Текст книги "История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2."

Автор книги: Карл Крист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Личный стиль Галлиена в области искусства и культуры, как правило, характеризуется, как «галлиеновский ренессанс». И действительно, для духовного мира этого правителя была типичной приверженность к разнообразным элементам эллинизма. Так, между походами он посетил Афины, где был выбран архоном, и участвовал в члевсинских мистериях. Он был особенно привязан к культу Деметры Элевсинской. На монетах он изображен в образе Деметры с колосками в волосах, а в отдельных случаях с надписью «Галлиена Августа». Что бы это ни значило, Галлиен претендовал на Деметру, когда распорядился придать ей на монетах свои собственные черты.

Однако нет никаких доказательств, что Галлиен намеревался превратить элевсинские мистерии в своего рода государственный культ. Как и все остальные мистерийные религии, разумеется, элевсинские мистерии в 3 в.н.э. пользовались большой популярностью. Но речь здесь шла и первую очередь о локальном эксклюзивном культе, мир представлений и формы которого не были пригодными для того, чтобы создать массовую религию по всей Империи.

Связь Галлиена с Плотином, а возможно, и с Порфирием тоже не следует переоценивать. Кроме общего уважения к эллинистическим формам, все это ни о чем не свидетельствует. Наиболее впечатляющие формы этого галлиеновского ренессанса искусств проявляются в портретах императора. В типичном контрасте массы вьющихся волос с поразительно мягкими чертами, в их пластичности и акцентировании чувствительности проявляется реакция против тех направлений стиля, которые царили в поздней античности. Галлиеновский ренессанс в целом, правда, не нашел одобрения у современников. Широкие круги придерживались мнения, что во время пограничных войн и узурпаций есть более насущные проблемы, чем демонстрация эллинистической культуры.

К тому же у этого императора было много уязвимых мест. Мать Галлиена была этрусского происхождения, и с этим часто связывали любовь императора ко всякого рода играм и ярко выраженную жизнерадостность. В «Истории Августов» он назван «презреннейшим из всех женщин», и литература 4 в.н.э. рисует подобные же черты, что привело к созданию образа изнеженного, женственного императора. В современных исследованиях оценка Галлиена разноречива: Моммзен называет его «не самой неспособной, но самой недостойной фигурой в длинном ряду императорских карикатур». Нейманн считает его «типом неврастеника», а попытки современного спасения чести А.Альдёльфи не достигли цели. Хотя Галлиен, эта противоречивая натура, принял немало позитивных мер, на его правлении лежит тень безуспешности, которую не могут развеять даже современные симпатии.

Правления императоров между Галлиеном и Диоклетианом, между 268 и 284 гг. н.э., были последней фазой эпохи солдатских императоров и привели от раздробления императорской власти к новой структуре Империи. С военной и внешнеполитической точки зрения тогда, наконец, удалось длительное утверждение власти; большие победы этих императоров на долгое время прекратили нашествия. И внутри Империи были теперь разбиты региональные обособленные организмы, и общий союз стал снова цельным. Наконец, в религиозной сфере усилились тенденции в сторону новых культов, прежде всего к культу Непобедимого Солнца, который явился предтечей христианской религии Империи.

Низшая точка кризиса была преодолена при первом, императоре из этой группы Клавдии Готике (270 гг. н.э.). Значение его короткого правления заключается в том, что был взят реалистический, крайне активный курс, который продолжали и следующие императоры, и что были достигнуты однозначные военные успехи. Пятидесятилетний император происходил из Иллирии и дослужился до высоких постов в армии. Он получил трон благодаря заговору командиров Галлиена в Милане. Свержение Авреола, победа над аламаннами (268 г.н.э.), создание предмостного сооружения в районе Гренобля против галльской империи были его первыми военными успехами, из них важнейшим стала победа над готами 269 г.н.э. на средней долине реки Моравы, однако еще в начале 270 г.н.э. Клавдий Готик умер от чумы в Сирмии.

После сообщения о смерти всеми уважаемого императора римский сенат на этот раз действовал без проволочек и назначил преемником Квинтиллия, брата Клавдия Готика. Но каким бы он ни был предупредительным, сдержанным и старательным, армии он не был по сердцу, а в этот момент только это решало все. Так, дунайская армия в апреле 270 г.н.э. провозгласила императором своего командира Аврелиана. Аврелиан, как и Клавдий Готик, начинал профессиональным солдатом и проявил себя прежде всего как кавалерийский командир. Сообщения о его провозглашении было достаточно, чтобы войска назначенного сенатом Квинтиллиана откололись от него и вынудили легального правителя покончить жизнь самоубийством.

Однако в последующие два года Аврелиан не успел развить свои собственные инициативы, поэтому на Империю еще раз свалились вторжения и внутренние раздоры. Сначала император был полностью занят обороной от этих набегов и утверждением власти внутри Империи. Первой волной этого прилива были ютунги, свевское племя, которое в 270 г.н.э. прошло через Ретию и напало на Италию. Ютунги располагали сильной конницей, которая делала их набеги внезапными. Первая победа над нагруженными добычей полчищами на Дунае, следующий успех при отражении сарматов и вандалов в Паннонии возымели краткосрочное действие; уже в начале 271 г.н.э. ютунги и аламанны снова вторглись в Италию, и это вторжение превратилось в серьезную угрозу для всего Апеннинского полуострова.

После поражения римской армии в районе Плаценции, а также после следующих неудач ютунги прошли до Умбрии. В самом Риме начались беспорядки, в остальной части управляемой Аврелианом Империи вспыхнули восстания, например в Далмации и Нарбонне. Казалось, что для Аврелиана все было потеряно и ситуация безнадежна. То, что простой кавалерийский командир, которым Аврелиан оставался и будучи императором, сумел справиться с таким полным распадом и меньше, чем за три года, смог восстановить когерентность и безопасность всей Империи, является величайшим достижением, которого когда-либо добивался римский император.

В Италии Аврелиан воспользовался тем, что ютунги и аламанны разбились на небольшие отряды, чтобы грабить по всем направлениям. В трех больших сражениях при Метавре, Фаноне и Тицине Аврелиан уничтожил их банды. После этих успехов на Апеннинском полуострове германских нападений больше не было вплоть до похода Алариха в 401 г.н.э. Потом в Риме был подавлен мятеж, так называемая монетная война, который подняли монетные рабочие, протестуя, очевидно, против реформаторских мер Аврелиана. В ожесточенных уличных сражениях вокруг Целиева холма, где пало около 7 000 солдат, это восстание было подавлено. Выступления сенатской оппозиции тоже потопили тогда в крови.

И другие меры Аврелиана относились к консолидации власти и безопасности столицы. Так как, с одной стороны, можно было предполагать, что император со своим войском годами будет находиться в отсутствии, с другой – все еще оставались вероятными новые нападения германцев, было дано распоряжение построить новое фортификационное сооружение. Эта крепость Рима строилась в первую очередь римскими гражданами, так как войска вскоре выступили в поход. Так, коллегии ремесленников построили большую городскую стену Аврелиана. Эта стена длиной в 18,8 км окружала город, высота ее была 6 м, а ширина 3,60 м. В нее встроено 18 городских ворот, 381 башня, в общей сложности была окружена площадь в 1372,5 га. Так как руководители региональной обороны наблюдали за отдельными италийскими регионами, одновременно и в других городах Италии началось строительство или восстановление городских стен.

Рис. Аврелиан.

После этого широкомасштабного укрепления столицы и Италии и последовавшего подавления мятежей в Далматии и на Западе, Аврелиан мог, наконец, заняться решением внутри– и внешнеполитических задач. Самым шатким снова стало положение на Дунае, где летом 271 г.н.э. готы и аланы напали на Фракию и Иллирию. Во главе всех находящихся в распоряжении сил Аврелиан осенью 271 г.н.э. разбил захватчиков и отбросил их за Дунай. Впечатляющий успех, разумеется, мог позволить Аврелиану оставить это дело, но император был твердо намерен решить проблему защиты Империи до конца.

Дакский бастион Империи уже два десятилетия являлся спорным предпольем севернее Дуная. Почти каждый раз на него нападали готы, аланы и сарматы. Ввиду непрерывного и возрастающего давления римские контратаки не могли надолго исправить положение. Страна и поселения были уже разрушены и разграблены, только в отдельных опорных пунктах и укреплениях еще стояли римские войска. Но они были слишком слабыми, чтобы обеспечить оборону дакских провинций. Поэтому Аврелиан мог подвести черту и с помощью добровольной эвакуации из старых дакских провинций спасти по крайней мере то, что можно было спасти. Правда, детали эвакуации даков и этапы ее проведения неизвестны, но язык фактов тем не менее достаточно ясен.

После победы 271 г.н.э. большая часть населения Дакии была переселена из области севернее от Дуная и оттуда выведены стоящие там легионы. По эту сторону Дуная между Верхней и Нижней Мезией Аврелиан создал две новые небольшие провинции, которые сохранили название римской Дакии: на самом Дунае возникла провинция Дакия Береговая с легионерскими лагерями в Рациарии и Эксе, внутри страны – Дакия Внутренняя со столицей Сердика на месте современной Софии. Переселение и реорганизация прошли без внешних помех.

Эвакуация даков в современной науке обсуждается очень интенсивно, проблема римской преемственности рассматривается под влиянием национальных и политических амбиций, причем прежде всего сталкиваются румынские и венгерские интересы. Как свидетельствуют археологические данные, большая часть римского и романизированного населения Дакии, то есть те слои, для которых что-то значила римская культура, покинули страну вместе с легионами. Однако, как показывают современные сведения, там остались менее ассимилированные, в первую очередь заинтересованные своей землей поселенцы. Бывшими дакскими провинциями завладели теперь те племена, которые так долго терроризировали эту землю, в первую очередь вестготы, гепиды, вандалы и карпы.

Дунайский поход Аврелиана непосредственно перешел в столкновение с Пальмирой, причем между этими уже упомянутыми двумя походами на Нижнем Дунае были отброшены карпы. После своих первых побед в соответствии с духом времени Аврелиан был провозглашен Германским и Готским, а после победы над Зенобией – Парфянским и, наконец, Карпским. Казалось, что в официальном титуле императора объединились победы над опаснейшими внешними противниками того времени. После окончательной победы над Пальмирой ближайшая задача поджидала Аврелиана в Египте. Там Фирм, богатый купец, некоторое время смог продержаться как узурпатор. Однако войска Фирма разбежались перед атакой Аврелиана, тому ничего не оставалось, кроме добровольной смерти. Как «восстановитель Востока», как правитель, снова укрепивший римское господство на всем римском Востоке, Аврелиан мог теперь заняться Западом, и там в 273 или в начале 274 г.н.э. он устранил галльскую империю.

274 г.н.э. принес один из самых блестящих триумфов, которые Рим видел в последние десятилетия. В том триумфе были проведены пленные со всех границ Империи. С севера франки и аламанны, с Дуная готы, аланы, карпы и сарматы, возможно, Зенобия и Тетрик. Самым замечательным трофеем была запряженная четырьмя оленями колесница готского царя, на которой Аврелиан праздновал этот триумф. Лучшего признания его заслуг как восстановителя мира нельзя было и придумать.

Несколько месяцев, которые Аврелиан провел в Риме после этого триумфа, были заполнены разнообразными реформами. Антонинианы со знаками XX или XXI, значение которых до сегодняшнего дня однозначно не выяснено, свидетельствуют о реформе валюты, не удавшейся не в последнюю очередь потому, что нельзя было до конца выдержать требуемую преемственность в реорганизации денежного обращения. Другие реформы касались реорганизации государственного продовольственного снабжения и администрации. Однако уже к концу 274 г.н.э. возникли новые военные задачи. После подавления волнений в Галлии и отражения нападений германцев на венделиков Аврелиан готовил новую войну против сасанидов. Однако в походе в начале 275 г.н.э. недалеко от Перинфа он пал жертвой заговора штабных офицеров и придворных.

Снова бессмысленный произвол клики офицеров и придворных взял верх над попытками консолидации Империи. Последующее развитие показало контраст между последствиями политики Галлиена и Аврелиана. После убийства Галлиена все начинания его реставрационной эллинистической политики свелись на нет, признак того, что речь шла только о его личных инициативах. После убийства Аврелиана на вершине Империи сменились только личности, начатая политика консолидации была продолжена и в конце концов достигла цели.

Совершенную бессмысленность убийства Аврелиана показывают события после его смерти. Армия не последовала за заговорщиками; она обратилась к сенату с просьбой, чтобы он назначил императора. Сенату показалось, что самым пригодным для этого является Тацит, семидесятилетний старец с самыми лучшими намерениями, но ему эти задачи были не по плечу. Он умep в апреле 276 г.н.э. в Тиане. После сумбурных месяцев победил выставленный сирийской армией Проб, иллириец типа Аврелиана и его настоящий преемник. Он родился в Сирмии, и к моменту прихода к власти ему было около 45 лет.

Общее впечатление от правления Проба (276—282 гг. н.э.) на первый взгляд не очень привлекательно. Как и Аврелиан, этот император вел непрерывные войны против узурпаторов внутри Империи и против старых противников на границе. С таким трудом достигнутая стабильность и целостность Империи снова была поставлена под вопрос. Все, чего добился Аврелиан, нужно было снова восстанавливать. Центр тяжести боев находился на Западе. Аламанны снова напали на Галлию. В первые годы правления Пробу пришлось вести тяжелые сражения с обоими племенами и с их союзниками.

Рис. Проб.

Поэтому в 277 г.н.э. в надписях на монетах появляются новые победные имена, эпиграфически в 280 г.н.э., характерная формула «настоящий победитель готов и настоящий победитель германцев, отличившийся по всех победах». Эта формулировка свидетельствует о бессодержательности древних победных имен. Если они когда-то, как, например, у Сципиона Африканского во времена Римской Республики или у Траяна при принципате, прославляли решающие военные успехи, то теперь были избитыми словами. Беспрерывное повторение выхолостило их содержание. Ни пятикратный победитель германцев Галлиен, ни пятикратный победитель германцев Постум не были победителями в прежнем смысле слова.

К тому же вторая часть формулировки отличившийся во всех победах как бы заранее предполагает будущие результаты. Здесь начинает вырисовываться та сильная универсалистская тенденция, которая отмечала больше не конкретный военный успех, а всеобъемлющее общее качество победителя позднеантичного императора. Параллельно с этим уже при Аврелиане и Пробе начинается возвеличивание правителя. Появляющееся теперь в единичных случаях господин и бог в перечислении титулов раньше было бы немыслимо.

На самом деле власть Проба все больше ставилась под вопрос. Новому правителю нужно было утвердиться в дунайском регионе, в Малой Азии, Сирии и Египте, не говоря уж об узурпаторах на Западе. Однако деятельность Проба не исчерпывалась военной активностью. Он все время применял свои войска для возделывания земли и, очевидно, имел другие далеко идущие намерения, правда, с фатальными последствиями. В «Истории Августов» утверждается, что этот император, когда «шел через Иллирию» во время подготовки войны с персами, был коварно убит своими солдатами. Убийство имело следующие причины: сначала его решение никогда не давать солдатам бездельничать. Он заставлял солдат строить многочисленные сооружения, утверждая, что солдат не должен есть свой хлеб даром. К тому же добавилось его высказывание, которое им трудно было перенести, однако, если бы он его осуществил, это было бы благотворно для государства: скоро якобы без солдат можно будет обойтись. Какие планы вынашивает человек, делающий такие заявления? Разве он не победил все варварские народы, разве он не сделал весь мир римским? «Скоро, – сказал он, – мы больше не будем нуждаться в солдатах». Что это значит? Не будет больше римских солдат? Мир не будет больше изготовлять оружия, ни поставлять провиант; скот будут держать для плуга, лошадей – в мирных целях; не будет больше войн и военнопленных; повсюду будет царить мир, повсюду будут соблюдаться римские законы, везде будут править наши чиновники».

Естественно, видение мира Проба не может быть справедливым по отношению к нашему времени. А вот что касается Тридцатилетней войны, оно было вполне справедливым, как показывает 92-е стихотворение Фридриха Логау, изданное в 1638 г.:

Император Проб хотел сделать так,

Чтобы не было оружия.

Но где ж нам в наши дни

Найти такого императора Проба?

Провозглашенный в Ретии преемник Проба император Кар, который был быстро признан по всей Империи, тоже принадлежал к кругу иллирийских солдатских императоров. Так как у него были два сына, Карин и Нумериан, казалось, что преемственность этой династий обеспечена; в действительности она просуществовала два года. Карин, старший сын, был назначен главнокомандующим на Западе, ему была поручена защита рейнской границы, сам Кар занимался запланированной войной с сасанидами. В 283 г.н.э. он продвинулся за Евфрат, отбросил войска Баграма II и взял Ктесифон. Но неподалеку от города он умер при таинственных обстоятельствах. Подозрение армии не без причин пало на преторианского префекта Апра, но сначала без последствий.

Сыновья Кара пришли к власти. На Востоке номинально руководил Нумериан, молодой человек, который до этого заявил о себе как оратор и поэт, фактически же Апр, который в определенном смысле положил конец битвам против сасанидов. Армия собралась в обратный путь и достигла уже района Никомедии, когда обнаружилось убийство Нумериана. По всей видимости, преторианский префект надеялся теперь занять трон, но армия стала на сторону Диокла, командира личной охраны. Он перед всеми убил Апра, но еще долго не мог получить власть. Когда войско Диокла продолжало свой марш на Запад, против этой армии выступил законный император Карин. В феврале 285 г.н.э. в районе Белграда произошло решающее сражение. Диокл был разбит, но в момент своего триумфа по личным мотивам был убит одним из своих офицеров и Карин. Оставшаяся без руководства армия Запада примкнула к Диоклу, с правлением которого началась новая эпоха.

Христианство в 3 в.н.э. – религия и духовное развитие эпохи

Несмотря на уже описанное отвержение христианства широкими кругами староверческого населения, римское государство сначала воздерживалось от репрессивных мер. От конца 2 в.н.э. до середины 3 в.н.э. положение христиан было ущемлено тремя официальными распоряжениями. Первым был приказ Марка Аврелия наместникам строже наблюдать за религиозными происками и религиозными подстрекательствами к беспорядкам. Следствием этого распоряжения явились санкции в Галлии и Малой Азии. Второе распоряжение, запрещение Септимия Севера от 202 г.н.э. переходить в христианство, спорно по своей достоверности. В третьем распоряжении этого ряда, приказе Максимина Фракийца казнить клириков, речь шла о политически обусловленной мере, которая не исполнялась вне Рима. Она была однозначно направлена против сторонников Севера Александра, в близком окружении которого среди многочисленных выходцев с Востока, как предполагалось, находилось много христиан.

Как и Север Александр, подобное великодушие в отношении христиан проявил Филипп Араб, который тем не менее, вопреки современным слухам, не являлся христианином. И в его случае политическая реакция следующего императора была направлена на восточных представителей христианства, к которым враждебно относились дунайские легионы. Вполне возможно, что Деций уже в начале своего правления принимал меры против высшего духовенства и против христиан, занимавших видное положение; во всяком случае, папа Фабиан еще 20.1.250 г.н.э. принял мученический венец. Но только эдикт о жертвоприношениях того же года касался всех христиан вообще.

Как воздействовал эдикт на большие христианские общины, сообщает Дионисий, епископ Александрийский, в своем письме к Фабию, епископу Антиохийскому: «Уже появился эдикт о преследованиях... Все были потрясены. Многие из достойных людей из страха появились на месте жертвоприношений. Вызываемые по имени, они приступали к нечистым и богомерзким жертвоприношениям, бледные и дрожащие, как будто не они приносили жертвы, а их самих принесут в жертву идолам. Другие шли добровольно к алтарям и заверяли, что они не были христианами... Из остальных одни следовали за этими, другие за теми. Иные бежали, а третьих арестовали... Твердые и святые столпы христианства, наоборот, были достойными восхищения свидетелями Царства Божиего, так как Господь укрепил их, и они сохранили силу и выдержку, которые соответствовали их твердой воле» (Евсевий «История церкви», 6, 41).

Испытание, которое, внезапно обрушилось на христиан после долгого периода затишья, имело глубокие последствия. Теперь только меньшинство больших христианских общин открыто признавало себя христианами. Они были названы стойкими, а если подвергались пыткам за веру – мучениками. Несравнимо большим было число тех, кто отрекся. Даже епископы представали перед жертвенными комиссиями, и теперь в больших городах жертвоприношения совершали римские чиновники. Но с другой стороны, было немало и сторонников. В Северной Африке многие христиане были сожжены или забиты камнями, в Палестине, Сирии и Египте много священников и мирян отдали свою жизнь, например епископы Антиохии и Иерусалима, а также Ориген, предположительно умерший от последствий тюрьмы и пыток.

Расщепление христианского сообщества на стойких, мучеников и отрекшихся тяжело отразилось на дальнейшем развитии церкви. Вопрос, как относиться к отрекшимся после окончания преследований, вызвал продолжительные дискуссии. Так, Евсевий в «Истории церкви» сообщает об образовании секты ригориста Новициана, которая просуществовала до 5 в.н.э.: «Новициан, пресвитер римской церкви, надменно повел себя в отношении отрекшихся, как будто для них больше не существовало надежды и спасения, даже если они сделают все, что относится к истинному исправлению и покаянию. Он стал основателем новой секты тех, кто высокомерно называл себя чистыми. После этого в Риме собрался городской синод из 60 епископов и большого числа пресвитеров и дьяконов; а также в провинциях епископы различных земель посоветовались, что нужно делать. Все они вынесли решение: Новициана вместе с теми, кто присоединился к этому жестокому и бесчеловечному намерению, отлучить от церкви, поверженных же в несчастье братьев излечить покаяниями» (6,43).

С событиями при Деции, который был одним из самых больших и опасных гонителей христиан, связаны новые мученичества: мученичество святого Дени в Париже и святого Сатурнина в Тулузе. При Деции было проявлено немало свидетельств веры, хронологическую принадлежность которых позже установить не удалось.

Валериан (253—260 гг. н.э.) тоже в конце своего правления принимал суровые меры против христиан. Есть много оснований, которые могли бы объяснить его действия. Во-первых, Валериан был сторонником Траяна Деция и продолжил его политику по убеждению. Во-вторых, существование этой нонконформистской группы, которая оценивалась как религиозная оппозиция, при напряжении всех консервативных сил должна была производить вызывающее впечатление.

В 257 г.н.э. Валериан начал преследование христианской церкви. Его первый эдикт требовал от руководителей и важнейших членов христианских общин, епископов, пресвитеров и дьяконов совершения жертвоприношений государственным богам и одновременно запрещал все христианские богослужения и посещение кладбищ. Для второго эдикта Валериана лета 258 г.н.э. сведения дает письмо Киприана к епископу Суссекскому. В нем говорится: «Валериан представил сенату рескрипт, в котором объявляется, что епископы, пресвитеры и дьяконы приговариваются к смертной казни; сенаторы же и римские всадники лишаются своего достоинства и собственности и в случае, если они после изъятия имущества упорствуют в своем христианстве, тоже приговариваются к смертной казни; христианские женщины при конфискации имущества изгоняются, императорские служащие, независимо от того, признали они вину или признают сейчас, наказываются конфискацией имущества и затем распределяются по различным императорским владениям, где они должны быть закованы в кандалы» («Письма», 80, 1).

В отличие от жертвенного эдикта Деция распоряжения Валериана направлены против двух групп лиц: во-первых, против клира, во-вторых, против христиан из ведущих слоев и императорской администрации. Кроме того, этот эдикт запрещает публичные религиозные богослужения и молитвы у могил. Очевидно, Валериан считал, что таким способом он нанесет более эффективный удар по христианам, чем косвенные, охватывающие большие массы населения распоряжения в стиле Деция. Этим он предъявил религиозной политике альтернативу, которая стала возможной в 3 в.н.э. только благодаря распространению христианства и установлению иерархии христианской церкви. Одновременно эдикт 258 г.н.э. свидетельствует, что христианство уже проникло в ведущие слои Империи и в императорскую администрацию. Вне сомнений, преследование Валериана сильно ударило по христианскому клиру. Однако он был внутренне готов к подобному поведению государства еще со времен Деция и поэтому устоял. Многие епископы, Ксист Римский, Киприан Карфагенский, Фруктуоз Тарраконский, а также большое число священников умерли смертью мучеников.

«Так же как облако проходит под лучами солнца и на какое-то время закрывает его, а когда облако проходит, солнце снова появляется и светит», – такими кажутся епископу Дионисию те мирные времена, которые наступили для христиан при Галлиене (Евсевий «История церкви», VII, 23, 2). С самого начала своего правления в 260 г.н.э. Галлиен декретом положил конец мерам против христиан и даже распорядился вернуть конфискованное имущество.

Именно в начале своего правления для Галлиена было важно избежать дальнейших внутренних нагрузок. И как бы ни интерпретировали воздействие христианской религии на историческое развитие Империи, после пленения Валериана даже староверческому фанатику стало ясно, что не существует причинной связи между внешними катастрофами и существованием христианской религии: решительный преследователь христиан Валериан, несмотря на свой крайне консервативный религиозный курс, потерпел крах, Если упростить линии развития политики римского государства в отношении христианства, то обозначаются два противоположных поведения. Консервативная религиозная политика, как в случае Деция, Валериана, а позже Диоклетиана, неизбежно вынуждала к крутым мерам против христиан. И, наоборот, примирение с христианством у Галлиена проложило путь толерантному эдикту Галерия и в конце концов к предоставлению привилегий христианам Константином.

Параллельно описанным процессам 3 в.н.э. принес совершенно новую духовную легитимацию христианства. При этом важнейшие центры переместились из Малой Азии в египетско-сирийский регион. Центром эллинистической культуры и науки и в 3 в.н.э. оставалась Александрия. Не случайно, что именно там произошло соприкосновение христианства с греческой философией, которое внесло значительный вклад в христианскую теологию. В Александрии в конце 2 в.н.э. возникла катехизическая школа, которая стала чем-то вроде христианского университета. Около 200 г.н.э. во главе ее стал Т.Флавий Клемент, или Клемент Александрийский. Вероятно, урожденный афинянин, высокообразованный Клемент после больших путешествий осел в египетской столице. Во время правления Септимия Севера он был оттуда изгнан и умер в 215 г.н.э.

Клемент, как едва ли какой-нибудь другой христианский учитель, оценил по достоинству достижения греческой философии и подчеркнул ее значение для развития христианской религии. Содержание греческой философии стало для него предпосылкой для достижения христианского совершенства. У него нашло свое выражение требование поднять веру до знания. Его представление отражается в чистом виде в представлении логоса. Стоящий на позициях Платона и стоиков, он понимал под этим развитие разума во вселенной и вневременное откровение Бога. Сильнейшее влияние стоиков отразилось на его этических требованиях, например, в стремлении к добродетели, в призыве к укрощению страстей и в нравственной оценке всех вещей.

Эти характерные для Клемента стремления подтверждаются заглавиями его немногих, частично сохранившихся произведений. В своем «Увещевании к грекам» он пытается доказать превосходство христианства над представлениями греческой религии и философии. В «Наставнике» он развернул обширную картину христианской морали. Примерно такие же намерения отражены в посвященном специальной проблеме произведении «Какое царство будет спасено». Здесь Клемент предлагает как бы золотой мост для совершенно нового слоя христианских кандидатов, когда предает проклятию богатство не целиком, но требует только его правильного применения и внутренней дистанции. Объемный труд Клемента «Ковры» содержит собрание высказываний по поводу отношений между греческой философией и христианством. Совершенно очевидно, что такие усилия, несмотря на апологетические элементы, производили впечатление на образованных греков и облегчали их обращение в христианство.

После Клемента руководителем катехизической школы в Александрии был Ориген, который в отличие от Клемента родился уже в христианской семье (около 185 г.н.э.). Он подвергался преследованиям при Деции, его пытали, и вскоре после этого он умер. Малопримечательный жизненный путь Оригена стоит в тени его необычайно обширного творчества. Как и Клемент, он имел теснейший контакт с греческой философией и долгое время слушал Аммония Саккоса, одного из влиятельнейших наставников того времени, учителя Плотина. Однако в центре творчества Оригена стояли филологические и научные толкования Библии, которые нашли завершение в его «Гексапле», сравнении шести различных форм текста Ветхого Завета, одной на древнееврейском языке и пяти на греческом. Наряду с другими произведениями существует целый ряд толковательных сочинений, комментариев к Ветхому и Новому Заветам.