Текст книги "Я стану твоим зверем (СИ)"
Автор книги: Катерина Снежинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
ГЛАВА 7
Сперва Ренна и не поняла, что её разбудило, просыпаться-то в ближайшее время её высочество совсем не планировала. Даже не смотря на то, что утро, если солнце, бьющее в прикрытое вышитой занавесочкой окошко, не врало, давно закончилось, да и день за свою половину уже перевалить успел. Но постель была мягкой, от грубоватых, чуть царапающих кожу льняных простыней пахло лавандой, а мышцы, особенно спина, натружено ныли. Ну и зачем тут вставать?
Да к тому же полноценный отдых её высочество вполне заслужила. Даже у придирчивых Наставников не нашлось бы повода для упрёка, а сама принцесса считала, что справилась прекрасно. Правда, её скудные знания в медицине так и остались невостребованными: ранеными больше Нангеши да местные крестьянки занимались. Но, во-первых, она всё-таки действительно сумела помочь, пусть и на подхвате. А во-вторых, не вмешайся Ренна, несчастных бы, пожалуй, вообще на произвол судьбы оставили.
Сделанное радовало и заставляло собой гордиться. Принцесса и гордилась, но окончательно просыпаться не собиралась.
– Ты неправильно играешь! – тоненько, но очень гневно крикнули за стеной. – Я дракон, а ты Харсовый выродок! Чего это ты мне голову рубишь?
– Девок драконов не бывает, всё ты врёшь!
– А и бывает!
– Враки, враки у блохатой собаки! Девке след у печи сидеть, а не мечом рубакать!
– А коли тебя поперёк хари крапивой? Ну, кто тут удалец?
Ренна вздохнула, потёрлась носом о прохладную ткань подушки, Неудобно выгнув шею, посмотрела в окно: по занавесочке только тени мелькали – ничего не разобрать. Но прекращать вопить во дворе не собирались.
– Не честно! – трубно выл подпрыгивающий мальчишеский голосок. – Ай! Я всё бате расскажу!
– Ну так кто тут молодец? – визгливо торжествовала девчонка. – Кому драконом не бывать? Вот так тебе, Харсова тварь! Проваливай отсюдова, тута мой двор!
Ренна ещё разок вздохнула, потянулась, разминая неподатливое со сна тело и рывком поднялась. Ойкнула тихонько – пол оказался неожиданно холодным. Поджимая пальцы, просеменила к окну, отодвинула занавеску.
Кажется, «драконица» одержала полную и безоговорочную победу. Калитка хлопнула, поддав бесславно покинувшему ристалище врагу под зад, а победительница – вихрастая светловолосая девчонка – осталась стоять посередь двора, гордо уперев кулаки в худосочные бока. В левой руке она так и держала замотанный в край подола пук крапивы.
Как открыть окно, принцесса не с первого раза, но всё-таки сообразила. Крестьяночка её возню, конечно, услышала, покосилась через плечо, оборачиваться не стала, но и убегать не торопилась, пару раз махнула крапивной охапкой – вроде как при деле она, подметает.
– А тебе мама не говорила, что девочки драться не должны? – поинтересовалась Ренна, устраивая руки на тёплом, нагретом солнцем подоконнике, а щёку на ладони.
Со двора пахло хорошо: свежескошенной травой, сухим сеном, свежим варевом и хлебом.
– Вот ещё! – фыркнула девчонка, демонстрируя её высочеству тощие, с торчащими под тонким полотном рубашки лопатками, но гордую спину. – А ежели он домой пьянющий припрётся? Чего ж с ним миловаться иль как?
– Если зрение мне не изменяет, этот мальчик вроде трезвый был.
– Все они трезвые, пока в рост не войдут, – крестьянка ещё разок махнула «веником» над пылью и зашвырнула его под забор, деловито отряхнув ладошки. – И неча супротив меня переть, коли я права! Впредь наукой будет, поостерегётся вдругорядь-то.
– Что-то мне подсказывает: он теперь к тебе вообще подойти побоится.
– А куды ж он денется-то? – передёрнула плечом девочка. – У его папаньки больше всего коров, да ещё и свиньи есть. Сейчас-то, понятно, никого не осталось, всех ироды проклятушшие повыбили, но он мужик крепкий, подымится. Знамо дело, не один горшок с монетой в огороде припрятал. А мой папанька с евойным давно сговорился: за него пойду.
– За папаньку? – развеселилась Ренна.
– За сынка ихнего, – девица одарила её высочество презрительным взглядом, сцепила руки за спиной, прочертила в пыли голой пяткой зигзаг, хлюпнула носом и добавила независимо: – Ежели, канешна, драконом не стану.
– Странно, а я думала, что все девочки мечтают быть принцессами.
– Ещё того лучше! Совсем я ку-ку аль как? Иль гордости у меня нету? Я вот как скажу, тётенька: прынцессы там, не прынцессы, тока я в жополизки втираться не желаю. Не, не заманите.
– В кого… в куда ты втираться не желаешь? – от удивления Ренна аж воздухом подавилась.
– Знамо в куда! На Грани кажный знает: за Золотолесьем людёв, почитай, что и нету. Одни прихлебалы да подстилки драконовы тама осталися, а то и того худшее. Люди токмо здеся, в степях и обитаются. Понятно, что спать мягко, да жрать от пуза и псу по нраву, тока тута не псы живут, мы за шелка да бархаты не продаёмси!
– А за что… продаётесь?
– А и ни за что! – девчонка резко развернулась, упёрла руки в костлявые бёдра, глядя на принцессу молодым бычком. – Так гемнон и сказал давеча: мы сос-чус-вуем! Не… Со-чус… Вместе мы, вона как! То есть драконы и люды с Окраин.
Она так и сказала: «люды».
– Может, сосуществуете? – озадаченно почесав бровь, предположила Ренна.
– Во! Прям в глаз, тётенька. Люды, значит, и драконы за одно. Кто ж за Золотолесьем, токмо прислуживают, да воют: «Ой-ой, защитите нас, обороните! Ой-ой, страшна сила на нас прёт!» А кто ту страшну силу видал? А никто, токмо мы. Потому мы Крылатых кормим и поим от пуза, а они, ежели худое стрясётся, завсегда на подмогу поспешают.
– Империя их тоже… не обижает, – пробормотала Ренна. – Да и видела я, как они поспешают.
– Так ведь не знали оне, что твари-то сюды пролезли! – возмутилась девица. – Кабы знали, враз бы прискакали, чай не в первой. Понятно, что Крылатые волшбой балуются, да тока и волшба в кажную голову не заглянет. У нас тут, канешна, не как заграневых, падлей-то всяких сами повыбили. Но, чего уж баять, встречаются. Это у Крылатых слово крепче железа калёного, вот и…
– Подожди, я ничего не поняла, – принцесса выпрямилась, опираясь ладонями о подоконник. – Каких падлей?
– А таких, – девчонка неожиданно зло и очень по-взрослому сплюнула, – кто своих же тварям Харсовым торгует. Полюбопытствовать хотите, тётенька? Так поспешайте на майдан[12]12
Майдан (здесь) – открытое место, площадка, предназначенное для торговли, собрания, сходок и т. д.
[Закрыть] к корчме, а то его вот-вот уже и кончат. Я б тоже пошла! Охота всё ж посмотреть, как люда лошадками напополам рвут. Да только папанька не велел, а он у меня войт[13]13
Войт – староста деревни, глава местного самоуправления.
[Закрыть], стро-огий…
Ренна девчонку уже не слушала – натягивала насквозь пропылённое и даже, кажется, дурно попахивающие платье, путаясь в рукавах и завязках. Смотреть на то, как человека пополам лошадками разрывают, у неё никакого желания не было. А вот узнать, с чего это драконы вдруг зверствовать взялись, очень хотелось.
* * *
Найти корчму труда не составило, даже и подсказки Яо, который, оказывается, под калиткой сидел, её высочества дожидаясь, не понадобились. Во-первых, прямая, как по линейке проведённая улица тут всего одна и имелась. А во-вторых, гудящие раздражёнными пчёлами людские голоса принцесса услышала, как только из двора вышла.
Народа перед корчмой – приземистым, но всё же двухэтажным зданием с деревянным калачом над дверью – собралось немало. Люди стояли плотно, плечо к плечу, Яо пришлось локтями поработать, пробиваясь – крестьяне пропускали их неохотно, ворча. И у Ренны создалось непонятно с чего пришедшее в голову, но твёрдое убеждение: будь она одна – не пропустили бы, а дракону, пусть и молодому, дорогу всё-таки уступали.
В центре расчищенного пятачка смотровой башней возвышался гемнон – по своему обыкновению, хмурый. Кажется, за ним ещё кто-то из Крылатых торчал, но принцессу драконы мало интересовали. Гораздо больше занимал человек, стоявший перед Арэном на коленях. Точнее, скорчившийся на коленях: руки мужчины завернули за спину, задрали до самых лопаток, связали в локтях, а на шею ещё зачем-то верёвочную петлю накинули. Хотя он и без всяких верёвок далеко бы не убежал, даже б если позволили – мужика так и кренило набок, а черт между складками вздувшегося пузырём лица совсем не разобрать было.
– Потрудитесь объяснить, что здесь происходит, – потребовала Ренна у гемнона, изо всех сил стараясь казаться повыше – её так и подмывало на цыпочки приподняться.
– Это дело людей, – пробасил Арэн, мотнув головой в сторону.
– Точно так, – отозвался крестьянин, стоявший на шаг впереди толпы. – Наше это дело и чужим в него лезть не след.
Выглядел мужик как типичный, просто-таки эталонный, а потому почти и ненастоящий крестьянин: полотняная рубаха навыпуск, на ногах онучи с верёвочной перевязкой и самошитые башмаки. По груди распласталась седоватая борода лопатой. Такие же пегие волосы, стриженые под горшок, не давали даже глаз рассмотреть. Но на её высочество он смотрел неприязненно, чтобы это понять, принцессе его глаза и не потребовались.
– Тогда объясните вы, – великодушно разрешила Ренна.
Мужик переступил с ноги на ногу, глянул на драконов, на замолчавших крестьян, но всё-таки решил снизойти до ответа.
– А чего тут разобъяснять? – буркнул неохотно. – Этот вот снюхался с проклятыми, да когда пришла пора на вышке стеречь, пропустил, шуму не поднял. Ещё и разболтал, как ловчее подобраться, шоб, значится, другие не заметили. Есть у нас тама надельчик такой: с одной стороны хмель, а с другой, стал быть, вика растёт. Ну они и…
– С чего вы взяли, что именно этот человек пропустил в деревню… – принцесса замялась, подыскивая уместный эпитет – «тварями» даже тварей венценосной особе именовать не следует, неприлично, – …детей Харса?
– А как же иначе? – удивился всё-таки, наверное, войт. – Впервой: мимо него они прошлёпали, что твоё стадо, а он и не приметил? Да и золотишко у невой под половицей нашли. А когда нас в полон угоняли, этот вот куда-то девался. И кто тут другой могёт быть?
– Что не доказательство, то всё менее убедительное, – холодно улыбнулась Ренна, – и происходящее всё менее напоминает правосудие. Человек мог просто задремать, а золота, конечно, ни у кого, кроме него, тут нет?
Стоящий на коленях мужик встрепенулся, даже выпрямиться попытался. Неловко перебирая коленями, заваливаясь набок, пополз к принцессе, бормоча невнятно – за шлёпаньем в мясо разбитых губ её высочество ни слова разобрать не могла. Но что он говорит, точнее, о чём молит, и так понятно было.
– Не стоит волноваться, – процедила принцесса, шагнув вперёд, загораживая несчастного подолом, – пока мы окончательно не разберёмся с этим делом, вам ничто не угрожает. Я беру этого человека под своё покровительство.
– Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить, – буркнул гемнон.
– У меня нет такой привычки! – отчеканила Ренна.
Девушке показалось, что Защитник глянул на неё как-то по-особенному, эдак многозначительно, намекающе. Щёкам тут же стало горячо, а взгляд – сам собой, наперекор хозяйской воле – метнулся по толпе, отыскивая Барта.
– Закон не даёт старостам деревень права суда, – повысила голос её высочество, – я же, как законнорождённая принцесса, то есть полноправный представитель императорской семьи, имею на это право.
– Это ты тама прынцесса, а тута тля расфуфыренная, – негромко, но очень чётко донеслось из толпы.
Ренна почувствовала, что горячо стало не только щекам, а всему лицу и, пожалуй, ещё шее, а, может, даже и груди. Наверное, дело было в том, что «тля расфуфыренная» представляла императорскую семью нечесаной, неумытой и в грязном платье. А, может, в том, что ни один из присутствующих даже не дёрнулся, чтобы заткнуть наглеца. Или в том, что оскорбил её вовсе не дракон, а человек, как бы ни хотелось верить в обратное.
Но всё это не имело никакого значения. Главное, что у её подола поскуливал избитый до полусмерти, связанный человек, которого собирались «разорвать лошадками напополам».
– Так или иначе, а никаких доказательств вины я не увидела, – голос принцессе всё-таки удалось «удержать», слова выговаривались твёрдо и чётко. – И ничего не услышала о мотивации.
– Послушайте, дамочка, вы наших манеров не знаете, – неожиданно примирительно прогудел войт. – Чтоб кто в стороже заснул, да не бывает такого. И золото у него приметное, другого такого нету.
– Украшения старые очень, – медленно, будто камни языком ворочал, пояснил гемнон. – Скорее всего, они из древних могильников. А курганы далеко в степи, там людей нет.
– Скорее всего не значит точно! Да и взяться они могли откуда угодно! В империи при желании и коготь Великого Дракона достать можно.
– Это вам не значит, а нам как раз то, – снова посмурнел войт. – Ладно, чего попусту языки трепать. Давайте, робяты, берите ево, да покончим с ентим делом.
– И вы позволите? – сквозь сцепленные зубы осведомилась принцесса у Арэна.
Такой беспомощной она себя ещё никогда не чувствовала, а от слабых пальцев несчастного, цепляющегося за её юбку, тошнота к горлу подкатывала. Но что оставалось делать? Не в драку же с этими крестьянами лезть!
– Да, – глядя исподлобья, но прямо на Ренну, ответил гемнон.
– И это ваша хвалёная справедливость?!
– Да, – тяжело, будто булыжник швырнул, согласился Арэн.
– Вы просто… – от возмущения принцесса все слова разом растеряла. Хотелось сказать что-нибудь очень ядовитое, очень обидное, чтобы даже через эту толстенную шкуру пробрало. Но ничего достаточно едкого на ум не приходило. – Да вы просто зверь!
– Да, – по-прежнему чудовищно спокойно кивнул Крылатый. – А тебе лучше уйти отсюда.
– Будьте уверены, смотреть на это я не намерена! – выплюнула Ренна, развернувшись на пятках, подолом подняв вихрь пыли.
Теперь крестьяне расступались перед ней гораздо охотнее, даже, пожалуй, поспешно. Словно запачкаться о подол боялись.
* * *
Вечно закутанный в мантию дракон, обладатель язык-сломаешь-имени, догнал Ренну уже за воротами деревни, но останавливать не стал, пошёл рядом, приноравливаясь к шагу принцессы. Правда, сделать это совсем несложно было – девушка почти бежала. Но надолго её не хватило – не слишком ловко, а потому и не туго затянутый корсаж давил на рёбра, дыхание сбивалось. Хочешь не хочешь, а прыть пришлось поумерить.
– Ты в принципе против смертной казни? – эдак невзначай, будто о погоде спрашивая, поинтересовался Нангеши, дождавшись, когда её высочество отдышится.
– Да нет, конечно! – раздражённо фыркнула принцесса. – Понятно, что это один из эффективнейших инструментов государственного…
– Может тебе претит жестокость? – невозмутимо перебил её дракон, на тему государственного управления рассуждать явно не собиравшийся.
– Нет, я понимаю, что в некоторых случаях она оправдана, – скисла Ренна.
– Тогда с чего такая бурная реакция?
– Вы на самом деле считаете, что это справедливость, законность? – принцесса ткнула пальцем в сторону совсем близкой ещё деревни – туда, где шум толпы стал громче, интенсивнее, приобретая праздничное звучание. – Да любой адвокат такие доказательства по кирпичику разнесёт!
– Проблема в том, что тут нет адвокатов, – вроде бы Крылатый усмехнулся. Или, наоборот, поморщился? Харс разберёт, что там за гримасы у него под капюшоном. – И законы бывают разными.
– Во всей империи закон один!
– Сомнительное утверждение, – хмыкнул Говорящий, – да и здесь уже не империя. Конечно, картографы могут чертить границы где им вздумается. Но ты и вправду полагаешь, будто местным жителям есть хоть какое-то дело до карт и королевских манифестов?
– Имперских!
– Прости, я в этом не слишком хорошо разбираюсь, – покаялся дракон, – не вижу разницы.
– А разница есть и немалая! – Ренна остановилась, сжимая кулаки, развернулась к Защитнику. – Но дело не в этом. Как вы не понимаете? Ни один человек не имеет права единолично выносить приговор просто потому, что он может ошибаться! Надо дать право высказаться и обвинителям, и защитникам.
– Кроме тебя, я защитников не видел.
– Ну и что? Пусть я одна, но даже мне не дали ознакомиться с делом, не дали даже шанса его оправдать!
– Значит, нужно дать право высказаться и защитникам, и обвинителям, – задумчиво, нараспев протянул Нангеши. – Обсудить все нюансы, поспорить, естественно, и только потом вынести вердикт.
– Может, это и долго, но справедливость стоит любого времени.
– А жизнь? Жизнь тоже стоит любого времени? А месть?
– В законном суде нет места мести!
Дракон кивнул соглашаясь. Жестом предложив её высочеству на траве расположиться, и сам уселся. Широкий балахон скрывал его фигуру, наверное, поэтому Ренне и почудилось в простом, в общем-то, движении нечеловеческая грация. Было в ней что-то и от сворачивающейся кольцом змеи, и от падающего листа.
– Выродков не интересует богатство в вашем, да и нашем понимании, – заговорил Нангеши, будто с середины рассказ продолжая. – Золото, драгоценности для них ничто. Ценно лишь железо и еда. Оружием в деревнях особо не разживёшься, хотя ножи и топоры тоже пригодятся. А вот пища… Дело в том, что они не умеют разводить скот, не знают, как ухаживать за ним. Да в сердце степи особо хозяйством и не займёшься. Коров, свиней они, конечно, угоняют, но быстро съедают.
– А при чём тут…
Дракон поднял руку, прося помолчать.
– Зимы здесь бывают очень суровыми: холодно, ветра жуткие, а из топлива один лошадиный кизяк[14]14
Кизяк – высушенный, смешанный с соломой навоз.
[Закрыть]. Поэтому люди весьма удобны, они особого ухода не требуют, да к тому же, пока их время не пришло, полезными могут быть, работают. Правда, младенцев режут сразу. Во-первых, тащить их с собой хлопотно, а во-вторых…
– Я не…
На этот раз Нангеши жестикулировать не стал, он даже и не прервался.
– А во-вторых, такую тушку можно съесть быстро, испортиться не успевает. Да и мясо нежное, его и жарить не нужно.
– Да нет, – пробормотала принцесса и всё-таки села рядом с драконом. Сухая трава кольнула бедро через юбку. Ренна провела по ноге ладонью, посмотрела на неё, будто впервые видела. – Такого. Не. Бывает.
– Старики им, сама понимаешь, ни к чему, их…
– Перестаньте! – выкрикнула девушка, отстранённо удивляясь, с чего это голос стал таким тонким.
– Хорошо, – легко согласился дракон. – Думаю, ты и так поняла: справедливые имперские законы местных не слишком интересуют.
– Но ведь этот человек и вправду может оказаться невиновным, – сама не зная зачем, упрямо буркнула принцесса.
– Конечно, может, – не стал спорить Крылатый. – Правда, ни один выросший на Грани никогда на посту не уснёт, ведь от этого его собственная жизнь зависит. А золото у крестьян не в большей чести, чем у выродков. Монеты ещё куда ни шло, но украшения им ни к чему. На ярмарке у границ Золотолесья, куда они выбираются раз в год, кольца не продашь. Да и человек этот не раз говорил, что мечтает отсюда уехать. У соседей дурной славой пользовался: слишком ленив и семьи нет. Родители умерли давно, не женился, а братья его и на порог перестали пускать. Достаточно убедительно?
– Я не знаю, – промямлила Ренна, наматывая сухой стебель на палец. – Всё равно не понимаю. Если это правда, то как можно?.. Да нет, просто харсовы твари сами… – принцесса уставилась на Говорящего, позабыв рот закрыть. – Стойте! Вот оно! Как он с ними договориться смог? Я имею в виду, вообще! Откуда у них золото? Нет, я понимаю, что из каких-то там курганов, но… Они же звери, хуже зверей, раз едят…
Защитник покачал капюшоном, будто подбадривая, но принцесса и слова выговорить не могла – не могла и всё. У неё перед глазами рваная, запятнанная бурым юбка маячила, чёрные синяки на призрачно белеющей в темноте коже. Даже будто крик послышался – дикий визг пойманного в силки кролика.
Ренна тряхнула головой. Крик ей точно не примерещился – верезжали в деревне. Правда, вопль тут же и оборвался, а Нангеши даже и не шевельнулся.
– Великий Дракон! – выдохнула принцесса, её мотнуло вперёд.
Девушка вцепилась обеими руками в колено Говорящего.
– Я давно хотел тебя попросить, – негромко сказал защитник, – не поминай Великого, не надо. По крайней мере, при Крылатых.
– Почему? – не спросила – потребовала принцесса, безуспешно пытаясь заглянуть под тень капюшона – Нангеши отвернулся. – Кто они такие? Харсовы выродки, кто они? Кто сам Харс?!
– А что об этом говорят люди?
– Отвечай!
Ренна тряхнула дракона и у, что странно, принцессы это действительно получилось – Говорящий едва не упал, ему даже на руку пришлось опереться.
– Не могу. Клянусь, хотел бы, но не могу, – почти прошептал Защитник. – Помнишь, ты обещала не лезть в тайны, которые людям знать не следует? Так вот, это одна из таких тайн.
– Ты просто обязан!..
Крылатый вывернулся – ткань мантии между пальцев её высочества протекла, как вода – и тут же на ногах оказался.
– Нет, – сказал твёрдо, без, уже ставшей привычной, мягкости, – но никто тебе не мешает понять всё самой. Если, конечно, ты захочешь увидеть вещи своими глазами.
– Других у меня нет, – хрипло хохотнула Ренна и рот зажала, уж слишком истеричным смешок получился.
– Есть, – кивнул Нангеши, – глаза твоих учителей. Тебя проводить обратно?
Принцесса в ответ только головой мотнула. Возвращаться в деревню ей сейчас совсем не хотелось.
* * *
Конечно, в одиночестве её высочество надолго не оставили, но пришёл не Яо, как Ренна ждала, а Барт. Дракон уселся в траву напротив принцессы, невозмутимо вытащил из-за голенища немалых размеров нож и принялся остругивать до смешного короткую палочку.
Ренна покосилась на деревню, на людей, сгрудившихся вокруг гемнона, и промолчала. Арэн наверняка видел брата, а раз не остановил, то ничего против его присутствия рядом с супругой не имел. Принцесса тихонько вздохнула, натянула подол платья на колени, пристроила на них подбородок.
Размеренные, монотонные движения Барта успокаивали ничуть не хуже, чем если бы её высочество по голове гладили или обнимали, например. Была в них трудноопределимая надёжность, устойчивость, будто Ренну стеной от всего мира загородило. И размеры дракона больше не пугали, хотя кольчуга делала и без того немалые плечищи ещё больше. И мышцы на голых руках по-прежнему ходили валунами, толстые вены вздувались верёвками при каждом движении. Но нет, страшным это совсем не выглядело и отталкивающим тоже.
– Барт, а вы можете честно ответить на один вопрос? – Крылатый вопросительно приподнял бровь, от своего занятия не отрываясь. – Харсовы дети – это драконы?
Защитник дёрнулся, зашипел лесным котом, сунул стёсанный до крови палец в рот.
– Предупреждать же надо, когда такие вопросы задаёшь! – проворчал невнятно.
– Я предупредила, – снова вздохнула Ренна. – И всё-таки?
– Да с чего ты взяла такую чушь?
Защитник вынул палец, критически его осмотрел и сунул обратно.
– Так нет или да? – поднажала её высочество.
– Нет, конечно, – фыркнул дракон.
– Тогда почему вы на меня не смотрите?
– Может потому, что мне дико хочется тебя поцеловать?
– С ума сошёл? – шёпотом ахнула принцесса. – Тише ты! Услышит ещё кто-нибудь!
– Ага, кузнечики, – подтвердил Барт, снова берясь за свою палочку. – И доложат моему братцу. Ты спросила – я ответил. А правду говорить легко и приятно. Мне действительно очень хочется тебя поцеловать. И не только, если бы позволила.
– Замолчи! – процедила Ренна.
И не выдержала, уткнулась-таки лицом в колени, понимая, что её идиотски-счастливую улыбку видеть никому не стоит, даже и Барту.
– Как прикажите, Ваше высочество, – ухмыльнулся дракон, – слово Старшей матери закон.
– Вам бы не мешало почаще об этом вспоминать.
– Так ты ещё пока ничего и не приказывала, – странным, даже не сразу и определишь, каким тоном ответил Крылатый.
И замолчал. Ренна всё же выглянула из-под свесившихся на лицо волос. Дракон сидел, опершись локтями о колени, свесив руки, в которых по-прежнему держал палочку и нож, смотрел на принцессу. И таким этот взгляд был, что её высочеству немедленно убежать захотелось. А, может, ему на шею броситься.
– Перестань, – попросила шёпотом.
Хотя в данный момент ей меньше всего хотелось, чтобы Барт «переставал», лучше б уж наоборот.
– Как будет угодно Старшей матери, – сипло и без всякой насмешки выдавил Защитник, откашлялся в кулак и снова взялся за свой наполовину оструганный сучок. – И не стоит всё так близко к сердцу принимать, я серьёзно.
– О чём вы? – голос принцессы тоже подозрительно похрипывал, а светский тон вышел недостаточно светским.
– Думаешь, с чего я к людям подался? Может, и не стоит мужику в таком признаваться, но только меня местные обычаи так достали, что… – дракон попилил себя тупой стороной ножа по кадыку. – Такое чувство, будто в зверятнике живу. Не в лесу, а как раз в яме какой-то, куда тварей понапихали и меня вместе с ними – грызёмся, трупоеды.
– Страшно стало?
– Нет, не страшно, – мотнул головой Барт, – противно скорее. Степь эта, чтоб ей сгореть вместе со всеми, бабы наши… прости, женщины. Кто сильнее, тот и прав! Ну ведь обходятся же другие без всего этого, так почему мне-то нельзя? Знаешь, мне милее люди. Конечно, тут проще: раз сумел другому глотку порвать, значит, справедливость на твоей стороне. А если я не хочу глотки рвать? Ну вот обрыдло мне это? Только деваться некуда. Вот я и ушёл. Странно, правда?
– Странно, что ты вернулся.
– Да просто тоска по родным горам замучила, решил навестить, – усмехнулся Барт, поддёргивая брючину. – А тут как раз ты пожаловала, ну я и…
– Не надо… – снова попросила принцесса. И снова шёпотом. Подумала и всё же спросила. – А когда ты обратно отправишься?
– Да уж какое обратно. Если только…
Он глянул на Ренну исподлобья и заканчивать не стал. Хотя обоим было понятно, что сказать хотел: «Если только с тобой» – висело в воздухе, в разморенном стрекоте кузнечиков слышалось.
– Не плачь, – негромко попросил Барт.
– С чего ты… – пробормотала девушка, провела рукой по щеке – и впрямь мокрая. – Я так хочу домой! – выпалила вдруг, сама не зная с чего. Получилось жалобно и очень по-детски, но принцессе на это наплевать было. По-настоящему плевать. – Не хочу больше тут. Проснуться бы…
– Не плачь, – повторил дракон, протянул руку. – На вот, держи.
На широкой, желтоватой от застарелых, как у крестьянина мозолей, лежала куколка: тело из палочки, вместо юбочки цветок полевой гвоздики, голова – бутон одуванчика. И даже локоны есть, из стебля того же одуванчика сделанные, кудрявые от выступившего сока.
Ренна послушно взяла игрушку, сжала в кулаке. И разревелась, утираясь по-простому, манжетой нижней рубашки, на ладонь натянутой. Ну а что делать? Платка-то всё равно нет. Барт сидел напротив, поигрывал ножом, смотрел в землю, глаз не поднимая. Только желваки под острыми, слишком резко очерченными скулами так и ходили.
– Мы как, дальше едем или в Серые Скалы возвращаемся? – спросил, когда слёзы, наконец, всхлипами сменились.
– Возвращаемся, – прогундосила принцесса, злясь и на себя, и на него, и на весь мир. Ренне ещё очень хотелось высморкаться, слезы наглухо нос забили, но платок так и не материализовался. Видимо, драконы ими не пользовались. – Хватит с меня Грани. Всё, что хотела, увидела. И даже больше. Если можно, то я бы предпочла отправиться прямо сегодня, до темноты времени не так мало.
Встать её высочеству удалось не с первого раза – сама не заметила, когда успела ноги отсидеть. Ренна охнула, схватилась за лодыжку, которую судорогой свело. Но Барт и тогда не догадался руки подать. Всё так же сидел, смотрел почти вровень.
– Почему и не сегодня? – сказал непонятно и словно бы о чём-то своём размышляя.
А принцессе подумалось, что Защитникам, даже лучшим из них, даже почти людям, галантными кавалерами никогда не стать. Не дал им Великий Дракон такого таланта.
