Текст книги "Том 28. Исчезнувший мертвец"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Глава 10

По рации Хэммонд объявил всеобщий розыск. Когда мы вернулись в полицейское управление, Лейверс уже ждал нас. Прежде чем заговорить, он смотрел на нас секунд пятнадцать.

– Это моя вина, – начал он наконец. – Мне не следовало посылать вас ночью. И уж никак не втроем. Мне следовало дать вам прикрытие!

Я поежился.

– Кто знает, – продолжал Лейверс, – вы могли встретить какого-нибудь шестилетнего мальчишку с пугачом и умереть от страха.

– Это… – подал было голос Хэммонд.

– Заткнитесь! – рявкнул Лейверс. – Я еще не закончил! Я не упрекаю сержанта Полника, упрекать следует двух лейтенантов! И больше всего вас, Уилер! – Он с шумом вздохнул. – В разговоре с Лэндисом я отстаивал вас, Уилер. Но сейчас я прихожу к выводу, что он прав – вы будете замечательным уличным регулировщиком.

– Да, сэр, – покорно склонил голову я.

– Я прослежу, – прохрипел он, – чтобы вас послали в самую гущу движения!

– Да, сэр.

– А сейчас, – лицо Лейверса приобрело багровый цвет, – убирайтесь отсюда!

– Да, сэр!

– И чтоб я вас больше не видел!

Я быстро вышел, пока он не придумал что-нибудь еще. У меня и так хватало проблем – например, труп в квартире, от которого следовало избавиться. И судя по всему, чем скорее, тем лучше.

Вытащив труп из ванной, я волочил тело Тальбота по коридору, молясь Богу, что по пути никого не встречу. В этом случае мне пришлось бы сказать, что мой друг пьян, но вот поверили бы мне или нет, я не знаю. У некоторых людей имеется отвратительная способность узнавать труп с первого взгляда.

Мне повезло. Никого не встретив, я поместил Тальбота на переднем сиденье, и он сидел там, прислонившись к дверце. По дороге на каждом повороте его голова болталась из стороны в сторону.

У «Золотой подковы» никого не было. Я опять воспользовался ключами Миднайт, открыл входную дверь, затем вытащил Тальбота из машины и втолкнул его внутрь, закрыв за собой дверь ногой.

В погребке было тихо и темно. Идеальное место для того, чтобы оставить на хранение мертвеца. Я осторожно стал спускаться по ступенькам, волоча за собой труп. Он бился об каждую ступеньку, и этот звук действовал мне на нервы.

Наконец Тальбот ударился об пол последний раз. Пока мое дыхание приходило в норму, тело стукнуло снова. Только секунды через три до меня дошло, что труп не мог удариться еще раз: ступеньки кончились. Еще через секунду волосы у меня на голове зашевелились, так как я понял, что нахожусь здесь не один.

Звук приблизился. Я пожалел, что не взял пистолет, а еще лучше – чтобы меня здесь вообще не было. Звук повторился еще раз и еще ближе: кто-то волочил ноги в мою сторону.

– Стоять на месте! – гаркнул я.

Если я его не вижу, то можно было надеяться, что и он не видит, что в моей руке нет пистолета.

Звуки прекратились.

– Это вы, лейтенант?

– Да, – сказал я. – И включите свет. Но не забывайте, что вы все время у меня на мушке!

Я решил, что если он настолько глуп, что заговорил со мной, то он будет недостаточно умен и для того, чтобы сделать то, что ему прикажут.

Прошло пять долгих секунд, и зажегся свет.

– Боюсь, что вы оказались умнее, чем я думал, лейтенант, – сказал Уэс Стюарт, стоя в десяти футах от меня. – Я все обдумал и решил не доставлять вам неприятностей! – Затем он увидел тело Тальбота, и его глаза расширились. – Кто это?

– Можете называть его Джек, если хотите, – сказал я.

– Лейтенант! – Его голос дрожал. – Он мертв!

Я протащил тело по полу и положил его на эстраду.

– Завтра вечером это будет сенсацией.

– Не схожу ли я с ума, лейтенант? – проговорил он. – Зачем вы втащили сюда мертвого человека? Я ничего не понимаю!

– Вы сюда вернулись? – спросил я. Более толкового вопроса мне в голову не приходило.

– Я перелез через забор в переулке, – ответил он. – Когда вы и другие полицейские пробежали мимо, я пробрался в кухню и оставался там до тех пор, пока не услышал, что Куба и Клэренс уходят. Потом прошел в зал, не включая света, чтобы никто не заметил с улицы.

– Лучше бы вы включили, – вставил я. – Тогда у меня было бы меньше седых волос.

– Я вот о чем подумал, лейтенант. Я не совершал всего того, о чем говорил сегодня другой офицер. И я решил, что закон не осудит невиновного человека и самое разумное будет самому отдаться в руки полиции.

Он снова взглянул на тело Тальбота, и лицо его побледнело еще больше.

– Почему бы нам не уйти отсюда? – предложил я. – Труп не особенно приятная компания.

– Как прикажете, лейтенант. – Уэс отрешенно пожал плечами.

Мы поднялись по лестнице и вышли на улицу. Я аккуратно запер за собой дверь, и мы сели в мой «хили».

– Я считал, что будет по крайней мере три полицейские машины, – сказал Стюарт.

– Управление экономит, – объяснил я.

Когда мы вошли в мою квартиру, Стюарт был удивлен. Я включил свет и пропустил его вперед.

Он вошел в гостиную и с любопытством огляделся.

– Где мы находимся, лейтенант?

– Я здесь живу.

– А я думал, что арестован и мы едем в полицейское управление.

– Вы ошиблись, – сказал я. – Хотите выпить?

– Не понимаю, – пробормотал он растерянно. – Зачем вы привезли меня сюда?.. Виски? – Он машинально кивнул.

Мы сели и уставились друг на друга. Я подошел к проигрывателю и поставил лучшую пластинку моей коллекции – «Ушедший блюз».

С первого такта Уэс закрыл глаза и погрузился в мир музыки минут на пять, пока не кончилась пластинка, а я не допил второй стаканчик виски.

– На трубе играл Сноу Уайт, – резюмировал он. – Если стану серьезно заниматься, то, может быть, лет через двадцать буду играть так же, как он. Конечно, не так виртуозно, но достаточно хорошо, чтобы доставлять людям удовольствие.

– Вы и так близки к чикагскому стилю. Вы не собираетесь его менять? – спросил я.

– Чикагский стиль – это как бы промежуточный участок, – сказал он. – То есть то место, в котором я сейчас нахожусь. – Он несколько раз моргнул. – Я все время забываю, что буду находиться в камере!

– Вы сказали Хэммонду, что ничего не знаете ни о наркотиках, ни о том, как был убит Джонни Лэндис.

– Это правда, лейтенант! – воскликнул Стюарт. – Чистая правда!

– Я готов поверить в это. Но если это не вы продавали наркотики, так кто же?

– Я не знаю. Замечал только, что Куба и Клэренс иногда курят марихуану, – это всегда можно определить по манере их игры.

– Они фальшивят?

Он покачал головой:

– Нет, они начинают, играть лучше, гораздо лучше. Они как бы расслабляются изнутри, и музыка так и льется.

– В ту ночь, когда был убит Джонни Лэндис, они курили?

– По-моему, да, – сказал он. – Они играли прекрасно, пока кто-то не убил этого Лэндиса. Я ничего не замечал вокруг, пока он не упал перед нами мертвым! – Он смущенно улыбнулся. – Когда я увлекаюсь игрой, то могу не обратить внимания, как обвалится потолок.

– Я верю, что вы говорите мне правду, Уэс. Но вы не многим мне помогли, совсем не многим.

– Мне очень жаль, лейтенант.

– После того как полиция закрыла «Золотую подкову», куда вы пошли?

– Домой. Я живу примерно в четырех кварталах от нее.

– И как долго вы оставались дома?

– Примерно до десяти.

– Что потом?

– Ко мне зашел Куба и сказал, что Клэренс хочет порепетировать и что мы можем устроиться в «Золотой подкове». Я взял трубу и пошел туда. Остальное вы знаете, лейтенант. Ведь мы еще играли, когда вы пришли.

– Все ясно, – сказал я.

– Сейчас мы поедем в управление? – спросил он.

Я покачал головой:

– Я хочу, чтоб вы сделали мне одолжение, Уэс, и немного пожили у меня.

Он взглянул на меня как на сумасшедшего – и, возможно, был прав.

– Вы шутите?

– Совсем нет, – сказал я. – Я хочу, чтобы вы остались здесь. Можете считать себя в безопасности, если, конечно, не будете выходить на улицу. Есть запасы продуктов и много хороших пластинок. Вам не будет скучно.

– Конечно, я предпочту вашу квартиру камере! – Он неуверенно усмехнулся. – А вы уверены, что не шутите, лейтенант?

– Я уверен, что я уверен.

– В таком случае скажите, зачем вы все это для меня делаете? Ведь вы меня не знаете!

– Если откровенно, Уэс, – признался я, – я делаю это только для себя.

– Что ж, – успокоился он. – Мне это ничего не объясняет, но я признателен вам, лейтенант!

Ну вот и хорошо, – сказал я. – Давайте еще выпьем.

Мы выпили еще, потом еще. Затем легли спать. Я улегся в постель, а Уэс спал на кушетке. Даже гостеприимство Уилера имеет свои границы.

 Я проснулся от того, что кто-то тихо тряс меня за плечо. Из гостиной доносились звуки музыки.

– Уже одиннадцать, лейтенант, – сказал Уэс. – Я сварил кофе и поджарил бифштекс, который лежал у вас в холодильнике, – все уже готово.

– В каждом доме должен быть свой Уэсли Стюарт, – оценил я.

Утренний выпуск «Трибьюн», прочитанный за завтраком, не способствовал моему пищеварению. Лэндис выполнил свое обещание, и мое имя мелькало по всей первой странице: «негодяй Уилер» можно было расценивать как комплимент. Но досталось не только мне. Окружной шериф и все полицейское управление тоже получили свое, но по сравнению со мной они были просто шалунами.

Следующая страница открывалась портретом Уэсли. Над фотографией шел броский заголовок: «Подозреваемый в убийстве на свободе!» Затем описывались детали его побега, говорилось о плохой работе полиции, вследствие которой подозреваемый скрылся.

– Теперь мы оба знамениты, – сказал я, заметив по выражению лица Уэса, что тот уже прочитал газету.

– Я думаю, что вам лучше сдать меня властям, лейтенант, – сказал он. – Вам и так хватает неприятностей.

– Если я сделаю то, о чем вы меня просите, их будет еще больше, – возразил я. – Разрешите уж мне самому разобраться со всеми проблемами.

– Как вам будет угодно, – пожал он плечами.

Все остальное утро Стюарт слушал мои пластинки. Я сидел рядом и пытался думать. В середине процесса раздался звонок в дверь.

– Идите в ванную! – скомандовал я Уэсу.

Он исчез почти мгновенно. Когда дверь в ванную захлопнулась, я пошел открывать.

Рена Лэндис гордо прошествовала в квартиру мимо меня. Мне осталось только закрыть за ней дверь. Я догнал ее уже в гостиной.

Она подошла к окну и опустила штору, оставив комнату в полумраке.

От окна она направилась прямо ко мне:

– Нам ни к чему много разговаривать, Эл, как ты считаешь? Все наши разговоры выливаются в спор, только эмоциональная стимуляция имеет смысл!

Уэс, вероятно, слышал каждое наше слово.

– Ты права, детка, – сказал я. – Но сейчас еще только утро и…

– Это все условности, Эл, – провозгласила она. – Я ведь опустила штору. Закрой глаза и вообрази, что уже полночь!

Она расстегнула «молнию» и стала высвобождать из платья плечи.

– Подожди! – сказал я сдавленным голосом.

– В чем дело? – удивилась она. – Только не говори мне, что ты исправился или что-нибудь в этом роде, я все равно не поверю!

– Да нет, – слабо сказал я. – Просто…

Я знаю. – Она хихикнула. – В твоей ванной опять труп. Только теперь я сначала пойду и посмотрю, чтобы не быть потом в шоке.

– Не глупи, – сказал я. – В ванной никого нет.

– Могу я, в конце концов, привести себя в порядок?

– Ну хорошо. Это была отличная шутка, и я чуть не умер от смеха, но, может быть, мы теперь вернемся к нашим делам, а?

Внезапно она перестала хихикать, и ее глаза сузились.

Ты что-то слишком волнуешься за свою ванную, Эл Уилер, – заподозрила она. – Может быть, ты там кого-нибудь прячешь?

– Только полдюжины трупов, – сказал я.

А может быть, только одного человека, а отнюдь не труп? Какую-нибудь дешевую блондинку или что-то в этом роде? – Она выдернула свою руку и побежала по коридору. – Сейчас я все узнаю!

Я догнал ее как раз в тот момент, когда она уже широко распахнула дверь в ванную.

Она увидела стоящего там Уэса Стюарта, и у нее перехватило дыхание.

– Я… Простите! – тихо сказала она.

Его полные горечи глаза с мольбой уставились на меня.

В гостиной Рена виновато посмотрела на меня.

– Прости, Эл, – пробормотала она. – Я ведь не знала, что там действительно кто-то есть, я просто…

– Забудь это.

Ее лицо внезапно просветлело.

Придумала! Так как мы не можем оставаться здесь, давай поедем ко мне! Отец в редакции, и я точно знаю, что он не вернется по крайней мере часов до десяти вечера.

Я еще помню тот день. Тогда нас тоже никто не должен был потревожить, – угрюмо сказал я.

– Но сейчас – это точно. Я знаю, что его не будет дома, а так как Тальбота нет…

– Ну ладно, – уступил я. – Почему бы и нет?

– Что ты сделал с трупом Тальбота? – спросила она.

– Я отдал его другу. Не вспоминай об этом.

– Отец обеспокоен. Он не перестает спрашивать, где может быть Тальбот. И я подумала, что лучше не буду говорить ему, что Тальбот умер и что ты…

– Ты совершенно права, детка. Ничего не говори ему. Я не думаю, что он тебе поверит, но вдруг? Если мы едем к тебе, то чего же мы ждем?

Я готов был на что угодно, лишь бы она не оставалась с Уэсом Стюартом в одной квартире.

Мы вышли на улицу и сели в машину. По дороге Рена несколько раз искоса на меня взглянула: я заметил блеск стекол ее очков.

– Эл… – неуверенно начала она.

– Что?

– Этот человек в твоей ванной, что он там делал?

– Чинил утечку, – сказал я. – Что еще он мог там делать?

Секунд на шестьдесят она умолкла.

– Эл…

– Утечку воды следует устранять.

– Я… узнала его. Его фотография была сегодня в газете. Он тот самый человек, которого ищут по делу об убийстве Джонни.

– Ты путаешь, – сказал я.

– Зачем ты его прячешь? Ведь ты полицейский!

– Это долгая история, и она тебе наскучит. Не он убил твоего брата: его просто обвинили в убийстве, вот и все.

– А, – сказала она и, казалось, была удовлетворена.

Я свернул с дороги к дому и сосчитал лебедей, когда мы проезжали мимо озера. Их все еще было семь. Может быть, чтобы влить в них новую кровь, следовало поместить туда аиста?

– Ты уверена, что можно оставить здесь машину? – спросил я, когда мы вошли в дом. – Не будет никаких разговоров?

– Не беспокойся об этом, милый, – сказала она. – Здесь просто некому о чем-нибудь говорить.

Мы поднялись по лестнице и вошли в ее комнату. Она закрыла за ним дверь, подошла к широким окнам и задернула занавески.

– Я гарантирую, что в ванной никого нет, Эл, – засмеялась она, направляясь ко мне. – Эл, – задумчиво прошептала она, – как ты думаешь, я на многое способна?

Глава 11

– Уже четыре часа, – сказал я.

– Ну И что? – спросила она сонным голосом. – Устроить перерыв и выпить кофе?

– У меня есть дела.

Я же тебе сказала, отца не будет дома еще несколько часов.

Может быть, и так, но я не хочу рисковать.

Я поднялся с постели.

– Не уходи, Эл, – мне так тоскливо одной.

– Почему бы тебе не взять другого дворецкого?

– Это пошло!

– Может быть.

Я пошел в ванную, в которой, как и было гарантировано, никого не было, принял холодный душ.

Галстук был уже завязан, когда она вновь заговорила:

– Ты действительно уходишь, любимый?

– Послушай, детка, – сказал я. – Удовольствие, конечно, прежде всего, но нет смысла получать его все время!

– Ты хочешь сказать, что я уже тебе надоела? – В ее голосе проскользнули сердитые нотки. Она встала с постели и медленно взяла со стула свое белье, которое надевала еще медленнее. – Я больше тебя не возбуждаю, Эл?

– Ты-то возбуждаешь, но твой отец – нет. А я больше не хочу испытывать удачу, вот и все.

– Я могу все уладить, – сказала она. – Так как, Эл Уилер? Как насчет того, чтобы все обошлось, и тогда тебе больше не надо будет бояться моего отца?

Я надел пиджак и взглянул на нее. Она прикусила кончик языка и лукаво на меня посмотрела.

– Ну и как ты можешь это устроить? – спросил я. – В тот раз, когда он застал нас, тебе это не удалось.

– Я могла бы, если бы была готова.

– Послушай, детка. Я бы очень хотел остаться, но риск слишком велик!

– Ты останешься, если я все устрою?

Мне было ужасно некогда, но я решил еще чуть-чуть поразвлекать ее:

– Ну конечно. Только у меня нет желания трепать себе нервы из-за твоего папочки.

– А что, если бы ты смог подойти к Дэниелу Лэндису и приказать ему прыгнуть в озеро?

– Мне это нравится, – сказал я.

– Я могу все устроить. – Она возбужденно засмеялась. – Я могу сделать так, что он навсегда будет у тебя на крючке.

– Пока что все ограничивается только разговорами. Она меня не слушала. Она была где-то в своем мире, где я бы вовсе не хотел очутиться.

– Я бы никогда не сделала этого, – жеманно произнесла она. – Даже для тебя, любимый, если бы он тогда не сделал…

– Что?

– Не важно, – сказала она. – Я покажу тебе.

– Сделал кому? Джонни?

– Плевать мне на Джонни, – сказала она холодно.

– Тальботу? – спросил я.

– Не важно, – повторила она. – Пойдем, я покажу тебе.

Она пошла к двери. Я поймал ее за руку и с силой притянул к себе.

– Скажи мне, – мягко попросил я, – в чем было дело?

Ты делаешь мне больно, Эл. – Ее глаза блеснули.

Я сжал ее руку еще сильнее.

– Скажи мне.

– Мне же действительно больно! – Ее голос дрожал от волнения. – А ты можешь быть жестоким, любимый! Я и не подозревала об этом.

– Тальбот? – спросил я.

– Я расскажу тебе, – с трудом переведя дыхание, сказала она. – Он… Отец как-то неожиданно пришел домой…

– Это одна из его самых отвратительных привычек, – отметил я.

– Он, должно быть, что-то заподозрил, прошел прямо ко мне в комнату – и… мы там были. – Она хихикнула. – Я думала, что умру, когда увидела лицо Тальбота.

– Но он не уволил его?

– Ты что, действительно думаешь, что отец дал бы ему возможность так легко отделаться? – презрительно спросила она. – Он сказал, что мог бы устроить ему пожизненное заключение, но… – Она закусила нижнюю губу. – Сейчас Тальбот уже ни при чем. Я хочу что-то показать тебе, чтобы с тобой никогда не могло произойти того, что случилось с Тальботом, любимый!

Мы вышли из комнаты и пошли по длинному коридору в другую. Не надо быть полицейским, чтобы угадать, что это комната самого Лэндиса. В одном углу стоял огромный письменный стол, рядом – удобное кожаное кресло.

Рена подошла к столу.

– Почти все ящики обычно заперты, но смотри! – Она сунула руку под крышку стола. – Вот!

Раздался слабый звук, и из левой половины стола внезапно выдвинулся небольшой ящик.

– Все мужчины – немного дети, – снисходительно заметила Рена. – Каждому известно, что в таких старомодных столах есть потайные ящики. Я просто нажимала повсюду, пока не нашла его.

Я ее не слушал, а смотрел на содержимое потайного ящика. На шприц и иглы. Послюнив палец, я окунул его в небольшую плоскую коробочку с белым порошком. Героин.

– Теперь он уже никогда не сможет помешать нам, – весело сказала Рена. – Если он только попробует, ты сможешь пригрозить ему, что все знаешь.

– Он наркоман, – констатировал я.

– Эта находка мне многое объяснила, – вновь пришла в возбуждение Рена. – Например, те долгие путешествия, в которые он уезжал последние два года. Он так тщательно скрывал, куда едет и для чего. «Дела», – говорил он нам, и больше ни слова. Возвращался бледный и слабый и говорил, что ему приходилось слишком много работать. Но через несколько недель он опять становился самим собой – властным и жестоким.

– Я верю, – сказал я.

– Он лечился, конечно, – нетерпеливо сказала она, – но все же не смог отказаться от страшной привычки. А когда он узнал, что Джонни тоже стал наркоманом, выгнал его из дома.

– Но Джонни не был настоящим наркоманом, – возразил я. – Он только курил марихуану.

– Это ведь одно и то же, разве нет? – резко заметила она. – Я обнаружила этот потайной ящик уже после того, как Джонни ушел из дому. Жаль, что я не обнаружила все это раньше. Я бы сказала Джонни, и мы бы повеселились.

– Повеселились?

– Ну, я имею в виду тот последний скандал, который между нами произошел, когда отец выгнал Джонни из дома.

– Где ты была – в комнате?

– Я подслушивала, – спокойно сказала она. – Отец сошел бы с ума, если бы застукал меня. Джонни тогда сказал ему, что все знает о женщине и его делах, а отец так орал, что я думала, он умрет от разрыва сердца.

– Джонни говорил о какой-то женщине?

– Он сказал, что знает о ней все и что было бы забавно посмотреть, как отреагирует мэр и прочие отцы города, услышав, что у Дэниела Лэндиса есть любовница.

– Это была просто угроза?

Она опять закусила нижнюю губу.

– Я не знаю. Так сказал Джонни, но когда он выходил из себя, то мог сказать все, что угодно. Как бы там ни было, теперь ты все знаешь.

– Значит, если твой отец войдет к нам в комнату, я могу отправить его к собственному письменному столу? – спросил я.

– Ну конечно, любимый!

Она взяла меня под руку и повела обратно, но я остановился у порога. Рена нетерпеливо потянула меня за собой:

– Пойдем, Эл! Теперь тебе не о чем беспокоиться.

– Дело не в твоем отце, – сказал я. – У меня накопилась масса неотложных дел. Извини, но мне действительно надо идти. Я позвоню тебе.

Она обиделась:

– Ты обещал!

– Извини. Я бы очень хотел остаться, честное слово! Но не могу.

– Ты обещал, – тяжело задышала она. – Ты сказал, что, если я все тебе расскажу, ты останешься!

– У нас будет много времени и потом, – отбивался я.

– Ты мне солгал, ты нарушил свое обещание! – Она с бешенством стала бить меня в грудь кулаками. – Ты обещал! Лгун! Обманщик!

Дверь была открыта. Я схватил ее за руки и оттолкнул от себя. Она попятилась через всю комнату, пока не наткнулась на кровать и не упала на нее.

– До свидания, любимая, – сказал я.

– Ну подожди, Эл Уилер! – Любимая была в бешенстве. – Я найду на тебя управу!

Я сел в «хили» и завел мотор. Семь лебедей все так же безмятежно сидели на глади озера. Небольшой порыв ветра на секунду вспушил их перья и умчался.