Текст книги "Я стану твоим зверем (СИ)"

Автор книги: Катерина Снежинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Мне не плохо, – Ренна глянула на наперсницу исподлобья, нервно расчёсывая ладонь. С детства эта привычка осталась, как не пытались от неё наставники избавиться. – Мне страшно.

– Вот те раз! – вконец обалдела подруга, едва мимо золочёного стульчика не сев. – Ты ж всю жизнь будто довольна его выбором была.

– А я и довольна, – неохотно отозвалась принцесса. – Тебе вот не страшно ехать неизвестно к кому? Там же всё чужое, непонятное. Даже язык не наш. А уж обычаи, нравы… Точно знаю: провалюсь! Обязательно сглуплю, что-нибудь не то сделаю. Выставлю себя полной дурой!

– Эй, погоди! Что за мысли-то такие? Или это что, невестина лихорадка? – Орун перехватила руку принцессы – уже расчёсанную до царапин, погладила пальцы. – Тебя же готовили. Только этим и занималась: как драконы живут, да чем дышат, и как мужу угодить.

– Занималась… – тихонько всхлипнула Рэнна, отворачиваясь в сторону. – Да ведь про них неизвестно ничегошеньки! Язык и тот с пятого на десятое. А ты вот знаешь, что вернувшиеся их лишь нахваливать могут? Если ж хотят что-то другое сказать, так будто губы слипаются?

Леди Брэн совсем не аристократично, зато с чувством присвистнула.

– Драконья магия, – покивала понимающе. – Но ведь возвращаются-то немногие, большинство там и остаётся!

– Откуда ты знаешь, что остаются? – жалобно хлюпнула носом её высочество, опустила голову, занавесившись волосами. – Может, они своих слуг вообще… едят!

– Ой, ну ты как скажешь! – хмыкнула Орун. – Коров им не хватает, человечинкой закусывают!

– А, может, я ему не понравлюсь? У него же целый гарем из лучших девиц! И не каких-нибудь, а в Колыбели Сладости обучавшихся.

– Ты там же училась.

Брюнетка удивлённо глянула на слезищу, на руку капнувшую, слизнула её задумчиво.

– Так я же только… теоретически! – крикнула Ренна, раздражённо выдёргивая ладонь из пальцев подруги. А слезы уже дождиком закапали, правда, теперь на покрывало. Но его не жалко – и без того мокрое. – Ты вот знаешь, например, что у них нет слова «жена»?! Есть «мать» и есть «приятная вещь». Понимаешь? Жены нет, а только приятная вещь имеется! И если на драконий перевести: «Эта вещь доставляет мне удовольствие», то получится: «Это вещь – моя жена!».

– Да откуда ж мне знать? – неуверенно пожала плечами Орун. – Меня их языку не учили.

– А вот теперь знаешь! – Ренна вскочила, принялась нервно вышагивать от стены к стене, видимо, позабыв, что из бассейна голышом выбралась и с тех пор так и не оделась. – Всё ещё хочешь со мной ехать?

– Может, и не хочу, – проворчала леди Брэн, тактично отворачиваясь. – Да только у меня выбора нет. Откажусь – император моего отца заживо сожрёт. А придворные косточки обглодают. Только представь, какая война за это место шла, сколько золота потратили! Твои фрейлины чай пить боялись, потому что в последние месяцы подавальщики вместо сахара в чашки исключительно стрихнин с мышьяком сыпали.

– У тебя хоть выбор есть! Ну вот хоть какой-то! – истерично выкрикнула принцесса, патетически воздевая руки к потолку. – А у меня совсем нет, никакого!

– Знаешь что? Хватит тут панику разводить! – решительно отрезала Орун. Перехватила Её мечущееся Высочество посреди комнаты, силком усадила на кушетку. – Он же тебя выбрал, так? Значит, понравилась.

– Подружка, у тебя совсем с головой беда? – жалобно спросила принцесса. – Гемнон видел меня один раз, когда ещё совсем малышкой была. И с тех пор даже портрета прислать не просил!

– Ладно, подойдём к проблеме с другой стороны, – упрямо мотнула головой леди Брэн. – Ты его любишь?

– Люблю, – тяжело вздохнула принцесса, – с детства и люблю.

– Ну, значит, всё получится! – подытожила наперсница. – Ты же у нас упрямая и упорная. А теперь давай-ка собираться-одеваться. Иначе, боюсь, тебя жрецы к статуе Великого как есть поволокут. Им-то всё равно, лишь бы дело закончить. Пойду, служанок кликну.

– Иди, – обречённо согласилась Рэнна, утираясь совсем по-простецки – ладошкой.

И в самом деле: будь что будет. Главное она для себя давно решила. Теперь просто нужно это в жизнь воплотить.

* * *

Стук в стекло – в общем-то, негромкий и вполне корректный – заставил Ренну на сиденье подскочить. Хорошо ещё, что каретники, мастерившие дормез[6]6
  Дормез – большая карета для дальних поездок со спальными местами.


[Закрыть] для невесты, догадались стенки мягким оббить. А то бы сверкать принцессе шишкой – приложилась-таки лбом от неожиданности.

– Простите, что беспокою, Ваше высочество, – большим шмелём прогудел капитан охраны, – просто хотел сообщить: мы подъезжаем к Золотолесью, уже застава показалась. И вас встречают – флаг гемнона на донжоне висит.

– Ничего страшного, – хриплым со сна голосом отозвалась Ренна, – наоборот, спасибо, что предупредили!

– Надеюсь, нам дадут время привести себя в порядок? – раздражённо буркнула Орун, разглаживая мятый, будто коровой жёваный подол.

Принцесса в ответ лишь хмыкнула неопределённо. Она тоже надеялась. В таком виде встречаться с мужем совсем не хотелось. Но, поди, умудрись сохранить наряд опрятным, причёску целой, а цвет лица свежим в тряской карете, когда все горбыли, ухабы и рытвины Большого Имперского Тракта норовят оставить о себе память синяками. И так двадцать дней с гаком. Вроде бы, что ещё делать в дороге, как не спать? Но и это невозможно из-за постоянной болтанки. Даже ночью, улёгшись в постель, Ренна подолгу уснуть не могла – всё мерещилось, будто кровать тоже раскачивается и подпрыгивает. И вставала, не выспавшись: в дорогу отправлялись рано, ещё затемно – охрана торопилась побыстрее до Грани добраться.

В общем, как принцесса устала после брачной церемонии, растянувшейся на три часа и ничего, кроме удушливой жары, да запаха свечей в памяти не оставившей, так с тех пор и не отдохнула. Хотя в этом и положительная сторона имелась: на страхи и переживания сил не осталось.

Надеялись девушки зря – гемнон решил к невесте запоздалое уважение проявить, потому и встречал караван лично, прямо у кордегардии[7]7
  Кордегардия – помещение для караула, охраняющего крепость.


[Закрыть].

Не один десяток раз Рэнна эту сцену себе представляла, чего только не нафантазировала. И, конечно, прекрасно понимала, что её мечты с реальностью будут иметь мало общего. Но вот того, что при первой встрече она уставится не на мужчину, о котором с детства грезила, а на посторонних женщин, никак не ожидала.

С другой стороны, муж-то что? Обычный, чёрный, как и запомнилось. А вот две… ну, допустим, дамы, с перепуга показавшиеся принцессе абсолютно голыми, внимание, безусловно, привлекали. Похожи друг на друга, как две капли воды: рослые – Ренна бы им, наверное, макушкой едва до плеча доставала – смуглые, темноволосые. С таким ярким макияжем, какого отродясь видеть не доводилось. И всё-таки не голые. Но практически прозрачные покрывала, заменяющие им нормальные платья, оставляли мало простора для фантазии. А вот драгоценностей на женщинах было гораздо больше, чем ткани. Даже на пальцах ног, обутых в открытые сандалии, поблёскивали камушками колечки.

– Рад приветствовать принцессу на землях Защитников, – низкий и густой, как хороший мёд голос вывел её высочество из ступора.

Наскоро скроив милую улыбку, Ренна обернулась. И только для того, чтобы увидеть, как гемнон Арэн с каменной физиономией подаёт руку Орун. А у Защитников, за его спиной стоящих – показалось, что их очень уж много, целая толпа – на физиономиях расползаются одобрительные ухмылки.

– Э-э… – проблеяла леди Брэн, пряча руки за спину, – простите, сир… Видите ли…

Обида, едкая, как кислота, подкатила к горлу. И ведь знала же: обязательно опростоволосится. Но так! Чтобы собственный супруг подругу, фактически служанку, за неё принял? Прилюдно данную пощёчину и то перенести легче.

– К сожалению, тут произошла ошибка, – отчеканила Ренна, гордо вскидывая подбородок, выпрямляя спину, чтобы казаться хоть чуточку выше. – Принцесса – это я.

Всё же, на природе неловкую тишину пережить легче. Даже когда все молчат, звуки остаются. Ветер листьями шуршит, пичужка цвиркает, кузнечики в высокой траве тренькают. Да и есть, на что отвлечься. Допустим, сделать вид, что лес рассматриваешь, благо, красота кругом неописуемая, недаром же его Золотым назвали – в этих краях вечная щедрая осень царила. Золотолисты расцвечивали горизонт всеми оттенками охры, рыжины и солнечно-сливочного жёлтого. И такое богатство на фоне голубовато-сиреневых гор. От видов на самом деле дух захватывает!

– Да, братец, – протянул кто-то и Защитников. Ренна в другую сторону смотрела, потому и не разобрала, кто именно. Между прочим, сказано было на драконьем. Так что она вполне могла и не понять. – Для того чтобы ребёнка заделать, тебе разориться придётся. Да она только за первую ночь три шкуры сдерёт и будет права.

Принцесса рассматривала золотолисты. Десять лет изучения драконьего языка можно было смело выкидывать на помойку, потому что смысл сказанного она не уловила. По всей видимости, учили её неправильно.

– Захлопни пасть, Валер, – рыкнул гемнон. На самом деле рыкнул. Ренна, ни в чём вины не чувствующая, и та вздрогнула. Уж слишком низким голосом её супруг обладал. И чересчур зычным. А уж раздражения в нём на пяток очень нервных людей хватило бы. – Я прошу прощения за это досадное недоразумение, – перешёл на имперский Арэн.

Тут уж хочешь, не хочешь, а пришлось на мужа посмотреть.

Дракон совсем не изменился, остался точно таким же, каким она его помнила: чёрные волосы плотным покрывалом; чёрные глаза – бойницы в темноту; челюсть квадратная напряжена, желваки вздулись; губы – яркие, нижняя будто припухшая – плотно сжаты. И сам огромный, по-настоящему огромный, что в высоту, что в ширину. Ренна-то думала, что это ей с детского росточка громадность привиделась.

– Прошу меня простить, – повторил гемнон. – Это полностью моя оплошность. Боюсь, что не уделял вам должного внимания все эти годы. Обещаю: заглажу вину в ближайшее время. И обязуюсь увеличить размер свадебных подарков вдвое.

– Гемнон, прибереги золото! – не слишком громко, но вполне отчётливо, посоветовал всё тот же насмешливый голос. – Оно тебе ещё пригодится, а казна не бездонна.

Под глазом Арэна дёрнулась жилка, но на этот раз он ничего отвечать не стал. А Ренна опять не поняла, кто тут такой смелостью – или глупостью? – обладает. Потому как у самой сердце в пятки ушло. И вовсе не от приятного волнения: жутко стало, да так, что коленки ослабли.

– Я приветствую тебя, мать, на землях Крылатых, – перейдя на драконий, гемнон поклонился, прижав руку к сердцу.

Принцесса нервно обернулась, но никого нового за своей спиной не обнаружила. Собственно, кроме лошадей и кареты там были только камни да трава, даже Орун в стороне стояла.

– Чья мать? – осторожно уточнила Ренна, до боли сжимая переплетённые пальцы – только бы не начать чесаться, как кошке шелудивой.

– Моя, – невозмутимо пожал плечами гемнон. – Других здесь нет.

Наверное, падать в обморок жене дракона не подобало – венценосные особы должны обладать железным характером и выдержкой. Но более мудрого выхода из этой абсолютно абсурдной ситуации Ренна не нашла. Уж пусть лучше её считают изнеженным существом, чем полной дурой.

ГЛАВА 2

Ренна с ностальгией и горькой тоской вспоминала свой тряский дормез: неудобный, тесноватый, жёсткий, но в нём не укачивало. Эти же носилки, конечно, были хороши: на подушках хоть поперёк, хоть наискосок ложись, через лёгкие занавески ветерок пробирается, на голубоватой кисее солнечные блики и лесная листва настоящий театр теней устраивали. Но все прелести ни в какое сравнение не шли с унылой, непрекращающейся, но и не усиливающейся тошнотой.

Тяжёлый портшез, который несли аж шестнадцать носильщиков разом, плавно покачивался из стороны в сторону, как колыбель, убаюкивал – душная дрёма наваливалась, не давая поднять каменной головы с подушек, но спать мешали собственные, кажется, насквозь протухшие внутренности, бултыхающиеся в бурдюке живота. И то, что Ренне второй день ни есть, ни пить не давали, даже радовало.

Собственно, на неё внимания вообще не обращали, после того, как на заставе она «в обморок упала», не трогали – перенесли в портшез и… И всё, совсем всё.

Днём кортеж гемнона – немалый, насколько принцесса поняла – не останавливался ни на минуту, колонна двигалась, не сбиваясь с изначально заданного темпа и на шаг, даже люди-носильщики менялись на ходу, а к портшезу никто близко не подходил. Поначалу Ренна была этим довольна, передышка и время с мыслями собраться ох как пригодились, а под подушками нашлась большая фляга с кисловатым соком и коробка засахаренных фруктов. Правда, от сладостей тошнота только сильнее становилась, да и за невесть куда подевавшуюся подругу принцесса слегка беспокоилась, но в целом сложившаяся ситуация её полностью устраивала.

Неприятности начались после полудня – выпитый сок стал настойчиво выхода требовать, и это обернулось серьёзной проблемой. Просить остановить колонну оказалось некого, не носильщикам же кричать, в самом деле. Идея выпрыгнуть на ходу тоже удачной не выглядела, по крайней мере, поначалу. В общем, промучилась её высочество почти до темноты, когда кортеж всё-таки на привал встал.

Правда, для Ренны мало что изменилось: паланкин опустили на землю и забыли про него. От разожжённых в стороне костров невероятно соблазнительно тянуло жареным мясом и приправами, а накормить принцессу никто не удосужился. Гортанные голоса перекликались в отдалении, посмеивались, даже, кажется, ругались, но ближе, чем на двадцать шагов не приближались. Про юную жену гемнона напрочь забыли.

Утром же носилки просто подняли и поволокли дальше, даже не проверив, на месте ли принцесса, не заблудилась ли ночью в кустах. День давно перевалил за середину, степлившийся и успевший подкиснуть сок закончился, отчаявшийся желудок, изнывшийся одновременно от голода и качки, притих и лишь тошнота с сонливостью никуда деваться не желали. А Ренна до печёнок прочувствовала, что значить быть несчастной: никому не нужной, всеми брошенной, голодной, в мятом, дурнопахнущем от пропитавшего её пота платье и с нечесаными волосами. Да и пить хотелось всё сильнее.

А ещё больше хотелось очнуться в собственной постели, дома.

– Старшая мать, – раздался голос за занавесками слева. Он был таким тихим и неуверенным, что принцесса поначалу внимания не обратила. Решила: носильщики между собой переговариваются, а это, наверное, запрещено – молчали же они больше суток. – Старшая мать, нижайше прошу простить за наглость, разреши спросить и не суди строго. Клянусь, только беспокойство заставило нарушить твоё уединение.

Голос помолчал. Ренна тоже.

– Старшая Мать? – послышалось ещё тише.

Принцесса озадаченно бровь почесала: гемнон вроде бы тоже мать поминал, причём свою. Но за её паланкином только всадники ехали. Или нет?

– Леди Ренна? – спросили совсем уж шёпотом, но на имперском.

– Вы… меня? – не слишком уверенно отозвалась её высочество.

– Спасибо духам! – облегчённо выдохнули за занавесками. – Ещё раз нижайше прошу извинить за непочтение и полностью признаю ваше право требовать возмещения за причинённое беспокойство. Но…

– Да что вы, что вы! Пустое! – заторопилась Ренна, которой не до учтивых расшаркиваний было. Пожалуй, она и самого Харса сейчас простила, лишь бы на неё внимание обратил. – Чем я могу помочь?

Снаружи опять помолчали – на этот раз озадаченно.

– Я только хотел узнать… – говоривший споткнулся, будто слова подбирая. И подбирал их так долго, что принцесса испугалась: уйдёт, так мысль и не закончив. Но собеседник всё-таки решился договорить, – не испытывает ли Старшая мать какой нужды?

– Спасибо, всё в порядке, – отозвалась по привычке.

– Тогда я удаляюсь, надеясь на ваше милосердие и снисходительность.

– Постойте! – почти крикнула Ренна. – С кем я имею честь… эм… – действительно, с кем она имеет честь что? Беседой это назвать было сложно.

– Это Старшая Мать оказывает мне честь, – ошарашено отозвались из-за занавески, не забыв перед ответом паузу выдержать.

– Да-да, понятно, – принцесса сжала кулаки, очень стараясь оставаться спокойной. – Но могу я узнать, как вас зовут?

– Мать интересует моё имя?

– Да Харс знает, что там мать интересует, – тихонько буркнула Ренна. – Могу я вас хотя бы увидеть?

– Всё что угодно Старшей Матери, – предельно ясно ответили ей.

Принцесса ещё разок почесала бровь, кусанула губу, но всё-таки решила считать это за разрешение. Поэтому наскоро пригладила волосы, прекрасно понимания, что серьёзных улучшений внешности этим не добьётся, и отдёрнула занавеску в сторону.

Оказалось, что прихорашивалась она совершенно зря. Молодой человек, ехавший рядом с носилками, поклонился так низко, что едва лбом не касался лошадиной шеи. Хотя, наверное, всё же это был не человек, а дракон. До того же Арэна статями он недотягивал, но исключительно в чёрное одевались вроде бы только Защитники. Впрочем, мода Грани от столичной могла и отличаться.

– Так как же ваше имя? – старательно улыбаясь, осведомилась Ренна.

– Если угодно госпоже, то моё имя Яо, – не разгибаясь, ответил дракон. Да что там «не разгибаясь» – он и говорил-то совершенно чётко, вот принцесса в такой позе и дышать вряд ли сумела бы. – То есть, при рождении духи дали мне имя Нерен, но все зовут Яо.

– Если не ошибаюсь, это означает «младший»?

– Старшая Мать хорошо знает язык Крылатых, – сообщил лошадиной холке парень.

– Послушайте, Яо, а не могли бы вы выпрямиться? На вас смотреть-то неудобно.

– Если угодно Старшей Матери…

– Ей угодно, чтобы вы перестали интересоваться, что ей угодно! – выпалила-таки Ренна. Конечно, выдержка и вежливость уместны в любой ситуации, правы Наставники. Но иногда на них просто не хватает сил. В конце концов, Великий Дракон должен понимать человеческие слабости и относиться к ним со снисхождением. – А ещё перестали именовать матерью. И сообщили, наконец, почему все делают вид, будто меня тут нет? Всё же, я не только нежеланная невеста, но и дочь императора, вашего сюзерена, между прочим!

– Стар… – начал дракон и тут же осёкся. – Э-э… леди, мы помним об этом и стараемся исполнить любое желание.

– Так ведь я пока ничего ещё и не желала!

– О том и речь, – промямлил Яо, старательно косясь в сторону, – вы же молчите, а никто тут мыслей читать не умеет. Раз ничего не просите, значит, хотите, чтобы вас в покое оставили.

– То есть, тут все просто такие деликатные? – догадалась, наконец, принцесса. – И я в этих проклятых носилках мучаюсь только потому, что никому не сказала, что хочу есть, пить, помыться, переодеться и, вообще, устала?

Парень глухо кашлянул в кулак и ничего не ответил. Конечно, Ренна могла и ошибаться, но, кажется, конкретно этот дракон окончательно убедился: в жёны их гемнону досталась капризная и избалованная дура. А как известно, второго шанса создать первое впечатление обычно не даётся.

* * *

Это было по-настоящему сказочное место. Ренна никогда не считала себя любителем природных красот, но тут даже её проняло. Крохотное озерцо, прячущееся за живой изгородью дикого малинника и стеной золотолистов, выглядело дорогой игрушкой: почти овальное, совсем не заросшее, с прозрачной даже, кажется, голубоватой водой.

Под сплетёнными шатром ветками плакучих ив слуги вбили в дно озера колья, повесив на них что-то вроде гамаков. Улёгшись в него, Ренна оказалась почти по горло в восхитительно прохладной воде, но никаких усилий, чтобы держаться у поверхности от неё не требовалось – лежи себе, как на кровати, расслабляйся, давая отдых натруженному дорогой телу.

Рядом с гамаком, привязанные к тем же кольям, плавали подносы из странного пористого дерева. А на них чего только не было: и тот же кисловатый сок, только, конечно, свежий и сладкое вино; очищенные и предупредительно порезанные фрукты; жареное мясо какой-то птички, рыба и горшочек рагу с овощами – всё пряное, щедро сдобренное приправами; свежайшие, будто только что из печи булочки и как венец всего кусочки чего-то белого, воздушного, сладкого, но абсолютно не знакомого.

Солнце, загороженное густой листвой, светило совсем неярко, но пригревало. Где-то в кустах тренькали птицы, тихо пришёптывала вода и далеко-далеко вверху ровно, убаюкивающе гудел лес.

В общем, Ренна, всю свою жизнь на недостаток удобств не жаловавшаяся, такого роскошества не видела никогда. И не отказалась бы остаться в озере навечно.

– Почему я не догадалась обедать в бассейне? – лениво спросила драконица.

Фрейера или Гардера это сказала, принцесса не поняла, различать их ещё не научилась. Хорошо хоть, имена запомнить сумела, хотя и в этом она уверена не была. Кто они такие, Ренне тоже объяснить не удосужились. Когда слуги её к озеру проводили, красавицы уже были здесь и прислуживать явно не собирались, да и вообще держались, как с равной.

А если уж совсем честной быть, то на жену гемнона они особо и внимания-то не обращали, кивнули в качестве приветствия. Потом же разговаривали только между собой и исключительно на драконьем. Кажется, женщины были убеждены, что Ренна их не понимает. Оно, может, и к лучшему: одежды на драконицах было ещё меньше, чем при первой встрече, на заставе. То есть вообще ни клочка ткани, зато драгоценности на месте остались. А как вести светскую беседу с обнажёнными красавицами, её высочество не представляла.

– Понятия не имею, – также лениво отозвалась вторая, медленно полоща в воде рукой, – но как только вернёмся, обязательно устрою у себя что-нибудь подобное. Думаешь, что проще: построить новый бассейн или в старый кушетку поставить?

– А ты посчитай, что дороже выйдет – там и решай.

Драконицы рассмеялись, словно хорошей шутке.

– Между прочим, в этом есть смысл, – посерьёзнела всё-таки, кажется, Фрейера. – Нордер опять хочет попытаться получить сына.

– Снова? – возмутилась вторая. – Ты же его только месяц назад к себе пускала!

– Вот именно. Но что поделать? Гемнон хорошо платит, да и мечи его продаются неплохо.

– Это отвратительно! – шлёпнула ладонью по воде драконица. – У нас нет никакой защиты перед ними! Как только накопят – так изволь подчиниться! А о наших чувствах кто-то заботится? Да никто!

– Тебе ли возмущаться? – в голосе той, кого принцесса решила Фрейерой считать, было столько яда, что даже Ренна поёжилась. – У вас уже есть ребёнок. Наверняка твой муж больше на человечек, чем на тебя тратит.

– Если бы, – тяжело вздохнула женщина, на ехидство подруги ни малейшего внимания не обращая. – Его только на дочь и хватило. Сама понимаешь, наследник нужен. Но мне кажется, он назло мне и второй тоже девочку сделает. Нет, надо будет переговорить со Старшей Матерью, чтобы она убедила гемнона или увеличить выкуп, или ограничить мужчин. Одного посещения в три месяца, по-моему, вполне достаточно.

– Бесполезно и разговаривать, – отмахнулась драконица, отправляя в рот кусочек того самого сладкого и белого. – Думаешь, он её слушать станет? Да он на рык исходит, стоит представить, сколько ей должен будет только за первую ночь. Она же человечка! Помнишь, у них…

Женщина выразительно скосила глаза в сторону Ренны. Вторая тихо ойкнула, прикрыв рот ладонью, глядя на принцессу со странной смесью жалости и отвращения, будто на тяжелобольную.

Её высочество решила, что с неё этого бреда достаточно: спрашивать, что они в виду имели, гордость не позволяла, самой понять ума, а, точнее, знаний не хватало. Слушать же дальше сил не было: уж больно дикие догадки в голову лезли. Поэтому Ренна, ни слова не говоря, выскользнула из своей люльки, отодвинула полощущиеся в воде ветки ивы в сторону, и поплыла. Окликать её никто и не подумал.

Далеко её высочество не уплыла. Во-первых, на воде держалась не слишком уверенно, да и в заплывах смысла не видела – ей просто прохлада приятна была, а не физические усилия. А, во-вторых, внимание Ренны голос привлёк: за острым хребтом каменного выступа, узким клином разрезающего берег озера, напевали. И поющего принцесса вроде бы знала, только один из всех знакомых ей, обладал таким густым, почти рычащим тембром.

Девушка осторожно, стараясь не плескать, подгребла к выступу, уцепилась, подтягиваясь – здесь было довольно глубоко, для того, чтобы подбородок над водой держать, приходилось на цыпочки приподниматься. Перебирая руками по камню, подобралась к краю, выглянула осторожно.

И едва с головой не нырнула. Напевал действительно гемнон. Абсолютно голый гемнон – драконов нагота, кажется, не смущала совершенно. Собственно, Ренну она тоже не должна была в краску вгонять, в Храме она на какие только тела не насмотрелась. Но одно дело посторонний мужчина, продемонстрированный в качестве наглядного примера, и совсем другое собственный муж, которому вода хорошо, если до середины бёдер доходит. Правда, к супруге он спиной стоял, но и с такого ракурса было на что посмотреть. И увиденное немного пугало: уж слишком мускулистой спиной дракон обладал – любой борец бы обзавидовался. Чересчур рельефные мышцы перекатывались, сплетались, вздуваясь узлами, будто под красноватой кожей шевелился клубок удавов.

В привычные каноны красоты увиденное никак не вписывалось.

– Вам не кажется, леди, что ситуация становится неловкой? – прогудел дракон. – Нужно или заметить друг друга, наконец, или сделать вид, будто вас тут не было, а я никого не видел. Что предпочитаете?

Гемнон обернулся. И вот тут Ренна испугалась по-настоящему: с лица Арэна на неё смотрели светлые глаза. Серые или голубые – не разобрать, далеко слишком, но абсолютно точно не чёрные. А ещё этот Защитник улыбался.

– По всей видимости, вы из тех женщин, что предпочитающих самостоятельно решения не принимать, – вдоволь наслушавшись тишину, мужчина по-собачьи наклонил голову к плечу – не рассматривая, а забавляясь. – Любите подчиняться?

– Нет, – брякнула принцесса, уверенная, что язык намертво к гортани прилип.

– Поня-атно, – протянул дракон кивнув. Мокрая прядь упала на глаза, окончательно делая его похожим на разбойника. – Значит, это просто страх. Маленькая девочка испугалась большого и страшного дракона. И правильно сделала. Только вот не замирать надо было, а бежать со всех ног. Но теперь поздно.

– Не городите чушь, – голос звучал как надо, холодно и высокомерно, но в меру – не дрожал и не пищал. Никак не догадаешься, что у принцессы от страха живот скрутило. – Кстати, кто вам позволил тут быть?

– А кто позволит мне не быть? – ухмыльнулся здоровяк. – Здесь или в другом месте? И кстати о кстатях. Маленькая девочка не забылась? По-моему, она слишком уж нагло разговаривает с Крылатым, за это её нужно наказать.

– Невероятно глупо говорить о присутствующем в третьем лице, – фыркнула Ренна. – И ничего вы мне не сделаете. А вот за попытку напугать…

– Ну всё! – взревел мужчина, как…

Ну, как могут реветь драконы? Да ещё зачем-то кулаком себя по груди саданул. Надо сказать, звук получился знатный: гулкий, даже с эхом, словно по бочке ударили. Принцесса хотела было посоветовать ему с разбега в дерево головой врезаться, вышло бы наверняка ещё эффектнее. Но сумела только взвизгнуть, да и то коротко – горло перехватило.

Просто озеро ни с того ни с сего ожило, взбурлило настоящими морскими волнами. Да что там! Ни один шторм таких валов поднять бы не сумел. Ренну будто катапультой подбросило вверх – принцесса беспомощно замолотила руками то ли по воздуху, то ли по воде – сама не поняла. Мир перевернулся, небо почему-то оказалось под ногами, глаза запорошила водяная пыль, берег понёсся навстречу со скоростью взбесившейся лошади – ещё секунда и девушку размазало бы о те самые деревья.

Великий Дракон не дал, уберёг. Плотный вал воды исчез из-под спины, словно его и никогда не существовало. Ренна камнем полетела вниз – в далёкое-далёкое озеро, бурлящее котлом. Новый вал поднялся горой – размытое солнце подмигнуло сквозь толщу стеклянной воды – мягко ударил в поясницу, вновь подбросив принцессу тряпичным мячом. Гребень под спиной, под ногами сделался скользким, как лёд – девушка покатилась вниз, будто с хорошо утрамбованной горки. Но до низа так и не добралась – новая волна понесла к небу.

– Хва… – живот не просто скрутило, он окаменел, не давая воздуха глотнуть. – Хватит! – сумела всё-таки крикнуть, задыхаясь то ли от ужаса, то ли от восторга. А, скорее, от того и другого вместе. – Прекрати!

– Точно хватит? – светски осведомился дракон, вдруг оказавшийся рядом. Мужчина сказочным тритоном стоял по пояс в водяной, хрусталём переливающейся колоне воды – комично-невозмутимый, со скрещёнными на груди руками и каменной физиономией. – Ты усвоила, что с Крылатыми надо разговаривать почтительно?

Ренна отвечать не стала и даже не кивнула, но вроде бы этого и не требовалось. Волна вместе с ней мягко осела, опала без удара, будто на ладони опустив в тёплую, так и не успокоившуюся воду. Но теперь она не ходила ходуном, а кипела тысячами крохотных щекочущих пузырьков. Невесть откуда взявшееся течение, да не одно, а десяток, покачивали, тугими мягкими струями массировали тело.

– Если ты сейчас выскочишь, то я увижу тебя практически голой, – заметил дракон, как ни в чём не бывало восседающий на берегу. – И, согласись, это приятно.

– Ты ненормальный! – Ренна, на самом деле собравшаяся стрелой выскочить из проклятого озера, передумала, отступая. Глянула вниз, проверяя, не видно ли чего лишнего. Но через облако пузырьков белела лишь её сорочка. – И ни капли приятного в этом нет.

– А ты расслабься, просто ляг на воду – она сама удержит. Поверь, второй шанс такое удовольствие получить выпадет не скоро. Обычно меня долго упрашивают, чтоб повторил.

– От меня ты просьб точно не дождёшься, – буркнула принцесса.

Никуда ложиться, а тем более расслабляться она, конечно, не собиралась, хоть сердце до сих пор ухало в груди молотом и в ушах тоненько пищало. Только вот идеи, как убраться отсюда, не растеряв жалкие остатки достоинства, в голову приходить не спешили. Даже обморок, бывший практически идеальным выход из любой ситуации, сейчас вряд ли бы помог.

– А ты хорошо держишься. – Здоровяк устроился поудобнее, обняв руками задранное колено. – Обычно люди начинают визжать, умолять и терять сознание.

– Я дочь короля и наречённая гемнона! – веско пояснила Ренна.

Конечно, не стой она по горло в воде, судорожно прижимая к груди руки, вышло бы весомее. Да и вид у неё наверняка был далеко не венценосный: мокрые мыши редко выглядят представительно. Но недаром же Наставники твердили: «Держи лицо! Всегда, чтобы не стряслось, держи лицо!». Это подразумевало, что на Грани с ней может случиться всякое, даже в кошмаре привидеться неспособное.

Лицо она держать научилась. А вот прятать язык за зубами, вопреки всем усилиям учителей, получалось не всегда.

– Оно конечно, – кивнул дракон, почесав ухо. – Принцесса – это тебе не простая смертная. Она, понятное дело, из другого теста слеплена.