Текст книги "Снадобье для вдовы"

Автор книги: Кэролайн Роу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 12

Сардиния, Альгеро, август 1354 года

Вокруг города, куда только ни падал взгляд, кишмя кишели солдаты. Солдаты, стоящие и растянувшиеся на земле; солдаты группами – болтающие, смеющиеся, ругающиеся; солдаты, сгрудившиеся вокруг костров – присматривающие за варевом, булькающим в котлах, или же отрешенно задумавшиеся о чем-то своем. Те, о ком можно было сказать, что они хоть чем-то занимались, играли в кости. В нескольких играх ставки уже достигли опасной высоты, и когда Юсуф со своей охраной подъехал к игрокам, было видно, что нервы у них на пределе.

– Армия разваливается, – угрюмо проворчал офицер. – И офицеры ничем не лучше. Вы наверняка знаете об этом и без меня.

– Что произошло? – спросил Юсуф.

– Ничего, – отозвался тот. – Проблема в том, чего не произошло. Мы штурмовали город и почти взяли его. Почти. Мы подошли к стенам Альгеро бодрым маршем – сильные и готовые к бою. С моря нас поддерживали наши галеры. Потом подошла галера ее величества – с поднятым штандартом, с ее величеством на борту, и город почти сдался, отчаявшись.

– Почему? – удивился Юсуф.

– Это надо было видеть, – покачал тот головой. – Галера королевы-воительницы, храбро вплывающая в порт, словно собирающаяся покарать горожан за их недостойное поведение. Это было прекрасное и ужасающее зрелище, – продолжал офицер. – Наша королева – умная и бесстрашная женщина.

– Но вы не смогли прорвать их оборону?

– Это все наши осадные орудия, будь они трижды прокляты, мы так и не смогли установить их на осадные башни, настолько плохо они были сделаны, – вздохнул он. – Немножко тряхнули горожан, но стены пробить не смогли. А остальное уже не важно. И теперь нам приходится морить их голодом. Неприятное и удручающее занятие. И очень медленное. Потом началась лихорадка. Офицеры слишком слабы и не могут командовать оставшимися здоровыми солдатами. Когда нечего делать, очень трудно оставайся в боевой готовности.

– Сколько народу умерло? – спросил Юсуф. – Вам известно? Разговоры идут такие, что можно подумать, это второе пришествие чумы, – осторожно добавил он.

– Нет, ничего такого, – неопределенно ответил офицер. – Всего лишь лихорадка. Большинство заболевших через некоторое время выздоравливают. Количество заразившихся, – начал он и вдруг осекся. – Его величество здесь, в своем шатре, – пробормотал он. – Он не любит постоянных разговоров о болезнях и смертях. Давайте спешимся и войдем.

– А вот наконец и наш паж, явился на службу при полном вооружении, – произнес Дон Педро Арагонский. – Эх, если бы ты был с нами тогда, ты и десяток хороших осадных пушек, мы победили бы еще месяц назад.

– Ваше величество, – Юсуф отвесил низкий поклон, – не могу себе простить, что меня не было в этот момент.

– Ни к чему столь унылый тон, – сказал король. – Ты как раз вовремя, чтобы сопроводить нас на заседание совета. Запомни, – добавил он, – ни о чем, что ты услышишь в этом шатре, нельзя говорить ни с кем, кроме как лично с нами.

– Ваше величество, – пробормотал Юсуф, – да пусть мне язык вырвут, если я скажу об этом кому-нибудь еще. – Он снова поклонился и последовал за королем в большой хорошо обставленный шатер, в центре которого стоял стол, вокруг него легкостью могло бы разместиться человек двенадцать и даже больше.

Дон Педро занял свое место за столом и оглядел собравшихся с теплой улыбкой.

– Итак, послушаем ваши отчеты, – начал он без дальнейших формальностей.

– Ваше величество, благородный Фелип де Кастре умер от лихорадки, – отозвался мужчина справа от короля. – А сеньоры Отик де Мункада и Пере Гальцеран де Пино при смерти.

– Мы не можем себе позволить терять таких людей, – произнес король.

– Заболевших гораздо больше, – ответил тот. – Я составил список, если желаете, можете взглянуть на него.

– Сколько?

– Что касается знатных дворян, ваше величество, – на настоящий момент – пятеро. Рыцарей и простых дворян – сорок два, некоторые из них начали поправляться. А солдат настолько много, что мы считаем до сих пор. Точные цифры мы сможем сообщить вашему величеству утром.

– А раньше никак?

– К ночному богослужению, ваше величество.

– Хорошо. Как обстоят дела со снабжением для больных?

Человек, сидевший рядом с первым выступавшим, достал свернутые бумаги и развернул их перед собой.

– С вином, сахаром и продовольствием для тяжелобольных положение, ваше величество, улучшилось. Если эпидемия не затянется до осени, будет достаточно того, что уже есть, – скупо добавил он. – Что касается лекарств, первый же корабль привез достаточно, чтобы лечить уже заболевших. Но если болезнь будет распространяться, мы столкнемся с трудностями. Возможно, второй корабль доставит еще лекарств. В настоящий момент мои помощники сверяют списки, подготовленные дворецким ее величества. Мне нужно больше людей, умеющих ухаживать за больными, – закончил он тоном человека, который устал повторять одно и то же по многу раз.

– Боюсь, что нам снова придется расстаться с нашим пажом, едва он успел приехать, и передать его в ваши руки, – сказал король. – Этот юноша обучался искусству врачевания, а также военному искусству в течение последних года-двух. Юсуф, мы должны перевести тебя туда, где ты принесешь больше пользы. Возражения есть?

– Как будет угодно вашему величеству, – ответил Юсуф. – Я привез с собой от своего учителя и от благородного господина Беренгера, епископа Жиронского, несколько ящиков с лекарствами, они тоже могут пригодиться.

– Хорошо. А теперь мы должны решить, – сказал Дон Педро, – не отправить ли нам больных на материк, если учесть, сколько времени требуется для их выздоровления. О них будут должным образом заботиться, пока те не поправятся достаточно для того, чтобы вернуться. Я имею в виду тех, кто наиболее ценен на поле боя и сами по себе. С удовольствием выслушаю ваши советы.

– Вопрос не такой простой, – откликнулся первый мужчина. – Если мы отошлем галеру обратно с тяжело больными, у нас оставшиеся будут лучше обеспечены. Если эпидемия будет по-прежнему распространяться, мы даже вынуждены будем так поступить. Но если солдаты перестанут заболевать, нам не понадобится дополнительное снабжение.

– Но дома за ними будут ухаживать лучше, чем здесь, в лагере, – возразил один дворян.

– Справедливо, – согласился первый мужчина. – Но само путешествие будет для них очень тяжелым.

– В таком случае нам нужно очень аккуратно вести записи о вновь заболевших в следующие несколько дней и снова собраться на совет по данному вопросу, – заключил король. – Корабль, доставивший нашего подопечного, быстроходный и просторный. Пусть его подготовят для перевозки двенадцати тяжелобольных. Он подождет в гавани еще неделю, пока мы не примем окончательное решение.

– В Барселону, ваше величество? – спросил его мужчина, сидящий слева.

– Нет. В Валенсию. Больные, которые дороги нашему сердцу, должны вернуться в Валенсию. Мы будем ждать ваших очередных докладов, – сказал он, поднимаясь. И снова остановив взгляд на своем подопечном, добавил: – А ты, Юсуф, поступаешь в распоряжение этого господина, – он указал на человека, выступавшего с первым докладом.

Юсуф, так бесцеремонно переданный в чужие руки, пошел вслед за человеком, оказавшимся главным лекарем лагеря.

– Что именно ты знаешь? – спросил лекарь по дороге к шатру, который Юсуфу предстояло разделить с четырьмя такими же, как он.

– Ну, господин, – Юсуф на мгновение задумался. – Я проходил обучение у лекаря в течение почти целого года и помогал ему.

– Каким образом помогал?

Рассказ Юсуфа занял практически все время, пока они шли к шатру.

– Понятно, – сказал лекарь. – он действительно научил тебя некоторым полезным вещам. Мне также хочется взглянуть, что в твоем ящике. Когда его доставят, ты будешь по одной вынимать каждое средство, назовешь его и расскажешь о его полезном воздействии и в каких случаях его назначают. Тогда я точно смогу сказать тебе, какую дорогу ты прошел на пути к знаниям. Готовься к тому, что работать придется много, а отдыхать мало. Ты обнаружишь, что мы, повара и Его величество – единственные в лагере, кто больше занят делом, а не развлечениями.

Больные были в тяжелом состоянии. В палатке, в которую привели Юсуфа, стоял стойкий запах горячих и обезвоженных тел. Страдающих от лихорадки людей бил озноб, в горячечном бреду они выкрикивали что-то бессвязное. Некоторые судорожно сжимали виски, а один человек даже стучал себя по лбу ослабевшими кулаками, словно пытаясь унять пульсирующую боль.

– Что бы ты сделал для этих людей прямо сейчас? – спросил лекарь.

– Я бы дал им микстуру для понижения жара и смягчения боли, заставил бы их попить и смочил бы губкой лоб и плечи каждому, – тут же отозвался он, не раз наблюдавший, как все это проделывала Ракель, и даже помогавший ей иногда, особенно в последние месяцы.

– Зачем?

– Потому что от них пахнет лихорадкой и недостатком жидкости, сеньор, – ответил он, – а также они выглядят, как люди, сильно страдающие от головной боли.

– Хорошо, – сказал тот. – Если б у нас была сотня таких, как ты, мы бы сделали все, что нужно сделать. Ты будешь ухаживать за больными в этой палатке вместе с санитаром, который будет тебе помогать. Если понадобится более серьезная помощь, сообщишь. Марк! – позвал он, и кто-то тут же поднял полог палатки, подержал его, пока лекарь выходил, и вошел внутрь сам.

Санитар оказался седовласым человеком с задубевшим от солнца и ветра лицом моряка и ярко выраженной хромотой. Он бросил на Юсуфа оценивающий взгляд и улыбнулся.

– Добрый день, господин, – сказал он. – Меня зовут Марк.

– А меня Юсуф. Вы ранены? – спросил юноша, глядя на его искривленную ногу.

– Не в том смысле, какой вы имеете в виду, – ответил тот. – Арбалетная стрела прошла чуть выше колена. Но это случилось давно, – добавил он. – В Валенсии. Прямо с поля боя я попал в больничную палатку и считаю, что мне очень повезло, что меня не отправили домой. Потому что другой жизни у меня никогда не было, – он почти не скрывал раздражения.

– Если все это время вы ухаживали за больными и ранеными, я тоже считаю, что мне повезло, – ответил Юсуф.

– Я в вашем распоряжении, – тон Марка стал спокойным и лишенным каких-либо эмоций.

Юсуф взглянул на пожилого санитара и понял, что тот ждет от него приказов. Он обвел взглядом больных, лежащих на аккуратно застеленных койках и тюфяках. Ему казалось, что все они просто в ужасном состоянии.

– А что мне сейчас делать? – даже шепот его звучал панически.

– Не мне решать, господин, – холодно произнес Марк. – А что вы собирались делать?

– Кто из них самый тяжелобольной? Я бы начал с них, – неуверенно отозвался он.

– А сами вы не можете определить?

– Не так хорошо, как вы, – сказал Юсуф. – Я их пока не знаю и у меня нет вашего опыта.

– Ну-у, – протянул Марк. – Пожалуй, те двое, – добавил он, показывая на двух больных, беспокойно мечущихся и сотрясающихся в ознобе. – По крайней мере, по моему мнению, если оно имеет какое-то значение. У вас с собой есть что-нибудь для них? – И они вдвоем, взрослый мужчина и юноша, подошли к столу, стоявшему в алькове с отдернутыми шторами, и начали копаться в коробке, в которой были сложены всякие медицинские припасы для их группы. Затем Марк заглянул в небольшую аптечку Юсуфа.

– А это что такое? – спросил он, достав оттуда маленькую бутылочку, плотно закрытую пробкой и запечатанную воском.

– Это от самой сильной боли, – ответил Юсуф. – Одна капля в вине, смешанном с водой, успокоит почти любую боль. Мой учитель использует три капли перед хирургической операцией.

– А если дать четыре? – спросил Марк.

– Не уверен, – сказал Юсуф, – но пять убьют взрослого мужчину. А уж шесть – непременно.

– Есть у вас еще что-нибудь обезболивающее?

– Есть. У меня есть кора и травы, из которых можно сделать настойку, облегчающую боль и лихорадку.

– В таком случае, юный господин, спрячьте этот пузырек подальше, пока не началось сражение. Он может соблазнить кое-кого, в том числе и меня, а тратить попусту такое средство нельзя. – На этой двусмысленной фразе он взял из аптечки Юсуфа очередной сосуд и понюхал его. – Это, должно быть, от лихорадки, – сказал он.

– Так и есть, отозвался Юсуф. – Это смесь, которую мой учитель использует против лихорадки.

– Но того, что здесь есть, хватит ненадолго, – заметил Марк.

– Уверен, что смогу собрать нужные травы на лугах вокруг лагеря. И знаю, как приготовить и смешать их.

Марк неопределенно хмыкнул – то ли одобрительно, то ли выражая скептицизм.

– Я поставил котел с водой на огонь неподалеку от палатки. Мы можем сделать настой на пару дней для всей палатки.

На этом между закаленным ветераном и напуганным до смерти юнцом установилось временное перемирие. Вместе, они приступили к тому, чтобы сделать ближайшую ночь для двадцати с чем-то обитателей палатки более-менее сносной.

К началу своего третьего дня на Сардинии и второго дня в больничной палатке Юсуф настолько втянулся в повседневную рутину, что ему казалось, будто стены этой больничной палатки окружали его всю жизнь. Один из двух самых тяжелобольных умер в первую же ночь, но другой уже начал показывать слабые признаки выздоровления. На утро второго дня лекарь выписал из палатки двоих, и другие двое заняли их место.

– Это большой сеньор, – прошептал Марк, когда внесли второго из вновь прибывших, которого сопровождал сам главный лекарь. – Лорд Пере Бойль. Ему бы лежать в своей палатке в окружении собственных слуг, но они тоже все заболели. Когда ему стало плохо, он сам сказал, что предпочитает лежать вместе с остальными, а в нашей палатке меньше всего больных.

– А кто остальные, за кем мы здесь ухаживаем? – спросил Юсуф, тоже шепотом. – Вчера некогда было спросить.

– Уверяю вас, юный господин, остальные тоже не из простых, – пробормотал его помощник. – Подопечный его величества не стал бы за такими ухаживать, – сухо добавил он. – Простые люди, которых угораздило заболеть, утрамбованы нос к затылку вон в тех двух палатках, и это еще счастливчики, и если в горячке они еще способны рассуждать, они должны быть рады тому, что находятся внутри, а не снаружи на ветру и под дождем. Все, кроме лорда Пере, здесь рыцари, а он не только великий воин, но и человек, близкий к его величеству. У меня предчувствие, что теперь нам не только станут больше помогать, но и снабжение тоже улучшится.

Лицо лорда Пере было пепельно-серым, от озноба его трясло, даже зубы стучали друг о друга. Он сжал кулаки, и напряженные мышцы лица красноречиво свидетельствовали о том, какую боль ему приходится терпеть. Юсуф робко приблизился к нему с кружкой отвара ивовой коры и целебных трав.

Главный лекарь взял у него кружку, понюхал ее и вернул обратно Юсуфу.

– Попытайся его напоить этим отваром, – сказал он. – Но это будет не так просто.

Однако, то наблюдая, то самостоятельно практикуясь, Юсуф приобрел неплохой опыт в уходе за больными, научившись у Ракели своего рода терпеливой твердости. Он склонился над больным лордом и влил ему в горло почти половину кружки. Затем он взял тряпицу, смоченную холодной водой, и обтер ему подбородок и лоб.

– Я останусь с ним, господин, – сказал он поднимая глаза, – пока он не сможет допить весь отвар.

– У тебя неплохо получается ухаживать за больными, Юсуф. Его величество будет впечатлен, я уверен.

На мгновение лорда перестал бить озноб, и он сфокусировал свой взгляд на лице Юсуфа.

– Где мой человек? – прохрипел он еле слышно. – Кто ты такой?

– Ваш слуга болен, милорд, – ответил юноша. – Меня зовут Юсуф.

– И кто такой Юсуф? – спросил лорд Пере.

– Паж его величества, – сказал Юсуф, – но поскольку у меня есть небольшой опыт в уходе за больными, меня прислали сюда в помощь.

– Я слыхал о тебе, паж Юсуф, – сказал лорд Пере, – ты подопечный Его величества, так?

– Так, милорд.

– Твой отец погиб в Валенсии во время бунта. Он был необычайно умным человеком, твой отец. И отважным. Ты очень на него похож. – И прежде чем Юсуф смог ответить, он прикрыл глаза и провалился в сон.

– Мне его разбудить? – спросил Марк.

– Может, дадим ему немного поспать? – неуверенно переспросил в ответ Юсуф, стараясь вспомнить, как чаще всего поступал в таких случаях его учитель.

– Это ваше решение, юный господин, – произнес Марк. – Я всего лишь помощник. – Он взглянул на юношу и его голос смягчился. – Но, возможно, действительно лучше позволить ему поспать, пока он не начал снова метаться. Не думаю, что это надолго.

Ранним утром пришел вызов от его величества.

– Нам поступают хорошие отзывы о тебе, Юсуф, – сказал король, – и сейчас ты ухаживаешь за одним из самых дорогих нам людей. Если ему станет хуже, не стесняйся тут же звать на помощь других.

– Обязательно, ваше величество. А покуда я останусь у его постели и посвящу ему все свое время.

– Разве ты не нужен другим своим пациентам? – спросил король.

– Мне дали самого опытного и умелого помощника, ваше величество, – ответил Юсуф. – А нескольким рыцарям, за которыми мы ухаживаем, стало гораздо лучше. Правда, они говорят, что пока не готовы вернуться в расположение своих частей.

– Детские отговорки, – сказал Дон Педро тоном, не предвещающим кое-кому ничего хорошего.

– У меня нет сомнений в их честности, ваше величество, – возразил Юсуф. – Они ослабли от лихорадки, но смертельная опасность для них уже миновала.

– Не сомневаюсь. Если бы сейчас шло сражение, уверен, они не стали бы прохлаждаться в твоей удобной палатке, Юсуф, – примирительно сказал король. – А теперь говори, что это за трудности, которые привели тебя на Сардинию?

Юсуф ухватился за этот вопрос. Он говорил быстро, лишенным всякого выражения голосом, так как епископ предупредил, что его величество потребует доклад, но будет ожидать лаконичности.

– Зимой, ваше величество, я помогал своему учителю лечить во дворце епископа доминиканского священника. Он узнал, что я из Гранады, и когда вернулся в Барселону, попросил кого-то из вышестоящих церковных чинов покровителя зарегистрировать жалобу по поводу моей ситуации – я живу в еврейском квартале, но остаюсь свободным человеком – что я должен или вернуться в Гранаду, или быть обращен в христианство.

– И это все, Юсуф?

– Да, ваше величество.

– И поэтому ты примчался сюда с таким видом, как будто в кармане у тебя твой собственный смертный приговор. Напишите письмо с нашим соизволением и за нашей подписью до завтрашней всенощной, – обернулся он к своему секретарю.

Секретарь поклонился и тихо проинструктировал своего помощника.

– И, Юсуф, проследи, чтобы нашему другу, лорду Пере Бойлю, было как можно более удобно. Он не только храбрый и верный воин, он еще и племянник человека, который охранял нас и наши права во время последней битвы здесь, на Сардинии. Мы очень многим обязаны его семье. Можешь вернуться за своим письмом завтра утром.

– Благодарю вас, ваше величество. Я не буду отходить от постели лорда Пере ни днем, ни ночью. – Он низко поклонился и вышел из шатра.

Дон Педро вновь повернулся к своему секретарю:

– Отряди какого-нибудь парня ему в помощь… если сможешь хоть кого-нибудь найти.

Когда Юсуф уже почти подошел к своей палатке, он заметил Геральта де Робо, лениво привалившегося к дереву.

– Юсуф, – тихо позвал он юношу. – Нужно перекинуться парой словечек.

– Да, сеньор? – сказал тот.

– У моего друга к тебе вопрос. Дон Мануэль, это и есть Юсуф – подопечный его величества.

Его друг был тощим, бледным, с несколько апатичным лицом. Самый неубедительный вид для солдата, подумал Юсуф, несмотря на то что внешность часто бывает обманчива.

– Если это не секретная информация, – начал дон Мануэль, понизив голос, – могу ли я спросить – это правда, что мой друг Пере Бойль умирает?

– Все в руках Божьих, Дон Мануэль, – ответил Юсуф. – Я не знаю.

Словно сраженный, тот присел на плоский камень.

– Этого я и боялся. Мне говорили, что он очень тяжело болен.

– Вы были с ним близки, сеньор? – спросил Юсуф, уставившись вниз на клочок земли, покрытый жесткой травой.

– Был. Меня отправили из дома прямо из рук моей няни, так сказать, и сделали пажом в замке его отца.

– В Валенсии?

– Да. Лорд Пере старше меня, но он был очень добр к маленькому несчастному мальчишке. Сомневаюсь, что он помнит меня, но сам я никогда его не забуду. Никогда.

Когда Юсуф вернулся в палатку, он остался верен своему слову. Вместе с Марком он обошли всех пациентов, давая микстуру от лихорадки и протирая горячие лбы, плечи и руки холодной водой, в которую он добавил истолченные травки, собранные этим же днем.

– А это для чего? – спросил Марк. – Для цвета лица?

– Моя мать иногда измельчала эти травы и добавляла в воду, в которой мы купались. У них приятный запах и, как мне кажется, они смягчают кожу.

– Они также отпугивают жалящих мух и других подобных насекомых, – заметил Марк. – Я как-то видел, их использовали именно с этой целью.

– В таком случае наши больные будут спать спокойнее, если никто не будет их кусать, – улыбнулся Юсуф.

Когда они закончили, Юсуф устроился возле кушетки, установленной специально для лорда Пере Бойля, и достал из туники небольшую книгу.

Марк принес ему свечу.

– Если вы собираетесь заниматься, вам нужен хоть какой-то свет, – сказал он. – Я-то сам не вижу толку для солдата в ученье по книжкам, но лекарю, наверное, это необходимо.

Но день для него начался рано, и работы у Юсуфа было много. Он с грехом пополам продрался сквозь первые пять строчек книжки, которую ему дал отец Криспиа, как в какой-то момент текст начал превращаться в часть сновидения. Голова его качнулась, книжка выпала из рук и сам он упал на край постели своего пациента.

Когда он очнулся, то понял, что кто-то смотрит на него. Он выпрямился, моргнул и сфокусировал взгляд на человеке перед собой.

– Что это ты изучаешь столь старательно? – слабым голосом спросил его пациент.

– Я учусь читать на родном языке, – ответил Юсуф, – но когда никто не может помочь, это довольно трудно. Отец Криспиа сказал, что я должен каждый день что-нибудь писать, и я искал в глоссарии некоторые слова.

– Какие слова ты искал? – спросил лорд Пер.

– Мне нужны слова, которые относятся к разным заболеваниям, – сказал Юсуф. – Но в этой книжке говорится только о любви, войне и сражениях, о погоне. Ни слова об обыденной жизни.

– Возможно, я смогу тебе помочь, – отозвался лорд Пер. – Я тоже умею читать и писать на твоем языке.

– Сейчас ваша светлость должны выпить эту микстуру, которую я вам приготовил, а затем спать. Уже слишком поздно, чтобы помогать другим, – сказал Юсуф.