Текст книги "Том 28. Исчезнувший мертвец"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

Глава 16

Клэренс спрыгнул с эстрады и бросился ко мне: его глаза дико вращались, рот непроизвольно подергивался, пальцы больших рук были стиснуты в кулаки.

Двое полицейских в форме схватили его за руки и удержали на месте. Минуту Клэренс стоял спокойно, затем он напрягся так, что на лбу вздулись вены, и одним движением плеч встряхнул обоих полицейских, и они отлетели в стороны.

Он снова двинулся на меня, рыча, словно разъяренный кабан.

Мне бы следовало вынуть из кармана руку, ударить его в подбородок и сбить с ног, как в кино. Но лавры киногероя меня не прельщали, поэтому я просто сунул Клэренсу в живот свой пистолет.

– Ну, скажите что-нибудь, – попросил я его, – и мои нервы не выдержат, и я спущу курок. Ну, хоть кашляните. Почему вы не хотите сделать это для меня?

Клэренс стоял не двигаясь, глядя на меня.

Полицейские вновь схватили его, скрутили ему руки за спиной и надели на них наручники.

Я убрал пистолет от его жирного живота и положил его в карман.

– Уведите! – приказал Лейверс. – Отвезите его в полицейское управление и посадите в камеру.

Клэренса поволокли прочь, но он все-таки умудрился остановиться на минуту и повернуться ко мне.

– Ищейка! – сказал он. – Я был на вас зол, но не так, как после того, когда вы разбили мой инструмент.

– А что вы собирались играть? – спросил я. – Похоронный марш?

Наконец полицейские увели его.

Лейверс осторожно откусил кончик сигары.

– Ну хорошо, Уилер. Теперь, когда вы закончили свое драматическое представление, может быть, соблаговолите объяснить, что к чему?

– Этот погребок, – сказал я, – был центром распространения наркотиков. Но продавал их не Уэс Стюарт, а Клэренс Несбитт. В этом был замешан и официант Бус. Джонни Лэндис покупал здесь марихуану, Тальбот – другие наркотики. Возможно, Тальбот и показал Джонни это место.

Лэндис выпрямился в кресле:

– Тальбот? Мой дворецкий? Наркоман?

– Похоже на то, – подтвердил я. – Почему же он был убит? Да только потому, что знал обо всем. Официанта застрелили с той же целью – чтобы не болтал.

– А эта женщина? – спросил шериф. – Миднайт О’Хара?

– Она не была невинной овечкой, какой пыталась себя представить. Она являлась мозгом всей организации. Клэренс и официант были всего-навсего посыльными, которые торговали наркотиками.

– Что еще? – потребовал Лейверс.

– Джонни Лэндис был обыкновенным клиентом, – продолжал я. – Его погубило тщеславие. Он решил начать шантаж, чтобы получать часть доходов, Лэндис был настойчив и опасен – поэтому Миднайт решила обязательно от него избавиться. Она использовала для этого своего посыльного – охранника Клэренса. Сначала Джонни пытались запугать, но безуспешно. Это Клэренс написал ему ту записку, помните?

– Все это я хорошо помню, – нетерпеливо сказал Лейверс, – но если эта О’Хара спланировала убийство, а так оно и было, так как у Клэренса не хватило бы мозгов, то как она собиралась выкрутиться?

– Она надеялась, что это будет идеальное убийство: пистолета никогда не найдут, поэтому нельзя будет обвинить в убийстве Клэренса и вообще никого. Когда мы все же начали разбираться в этом деле, она подсунула нам Уэса Стюарта, надеясь, что тем самым снимет подозрение и с себя, и с Клэренса. – Я усмехнулся Лейверсу. – Она была женщиной, а кто может сказать, что женщине придет в голову? Разве что при совершенно определенных обстоятельствах.

– Вернемся к Тальботу, – сказал Лейверс.

– Может быть, Тальбот принимал участие в шантаже вместе с Джонни. Мы никогда не узнаем этого. Но после того как Джонни убили, Тальбот начал волноваться. Возможно, он решил повидать Буса, чтобы посоветоваться и узнать, что он думает по этому поводу и что собирается делать. Обнаружив же его труп, Тальбот испугался и убежал, так что Клэренс не смог его там убить. С этих пор все начали искать друг друга: я – Тальбота, он – меня, а Клэренс – его. И в конце концов он настиг Тальбота у порога моей квартиры. Клэренсу удалось скрыться прежде, чем я бросился искать убийцу. Я был связан наличием трупа. Хотя догадывался, кто это мог быть.

Я рассказал Лейверсу, как подкинул труп Тальбота в «Золотую подкову» и встретил там Уэса Стюарта. Как я позвонил Миднайт и сказал ей о трупе, а потом повторил то же самое, позвонив в полицию. Труп исчез прежде, чем прибыли полицейские.

– Она не позвонила в полицию, что обнаружила труп, – сказал Лейверс. – А ведь вы тоже не сделали этого официально, Уилер! Голос у него был прямо-таки сахарный. – Я это запомню!

Лэндис поднялся на ноги:

– Лейтенант! Есть одна вещь, которой я не понимаю. Почему они спрятали труп Тальбота в моем подвале, а затем и вас привезли туда же?

– Мне кажется, они решили, что никто не будет искать там Тальбота, – сказал я. – Ведь он у вас работал. Но им когда-нибудь пришлось бы избавиться от него, так же как и от меня. Поэтому они хотели убить двух зайцев сразу.

– Так бы и произошло, если бы мистер Лэндис не подоспел вовремя, Уилер, – встрял Лейверс.

– В моей статье было написано много неприятных вещей в ваш адрес, лейтенант, – сказал мне Лэндис. – В следующем же выпуске я помещу опровержение.

– Спасибо, но вы спасли мою жизнь, мистер Лэндис, и этого вполне достаточно.

– Вот и все! – сказал Лейверс. – Мы можем разойтись по домам и хоть немного поспать.

– У меня есть один вопрос, который я хотел бы задать мистеру Лэндису, – сказал я.

– Да? – вежливо откликнулся тот.

– В вашем столе есть потайной ящик. Внутри лежит шприц и довольно много героина. Это – орудия наркомана, мистер Лэндис. Откуда они у вас?

Морщины на его лице стали глубже.

– Мне следовало, конечно, выбросить все это, но я почему-то не смог.

– То есть как? – прошептал Лейверс.

– Все это принадлежало моему сыну Джонни, – спокойно сказал Лэндис. – Я нашел это у него совершенно случайно. Тогда впервые и понял, что он наркоман, и выгнал его из дома. Может быть, если бы я был немного более чутким…

– Удовлетворены, Уилер? – резко спросил Лейверс.

– Да, сэр, – сказал я. – Мы сейчас идем?

Шериф кивнул:

– Буду счастлив подвести вас и вашу дочь домой, мистер Лэндис.

– Благодарю, – сказал Лэндис. – Очень вам признателен.

Он взял Рену под руку, и мы последовали за ними к выходу. Когда Лейверс тронулся с места, я схватил его за локоть.

– Что еще?

– Есть еще одно очень важное свидетельство, которое мы можем получить по пути, шериф. Если я поеду с вами, это займет у нас не больше пяти минут.

– Какое свидетельство?

– Пистолет, которым Несбитт убил Тальбота и Буса, – сказал я. Это было первое, что пришло мне в голову.

– Хорошо, – согласился Лейверс. – Если уж вам приспичило.

– Я поеду с водителем, – сказал я. – Спасибо, шериф.

– Вы, должно быть, самый везучий полицейский в городе, – задумчиво проговорил он. – Но все равно вам еще нужно учиться уму-разуму.

Мы вышли на улицу. Лэндис и Рена уже сидели в машине Лейверса. Шериф уселся рядом с ними, а я сел рядом с шофером.

Прошло минут десять, прежде чем Лэндис поинтересовался, куда мы едем.

– Уилер хочет представить еще одно важное свидетельство, – сказал Лейверс. – Это займет всего пять минут, мистер Лэндис, но сэкономит нам массу времени потом. Я надеюсь, вы не возражаете?

– Нет, – сказал Лэндис, хотя по его голосу было понятно, что он возражал.

Я закурил и попытался расслабиться. Взглянув в обзорное зеркальце, я заметил, как Лэндис выглянул из окна машины.

– Это Хиллстоунский округ! – сказал он. – Послушайте, шериф, вы нарочно сюда меня завезли?

– Вы сказали – пять минут, Уилер, – прохрипел Лейверс.

– Уже почти приехали, сэр.

– Если ехать еще долго, я прошу вас сначала завезти нас домой, – забеспокоился Лэндис. – Или если вам это почему-то неудобно, просто высадите нас где-нибудь, и мы возьмем такси.

– Если мы не приедем туда через минуту, Уилер, можете забыть о вашей идее! – сказал Лейверс.

– Да, сэр. – Я надеялся, что раболепные ответы смягчат шерифа.

Когда впереди показалась высокая кирпичная стена, самочувствие мое улучшилось. Мы подъехали к воротам и остановились. Навстречу вышел охранник. Я показал ему свое удостоверение.

– У меня очень мало времени. Как можно быстрее позвоните Мейбери и скажите ему, что, если он не встанет с постели и не спустится к нам через несколько секунд, я сделаю все возможное, чтобы у него были крупные неприятности. Скажите ему, что… – Мне пришлось замолчать, чтобы перевести дыхание.

– Он еще не спит, лейтенант, – сказал охранник. – Я разговаривал с ним всего пять минут назад. У них там были какие-то неприятности, но думаю, что сейчас все улажено. Я позвоню ему и скажу, что вы здесь.

Охранник открыл ворота, и мы въехали.

– Что это еще за место? – спросил Лэндис взволнованным голосом. – Тюрьма или что-нибудь в этом роде?

– Скоро вы все узнаете, – сказал я.

Мы подъехали к зданию, и автомобиль остановился у входа.

– Если вы на минуту зайдете сюда, – с надеждой в голосе произнес я, – то мы сможем…

– Вы с ума сошли! – воскликнул Лэндис. – Что мне и моей дочери надо…

Внезапно зажглись яркие фонари, осветив наш автомобиль и ступеньки. Двери открылись, и Мейбери торопливо начал спускаться к нам. Все остальные могли считать его Мейбери, но для меня он был ангелом-хранителем.

– Что-нибудь не так, лейтенант? – взволнованно спросил доктор, останавливаясь передо мной.

– Все в порядке, доктор, – сказал я. – Я просто думал, что вы рады будете встретить старого друга.

– Старого друга? – Его глаза расширились. – В это время?

– Он на заднем сиденье автомобиля, – сказал я. – Ему будет обидно, если вы с ним не поздороваетесь.

По тому взгляду, которым одарил меня Мейбери, было ясно, что он считает меня потенциальным клиентом своего санатория. Он секунду поколебался, затем пожал плечами и сделал шаг к машине. Открыв заднюю дверцу, он увидел Лэндиса.

– О, мистер Робинсон! Какой приятный сюрприз!

По моему настоянию мы прошли в кабинет Мейбери.

– Доктор, вы не скажете нам, что вам известно об этом мистере Робинсоне?

– Видите ли… – Он машинально пригладил усы. – Это вопрос этики, лейтенант. Между доктором и пациентом.

– Дело идет об убийстве, доктор, – холодно напомнил я.

– О! – Он тяжело вздохнул. – В таком случае конечно… Мистер Робинсон был моим пациентом, он лечился здесь три раза за последние два года.

– От чего вы его лечили?

– От наркомании, – сказал Мейбери. – Мы беремся вылечить наркомана физически, но остальное целиком зависит от него самого. Большинство бросает эту привычку. Я серьезно предлагал мистеру Робинсону пройти курс психиатрического лечения, но он отказался.

– Уилер! – Голос Лейверса срывался от бешенства. – Что вы сейчас пытаетесь доказать?

– Что Лэндис – наркоман, – сказал я. – Что шприц и героин в ящике его стола никогда не принадлежали его сыну.

– Что это доказывает?

– Наркоману требуется поставщик, – сказал я. – Лэндис, со своим положением в обществе, никогда бы не осмелился покупать наркотики на стороне – его могли бы узнать и шантажировать!

– Это самая нелепая фантазия, которую я когда-либо слышал, – взорвался Лэндис. – Я уничтожу вас за это, Уилер! – Он взглянул на Лейверса. – Что же касается вас, шериф, то могу вам сказать, что я…

– Заткнитесь! – прервал Лейверс.

Рот Лэндиса так и остался открытым.

– Продолжайте, Уилер, – спокойно сказал Лейверс. – Я хочу услышать все до конца.

– Рена рассказала мне о скандале между Лэндисом и его сыном перед тем, как он выгнал его. Джонни обвинил своего отца в том, что он завел себе любовницу. Ею была Миднайт О’Хара. И не только любовницей, но и хозяйкой «Золотой подковы» – центра распространения наркотиков, что гарантировало ему полную безопасность и неограниченное количество наркотиков.

– Она доставала мне наркотики, была моей любовницей, – фыркнул Лэндис, – поэтому я ее и убил?

– Точно! – подтвердил я. – Вы застали Тальбота с Реной и, угрожая ему увольнением, заставили быть вашим посыльным. Он приносил вам из «Золотой подковы» героин.

– Вы сумасшедший! – прошептал Лэндис.

– А сына вы выгнали из дома, потому что обнаружили, что он курит марихуану, – сказал я. – Вы не хотели, чтобы он узнал, где ее можно достать. Джонни не был дураком: он сложил два и два и понял, что за всем этим стояли вы. Он не пытался шантажировать Миднайт О’Хара, он пытался шантажировать вас через нее, и поэтому его убили.

– Вы хотите сказать, что он убил собственного сына? – недоуменно сказал Лейверс.

– Курок спустил Клэренс, – сказал я, – выполняя, как он думал, приказ Миднайт. Но Миднайт выполняла приказы Лэндиса.

– Так, – сказал Лейверс.

– Убийством Джонни был взволнован и Тальбот. Он заподозрил Лэндиса. И пошел посоветоваться с официантом – говорить о наркотиках или нет. Когда он пришел к нему, Бус был уже мертв. Поэтому Тальбот решил спасать свою шкуру и рассказать мне все, что он знает. Он пришел ко мне – но Клэренс успел устранить его.

– Ты хочешь сказать, что он намеренно убил Миднайт там, в подвале? – спросила Рена, с трудом переводя дыхание. – Он вовсе не спасал наши жизни?

– Жизнь он мне спас совершенно случайно, – сказал я. – К тому же это был ловкий ход: заслужить благодарность полицейского управления. Шериф мог даже дать ему медаль! – Я взглянул на Лейверса, потом повернулся к Лэндису: – Надо отдать вам должное – вы хладнокровный человек. Вы и глазом не моргнули, когда я сказал о шприце и героине в потайном ящике вашего стола. На вашем лице даже появилась печаль, когда вы сказали, что все это принадлежало Джонни и что вы были недостаточно чутки как отец. Если это будет для вас утешением, могу сказать, что вы были близки к тому, чтобы никто и никогда не заподозрил вас в убийстве. Вам просто не повезло, что шериф поручил расследование этого дела мне.

Откуда-то сверху внезапно донесся крик. Мейбери закусил губу.

– Джентльмены, вам придется извинить меня. У нас небольшие неприятности с одним пациентом, и мне надо пойти туда…

– Нет, вы не пойдете! – сказал Лэндис. – Вы останетесь здесь! – Он отступил на шаг, вытащил из кармана пистолет и направил его на нас. – Все вы! – крикнул он. – Оставайтесь на местах!

– Не будьте дураком, Лэндис, – сказал Лейверс. – Вы не пройдете и сотни ярдов!

– Посмотрим! – сказал Лэндис сквозь стиснутые зубы.

Он протянул руку назад, открыл дверь и ступил в коридор. Дверь захлопнулась, и мы услышали, как он бежит по коридору.

Я вытащил свой тридцать восьмой и кинулся следом.

– Только чтобы никто не был ранен! – закричал мне Лейверс.

Я выбежал в коридор и увидел, как Лэндис остановился у стола справочной, пропуская несколько санитаров в белых халатах. Он оглянулся, увидел меня и выстрелил, затем побежал по другому коридору.

Пуля ударилась в стену в нескольких футах над моей головой и отскочила рикошетом. Я добежал до стола справочной, отпихнул санитаров, застывших с раскрытыми ртами, и побежал следом за Лэндисом.

К тому времени он уже поднялся по лестнице. Я бежал за ним, перепрыгивая сразу через три ступеньки, и уже добрался до середины лестницы, когда услышал позади себя шаги. Я обернулся и увидел двух санитаров.

– Не суйтесь сюда! – заорал я.

Они не обратили на меня никакого внимания.

– Вам что, жить надоело? – спросил я.

Лестница кончилась, мои заботы о санитарах сменились тревогой об Эле Уилере. Здесь коридор раздваивался. Минуту я стоял спокойно, прислушиваясь.

Было абсолютно тихо. Подозрительно тихо. Не ждет ли меня Лэндис за углом? Выяснить это можно было только одним путем.

Я выпрыгнул на середину коридора. Примерно в двадцати футах от меня стояли двое. На высоком была серая рубашка от шеи до лодыжек. Он стоял, глядя на меня. Его голубые глаза сверкали, губы расползлись в широкой улыбке.

В правой руке он держал неподвижную, обмякшую фигуру.

– Смотри-ка! – сказал он и слегка потряс ее.

Лэндис неподвижно висел в его мертвом захвате. Положение его головы по отношению к телу ясно показывало, что шея у него сломана. Он не дышал.

Цедрик потряс его еще раз: на его лице застыла довольная улыбка. Мимо меня проскочили два санитара, и я понял, почему они не остановились раньше. Они гнались за Цедриком, а не Лэндисом.

Цедрик приветливо им улыбнулся.

– Смотри-ка! – сказал он, встряхивая Лэндиса. – У меня новая кукла! Тряпичная кукла!

Санитары прыгнули на него одновременно, и ему пришлось бросить мертвое тело, чтобы вступить с ними в борьбу. Цедрик был силен, но ему пришлось иметь дело с профессионалами.

Секунд через двадцать обе его руки были закручены назад с такой силой, что он почти согнулся до земли. Ему было все равно. Он уставился на тело Лэндиса, лежащее у его ног, и долго смотрел на него.

– Идиот! – вдруг закричал он.

Затем его увели прочь.

Глава 17

– Вы должны признать, – сказал я, – что здесь намного лучше, чем в «Золотой подкове». – Я наполнил ее рюмку и дал прикурить сигарету. – Здесь отличное меню, великолепное виски, приятная обстановка и музыка божественная.

– Я согласна с вами во всем, кроме музыки, – сказала Аннабел Джексон.

Я поставил на проигрыватель пластинку «Маленькие часы любви» и вернулся на кушетку.

– Мне надо идти домой, – сказала Аннабел.

– Что у вас есть дома такого, чего нет здесь? – спросил я ее.

– Я могу там защищаться.

Музыка заполнила мою квартиру. Аннабел немного расслабилась. Она медленно огляделась вокруг.

– Значит, вот так вы и живете, Эл. Знаете, я ведь в первый раз в вашей квартире.

– Знаю, – сказал я.

– Я так все себе и представляла.

– Что?

– Две кушетки, повсюду ковры и ни одного стула с жесткой спинкой. И конечно, мягкое, рассеянное освещение.

– Я люблю интимную обстановку.

– Только не считайте меня ее частью, – поспешно сказала Аннабел.

Она допила свою рюмку, и я быстро налил ей еще.

– А как поживает Рена Лэндис? – невинно спросила она.

– Я ее совсем не вижу, – сказал я.

– Верится с трудом. Насколько мне известно, раньше вы ее видели слишком часто!

– Она унаследовала газету отца и очень занята. Насколько я слышал, она находит журналистов эмоционально стимулирующими.

Она внимательно посмотрела на меня. Я ответил ей своим самым честным взглядом. Аннабел опустила глаза и расслабилась – она поверила.

– Мне бы не следовало приходить к вам, Эл Уилер, – сказал она. – Но я любопытна.

– Что вызывает у вас любопытство?

– То, что о вас рассказывают. Не знаю, правду говорят или нет.

– А что говорят?

– Не важно, – сказала она. – Мне было просто любопытно, вот и все.

Ее пустая рюмка упала мне на руку, как монета в автомат. Женский голос обольстительно запел: «Разве мы не можем быть друзьями?»

Протягивая ей полную рюмку, я придвинулся к ней ближе:

– Знаете что? Вы ведь опасны!

– Я? – Она засмеялась.

– Слишком прекрасны, – сказал я. – Вот в чем ваша беда. Я гляжу на вас и сразу забываю все, что знал о женщинах раньше, весь свой опыт обращения с ними.

– Какой чудесный голос! – сказала она.

– Ничего особенного, – скромно потупился я. – Просто мои голосовые связки…

– Я говорю о певице! – сказала Аннабел и отпила добрую половину рюмки. Она осторожно поставила ее на пол, затем выпрямилась и повернулась ко мне: – Мне все еще любопытно. И я думаю, что есть только один путь, чтобы узнать… – Она положила мне руки на плечи и внезапно придвинулась ко мне. Ее чудные губы, прямо созданные для поцелуев, очутились в каких-нибудь шести дюймах от моих. – Поделитесь со мной опытом, Уилер, – сказала она. – Только в этом случае вы сможете узнать, как я умею сопротивляться.

Я обнял и поцеловал ее. На мой взгляд, вполне квалифицированно.

Внезапно зазвонил телефон.

Она откинула голову назад.

– Эл, звонок!

– Они ошиблись номером, – сказал я.

– Откуда вы можете знать?

– Кто может мне звонить по ночам?

Она положила свои ладони на мою грудь и слегка меня оттолкнула.

– Именно это я и хотела бы знать! Пойди сними трубку!

Я поднялся с кушетки и подошел к телефону.

– Да? – крикнул я в трубку.

– Уилер! – ответил мне звероподобный рык. – Вы мне немедленно нужны!

– Шериф! – сказал я в отчаянии. – Неужели из всего управления меня никто не может заменить?

– Я сказал – немедленно!

В трубке раздались короткие гудки. Я отошел от телефона и посмотрел на Аннабел. Она уже поднялась с кушетки.

– Я знаю, – сказала она прежде, чем я успел открыть рот. – Это то, что называется – быть спасенным трубным гласом!

Прекрасная, бессердечная

Глава 1

– Вот! – с триумфом сказала блондинка, аппетитная, как спелая клубничка. – Видишь, Эл, и это все натуральное!

– Детка, – восхищенно промурлыкал я, наблюдая, как все натуральное плавно покачивается, – ни секунды в этом не сомневался!

Она выпятила нижнюю губку:

– Но я же серьезно. Я просто горжусь своими формами. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду. Не то что некоторые – ходят тут, трясут силиконом. А у меня и так все на месте… Эл!

– А?

– Ты даже не слушал! Ты все время думаешь о своих противных маньяках! А я хочу сказать, что если у девушки все при себе, то парень хоть немножко должен обращать на нее внимание. Если он настоящий парень, и…

– Прости, детка, – сказал я, ласково потрепав ее ближайшие ко мне формы. – Просто я жду, что с минуты на минуту сбудется проклятие Уилеров.

– Что? – Она изумленно захлопала ресницами.

– Просто днем почему-то никто не совершает убийств, – пояснил я. – По крайней мере, в нашем округе.

– Чего-чего?

Я вспомнил, что с Джеки следует быть терпеливым, и, надо сказать, меня это нисколько не раздражало, ведь в конце концов недостаток ума у нее с избытком восполняется изобилием форм.

– Надо мной висит проклятие, – объяснил я. – Если кто-то собирается отправить ближнего своего на тот свет, он почему-то обязательно выбирает время около полуночи. Ты, случайно, не знаешь почему?

Она задумалась на минуту, наморщив лобик, и я почти услышал, как в голове у нее что-то зашевелилось. Затем ее лицо просветлело, словно в черепе зажглась настольная лампа.

– Это, это потому… что ты полицейский, Эл? – спросила она с надеждой в голосе.

– Точно, – проникновенно ответил я. – Но еще и потому, что со мной сейчас ты. Мы с тобой интимно сидим в моей интимной комнатке, и для нас интимно поет Синатра. Как ты думаешь, что сейчас будет?

Джеки заморгала голубыми веками, в больших фарфоровых глазах отразился намек на работу мысли.

– Ну тебя, Эл. – Она вдруг покраснела. – Я вовсе и не думала ни о чем таком…

– А сейчас будет вот что, – продолжал я торжественно. – В любую минуту зазвонит телефон. На другом конце провода будет висеть здоровенный боров, всем известный под именем шерифа Лейверса, моего босса. «Уилер! – завопит он мне прямо в ухо. – Ты еще дома?! Только что очередному растяпе оторвали башку!»

Резко зазвонил телефон. От неожиданности Джеки подпрыгнула так, что ее формы довольно сильно ударили меня по лицу.

– Ну, что я говорил! – простонал я. – Проклятие Уилеров! И оттого, что я знаю все наперед, мне не легче!

Я потянулся к телефону прямо с кушетки, нащупал трубку и поднес ее к уху.

– Доктор Хакенсак слушать, – сказал я решительно. – День – могу лечить. Либер гот! Ночь сейчас – отдыхать. Убивать утром.

– Лейтенант Уилер! – Из трубки повеяло могильным холодом. – Не думайте меня одурачить своим шведским акцентом! Говорит шериф Лейверс. Только что убили женщину!

– Ваша беда в том, шериф, – вздохнул я, – что вы не оригинальны. Вечно одно и то же. Вы звоните и…

– Заткнитесь и слушайте, – прорычала трубка. – Убили не какую-нибудь шлюху, а Джуди Мэннерс.

– Ту самую? – ошеломленно спросил я. – Которую измеряют футами там, где у других какие-то жалкие дюймы? Которая остается женщиной даже в лошадиной попоне? Это невозможно! Разве найдется хоть один дурак, который будет настолько непрактичен?

– Нашелся, – отрезал Лейверс. – И лучше двигайте-ка туда поскорее.

– Куда? – спросил я обреченно.

– Парадиз-Бич. У нее там снят… был снят дом на все лето. Знаете виллу Мейнардов?

– Только снаружи, – сказал я. – С каких это пор честным полицейским дозволяется знать дома миллионеров изнутри?

– Я оттуда далеко, – рявкнул Лейверс. – так что, чем скорее вы управитесь, тем лучше. Она была знаменитой голливудской киноактрисой, так что после ее смерти многие возжаждут крови, и, если мы быстро что-нибудь не предпримем, это будет наша кровь.

– Да, сэр, – согласился я. – А вы чем-нибудь заняты прямо сейчас?

– Я?.. Ну… – Он промычал в трубку что-то непонятное. – Почему вы спрашиваете? – спросил он внезапно.

– Так, из любопытства, шеф, – объяснил я. – Просто мне придется покинуть мое теплую кроватку и мою теплую блондинку, и я подумал, что если вы тоже заняты… – Тут я прервал свою красноречивую тираду, не желая общаться с гудящей на все лады трубкой.

Раньше Парадиз-Бич представлял собой целую милю грязного песка и мелкой гальки, окруженную густым кустарником. По-настоящему за этот кустарник принялись совсем недавно, почти весь его вырубили, посадили на его месте сосны, а сам пляж привели в божеский вид с помощью бульдозеров, так что теперь по нему действительно можно было ходить босиком, не боясь при этом покалечить себе ноги. И наконец, этот пляж был разбит на равные участки, так что, приобретая дом, покупатель получал в придачу еще и футов двести Тихого океана. Участки эти расхватали всего за три месяца, причем по цене, которую я не дал бы и за весь Тихий океан со всеми его водорослями и моллюсками.

Покупали землю Парадиз-Бич, конечно, люди очень богатые, так как сами по себе участки никакой практической ценности не имели. Владельцы всей этой роскоши, как правило, проводили в доме не более одного месяца в году, летом, и то лишь тогда, когда им больше некуда было податься.

Клайд Мейнард был богачом. Его вилла, выстроенная из оргстекла и железобетона, была самой большой на пляже. Говорили, что внутри находился один из самых здоровенных бассейнов, если не считать голливудских.

Я пристроил «остин-хили» на стоянке рядом с дымчато-серым «линкольном». Нажав на кнопку звонка у входной двери, я стоял и слушал, как он мелодично отзванивал где-то внутри.

По тишине в доме я понял, что побил все рекорды скорости: полицейских, которых послал сюда шериф, не было еще и в помине, так что честь представлять закон в этом благословенном месте выпала мне.

Под козырьком загорелась лампочка, и секунду спустя сквозь щель в двери я увидел, как зажегся свет в холле. В ожидании я закурил. Затем дверь открылась. Дверная рама обрамляла фигуру длинноволосой богини в черной блузе и шортах, глядевшей на меня с вежливым удивлением.

Шорты были короткие; блуза обнадеживающе облегала ее большую красивую грудь, так что эта женщина казалась еще более голой, чем если бы она была совсем без одежды.

– Слушаю вас, – сказала она удивительно музыкальным голосом.

На несколько секунд я изо всех сил зажмурился, затем открыл глаза: видение никуда не исчезло.

– Скажите мне, – сказал я, тщательно выговаривая каждое слово, – какой сегодня день? Страшного суда?

– Нет, – ответила она.

– Тогда, может быть, первое апреля? – с надеждой в голосе настаивал я.

– Вы опоздали примерно на три месяца.

– А вы Джуди Мэннерс, – сказал я. – Я бы узнал вашу… вас где угодно. Так почему вы еще живы?

Она посмотрела на меня с сомнением.

– Вы сумасшедший?

– Не исключено, – сказал я. – Какой болван сказал, что вы труп?

– Вы! – Теперь она поглядывала на меня с подозрением.

– А кто еще?

– Никто, насколько мне известно. Вам не кажется, что шутка зашла слишком далеко?

– Кажется, – кивнул я. – Моя фамилия Уилер, лейтенант Уилер из управления шерифа. Нам сообщили, что было совершено убийство.

Джуди Мэннерс пожала плечами.

– И так все время, – вздохнула она. – Горы писем, толпы поклонников, обрывающих телефон. И где им только удается узнать номер? Может быть, вам позвонил какой-нибудь псих, у которого несколько странное понятие о юморе?

– Так что нам осталось весело посмеяться и разойтись по домам, – заключил я. – Вы живете здесь одна?

На секунду уголки ее губ дрогнули.

– Нет, лейтенант, с мужем и моей секретаршей.

– Они дома?

– Муж уехал, но я жду его с минуты на минуту. Секретарша здесь. А в чем дело?

Я закурил сигарету:

– Видите ли, я готов поверить, что у какого-нибудь психа сейчас обострение и он решил пошутить. Но вдруг этот звонок был предупреждением? Вдруг кто-то решил опередить события?

Она вздрогнула всем телом, и я чуть не выронил сигарету изо рта, стараясь уследить за колебаниями грандиозного бюста.

– Вы разрешите мне войти и быстренько осмотреть дом? – спросил я. – Это всего лишь формальность.

– Прошу, – сказала она. – Но я думаю, что вы напрасно теряете время. Наверняка это был неудачный розыгрыш.

– Ну да, – неопределенно сказал я и вступил в холл.

Мы прошли в огромную гостиную с витражными окнами, которые выходили на террасу, нависавшую над пляжем. В дальнем конце комнаты был бар, на открытой панели как на заказ стояли высокие бокалы.

– Я как раз собиралась выпить, лейтенант, – сказала Джуди. – Вы не откажетесь?

– Шотландское виски и немного содовой. Спасибо, – откликнулся я. – Вы хорошо знаете Клайда Мейнарда?

– Владельца виллы? – Она покачала головой. – Я сняла ее через агента. Мне просто необходимо было отдохнуть. Последние шесть месяцев были сущим адом: турне по Мексике, съемки в Испании, две роли в Голливуде. Здесь, по крайней мере, я чувствую себя отрезанной от всего мира, да и вилла шикарная.

– И вы не стали нанимать ни служанок, ни дворецкого? – спросил я.

– Я уже сказала, мне хочется от всего и от всех отдохнуть.

Она поставила передо мной бокал и облокотилась о панель бара.

– Вы начнете осмотр сейчас или сначала выпьете, лейтенант?

– Как! Вы считаете меня способным предпочесть выпивку служебную долгу? – возмутился я.

– Ну-ну, не горячитесь, – улыбнулась Джуди. – Ваше здоровье. – Она подняла свой бокал.

– Выпьем за того психа, который нам позвонил, – предложил я. – Да удавится он телефонным шнуром.

Виски было отличным. Я чувствовал бы себя еще лучше, чем час назад в собственной квартире, если бы не муж, который мог вернуться в любую минуту.

– Вы часто ходите в кино, лейтенант? – вежливо спросила она для поддержания разговора.

– Был однажды, – ответил я.. – На улице шел сильный дождь. Фильм назывался «Рождение нации», настоящая порнография, насколько я помню.

– Расскажите мне что-нибудь о вашей работе, – предложила она, – возможно, и мне тогда удастся сказать вам какую-нибудь гадость.

– Со времени появления телевидения все стали сыщиками, – сказал я. – У нас не осталось никаких секретов. До того дошло, что я даже сочинил песенку, хотите послушать?

Она сморщила нос:

– Не думаю. Она как-нибудь называется?

– Ну конечно. «Фортуна Уилеров», – сказал я. – Изумительная песенка, очень возбуждает.

Она передернула плечами так, как будто на нее был нацелен киноаппарат. Я с восхищением смотрел, как черный шелк постепенно ложился на место.