355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Катерина Снежинская » Я стану твоим зверем (СИ) » Текст книги (страница 6)
Я стану твоим зверем (СИ)
  • Текст добавлен: 17 февраля 2019, 20:00

Текст книги "Я стану твоим зверем (СИ)"


Автор книги: Катерина Снежинская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Хорошо, я распоряжусь. Яо и Барт…

– И вы, – Ренна переплела пальцы, положив руки на стол – лишь бы не чесаться, как шелудивой кошке. – Это моё второе условие. С этого вечера и каждый день вы уделяете мне как минимум час вашего драгоценного времени. Утром, днём или вечером – по вашему выбору. Заметьте, ночь я пока не упоминаю.

– Ну-ну, – непонятно хмыкнул дракон.

– Третье условия, – принцесса решила не заострять внимание на этом «ну-ну». Тут бы найти сил и смелости договорить. – Я хочу увидеть степь, посмотреть на настоящую Грань.

– А это ещё зачем?

– Мне необходимо решить, нужны ли империи Защитники, – твёрдо выговорила Ренна, прямо глядя в лицо гемнона.

И моля Великого Дракона, чтобы Арэн не заметил ни взмокших висков, ни дрожащих пальцев.

Сработала молитва или нет, принцесса так и не поняла. Потому что Крылатый, вдоволь её высочеством налюбовавшийся, просто встал и вышел. Оставив решение принять это за согласие или отказ, полностью на усмотрение принцессы.

ГЛАВА 6

…сеть, сплетённая из красноватого света, возникла из ниоткуда, просто появилась над Крылатой. Поначалу показалось, что опустилась она медленно и плавно, почти любовно, оплетая мучительно напряжённые мускулы. Но на самом деле всё произошло быстро, даже слишком быстро: алые нити начали вплавляться в чёрную чешую, погружаясь всё глубже, тонули под оплавленными краями…

Ренна резко села, зачем-то откинув в сторону покрывало. Легче от этого не стало, жаркая удушливая темнота переполняла шатёр, да и крик в горле застрял, осел на языке кисло-медным привкусом. Но больше ужас нагоняла не темнота и не удушье, а тоска: глухая, бесконечная и безнадёжная, на самом деле ни на что не надеющаяся, смертельная усталость зверя: «Когда же всё, наконец, закончится?» Чувство это, от которого под грудиной длинно и остро щемило, принцесса ощущала как своё собственное. И всё же понимала – не её оно, чужое. Поэтому накатывало облегчение вперемежку со стыдом: совесть скулить начинала из-за облегчения, из-за радости, что не с ней – с другим случилось.

Принцесса обеими ладонями отёрла мокрое лицо, смотала волосы жгутом, откинув их за спину. Лечь обратно, на горячие подушки – и думать не хотелось, хотя тело ныло и жаловалось, требуя отдыха. Хорошо, конечно, когда твои желания исполняются по щелчку пальцев. Плохо, что для реализации этих желаний приходиться вставать ещё до птиц, целый день трястись в седле, а вылезать из него, когда солнце уже садится. Но что делать? Сама захотела степь увидеть. К тому же принцессам не престало ныть и жаловаться, не по чину.

И всё равно не уснуть больше. Если только к утру, когда попрохладнее будет.

Ренна встала на четвереньки, пытаясь на ощупь найти отброшенное покрывало. Её высочество помнила: когда шатёр ставили, Яо в него принёс сундучок с принцессиным имуществом. Наверняка там и накидка какая-нибудь была. Только вот куда этот сундук поставили и что в нём можно найти без света, девушка понятия не имела. Всё-таки тяжело без помощи обходиться. Да только в такие поездки служанок не берут – справляйся сама, как умеешь. Хоть бы Брэну прихватить, но о ней принцесса даже и не заикалась: во-первых, драконы и самой-то Ренне не слишком доверяли, а, во-вторых, её высочество понятия не имела, что с наперсницей после достославного праздника случилось. Может, она прячется от гнева гемнона, даром что он гневаться и не собирается. Ладно, госпожа Орун дама ушлая, не пропадёт и без сиятельной опеки.

За стенами палатки, хоть и были они не слишком плотными, дышалось гораздо легче и темнота казалась не такой непроницаемой. Едва заметный ночной ветерок мигом высушил испарину на коже, даже ознобом пробрало. За кустами подмигивал красным тлеющий костерок, а больше ни движения, ни звука, будто рядом и нет никаких драконов. Правда, сейчас эта мысль не пугала, а успокаивала – видеть никого не хотелось.

Ренна переступила босыми ступнями по примятой, но всё равно колкой траве, неуверенно заправила волосы за уши. Её высочество, конечно, знала, что люди способны без обуви обходиться. Ну, по крайней мере, теоретически. Но вот так, по земле… Принцесса вытянула ногу, попробовала траву, как воду, шагнула, придерживая покрывало. И тут же, конечно, наступила на шишку. Впрочем, это вполне мог быть и камешек. Главное, что девушка, охнув, схватилась за пораненную пятку, но равновесия удержать не сумела – то ли завалилась набок, то ли села неловко и угодила ладонью во что-то настолько жгучее, что слёзы сами собой брызнули. Отползла боком, как краб, вломилась в заросли каких-то липких лопухов, отпрянула…

И увидела гемнона, которого до этого толстый ствол старого дуба загораживал.

Ренна сусликом замерла, стоя на коленях, таращась во все глаза. Поначалу ей примерещилось, будто Защитник нагишом молится. Но голым дракон был только по пояс и молиться не думал. Руки он действительно сложил шаром[10]10
  Пальцы сложены «шаром» – религиозный жест последователь учения Великого дракона. Ладони располагаются горизонтально на уровни груди одна над другой, внутренней стороной друг к другу, пальцы упираются в основание противоположной ладони, будто между ними зажат шар.


[Закрыть]
, вот только в его ладонях пламечко горело, такое, какое бывает только от самого дорогого масла – золотистое с алыми прожилками, с яркими искорками. А вокруг огня роились ночные мотыльки. Совсем некрасивые – серые, по-паучьи мохнатые – сейчас они казались сказочными созданиями: огонь подсвечивал крылышки, делая их почти прозрачными, заставляя пыльцу мягко посвёркивать, окрашивал тонкие перепонки во все цвета красного – от нежно-розового, до багряного. И летали бабочки не просто так, не хаотично, а сложными спиралями. Принцессе показалось, что они ткут узор вроде кружев.

Блики пламени метались по лицу гемнона, по распущенным волосам, делая дракона похожим на каменных идолов, которых, говорят, полно всё в тех же степях: черты резкие, рубленые, рот едва-едва обозначен и глазницы провалами.

– Вы хотели мне что-то сказать? – прогудел Арэн, по своему обыкновению даже головы не повернув.

– Бабочки вам совсем не подходят, – брякнула Ренна с перепугу.

– Думаете, мухи мне подойдут больше?

Принцесса озадаченно почесала бровь.

– Это была попытка пошутить? – предположила осторожно.

– Видимо, у меня не получилось, – хмыкнул гемнон, взмахивая рукой.

– Нет, пожалуйста, не надо их жечь!

– Да я и не собирался, – пожал плечищами гигант – в темноте он выглядел ещё огромнее. Пламя исчезло, мотыльки, мелькнув серой призрачной вуалью, тоже. Осталась только настороженная ночь: вот-вот что-то случится. – Прошу прощения, я помню об обещании. Просто подумал, что ты слишком устала для разговоров. Извини, не учёл твоего упрямства.

– И чего это ты не понял? – вконец разозлилась Ренна. – Красивая, да? Вот по сравнению с вашими этими… чёрными дылдами? Я у них подмышками прохожу, даже руку поднимать не нужно, не заметил? Белёсая, как моль и…

– Всё равно ничего не понял, – мотнул головой дракон. – При чём тут стати Крылатых? Может, кому и нравятся, а мне…

– А ты не Крылатый, что ли?

– Ну, не совсем, – улыбнулся Защитник, играя ямочкой. – Во-первых, я уже десять раз повторял, что слишком долго прожил среди людей. А во-вторых…

– А во-вторых, мы сейчас же прекратим этот бессмысленный разговор и никогда к нему не вернёмся, – холодно сообщила наконец-то очнувшаяся принцесса.

– Правильно, чего слова зря тратить? – ухмыльнулся Барт, перехватил её высочество за талию, подтащил к себе – Ренне показалось, что она к скале прижалась.

А потом… Ну вот что потом произошло, принцесса совсем не поняла. Точнее, нет, понять-то поняла: поцеловали её, можно сказать, первый раз в жизни, храмовые уроки в счёт не идут. Но вот разобрать девушка ничего не сумела. Да, прижались губы – сухие и твёрдые, а её глаза почему-то закрылись сами собой. И в животе странно потяжелело, защекотало горячо, колени слабину дали. Но всё это было так незначительно и не правильно! Главного-то она не расчувствовала!

Знать бы ещё, что это – главное.

– Я же говорю: ты очень красивая, – где-то рядом сказал Барт.

И больше её не целовали, поэтому пришлось глаза открыть. Ренна уставилась в тёмные-тёмные зрачки, в которых отражалась она сама – крохотная, совсем ненастоящая. А ещё принцесса осознала, что цепляется за шею дракона, как утопающие за бревно, что в данной ситуации, наверное, было и нелишним – собственные-то ноги держали не слишком уверенно. А вот волосы Барта – жёсткие и холодные, как хорошо расчёсанная конская грива – гладят руки совсем не к месту.

– Да пошло оно всё к Харсу! – тихонько рявкнул Крылатый и его зрачки стали больше, ближе.

– Ты с ума сошёл… – Ренна не поняла, оттолкнула она дракона или сама оттолкнулась-отшатнулась, но не поддержи её Крылатый, точно бы упала. – Мы оба…

– Знаешь, что мне нравится больше всего? Словечко «мы», – широко улыбнулся Защитник.

– Нет никаких «мы»! – шёпотом крикнула принцесса. – Нет и не будет! Пусти!

Рванулась, хотя никто её держать даже не думал, и потому снова едва не упала. Подхватила покрывало, которое, оказывается, на земле лежало, да и помчалась, не разбирая дороги. Хорошо, ноги сами в шатёр принесли.

Задыхаясь и путаясь в шнурках, Ренна туго завязала полог, будто дракон за ней на самом деле гнался. А если б и погнался, разве его кожаными завязками остановишь? Но так было спокойнее. И только затянув последний узел, принцесса ничком рухнула на постель, прижав ладонь к горящим, словно их крапивой нахлестали, губам, бездумно пялясь в полог палатки.

Ей одновременно и плакать, и смеяться хотелось: плакать неизвестно от чего, а смеяться от совершенно глупого, непонятно откуда взявшегося, но переполняющего до самого горлышка счастья. А ещё желудок сжимал сладкий ужас: вдруг кто узнает? И ведь наверняка узнают! Хотя, наверное, Барт бы не стал… Да нет, он же не совсем дурак, зачем голову на плаху класть? Только если он эту голову вовсе уж потерял…

– Я даже не посмотрю в твою сторону, будешь знать! – шепнула Ренна пологу и всё-таки засмеялась, зажимая рот ладонью.

Перевернулась на живот, обняв подушку. Медальон с портретом гемнона больно упёрся под ключицу, словно укоряя. Принцесса его раздражённо за спину перекинула, чтобы не мешался.


* * *

Утро, как и положено любому порядочному утру, оказалось гораздо трезвее ночи: счастье ушло, а страх остался, только теперь он не был таким упоительно-волнительным. Ренна замирала, стоило кому-нибудь в её сторону голову повернуть: всё принцессе мерещилось, будто драконы смотрят на неё по-особому, с эдаким намёком, со знанием. Зато Барт ни разу даже мельком не глянул, потому безразличия её высочества и не заметил. Хотя сейчас это не злило – скорее уж облегчение приносило.

А головами драконы вертели много и часто, да и ехали теперь другим порядком. Растянувшаяся по дороге кавалькада Ренне стрелку компаса напоминала: в центре, в ядре – она сама, окружённая двойным кольцом воинов. Впереди на острие – гемнон, за ним двое всадников, потом трое и, наконец, четверо. И такая же «стрелка» позади, с обладателем жуткого шрама и непроизносимого имени в качестве замыкающего.

Лес вокруг заметно поредел, величественные золотолисты почти пропали, уступив место обычным ясеням да худосочным осинам, которые больше кусты напоминали. Воздух стал суше и будто бы гуще. Рваные, короткие, но сильные порывы ветра выдыхали в лицо жаром, заставляя щуриться.

На полуденной остановке возле каменистого ручья задержались: Крылатые, как уличные факиры, которые монетки из шляп выуживают, деловито потрошили седельные вьюки, доставая всё больше железа: кольчуги, литые нагрудники, шлема с жутковатыми личинами, мечи, секиры и только Великий Дракон ведает что ещё.

Ренна, до этого момента уверенная: Защитники ничем, кроме собственных когтей и зубов, не пользуются, чуть было не спросила, зачем им это всё нужно. Но всё-таки вовремя язык удержала, не опозорилась.

Когда солнце уже к горизонту клониться начало, кавалькада выехала к… деревне? И это для принцессы оказалось куда большей неожиданностью, чем амуниция драконов. Ведь в империи даже ребёнку известно: за Гранью, за цепью горных крепостей Золотолесья никто не живёт.

Правда, селение на виденные её высочеством по дороге к Грани походило мало. Деревню окружал крепкий, сложенный из цельных, заострённых сверху брёвен тын, за которым крыши домов едва виднелись. И ворота тут были на зависть иному замку – толстые, перехваченные широкими железными полосами. За селом желтели-зеленели аккуратные квадратики полей, а между ними торчали костистыми скелетами вышки. И ещё одна, самая большая, стояла чуть в стороне, на взгорке.

– Это для лучников? – решила блеснуть знаниями в тактике и стратегии Ренна.

– Да вы что? – фыркнул Яо, верным пажом ехавший рядом с кобылкой её высочества. В доспехе парня было не узнать – воин и воин. Опусти он забрало – и принцесса точно бы его от остальных драконов не отличила, разве что по росту. И, между прочим, на нагруднике крылатого, начищенном до медного парадного блеска, потёртости, зашлифованные царапины и следы вмятин всё равно оставались видны. – Какие тут лучники, да и зачем они? Если Харсовы выродки полезут, местным всё равно не отбиться. Нет, вышки для наблюдателей. Главная задача жителей вон ту зажечь. – Крылатый указал нагайкой на самую высокую. – Огонь заметят и сигнал передадут дальше, сначала до ближайшей крепости, а потом и до самих Серых Скал.

– Спасибо за разъяснения, – буркнула принцесса. Обновлённый, уверенный и даже снисходительный Яо ей не нравился совершенно. – А кто живёт в деревне?

– Я вас обидел? – растерялся парень, мигом становясь обычным и понятным.

– С чего бы это? Так кому принадлежит село?

– Кому она принадлежит, я не знаю, – не слишком уверенно ответил дракон, искоса поглядывая на Ренну, – это у Нангеши надо спрашивать. А живут люди, кому тут ещё жить? Кстати, где они?

Тут и до принцессы дошло, что в полях никого не видно, на вышках, между прочим, тоже, а ворота стоят настежь распахнутыми.

– Может, сказать гемнону? – предложила принцесса, почему-то шёпотом.

– А то он сам не видит, – хмыкнул Яо, приподнимаясь на стременах.

Видел Арэн что-то или нет, а всадники продолжали двигаться вперёд, лошади медленно, едва копытом за копыто не цепляясь, но шли. И ворота, от которых вполне ощутимой жутью несло, становились всё ближе. Ренне казалось, что за ними клубиться тьма, сырой непроницаемый туман, хотя солнце ещё и нижним краем горизонта не коснулось, да и за воротиной виднелась улица, угол дома и, кажется, оглобли брошеной телеги. Но от ощущения, будто там что-то жуткое, потустороннее, отделаться никак не получалось. Принцессе пришлось зубы сцепить, чтобы не крикнуть, не приказать назад поворачивать.

Гемнон подал знак – девушка его не разобрала, только и увидела, что он руку поднял, но драконов вокруг неё будто больше стало. Они едва не толкали своими зверюгами нервно всхрапывающую кобылку Ренны, за закованными в металл спинами совсем ничего не разглядеть. Да ещё и Яо куда-то подевался, а на его месте очутился тот, с кошмарным шрамом, на которого и смотреть-то без икоты невозможно.

Её высочество и не смотрела, ей вполне хватало сухой, вытоптанной до камня земли под копытами лошади. По появившемуся и тут же пропавшему столбу поняла, что в ворота они всё-таки въехали. А дальше потянулись плетни, жухлая трава с катышками куриного помёта, в пушистой пыли у обочины мелькнул след собачьей лапы.

– Собаки не лают… – пробормотала принцесса.

– Они их жрут, – прохрипел шрамомордый, – кошек тоже. Да они всё жрут, что их самих сожрать не может.

И сплюнул то ли досадливо, то ли презрительно.

– Всё? – Ренна и не хотела, а голову подняла.

– Всё, – одним углом губ – второй, стянутый рубцом, не двигался – ухмыльнулся дракон. – Добро пожаловать на грань, Старшая мать.

– А где… где люди?

– Угнали, – равнодушно ответил Крылатый, – недавно совсем ушли. Вон, даже вода ещё не до конца высохла.

Защитник кивнул куда-то в сторону тына, Ренна смотреть не стала.

– То есть, вы могли бы их догнать?

– А тебя куда девать?

Вот взгляд, которым он её высочество одарил, был совершенно однозначным, презрительным.

Как это у принцессы получилось, она и сама не поняла, но охранников своих Ренна растолкала. Наверное, от неожиданности драконы потеснили лошадей, расступились, пропуская белоснежную лошадку. В два скока девушка нагнала гемнона, даже перегнала, натянула поводья, перегораживая дорогу.

– Вы должны поехать за ними и вернуть людей! – крикнула зачем-то, хотя повышать голос не было никакого смысла.

– Нет, – рубанул Арэн, глядя поверх её головы.

– Да! – в тон ему рыкнула принцесса, едва удерживая горячащуюся, кружащуюся на месте кобылу. – Вы Защитники, а там те, кто от вас защиты ждал!

– Мы драконы… – встрял Барт, остановивший своего конягу по правую руку от гемнона.

– Помёт вы куриный, а не драконы, – процедила Ренна и, сама от себя такого не ожидая, сплюнула в дорожную пыль. – Я твоя жена, а это мой народ. Поэтому я останусь здесь, с Яо, а вы вернёте людей.

– Логика не самая сильная твоя сторона, – прогудел Арэн.

Принцессе примерещилось, что его каменная физиономия всего на миг, но расслабилась, будто облегчение гемнона накрыло. Хотя наверняка её высочеству это только показалось.

***

Мудрые недаром говорят, будто нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Терпеливо дожидаться подходящего момента, наконец-то выпавшего шанса, Наставники принцессу научили, а вот чужого возвращения нет. Наверное, поэтому и время тянулось невыносимо медленно, поэтому же Ренна и места себе найти не могла: ни сидеть, ни лежать никакого терпения не хватало. Вот её высочество и расхаживала из угла в угол, до царапин расчёсывая ладонь, обгрызая ногти.

Да и обстановка к спокойному отдыху не располагала. Принцесса предпочла бы оказаться где угодно, пусть даже и в лесу, но только не в этом чужом доме: по-крестьяински простом, основательном, в чём-то даже уютном. И брошенном, безнадёжном.

Мысль о том, что хозяев отсюда силком увели и, может, они никогда уже не вернутся, покоя не давала. Девушке мерещилось, что даже вещи её укоряют: «Ты здесь, а моих-то нету!» – нашёптывал горшок с густой гороховой похлёбкой. Вероятно, люди обедать собирались, когда… «Никому я теперь не нужен» – сетовал лежащий на табурете вышитый, но изрядно потрёпанный рушник. Дородная, румяная хозяйка руки им вытирала, когда… «Возьми меня к себе!» – просила соломенная куколка, вместо платьица обёрнутая ярким лоскутом. Наверное… А вот об этом Ренна старалась вообще не думать – боялась, что визжать начнёт, если не головой биться.

Тишина пустой деревни давила. Даже не глядя в окно, принцесса чувствовала, что там, за стеной в темноте стоит не один десяток таких же умирающих домов. И костры, разведённые Бартом по обеим сторонам дороги, не спасали. Наоборот, пламя придавало всему ещё больше скорбно-мрачной торжественности.

Сам дракон тоже не помогал. Нет, поначалу-то пытался отвлечь, разговорить, даже, кажется, рассмешить. Но Ренна не отвечала – она его и не слушала, слова доходили до неё невнятным бубнежом: «бу-бу-бу…». А смысл улавливать даже и не пыталась. Только удивилась смутно, что гемнон решил вместо Яо с ней близнеца оставить, хотя шрамомордый явно против был. Но потом уже и не до удивления стало. Принцесса ждала, пытаясь сбежать от вины: она-то здесь, благополучная, озабоченная лишь тем, что подол юбки в печной побелке испачкала, да не видел ли её с драконом кто-нибудь прошлой ночью. А люди, которые, и жили-то не слишком легко и не очень счастливо, но надеялись на правителей, теперь… Где?

И глубже плавала ещё одна вина: все ли драконы вернуться? Это ведь она их отправила, она и виновата, если…

– Если так дальше будешь себя изводить – сгоришь, – дракон перегородил ей дорогу, крепко за локоть взял, потому Ренна его и услышала, – или с ума сойдёшь. За каждого крестьянина переживать – духу на всех не хватит.

– Какого ещё духу у меня не хватит? – Принцесса раздражённо выдернула локоть. – И вообще, ты не можешь знать, о чём я думаю.

– А чего тут знать? Ты когда на ту куклу смотришь, чуть ли не рыдаешь. Ну хочешь, я её выкину?

– Не смей!..

Барт ей договорить не дал, палец к губам прижал, прислушиваясь к чему-то. Ренна застыла, не рискуя даже и шевелиться, не то, что протестовать. Только сейчас и додумалась, что ведь харсовы отродья вообще-то вернуться могут.

Страшно стало так, что в желудке икнуло.

– Едут, – ровно, будто сообщал, что дождь начался, сказал Барт.

В дверях она его опередила, проскользнула первой. Подхватив подол, задрав юбки едва не до колен, помчалась к так и стоявшим распахнутыми воротам. Дракон принцессу остановить и не пытался, наверное, потому, что знал: угрозы нет. Да у брошенной телеги она и сама встала, схватившись за оглоблю, словно боясь, что без поддержки упадёт.

Люди шли медленно, то и дело спотыкаясь: грязные, оборванные и измождённые, как будто не чуть меньше суток назад из деревни ушли, а несколько недель по степи блуждали. Некоторых на руках несли – не младенцев, а, почему-то, девушек. На мужчин смотреть жутко – избиты, да как-то чересчур, напоказ, до вспухших подушками лиц. Но ни одного старика, ни одного действительно маленького ребёнка принцесса не заметила.

Они проходили мимо Ренны молчаливыми призраками – дети и те не плакали, даже не всхлипывали. Кажется, людей ничего, кроме земли под ногами не интересовало. А так и не спешившиеся драконы остались стоять за воротами полукругом. Факелы в их руках – и где только взяли? – отбрасывали резкие, угловатые тени, пятнали тын, и ворота, и людей алым, заставляя видеть кровь даже там, где её не было.

– Постойте! – Её высочество придержала женщину, – у вас есть врачи? Лекаря?

– Справимся, – буркнула крестьянка, равнодушно сбрасывая руку принцессы. – Не пропадать же совсем.

– Нет, так нельзя! Послушайте! – крикнула Ренна, выпрямляясь, даже на цыпочки приподнимаясь. Земля, которая так и норовила вывернуться из-под ног, снова стала твёрдой, непоколебимой. – Вносите раненых в этот дом. Ещё мне понадобятся одеяла, чистый холст и вода. Горячая вода и много, а там разберёмся. Ну что вы смотрите? Несите, несите!

– А ты сама-то в этом разбираешься? – то ли насмешливо, то ли удивлённо спросил из-за её спины Барт.

– Естественно, – дёрнула плечом девушка, – кое-чему учили.

– Я помогу?

Яо вопросительно глянул на гемнона. Ренна тоже через плечо обернулась, встретившись с Арэном взглядом. И, конечно, ничего в нём не увидела, не поняла – слишком темно, слишком далеко, да и при солнечном свете, вблизи, что там разберёшь?

Гемнон заторможено, словно нехотя, кивнул.

– Ну тогда и я помогу, – закутанный в мантию дракон спрыгнул с лошади – только полы его одеяния залихватски взметнулись. – Пройдусь по домам, может, найду чего полезного. Бадяга у них наверняка есть и волчий корень [11]11
  Бадяга, волчий корень – лекарственные травы.


[Закрыть]
тоже.

– Господин дракон, вам-то негоже… – буркнул крестьянин, стоящий у столба ворот.

– Ломать не строить, – хмыкнул под капюшоном Защитник, – но и ломать с умом надо, чтобы заново построенное толковым получилось, верно?

Кажется, мужик из сказанного ничего не понял, но кивнул – принцессе показалось, что на всякий случай. Правда, и Ренна смысл мудрости не уловила, но принцессе и не до загадок стало. Одна из девушек, которую на руках несли, закричала тоненько по-заячьи, забилась.

По запятнанному рваному подолу, по разорванной до пупа рубашке, из-под которой чернели синяки, её высочество догадалась, что с бедняжкой произошло. И чем в таких случаях помочь принцесса знала совсем уж теоретически, да и теория была очень уж поверхностной. Но уж если взялась делать, то нужно доделывать до конца.

– Проследи, чтобы воды натаскали и очаг разожгли, – приказала Яо, решительно рукава засучивая.

– Так у нас не очаги, а давно уж печи, – глядя на неё исподлобья, из-под кустистых рысиных бровей, проворчал всё тот же мужик.

– А есть разница? – холодно поинтересовалась принцесса.

Крестьянин что-то пробормотал совсем уж невнятно и в сторону отвернулся. Зато с советами больше не лез – на том спасибо.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю