Текст книги "Том 28. Исчезнувший мертвец"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Глава 6

Конторы заведений Фарго были расположены на двенадцатом этаже дома в центре города. Его квартира находилась на последнем этаже.

Было чуть больше половины двенадцатого, когда я поднялся в лифте. Немного поздновато для визита, но посетить гангстера, даже отставного, никогда не поздно. Я позвонил, закурил и стал ждать. Я чуть не проглотил сигарету, когда дверь наконец открылась.

Передо мной выросла платиновая блондинка и оглядела меня с вялым любопытством, не больше. Густые черные брови были выгнуты дугой с выражением постоянного удивления. Рот был полуоткрыт, что делало девушку очаровательной или наносило вам удар в живот – все зависит от точки зрения. В ушах у нее качались золотые подвески в виде обнаженных женщин с длинными волосами. Бикини на девушке было тоже золотое. С того места, где я стоял, отлично просматривались нити в восемнадцать карат, затканные в материал.

Она заметила, что мой взгляд остекленел.

– Жарко, – сказала она.

– Вероятно, вы – курочка, несущая золотые яйца, – сказал я, поскольку никогда не промахивался в таком вранье. – Яйцо – это не слишком возбуждает, вы не находите?

– Вы что-нибудь продаете? – спросила она недоверчиво. – Курсы по почте?

– Я хотел бы видеть мистера Фарго.

– Он никого не принимает во внеслужебное время. Даже в конторе он почти никого не принимает.

Я показал свой значок:

– Лейтенант Уилер.

– Шпик? – Ее брови выразили еще большее удивление. – Они совсем чокнулись, – добавила она, повернулась и крикнула: – Эй, Кент, тут тебя фараон спрашивает. Ни много ни мало – лейтенант! – Она повернулась ко мне и слегка пожала плечами: – Я должна знать, желает ли он видеть вас, понимаете? Может, он хочет разговаривать только с капитанами?

– Впусти его! – замычал откуда-то из квартиры голос. – Ты там простудишься!

Блондинка ободряюще мне улыбнулась:

– Кент приглашает вас. Не смущайтесь. Он всегда орет на людей, когда разыгрывается его язва.

– У него язва?

– Ну да… Он президент общества!

Я прошел вдоль вестибюля, ведомый небрежно покачивающимися бедрами блондинки, и вошел в гостиную.

Вдоль стены стояли ярко освещенные аквариумы, в которых плавали экзотические рыбки, еще более яркие. Фарго стоял у большого окна, по-видимому любуясь панорамой города.

Он повернулся и посмотрел на меня.

– Что вы хотите? – спросил он высокомерно.

– Задать вам несколько вопросов, – ответил я.

– Ладно. Но побыстрее, пожалуйста. – Он взглянул на блондинку: – Иди, детка. Ты будешь отвлекать нас.

– Хорошо, мое сокровище, как ты хочешь.

Она послала ему воздушный поцелуй и пошла танцующим шагом, раскачивая своими прелестями во всех направлениях.

– Выпьете чего-нибудь? – спросил меня Фарго.

– Охотно. Виски и чуть-чуть содовой.

– Пожалуйста.

Он подошел к бару и включил подсветку. Я отвернулся, ослепленный блеском хромированного металла.

Я рассматривал Фарго, пока он готовил выпивку. Он был маленького роста, широкоплечий и длиннорукий. Черные волосы, подстриженные щеткой, на висках поседели. Нос узкий, губы тонкие. Когда он подал мне мою смесь, я увидел, что глаза у него бледно-голубые, ясные.

– Спасибо, – сказал я, взяв стакан.

Он указал мне на кресло и сел сам. Я сел и с наслаждением отхлебнул: виски было отборное.

– Что за вопросы? – спросил он.

– О Джорджии Браун.

– Что с ней случилось?

– Она была убита сегодня утром.

Я коротко рассказал то, что ему следовало знать.

– Зачем было приходить и сообщать мне? Я прочел бы это в вечерних газетах.

Я упомянул о самоубийстве Меннинга, об участии Джорджии в телепередаче Паулы Рейд, угрожающих письмах. Это на него не произвело впечатления.

– Не мое дело, – сказал он и шумно зевнул.

– Я думаю, и ваше, по некоторым данным, – осмотрительно заметил я. – Она собиралась в передаче назвать имена, и одно из них – ваше.

– Вы спятили, – сказал он, – или кто-нибудь, во всяком случае. При чем тут я?

– Именно это я и хотел просить вас объяснить.

– Опять та же история! Слушайте, лейтенант, я живу тихо-мирно! Я уже много лет как отошел от рэкета. Я управляю законным предприятием. Вы это знаете, и все шпики страны знают. Но как только что-нибудь случается, начинают трепать мое имя.

– Но вы были связаны с Меннингом в то время, когда он покончил жизнь самоубийством.

– Я?

– Вы финансировали его фильмы при посредничестве Хиллари Блейна.

Он выпрямился в кресле.

– Кто вам это сказал? – глухо спросил он.

– Я слышал.

– Я очень хотел бы знать от кого. Желаете еще виски, лейтенант?

– Я предпочел бы несколько ответов. До сих пор вы задавали вопросы, а это не входит в программу.

Я услышал, как входная дверь открылась и закрылась.

Через минуту открылась дверь гостиной, и вошел какой-то тип.

– Кент! – вскричал он. – Я видел Джо, и он уверяет, что Стив уехал… Извини, я не знал, что у тебя гость.

– Познакомьтесь с лейтенантом Уилером, – холодно сказал Фарго. – Чарли Дун, работает на меня.

Дун был высокий, худой молодой человек с невыразительным лицом.

– Добрый вечер, лейтенант, – сказал он.

– Добрый вечер.

– Мне прийти позже или подождать? – спросил Чарли.

– Подожди минутку, – ответил Фарго. – Тони смотрит телевизор. Иди посмотри с ней вместе, но не слишком близко.

– Мои доходы не позволяют этого, – сказал Чарли и пошел к блондинке.

«Зачем ему еще телевизор?» – подумал я.

Фарго устроился поудобнее в кресле:

– Хорошо, я финансировал фильмы – это было законно. Нет?

– Конечно. Только убийство Джорджии Браун пока что незаконно.

– Вы хотите, чтобы я добыл алиби?

– У вас есть шесть ребят, которые поклянутся, что вы в жизни не делали бомб? – ласково спросил я.

Он уставился на меня недобрым взглядом, потом горько улыбнулся:

– Ладно, что вам нужно?

– Джорджия хотела обнародовать правду о смерти Меннинга, – сказал я. – Она...

– Как это – правду о смерти Меннинга? – холодно прервал он. – Это же было самоубийство, если я не ошибаюсь.

– Обстоятельства, приведшие его к самоубийству, – поправил я. – Девчонка шестнадцати лет с больным сердцем… Я знаю эту историю. Вы часто встречались с Меннингом в те времена. Может быть, вы могли бы сказать, у кого были веские причины помешать Джорджии говорить?

Он задумался.

– В то время было немало людей, которые предпочли бы, конечно, чтобы обо всем этом больше никогда не говорили, но из-за этого совершить убийство! – Он покачал головой. – Нет, не знаю, кто мог дойти до такого!

– Очень жаль, – протянул я обескураженно. – Ни вы, ни Котс, ни Кей Стейнвей, ни Блейн – никто не знает. Я сам мог бы поверить, что все это мне приснилось… если бы Джорджия Браун не умерла.

Я внимательно следил за его реакцией, наобум бросая эти имена. Если они что-нибудь для него и значили, этот пройдоха не показывал вида.

– Сожалею, что не могу быть вам полезным, лейтенант. Вы больше ни о чем не хотите спросить?

Я допил свой стакан и встал:

– Не думаю. Спасибо, что уделили мне время, мистер Фарго.

Он проводил меня до входной двери.

– Джорджия была красивой девушкой, когда я видел ее в последний раз, – сказал он задумчиво. – Это было года три назад. Красивая блондинка с потрясающим шасси. Может, у меня нездоровое любопытство, лейтенант, но как она выглядела?

– Я, как вы, вынужден только предполагать. То, что можно было соскрести со стен, было нефотогенично.

Он сунул в рот сигарету и закурил. Пальцы, держащие спички, слегка дрожали.

– Сволочь! – бросил он вполголоса.

Итак, интервью закончилось на этой убедительной ноте. Я вышел и дошел до «остина». Я медленно сошел с тротуара, думая о том, что, если мне не предложат отдать концы, я таки наделаю хлопот.

Когда я подъехал, в кабинете шерифа горел свет. Я прошел мимо пустого стола Аннабел Джексон и пожалел, что ее южная лень мешает ей работать двадцать четыре часа в сутки, как ее патрон.

Лейверс поднял глаза, когда я вошел, и заворчал себе под нос.

– Приветствую вас, – сказал я вежливо и уселся в кресло.

– Это уже лучше, чем ваши обычные гадости, – ответил он. – Вы отрыли что-нибудь?

Я выдал краткий рапорт о людях, которых я видел, и о том, что произошло. Он мало чего содержал, я понимал это, но, конечно, я еще не рассказал ему самого захватывающего.

– Фарго? – спросил он. – Это интересно. Хотел бы я припаять ему.

– Было бы преступлением погубить эту платиновую блондинку, – сказал я. – Как она заработает на жизнь, если Фарго не будет?

– Смеетесь? – проворчал Лейверс.

– Ну конечно.

Он закурил свою трубку:

– Новость циркулирует по всем телетайпам. Завтра газеты страны заговорят об убийстве.

– Да, шеф.

– Это нужно закончить быстро. Я говорил с инспектором Мартином. Сказал ему, что, по-моему, у вас должны быть развязаны руки, и он на это ответил, что у вас иначе не бывает. У них этим делом занят капитан Паркер. Если он что-то найдет, он даст нам знать. А если найдем мы… – Он остановился и посмотрел на меня. – Ах, я напрасно трачу время. Каковы ваши намерения?

– Я предполагал завтра с утра махнуть в Лагуна-Бич.

– Лагуна-Бич! – Он побагровел. – Вы находите, что сейчас подходящее время для отпуска?

– Для отпуска время всегда подходящее, а с другой стороны – там Меннинг наложил на себя руки.

– Три года назад! – загремел Лейверс. – Вы воображаете, что сможете сейчас найти улики, которых полиция не нашла тогда, по горячим следам?

– Я хотел бы иметь представление об атмосфере. Кстати, это напомнило мне историю одного актера и дочери фермера, у которого он покупал яйца. Он ее увел…

– Убирайтесь! – оборвал он меня. – Вы мне не нужны… с меня хватит и язвы желудка.

– Хорошо, шеф! – обрадованно воскликнул я.

Я вернулся в свою машину и отправился домой. Приехал я около половины двенадцатого, поставил на проигрыватель пластинку Джонни Холлидея и налил себе стакан.

«Затопи меня слезами», – задыхаясь, умолял Джонни, и в тот момент это не представляло никаких затруднений. Впрочем, я всегда согласен с Джонни.

Зазвонил телефон. Я снял трубку и держал ее до тех пор, пока Джонни кончил, после чего внушительно произнес:

– Это морг. Как, вы сказали, звали вашего мужа?

Короткое молчание, потом подозрительный голос спросил:

– Это лейтенант Уилер?

– Дважды я! – Когда я слышу женский голос, я не могу не острить.

– Это Дженис Юргенс. Криминальная бригада дала мне ваш домашний телефон. Я надеюсь, что не очень потревожила вас своим звонком.

– Я тоже надеюсь, что могу себя поздравить, – сказал я. – Вы чувствуете себя одинокой, вам опротивела жизнь? Вы жаждете любви? Призовите Уилера, и все земные радости, все наслаждения…

– Лейтенант, прошу вас! – оборвала она сухим тоном. – Уже поздно, и я устала. Паула в ужасном нервном состоянии после этого отвратительного…

– Если речь только о делах, – сказал я так же сухо, – у вас осталось ровно десять секунд, чтобы объяснить мне, с какой стати вы звоните среди ночи!

– Извините меня. Я не в своей тарелке, поверьте. Просто хотела узнать, продвигается ли ваше расследование, и, если вам уже известно что-нибудь насчет убийцы, может, это немного успокоило бы Паулу.

– Пока ничего, но завтра, Бог даст, узнаю!

– Вы меня удивляете, лейтенант.

– Завтра утром я поеду в Лагуна-Бич, может случиться, что там блеснет что-нибудь важное. Возможно, я найду недостающее мне доказательство, – сказал я с непринужденной легкостью, которая появляется от долгой привычки ко лжи. – Главное доказательство, которое позволит мне поставить, наконец, последнюю точку во всем этом деле.

– Потрясающе! – сказала она, слегка смягчившись.

– Слушайте-ка! – вскричал я, как будто внезапно пораженный мыслью. – Если у вас завтра нет важных дел, поедемте со мной! Прогуляетесь.

– Нет, спасибо, – твердо ответила она. – Я вижу, о какого сорта прогулке вы думаете.

– Нет, вовсе нет… Ну, может быть, но…

– Спокойной ночи, лейтенант, – прервала она и повесила трубку.

Я взял свой стакан. «Я сегодня влюблен», – пел Джонни.

– Я тоже, мой ангел, – согласился я. – К несчастью, уже слишком поздно, чтобы вернуться к Кей Стейнвей.

Я поднял стакан и мысленно произнес тост. А теперь в кроватку!

Глава 7

С утра я первым делом поехал в полицейский комиссариат Лагуна-Бич. Парень, который занимался делом Меннинга три года назад, как раз оказался на работе. Это был лейтенант Монро – маленький, седоватый, с лицом, как бы вытесанным из камня.

– Конечно, лейтенант, – сказал он после того, как я более или менее связно объяснил ему цель моего визита, – буду счастлив оказать вам услугу, но не знаю как.

– Как именно он покончил с собой?

– Он бросился с прибрежной скалы. Шестьдесят метров свободного падения, прежде чем разбиться. От него мало что осталось. – Он задумался. – А что вы, собственно, ищете?

– Сам не знаю. Убийство Джорджии Браун явно связано с этим самоубийством, но я не могу сказать, каким образом.

– Я вас отвезу туда, если это может оказаться вам полезным.

– Отличная идея, – сказал я. – Спасибо.

Мы поехали на «остине-хили». Прибыв на место, оставили машину на обочине и пошли по желтеющей траве до края скал. Я осторожно наклонился с обрыва и увидел, как мне и говорил Монро, головокружительный отвесный спуск. Я посмотрел, как волны разбиваются внизу о раздробленные скалы, и повернулся к Монро:

– Он не мог выбрать лучшего места.

– Да уж, – согласился Монро.

Мы снова сели в машину и проехали к обветшалому дому с облупившейся краской. За домом тянулся пологий спуск к пляжу.

– Вот здесь он жил, – объяснил Монро. – Хотите взглянуть?

– О, не думаю, благодарю. Он вышел из дома, поднялся на вершину скалы и спрыгнул?

Монро кивнул:

– Да. Они хватились его только через два часа. У него был раут в это время.

– Кто «они»?

– Гости. Это, может, был не совсем раут, но, во всяком случае, они всерьез клюкнули. Один из них видел, что Меннинг вышел через заднюю дверь около полуночи, но подумал, что тот просто вышел проветриться. Только к двум часам утра они забеспокоились, что он не возвращается.

– Ничего себе был вечерок!

– Воображаю. Меннинг славился сенсационными вечерами, – сказал Монро ядовито.

– Вы помните, кто у него был?

Всего несколько человек. Это было вскоре после того, как девушка…

Я резко перебил:

– Я тоже знаю об этой истории. Малышка шестнадцати лет, у которой, возможно, было слабое сердце.

Он некоторое время смотрел на меня.

– По-видимому, вы хорошо осведомлены, лейтенант.

– Да, лейтенант, – ответил я. – Кто присутствовал на этом вечере?

Он минут подумал:

– Давно это было, знаете. Я помню некоего продюсера, от вида которого мне становилось не по себе. Он был там.

– Котс?

– Да-да, Котс. Еще финансист Хиллари Блейн.

– И Кент Фарго?

– А, да, теперь вспомнил! Он тоже был. И даже та дама, которой вы занимаетесь, Джорджия Браун.

– А Кей Стейнвей?

– Эта хваленая певица…

– Отличная, простите! – поправил я.

– Которая не умеет петь, во всяком случае.

– С этим я согласен. Она присутствовала?

– Нет. Было только пятеро, включая Меннинга.

– Больше никого?

– Я в этом уверен, лейтенант, – коротко ответил он.

Я взглянул в последний раз на дом, и мы поехали.

Монро закурил и слегка расслабился:

– Больше ничего, лейтенант?

– Девушка, – сказал я. – Расскажите о ней.

– Это дело деликатное, – начал он осторожно. – Я ведь только фараон, вы знаете, что это значит…

– Конечно. Я знаю, что дело замяли после того, как Меннинг бросился с этой скалы. Я задаю вам этот вопрос не для своего удовольствия, лейтенант.

– Тут неподалеку есть бар. Гложет быть, мы там остановимся?

– Я как раз подумал, что меня что-то беспокоит. Оказывается, у меня просто жажда.

Мы доехали до бара и устроились в боксе. Монро взял ром, а я – виски.

– Ее звали Джеральдина Морган, – начал Монро. – Она приехала из Луисвилля, Кентукки. Она выглядела гораздо старше своего возраста. После несчастного случая стало известно, что она сбежала из дому. Классическая история маленькой провинциалки, привлеченной блеском большого города и решившей туда приехать. Ничего оригинального.

Он отпил глоток рома.

– У меня есть дочь, – продолжал он. – Ей девятнадцать лет, и она собирается стать медсестрой. Когда произошла эта драма, ей было столько же, сколько маленькой Морган. Мороз по коже, как подумаешь, что может случиться с красивой и совершенно беззащитной девчонкой.

– Думаю!

– Ее мать умерла. Старик работал в ночную смену. Была еще старшая сестра, лет двадцати, которая не часто бывала дома. Крошка возвращалась из школы в большинстве случаев в пустой дом. Денег не хватало, к тому же старик закладывал. В один прекрасный день девочке все это надоело, и она уехала.

Он допил свой стакан.

– Итак, она прибыла в солнечную Калифорнию и собиралась сниматься в кино, а пока что сидела без гроша и устроилась работать официанткой. Тут ее и встретил Меннинг.

Монро нерадостно засмеялся:

– История настолько избитая, что ее не стоит и слушать. Знаменитый актер и девчонка, верящая в Санта-Клауса. Меннинг быстренько прибрал ее к рукам и каждый уик-энд увозил к себе в Лагуна-Бич. По его настоянию она бросила свою работу официантки и перешла к нему экономкой. Она даже написала обо всем этом – или почти обо всем – своей сестре.

Она была уверена, что Меннинг даст ей шанс – устроит ей пробу и, если она подойдет, обеспечит ей роль в своем будущем фильме. Она твердила всем и каждому, что, если ее семья вздумает вмешаться, она покончит с собой. Это был для нее единственный, неожиданный случай, который она не собиралась упускать.

– Значит, ее семья ничего не сделала?

Он взглянул на меня:

– Не успели. Через четыре дня она умерла. Я был на дежурстве, когда нас известили. Я поехал на место и нашел Меннинга в халате, вдрызг пьяного. Малютка лежала на постели – он даже не догадался накинуть на нее простыню. Ему было наплевать на нее – он хотел только избежать скандала.

– У нее что-то было с сердцем?

– Возможно, – согласился он. – Врач что-то говорил о сердечном приступе. Хотя она была вся в синяках. Может быть, у Меннинга была несколько жестокая манера развлекаться, и, возможно, ее сердцу это надоело и оно забастовало. Я говорил об этом с врачом – наедине, конечно. «Вы знаете, почему умирают люди? – спросил он меня. – Потому что останавливается сердце. От этого она и умерла». Вы знаете, как я это назвал?

– Догадываюсь, убийством.

– Но я, – продолжал Монро, – только шпик, а не политик. Когда речь идет об обвинительном акте, меня не спрашивают. К тому же – как преследовать мертвого?

Вам не нравился Меннинг? – спросил я.

– Меня от него рвало, – глухо ответил он. – Я ведь познакомился с ним только в тот вечер. Представляете, каково было тем, кто его хорошо знал!

– А Джорджия Браун служила ему сводней? Мне говорили, что она подбирала ему молодых и невинных девушек, а потом держала свечку.

– Я не в курсе, – сказал он. – Я знаю только то, что сам видел в тот вечер.

– Лейтенант, – сказал я, – вы никогда не думали о том, что случилось бы с вами, если бы вы имели столько денег, что все было бы вам доступно, и если бы все окружающие только и думали об удовлетворении ваших капризов?

– Вы хотите сказать, что он был не хуже всякого другого, а все дело в условиях? – холодно спросил он. – Но вы не видели, как я, труп этой девчушки. Шестнадцать лет! Когда я подумаю, что моя дочь могла бы валяться на этой кровати!..

– Да, я понимаю вас. Но я все-таки рад, что именно я нажал на тот звонок.

– Какой звонок?

– На тот, который распылил Джорджию Браун, – ответил я. – Пошли, лейтенант?

В Пайн-Сити я вернулся уже за полдень. Я затормозил перед комиссариатом и поднялся в кабинет Паркера.

– Великий Уилер собственной персоной! – весело воскликнул Паркер, когда я вошел. – Спорю, что вы уже осветили все дело, Эл. Блесните, скажите мне, кто нанес удар.

– Хотел бы сказать… – ответил я. – Вчера я добился некоторых результатов, сегодня я почти или даже полностью вернулся к исходной точке. Если кто-нибудь снова взорвет бомбу, можно дойти до нуля.

– Вы меня разочаровали, – насмешливо протянул он, – Вы, сыщик-конформист, любимчик шерифа! Я поспешу рассказать об этом лейтенанту Хаммонду.

– Только не употребляйте слов длиннее, чем в один слог, а то он не поймет. – Я присел на край стола и закурил. – А что у вас?

– Мало чего, – ответил он. – Эта проклятая бомба задала нам работы. По мнению Макдональда, это очень простой механизм, который можно зажать в кулаке, – кубик. Его можно запросто изготовить дома. На этот счет есть его рапорт.

Он указал на лист, отпечатанный на машинке.

– Вижу. Что-нибудь вроде «отличная маленькая коробочка с динамитом». Да, это заставит нас побегать!

– Я велел Полнику прекратить опросы жильцов и швейцара, – продолжал Паркер. – Это ничего не дало: они держатся прежних показаний. Лейверс сказал, что вы поехали в Лагуна-Бич, чтобы разнюхать что-либо о самоубийстве Меннинга. Вы напали на что-нибудь интересное?

– Нет.

Я повторил вкратце, что говорил мне Монро, и передал суть моих интервью четырех особ, которых назвала Джорджия Браун.

– Симпатяга этот Меннинг! – сказал Паркер.

– Удивительно, что он жил так долго. Но, по словам Блейна, Джорджия Браун была еще лучшей штучкой.

– Н-да… – Паркер перестал улыбаться. – Эта история начинает меня всерьез раздражать, Эл. Начать с мотком нитей в руках и прийти буквально ни к чему!

– Ну, не совсем так. Ладно, я пошел. Увидимся по ходу событий.

Я вышел из комиссариата и вернулся домой. Было ровно шесть часов. Я чувствовал, что должен активно действовать и даже, возможно, подвергнуть себя опасности, но не знал, с чего начать такое важное дело. Требовалось принять меры, но никто мне не уточнил какие.

Я поставил пластинку Поля и позволил его многочисленным гитарным переборам поработать на моем позвоночнике. Это лучше всякого массажа, но тем не менее оно не дало мне того вдохновения, в котором я нуждался. Внезапно зазвонил телефон.

Это наверняка Лейверс, а я не чувствовал в себе юмора, позволявшего переносить Лейверса. Я снял трубку и произнес:

– Мы сожалеем, сэр, но мы не понимаем, как он мог сесть! Он лежал нормально, когда мы клали его в гроб…

– Мне надо поговорить с лейтенантом Уилером! – вскричал резкий голос. – Скажите ему, что мне обязательно нужно. Это… ужасно срочно.

Я закрыл глаза и увидел подсиненные волны волос, нежно передвигаемые на нужное место на виске.

– Лейтенант Уилер слушает, – сказал я. – Мистер Котс?

– Да. Я так рад, что нашел вас! Вы просили меня позвонить, если что-нибудь произойдет.

– С вами что-нибудь случилось?

– Мне нужна защита, – ответил он прерывающимся голосом. – Мне нужна полицейская защита, я ее требую! – В нем, казалось, поднимался ужас. – Мне угрожают смертью! Они сейчас придут! Приезжайте сейчас же, лейтенант! Немедленно! Вы понимаете?

– Спокойно, – сказал я. – В чем дело? Кто вам угрожал и кто должен прийти к вам?

– Я не могу сказать по телефону, – его голос понизился до шепота, – но вы должны приехать немедленно. Я требую защиты полиции, вы меня слышите?

– Я должен отойти от трубки на триста метров, чтобы не слышать вас! Барабанные перепонки, знаете, не так-то легко заменить!

Он повесил трубку.

– Фигляр! – бросил я в аппарат, прежде чем положить трубку в свою очередь.

Я налил себе выпить и подумал минутку. Раз мне все равно нечего делать, поеду к нему, посмотрю, что с ним. Может, он пьян или… Предположений может быть навалом… Есть одно простое средство удостовериться…

Я опустошил стакан, вышел и сел в машину.

Мне понадобилось пять минут, чтобы припарковаться. До его отеля оставалось сто метров. Я пошел пешком, думая, что самое меньшее, что может сделать Котс, когда я приду, – это предложить мне стаканчик.

Я пересек холл и поднялся в лифте. Дошел по коридору до его комнаты и постучал. Молчание. Я постучал снова. Подождал. Опять ничего. Я возрадовался, что тут нет звонка, на который я мог бы нажать. Для человека хватит одной бомбы в жизни. Потом меня осенило, и я повернул ручку. Дверь открылась самым обычным образом.

Я вошел, ощупью нашел выключатель и нажал. Комната ожила. За одним исключением.

Норман Котс…

Он лежал поперек кровати с широко раскрытыми глазами, но они не видели потолка. Я осторожно приблизился и осмотрел его. Он отведал две пули в грудь, и его шелковый халат уже никогда не будет таким безукоризненным, как прежде.

Я направился к телефону и взял трубку через платок. Вызвал отдел убийств и спросил, не там ли еще Паркер. Он был там. Пока меня соединяли с ним, я машинально подумал, как это дело отразится на моей совести.

– Паркер! – сказал радостный голос мне в ухо.

– Эл Уилер, – сказал я. – Я в номере отеля Котса. Его ухлопали.

Я дал номер телефона комнаты и адрес отеля.

– Когда это случилось?

Я посмотрел на часы:

– Никак не больше получаса тому назад. Он мне звонил в шесть пятнадцать.

– Чего он хотел?

– Защиты полиции. Ему угрожали. Его хотели убить. Поэтому я и приехал.

В трубке я слышал только слабое жужжание.

– Вы слушаете? – спросил я.

– Я просто спрашиваю себя, Эл, почему вы не позвонили мне тотчас же. Мы могли бы послать ему одного или двух парней в течение десяти минут.

– Он казался пьяным, – ответил я, – и я не принял его слова за правду.

– Очень досадно, Эл, – сказал он серьезно.

– Полагаю, что да, – холодно ответил я. – Вы пошлете кого-нибудь, а?

– Немедленно. Вы подождите там, чтобы взять расследование в свои руки.

– Меня здесь не будет, – сказал я.

– Но…

Я поспешно прервал:

– Кто-то убил Джорджию Браун, чтобы помешать ей говорить. Полагаю, что Котса убили по тем же причинам. Кто знает, не собираются ли совершить еще два убийства? Если я не ошибся и буду действовать быстро, я помешаю им хотя бы в одном случае.

– Эл! – рыкнул он. – Что вы болтаете, Господи? Для чего, по-вашему, существует отдел убийств? За кого вы нас прини…

Я повесил трубку, не дослушав, и быстро огляделся вокруг. Ящики стола были опустошены, и их содержимое валялось на полу. Шкаф распахнут настежь; костюмы, висевшие там, были полностью разодраны. Три чемодана пусты и разломаны. Интересно, нашел ли убийца то, что искал?

Я бросил последний взгляд на Котса. Он смотрел на меня, не видя. Его подсиненная завивка была теперь непоправимо испорчена.