Текст книги "Я стану твоим зверем (СИ)"

Автор книги: Катерина Снежинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 14

Новомодный роман – по крайней мере, когда Ренна ещё в столице была, эта книга считалась новой и модной – дракониц явно смог увлечь. Поначалу к чтению вслух они отнеслись без всякого энтузиазма. Но Старшей Матери не отказывают. А Крылатые, которые сами Матерями ещё не стали и даже свой первый выкуп не назначили, были счастливы уже оттого, что их вообще пригласили.

Правда, несмотря на всё счастье, пирожным и фруктам они уделяли гораздо больше внимания, чем злоключениям несчастной, но прекрасной девы и блистательного лорда. Но потом ничего, втянулись, даже о сладостях позабыли.

Ренна перевернула страницу, откашлялась – голос начал похрипывать, всё-таки читала она уже давненько:

«Лорд смотрел хмуро, исподлобья. Не просил – требовал.

– Ты нужна мне!

– Нет, не нужна…

Девушка покачала головой, стиснув штору вмиг похолодевшими пальцами.

– Пусть так! Но я нужен тебе.

– Это не причина…

– Я хочу, чтобы ты принадлежала мне!

В его глазах, почти неразличимых в темноте, вспыхнули две раздражённые красные искры.

– Не то…

– Я хочу, чтобы ты была со мной!

– Не то…

Ара судорожно сглотнула и посмотрела вверх, смаргивая подпирающие слезы. Ничего не получится. Ничего из этого не получится! Не на что наедятся. Да и незачем. Она приказала пальцам разжаться, отпустить штору, позволив ей снова закрыть окно.

– Я хочу, чтобы ты была рядом, – лорд тоже на неё не смотрел. Уставился себе под ноги, сложив руки на груди, будто отгораживаясь. – Я не знаю как. Тьма, я даже не знаю зачем! И…

– И это будет больно. Потому что недолго.

– Да. – Он поднял голову, наконец-то глядя ей в глаза. – Да, ты права. Я слишком привык…

– К игрушкам?

– Да. К игрушкам.

Он шевельнулся, как будто собираясь отвернуться. И уйти – навсегда. Такие, как он, не возвращались. Они даже не оборачиваются»

Самая молоденькая Крылатая судорожно вздохнула и тут же испуганно примолкла, даже рот ладонью прикрыла. Ренна едва удержалась, чтобы не улыбнуться. Продолжила, поддав в голос томности:

«Девушка положила ладонь на оконное стекло.

– Я хочу быть рядом, – прошептала, – Я хочу быть с тобой. Хочу принадлежать тебе. Ты мне нужен.

Лорд не вздрогнул, не улыбнулся, его взгляд не потеплел – ничего подобного. Он просто шагнул вперёд, касаясь окна – ладонь к ладони, палец к пальцу. Стекло их разъединяло всего миг, а потом его просто не стало».

Ренна закрыла книгу, благонравно сложив руки на обложке.

– А дальше? – возмутилась Крылатая, которая дольше всех старалась сохранить незаинтересованный вид.

– А дальше в следующий раз, – пообещала принцесса. – Простите, дамы, но я немного устала. Впрочем, могу дать вам книгу, почитаете без меня.

Самая смелая переглянулась с той, что вздыхала, равнодушно пожала плечами.

– Мы эти значки разбирать не умеем, – призналась независимо, наматывая локон на палец.

– Так вы слуг попросите, – посоветовала Ренна, деликатно кашлянула, пряча так и норовящую появиться улыбку за ладонью. – Уверяю вас, все люди, работающие у Крылатых, умеют читать. Их этому учили. Кстати, у них наверняка найдутся и другие романы. Это я с собой прихватила только один, хотела почитать в дороге, да не вышло.

– Другие? – вытаращилась молоденькая. – Как это?

– Про других людей, про другие отношения, другие приключения. Поверьте, таких произведений люди придумали множество.

– Так это всё неправда? – разочаровано протянула третья Крылатая, тихая.

– Как вам сказать? – Ренна озадаченно почесала бровь. – Это собирательный образ… То есть, конкретно эти люди и их приключения придуманы. Но такие чувства, переживания и эмоции случаются со многими. Автор просто взял несколько историй и сделал из них одну. Добавив что-то и от себя, конечно.

– А зачем? – озадачилась молоденькая.

– Об этом мы поговорим в следующий раз, – Ренна встала, кивнула Нангеши, появившемуся очень ко времени. – Прошу простить меня, дамы, но, к сожалению, сейчас я вынуждена просить вас удалиться. Мы обязательно продолжим, но чуть позже.

– И для этого ты просила меня собрать юных Крылатых? – поинтересовался Говорящий, прикрыв дверь за последней девушкой.

Иронии дракон скрывать и не собирался. Хотя, наверное, со стороны это действительно выглядело смешно. Особенно со стороны Защитников.

– Есть такое хорошее слово «про-па-ган-да», – протянула принцесса.

Снова уселась, откинувшись на спинку кресла, поигрывая бокалом с желтоватым соком.

– И что же оно значит?

– Растолковывание поданным, как они должны думать.

– И что ты им пытаешься растолковать?

– Что любви все возрасты покорны, – почти пропела Ренна, но тут же состроила серьёзную мину, добавила постно: – Но главное для женщины – это семья, рождение детей и уважение супруга.

– Кто кого должен почитать? Муж жену или наоборот? – уточнил Нангеши, усаживаясь напротив.

Да ещё и ногу на ногу закинул, аккуратно оправив подол мантии, сцепил пальцы на животе.

– Оба, – отмахнулась её высочество. – То есть, взаимно.

– Что-то я ничего не понял, – констатировал Говорящий не без удовольствия.

– А вам и не нужно. Это наши дела, материнские, – очаровательно улыбнулась принцесса. – Лучше скажите: я могу вам доверять полностью?

– Сказать-то можно всё что угодно.

– Это верно, – Ренна села прямо, положила локти на стол, тоже пальцы в замок переплела. – Только без помощи мне никак не обойтись. А кроме вас, обратиться не к кому.

– И что же ты собираешься делать? – эдак ненавязчиво осведомился Крылатый, рассматривая под рукавом собственный маникюр.

– Многое, – честно призналась принцесса, серьёзно глядя на дракона исподлобья. – Сделать так, чтобы желания вашего отца сбылись, воплотить в жизни некоторые пророчества, не дать свершиться другим, исполнить то, для чего рождена. Но, главное, я всё-таки собираюсь стать счастливой. И почему-то мне кажется, что наши планы совпадают. Ну, может, только последний пункт в ваши расчёты не входит.

– Размах широк, – хмыкнул Говорящий, покачивая ногой. – И что же от меня требуется?

– Ответить на один вопрос и достать яд, – просто сказала её высочество, снова откидываясь на спинку.

– Яд? – кажется, от удивления у Крылатого даже капюшон приподнялся. – Кого ты травить собралась?

– Никого, уверяю вас. Кстати, вид снадобья меня тоже не очень интересует. Главное, чтобы у него был довольно специфичный запах.

– Ты можешь просто всё объяснить? – хмуро спросил дракон.

– Нет, простите, не могу, – покачала головой Ренна, – я и так очень сильно рискую, но иногда выиграть можно, только всё поставив на карту.

– На какую карту?

– Это тоже неважно. Так вы мне поможете?

– У тебя ещё вопрос был, – изрядно помолчав, напомнил Нангеши.

– Действительно, – согласилась принцесса, прикрыв глаза, откинув голову, опершись затылком о спинку. Она и сама поняла насколько была напряжена, только после того, как отпустило. Да ещё как отпустило-то! До ватных коленей, до дрожащего желудка. – У Крылатых очень чуткий нюх?

– Я не знаю, что в твоём понимании очень чуткий.

– Ну, например, вы по запаху можете определить, какие специи в блюдо положили?

– Нет, я не сумею.

– А кто сумеет?

– Нках, пожалуй… – протянул дракон и осёкся. А потом расхохотался, да от души, с силой хлопнув себя по колену. – Ну ты даёшь, девочка!

– Ещё не даю, – улыбнулась Ренна, не открывая глаза, – но вы мне тоже нравитесь, Нангеши.

* * *

Бедный Нках маялся так явно, что её высочеству его даже жалко стало, захотелось вернуть несчастного обратно, на крыльцо. Дракон как пристроил свою тушу на краешке золочёного стульчика, так и замер, будто пошевелиться боялся. Руки на стол положил, сжал кулачищи по обеим сторонам пустой тарелки, а на все предложения лишь головой отрицательно мотал. И молчал.

– Ну, хорошо, – сдалась, наконец, принцесса и отложила вилку с ножом – в такой компании у любого аппетит пропадёт. – Идея пригласить вас за стол была провальной. Мне правда не нравится, что вы постоянно снаружи остаётесь. Только с неудобствами, видимо, придётся смириться. Но хотя бы скажите, что вы едите. Арэн вот тоже не желает в моём обществе обедать. Куропатки вам не угодили, паштет, видимо, недостаточно нежен, говядина не сочна, а пирог просто невкусный.

– Вкусный, – буркнул Нках.

– Невероятно! – восхитилась Ренна, за что и заработала злобный взгляд исподлобья. – Я слышу ваш голос! Так что с едой?

– А что с ней?

– Почему вы не едите в моём присутствии? – процедила девушка, раздражённо.

Крылатый пожал плечищами.

– Как? – спросил обречённо, мотнув в сторону так и не тронутых им приборов.

– А вы что, руками едите?

– Я не выродок! – мигом вызверился Защитник.

– Так я такого и не утверждаю, – тут же осадила принцесса: рявкающий дракон – это действительно страшно. Ну, иногда. – Если вас смущает количество вилок с ножами, то я прикажу убрать лишние, только и всего. Кстати, вот странность: дома у вас очень изысканные, а нравы простые. Интересно, с чего так? Соку тоже не желаете?

Крылатый мотнул головой. Её высочество кротко вздохнула и, жестом отослав слугу, наполнила свой бокал.

– Послушайте, Нках, мне правда не нравится…

– Стой! – рыкнул Защитник так, что её высочество действительно замерла, не донеся фужера до рта. – Что ты налила?

– С-сок? – промямлила Ренна.

– Дай сюда!

Нках выдернул у неё бокал, оцарапав жёсткой мозолью на ребре ладони. Понюхал, попробовал кончиком языка, оказавшимся неожиданно длинным и будто бы заострённым. Сочно сплюнул прямо на пол, утёрся рукавом.

– Зарник[20]20
  Зарник (zarnik) – минерал, в России больше известен как мышьяк.


[Закрыть], – буркнул.

И застыл, таращась в никуда пустыми глазами. Принцессе даже показалось, что они помутнели, будто бельмами вдруг затянулись.

– Послушайте, вы что себе позволяете? – не слишком уверенно пробормотала её высочество, но ответа не получила.

Зато дверь столовой распахнулась, грохнув о стену так, что стёкла в окнах звякнули. Влетевший в комнату гемнон был не страшен. Просто страх – это недостаточно сильное слово. При виде полуголого, всклокоченного дракона у Ренны все внутренности узлом завязались. Ярость физиономию Защитника не перекашивала и глаза у него не горели – первая осталась бесстрастной, вторые непроницаемыми, впрочем, как и всегда. Но как-то сразу стало понятно: сейчас Крылатый начнёт убивать, причём жестоко. Даже Нках отступил, протянул брату бокал, словно загораживаясь им. Арэн на фужер только глянул.

– Кто? – спросил тихо-тихо – принцесса едва расслышала.

И ей немедленно захотелось оказаться где угодно, лишь бы подальше от этой светлой, залитой солнцем столовой.

– Я спросил, – медленно, разделяя слова паузами и, кажется, ещё больше понизив голос, выговорил гемнон, – Кто. Это. Сделал?

– Не горячись, – мягко попросил Нангеши, появляясь из-за спины брата, предостерегающе положив руку ему на плечо. – Сначала нужно выяснить, кого отравить хотели, а потом рвать каждого второго.

– Отравить? – придушенной мышью пискнула Ренна. Невольно отшатнулась от стола вместе со стулом, скрежетнув ножками по мраморной плитке. Хотела что-то сказать, но голос предал. Принцесса схватилась за горло, будто ей воздуха не хватало. – Отравить… – повторила, не понимая сказанного.

Гемнон крутанул головой, словно шею разминая, отвернулся. Наверное, ему невмоготу было на её страх любоваться.

– Кто знал, что ты Нкаха к себе позовёшь? – спросил глухо.

– Что? А… – девушка сглотнула, как будто это могло ужас прогнать. – Никто. Я случайно. То есть… Он хотел опять у дверей остаться, но это неудобно, и я позвала. Понимаете, он… В смысле я не думала, что это плохо. Мы постоянно на виду, слуги всё видят. Даже Яо в мои покои разрешалось заходить!

– Она всегда ест одна, – напомнил Говорящий. – Это узнать совсем несложно. Нках тут ни при чём, да и ненадёжно слишком – он бы учуял. Кстати, он и учуял.

– Сам знаю, – огрызнулся Арэн и повторил: – Кто?

– Да что ты заладил?! – возмутился Нангеши. – У тебя не дом, а проходной двор, всё двери нараспашку: твои люди, её люди, те, кто ремонтом занимается, садовники! Здесь орда пройдёт – никто не заметит. Чего уж говорить про…

– Не о том спрашиваю! – шёпотом рыкнул гемнон.

– А вот это уже интереснее, – кивнул капюшоном Говорящий.

– Человек, – уверенно заявил Нках. – Крылатый не стал бы связываться.

– Да и кому это нужно? – подпел Ннгеши. – А у слуг сам знаешь, случается. Особенно у женщин, любимцев…

– Не может этого быть! – Ренна вскочила. Правда, принцессе пришлось за край стола хвататься – икры самой настоящей судорогой свело. От страха, наверное. – У вас слуги только из империи, они верные, никогда… Да и с чего бы? Я никому ничего плохого не сделала, а если отец узнает… Они могут места потерять, понимаете? Вернуться домой, остаться без ваших денег! А это же хуже некуда. Нет, кто угодно, но только не люди.

Она так и не поняла, услышал её гемнон или нет. Но на лепет принцессы дракон никак не отреагировал, даже не шевельнулся, по-прежнему смотрел в сторону.

– Банкир? – предположил Арэн.

– Или эта их… – пробормотал Нках.

– Я слышал, слуги говорили: он собственную Мать отравил и отца, чтобы его место занять, – подлил маслица в огонь Говорящий.

Гемнон, наконец, обернулся к её высочеству, смерил взглядом – как всегда, ничего не выражающим. Пойди разбери, о чём думает! И от этого ещё страшнее становится.

– Созвать совет глав родов? – почти шёпотом спросил Нангеши.

Странно, но сегодня в столовой все почему-то предпочитали говорить очень тихо, будто слишком тонкое стекло, способное даже от резкого звука лопнуть, оберегали.

– Обойдёмся, – отозвался Арэн. – Это не их дело. Её ко мне привезли.

И снова Ренна не поняла, о ком он говорит: про наранскую принцессу или про неё саму.

– Только прошу, не убивайте их, – едва смогла выговорить девушка одеревеневшими губами. – Не убивайте. Иначе, это война. Она дочь короля. Поймите, это политика, тут нельзя так, как вы привыкли.

Но теперь её абсолютно точно никто не слушал. Арэн с Нкахом вышли – она и из-за столы выбраться не успела. Стоило радоваться, что хоть Говорящего за рукав поймала.

– Не убивайте! – повторила, постаравшись говорить как можно убедительнее. – Вы-то должны последствия осознавать.

– А ты? – даже вроде весело усмехнулся Нангеши.

Осторожно высвободил мантию из её пальцев и пошёл вслед за братьями.

* * *

Уже темнеть начало, а гемнон всё не возвращался. Так и не убранная с обеда посуда тускло поблёскивала на столе, ловя красноватые отсветы заходящего солнца – Ренне в них мерещилось что-то зловещее, предсказывающее, но и слуг она позвать не могла. Принцессе казалось: стоит только хоть слово, хоть звук услышать – обязательно не выдержит, завизжит. Напряжённые до предела нервы и без того едва не звенели перетянутыми струнами.

Её высочество мерила комнату из угла в угол, то и дело без всякой надобности поправляя волосы, расчёсывая ладонь. Пробовала присесть, но тут же вскакивала, снова принималась ходить. Особняк притих испуганно, настороженно, только шаги принцессы и слышно. Слуги затаились мышами.

Да, ещё и слуги. Их всех придётся поменять просто из предусмотрительности. Конечно, среди них отравителя может и не оказаться, даже, скорее всего, не окажется. Она же права была: сумму, достаточную для подкупа человека, служащего на Грани, и представить-то сложно. Такое делается лишь из верности. Значит, порошок подсыпал кто-то из наранцев. Лишь Великий знает, сколько их тут! Но всех людей, работающих в особняке гемнона, нужно на всякий случай уволить.

По крайней мере, именно так всё должно со стороны выглядеть.

Чужие шаги так резанули по ушам, что Ренне захотелось их зажать. А ещё спрятаться, например, под стол. Но она осталась на месте стоять, только сцепила пальцы за спиной. Остатков смелости и здравого смысла хватило понять: шаги-то лёгкие, женские, каблуки цокают, а потом принцесса и шорох подола расслышала. Но смотреть в чёрный туннель, в который превратился коридор за оставшимися нараспашку дверьми, следить за приближающейся фигурой всё равно было страшно – сердце в горле колотилось.

Брэна остановилась на пороге, молча глядя на её высочество. Не присесть в реверансе, не даже просто поклониться бывшая подруга даже и не подумала.

– Я тебя слуша, – первой всё-таки не выдержала тишины Ренна, хотя и знала прекрасно, что паузу, особенно не ей взятую, тянуть надо до последнего.

Но одно дело знать и совсем другое сделать.

– Что ты натворила? – театральным придушенным шёпотом спросила госпожа Орун.

А, может, ничего в её шёпоте театрального и не было. Может, девушку банально слёзы душили? Или ярость. Зная фрейлину, её высочество поставила бы на последнее.

– А что я натворила?

– Ты мне всю жизнь сломала! – всё так же шёпотом крикнула Брэна.

– Ну, заявление как минимум преждевременное, – пожала плечами принцесса. Обошла кресло, присела, спокойно сложив руки на коленях. – О вконец сломанной жизни стоит говорить на пороге могилы. А ты, как я вижу, в полном здравии.

– Как ты могла?!

– Как я могла что?

– Ты прекрасно знаешь: наранцы никого не травили!

– Смелое заявление, – заметила Ренна, иронично брови приподняв.

– По крайней мере, они не травили тебя, – процедила госпожа Орун. – Ты это сама сделала! Сама порошок подсыпала.

– Ты себя слышишь? Я похожа на самоубийцу?

– Прекрати! – повысила голос Брэна. – Передо мной-то комедию не ломай!

– Позволь вернуть просьбу. И расскажи, наконец, толком, что случилось.

– Твой гемнон вышвырнул всех наранцев вон! – крикнула девушка и, кажется, даже кулаки сжала – толком разобрать, что она там сделала принцесса не смогла – темно слишком. – Их сейчас, как стадо, к границе гонят. Им запрещено здесь появляться, всем! Любому из Нары путь на Грань закрыт!

– Все живы? – слишком поспешно спросила Ренна.

– А ты бы предпочла, чтоб их на столбах перевешали?

– Нет, я вполне довольна тем, как дело обернулось, – её высочество откинулась, отёрла лоб – пальцы остались мокрыми. Пришлось и их вытереть о край скатерти: платка, как обычно, под рукой не оказалось. – Только не понимаю, ты-то с чего так бурно реагируешь?

– Я хотела выйти замуж, забыла? За банкира хотела.

– За шпиона, – поправила принцесса.

– Да какая разница? – снова сорвалась на крик Брэна. – Это моя жизнь, моя! Но ты о ней, конечно, не подумала!

– Не подумала, – призналась её высочество, глядя на бывшую – теперь уж совсем точно бывшую – подругу. Хотя даже лица её разобрать не могла. Так, маячило на фоне темноты что-то белое, плоское. – Честно говоря, о тебе я даже и не вспомнила.

– И как? Ничего не гложет?

– Гложет, – кивнула принцесса.

– Ещё скажи, что будь твоя воля, то всё бы переиначила.

– Скажу. Будь моя воля, я сделала бы по-другому. Так получилось слишком топорно и чересчур рискованно. Но все мы учимся лишь на своих ошибках.

– Только и в другой раз ты бы вряд ли брала меня в расчёт!

– Вряд ли, – снова не стала спорить Ренна. – И у меня просьба, госпожа Орун: вспомните, наконец, с кем вы говорите и каким тоном. Иначе последствия всей этой ситуации для вас могут оказаться ещё плачевнее.

Брэна долго молчала – стояла, рассматривая принцессу, а, может, вовсе и не на неё девушка смотрела. Но всё-таки медленно, будто ещё раздумывая, присела в глубоком реверансе почти встав на колено, голову склонила.

– Прошу меня простить, Ваше Величество, – попросила глухо, – я непростительно забылась. Уверяю вас, этого больше не повторится.

– Ну так не забывайтесь больше, – холодно посоветовала Ренна. – И можете встать. Кстати, оговорку я вам тоже прощаю.

– Я благодарю Её Величество за милость, – приторно-деревянным, придворным тоном отозвалась Брэна. – Мне позволено будет спросить, про какую оговорку идёт речь?

– Я не королева.

– Разве? – усмехнулась госпожа Орун. – Значит, я просто поторопила события.

– Видимо, – буркнула принцесса и закашлялась, маскируя неловкость: уж больно довольным это вышло, а должно было получиться слегка раздражённо. – Присаживайтесь, я прикажу слугам принести чаю.

– Не стоит беспокоиться, я уже ухожу, – всё тем же специальным голосом отозвалась госпожа Орун. – И уезжаю. По понятным причинам на Грани я оставаться не могу.

– А вот я причин не вижу. Мне кажется, что вашу жизнь и здесь можно вполне устроить.

– Благодарю, но всё-таки предпочитаю уехать.

– И куда же вы собрались? Обратно к отцу?

– Нет, в империи мне тоже делать нечего. Впрочем, это и неважно. Вы позволите дать вам на прощание совет. Так сказать, на правах старой подруги?

– Я вас слушаю, – кивнула Ренна, растирая переносицу.

Что-то принцессе подсказывало: ничего хорошего она не услышит.

– Научитесь говорить. Просто по-человечески болтать. Вы же либо сначала продумываете весь разговор до конца, либо отделываетесь зазубренными фразами, штампами. Конечно, если они уместны. Понимаю, вас готовили к разному, но не всё же можно предусмотреть. Потому вы, когда неожиданность случается, начинаете мямлить.

– То есть, по-вашему, сейчас я мямлила?

Её высочество глянула на бывшую фрейлину из-под ладони.

– Нет, как раз сейчас вы штампы и выдавали. Только королевские. – Госпожа Орун снова присела. – Но от этого живее они не становятся. Разрешите удалиться?

Ренна в ответ только рукой махнула, позволяя. А что тут скажешь? Сцена и без того вышла, мягко говоря, неприятной. Но к таким её тоже готовили, потому принцесса и знала, как с собственной совестью сладить. Правда, для того чтобы она глодать перестала, тоже время нужно.

* * *

Гемнон вернулся только через три дня, уже под вечер, но видеть супругу желания не выразил. Он вообще едва заметил принцессу, когда Ренна навстречу вышла: кивнул, буркнул что-то неразборчивое и быстро прошёл мимо. Девушка своё общество ему и не навязывала. Как не уговаривала себя, какие бы разумные доводы ни приводила, стыд всё равно изводил. Из-за Брэны грыз потихонечку, почти уже и не чувствительно, так, покусывал. А вот по поводу Крылатого досаждал вовсю.

Ей высочество была уверена: Арэн ничего не знает, даже догадок никаких у него нет, всю историю с отравлением дракон принял за чистую воду. И от этой невесть откуда взявшейся уверенности становилось только гаже. А ещё Ренна пребывала в твёрдой убеждённости: она никогда, ни при каких обстоятельствах супругу правды не откроет. Не потому, что наказания боится – хотя страшно, конечно. Но его призрение страшнее. Вряд ли гемнон поймёт необходимость интриг. Он же прямой, как древко от копья. Похоже, все Крылатые такие. Ну, или почти все.

Так или иначе, а неспокойная совесть спать мешала – правы люди. Ренна вроде бы и не бодрствовала, но и по-настоящему заснуть не получалось: так, плавала между сном и явью. Что-то мерещилось, что-то виделось, но в то же время и она понимала прекрасно: лежит на кровати, в собственной заново отремонтированной спальне и душно ей – дышать почти нечем. Наверное, скоро гроза будет, скорее всего, последняя в этом году. За перевалами уже наверняка по ночам землю подмораживает.

Горящая сеть выплыла из серого мрака, мучительно медленно начала опускаться над драконицей, облепляя распахнутые крылья, вгрызаясь в антрацитовую чешую, оставляя оплавившиеся валиком края, погружаясь всё глубже…

Ренна резко села, растёрла лицо, помотала головой, тихо радуясь, что толком заснуть не успела: ей сейчас только чужого, до оскомины надоевшего кошмара не хватало! Скрутила волосы в жгут, отбросила за спину, прислушиваясь. Дом спокойно спал, потрескивал фитиль свечи, в стенах тихонько шебуршились мыши, а, может, сверчки. Где-то далеко ворочался гром – и в самом деле гроза шла.

Принцесса спустила ноги с кровати, потянулась за стаканом с водой. И почему-то – сама не поняла почему – поставила его на место, хотя в горле пересохло. Встала, на цыпочках подкралась к двери, выглянула. Так же тихо закрыла её за собой, очень стараясь не шуметь, прошла по коридору, по галерее над холлом, вошла в другое крыло. Здесь по-прежнему пахло можжевеловым дымом, но уже едва заметно – только намёк на запах. И было тихо.

У двери спальни гемнона Ренна постояла, раскачиваясь с носка на пятку, два раза руку поднимала и опускала, так и не решившись ручки коснуться. Но всё же толкнула створку.

Комнату Арэна тоже освещала всего одна свечка, но на этом вся схожесть и заканчивалась: голые стены, голый пол, кровать, больше смахивающая на широкий топчан, кресло, на котором грудой навалена одежда, простой стол – и всё. Ну да, ещё сам гемнон.

Он не метался и не стонал, вообще лежал, будто мёртвый, вытянув руки поверх одеяла. Только брови нахмурены так, что в одну линию сошлись, да пальцы в кулаки сжаты. Ренна перепугалась – подумала, что и впрямь умер. Но потом заметила судорожно, рывками поднимающуюся грудь. Арэн всего лишь спал. И наверняка видел всё тот же кошмар, который принцесса вовремя стряхнуть успела.

О чём её высочество в этот момент подумала, она бы и сама ответить не сумела. Ни о чём, наверное. Просто шагнула вперёд, опёрлась коленом о край постели, замерла вспуганным зверьком, но дракон даже не пошевелился. Ренна перевела дух, сглотнула сухим горлом, морщась, потянула край покрывала, забралась под тонкую простыню, натянув её до самого носа.

Скорее всего, недолго бы она так пролежала и, в конце концов, удрала б обратно, к себе. Вот только Арэн то ли застонал, то ли зарычал. По громадным ручищам прошла судорога, кожа на костяшках натянулась, посерела.

Ренна перевернулась набок, провела по нахмуренному лбу кончиками пальцев, разглаживая морщины, подула на короткие жёсткие ресницы, как это её собственная нянька делала.

– Тш-ш, – прошептала, наклонившись к самому уху. – Это только сон, он сейчас пройдёт…

– Ренна… – пробормотал гемнон, приоткрыв осоловелые со сна глаза.

Сейчас ничего каменного в них не было. Впрочем, особых чувств тоже – одна дурная вялость.

– Я тут, – тихонько отозвалась принцесса, – ты спи.

– Ренна, – повторил дракон.

И не столько прижал к боку, сколько водрузил девушку на себя – голова и грудь на нём, а ноги на кровати – да ещё сверху ручищей придавил. Принцесса снова замерла, боясь не то, что вздохнуть – даже и моргнуть. Но Арэн, кажется, так до конца и не проснулся, лишь задышал ровнее. Её высочество тихонько выдохнула, вытянула прижатую руку, устраиваясь. Лежать так оказалось непривычно, но удобно, как на хорошо подогнанной кушетке: уютно, хоть и жарковато. А ещё глухие гулкие удары драконова сердца завораживали, убаюкивали, усыпляли.

– Ренна? – спросил гемнон совершенно чётко.

Принцесса подняла голову, наткнувшись на ничего не выражающий, чёрный, абсолютно не сонный взгляд, и кивнула. Всё равно ничего осознанного, а тем более умного, она сейчас сказать бы не смогла.

– Что ты тут делаешь?

– Боюсь, – честно призналась её высочество.

– Чего? – помолчав, осведомился гемнон.

– Грозы, – нашлась девушка, невинно хлопая ресницами. – Я с детства грозы боюсь.

Арэн, медленно ворочая шеей, посмотрел в окно, потом опять уставился на Ренну.

– Хорошо, – выдохнула принцесса. – Ладно. Давай примем как данность: в кровать я к тебе уже забралась. Выкинуть меня отсюда ты, конечно, можешь, но только за шкирку. Вряд ли так стоит поступать со Старшей Матерью. И ты этого делать, конечно, не станешь, верно? – дракон заворожено кивнул. – Ну вот. Поэтому нам остаётся только получать удовольствие. – Крылатый дёрнулся, словно собираясь выскочить из постели. – Я имею в виду спать. Честно, спать очень хочется, поздно уже. Но спать я буду только здесь и вместе с тобой. Потому что боюсь грозы. На этом всё. Спокойной ночи.

Её высочество закрыла глаза, повозилась, пристроила ладонь под щёку. Гемнон не шевелился. Теперь уж он, кажется, дышать боялся, но руку не убирал. Принцесса тихонько, так, чтобы Арэн ни в коем случае не заметил, усмехнулась, вслушиваясь в стук драконьего сердца – частый-частый, почти панический. Но потом и он стал успокаиваться, удары становились всё реже, глубже, выбивая размеренный, монотонный ритм.