Текст книги "История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2."

Автор книги: Карл Крист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

Катастрофические последствия нельзя не заметить: идентификация отдельного человека с государством стала слабее, внутреннее отмежевание от политической системы возросло. Не только христиане, но и члены гностических сект и неоплатоники придавали государству и обществу условное значение. Тот феномен, который Якоб Буркхардт назвал аполитичностью, то есть сознательный отход от всех политических обязательств и обязанностей по отношению к обществу и государству, получал все большее распространение.

Кроме того, для эпохи характерен рост регионалистических тенденций. Если Империя при принципате характеризовалась уравновешенным соотношением и эффективной кооперацией местных, региональных и центральных органов, то теперь эта общность интересов была нарушена. Этому содействовали неспособность центральных органов выполнять свои задачи, а также чрезмерные требования к местным и региональным ячейкам, которым выполнение этих требований были не по плечу. Приоритет региональных интересов часто приводил к узурпациям и образованиям отдельных империй. Если эти отдельные империи не смогли добиться длительной самостоятельности и отделения от Империи, то это наилучшим образом доказывает исторически сложившуюся силу инерции, несмотря на все поражения и катастрофы. Хотя функция города Рима уже давно ослабела, как и функция его традиционных органов и ведущих слоев, идея Империи выстояла посреди всех кризисов.

Эпоха солдатских императоров в целом была пробой на прочность Империи. Она смогла устоять только благодаря мобилизации новых жизненных сил, применению военщины из Дунайского региона и других пограничных зон Империи. Это захватывающее явление одновременно является успехом романизации и политической интеграции.

С другой стороны, нельзя не признать, что доминировали силы, которые бесцеремонно подчиняли своим интересам все структуры государства, администрации и общества. Они были зафиксированы на власти и могуществе, на непреклонном проведении в жизнь всех государственных требований, на использовании всех сил и средств. То, что при этом все больше ограничивалась гражданская свобода и автономия городов, а администрирование и всякого рода принуждения, наоборот, возрастали, не принималось во внимание. Между тем фатальным было то, что эта постепенно образующаяся «чрезвычайная конституция древнего мира» (Ю. Фогт) просуществовала долгое время.

Тогда как защитники Империи взывали к древним традициям, все больше увеличивался контраст между этими реставрационными целями и политической и общественной реальностью.

Коренным образом изменившееся общее положение на границах и внутри Империи принуждало к мерам, которые были несовместимы с идеалами и нормами принципата. Полностью изменились также стиль и методы функционирования государственных органов, По мере увеличения нужды и уменьшения доступных средств возрастала жестокость и грубость войсковых соединений и милитаризованной администрации. Так, чистым вопросам власти были пожертвованы традиционные компоненты, в век катастроф, нужды и страха население было так же встревожено, как и в дни поздней Республики. Как и тогда, оно было готово принять любую власть и любое политическое решение, лишь бы они обещали стабильность и безопасность.

Тетрархия Диоклетиана

Император, известный под именем Диоклетиан, первоначально имел имя Диокл, которое часто встречалось среди рабов и вольноотпущенников. Но родовое имя Диоклетиана было Валерий. По Евтропию, он был «незнатного происхождения» и, по-видимому, поэтому мало что известно о первой половине его жизни и о первых ступенях его карьеры. Весьма вероятно, что родиной Диоклетиана была Далмация, недалеко от Салон. При Аврелиане, Пробе и Карре он накопил военный опыт и под конец занимал пост начальника телохранителей.

После того как летом 285 г.н.э. Диоклетиан получил единоличную власть, перед ним стояло множество военных задач: во время похода Кара на всем Западе Империи, как на границах, так и внутри, начались новые сражения и беспорядки. На Нижнем Рейне, на побережье Северного моря, в Верхней Германии и Реции, а также во внутренней Галлии перед Диоклетианом стояли задачи, которые он один разрешить не мог.

Многообразие этих обязанностей требовало разделения функций, и это объясняет, почему Диоклетиан еще в 285 г.н.э. сделал Цезарем своего старого боевого товарища Максимиана и поручил ему руководство на галлогерманском театре боевых действий. Это возвышение в Цезари было превентивным методом против возможных узурпаций региональных командующих; в случае с Максимианом этот метод являлся безопасным. 1.4.286 г.н.э. Максимиан за свои успехи был возведен в Августы и стал соправителем.

Рис. Диоклетиан.

В последующие годы до 1 марта 293 г.н.э. у империи снова было два императора. Теоретически они являлись «братьями», их отношения были официально определены и почти равноправны. В действительности Диоклетиан сохранил, как и раньше, самый высокий ранг и директивные компетенции по всей Империи. Особенно наглядно эта градация отражается в тех именах, которые добавили себе правители: Диоклетиан впредь звался Йовием, а Максимиан Геркулием. Эти имена говорят больше, чем, связь с Юпитером и Гераклом: они являются столпами политической теологии и ярко выраженным свидетельством связи рациональности и религиозности, которая стала характерной для новой системы.

Рис. Максимиан Геркулий.

Успехи, достигнутые Диоклетианом и Максимианом в ближайшие годы, были большими, но число очагов кризисов не сокращалось. Поэтому понятно, что Диоклетиан последовательно продолжал свой курс 1.3.293 г.н.э. он назначил двух Цезарей, к каждому из Августов было приставлено по одному. У Диоклетиана был Галерий, у Максимиана на Западе – Констанций Хлор, отец Константина Великого. Одновременно Цезари были усыновлены своими Августами. Галерий был принят в семью Валериев, он получил также имя своего Августа – Йовий. Ценой власти стал развод с женой; как когда-то Тиберий, он должен был развестись и жениться на Валерии, дочери Диоклетиана. Констанций Хлор, Цезарь Запада, уже несколько лет был зятем Максимиана Геркулия. Он тоже расстался со своей подругой Еленой, матерью Константина Великого.

Рис. Галерий.

Система тетрархии, правления четырех, объединяла в себе элементы рациональной конструкции и элементы династической политики. Оба Цезаря отныне были обладателями собственной империи, но по рангу отличались от Августов. В античных источниках они часто обозначались понятием аппараторы, что означало технический служащий. Быстро начало создаваться подразделение обязанностей: Максимиан Геркулий на Западе осуществлял контроль над Италией, Испанией и Африкой, Констанцию Хлору были предназначены Галлия и Британия. Сферой Диоклетиана был прежде всего Ближний Восток. Галерий занимался дунайским регионом от Норика до устья Дуная. Но этот раздел обязанностей не был окончательным разделом Империи, оба Августа неоднократно вмешивались в сферы компетенций своих Цезарей. Система управления могла существовать только потому, что Диоклетиан был признан центральной фигурой Максимианом и двумя Цезарями.

Рис. Констанций Хлор

На первый взгляд, столь абстрактная конструкция тетрархии, с одной стороны, гарантировала фундаментальное единство Империи, с другой же, требовала присутствия обладателя высшей власти. Эта власть четырех нашла свое выражение в том, что каждый из них был признан по всей Империи, законы и указы издавались от имени их всех, при императорских жертвоприношениях ставились изображения всех четырех правителей, монеты в каждой части Империи чеканились для всех четырех.

Однако эта новая система могла сохраниться лишь в том случае, если все тетрархи безоговорочно подчиняли свои интересы нормам системы, как это представляет репрезентативное изображение той эпохи. Группа из порфира из Сан-Марино и также изготовленное из порфира изображение тетрархов Ватиканской библиотеки не отражает индивидуальные черты отдельного правителя, также и портреты на монетах, где правители запечатлены в момент жертвоприношений. Идеологически эта власть была оторвана от общечеловеческой сферы. Можно спорить о значении нюансов в формулировках и посвящениях, но для подданных императоры, как никогда, были приближены к богам.

Одежда императоров и церемониал углубили дистанцию. Диоклетиан уже изображался с нимбом, лучистым обручем вокруг головы; скипетр и глобус принадлежали к атрибутам императора. Уже давно все, что было связано с правителем, являлось священным. Но теперь он был недоступен всем среди своих священных чертогов, от тех, кто к нему приближался, требовалось коленопреклонение с целованием края императорского облачения, расшитого драгоценными камнями одеяния, к которому Константин Великий позже добавил диадему.

Понимаемая таким образом императорская власть требовала нового оформления, новых больших зданий, как выражение системы. Теперь они украшали не только Рим, но и все резиденции: Никомедию, Фессалоники, Милан и Трир. Термы Диоклетиана, новое здание для сената на Форуме, памятники тетрархам в Риме и Трире, большая базилика и императорский дворец под куполом в Фессалониках, арка Галерия и мавзолей, в Пьяцца Армерина на Сицилии вилла с термами, раскопанная только после второй мировой войны, храм, мавзолей и спуск к морю длиной свыше 150 м, – все это является важнейшими постройками эпохи, которые еще сегодня свидетельствуют об огромной воле Диоклетиана и его соправителей.

Возникновение тетрархии Диоклетиана проходило под диктатом беспорядков на границах и в отдельных внутренних регионах. Приоритет этих задач продержался еще долгое время. Следующий обзор будет сосредоточен на деятельности Диоклетиана. После борьбы с сарматскими и германскими племенами в 285 г.н.э. и передачи командования на Западе Максимиану Диоклетиан мог заняться реорганизацией охраны границы в Сирии и Палестине. В 287 г.н.э. были проведены переговоры с посольством сасанидского царя Баграма II, который, очевидно, боялся римских наступлений. В процессе активной римской восточной политики Тиридат III, который до этого укрывался в Империи, был возвращен на армянский трон. Обострение военной и политической обстановки на Западе потребовало в 288 г.н.э. личного присутствия Диоклетиана в верхнегерманско-ретийском регионе. В районе Верхнего Дуная он одержал победу над аламаннами; в месте, которое нельзя однозначно определить, в Аугсбурге или в Майнце, он давал новые распоряжения с Максимианом. Возможно, найденный в Лионе свинцовый медальон относится к этим событиям. На нем изображены два императора, возвышающихся над упрощенным рисунком рейнского моста между Майнцем и Кастелом в тот момент, когда они разрешают группам населения переселиться из правобережья Рейна на римскую территорию.

В 289 г.н.э. Диоклетиан снова воевал на Нижнем Дунае с сарматами. В 290 г.н.э. он из своей резиденции Сирмии отправился отражать нападение арабов в Сирии. Крупные столкновения с сасанидами сначала были отложены, в январе 291 г.н.э. Диоклетиан снова совещался с Максимианом в Милане. В этом и в следующем году на переднем плане стояла оборона границы на Нижнем Дунае.

В 293 г.н.э. неожиданно разгорелся кризисный очаг в Египте. Во время ожесточенного восстания были разрушены города Копт и Бузирид. Насколько серьезно римская сторона восприняла это событие, следует из того, что в Египет было послано 18 легионов.

Диоклетиан в этом же году познакомил своего Цезаря Галерия с кругом его задач на Нижнем Дунае. Галерий в последующие годы неоднократно оправдывал возложенные на него надежды. В 294 г.н.э. он победил сарматов, в 295 г.н.э. – карпов. Сам Диоклетиан после длительного пребывания на Балканском полуострове отпраздновал в Никомедии деценалии, десятилетний юбилей своего правления, и в 296 г.н.э. отправился в Сирию. В Египте еще раз поднялось восстание, которое считалось давно подавленным, теперь оно охватило всю страну. Когда подкрепления римского гарнизона оставили Египет, узурпатор Л.Домиций Домициан посчитал, что пробил его час. Ему удалось укрепиться в самой Александрии и подчинить себе всю страну.

В 297 г.н.э. Диоклетиан лично поспешил туда, Александрия была окружена, но город пал только тогда, когда был отведен нильский водопровод. В самой стране, по которой император путешествовал до конца 298 г.н.э., была реорганизована общая администрация, сбор и учет налогов; монетный двор, продукция которого распространялась от Средней Европы до Индии, был закрыт. Южная граница римской области была теперь восстановлена на уровне острова Филы.

Пока длилась война и реорганизация в Египте, на севере римской восточной границы произошло нападение сасанидов. Нарзех, с 293 г.н.э. преемник Баграма III на сасанидском троне, изгнал из Армении протеже Диоклетиана Тиридата III. Снова горная страна стала яблоком раздора между двумя Империями, для которых в течение столетий было вопросом престижа посадить там на трон зависимого клиента. Диоклетиан поручил Галерию оказать сопротивление, пока не подойдет подкрепление. Однако Галерий в начале 297 г.н.э. ввязался в сражение между Каррами и Галиником, в котором понес большие потери и был наголову разбит. Война с сасанидами возобновилась только в феврале 298 г.н.э., после того как были подтянуты новые силы из дунайских гарнизонов. Продвигаясь через Армению, Галерий вдоль Тигра дошел до Ктесифона, а потом вернулся назад вдоль Евфрата. В феврале 299 г.н.э. он вошел с Диоклетианом в отвоеванный Низибис, так часто оспариваемый пограничный город, который отныне в течение 65 лет до Новиана непрерывно оставался римской собственностью.

Под впечатлением этого успеха Диоклетиан и Галерий могли диктовать условия мира. Когда была восстановлена старая римская провинция Месопотамия, предстояли важнейшие территориальные изменения в землях севернее от нее. Здесь римская граница была продвинута до линии Арзании, восточного рукава Евфрата. Армения тоже территориально увеличилась, Низибис стал единственным местом для общего транзитного сообщения с Империей сасанидов. За принятие этих требований Нарзех получил назад плененных представителей своего рода.

В целом этот мирный договор был определен не столько империалистическими целями, сколько желанием систематически и надолго реорганизовать всю римскую восточную границу. На севере сасаниды были оттеснены от своих старых ворот для вторжения в Армению Араксесталя и вообще держались подальше от Кавказа, где теперь оставалось только римское влияние. Одновременно была еще раз укреплена римская восточная граница. В феврале 299 г.н.э. Диоклетиан и Галерий торжественно вошли в Антиохию; один из величайших римских триумфов еще сегодня засвидетельствован монументальным памятником этой победы – аркой Галерия в Фессалониках.

Для Максимиана Геркулия, Августа Запада, испытанием было подавление восстания багаудов (слово багауды кельтского происхождения, его собственное значение не установлено; в большинстве случаев оно в уничижительном смысле отождествляется с бунтовщиком или бродягой). Начало восстания относится к 283 г.н.э., его ядро составляли галльские крестьяне и пастухи, которые имели все основания для недовольства: в Галлии десятилетиями происходили разбои и грабежи, и делали это не только вторгшиеся германцы, но и войска узурпаторов и имперских освободителей. От происходящего страдали те, кто вел оседлый образ жизни, их собственность сначала отбиралась у захватчиков, а потом вымогалась правителями отдельных империй, а также центральным правительством. Эти группы населения теперь силой отражали любую власть. Предположительно, крестьяне были пехотой, а пастухи конницей; Элиан и Аманд были предводителями движения, но фактически в Галлии царила анархия.

В серии сражений с багаудами Максимиан одержал по крайней мере поверхностный успех, но восставшие продолжали борьбу в форме разбойничьих банд и партизанских отрядов. Они в течение следующих двух веков оставались латентным очагом беспорядков во всем галло-испанском регионе. Нападения германцев Максимиан тоже отразил контрударами через Рейн; опаснейшим очагом кризиса стали совсем другие события. Против постоянных набегов пиратов на побережье Северного моря в Ла-Манше был сконцентрирован сильный флот, которым в те годы командовал менапий Каравазий. Когда он был обвинен в присвоении добычи и сговоре с противником, Каравазий собрал все, что ему принадлежало, и в конце 286 г.н.э. отплыл в Британию. Он высадился на северо-западе острова, заключил соглашение с пограничными племенами и двинулся на юг. У Эбурака (Йорк) были уничтожены регулярные римские соединения, занят Лондиний (Лондон), и тем самым консолидировалась британская отдельная Империя.

Каравазий в стилизации власти и в структуре администрации придерживался традиционных римских форм. Легализацию своей власти, в которой ему отказали Диоклетиан и Максимиан, он узурпировал. Известное изображение на монете показывает его вместе с Диоклетианом и Максимианом, а внизу надпись: «Каравазий и его братья». Стремление к легализации, консолидации собственных сил и дальнейшее развитие британской экономики были основными позициями политики Каравазия, который при этом пользовался сплоченностью и островным положением сферы своей власти.

Максимиан не думал просто так смириться с этими событиями. Уже в течение 288 г.н.э. он приступил к интенсивному строительству и оснащению своего флота. Когда Диоклетиан в том же году находился в Ретии, войска Максимиана в боях против франков продвинулись до Северного моря. В 289 г.н.э. Максимиан решился на борьбу с британским узурпатором. Однако его плохо обученный флот был уничтожен хорошо управляемыми кораблями Каравазия, Каравазий даже смог отстоять предмостное укрепление вокруг Гезориака (Булонь). У Диоклетиана и Максимиана не было другого выбора, как принять status-quo; Каравазий симулировал свое признание в качестве легитимного соправителя и даже выпустил монеты для своих «коллег». Его престиж возрастал, и власть была признана в большей части Северо-Западной Галлии.

Окончательное свержение британской отдельной империи удалось только Констанцию Хлору. Уже в 293 г.н.э., в год своего возвышения в Цезари, он взял Гезориак, вытеснил соединения Каравазия с северо-запада Галлии, а три года спустя провел успешную оккупацию Британии. Аллект, преемник убитого между тем Каравазия, был разбит. Констанций Хлор вошел в Лондон как «воздаятель вечного света», как прославляет его знаменитый медальон.

В этот же промежуток времени не утихали битвы на различных отрезках рейнской границы. В 292 г.н.э. произошло разрушение территории между Верхним Рейном и Нижним Дунаем, однако до 305 г.н.э. сражения на германском фронте не прекращались, они велись Констанцием Хлором, так как Максимиан Геркулий в это время был занят беспорядками и пограничными сражениями в Северной Африке. Как и всегда, присутствие Максимиана Геркулия в Карфагене в 297—298 г.н.э. ознаменовалось активной строительной деятельностью.

С походами Максимиана Геркулия на северо-запад Империи христианские источники связывают мученичество фиванского легиона, которое ежегодно отмечается католической церковью 22 сентября. По первоисточникам об этом мученичестве рассказано в Страстях акавненских мучеников епископа Лионского, написанных в первой половине 5 в.н.э. Страсти сообщают, что Максимиан хотел истребить христиан. Легион воинов, которые звались фиванцами, якобы получил приказ выступить в поход, чтобы на Западе принять решительные меры против христиан. Но солдаты не повиновались, поэтому легион вблизи Октодура (Мартиньи) сначала два раза был подвергнут децимации, а потом был полностью уничтожен. Среди предводителей фиванского легиона называется некий Мавриций, в честь которого в 515 г.н.э. было построено аббатство Сен-Морис д’Агон в верхней долине Роны. Страсти ссылаются на Теодора, будущего епископа Октодура, который обнаружил останки солдат фиванского легиона. С того момента известно почитание чудотворных реликвий. Фиванский легион стал олицетворением стойкости христианских воинов и мучеников; в Швейцарии, на Нижнем Рейне и в Италии с ним был связан целый ряд мучеников.

После критики источников в современной науке (Д. ван Берхем) на основе целого ряда анахронизмов и других нестыковок в Страстях оспаривается историчность этих событий. Вполне возможно, что обнаружение реликвий епископом Теодором находится в тесной связи с усилившимся почитанием реликвий, которое началось с Амброзия. Однако, как ни оценивать содержание и форму Страстей, для европейского средневековья мученичество фиванского легиона было правдой, которая, разумеется, в значительной степени способствовала дискредитации Максимиана Геркулия.

Итог военных операций первой тетрархии показывает, что нигде не было попыток империалистических наступлений. Даже там, где Диоклетиан собирал большие силы и развивал активные действия, как против сасанидов, на Нижнем Дунае, на границах германских провинций против аламаннов и франков, было стремление только к окончательной стабилизации границ Империи. Стабилизация всеми средствами была требованием времени, и она осуществлялась с помощью контрнаступлений, постройки крепостей, дорог, соединительных путей в пограничных зонах, усиления гарнизонов и пограничных войск.

Даже при беглом взгляде на историю военных и политических достижений тетрархии Диоклетиана заметен приоритет военного сектора. Опять армии отводилось ключевое положение в государстве, опять решающей была военная квалификация правителей, опять сама система смогла выстоять, несмотря на поражения и потери, благодаря военным успехам внутри и на границах Империи. С этой точки зрения очевидна тесная связь с эрой солдатских императоров. Если тетрархия Диоклетиана существенно отличается от той эпохи и в рамках процесса стабилизации занимает особое место, то это объясняется тем, что среди непрерывных военных задач проводился целый комплекс реформ.

Реформы тетрархии Диоклетиана, как и реформы Августа, охватывали почти все сферы государства и общества. Так как они долгое время осуществлялись одним человеком, личность и методы которого, правда, диаметрально отличались от Августа, они привели к внутренней целостности. Этим объясняется также и то, что реформы Диоклетиана для новой эпохи поздней античности приобрели такое же фундаментальное значение, как когда-то реформы Августа для принципата.

Реформы достигли такой необычайной плотности и охвата, что фактически осуществили полную реорганизацию общества и государства. Прежде чем они будут изложены по конкретным областям, необходимо сделать несколько предварительных замечаний: во-первых, нужно отметить, что структуры тетрархии внедрились не в одном процессе и не по единой модели государства и общества как структуры принципата. Они были скорее результатом среднесрочного процесса изменений, хронология которого ввиду неудовлетворительного положения с источниками гораздо более ненадежна, чем в случае с Августом. Даже для самых центральных сфер окончательно не выяснено, осуществлялись ли определенные меры при солдатских императорах и только позже были декретированы Диоклетианом, или же они были введены только Константином Великим.

Во-вторых, отдельные события, конкретные очаги кризисов и специальные региональные задачи приводили часто к реакциям, которые представляли существенные элементы комплекса реформ, и, таким образом, общее впечатление от реорганизации позволяет предполагать гораздо более плотную консистенцию, чем это было на самом деле. Систематическое укрепление и реорганизация восточной границы были реакцией на вторжение арабов и сасанидов; реорганизация Египта – реакцией на внутренние восстания; преследования христиан на удивление поздно – реакцией на происшествие с Диоклетианом в Никомедии; эдикт о максимальных ценах бесспорно был реакцией на протесты и недовольство в армии. Реформы Диоклетиана в целом нельзя понимать, как одностороннее осуществление монократических концепций, скорее они являются результатом как внутренней, так и внешней диалектики этой системы.

В-третьих, неоспоримая интенсификация государственного влияния во времена тетрархии отождествляется с систематическим внутренним нивелированием. Сознательно проводимое выравнивание нагрузок на различные области, непрерывная рационализация во многих отдельных сферах, а также общая тенденция к нормированию и регламентированию, казалось, говорят в пользу этого. Однако тотального нивелирования Империи при Диоклетиане не последовало. Новые исследования скорее приводят доказательства того, что даже в области реформ налогообложения нужно считаться с региональными различиями и преемственностью региональных традиций.

При тетрархии произошло значительное увеличение войска. По сравнению с эпохой Северов армия увеличилась приблизительно на 500 000, то есть почти вдвое. Около 60 легионов имели, правда, от 1 000 до 2 000 человек, зато доля различных вспомогательных формирований все время возрастала. Пополнение регулярной армии было проблемой уже при Диоклетиане. Легионы набирались в большинстве случаев из детей солдатских семей, в которых военная служба стала наследственной, а также из рекрутов, которые в случае необходимости поставлялись землевладельцами. Большая часть населения, а так-же специалисты и представители отдельных корпораций были, наоборот, освобождены от воинской службы. Это же относилось и к оседлым крестьянам и колонам, но не всегда соблюдалось из-за проблем с пополнением.

Наметившиеся при Галлиене основные тенденции в военном деле продолжились при Диоклетиане: во-первых, окончательное разделение гражданского и военного командования, во-вторых, структурирование армии на стационарные пограничные войска и на мобильную походную армию. В обоих случаях это структурирование окончательно завершилось только при Константине Великом. По более старым трактовкам еще при Диоклетиане в пограничных провинциях, как правило, командование двумя легионами такой провинции осуществлял один военачальник. Новейшие исследования показали, что такое решение при Диоклетиане еще не практиковалось, границы сферы командования отдельных военачальников, наоборот, распространялись через границы провинций, и военные сферы командования перекрывали компетенции гражданской администрации.

Подобным же образом складывались обстоятельства при формировании мобильной походной армии, комитатов константиновского времени. В сущности, это войсковое соединение было еще при Диоклетиане, но сначала оно состояло только из относительно небольшого числа кавалерийских элитных подразделений и гвардейских формирований, таких как телохранители (протекторы).

Экспедиционный корпус для походов при солдатских императорах, наоборот, формировался от случая к случаю из пексиллариев, то есть прикомандированием боевых групп из различных войсковых подразделений, особенно из кавалерийских частей. Строго организованным войсковым большим соединением комитаты стали только при Константине Великом.

Значительные изменения внутри администрации при тетрархии произошли в администрации провинций. Тенденции к дроблению старых больших административных единиц существовали уже долгое время. Тогда как к началу правления Диоклетиана Империя насчитывала около 50 провинций, в 297 г.н.э., как известно из «Веронского списка должностей и званий», их было 100. Старые исторические административные единицы раздробились в долгом процессе деления. Например, Галлия и рейнские территории были разделены на 15 новых провинций, старая провинция Азия – на семь, Фракия на четыре, Нарбонна, Африка, Каппадокия и Египет каждая на три, более двадцати старых провинций были разделены пополам.

Разница между императорскими и сенаторскими провинциями, традиционная фикция сенаторской администрации, исчезла; фактически Апеннинский полуостров был понижен до статуса провинции, если здесь вообще можно употребить обозначение провинция. Но корректоры, которые впредь управляли Италией, мало чем отличались от обычных наместников. Исключение составляли столица и территория до 100-го межевого камня, которые подчинялись городскому префекту.

Целью дробления прежних административных единиц было повышение интенсивности управления, но особенно сокращение правосудия и финансовой администрации, которые впредь находились в центре деятельности провинциальных наместников. Кроме этого, они должны были проводить рекрутирование и реквизиции, а также наблюдать за общественными работами. Наместники сенаторского происхождения —проконсулы в будущем остались в сильно уменьшенных бывших сенаторских провинциях Азия и Африка. Сенаторы могли быть корректорами, наместниками как бы низшего ранга, в италийском регионе на Сицилии и в Ахае. Во всех остальных провинциях во главе администрации стояли всадники.

Дробление провинций вызвало создание новых средних инстанций, так как для центральной администрации было невозможно следить за многочисленными провинциальными властями. Так, по всей Империи было создано 12 округов, на Востоке Ориент, Понт и Азиана, на Балканском полуострове и в дунайском регионе Фракия, Мезия и Паннония, в центре Италия, на Западе Галлия, Испания, Британия и Виенна, на юге Африка. Эти округа управлялись заместителями преторианских префектов, викариями, которые для исполнения своих обязанностей располагали большим штабом. Численность этих штабов при Диоклетиане точно неизвестна, но в конце 4 в.н.э. викарий имел около 300, а наместник около 100 подчиненных. Кроме контроля над провинциальной администрацией своих округов, викарии были юридической апелляционной инстанцией. Они принадлежали к всадническому сословию, которое благодаря этому получило новые руководящие посты. Исключение представляла Италия: там викарий Италии управлял только территорией севернее Апеннин, а южная часть этого центрального округа контролировалась викарием города Рима.

Важнейшими административными властями стали штабы преторианских префектов, а сами преторианские префекты – важнейшими имперскими чиновниками. В процессе милитаризации основных ветвей управления преторианские префекты, которые уже давно были не только командирами гвардии, а чем-то вроде начальников генерального штаба, стали отвечать за пополнение армии, а также за общее снабжение и подвоз. В их подчинении были теперь викарии округов и провинциальные наместники, к тому же они обладали широкими компетенциями в правосудии, как в качестве представителей императора, так и как собственная юридическая инстанция.