Текст книги "Том 28. Исчезнувший мертвец"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

Глава 8

На этот раз я не стал стучать у входной двери, а прошел прямо к порталу патио и прислушался. Из бассейна доносился плеск. Портал не был заперт.

Я вошел, закрыл за собой дверь и повернул ключ, потом направился к бассейну.

Я опоздал на три секунды: она уже вышла из воды и завязывала пояс своего купального халата.

– А, наш дальнозоркий полисмен! – сказала она, широко улыбаясь. – Я чувствовала, что вы придете, Эл.

– И что вы делали? – спросил я. – Надеюсь, что вы хандрили.

– Я просто плавала. Пойдемте, я дам вам выпить.

Мы прошли в стеклянную дверь и подошли к бару.

– Виски, насколько я помню?

– С капелькой содовой. Скажите, вы никогда ничего не носите под этим халатом?

Она сделала гримасу, наливая стаканы:

– Не знаю, зачем бы мне об этом говорить. Ну ладно… но с условием: я хочу знать, от какого имени уменьшительное Эл.

– Какая важность? Как вы провели время? Весь день, вчерашний вечер…

Она обогнула бар и встала передо мной, слегка надув губы:

– Я начала думать, что вы больше не интересуетесь мной.

Ее пальцы стали развязывать пояс. Зазвонил телефон.

– Черт возьми! – сказала она и взяла трубку.

Я прислонился к бару и взял стакан.

– Да? – сказала она басом. – Да, это Кей Стейнвей. Кто? О! Как поживаете? Что вы сказали? Я вам не звонила… Но… Клянусь, что нет! Я никогда не сделала бы такой глупости… я абсолютно ничего не знаю о… Послушайте… Алло!

Она подула в трубку, но безрезультатно, и вернулась ко мне с озабоченным лицом.

– Он повесил трубку, – угрюмо сказала она.

– Кто?

– Ошибка, я думаю, – ответила она, – мне надо выпить. – Она подняла свой стакан. – На чем мы остановились?

– Что я больше вами не интересуюсь.

Ее лицо осветилось.

– Ах да, вспомнила! Я собиралась подвергнуть вас тесту Стейнвей. Безошибочно, знаете! Смотрите!

Театральным жестом она распахнула халат. Под ним был полосатый купальник, облегающий ее, как перчатка. Кому интересны перчатки?

– Это купальник, – сказал я, – чтобы купаться при людях.

– Вы шутник, Эл. Но подождите, это не все.

Она положила халат на стойку бара, подошла ко мне, прижалась спиной и стала ритмично поводить плечами, ласково мурлыкая. Мурлыканье стало настойчивее, и я заглянул ей в глаза. Теперь глаза были зелеными, с намеком на серое, покорные, слегка потерянные.

Она хрипло пробормотала:

– Не стойте столбом, делайте что-нибудь!

– Я не допил свой стакан, – любезно ответил я.

Она отошла, сузила глаза:

– Вы сегодня сильно сопротивляетесь, Эл. Но вы еще не прошли финальный тест.

Быстрым движением она спустила купальник, осторожно вышла из него, положила руки на бедра и посмотрела на меня, откинув голову.

Где-то я уже видел такое.

И я вспомнил. Это была поза номер два в непристойных журналах, этих дрянных отдушинах в одинокие юношеские ночи.

– Вы, кажется, ослабели, лейтенант, – сказала она вполголоса.

Я схватил ее одной рукой за плечи, другой – под коленки и поднял. Она обняла меня за шею, и ее мурлыканье выражало на этот раз безграничное одобрение.

Я перешагнул с ней на руках порог, подошел к краю бассейна и бросил. Она приводнилась на свою корму и исчезла, подняв целый сноп брызг.

Через пять секунд ее голова показалась на поверхности. Глаза сверкали ненавистью.

– Я знал, что вы хорошо плаваете, – сказал я спокойно, – но этот нырок!.. Это было бесподобно!

Она подтянулась за край, выложенный плиткой, одним гибким движением очутилась на ногах и медленно направилась ко мне, скрючив пальцы.

– Я убью вас… – начала она.

– Внимание! Я возвращаю удары. Даже женщинам!

Она резко повернулась и бросилась в дом. Я последовал за ней и нагнал ее в гостиной. Она взяла с бара халат, надела и туго завязала пояс, потом зашла за стойку и налила себе.

– Влюбленная, – сказала она саркастически. – Хорошо же я выгляжу!

– Нужно признать, что этот стаканчик вам необходим!

Кей опустошила его и налила снова:

– Мне нужен не один стаканчик, Эл, а по крайней мере дюжина.

– Так кто вам звонил? Так называемый ошибочный?

– Кто-то. В справочнике моего номера нет, но его все-таки находят. Вот что значит показывать свои прелести на большом экране.

– Нормана Котса убили сегодня вечером, – сказал я. – Не более часа тому назад.

Стакан ее резко качнулся и отличное виски пролилось на стойку.

– Вы шутите, – выдохнула она.

– Нет, – сухо ответил я. – Я думаю, ему позвонили как раз перед этим. Затем он позвонил мне, требуя защиты полиции, но я приехал слишком поздно. «Они сейчас приедут, – сказал он, – они меня убьют».

Она поднесла руку к горлу:

– Я вам не верю. Вы меня разыгрываете.

Она увидела что-то за моим плечом, ее зрачки расширились, как у Котса, когда он устремил их в потолок у себя в комнате.

– Он прав, куколка, – вмешался жесткий голос. – Это ты начала своим чертовым звонком.

Мой 38-й в кобуре под пиджаком внезапно показался мне тяжелым и бесполезным. Я медленно повернулся, держа руки на стойке бара.

Кент Фарго держал в руке пушку. Рядом стоял тонкий молодой человек, Чарли Дун, тоже с револьвером.

– Я звонил с той стороны улицы, – объяснил Фарго. – Думаю, ты не ждала меня так быстро. – Он посмотрел на меня. – Я вижу, у тебя гость.

– Кент, – нервно сказала Кей, – я никогда вам не звонила, я не знаю, что вы хотите этим сказать.

– Не болтай вздора, – возразил он раздраженно. – Я не люблю, когда из меня пытаются сделать дурака. У тебя есть еще шанс. Где это?

– Я вам сказала, что не знаю.

Фарго пожал плечами:

– Хорошо, если ты хочешь неприятностей, то мне все равно. Ты видела близко пальцы Чарли?

Дун протянул пальцы правой руки. Его глаза заблестели. Пальцы были длинные, тонкие, почти изящные.

– Чарли – артист, – продолжал Фарго. – Парень что надо, чтобы сыграть арию на рояле.

Дун сунул свое оружие в карман и небрежно двинулся к Кей. Она отступала, пока ее не остановила стена в глубине бара.

– Спектакль бесплатный, Уилер, – сказал Кент, но не забывайте, что вы только публика. Если вы вздумаете войти в труппу, я вас отправлю в морг.

– Вы увидите, что я могу играть второстепенных героев, – сказал я, – с двумя страховыми премиями!

– Браво, – согласился Фарго с улыбкой. – Ведите себя разумно, и у вас будет шанс выжить.

– Вы позволите мне выпить? Я нервничаю, когда слышу крики.

– Почему нет? – сказал он добродушно.

Дун приблизился к стойке и посмотрел на Кей.

– Я хочу запомнить твое лицо, милочка, – сказал он ласково, – потому что ты никогда уже не будешь такой.

Кей застонала от ужаса; ее глаза стали стеклянными.

– Почему вы не хотите мне верить? – шептала она. – Я вам сказала правду.

– То же самое говорил и Котс, – сказал Фарго с презрительным смешком. – Гляди, что с ним случилось, – а он говорил правду! Ты более везучая, чем Котс, – и у тебя еще остается шанс.

Дун обогнул бар и приблизился к Кей. Он повернулся ко мне спиной, когда я держал в руке бутылку виски. Его пальцы вцепились в отвороты халата Кей и одним движением разорвали его сверху донизу. Он посмотрел на нее с нескрываемым восхищением.

– И подумать только, что Кент мне еще заплатит за это! – сказал он.

Его пальцы начали действовать, и Кей дико закричала от боли.

Мои пальцы сжались на горлышке бутылки, и я бросил ее в голову Фарго, одновременно опрокинув свой табурет.

Падая, я дважды перекрутился вокруг себя, извлекая свой 38-й из кобуры, и услышал грохот пистолета Фарго.

Пуля вонзилась в пол в тридцати сантиметрах от моей головы. Отлетевшая щепка оцарапала мне щеку. Я встал на колени, прижал руку к солнечному сплетению, чтобы дать опору пистолету, и выстрелил.

Фарго уронил свою пушку и откинулся назад, схватившись правой рукой за плечо. Я услышал, как опять закричала Кей, и повернулся в ту сторону.

Дун отбросил ее к стене и повернулся ко мне с оружием в руке. Мы выстрелили одновременно. Что-то врезалось мне в верхушку черепа, и все лампы погасли.

Я поднял веки и увидел над собой серые глаза, из которых исчез всякий след зелени.

– Я уж думала, что вы умерли, – сказала она дрожащим голосом.

– Я тоже, – пробормотал я.

Я с трудом сел и осторожно потрогал затылок. Пальцы стали липкими.

– Я думаю, пуля только чиркнула вам по макушке, – сказал Кей. – Я вам сделала компресс, кровоточит не очень сильно, но доктор вот-вот подойдет.

– Мне заняться тем типом? – спросил я.

– Этим? – Она вздрогнула. – По-моему, он мертв. Вы угодили ему прямо между глаз, Эл. Вы так и хотели?

– Я не слишком целился. Я всегда считал, что нужна чертовская удача, чтобы сделать что-то с 38-м. А Фарго?

– Он удрал. Вы попали в него своим первым выстрелом, и он не стал дожидаться второго. – Ее губы слегка вздрогнули. – Я не думала, что он такой трус.

– Вас, во всяком случае, в этом не обвинишь!

Она помогла мне подняться. Комната закружилась, потом стабилизировалась.

– Я вызвала полицию, – сказала Кей. – Они приедут.

– Сколько времени я валялся?

– Пять минут самое большее.

– Бутылка виски разбилась?

– Есть другая. Хотите выпить глоток?

– Аминь.

Она подошла к бару, но постаралась не огибать его. Я прошел за стойку и понял почему.

Чарли Дун лежал не совсем удобно. Он упал на колени, а его голова уперлась во внутреннюю стенку бара. Я осторожно потянул его за ворот пиджака. Он опрокинулся назад и вытянулся во всю длину с немного удивленным видом. Кей была права. Я попал ему между глаз.

Я вернулся на другую сторону стойки и взял приготовленный Кей стакан. Я заглотнул две трети, когда явились парни, ведомые сержантом Полником. Позади шел Мэрфи, врач, который схватил меня за уши, чтобы заставить меня наклонить голову.

– Ха! – сказал он. – Это лучше, чем я думал, закаленная сталь! Пуля отскочила!

– Там, за баром, покойник, – сказал я, освободившись от его тяжких объятий, – идите нападайте на него: он не может ответить.

Мэрфи сделал несколько шагов, потом резко остановился и указал на стакан:

– Это виски? – Он вытянул содержимое одним глотком и ответил сам себе: – Оно самое.

– Я рад, что вы живы, лейтенант, – сказал Полник. – Капитан еще в отеле по поводу Котса. Он сказал, что приедет, как только сможет.

– Достаньте ордер на арест Кента Фарго, – сказал я ему. – За убийство Котса и попытку убийства Кей Стейнвей.

– Вы уверены, лейтенант? Я хочу сказать, эта царапина на голове… может быть…

Я столь же в здравом уме, как и вы, – ответил я, и эта царапина не имеет никакого значения. Действуйте.

Он направился к телефону. В это время голова Мэрфи неожиданно вынырнула из-за стойки.

– Впервые вижу подвижный труп, – сказал я ему.

– Я еще не настолько мертв, чтобы отказаться от стаканчика, – хихикнул он и потянулся за бутылкой.

Я закурил и стал ждать, пока Полник кончит разговор по телефону.

– Поеду к Фарго, – сказал я, – он, возможно, вернулся домой. Когда капитан Паркер прибудет, скажите ему, где я, и пусть он поставит здесь охрану на случай, если Фарго вернется.

– Слушаюсь, лейтенант.

Я направился к двери, но меня ухватила Кей.

– Я должна поблагодарить вас, вы спасли мне жизнь, – взволнованно сказала она.

– В следующий раз, когда вы будете звать фараона, – сказал я, – зовите любого, кроме меня.

– Вернитесь, когда найдете Фарго, – сказала она, – тогда я смогу поблагодарить вас как следует… если вы опять не бросите меня в бассейн.

Ее глаза опять отливали зеленью. Когда она больше не будет сниматься в кино, она всегда сможет работать сигнальным огнем – только чуть неправильным.

– Моя мама всегда предостерегала меня против девушек вашего сорта, – ответил я. – А я целыми ночами томился, думая, что никогда с ними не встречусь!

Глава 9

Я услышал трезвон и отошел от двери, сжимая в руке «П-38». Наконец дверь открылась, и появилась серебряная блондинка. В этот раз я назвал бы ее так: серебряная. Температура немного упала, и она накинула пестрый пуловер, резко контрастирующий с золотым бикини, но теперь не более четырнадцати карат.

Она взглянула на меня, увидела пистолет, и ее глаза чуть заметно расширились.

– Вы хотите напугать меня?

– Фарго там?

– Он уехал три часа назад. Вы хотите его видеть или как?

– Или как, – сказал я. – Я буду его ждать.

Она заколебалась:

– Я не уверена, что Кенту это понравится.

– А я уверен. – Я небрежно двинул рукой так, чтобы 38-й был направлен на ее беззащитный пупок. – Вы будете умницей, да?

Она проглотила слюну.

– Это не в моем жанре, – возразила она, – но и спорить со шпиком с пушкой тоже не мой жанр!

Она оказалась достаточно разумной и попятилась. Я вошел за ней и заботливо закрыл дверь. Затем я осмотрел всю квартиру: гигантскую гостиную, столовую с телевизором, вделанным в стену, полностью автоматизированную кухню, ванную, которая заставила бы самого Нерона пиликать на арфе целый день, две спальни и комнату, служившую Фарго кабинетом.

Фарго в квартире не было.

Я вернулся в гостиную и нашел серебряную блондинку у бара.

– Я вам сказала, что его нет, – торжествовала она. – Хотите выпить? Хотите еще чего-нибудь?

– Я охотно выпью стаканчик и буду ждать Кента.

– Он будет недоволен. Выпьете чинзано?

Она налила стаканы. Потом посмотрела на меня поверх своего стакана.

– Что он сделал? – спросила она.

– Кто? Фарго?

– Не прикидывайтесь! Вы всегда приносите неприятные вести и отлично это знаете. Значит, он что-то сделал. Он был вне себя от ярости, когда поехал отсюда и взял с собой Чарли. – Она вздрогнула. – А этот парень не больно сговорчивый.

– Теперь его уже никто не уговорит.

– Как это?

– Он умер.

Она поперхнулась своим чинзано:

– Умер?

– Да, небольшая дискуссия… Фарго драпанул, обвиняемый в убийстве. Не оставайтесь в его лагере, милочка, не советую.

– Проклятие! – сказала она холодно. – Что мне теперь делать?

– Не знаю. Боюсь, что вы мне не по средствам, крошка.

– Меня зовут Тони, – машинально сказала она.

– У вас, случайно, нет сестры-двойняшки?

– Нет, почему вы спрашиваете?

– Просто так. Если Фарго вернется сюда, вы пойдете ему открывать, а я стану позади вас со своей хлопушкой.

– У него свой ключ.

– Можно наложить цепочку. Он будет вынужден позвонить. Я сейчас сам сделаю.

Я направился к двери и наложил цепочку, потом вернулся и стал рассматривать тропических рыбок. Они умнее людей – никуда не уходят и никуда не спешат.

– Ну и Фарго! – сказала Тони. – Он уверял, что все устроит, и я поверила.

– Видимо, он не смог, – заметил я. – Может, ему помешало что-нибудь. Или кто-нибудь.

– Он чокнутый, ей-богу, – сказала она. – Не злой, как Чарли, но все равно чокнутый. Вы представляете, волочиться за этой ханжой столько времени!

– За какой ханжой?

– Когда эта дерьмовая актриса его бросила, он так и не оправился. Это невероятно! Он чуть не ревел вчера после вашего ухода, когда вы ему рассказали эту историю.

Я отвернулся от рыбок и взглянул на нее:

– Вы говорите о Джорджии Браун?

– Конечно, не о папе римском.

Она снова налила себе чинзано.

– Я не знал, что он был в нее влюблен.

Он долгое время и сам не знал. То ругал ее по-всякому, то сидел и смотрел на ее фотографию, не обращая внимания, что я тут. Я рму говорила, чтобы он решил раз и навсегда, кто она: то она девка, шлюха, которая ему изменяла, а через минуту – единственная краля, которую он по-настоящему любил. Меня тошнило от этого!

Я взял свой стакан и ликвидировал жидкость.

– Пойду загляну в его кабинет, – сказал я.

Она пожала плечами:

– Будьте как дома.

– Вам лучше пойти со мной.

– Зачем?

– Мне одному будет скучно, и вы можете снять цепочку.

– Я? – Она покачала головой. – Для Кента Фарго? Вы принимаете меня за его собачку?

– Пойдем, держась за руки.

– Ладно.

Она взяла в одну руку стакан, в другую – бутылку. Я пропустил ее вперед. Второй раз я видел, как действовали ее четырнадцатикаратные бедра. В первый раз я их не переоценил.

Мы прошли в кабинет Фарго, и я сел за его стол. Тони устроилась в кресле напротив меня, скрестив длинные ноги. Она отвлекала меня от работы, за что я был ей признателен.

Я начал с первого ящика стола, затем осмотрел второй и третий, но ничего интересного не нашел. Я открыл последний, когда в дверь позвонили.

Стакан Тони приземлился на толстый ковер, на котором стало расплываться большое пятно.

– А если у него пушка? – сказала она хрипло.

Я успокоил ее:

– Не волнуйтесь, девочка. Я буду позади вас…

– Иначе говоря, он должен будет пристрелить меня, чтобы добраться до вас! – захныкала она.

– Идите откройте. Вы же не хотите, чтобы он потерял терпение и озлился?

Она встала и пошла передо мной неровным шагом. Около двери я встал сбоку и дулом моего 38-го сделал знак, чтобы она открыла.

Тони сняла цепочку, когда снова раздался настойчивый трезвон. Она зажмурилась и открыла дверь.

– Я хотел бы видеть лейтенанта… – Фраза, начатая четко и ясно, вытянулась и закончилась молчанием. – Это вы? – каркнул тот же голос.

– Входите, Полник, – сказал я, убирая оружие.

Сержант вошел в холл. Тони поспешно закрыла дверь и водворила цепочку на место.

Полник поглядел на нее еще раз, потом повернулся ко мне:

– Хотел бы я одеть мою хозяйку в такой костюм и провести вокруг квартала.

– Чтобы все восхищались?

– Может быть, она бы не вернулась, – просто ответил он. – У меня для вас поручение от капитана, лейтенант.

– Хорошо, но не сейчас, я занят. Оставайтесь здесь и не спускайте глаз с Тони.

– Это она – Тони? – спросил он, указывая большим пальцем на серебряную блондинку.

– Она.

– Не спешите, лейтенант, – сказал он. – Занимайтесь хоть всю ночь, если нужно.

Я вернулся в кабинет Фарго атаковать четвертый ящик. Я выгреб содержимое, разложил перед собой, закурил и открыл первую папку. Видимо, я попал в точку; во всяком случае, я нашел кое-что интересное.

Папка содержала вырезки из газет трехлетней давности, касавшиеся самоубийства Меннинга. Я их внимательно прочел. Все они содержали почти одни и те же факты. Ничего нового я из них не узнал.

Я докурил сигарету и собирался прикурить от нее другую, как услышал покашливание. Я поднял глаза и увидел на пороге смущенного Полника.

– Извиняюсь, лейтенант, но я вспомнил, что говорил капитан. Он сказал, что это очень важно.

– Что же?

– Он сказал, что вернется в кабинет шерифа и что вы должны сейчас же идти туда же., Он сказал, что это приказ Лейверса и что вам лучше его не раздражать.

– Спасибо.

Он заколебался:

– Эта блондинка, Тони, спросила, не хочу ли я выпить стаканчик.

– А вы хотите?

– Ну. – Он облизал губы. – Но я сказал, что сначала спрошу вас.

– Я не возражаю. Принесите заодно и мне.

– Спасибо, лейтенант.

Через минуту он снова появился и поставил передо мной стакан.

– Вы думаете, что Фарго придет сюда? – спросил он.

– Не обязательно, но лучше оставаться здесь, чтобы быть уверенным.

– Вы совершенно правы, лейтенант! – с энтузиазмом одобрил он. – Вы знаете, что Тони раньше работала в бурлеске?

– Ничего об этом не знал, – ответил я как мог серьезнее.

– Ну да. Она собиралась мне обо всем рассказать.

– Ладно, возвращайтесь туда. Вы не хотите ни крошки упустить, я полагаю?

– Нет, лейтенант, – горячо воскликнул он. – Вы знаете, лейтенант, мне очень нравится работать с вами. Кто, кроме вас, мог бы достать мне такую шикарную девочку? У меня внутри щемит, когда я думаю, что вы должны отсюда смотаться.

– Спасибо, – сказал я машинально и тут же спохватился: – Что-что?

– Ну, так сказал капитан. – Он посмотрел на меня с несчастным видом. – Я ведь не мог заткнуть себе уши!

– Что именно сказал капитан?

– Он сказал, что если бы вы делали все, как надо, – извините за выражение, лейтенант, – то упомянутый Котс не был бы прихлопнут. И еще сказал, что, если бы вы сказали, куда идете, он бы велел наблюдать за домом той девчурки Стейнвей, и Фарго взяли бы как миленького.

– Возможно, капитан прав, – должен был согласиться я. – Почему бы вам не попросить Тони станцевать для вас танец живота, смешанный с ча-ча-ча?

Его глаза заблестели.

– Идет! Я пошел, лейтенант.

– Если она на это способна, я бы на вашем месте потихоньку удрал, пока она не продемонстрировала, – добавил я.

Но Полник уже исчез. Я просмотрел последние вырезки.

Минуты через две я наконец напал на одну стоящую вещь. Статья о смерти Джеральдины Морган, девочки шестнадцати лет, у которой, возможно, было слабое сердце.

Заметка была опубликована за неделю до самоубийства Меннинга. Там не было никакого намека ни на Меннинга, ни на то, что она умерла в его доме. Это была одна колонка на пятой странице. Автор – вероятно, женщина – играла на сентиментальных струнах, и очень сильно. Она описывала надежды и стремления маленькой провинциалки, приехавшей в город Фабрикантов Иллюзий, чтобы найти там свой путь. И очень скоро Смерть оборвала ее мечты… Далее шли два отрывка из писем, которые она писала своей старшей сестре, где говорила, какой чудесной ей кажется жизнь в Голливуде. Письма были как раз такие, каких можно ожидать от шестнадцатилетней девочки, которую ничего не стоило поразить, – достаточно проехать по модным местам. Было упомянуто, что она провела уик-энд в Лагуна-Бич, но не уточнялось с кем.

Я дочитал статью и взял свой стакан. У меня сжало горло, когда я сделал глоток. Я понял, что это моя вина: надо было уточнить, что я хотел выпить. Полник принес мне чистого джина.

Я взял другую вырезку из того же номера газеты, что и статья о Джеральдине Морган. Это были два мутных фото, вырезанных из шестой страницы под рубрикой «События недели».

Заголовок: «Смерть оборвала мечты». Подпись под первой фотографией: «Молодая умершая, Джеральдина Морган, 16 лет. См. с. 5, пятую колонку». Подпись под второй фотографией: «Мэнди Морган, старшая сестра Джеральдины».

Я внимательно разглядывал второе клише. Чем больше я смотрел на это лицо, тем больше оно казалось мне знакомым. Я сложил обе вырезки и сунул в карман. Потом вернулся в гостиную.

Полник удобно устроился в кресле с громадным стаканом джина в одной руке и еще более громадной сигарой в другой. На лице его было написано блаженство.

Тони тихонько покачивалась перед ним на собственном фундаменте.

– Понимаете, – говорила она, чуть ворочая языком, – на этой набедренной повязке было нечто вроде бахромы, и когда я танцевала танец живота…

– Мне жаль, что я прерываю вас, – сказал я наполовину искренне.

Полник посмотрел на меня, поморгал и поспешно встал:

– Что прикажете, лейтенант?

– Я сейчас уеду, – сказал я, – вы оставайтесь здесь в засаде и ждите.

– Слушаюсь, лейтенант! – ответил он с энтузиазмом. – Вы сейчас едете в бюро шерифа?

– Не думаю.

– Но что же я скажу, если капитан позвонит? – обеспокоенно спросил он.

– Скажите ему… что, возможно, не приеду.

Я взглянул на аквариумы. Мне показалось, что что-то изменилось, когда я вернулся в гостиную. Теперь до меня дошло: тропические рыбки больше не плавали.

– Что случилось с рыбками? – спросил я.

Тони громко закудахтала.

– Я их усыпила, – сказала она, указывая на пустую бутылку из-под джина. – У меня из-за них болела голова, когда они плавали по кругу. – Ее взгляд стал ледяным. – Фарго взбесится, – добавила она зловеще.