Текст книги "Собрание сочинений, том 17"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 57 страниц)

ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. – XXIV

Обложение Парижа продолжается ровно месяц. За это время в отношении двух касающихся его обстоятельств наши предсказания [См. настоящий том, стр. 122—123. Ред.] получили свое подтверждение на практике. Во-первых, Парижу нечего надеяться на своевременное освобождение извне какой-либо французской армией. В Луарской армии крайне недостаточно кавалерии и полевой артиллерии, а ее пехота, за ничтожным исключением, состоит либо из молодых, либо из деморализованных старых войск, плохо укомплектованных офицерским составом; эти войска полностью лишены той сплоченности, которая одна только и могла бы сделать их пригодными для того, чтобы встретиться в открытом поле с бывалыми, окрыленными постоянным успехом солдатами, которых ведет на них фон дер Танн. Даже если бы Луарская армия была увеличена до 100000 или 120000 человек, что еще возможно сделать до падения Парижа, она не была бы в состоянии снять обложение. Благодаря огромному превосходству в кавалерии и полевой артиллерии, которые в значительных размерах могут быть взяты из-под Парижа, как только туда прибудет осадный парк с артиллерийской прислугой, а также благодаря превосходству своей пехоты по качеству солдат немцы, не опасаясь результатов, могут встретить такую армию численно меньшими силами. Кроме того, в этом случае в подкрепление фон дер Танну временно могли бы быть посланы войска, которые теперь очищают от противника территорию в 50—60 миль к востоку и к северу от Парижа, а также одна или две дивизии из армии обложения. Что же касается Лионской армии, то, если какая-нибудь ее часть и существует в действительности, она будет полностью занята действиями против 14-го северогерманского корпуса генерала Вердера, находящегося теперь в Эпинале и Везуле, и 15-го корпуса, который следует в тылу 14-го или на его правом фланге. Северная армия, под командованием Бурбаки, еще не сформирована. По всем имеющимся сведениям, мобили в Нормандии и Пикардии испытывают крайний недостаток в офицерах и очень плохо обучены; местная же национальная гвардия, да, вероятно, также и большая часть мобилей потребуются для гарнизонной службы в двадцати пяти или более крепостях, сосредоточенных на пространстве между Мезьером и Гавром. Таким образом, с этой стороны вряд ли можно ожидать действенной помощи, и Парижу придется полагаться только на свои собственные силы.

Во-вторых, выяснилось, что гарнизон Парижа не в состоянии вести наступательные действия в широком масштабе. Этот гарнизон состоит из тех же элементов, что и войска вне Парижа, и ему также не хватает кавалерии и полевой артиллерии. Три вылазки 19 и 30 сентября и 13 октября полностью доказали его неспособность произвести сколько-нибудь серьезное давление на обложившие город войска. По заявлению осаждающих, «французы так и не смогли прорвать даже нашу первую линию». Хотя генерал Трошю публично заявляет, что его нежелание атаковать противника в открытом поло вызывается недостатком полевой артиллерии и что он не выйдет снова из крепости до тех пор, пока не будет обеспечен ею, он не может не знать, что никакая полевая артиллерия в мире не могла бы предотвратить исхода его первой вылазки en masse, закончившейся полным разгромом. А к тому времени, когда его полевая артиллерия может быть готова, – если это не просто отговорка, – огонь немецких батарей против фортов и замкнувшаяся линия обложения сделают применение ее в открытом поле невозможным.

По-видимому, это хорошо известно Трошю и его штабу, Все их мероприятия говорят о чисто пассивной обороне, уже без каких-либо крупных вылазок, кроме тех, которые могут быть необходимы для удовлетворения настойчивых требований недисциплинированного гарнизона. Валы фортов не смогут долго выдержать обстрела из тяжелых германских орудий, о которых подробнее будет сказано ниже. Возможно, что двух или трех дней, как надеется берлинский штаб, будет достаточно, чтобы уничтожить орудия на валах южных фортов, разбить в одном – двух местах каменную облицовку их эскарпов перекидным огнем со значительного расстояния, а затем подвергнуть их штурму, в то время как огонь батарей с господствующих высот помешает укреплениям, расположенным в тылу тортов, оказать им действенную помощь. Ни конструкция фортов, ни характер местности нисколько не препятствуют этому. Во всех фортах вокруг Парижа эскарп, то есть внутренняя сторона рва или внешний фас вала, выложен камнем только до уровня горизонта, что обычно считается недостаточным для того, чтобы предохранить укрепления от штурма с помощью лестниц. Это уклонение от общего правила оправдывалось предположением, что какая-либо армия всегда будет вести активную оборону Парижа. В данном случае это может даже оказаться преимуществом, так как перекидным огнем батарей трудно попасть в низкую каменную облицовку, которая с батарей не видна. Таким образом, образование бреши со значительного расстояния окажется еще более трудным делом, если только с высот, на которых расположены эти батареи, нельзя будет вести навесной стрельбы прямой наводкой; но судить об этом можно только на месте.

Во всяком случае, не следует ожидать, что сопротивление этих южных фортов, над которыми господствуют высоты и которые находятся в зоне наиболее действенного огня тяжелой нарезной артиллерии, будет длительным. Однако непосредственно за этими фортами, между фортами и крепостной оградой, гарнизон, главным образом, и проявлял активность. Повсюду были сооружены многочисленные земляные укрепления; и хотя, разумеется, мы не знаем всех деталей, но можно быть уверенным, что они спланированы и построены со всей той тщательностью, предусмотрительностью и умением, благодаря которым французские инженеры в течение двухсот с лишним лет занимают место в самых первых рядах. Очевидно, здесь и находится местность, выбранная обороняющимися для боевых действий, – местность, где овраги и скаты холмов, фабрики и селения, построенные большей частью из камня, облегчают работу инженера и благоприятствуют сопротивлению молодых и лишь наполовину дисциплинированных войск. Мы думаем, что именно здесь немцам предстоит наиболее трудная работа. Действительно, нам сообщают через «Daily News» из Берлина, что немцы удовлетворятся захватом части фортов, предоставив голоду довершить остальное. Но мы полагаем, что они не получат этой возможности, если только они не взорвут фортов и не отойдут снова на свои теперешние позиции, ограничиваясь лишь обложением; а если они это и сделают, то французы с помощью контрапрошей постепенно могут вернуть потерянную территорию. Поэтому мы предполагаем, что все форты, которые немцы смогут захватить, они намерены удерживать как удобные артиллерийские позиции, которые можно использовать для обстрела, запугивая жителей случайными снарядами, или же для настолько интенсивной бомбардировки, какую они только сумеют вести имеющимися у них средствами. А в этом случае они не смогут уклониться от боя, предложенного им обороняющимися на выбранной последними и подготовленной для этой цели местности, потому что форты будут находиться в сфере близкого и действенного огня новых укреплений. Здесь мы, быть может, будем свидетелями последней в этой войне схватки, представляющей какой-то научный интерес, может быть даже наиболее интересной для военной науки. Здесь обороняющиеся снова получат возможность вести наступательные действия, хотя и в меньшем масштабе, и, восстановив таким образом до известной степени равновесие борющихся сил, они смогут продлить сопротивление до тех пор, пока голод не принудит их к сдаче. Ибо мы должны иметь в виду, что из заготовленного продовольствия Париж уже использовал месячный запас, а никому за пределами Парижа неизвестно, имеются ли там запасы больше чем еще на один месяц.

В отношении немецких осадных орудий среди «специальных корреспондентов», видимо, царит большая путаница, и это вполне понятно, если принять во внимание, что номенклатура различных калибров основана у немецких артиллеристов на принципах, по меньшей мере столь же абсурдных и противоречивых, как и те, которые приняты в Англии. Теперь, когда эти тяжелые орудия могут заговорить в любой день, пожалуй следует несколько разъяснить этот вопрос. Из осадных орудий старого образца под Страсбургом применялись 25– и 50-фунтовые мортиры, переправленные теперь к Парижу. Они были названы так по весу мраморного шара, соответствующего диаметру канала их ствола. Калибр одной из них равняется приблизительно 8¹/₂, а другой 8³/₄ дюйма, а действительный вес сферических снарядов, которые они выбрасывают, равняется в первом случае 64 фунтам, а во втором 125 фунтам. Затем имелась нарезная мортира калибром в 21 сантиметр, или 8¹/4 дюйма, выбрасывающая продолговатый снаряд длиной в 20 дюймов и весом немного больше 200 фунтов. Эти мортиры производят огромный эффект не только потому, что нарезы придают снарядам большую меткость, а главным образом потому, что продолговатый снаряд ударного действия, при падении всегда обращенный вперед своей утяжеленной головной частью, из которой выступает ударная трубка, обеспечивает взрыв заряда в самый момент соприкосновения с целью, соединяя, таким образом, в один и тот же момент действие удара с действием взрыва. Из нарезных орудий там были 12-и 24-фунтовые пушки, названные так по весу сферического сплошного чугунного ядра, которым из них обычно стреляли до того, как в них были сделаны нарезы. Их калибры соответственно равны приблизительно 4¹/2 и 5¹/2 дюймам при весе снаряда в 33 и 64 фунта. Помимо них к Парижу было отправлено несколько тяжелых нарезных пушек, предназначенных для броненосных кораблей и для береговой обороны против таких кораблей. Точное и подробное описание их конструкции никогда не опубликовывалось, но их калибры равняются приблизительно 7, 8 и 9 дюймам, а снаряды весят соответственно около 120, 200 и 300 фунтов. Наиболее тяжелыми орудиями, которые применялись в Севастополе или против него, были морские английские 68-фунтовые, 8– и 10-дюймовые бомбовые пушки и французские 8³/4– и 12-дюймовые бомбовые пушки, причем их наиболее тяжелый 12-дюймовый сферический снаряд весил около 180 фунтов. Таким образом, осада Парижа по весу и массе использованных снарядов превзойдет Севастополь в такой же мере, в какой Севастополь превзошел все прежние осады. Мы можем добавить, что германский осадный парк будет иметь такое количество орудий, которое соответствует нашим предположениям, а именно – около четырехсот.

Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1775, 21 октября 1870 г.

САРАГОСА – ПАРИЖ

Для того чтобы составить правильное представление о такой огромной операции, как осада и оборона Парижа, следует обратиться к военной истории, к какой-нибудь из прежних крупных осад, которая послужила бы, хотя бы до некоторой степени, примером того, чему, возможно, мы будем свидетелями. Таким примером служил бы Севастополь, если бы оборона Парижа происходила в нормальных условиях, то есть если бы существовала действующая в полевых условиях армия, которая пришла бы на помощь Парижу или усилила бы его гарнизон, как это было в Севастополе. Но Париж обороняется при совершенно ненормальных условиях: у него нет ни гарнизона, способного на активную оборону, на боевые действия в открытом поле, ни серьезной надежды на помощь извне. Таким образом, самая большая осада в истории – осада Севастополя, уступающая по своим размерам только той, начало которой мы скоро увидим, – не дает правильного представления о том, что будет происходить у Парижа; и только на более поздних стадиях осады и преимущественно путем противопоставления можно будет прибегнуть к сравнению с событиями Крымской войны.

Не лучшими примерами являются и осады времен американской войны[80]80
  Имеется в виду Гражданская война в США 1861—1865 годов.


[Закрыть]. Они происходили в такой период борьбы, когда не только армия Юга, но вслед за ней и войска Севера уже утратили черты, присущие необученному ополчению. и приобрели характер регулярных войск. При всех этих осадах оборона была чрезвычайно активной. У Виксберга, как и у Ричмонда, предварительно происходили длительные бои за обладание местностью, на которой только и можно было расположить осадные батареи, и всегда, за исключением последней осады Грантом Ричмонда, делались попытки оказать помощь осажденным[81]81
  Речь идет о военных действиях армии северных штатов с целью овладения двумя важнейшими пунктами южан: Виксбергом (штат Миссисипи) и Ричмондом (штат Виргиния, столица южной Конфедерации). В течение 1862—1863 г. северяне неоднократно пытались овладеть Виксбергом, но лишь организовав взаимодействие сухопутных войск и речной флотилии, они 1 июля 1863 г. после ожесточенной бомбардировки захватили один из редутов крепости. 3 июля 1863 г. Виксберг сдался.
  Первая попытка овладеть Ричмондом, предпринятая северянами в апреле 1862 г., окончилась поражением их войск в сражениях на подступах к городу. Вторичная осада Ричмонда была организована во время общего наступления всех военных сил северных штатов, начавшегося в мае 1864 года. Сопротивление находившихся в Ричмонде войск южных штатов, использовавших сооруженный у Ричмонда укрепленный лагерь, продолжалось до апреля 1865 г., когда город был взят войсками генерала Гранта.


[Закрыть]. Но здесь, в Париже, мы видим гарнизон из новобранцев, получающий слабую поддержку от новобранцев же, разбросанных вне города, и атакованный регулярной армией, которая применяет все средства современной войны. Чтобы найти подходящий пример, нам нужно возвратиться к последней войне, в которой вооруженному народу пришлось сражаться против регулярной армии и он действительно сражался в широких масштабах, то есть к войне на Пиренейском полуострове. Здесь мы находим замечательный пример, который, как увидим, подходит во многих отношениях, это – Сарагоса.

Сарагоса составляет по диаметру лишь одну треть Парижа, а по площади – одну девятую его часть, но ее укрепления, хотя и возведенные наспех и без отдельных фортов, были по своей общей оборонительной силе сходны с укреплениями Парижа. Город был занят гарнизоном в 25000 испанских солдат, нашедших здесь убежище после поражения под Туделой[82]82
  В сражении под Туделой (Северная Испания) 23 ноября 1808 г. во время национально-освободительной войны Испании против наполеоновского господства французский корпус маршала Ланна нанес поражение испанским войскам, воспользовавшись их разбросанностью. Остатки разбитых испанских войск отступили к Сарагосе.


[Закрыть]; среди них было не больше 10000 настоящих солдат линейных частей, остальное составляли молодые новобранцы; кроме того, там находились вооруженные крестьяне и местные жители, которые увеличили гарнизон до 40000 человек. В городе имелось 160 орудий. Вне города, в соседних провинциях, было собрано до 30000 человек для оказания ему помощи. С другой стороны, французский маршал Сюше имел не более 26000 человек для обложения крепости по обеим сторонам реки Эбро и кроме того 9000 человек, прикрывавших осаду в Кала-таюде. Таким образом, численное соотношение сил было почти таким же, как и численное соотношение между армией, находящейся теперь в Париже, и той, которая расположена под Парижем: осажденных почти вдвое больше, чем осаждающих. Однако сарагосцы, так же как и теперь парижане, не в состоянии были выйти и встретить осаждающих в открытом поле. Испанцы, находившиеся вне осажденного города, также ни разу не смогли серьезно помешать осаде.

Обложение города было завершено 19 декабря 1808 года; первую параллель смогли заложить уже 29-го на расстоянии всего 350 ярдов от главною крепостного вала. 2 января 1809 г. была заложена вторая параллель на расстоянии 100 ярдов от укреплений; 11-го уже были пробиты бреши, и весь атакованный фронт был взят штурмом. Но в данном случае там, где обыкновенная крепость с гарнизоном из регулярных войск прекратила бы сопротивление, – сила народной обороны только начинала проявляться. Та часть крепостного вала, которую штурмовали французы, была отделена от остального города вновь возведенными оборонительными укреплениями.

Поперек всех улиц, ведущих к валу, были быстро сооружены земляные укрепления, обороняемые артиллерией, причем на определенных расстояниях в тылу у них также были возведены укрепления. В домах, построенных в стиле массивных зданий жаркого юга Европы, с чрезвычайно толстыми стенами, были проделаны бойницы, и они стойко удерживались силами пехоты. Французы вели непрерывную бомбардировку, но так как у них было мало тяжелых мортир, она не оказала решающего воздействия на город. Все же бомбардировка продолжалась беспрерывно в течение сорока одного дня. Чтобы принудить город к сдаче, чтобы занимать один дом за другим, французам пришлось прибегнуть к самому медленному способу – к закладке мин. Наконец, после того как третья часть городских зданий была разрушена, а остальные стали непригодными для жилья, Сарагоса 20 февраля сдалась. Из 100000 человек, находившихся в городе в начале осады, погибло 54000.

Эта оборона является в своем роде классической и вполне заслуживает той славы, которую она приобрела. Но все же город сопротивлялся в общей сложности только 63 дня. Обложение потребовало 10 дней, осада крепости – 14 дней, осада внутренних укреплений и борьба за овладение домами – 39 дней. Число жертв ни в какой мере не соответствует продолжительности обороны и фактически достигнутым результатам. Если бы Сарагосу обороняли 20000 хороших предприимчивых солдат, то их вылазки помешали бы Сюше с имевшимися у него силами продолжать осаду, и крепость, возможно, оставалась бы в руках испанцев до окончания австрийской войны 1809 года[83]83
  Речь идет об австро-французской войне 1809 г., которая вынудила Наполеона I отозвать из Испании гвардию и кавалерию; война была проиграна Австрией в результате поражения австрийской армии под Ваграмом 5– 6 июля 1809 года. По Шёнбруннскому мирному договору, заключенному в октябре 1809 г. между Францией и Австрией, последняя лишилась значительной части территории и фактически теряла политическую самостоятельность.


[Закрыть].

Мы, конечно, не считаем, что Париж окажется второй Сарагосой. Парижские дома, как бы прочны они ни были, не выдерживают никакого сравнения по массивности с домами этого испанского города; у нас нет также оснований предполагать, что парижское население проявит фанатизм испанцев 1809 г., или что половина жителей терпеливо согласится погибнуть в бою или от болезней. Однако та фаза борьбы, которая началась в Сарагосе после штурма крепостного вала на улицах, в домах и монастырях города, до известной степени может повториться в укрепленных деревнях и земляных укреплениях между фортами Парижа и крепостной оградой. Как мы уже сказали вчера в нашей двадцать четвертой статье из серии «Заметок о войне», здесь, нам кажется, находится центр тяжести обороны. Здесь молодые мобили могут встретить даже наступающего противника почти в равных условиях и принудить его к систематическим действиям в большей мере, чем это, по-видимому, представлял себе берлинский штаб, который еще недавно надеялся принудить город к сдаче через 12 или 14 дней после открытия огня осадных батарей. К тому же борьба с обороняющимися потребует там от наступающих такого интенсивного применения мортир и бомбовых пушек, что даже частичная бомбардировка города, по крайней мере в крупном масштабе, может в течение некоторого времени оказаться немыслимой. При любых обстоятельствах придется пожертвовать деревнями, лежащими за пределами крепостной ограды, в каком бы пункте между фронтом наступления немцев и фронтом обороны французов они ни находились. Если же, пожертвовав ими, можно уберечь город, то это тем лучше для обороны.

Мы не можем даже приблизительно сказать, на какое время можно продлить оборону местности вне крепостной ограды. Это будет зависеть от силы самих укреплений, от состояния духа защитников, а также от способа атаки. Если сопротивление станет серьезным, немцы, чтобы сберечь свои войска, будут рассчитывать, главным образом, на огонь своей артиллерии. Во всяком случае, принимая во внимание огромную силу артиллерийского огня, который они будут в состоянии сосредоточить на любом пункте, им едва ли потребуется больше двух – трех недель, чтобы достигнуть крепостной ограды. Разрушить и взять ее штурмом будет делом нескольких дней. Не даже и тогда для обороняющихся не будет абсолютной необходимости прекращать сопротивление; впрочем, лучше отложить рассмотрение этих возможностей до того времени, когда осуществление их станет более вероятным. До той поры мы позволим себе также не высказываться по поводу достоинств и недостатков баррикад г-на Рошфора[84]84
  Для создания на улицах города третьей оборонительной линии на случай прорыва противника через линии фортов и крепостного вала в Париже в сентябре 1870 г. была учреждена «комиссия баррикад» во главе с А. Рошфором. Комиссия организовала постройку на улицах Парижа оборонительных сооружений – баррикад и рвов, – которые, однако, во время осады использованы не были.


[Закрыть]. В общем мы полагаем, что если новые укрепления между фортами и крепостной оградой окажут действительно серьезное сопротивление, то нападающие ограничатся, насколько это будет возможно – в значительной мере в зависимости от энергии обороняющихся, – навесным и настильным артиллерийским огнем, а также попыткой голодом вынудить Париж к сдаче.

Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1776, 22 октября 1870 г.

ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. – XXV

Пока ведутся переговоры о заключении перемирия[85]85
  Энгельс имеет в виду переговоры между Базеном и Бисмарком о заключении перемирия, происходившие в сентябре—октябре и прерванные 24 октября 1870 г.; примерно в то же время велась подготовка к переговорам между правительством национальной обороны и Бисмарком на основе предложения Англии о мирном посредничестве; эти переговоры происходили между Тьером и Бисмарком в Версале с 1 по 6 ноября 1870 г. и окончились безрезультатно.


[Закрыть], было бы целесообразно уяснить себе расположение различных корпусов немецких армий, которое, по-видимому, не для всех понятно. Мы говорим немецких армий, так как о французских почти нечего сказать. За исключением войск, запертых в Меце, французские силы состоят почти исключительно из новобранцев, об организации которых в печати никогда ничего не сообщалось, а она не может не изменяться с каждым днем. Кроме того, качества этих войск, которые во всех боях оказываются в той или иной степени негодными для боевых действий вне крепостей, почти вовсе лишает интереса вопрос и об их организации и численности.

Что касается немцев, то нам известно, что они выступили в поход с тринадцатью армейскими корпусами Северной Германии (включая гвардию), одной дивизией гессенцев, одной баденцев, одной вюртембержцев и двумя армейскими корпусами баварцев. 17-я дивизия 9-го северогерманского корпуса (одна бригада которого состоит из мекленбуржцев) оставалась на побережье до тех пор, пока французский флот находился в Балтийском море. Вместо нее к 9-му корпусу была присоединена 25-я, или гессенская, дивизия, в составе которого она и остается до настоящего времени. Внутри страны остались вместе с 17-й дивизией девять дивизий ландвера (одна гвардейская и затем по одной на каждую из восьми старых провинций Пруссии[86]86
  Имеются в виду провинции, входившие в Пруссию до расширения ее территории за счет присоединения в 1864—1866 гг. новых земель, а именно: Восточная и Западная Пруссия, Бранденбург, Померания, Силезия, Познань, Саксония, Вестфалия, Рейнская провинция.


[Закрыть]; времени, прошедшего с 1866 г., когда прусская система была введена во всей Северной Германии, оказалось едва достаточно для подготовки там необходимого количества резервистов, но пока еще не ландвера). Когда французский флот был отозван и закончилось укомплектование четвертых линейных батальонов, стало возможным использовать эти силы; из них были сформированы и посланы во Францию новые армейские корпуса.

До окончания войны мы вряд ли узнаем подробности о формировании всех этих корпусов, но то, что стало известно до сих пор, дает нам довольно ясное представление об общем характере плана расположения сил. У Меца под командованием принца Фридриха-Карла находятся 1-й, 2-й, 3-й, 7-й, 8-й, 9-й и 10-й корпуса, из которых 9-й состоит в настоящее время из 18-й и 25-й дивизий; кроме того имеются две дивизии ландвера – одной из них, 1-й (вос-точнопрусской), командует генерал Куммер, номер другой неизвестен. Всего же здесь имеется шестнадцать дивизий пехоты.

Под Парижем находятся под командованием кронпринца 5-й, 6-й и 11-й северогерманские корпуса, два баварские корпуса и гвардейская дивизия ландвера; под командованием саксонского кронпринца – 4-й и 12-й северогерманские корпуса и прусская гвардия; под командованием великого герцога Мекленбургского – 13-й корпус и вюртембергская дивизия. 13-й корпус сформирован из вышеупомянутой 17-й дивизии и одной дивизии ландвера. Из этих войск, составляющих всего двадцать дивизий, четыре дивизии были направлены для выполнения отдельных задач. Во-первых, фон дер Танн с двумя баварскими дивизиями и 22-й северогерманской дивизией (11-го корпуса) был направлен на юг и запад, чтобы со своими баварцами удерживать Орлеан и линию Луары; в то же время 22-я дивизия (генерала Виттиха) заняла последовательно Шатоден и Шартр. Во-вторых, 17-я дивизия была направлена к северо-востоку от Парижа; она заняла Лаон, Суассон, Бове, Сен-Кантен и т. д., между тем как другие войска, – очевидно, летучие отряды, состоящие преимущественно из кавалерии, – продвинулись почти до ворот Руана. Если мы будем считать, что по количеству они равны еще одной дивизии, то окажется, что из армии, находящейся под Парижем, выделено в общем пять дивизий для прочесывания местности, для сбора скота и провианта, для того, чтобы предотвратить образование вооруженных отрядов и удерживать на расстоянии какие-либо новые части войск, которые могло выставить правительство, находящееся в Type[87]87
  Имеется в виду делегация правительства национальной обороны в составе Гле-Бизуена, Кремьё и Фуришона, направленная в Тур в середине сентября 1870 г. для организации сопротивления немецкому вторжению в провинциях и осуществления внешних сношений. С начала октября и до конца войны делегацию возглавлял Гамбетта, руководивший военным министерством и министерством внутренних дел. Деятельность Турской делегации была направлена на формирование и вооружение новых крупных воинских сил. В начале декабря 1870 г. делегация переехала в Бордо.


[Закрыть]. Таким образом, для действительного обложения остается пятнадцать дивизий пехоты, или семь с половиной армейских корпусов.

Кроме 13-го корпуса, великий герцог Мекленбургский командует всеми отдельно действующими войсками в Шампани и других оккупированных областях к западу от Лотарингии, гарнизонами Седана, Реймса, Эперне, Шалона, Витри и войсками, осаждающими Верден. Эти последние состоят из ландвера, главным образом, из 8-й дивизии ландвера. Гарнизоны в Эльзасе и Лотарингии, состоящие почти целиком из ландвера, находятся под командованием соответствующих военных губернаторов этих провинций. Кроме того, имеются войска, эшелонированные по линиям железнодорожных путей и больших дорог, и их единственной обязанностью является содержать эти дороги в порядке и пригодности для военных перевозок; эти войска, сформированные из отрядов различных линейных корпусов и по численности равные, по крайней мере дивизии, находятся под командованием «Etappen-Commandant» [этапного коменданта. Ред.].

Баденская дивизия и еще одна дивизия ландвера были объединены в 14-й корпус, который теперь, под командованием генерала фон Вердера, движется на Безансон, в то время как генерал Шмелинг с 4-й резервной дивизией только что успешно закончил осаду Селесты и теперь принимается за Нё-Бризак. Здесь мы впервые встречаем упоминание о «резервной дивизии», которая на прусском военном языке представляет собой нечто существенно отличное от дивизии ландвера. В самом деле, до сих пор мы насчитали шесть из девяти дивизий ландвера и вполне можем предположить, что остальные три дивизии используются в качестве гарнизонов в Эльзасе, Лотарингии и части рейнских крепостей. Употребление термина «резервная дивизия» доказывает, что четвертые батальоны линейных полков постепенно прибывают теперь на французскую территорию. Их будет насчитываться по девяти, а в некоторых случаях по десяти на каждый армейский корпус; они были сформированы в резервные дивизии по числу армейских корпусов и, по всей вероятности, эти дивизии обозначены теми же самыми номерами, что и армейские корпуса, к которым они принадлежат. Таким образом, 4-я резервная дивизия сформирована из четвертых батальонов 4-го армейского корпуса, комплектовавшегося в прусской Саксонии. Эта дивизия составляет часть нового 15-го армейского корпуса. Что представляет собой его другая дивизия, мы не знаем, – вероятно, это одна из тех трех, с которыми генерал Лёвенфельд только что выступил из Силезии в Страсбург; тогда остальные две образуют 16-й корпус. Это составило бы четыре из тринадцати резервных дивизий, остальные девять дивизий, которые можно еще использовать, находятся, вероятно, в Северной Германии.

Что же касается численности этих войск, то северогерманские батальоны под Парижем, несомненно, вновь были доведены в среднем до 750 человек; баварцы, судя по сообщениям, численно слабее. Кавалерия едва ли насчитывает в среднем больше 100 сабель на эскадрон вместо 150; а в общем армейский корпус под Парижем насчитывает в среднем 25000 человек, так что во всей армии, которая фактически там находится, имеется около 190000 солдат. Батальоны под Мецем, вероятно, численно слабее ввиду большего количества больных, в среднем в них едва ли насчитывается по 700 человек. Численность батальонов ландвера едва ли доходит до 500 человек.

За последнее время польская печать стала претендовать на то, что поляки в весьма значительной мере разделяют славу прусского оружия. Истина заключается в следующем: общая численность говорящего по-польски населения Пруссии составляет около двух миллионов, или одну пятнадцатую часть всего населения Северной Германии; сюда мы включаем и «поляков-сплавщиков» из Верхней Силезии и мазуров из Восточной Пруссии[88]88
  Поляки-сплавщики (Wasserpolacken) – употреблявшееся с XVII века название поляков, проживавших в Верхней Силезии и занимавшихся сплавом леса по Одеру; в дальнейшем это название закрепилось за польским населением Верхней Силезии, в течение нескольких столетий находившимся под господством Пруссии.
  Мазуры – поляки, населяющие северо-восточную часть Польши и южную часть бывшей Восточной Пруссии. Несмотря на политику насильственной германизации, поляки-мазуры, проживавшие на территории бывшей Восточной Пруссии, сохраняли свои национальные особенности. В немецкой исторической литературе XIX века распространялось ошибочное мнение о том, что мазуры, проживавшие в Восточной Пруссии, утратили всякую связь с польским народом.


[Закрыть], которые были бы очень удивлены, услышав, что их называют поляками. 1-й, 2-й, 5-й и 6-й корпуса имеют примесь польских солдат, но польский элемент действительно преобладает только в одной дивизии 5-го корпуса, и, быть может, в одной из бригад 6-го корпуса. Политика прусского правительства заключалась в том, чтобы как можно больше рассеивать польский элемент в армии по многим корпусам. Таким образом, поляки Западной Пруссии разделены между 1-ми 2-м корпусами, а поляки из Познани – между 2-м и 5-м, причем во всех случаях были приняты меры, чтобы большинство солдат в каждом корпусе составляли немцы.

Осада Вердена теперь энергично подвигается вперед. Город и цитадель укреплены не очень сильно, но имеют глубокие рвы, наполненные водой. 11 и 12 октября гарнизон был выбит из деревень, окружающих крепость, и обложение было завершено; 13-го началась бомбардировка из сорока восьми пушек и мортир (французских, захваченных в Седане), расположенных на расстоянии 700—1300 ярдов от укреплений. 14-го из Седана прибыло несколько старых французских 24-фунтовых орудий, а на следующий день – несколько новых прусских нарезных 24-фунтовых орудий, при помощи которых был взят Туль. 18-го они уже были полностью введены в действие. Город, по-видимому, сильно пострадал, так как он очень тесно застроен.

Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1780, 27 октября 1870 г.