Текст книги "Темные души (СИ)"

Автор книги: Карина Василий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Бертран остановился перед аккуратной стопкой газет, в которую недавно он добавил ещё одну. Брови его нахмурились.

– Приведи ко мне Жильбера, Гильома, Жерара, Жюстина и Пьера. Они в соседней комнате, – не глядя, сказал он. – Мне надо кое-что обсудить с ними.

Питер поклонился и быстро вышел.

Через несколько минут в комнату вошли пять человек. Это были высокие стройные молодые люди с тёмными длинными волосами и бледными лицами.

– Бертран, – начал первый из вошедших. – Дела в стране и в мире очень серьёзны, а ты  заставляешь нас ждать из-за какого-то шалопая…

Бертран движением руки остановил хотевшего уже взорваться Питера, который топтался на пороге кабинета.

– Этот «шалопай» пришёл поговорить со мной о Джеке Потрошителе.

– И что же? – спросил второй, подавшись вперёд. – Есть что-нибудь новое?

– Мелочь. Неважная, но интересная. Скорее всего, всё останется так, как есть. То есть, преступник не найден и неизвестен. А жаль. Имей мы улики против герцога Кларенского, имели бы рычаг воздействия на королеву Викторию. А посему давайте не будем терять времени и начнём. Питер, – Бертран поднял глаза на  всё ещё стоявшего в дверях. – Покарауль пока.

Питер кивнул и запер дверь.

Глава восьмая

– Господа, знаете ли вы, что творится в России? – спросил Бертран усаживаясь за стол.

Пришедшие удивлённо переглянулись. Один невозмутимо взял стул из шеренги у стены, поставил его недалеко от стола и сел. Помедлив, его примеру последовали остальные.

– Я немного просвещу вас. Вы в курсе, что сейчас в Европе идут так называемые социалистические брожения? Одни разжигают масоны, чтобы добраться до власти, другие тамплиеры, как бы они сейчас не называли себя, чтобы отомстить монархиям за уничтожение ордена и опять-таки за власть. Ну а третьи – просто мечтатели-идеалисты, чтобы облагодетельствовать человечество всеобщим равенством. Всё это у нас более или менее под контролем. Любые возможные лидеры любых партий, профсоюзов и обществ едят из наших рук. В этом невольно нам помогают наши враги, в том числе и Святая канцелярия*, наши возлюбленные инквизиторы. Наш папа очень напуган – евреи лезут во все города Европы, мусульмане чего-то не поделили на Балканах, Индия вот-вот тоже скажет свое слово. Благочестивая католическая паства редеет как снег под солнцем. Революция вот-вот свершится или начнётся война, которой ещё не было…

– Хозяин сказал тебе?

– Намекнул. Но не надо быть гением, чтобы это понять. Война за колонии, независимость, социальную справедливость, мировое господство не за горами. Хозяин сказал ,что стоит обратить внимание на две страны – Германию и Россию. Почему первую – не знаю. Хозяин намекнул, что там его слуги и любимец. Я считал, что это мы. Очевидно, я чего-то не знаю. Поэтому поручаю вам это выяснить. Возьмите с собой столько людей и денег, сколько нужно. Я хочу знать, кто этот любимец Хозяина, оспаривающий наше место при нём. Ну, и Россия… – Бертран, заложив руки за спину, прошёлся по кабинету. – Недавно произошло восстание там, – задумчиво произнёс он. – Которое здешние газеты назвали революцией. Может, это и есть начало?

Он постоял несколько минут, глядя в пустоту. Затем, словно очнувшись, он встряхнулся.

– Да, еще вопрос. Я получил престранное известие от наших людей там. Оказывается в этой чёртовой стране остались потомки нашего рода…

Пятеро вскочили со стульев и одновременно, перебивая друг друга, закричали, размахивая руками.

– Я удивлён не меньше вашего, – спокойно произнёс Бертран, подняв руку. Тишина восстановилась. – Однако, как мне сообщили, во времена наполеоновской кампании на Россию некоторые родственники оставили там сюрпризы. Я хочу, чтобы и с этим вы тоже разобрались. Мне важно знать, Борис Мухин, Григорий Гоев и Екатерина Гоева – это наши родственники или нет? Чего нам от них ждать? Сколько их всего в России? Я должен это знать. Возможно, от этого зависит, будет наш род существовать или нет. Я не хочу, чтобы ко времени прихода Хозяина радом с ним был неизвестный мне любимец. Это место по праву наше.

Он стоял злой и взбешённый, типичное олицетворение ангела мщения. Его кулаки были сжаты, а глаза метали молнии. Наконец на его лицо вернулась прежняя невозмутимость. Он спокойно сел и взмахнул рукой пятерым зачарованным слушателям.

– Идите. Ваши адепты* ждут вас в подвале. Решите сами, кто куда едет и в каком количестве. Адреса я вам дам, когда вы определитесь.

Он ещё раз царственно взмахнул белой ухоженной рукой. Пятеро, зачарованно глядя на него, задом вышли из кабинета.

– Ах, Хозяин, – Бертран слабо улыбнулся. – Неужели я прав, и этот жертвователь будет из России? – Он пристально смотрел на свечу на столе. Она вдруг ярко вспыхнула и погасла. В темноте послышался горестный вздох.

Глава девятая

Со дня непонятных и ужасных преступлений Джека Потрошителя прошло много лет. Но до сих пор его тайна, как и тайна Джека Попрыгунчика, появлявшегося в Лондоне на протяжении восьмидесяти лет, не раскрыта. Подозреваемые были из разных слоев общества. Это и врачи-хирурги, благо тела были выпотрошены со знанием дела, и свихнувшиеся полицейские, и агент царской тайной полиции русский врач Михаил Острог, и внук королевы Виктории принц Альберт-Виктор, и некто Монтегю Джон Друитт, чьё тело было найдено в Темзе после последнего убийства. Автор Уильям Стюарт предполагал, что Потрошителем была женщина-акушерка, промышлявшая подпольными абортами. Джон Росс, бывший полицейский, заведовавший в последние годы жизни музеем полиции, утверждал, что Потрошитель это Косминский, о котором неизвестно почти ничего, кроме фамилии. В феврале 1894 г. аналитик сэр Мелви Д. Маккнотон, предшественник мистера Росса, составил семистраничное наблюдение и подколол его к документам по делу Потрошителя, в котором он говорил о сумасшедшем польском еврее Косминском. До сих пор выдвигаются теории, пристально рассматриваются некоторые картины, пишутся романы. Но истина до сих пор неизвестна.

Миром в это время правит жажда наживы и судорожный поиск равенства. Революция 1905 года в России была стихийной и для многих стала неожиданностью. Война 1914 года неожиданностью была для немногих. Всё к ней было готово, не было только повода. И, когда наконец он был дан, вся Европа была охвачена безумием. Затяжная война, бессилие двора, настойчивые революционные призывы, происки шпионящих немцев, желавших во что бы то ни стало выиграть войну, коррупция и вседозволенность власть имущих спровоцировали в России революцию 1917 года. Последовавшая за тем Гражданская война добила некогда могущественную империю. Краткий период затишья между двумя войнами в России, ныне Советском Союзе, оставался покрытым мраком тайны для окружающего мира. Борьба за власть и репрессии – все это было внутри страны. В той или иной мере всё это происходило в Европе. Правда, не принимало таких кровавых масштабов.

Волны эмиграции, которые катились из Восточной Европы в Западную, из Западной в Америку, носили в себе судьбы многих людей. Нередко эти люди становились заложниками своих имен, фамилий, профессий или просто банд убийц, которых всегда полно в смутное время. Не стала исключением семья де Го и ле Муи. Отдельные её представители, опасаясь немецких солдат, уезжали в Америку. Другие, охваченные, кто революционным энтузиазмом, кто тайной надеждой на становление государства тьмы, пробирались в Россию. В любом случае,  благодаря или вопреки дарам, данным этой семье богом или дьяволом, представители этой семьи выжили в безумном мире между двух войн. Редкие семена незадачливых потомков оказались в Германии, которая после Первой мировой войны оказалась на коленях. Нужен был только предлог, чтобы страна встала на дыбы, ибо всё было готово для того, чтобы национальное сознание немцев, попранное во время последней войны, возжелало реванша. Предлог для бед был найден. Вождь был взращён. Немного было нужно, чтобы война началась. И она началась. Против евреев, против славян, против всего мира за чистоту рода, за чистоту расы, за новые границы, новые угодья. За гордость немецкого народа против стяжательства народа еврейского. Немногим было дано знать, зачем понадобилось завоевание всего мира, подобно Александру или Наполеону. Немногим было понятно назначение многих тайных организаций Третьего рейха. Немногие знали, зачем нужны были экспедиции на Тибет и в Индию. И многие тайны Третий рейх унес с собой в небытие. Будут ли разгаданы они – об этом можно только гадать. Как и о том, были ли у немцев атомные бомбы и летающие тарелки, были ли сгоревшие в саду рейсканцелярии трупы на самом деле трупами Адольфа Гитлера и Евы Браун, работали ли Мюллер и Борман на советскую разведку и куда они подевались и когда умерли, находился ли Четвертый рейх на Земле королевы Мод в Антарктиде. Это загадки истории. Истории мировой. Мы говорим об истории семьи. И она тоже полна загадок.

Часть десятая

Глава первая

– Зачем ты приехала? Я же велел тебе уезжать подальше от Берлина, – невысокий мужчина стремительно подошёл к миловидной женщине с несколько наивным выражением лица. – Я же велел тебе, – Его рука стремительно взлетала вверх-вниз, словно мужчина хотел вколотить свои слова в разум женщины.

Женщина же подошла к нему, положила руки ему на плечи и, поскольку оказалась слегка выше него, сверху вниз глядя ему в глаза, сказала:

– Я поклялась быть с тобой. Я буду с тобой до смерти. Твоей или моей – всё равно. Я люблю тебя и никуда не уеду.

И, словно устыдившись своего порыва, опустила голову.

– А если я решу умереть, ты умрёшь вместе со мной? – заглядывая в лицо женщины, пытливо спросил мужчина.

– Да, – твёрдо ответила она и отвернулась. На её ресницах блестели слёзы.

– Ах, Ева, Ева, – произнёс мужчина растроганно. Он обнял женщину за плечи и похлопал по спине. – Ты заслуживаешь лучшего. Ты заслуживаешь право стать фрау Гитлер, – и он победно оглядел стоявшую в отдалении группу хмурых мужчин. – Эта женщина готова умереть за меня, – несколько напыщенно произнёс он. – Женщина. А те предатели, которые готовы торговаться с американцами за мир и мою голову – мужчины, при чём военные, солдаты и генералы. Нация поистине вырождается. Но мы положим этому конец.

– Мой бог, – прошептал один молодой человек в чёрной форме СС другому, стоявшему рядом. – Он же раньше говорил о самоубийстве.

– Мой дорогой Гилберт, – произнёс его собеседник, молодой человек с несколько женственным лицом. – Вы наивны до умопомрачения. При вас же загружали подводные лодки в Бразилию и Аргентину. Думаете, для того, чтобы везти туда его труп? Это же ясно – там готовится Четвертый рейх или Новая Германия. Скажу больше. В Антарктиде, в районе Земли королевы Мод наша база работает вовсю. Поэтому потеря Панемюнде – это не слишком трагично. Реактивные снаряды можно делать и там. Главное, доставить туда документы. А доработать ФАУ никакая война там не помешает.

– В Антарктиде? Берт, но там чертовски холодно!

– Так что? Зря, что ли, мы воевали? Нашего золота хватит, чтобы построить колонию на Луне, если потребуется. Одного смертника же туда отправили. Правда, из-за Сталинграда и Курска эту прихоть свернули.

– Откуда ты всё знаешь?

– Удивляюсь тебе. Ты член нашей семьи, а до сих пор не понял, что мы особенные? Наши с тобой предки были французами, воевали с англичанами во время Столетней войны, с Карлом Стюартом во время революции, вместе с Наполеоном против всего мира сто пятьдесят лет назад. Они основывали ордена и уничтожали врагов так называемой Святой веры. Они поднимали королей и низлагали их. Они владели многими секретами и нечеловеческими возможностями, благодаря чему им удавалось избежать костров, эшафотов и нынешнего «Туле». А ты задаёшь мне вопрос – откуда я знаю? Любой член нашей семьи может читать мысли, навязывать свои и заставлять забывать собственные. Эта возможность, правда, имеет пределы, что весьма жаль. А ты разве не умеешь?

– Только иногда. И у меня после этого очень болит голова.

– Слабак.

Невысокий человек мерил шагами комнату.

Помолчав, названный своим собеседником Бертом, произнёс, глядя на шагающего вождя:

– Но я не о том. Мне интересно, чем всё кончится.

– Да, – отозвался его собеседник. – Но это неизвестно. С одной стороны американцы с англичанами, с другой – русские. И неизвестно, кто первым воздёт в Берлин. На месте фюрера, я бы застрелился.

– Ну и дурак ты, Гилберт Мюллер. А я бы рванул со всеми деньгами, документами, учёными и толпой баб в Антарктиду, Бразилию или Аргентину. Да за один аппарат вертикального взлёта можно было бы пол-Америки поставить на колени. А уничтожить осторожного Сталина, который из Москвы не вылезает, снарядом с ядерным зарядом – это высший пилотаж. От такого никакая осторожность, никакой бункер не спасёт.

– Ты просто дьявол, Берт Гоппе, – со страхом произнёс Гилберт Мюллер.

– Нет, я только его родственник, – улыбаясь, ответил Берт Гоппе.

Глава вторая

Проходили дни, и речи невысокого человека были всё неистовей и бессвязней. Казалось, он самого себя хотел довести до экзальтации.

– Мой фюрер, – однажды в полголоса сказал ему полноватый человек с простецким выражением лица. – Мой фюрер, мы не на митинге. Мы в бункере. Мы в осаждённом Берлине. Нам надо думать не о грехах нашей великой нации, а о её спасении.

– Верно, Мартин. Именно поэтому я поручаю тебе одну важную миссию. Ева, – невысокий человек повернулся к женщине, скромно стоявшей в самом тёмном углу. – Ева, моя дорогая. Мы с тобой обвенчаемся здесь, в день моего рождения. А теперь мы должны поговорить с нашим другом Борманом. Пройдём в мой кабинет.

Он стремительно вышел из комнаты, не заботясь, следуют ли за ним или нет. Мартин Борман выразительно посмотрел в сторону группки молодых людей. Двое высоких голубоглазых блондинов тотчас отделились и прошли за ним. Ева Браун, не поднимая глаз от пола, вышла первая.

– Куда это пошли Отто и Оскар? – спросил Гилберт Мюллер своего казалось навеки собеседника Берта Гоппе.

– Перестань задавать идиотские вопросы, – прошипел тот. – Открой уши и слушай, раскрой глаза и смотри. Я же тебе сказал, фюрер не такой дурак, чтобы застрелиться, если далеко в тылу у него припрятана возможность всё начать сначала. Ну, или продолжить.

– Да, но…

– Ты лучше повнимательнее посмотри на ту девушку, – Берт Гоппе указал на светловолосую девушку с короткой стрижкой, которая полулежала в тёмном углу в широком кресле. Её глаза были слегка затуманены, движения заторможены. Казалось, она не понимала, где она и что с ней.

– Берт, это же Кэт! – Гилберт Мюллер потрясённо смотрел на неё. – Что с ней такое?

– Ты заметил, что Густав Велер тоже здесь? – не отвечая, спросил Берт Гоппе.

– Двойник фюрера? И что? – Гилберт Мюллер рассматривал девушку.

– А то, осёл ты тупоумный! – раздражённо воскликнул Берт Гоппе и тут же зашептал: – Двойник фюрера, девушка, похожая на Еву Браун – тебе ничего не приходит в голову? – Он с усмешкой смотрел на своего собеседника.

– Мой бог, Берт! Они хотят убить их, выдать за себя и удрать!

– Ну наконец-то! – Берт Гоппе хлопнул Гилберта по плечу. – Именно это я тебе и толкую уже четверть часа.

– А как же мы?

– А мы – расходный материал. Но я этого так не оставлю. Мы ещё посмотрим, кто сбежит в Аргентину. Как ни преданна Ханна Рейтч фюреру, как ни мал её трехместный самолёт «Шторх», я всё же попытаюсь спастись.

– Как? Ещё неделя-две, и фюрербункер и рейхсканцелярия над ним будут в руках союзников.

– Пока союзники договариваются, кто первым водрузит знамя над Рейхстагом, у нас есть время. Думаешь, англичанам или американцам нужна коммунистическая Европа? Да не пройдёт и десяти лет, как братание на Эльбе сменится яростной ненавистью.

– Может да, а может и нет. В любом случае надо уносить ноги. Я не для того страдал четыре года мигренью, заставляя поверить в моё «арийское» происхождение, чтобы мой вождь меня бросил, как обглоданную кость. Ты же видишь – каждый день здесь всё меньше народу. Все разбегаются.

– Вот и я хочу. Надо только подумать как.

Берт Гоппе вытащил из кармана медальон с причудливым рисунком полубарана полукозла с одной стороны и крылатой двуногой змеёй с головой на хвосте с другой, и задумчиво потёр его пальцами.

– Ну же, Бертран де Го, подскажи, – прошептал он, пристально глядя на баранью голову с рогами козла и барана. Монстр молчал. Берт Гоппе подождал, потом разочарованно положил медальон обратно в карман.

Глава третья

– Фрау Рейтч, вы не останетесь здесь! Вы немедленно улетаете! – Громкие крики Адольфа Гитлера предварили его стремительное появление в комнате. – Я остаюсь здесь и разделяю судьбу своей нации! А вы – талантливый пилот и бесстрашная женщина, должны спастись, чтобы родить Германии таких же преданных детей, как вы!

– Мой фюрер! Я не позволю вам умереть! «Шторх» стоит напротив Бранденбургских ворот. Вы улетите, я увезу вас.

– Нет, фрау Ханна! Я приказываю вам!

В глазах женщины застыла печаль. Но она взяла себя в руки.

– Ваш приказ для меня священен, мой фюрер.

– Поймите, фрау Ханна. Если станут прогибать такие преданные Рейху люди, как вы, то кто останется? Предатели, готовые отдать Германию всяким фермерам из Техаса, свиньям из Московии и торгашам из Лондона. Если вы погибнете, то кто придёт вам на смену? От великой Германии останется только название. В то время, как вы и все преданные Рейху немцы могут со временем уничтожить этих неполноценных евреев, славян, англосаксов и французов, этих европейских жидов.

– Что? – тихо вскрикнул возмущённый Гилберт Мюллер.

– Тихо, – шикнул на него Берт Гоппе.

– Вы спасёте не себя, вы спасёте будущее Германии, будущее Рейха, – продолжал вещать Гитлер. – На это я вас благословляю. А теперь – выполняйте приказ!

Ханна Рейтч вскинула руку в нацистском приветствии и вышла.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил тихо Берт Гоппе.

– Ну, если уж ты, хитроумный, обескуражен, то я, тупой осёл, вообще в шоке, – иронично произнёс Гилберт Мюллер.

– Не язви. Твоя наивность иногда выводит из себя. Любой из нашего рода давно бы огрел тебя хорошенько по голове, чтобы у тебя на место встали мозги и ты бы вспомнил, кто ты. Меня сейчас интересует другое. Что, чёрт подери, здесь творится? То он собирался умереть, то жениться, то бежать, то сжигает мосты. То он Еве запретил приезжать из-за опасности, а теперь не даёт ей этой опасности избежать. Да, ты заметил, как ловко нашу Кэт перекрасили, чтобы она больше напоминала Еву Браун?

– Да, фотографии не передают такого сходства. Но всё же, она на неё не так похожа, как Густав Велер на фюрера.

– Да, что странно. Возможно, Ева не так важна и её мало знают. Поэтому большого сходства и не требуется. Да, а где же Кэт?

Он огляделся. Но кресло, где все эти дни проводила Кэт, пустовало.

– И где охранник фюрера, Отто Гюнше?

– Они вместе с Оскаром Стрелитцем ушли по приказанию Бормана.

– Это я видел. А дальше?

– Они ещё не вернулись.

– Странно. Неужели они всё же решились на побег?

– А ты заметил некую суету вокруг?

– Ну да. Все ушли на венчание. Только таких простых солдат, как мы, не позвали.

– И Кэт исчезла.

– Именно. И Велера тоже нигде не видно. Что же происходит?

Они помолчали, думая каждый о своём.

– Вот что, – решительно произнёс Гилберт Мюллер. – Не знаю, как ты, а мне не нравится, что меня используют втёмную. Мне подозрительна эта мышиная возня и таинственность в то время, как мир рушится.

– И что ты предлагаешь? – с иронией спросил Берт Гоппе. – Пойду-ка я к кабинету фюрера. Сдаётся мне, там сейчас какой-то заговор намечается.

– И ты думаешь, что его охрана так и даст тебе подслушать? Отто или Оскар тебя пристрелят, едва ты будешь в зоне видимости.

– Ну, а я всё же попробую, – Гилберт Мюллер решительно направился к двери.

– Погоди, я тебя подстрахую. Всё же читать мысли я умею лучше тебя. Ты меня, признаюсь, удивил. Я думал, ты до конца будешь слепо идти за фюрером.

– Идти – может быть. Но, если фюрер удрал, бросив меня умирать, как ненужную тряпку, то, извини, нет. Я офицер, а не марионетка. Я боец, а не жертва.

– Вот слова истинного рыцаря, – восхищённо произнёс Берт Гоппе. – Эх, жаль, я не чувствую остальных членов нашей семьи.

– А ты пытался?

– И не раз. Но, то ли от страха у них все способности пропали, то ли они умерли, но я не чувствую ничего.

В это время они вышли в коридор. На всём его протяжении не было видно ни одного человека. Некоторые двери были приоткрыты, свет приглушён.

– Что за чёрт? – нахмурился Берт Гоппе.

Они настороженно прошли весь коридор и повернули налево.

– Кабинет фюрера прямо, – запротестовал Гилберт Мюллер.

– Здесь можно незаметно подобраться к самым дверям. Или ты хочешь, чтобы верный пёс Отто Гюнше тебя под дверями застукал?

– Да, ты прав.

Они вошли в приоткрытую дверь, прошли через аскетически обставленный кабинет и остановились перед книжным шкафом. Берт Гоппе оглянулся на дверь и потянул на себя толстый том из середины полки в нижней части шкафа.  Панель рядом отошла от стены.

– Откуда ты об этом узнал? – спросил Гилберт Мюллер.

– Прочёл мысли Мартина Бормана, – бросил Берт Гоппе и протиснулся в щель. За ним стал протискиваться Гилберт Мюллер.

– Здесь тесно. И мы ещё панель закроем на всякий случай. Так что будет темно и душно. Что бы там ни было, молчи. Стены там тонкие.

– Но почему? Там же кабинет фюрера? – удивился Гилберт Мюллер.

– Один из кабинетов, – уточнил Берт Гоппе. – Для проверки благонадёжности. Иногда на нашем месте фюрер подслушивал своих генералов. Именно отсюда Борман услышал об одном заговоре с целью покушения на фюрера.

– Параноики.

– Возможно. Но это оправдывается. Ладно. Теперь помолчи.

Берт Гоппе протиснулся ещё дальше, чтобы дать место Гилберту Мюллеру, и закрыл щель. Приникнув к стене, они стали слушать.

Глава четвёртая

– …конечно, не лучший выход, – послышался глухой голос Оскара Стрелитца. – Но немки нам нужны для продолжения нации. В этом фюрер действительно прав. После войны нам понадобятся солдаты для восстановления нашей чести. А эта фройлен мало того, что француженка, так ещё и ума лишилась. Её взяли на улице. Она орала по-французски, что Германия скоро падёт и будет разделена на две страны...

– Так же говорил и Вольфганг Мессер, – пробубнил чей-то мрачный голос.

– Точно. И именно поэтому медики в госпитале в первую очередь попросили посмотреть на неё. Ведь истинная арийка никогда не станет вести себя как помешанная француженка. Умереть за жену фюрера – это, конечно, честь, но сейчас не время разбрасываться людскими ресурсами. Пришлось, конечно, перекрасить и подрезать ей волосы, но кому какое дело?

– Вы оказали фюреру неоценимую услугу, штурмбанфюрер. Теперь надо закончить начатое.

– Фюрер в безопасности?

– Да. Ханна Рейтч своё дело знает. Ей Триумфальная арка не  помешала, – усмехнулся Мартин Борман.

– Так фюрер улетел? – шёпотом воскликнул Гилберт Мюллер. – Ах, ты…

– Тихо, – шикнул Берт Гоппе. – Это ещё не всё.

– Где фройлен… прошу прощения, фрау Ева? – раздался голос Отто Гюнше.

– Она прошла в кабинет фюрера переодеться. Её сопровождает Густав Веллер.

– Этот фанатик не раздумал ещё умереть за фюрера? – снова усмехнулся Мартин Борман.

– Больше, чем когда бы то ни было, – ответил Оскар Стрелитц. – Если бы фюрер ему сейчас сказал оторвать себе руку для блага нации, он бы побежал за инструментами.

– Женщина подготовлена?

– Да, она без сознания.

– Хорошо. Несите её в кабинет.

– Чёрт, жаль, что ничего не видно, – прошептал Берт Гоппе.

– И что, мы её так и оставим умирать за шлюху фюрера? – возмущённо прошептал Гилберт Мюллер.

– Дурак. Мы ничем не сможем ей помочь. Даже моих сил не хватит, чтобы заставить их всех уснуть. А Кэт, ты сам видел и слышал, немного не в себе. Она нам только может помешать, когда мы начнём её спасать. Лучше позаботься о себе. Надо, чтобы, когда мы выйдем от сюда, никто не узнал, что мы были в армии фюрера. Документы у меня с собой, надо только замаскироваться.

– Как?

– Как как? Здесь где-то был пыточный кабинетец. Там я немного над собой поработаю. Увидев меня после этого, никто не усомнится, что я сбежал из плена.

– Тогда я с тобой.

– Хорошо, но сначала давай-ка закончим здесь. Мне интересно, как они собираются увезти Еву.

Пока они обменивались впечатлениями, троица из «страховочного» кабинета вышла и переместилась за стальные стены кабинета фюрера в другом конце коридора.

 Стараясь не попадаться на глаза Мартину Борману, у которого, казалось, они были и на затылке, туда же направились из своего потайного места Берт Гоппе и Гилберт  Мюллер.

Подойдя к дверям, Берт Гоппе осторожно приоткрыл незапертую дверь. Опустившись пониже к полу, он сквозь щель увидел, как Ева Браун, оставшись в одном белье, натягивала на себя в спешке какие-то рваные лохмотья. Переодевшись, она подставила свою миловидную головку Отто Гюнше. Тот привычным жестом её забинтовал, оставив только глаза и рот.

В это время Оскар Стрелитц вынес из спальни, примыкавшей к кабинету, полуголую женщину, находившуюся без сознания. Положив её на диван, он начал одевать её в платье Евы Браун. Закончив с одеждой, он натянул ей туфли, оказавшиеся слегка великоватыми, и, положив ей в рот ампулу, с силой сомкнул ей зубы.

– Цианид, чтоб их… – выругался Гилберт Мюллер. – Ах, Кэт, Кэт. Лучше бы ты сидела там, куда я тебя упрятал.

– Тихо, – шикнул Берт Гоппе.

Рядом с Кэт Мюллер сел Густав Веллер. Он прямо посмотрел в глаза Мартину Борману и произнёс:

– Хайль, Гитлер! Да здравствует Рейх!

Отто Гюнше выстрелил Густаву Веллеру почти в упор.

Мартин Борман проверил пульсы у трупов и произнёс:

– Что делать дальше – вы знаете. Я провожу фрау Еву и вернусь к вам проверить.

Оба офицера вскинули руки. Мартин Борман пошёл к двери. Рядом с ним следовала забинтованная Ева Браун. Гилберт Мюллер и Берт Гоппе отпрянули от двери и кинулись за угол. Мартин Борман и Ева Браун молча проследовали по коридору и поднялись по лестнице наверх. Затем, пройдя ещё несколько коридоров и лестниц, то спускаясь, то поднимаясь в лабиринте бункера, они оказались на выходе из рейхсканцелярии. Перед ними был подземный гараж. Прямо у дверей стоял закрытый «мерседес». Около него в ожидании прохаживался оберштурмфюрер СС.

– Виллибальд Охан! – прошептал Берт Гоппе, – внимательно разглядывая прогуливавшегося человека. – Ну и ну! Эскорт по высшему разряду! Этот бульдог точно в обиду Еву не даст. Скорее, сам умрёт.

Отсалютовав Мартину Борману, Виллибальд Охан почтительно проводил Еву Браун к автомобилю и помог ей сесть. Отсалютовав ещё раз, он сел за руль и быстро поехал к выходу из гаража. Мартин Борман, подождав, пока автомобиль скроется за поворотом, развернулся и направился в обратный путь. Ещё раньше Берт Гоппе и Гилберт Мюллер со всех ног кинулись назад.

Вернувшись в общую комнату, где в былое время фюрер рассчитывал планы нападения на Европу, а недавно планы спасения Германии вообще и Берлина в частности, они нашли общество полупьяных офицеров и полуголых пьяных женщин. Берт Гоппе схватил первый попавшийся бокал с вином и, не обращая внимания на протесты его пьяного хозяина, залпом выпил его.

– Так, – обратился он к Гилберту Мюллеру, который потягивал шнапс. – Фюрер улетел, Ева Браун уехала. Нам тут делать больше нечего.

– А что собирался проконтролировать Борман? – спросил Гилберт Мюллер, беря следующий бокал со шнапсом.

– Какая тебе разница? – Берт Гоппе швырнул свой бокал в камин. – Я собираюсь спасать свою жизнь. Наши вожди в любом случае спасутся, а о нас подумать могут только мы. Ты как хочешь, но я исчезаю, – он допил ещё один бокал с вином и торопливо вышел из комнаты.

В это время во дворе рейхсканцелярии бушевал огонь. Мартин Борман, Отто Гюнше и Оскар Стрелитц наблюдали, как горели два тела, изредка поливая их бензином, чтобы они сгорели полностью. Мрачно наблюдая за огнём, Мартин Борман достал из кармана зубной протез из белой пластмассы. Дождавшись, когда огонь поутихнет, он бросил его рядом с бесформенной массой, в которой с трудом можно было различить два тела. Подождав ещё некоторое время, он вернулся в рейхсканцелярию.

Глава пятая

Поздно ночью под вспышки снарядов из потайного хода рейхсканцелярии вышел, едва держась на ногах, избитый человек. Пошатываясь, в рваной одежде, он направился в сторону, откуда помимо взрывов слышались отголоски русской речи. Через несколько минут из того же потайного хода вышел другой человек в рваном и грязном нижнем белье. Он быстро направился в противоположную сторону. Так Гилберт Мюллер, урождённый Гильом ле Муи, оказался в расположении русских частей, а Берт Гоппе – Бертран де Го, – частей союзников. Что до Мартина Бормана, точно сказать, спасся ли рейхсляйтер Берлина нельзя до сих пор. Версии по поводу гибели и спасения возникают на протяжении уже более полувека. Согласно официальной версии, которую поддерживала советская сторона, Мартин Борман после смерти Гитлера попытался прорваться через наступающие части Красной Армии с помощью отрядов в пять-шесть человек из оставшихся в бункере людей. По его замыслу, по выходе из бункера каждая группа попытается любым способом попасть к ближайшей станции метро.  Затем по тоннелям метро, поезда которого не ходили уже несколько дней, добраться до станции «Фридрихштрассе». Затем, выйдя на поверхность на набережной, попытаться переправиться на другой берег, а затем держать путь навстречу американским частям. Однако отсутствие плавсредств и наступление частей Красной армии лишили возможности перебраться на другой берег отряд, в котором находился Мартин Борман. Но прорывавшаяся немецкая танковая дивизия позволила группе прорваться на мост Вейдендамер. Однако, опасаясь, что указанная танковая группа поможет бежать из Берлина кому-либо из высших чинов Третьего рейха, советское командование приказало закрыть все пути на запад. Поэтому группе Мартина Бормана пришлось вернуться. После этого группа решила разделиться. Бывший шеф гитлерюгенда Аксман и ещё несколько человек отправились на запад к вокзалу Лерте, а Борман и эсэсовский врач Штумпфеггер – на восток по Инвалиденштрассе. Улица выходила к железнодорожному мосту Инвалиденбрюкк недалеко от вокзала Лерте. И именно там Аксманн якобы нашёл тела Мартина Бормана и Штумпфеггера. Однако, когда спустя некоторое время служащие железной дороги нашли тела, в карманах шинели Бормана не оказалось никаких документов. И, хотя после войны проводились различные экспертизы по зубам и костям скелетов, однозначно доказать, принадлежало ли тело Мартину Борману не удалось. Хотя официально Штумпфеггер и Борман были признаны умершими, через два года после войны Бормана видели в Италии. Другие свидетели видели его в Латинской Америке, куда бежало множество нацистов. В 70-х годах сообщалось, что Борман проживает в Аргентине под чужим именем и, имея большое состояние, занимается бизнесом. По другим сведениям он умер в Чили от рака. Есть версия, что Борман вместе с Гитлером бежал на подводной лодке из Германии и создал немецкую колонию на границе Парагвая и Бразилии, не подвластную ни одной из этих стран.  Есть версия, что Борман, как и Мюллер, работал на советскую разведку. После войны его тайно вывезли в Москву, где он через несколько лет умер и был похоронен на немецком кладбище под чужим именем. В Англии в конце ХХ века вышла книга, в которой утверждалось, что Борман был агентом британской разведки и его выкрала специальная группа британских разведчиков при штурме бункера. В последствии английские службы не раз его использовали, не называя истинного имени. Словом, версий много. Как и версий о кончине Гитлера. То он умер от яда, то от выстрела в голову, то в сердце, то бежал в Аргентину на самолёте Ханны Рейтч. Теорий много. Фактов, доказывающих правдивость одной – нет. И будут ли они найдены – неизвестно.