Текст книги "Раскол во времени (ЛП)"

Автор книги: Келли Армстронг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

– Знала…? – медленно произносит она.

– Ты должна была знать.

– Ты имеешь в виду констебля Финдли? Да, Катриона и я обсуждали эту возможность…

– Сначала я был без сознания, – говорит он, будто её слова ничего не значат. – Когда я очнулся, был ошеломлён и решил, что лучше лежать и притворяться, что я всё ещё без сознания. Я слышал, что он говорил. Мужчина, который не был Колином Финдли.

У меня сжимается живот, и я поднимаюсь на ноги.

– Я могу объяснить.

– Теперь ты будешь объяснять? – Его взгляд обрушивается на меня, свет выхватывает его глаза, и они ледяные. – Теперь, когда у тебя нет выбора? – Он снова поворачивается к Айле. – Ты знала.

– Она… – начинаю я.

– Я говорю со своей сестрой. Задаю вопрос, на который не требуется ответа, потому что я видел её лицо, когда ты говорила с тем мужчиной. Она не была ни сбита с толку, ни удивлена. Я сказал себе, что мне это показалось. Что я был ещё частично без сознания и галлюцинировал. Поэтому я ничего не сказал раньше. Я был ошеломлён, всё ещё разбирался в этом. Но когда я ушёл, чтобы позвать Хью, мой разум прояснился, и я не мог отрицать услышанное. Вы сделали из меня дурака. Обе.

– Это была я, – говорит Айла. – Я запретила…

– Нет, – твёрдо говорю я. – Это был мой выбор.

Она сердито смотрит на меня, но Грей её перебивает:

– Я хочу поговорить с Катрионой наедине. – Он снова бросает холодный взгляд на сестру. – Я настаиваю.

Я соглашаюсь, хотя Айла продолжает протестовать. Бросаю ей взгляд, говорящий о том, что я хочу это сделать. Ему нужно поговорить со мной без её защиты.

Я иду за Греем к двери.

Глава 44

Грей продолжает идти по коридору, затем спускается на первый этаж. Он ведёт меня в похоронный салон и закрывает дверь. В тишине мы идём в приёмную.

– Какой год? – наконец, спрашивает он.

Я моргаю.

– Ты путешествовала во времени. Из какого года?

Я опускаюсь на диван.

– Вы хотите проверить меня. Хорошо, давайте.

– Нет, я не проверяю тебя. Моя сестра уже сделала это. – Он делает паузу и прищуривается. – Это то, что сказала Айла? Что я не поверю тебе? Что я слишком узколоб, чтобы принять такое?

– Я предпочла бы не впутывать Айлу в это. Пожалуйста. Что бы она ни сказала или сделала, я взрослый человек, – я опускаю взгляд. – Несмотря на внешность. – Я встречаю его взгляд. – Как я уже сказала наверху, я сама сделала выбор.

– Включая то, с кем поделиться этой тайной. С Айлой. Не со мной.

Я вздыхаю. Это не выводит Айлу из игры. Но я продолжаю:

– Я сказала ей, потому что она собиралась выгнать меня. Это был шаг отчаяния.

– Отчаяния…? – Он качает головой. – Ладно. Вопреки тому, что Айла могла тебе сказать, я верю твоей истории, во-первых, потому что уверен, что она проверила тебя, а во-вторых, потому что я слышал тот разговор. Ты не пыталась убедить убийцу в какой-то невероятной истории. Он уже знал её, потому что, если я правильно понимаю, он из твоего времени. Теперь я спрашиваю, какой год.

– Две тысячи девятнадцатый. Он напал на меня в том же месте, где на Катриону напал Финдли, сто пятьдесят лет назад. Всё, что я помню, это что меня душили, и я оказалась в теле Катрионы, а он оказался в теле её предполагаемого убийцы, чего я не знала, пока он не напал на меня на той неделе.

– Значит, ты знала, что это был констебль Финдли?

– Нет, я знала, что мой нападавший был тем, кто пытался убить Катриону в первый раз. Он знал, что я не Катриона.

– Когда?

– Когда он напал на меня во второй раз. Он ожидал увидеть Катриону. Моя речь и манера борьбы показали ему, что я та женщина, на которую он напал в наше время. Это дало ему преимущество. Мне пришлось выяснить, кто душил Катриону, чтобы остановить убийцу Арчи Эванса и Роуз Райт.

– Ты знала всё это прошлой ночью, когда мы говорили. Айла знала твою тайну тоже – она должна была знать, что объясняет, почему сестра позволила тебе остаться. Я пытался поговорить с тобой на кухне. Я подчеркивал свою готовность рассмотреть любую предложенную тобой теорию. И ты… – Его челюсть напрягается. – Ты решила иначе.

Ты отвергла меня.

Вот что он имеет в виду. Так он себя чувствует. Я отвергла его попытки не романтического, но личного и профессионального сближения, и он обижен.

Конечно, он обижен. Я бы тоже обиделась.

– Я сделала выбор, – говорю я. – Я бы хотела сделать другой, но… – Нет способа выкрутиться, не подставив Айлу, чего я не сделаю. – Это тот выбор, который я сделала. Убедиться, что Финдли – тот самый человек, а затем рассказать вам всё. Мой приоритет был остановить его.

– Потому что ты полицейский.

– Детектив. Полицейский департамент Ванкувера.

Его взгляд становится ещё более холодным, голос тоже.

– Должно быть, тебе это казалось забавным, все мои комментарии о том, какой хороший детектив из тебя выйдет, похвала, будто ты ребёнок, показывающий таланты.

– Нет, я просто думала, что вы очень добры ко мне, и я это ценила.

– Но не настолько, чтобы доверить мне правду.

– Это не связано с доверием, доктор Грей. Я не могла рисковать, рассказывая вам или детективу МакКриди правду, если это не было абсолютно необходимо, потому что я не могла остановить убийцу из сумасшедшего дома.

– Я бы не сделал этого с тобой.

– А что бы вы сделали?

Его челюсть напрягается, как будто ему не нравится ответ, и он отвечает:

– Не знаю.

– Я мучилась, думая, рассказать ли вам. Я планировала сделать это в первую очередь утром. Если я ошиблась, то я ошиблась, и я прошу прощения за это.

Он коротко кивает, и я понимаю, что потеряла здесь многое. Слишком многое.

Сделала бы я другой выбор, если бы могла?

Рассказала бы я Грею на кухне, если бы у меня был второй шанс?

Нет. Это больно – больнее, чем должно, – но я должна была выбрать между потерей доверия Грея и Айлы, и я не променяла бы её доверие на его.

– Надеюсь, ты оставите меня, – говорю я, – по крайней мере, как Катриону-домработницу. Желательно, как вашего помощника, но это зависит от вас. Я застряла здесь, пока не найду способ вернуться домой, и сделаю это, как только смогу понять как.

– Да, уверен, что мы кажемся тебе очень отсталыми и провинциальными, – холодно говорит он.

– Совершенно нет. Но у меня там жизнь.

– Сколько тебе лет?

– Примерно столько же, сколько и вам. Тридцать.

– На год моложе. У тебя, должно быть, есть семья. Муж. Дети.

– Нет и нет, и если это кажется странным, посмотрите в зеркало. У меня есть карьера, и она занимает много времени. Слишком много, возможно. Но у меня всё равно есть жизнь в двадцать первом веке. Родители, бабушка, друзья, работа. Это временно.

– Конечно.

Опять повисает тишина, и я чувствую её тяжесть. Я хочу продолжать извиняться, но знаю, что это не поможет. Ущерб нанесён, и он не будет исправлен за час. Это делает разговор ещё более неловким, когда я прошу остаться в его доме после того, что, по его мнению, является предательством доверия.

Нет, это чувствуется как отвержение. Дункан Грей, уверена, не легко заводит друзей. Он научился защищаться от обид и ран, и, сделав шаг навстречу, чувствует себя отвергнутым. Он осторожно открыл дверь. Я не захлопнула её. Я сделала хуже – проигнорировала её. Ушла, как будто её и не было. Это не то, что произошло, но именно так он чувствует.

– Пока я здесь, я бы хотела помочь, – говорю я. – Если смогу. Как я уже сказала, я готова притворяться домработницей ради крыши над головой и еды на столе. Но если вам действительно нужен помощник…

– И что мне на это сказать, Кат… – Он замолкает. – Как тебя зовут?

– Мэллори. Мэллори Аткинсон.

– Что мне на это сказать, детектив Аткинсон? Что я не позволю тебе помочь мне, когда ты явно можешь это сделать? Когда ты идеально подходишь, чтобы помочь мне продвинуть науку, которой я посвятил свою жизнь? Как это охарактеризует меня?

– П-простите. Я просто имела в виду, что понимаю, что вы чувствуете… – я ищу слово, которое не заставит его ещё больше закрыться, настаивая на том, что он вовсе не чувствует обиду.

– Я солгала. Ввела в заблуждение. Утаила улики от расследования. Я могу защитить свои поступки, но признаю, что сделала всё это, и потому вы, возможно, не захотите работать рядом со мной.

– Да, не захочу, – коротко отвечает он. – Не буду притворяться. Я видел в тебе ребёнка, девушку, которая пытается улучшить себя. И до сих пор вижу её, но теперь это женщина моего возраста, профессиональный офицер закона, и она была такой всё это время, а я чувствую себя… – он вдыхает, словно готовится к признанию, – чувствую себя дураком. Мне следовало остановиться и задуматься, как это моя домработница вдруг научилась читать и писать и проявляет такой талант в моих исследованиях и детективной работе.

– Потому что «Она явно путешественница во времени» не придёт никому в голову, – отвечаю я легко, пытаясь разрядить обстановку, но его выражение не меняется.

– Возможно, нет, но я чувствую себя очень растерянным и мне нужно время, чтобы привыкнуть к… – он смотрит на меня. По-настоящему смотрит, как раньше этим вечером, когда, казалось, видел не Катриону, а меня. На этот раз он резко отступает и качает головой.

– Я привыкну, – говорит он, голос всё ещё ледяной. – Между тем я не могу отказаться от любой помощи, которую ты можешь предложить.

– Я буду осторожна, – говорю я. – Не буду рассказывать вам ничего о судмедэкспертной науке, что могло бы нарушить ход истории.

Он качает головой, расслабляясь немного.

– У тебя интересное представление о науке. На днях ты упомянула отпечатки пальцев. Учёные утверждают, что отпечатки пальцев могут быть идентификаторами. Они изучают этот феномен с тех пор, как я родился. Это не значит, что полиция готова использовать это. Я не могу просто передать то, что ты мне скажешь. Мне нужно доказать это, что займёт годы, и они всё равно не станут использовать это при моей жизни. Однако, это может помочь в расследовании дел Хью.

Когда я не отвечаю, он продолжает:

– Тебе придётся сохранить должность домработницы, чтобы объяснить, почему ты живёшь в доме неженатого мужчины. Это было бы слишком неприлично для моего ассистента, даже с тем что здесь проживает моя сестра. Конечно, мы не будем требовать от тебя выполнения этих обязанностей.

– Вам нужно будет поручить мне кое-какие задания, чтобы поддерживать видимость. Только без чистки ночных горшков, пожалуйста. Наймите кого-нибудь другого для этого, – сказала я, пытаясь разрядить обстановку.

Он кивнул, хоть и несколько сухо.

– Как пожелаешь.

Тиканье часов вдалеке затягивает паузу. Я хочу сказать больше. Намного больше. Но сейчас не время. Еще нет. Когда раздается стук в дверь, мы оба с облегчением вздыхаем.

Грей быстрым шагом выходит из похоронного зала. Я спешу за ним, чтобы увидеть, кто пришел в такой час.

Когда Грей распахивает заднюю дверь, там стоит МакКриди, и на мгновение время возвращается назад, и я снова открываю дверь, чтобы впервые встретить офицера. Я полусознательно жду, что за ним окажется Финдли, и, осознав, что этого больше никогда не случится, чувствую острую боль. Печаль о потере многообещающего молодого офицера смешивается с гневом за то, что он пытался сделать с Катрионой.

– Дункан, – говорит МакКриди. Он выглядывает из-за Грея и кивает. – Катриона. У тебя была насыщенная ночь, не так ли, девочка?

Я что-то невнятно мямлю и киваю.

– Знаю, что время уже позднее, – продолжает МакКриди. – Но мне нужно поговорить с тобой, Дункан. Это касается дела.

Грей отходит, пропуская его внутрь.

Когда МакКриди входит, он смотрит на меня.

– Тебе не нужно задерживаться с нами, девочка. Ты заслужила хороший отдых.

– Нет, – говорит Грей. – Думаю, она захочет присоединиться к обсуждению. Как мой помощник в таких расследованиях.

– Спасибо, сэр, – говорю я.

Мы возвращаемся в гостиную похоронного зала.

– Детектив, хотите чаю? – спрашиваю я.

– Это не обязательно, – говорит Грей до того, как МакКриди успевает ответить. – Если понадобится, мы сами его приготовим. Садись.

В последнем слове чувствуется явный приказ, и я усаживаюсь в кресло.

– В чем проблема, Хью? – спрашивает Грей, прислонившись к стене, скрестив руки.

– Кроме того, что мой констебль убил двух человек и пытался убить Айлу? – Он делает паузу. – И Катриону, конечно.

Грей выпрямляется.

– Прошу прощения. Я не хотел быть резким. Я очень устал и чувствую себя не в своей тарелке.

Взгляд МакКриди скользит между мной и Греем, словно он ощущает источник напряжения.

– Понимаю. Ты также получил удар по голове, что может объяснить довольно запутанное объяснение, которое ты дал, когда пришел ко мне. Я еще не успел полностью проснуться, и все время твердил себе, что твоя история станет более ясной, когда я окончательно проснусь. Однако я позаботился о теле Колина и осмотрел место происшествия, и могу лишь сказать, что твой рассказ становится еще менее понятным. Именно поэтому я здесь.

Я бросаю взгляд на Грея, чей взгляд устремлен в пол-оборота к окну.

– Дункан? – спрашивает МакКриди. – У тебя есть что-то еще, что нужно мне рассказать? Что-то, что лучше объяснит, что случилось этой ночью? Что-то, что также расскажет мне, кто действительно убил Колина, потому что я знаю, что это был не ты. Неужели ты думаешь, что я так плохо разбираюсь в твоих исследованиях, что поверю в твою историю после того, как увидел рану?

– Я убила Колина, – говорю я. – Я понятия не имела, что доктор Грей намеревался взять вину на себя. – Я бросаю на Грея сердитый взгляд, но он не смотрит в мою сторону.

Я продолжаю:

– Я ударила Колина ножом в спину, потому что он наставил пистолет на доктора Грея.

– Это не делает эту историю более понятной.

– Но это правда.

– И снова, это не делает ее более понятной. – Он смотрит на Грея. – Если есть что-то еще, я бы очень хотел это услышать.

Тон МакКриди приятный, его слова – простая просьба. Он не спрашивает, доверяет ли ему Грей. Не напоминает ему об их дружбе. Тем не менее, Грей вздрагивает, как будто МакКриди угрожал уйти и никогда не вернуться.

Грей не тот человек, который легко заводит друзей. Нет, это не так. Он не тот человек, которого другие легко принимают в друзья. Ранее этой ночью он пригласил меня в свой круг, и для него я отвергла это приглашение, посчитав его «недостойным» моего секрета. Собирается ли он теперь сделать то же самое с МакКриди?

Я могу надеяться, что в этот момент Грей поймет, что я действительно молчала из страха, и чтобы защитить его. Что если он сохранит мой секрет от МакКриди, это будет по той же причине. В любом случае, его взгляд стреляет в мою сторону, и я понимаю, что скрывать секрет не вариант. Это его старый и самый надежный друг. Если мы все будем работать вместе, я не могу просить Грея лгать для меня МакКриди.

– Нам нужно кое-что вам рассказать, – говорю я.

МакКриди явно выдыхает, как будто, несмотря на свое поведение, он боялся, что не достоин нашего секрета, и видя эту реакцию, я понимаю, почему Грей чувствовал то же самое. Мы можем хранить секреты, чтобы защитить других, но они всегда будут чувствовать, что мы не доверяли им достаточно, чтобы поделиться.

МакКриди хлопает себя по бедрам.

– Ладно тогда. Я чувствую, что этот вечер станет еще более интересным.

– Можно так сказать, – бормочет Грей.

– Точно, – говорю я. – И хотя вы сказали мне не приносить чай, думаю, я возьму бутылку виски из вашего стола, доктор Грей. У меня есть чувство, что детективу МакКриди это понадобится.

– Какую бутылку виски в моем столе? – говорит Грей, его глаза сужаются. – Ты ведь не убирала мой кабинет, не так ли?

– Упаси бог. Айла и я просто потягивали из вашей бутылки.

МакКриди неожиданно смеется, и я иду за скотчем. Покидая комнату, я выдыхаю, чувствуя, как напряжение уходит с моих плеч.

Я еще не уладила все с Греем. Вовсе нет. Но я это сделаю. Я исправлю все с Греем и найду способ вернуться домой. А пока я нашла здесь свое место, и думаю, что мне оно очень понравится.