотать полы вокруг тела так, что у ни у кого не оставалось подозрений, что он видит молодого монашка.

– Ну что! – сказал сержант. – Полагаю, Его преосвященство изрядно повеселился бы. Паренек смотрится неплохо в этой штуковине. Разве что у него нет тонзуры.

Жиль с тревогой поднес ладонь к макушке.

– Не волнуйся. Если нам встретится некто, кого это так обеспокоит, натяни на голову балахон и сделай вид, что молишься. – Сержант добродушно рассмеялся впервые за утро.

Процессия приостановила движение еще раз. Прежде чем они преодолели три мили, колокола отдаленной церкви начали отзванивать вечерню – 6 вечера.

– Мы опаздываем, – сказал Улибе.

– Возможно, но зато движемся нормальным шагом, – возразил сержант. – Если мы прибудем вовремя, то достигнем побережья быстрее, прежде чем нам придется остановиться.

Извилистая дорога то взбиралась вверх, то ползла под уклон под палящими лучами солнца. Затем солнце скрылось за западными холмами, и очень медленно свет стал меркнуть. Едва они перевалили через маленький холм, когда порыв ветра донес до носа Юсуфа безошибочный запах воды и рыбы.

– Море, – сказал он. – Я чую его.

– Значит, так оно и есть, – проворчал сержант, ехавший сзади. – Точно там, где ему и положено. Теперь нам стоит подумать, где заночевать. Как, по-вашему, сколько нам еще стоит проехать? – спросил он у Улибе, обращаясь к нему как к человеку, который старше его по положению.

– Может быть, еще час? – предложил тот.

– Но не больше, – сказал сержант. – И мне кажется, нам пора подтянуть нашу процессию, – добавил он, указывая на растянувшуюся цепочку мулов и стражников.

– Думаю, да, – кивнул Улибе. – Там найдутся лодки и гребцы?

– Как, по-вашему, зачем мы столько тащили с собой этого олуха Нарсиса?

– Он хорош?

– Лучше не сыскать. И, пожалуй, ему пора натянуть свой лук. Да и Габриэлю, хотя он ему уступает.

– Там за холмом есть деревня, – со странной печалью в голосе сказал сержант. Он ехал в хвосте процессии с Нарсисом, державшим лук наготове и внимательно оглядывавшим окрестности. – В той деревне, не будь мы так тяжело нагружены, нам бы всегда предложили кружку вина и кусок доброго сыра перед ночлегом. Место, что я имею в виду, не так уж далеко впереди отсюда.

– Что это за деревня?

– Если бы у нее было хотя бы название, – усмехнулся сержант. – Я не помню. В этой деревне есть что-то вроде таверны и ночлежки, неподалеку от которой расположилась пара древних статуй. Они стоят на этом месте бессчетное количество лет во славу Господа нашего. Но в этом заведении поддерживают зимой хороший огонь, а летом вы можете сидеть снаружи под густой кроной и наслаждаться прохладным ветерком с моря. Там есть одна очень красивая девушка, что живет в одной из хибар рядом со статуями. Насколько я помню, она только добавляет им привлекательности.

Несмотря на описываемые ими загадочные красоты, Нарсис громко зевнул и потерял интерес.

Улибе, возглавлявший маленькую группу, перевалил через вершину небольшого холма и быстро проверил свою лошадь. Большое животное покачало головой, позвякивая уздечкой. Мулы тоже замедлили свою рысцу.

– Господи! – воскликнул Улибе, – вы только посмотрите! В тот же миг Нарсис вставил стрелу в лук, а сержант выхватил меч. Но Улибе вместо того, чтобы выстроить вокруг мулов оборонительный полукруг, продолжал двигаться во главе всей процессии.

– Всем быть наготове! – приказал сержант и подъехал к Улибе. – Что происходит? Господи… я уже подумал, что на нас вот-вот собираются напасть, – сказал он, оглядывая то, что осталось от крошечной деревушки.

– Работорговцы, – сказал Улибе. – Рейдеры. – Мужчины посмотрели на обгоревшие остатки ракушек на статуях и бедный, но веселый домик, столь любимый сержантом. – Этим летом они особенно активны. Такое маленькое место, как это, не имело никакой защиты от них.

– Работорговцы, – повторил сержант, вспоминая о красивой девушке.

– Они самые, – кивнул Улибе. – Но золота здесь нет. Только люди. Да и то – были!

– Нам придется тащить наш груз всю ночь, – мрачно заметил сержант. – А уже начинает темнеть.

Пока луна давала достаточно тусклых лучей, освещавших окружающую местность, сержант объявил привал.

– Если ехать по этой тропинке, то там найдется чистый ручей и более-менее сносное убежище, – сказал он. – А не будет хижины, то поблизости найдется хотя бы стог сена. Это надежнее, чем дом, а до наступления ночи лучшего места нам не сыскать.

Взбираясь по пологой тропинке вверх по холму, они наконец наткнулись на грубо сколоченное строение, состоявшее из трех стен и решетчатой крыши, застланной толстым слоем сена.

– Я бы не отказался иметь рядом на сворке парочку упитанных мастифов, – фыркнул сержант.

– Волнуетесь?

– Да, – честно признался тот. – Буду рад смыться отсюда в тот же миг, едва увижу нормальную дорогу.

– Сержант, – позвал командира Мигель, – взгляните.

Далеко на горизонте, полускрытая слабеющими лучами угасающего света, чернела огромная масса облаков, довольно быстро двигавшаяся в их сторону. Сержант принюхался.

– К дождю, – досадливо проворчал он. – Будь проклята вся эта поездка!

– Но если пойдет дождь, станет прохладнее, – попытался порадовать коллегу Нарсис.

Сержант безнадежно вздохнул.

– Придержал бы ты свой язык без костей да начал потихоньку перетаскивать поклажу в дальний угол комнаты, – заметил он. – Согласно приказу мы должны сесть на корабль до конца следующей недели. Как только поужинаем, захватим животных сюда с собой.

– Как, разве мы не оставим их пастись снаружи? – удивился Мигель.

– Видишь вот эти штуки, парень? Как, по-твоему, они называется?

– Сено, сержант, – смущенно отозвался Мигель.

– Именно. Для наших мулов. И пока мы будем спать, я хочу, чтобы животные находились рядом с нами. Если появится кто-то чужой, мулы сразу поднимут страшный шум. Не говоря уж о том, что мы проведем ночь в сухости. Надвигается дождь.

И, словно ему в ответ, на горизонте полыхнула молния.

В заднем углу над стогом сена, примерно на высоте головы Улибе, кто-то догадался возвести грубый треугольный дощатый насест. Опершись на доски, дабы проверить их прочность, Улибе, довольно кивнув, бросил на насест несколько охапок сена. Вечерняя трапеза – хлеб, сыр, вино и вяленая ветчина – быстро разошлись по кругу, и в сарай запустили животных. От мелких, как булавочные головки капелек дождя, в сарае было сыро и душно; где-то снаружи время от времени вдали грохотал гром, разражаясь вспышками молний. Улибе поднял фонарь с одной свечой и осмотрелся по сторонам. Все были внутри, расположившись кто как сумел… кроме мальчишки. Он огляделся в поисках маленького узелка Жиля. Конечно, сбежал!

Несмотря на то, что сержант предсказывал, что тот сбежит при первой же представившейся ему возможности, встревоженный Улибе ощутил себя последним дураком. В том, что мальчик сбежал в панике, не было ничего страшного. Может быть, это вообще было задумано заранее. Дождавшись еще одной трапезы, он вышел наружу, чтобы вновь загнать животных в сарай, а возможно… встретить кого-нибудь из своих товарищей. Но, вообще-то, это означало, что нынешнюю ночь им лучше провести начеку. Приняв такое решение, он протолкался сквозь животных к выходу, где пара веревок и поленницы запасных дров образовывали нечто вроде грубых ворот.

Тут молния ударила вновь, и в ослепительной вспышке света, осветившей окрестности, он увидел промокшего насквозь Жиля, который, сжимая под мышкой свой узелок, что было сил мчался к укрытию. Едва мальчишка подбежал к двери, Улибе грубо схватил его за руку.

– Где тебя носило? – тихо, чтобы не разбудить остальных, прорычал бейлиф.

– Я бегал к ручью. Мне хотелось помыться, – прошептал Жиль.

– Ты никого больше там не видел? – поинтересовался Улибе, смущенный своими сомнениями, но в то же время не утративший обычной подозрительности.

– Нет, господин. Я нарочно старался, чтобы меня не заметили. Мне показалось, что по дороге едут какие-то люди.

– Знаешь, – усмехнулся Улибе, – мне только сейчас пришло в голову, что ты – единственный из нас, кто не вооружен. А сегодня ночью у нас могут быть неприятности. Вот я и подумал соорудить тебе более безопасное место для ночлега.

– Неприятности? – дрожащим голосом переспросил Жиль. Улибе промолчал. – И где же мне тогда спать? Надеюсь, не снаружи?

– В такой ливень? Не говори глупостей. Нет, в сарае. И постарайся ни на кого не наступить. Там полно народу. – Он коварно улыбнулся. Вон там, наверху, – тихо пробормотал он, ведя Жиля в дальний угол.

– Ляжешь на сено. Думаю, ты у нас достаточно небольшого размера, чтобы эти доски выдержали твой вес. Единственный, кто сумел там уместиться помимо тебя, это – Юсуф, но он уже спит в заднем углу.

– Как же я туда заберусь? – удивился Жиль.

– Стало быть, ты не из тех, кто умеет карабкаться по деревьям? – Улибе шагнул к нему, протягивая вытянутые руки с растопыренными пальцами. – Иди сюда, я тебя посажу.

Мальчик с легкостью взобрался на полку и некоторое время возился, утраиваясь поудобнее со своим узелком. А потом, перегнувшись через край настила, прошептал:

– Спасибо, сеньор. Спокойной ночи. А где же будете спать вы?

– Прямо здесь, под тобой.

– Это для того, чтобы защитить меня или помешать моему бегству?

Не зная, что и ответить, Улибе лишь тихо рассмеялся и грубовато буркнул:

– А это уж тебе решать!

Тем не менее он выбрал позицию очень тщательно. Удрать Жиль не сможет, однако никто не сумеет подобраться к нему так, чтобы не наступить на его невольного защитника.

Гроза разразилась громко и внезапно, наподобие всесокрушающего конца света в виде непроницаемой стены дождя и оглушительных раскатов грома. Лошади и мулы сбились в кучу, окружая вымотанных до предела хозяев, которым в такую пору было, увы, не до сна. Сержант, взявший на себя первое дежурство, стоял у входа и мрачно вглядывался в темноту. Его не переставали одолевать сомнения. Внутри, спрятанное там, где ему и надлежало быть, находилось королевское золото. Только он да Улибе Климен, знали, что они везут в Барселону, ибо обоим отнюдь не улыбалось привлекать к себе всех жадных до золота стервятников от Жироны до Барселоны – в конце концов, тем и так их постоянное занятие позволяло вести вполне безбедное существование Тем не менее этот мальчишка беспокоил его чертовски. Сбежавшие из дома, брошенные родными, безродные воришки давным-давно были для него столь же привычным отребьем, как церковные крысы, но Доминго прекрасно отдавал себе отчет в том, что количество сирот, выживших после Черной смерти, будет только возрастать. Кое-кто из них – если удастся вовремя приспособиться к делу – возможно, даже сумеет научиться воровскому ремеслу и приносить пользу. Остальные же обречены на короткую голодную жизнь и жестокую насильственную смерть. Улибе полюбил Жиля, как дикого котенка, и сержант чувствовал, что он с ним куда более откровенен, чем с ним самим. Большинство таких мальчишек и впрямь напоминали диких котов, шастающих по самым вонючим трущобам городского дна. Относительно таких «котят» у сержанта не было ни малейших иллюзий.

Однако этот мальчишка был каким-то совсем особым и не походил ни на одного мелкого бродяжку из тех, что ему доводилось встречать, а он не верил таким, чьи мотивы и поведение казались ему странными. Его беспокоило, что Улибе – казалось бы, трезвый и здравомыслящий человек – взял его с собой. Однако сегодня от него вряд ли чего-либо дождешься – иначе ему придется перелезть через спящего на полке Улибе Климана и разбудить его.

Пока он так стоял, погрузившись в раздумья, самая свирепая часть грозы миновала. Где-то вдали еще погромыхивало, порывы влажного ветра превратились в постоянный ровный напористый поток, дождь начал стихать… Животные успокоились, и его стражники, похоже, крепко спали. Но его надежды на «пиратский» наскок в районе полуночи постепенно улетучивались. Скорее всего лучше на рассвете, решил Доминго и принялся готовиться к тому, что ему предстояло сделать.

Помахивая огарком свечи, он разбудил Мигеля и улегся отдохнуть сам. Дождь почти перестал, и в облаках появились первые прорехи. Он обдумывал состояние дороги на тропе, когда его разбудило ровное журчание ручейка с крыши. Когда Доминго проснулся вновь, дождь прекратился окончательно, и облачное небо посерело. Он почувствовал, что проспал слишком много.

– Подъем! – прорычал он. – Что случилось с нашим часовым?

– Здесь, сеньор, – тут же бодро откликнулся Мигель, мирно дремавший, опираясь на стену.

Все действовали со скоростью, выработанной долговременной практикой. Сержант передал Жилю каравай хлеба, и мальчик, мгновенно оделив своей долей каждого, тут же исчез со своей, предварительно не забыв прихватить оставшиеся под ногами крошки. Юсуф почистил и накормил свою кобылу, после чего вызвался помочь с мулами. Довольно скоро они мчались к морю, разбрызгивая затопившие дорогу грязные лужи.

– Тетушка Мундина живет совсем рядом, в крошечной деревеньке, – соловьем разливался Улибе. – Еще минута – и мы ее увидим.

– Чем скорее мы избавимся от этого проглота, тем мне будет спокойнее, – буркнул сержант. – Что-то в нем есть такое… странное.

– Странное? Что именно?

– Не знаю. Его неожиданное появление. Вся его история. Что-то такое…

– Я знаю. Подобные парни имеют обыкновение собираться в стаи. Но здесь я ничего такого не заметил, хотя смотрел очень внимательно.

– Стало быть, вы всегда подозрительны?

– Сержант, я всегда подозрителен.

Тетушка Мундина оказалась умной и энергичной женщиной лет сорока пяти. Ее маленький домик стоял на обращенном к суше небольшом холме по дороге на Барселону. В нем царило ощущение некоего скромного очарования. Но когда ее подняли с постели, и на пороге объявились пятеро мужчин и двое мальчиков в компании лошадей и мулов, она, судя по всему, ничуть не удивилась.

– Ну конечно, это же мой дорогой Улибе! – восторженно воскликнула она. – Как же я рада тебя видеть! – И с едва заметным оттенком укора добавила: – И твоих друзей!

– Тетушка Мундина, у нас и в мыслях не было превращать твой домик в гостиницу! – рассмеялся Улибе. – Но у нас с собой мальчик… – его имя Жиль (а если у него есть еще и другое, то мне оно неведомо), которому требуется спокойное местечко по крайней мере на несколько дней. – Схватив Жиля за руку, он неловко подтолкнул его вперед. – Я не похищал его у святых отцов – это одна из их привычек, и у них на это не более прав, чем у меня. С другой стороны, он не образец приличного поведения, но зато клянется, что знаком с работой по кухне. Полагаю, он окажется тебе полезным.

Мундина потянулась к нему и, крепко обняв, вновь опустила свой балахон.

– Господи боже мой, – сказала она, внимательно рассматривая Жиля.

– Какое милое дитя. Нам с тобой надо будет как следует потолковать… дружок, – добавила она. – И давно ты уже так путешествуешь с моим приемным сыном?

– Всего лишь день, сеньора, – покраснев, ответил Жиль.

– Замечательно. А вам, господа, я советую подкрепиться хлебом с сыром на дорожку, – сказала Мундина, выводя их в крошечный дворик, где были вкопаны деревянные стол и скамейки. – Садитесь. Пойдем со мной, дитя мое, поможешь принести продукты. – И пара исчезла в доме.

– Какая милейшая и щедрая женщина! – улыбнулся сержант.

– Она была моей нянюшкой, – пояснил Улибе. – А потом, когда я начал взрослеть, мне пришлось бежать отовсюду: от моего вечно всем недовольного отца, учителя-мучителя, и прочих жизненных невзгод.

– Ну, а поскольку мальчиком он у нас был своенравным, – добавила Мундина, выходя во двор с кувшином вина и караваем, – то и жизнь у него была не фунт изюма. – Жиль, дорогой мой, порежь сыр и подавай на стол. – Мундина окинула довольным взглядом стол. – Господа, прошу угощаться. – И старушка вернулась в дом, прихватив мальчика с собой.

– Она вытянет из него всю историю его жизни, – засмеялся Улибе. – Тетушке Мундине солгать невозможно.

Не успели они закончить свой поспешный завтрак, как Мундина вернулась – на сей раз одна.

– Ты можешь его приютить, тетушка Мундина? – спросил Улибе. – Таким образом ты сделаешь для меня великое дело.

– Конечно, – кивнула та. – Сейчас самое время, чтобы им кто-нибудь занялся. Я позабочусь обо всем, что нужно.

– Что ж, – улыбнулся Улибе, – в таком случае нам пора.

– Скажите, сеньора, – нахмурился сержант, – этим летом у вас не было неприятностей с рейдерами?

– Обращайтесь ко мне тетя Мундина. Видели ли мы рейдеров? – сморщилась она с таким видом, словно речь шла о некой на редкость противной болезни. – Нет. Мне говорили, что в этом году обстановка была ужасная, но нас Господь миловал. Многие другие деревни на этом отрезке побережья были уничтожены, и они увели всех детей и молодых мужчин.

– Тетушка, – укоризненно покачал головой Улибе, – я ведь и раньше предлагал тебе перебраться ко мне в Барселону. – У нас толстые каменные стены, четыре башни со стражниками, которые сразу оповестят об их появлении, и корабли наготове, чтобы им противостоять…

– Так ты считаешь, что нас некому охранять? – насмешливо улыбнулась она. – У нас есть своя стража.

– Превосходно, – буркнул сержант.

– Конечно, нашему стражу всего девять лет от роду, да и умом он не блещет, не говоря уже о том, что не в состоянии следить за берегом постоянно. Но, поверьте, во многих деревнях нет и такого.

– Он скорее привлечет их внимание, нежели отпугнет, – покачал головой Улибе.

– Он дежурит не для того, чтобы их отпугнуть, а чтобы нас всех вовремя предупредить.

– Чтобы вы успели вооружиться? – удивился сержант.

– Чтобы мы могли рассыпаться по холмам и спрятаться как следует, – пояснила Мундина. – Несколько последних кораблей высадили две или три шлюпки, по восемь человек в каждой. А у нас всего трое боеспособных мужчин, вооруженных дубинками. Конечно, мы уйдем.

– Когда они обычно нападают? – спросил Мигель.

– Если надумают, то скоро. Рано утром. Они тихо продвигаются вдоль берега, а потом налетают скопом, пока люди не успевают убежать в поле. Мальчик сказал, что вчера видел два корабля.

– Прошлой ночью? – встревожился Улибе.

– Не волнуйся, милый. Больше их никто не видел. У нашего мальчика бывают припадки помешательства, когда он видит вещи, которых на самом деле нет. Значит, придется сходить проверить кому-то из нас.

– М-да, охранник у вас еще тот! – неодобрительно пробурчал Габриэль.

– Иногда он видит больше, чем есть на самом деле, – пояснила Мундина, – но чтобы меньше – такого не было ни разу. И он никогда ничего не упускает из виду.

– Даже собственные видения?

– Даже их. Если тебе нужно к утру попасть в Барселону, то сейчас самое время выезжать, – предупредила Мундина и стала неловко подталкивать гостей к лошадям.

Едва они расселись по коням, Жиль выбежал из дома и подошел к ним, положив ладонь на стремя Улибе.

– Благодарю вас, сеньор… Вы были так добры ко мне. Я никогда этого не забуду. И вас тоже.

– Можешь поверить, парень, тетушка Мундина позаботится о тебе как следует. Только не вздумай над ней подшучивать.

– Подшучивать?

– Счастливо, приятель. Мы еще увидимся.

Небо было затянуто облаками, а потому с утра дул прохладный ветерок. В большинстве деревушек, стоявших вдоль дороги, потихоньку теплилась жизнь. Где-то высоко на холмах звонили первые колокола.

– Мы выехали в подходящее время, – улыбнулся сержант Улибе, дожидаясь, пока мулы выберутся мимо них на дорогу. – Будь на то Господня воля, мы будем в городе еще до полудня. Теперь я уже почти поверил, что мы все же доставим наш маленький груз по назначению. Прошлой ночью я не стал распространяться перед вами насчет своих дурных предчувствий…

– С какой стати, сержант? – удивился Улибе.

Ответа он, впрочем, так и не услышал, ибо их разговор был внезапно прерван писклявым криком с холма, на котором стоял дома Мундины. А к ее двери метнулся маленький босоногий мальчуган.

– Корабли! – кричал он. – Корабли! Скажите тетушке поскорее, что там корабли, и они высаживают шлюпки.

Улибе натянул поводья.

– Я должен остаться.

– Давайте-ка поначалу на них глянем, – предложил сержант. – Не забывайте, мальчишка порой и ошибается.

Нарсис, уже спешившись, карабкался на холм, указанный ему мальчишкой.

– Я вижу их уже отсюда, – спокойным голосом сказал он. – Две галеры стоят вдоль берега. К берегу идут две шлюпки. Нет, вон спустили еще одну. Короче, три…

– Сколько людей?

– Точно не могу сказать, сержант, но по шесть-восемь в каждой.

Поднявшись на холм, Габриэль обернулся:

– Я бы сказал, сержант, четыре шлюпки: по восемь человек в каждой и командир.

– У него хорошее зрение? – спросил Улибе.

– Отличное, как у ястреба. Жаль, что он не умеет стрелять так же метко, как Нарсис. Тогда бы мы смогли уложить двоих сразу.

Мундина выскочила из дома, толкая перед собой Жиля: оба были обвешаны каким-то узелками.

– Мы должны бежать! – крикнула она.

– Время еще есть, – остановил ее Улибе. – Вы оба можете сесть на Нету. Ну что, сержант, останемся и примем бой?

– Пятеро воинов – прошу прощения, Юсуф – шестеро – против тридцати с лишним? Да и вообще мне было велено доставить груз в Барселону, а не умирать геройской смертью в волнах прибоя. Я считаю, что нам следует отсюда сматываться, да поскорее.

– А как же дома? – воскликнул Улибе.

– Мы же не сможем все их поджечь! – вздохнул сержант. – Посмотрим правде в глаза, господин Климен! Мы рискуем грузом, нашими жизнями, да еще вдобавок теряем дома и людей.