Текст книги "Темные души (СИ)"

Автор книги: Карина Василий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Некоторое время они лежали рядом усталые и довольные. Бертран с улыбкой поглаживал ее волосатую спину и ноги.

– Теперь ты знаешь, что такое наш род? – спросил Бертран, привстав на руке и повернувшись к ней. Его смеющиеся глаза заглядывали в её ещё более потемневшие от недавней страсти.

– Если ты возьмешь меня с собой, если эта родственная любовь будет продолжаться, я тебе кое-что отдам, – хищно улыбаясь, произнесла Катерина.

– Книжку секретов нашей прабабки? – Бертран сел.

– Да. И ключ к шифру, – Обнажённая Катерина поднялась во весь рост, одетая только в свои волосы. Она покрутилась перед Бертраном.

– Мы де Го ле Муи, – хрипло произнёс он. – Мы не расстанемся.

Он вскочил, схватил её и повалил на солому. Рассвет застал их в яростных объятиях приятной битвы друг с другом.

Глава девятая

В свете бледного утра Бертран разыскал свою одежду и стал неспешно натягивать её на себя. Катерина неприкрытая лежала на соломе и насмешливо смотрела на него снизу вверх.

– Зачем ты убил Вилларде? – вдруг спросила она.

Бертран замер с полузастёгнутой сорочкой, прикрывавшей на его груди ровный рядок из восьми сосков.

– Он и Корте искатели приключений. Были… – наконец произнёс он, застегнув оставшиеся пуговицы. – Им наплевать было на наш род и его миссию. Об этом они слышали только краем уха. И просто-напросто хотели разбогатеть. Корте погиб случайно.

– Знаю, – Катерин поёжилась и закуталась в свой платок.

– А Вилларде я пытался внушить, как и Мишле, что его не было. Чтобы избежать ненужных вопросов. Но он оказался сильнее Мишле…

– И пришлось его убить.

– Да. Иначе бы он убил меня. Ты же знаешь, в каком я был состоянии, когда ты меня увидела впервые. Он забрал почти всю мою силу. Ещё немного, и умер бы я, а не он.

– И что теперь?

– Теперь я вернусь с Мишле к консулу. А дальше всё пойдёт само собой.

– Зачем тебе замок, Бертран?

– В этом замке наше прошлое, настоящее и будущее. В тайных подвалах, о которых знали только два человека – я и моя сестра…

– Кузина Катерина?

– Да. Так вот. В этих подвалах несметные знания и сокровища. Пусть консул становится императором и завоёвывает весь мир. Скоро вся власть в Европе будет принадлежать нашему роду.

– Почему?

– Потому что Наполеон падёт. Даже дважды. Корсиканский вепрь будет укрощён русским медведем и уничтожен английским львом.

– Откуда ты знаешь?

– Мы с Катериной посмотрели в его будущее.

– Так зачем ему Копьё судьбы?

– А-а, ты и об этом знаешь…

– Прочитала в твоих мыслях.

Бертран ухмыльнулся.

– Копьё судьбы – это железка. Она обладает той магией, в которую ты веришь, – Он улыбнулся. – А я не верю. Но знаю, что консул суеверен.

Катерина улыбнулась в ответ. Потянувшись под платком, она вдруг замерла и странно посмотрела за спину Бертрана. Потом подняла глаза на него и одними губами произнесла: «Мишле». Полуодетый Бертран мгновенно развернулся и увидел в дверях конюшни Мишле, стоящего со скрещенными руками на груди. Сурово оглядывая Бертрана, его лицо вдруг приобрело удивлённое выражение: Бертран успел одеть сорочку, повязать платок на шею, но ниже пояса он был обнажён, и Мишле увидел между его ног не только багровый огромный член, сделавший бы честь даже быку-производителю, но и женские половые губы и клитор в тёмных кудрявых зарослях. Он медленно поднял глаз на Бертрана.

– Вы Бертран де Го ле Муи, маркиз Монтижи, маркиз де Безе, барон Фластилар, барон Вилландре, лорд Глэдстон, граф Бузони и Баса, виконт Корте и Нуоро, – овладев собой, произнёс он. – Я ничего не забыл? Это в вашем роду рождались одни уроды из-за кровосмесительных связей. Это про вас сочиняют жуткие сказки о том, что вы летаете по воздуху, можете восставать из гроба, пьёте человеческую кровь, убиваете своих жён, купаетесь в крови девственниц и едите человеческое мясо. Да, я вспомнил, откуда мне знакома фамилия Вилларде. Вы обещали консулу полмира, хотя знаете, что он падёт. Вам нужен был замок, чтобы добраться до своих сатанинских книг и золота. Так вот. По приезде в Париж я сообщу консулу, что копьё это – обычная железка. Что вы – мошенник и аферист, по которому плачет гильотина. Замок вы не получите. Более того. За ваше враньё я добьюсь вашего ареста, – Он повернулся, чтобы уйти.

Бертран и Катерина быстро переглянулись. Катерина еле заметно кивнула и встала, кутаясь в платок.

– Одну минуту, капитан, – Бертран шагнул к нему. Мишле развернулся и с презрением посмотрел на него. Бертран и Катерина пристально уставились в его глаза. Постепенно презрение уступило место усталости, затем безразличию. Веки его дрогнули, и он постепенно закрыл глаза. Покачиваясь, он попытался повернуться и уйти, но пошатнулся и упал на пороге конюшни.

– И что теперь? – с тревогой спросила Катерина.

– Теперь он будет спать. А проснётся – не будет помнить нашего разговора.

Он подошёл к Мишле и легко кулаком ударил его в грудь.

– А через четыре дня он умрёт, – добавил он. – Ещё слишком рано. Помоги отнести его в дом.

Он быстро закончил одеваться, Катерина последовала его примеру. Затем, подхватив Мишле за ноги, предоставив голову и плечи Бертрану, они пошли со своей ношей к выходу. Сгибаясь под его тяжестью, они дотащили его до общей залы. Аккуратно усадив его за стол, Бертран придал ему позу спящего. Затем они поднялись в комнату Бертрана.

– Я и Мишле поедем в Париж передать консулу эту железку, – Он кивнул на потрёпанную шкатулку в дальнем углу комнаты. – Ты поедешь за нами. Денег я тебе дам. Остановишься на улице Могильщиков. Это мой дом. Когда встретимся в Париже, решим, что делать дальше.

Катерина кивнула. Бертран подошёл к своим вещам. Порывшись в сундучке, из которого недавно Мишле доставал флаконы, чтобы привести его в чувство, он вытащил маленький ключик, а со дна миниатюрную шкатулку. Открыв её, он отсчитал несколько золотых.

– Возвращайся к себе. Собери всё, что тебе нужно и догоняй нас в Париже.

Катерина снова кивнула и направилась к дверям.

– Улица Могильщиков, – произнёс Бертран. – Не забудь.

Катерина обернулась.

– Мы ведь последние, да?

– Может быть. Я не знаю.

Катерина вышла. Бертран вздохнул, глядя ей вслед.

Глава десятая

История не сохранила имени Жана Мишле. По той простой причине, что он не был ни знаменитым полководцем, ни политической фигурой, ни известным литератором или актёром. А поскольку он был личным ординарцем Первого консула, то память о нём осталась в личных записях Наполеона Бонапарта, сожалевшего, что его верный друг и помощник бесследно исчез по прибытии в Париж. Описывая слухи, что он умер на постоялом дворе, Наполеон с грустью отвергал подобное, ибо, хорошо зная своего исполнительного ординарца, он не мог поверить, что что-то, кроме недуга, могло его завести в гостиницу, а не направить сразу с отчётом к нему. Представший же Бертран вручил Первому консулу то, за чем он ездил.

Перипетии Копья судьбы тоже примечательны. История знает несколько наконечников, претендующих на это название. Неизвестно, поверил ли консул Бертрану, но историки описывают курьёзный случай преследования Наполеоном упомянутого копья по всей Европе, которое вывезли из Нюрнберга непосредственно перед вступлением туда его армии. После этого копьё перекочевало в Вену. В это же время существовало еще три наконечника, владельцы которых до хрипоты доказывали, что именно у них находится легендарное Копьё Лонгина. В свою очередь Наполеон считал настоящим именно венское.

Опять-таки, неизвестно, Копьё ли судьбы вело Первого консула к победам и поражениям, однако, его кампании против Южной Германии, Австрии и Италии в 1800 году были столь успешны, что уже в феврале  1801 года он смог продиктовать побеждённым жестокие условия Люневильского мирного договора. В качестве компенсации он предоставил германским князьям территории небольших государств за Рейном, положив начало объединению германских княжеств. Не забыл он и Францию, приобретя новые крупные территории. Зависимые от Франции республики появились в долинах рек По и Арно, Швейцарии и Нижнем Рейне. Мирный договор с Англией в Амьене в 1802 году на время усмирил Европу.

Растущая мощь Франции настолько беспокоила Англию, что в  1805 году с её помощью появился союз, названный Третьей Коалицией. Наполеон, провозгласивший себя еще в 1804 году императором, обманул надежды англичан, и вместо вторжения собранных на берегу Ла-Манша сил, он направился на восток, где в сражении под Аустерлицем второго декабря 1805 года он разбил объединённые армии Австрии и России. И, хотя англичане нанесли огромное поражение французскому флоту  у мыса Трафальгар, благодаря чему Франция осталась без военного флота на полвека, сухопутная армия была непобедима. Под Йеной и Ауэрштедтом он в двух битвах разбил прусскую армию, а в 1806 году в оккупировано Берлине он подписал декрет о Континентальной блокаде, целью которого было экономическое уничтожение Англии и установление господства Франции в Европе. Проводя подобную политику, Наполеон в прямых переговорах с русским царём подписал в  1807 году Тильзитский мир. Блокада имела и ещё одно следствие. Чтобы препятствовать проникновению английских товаров через порты Испании, была начата война, быстро перешедшая в партизанскую. И испанские патриоты, в прошлом игравшие на руку французам, теперь обратились против них.  В свою очередь герцог Веллингтон успешно использовал рельеф местности и обстановку в стране. Глядя на националистические настроения в Испании, австрийский эрцгерцог Карл попытался организовать «национальное» германское сопротивление. Но Наполеон в битве при Ваграме в 1809 году снова разбил австрийские войска и заключил Шёнбруннский мирный договор в Вене.

Франция владела обширнейшими территориями, границы которого простирались до Северного моря, проходили за Рейном и по другую сторону Альп в Тоскане и Далмации. И Наполеон был единственным властителем страны. Он пересмотрел конституцию, учредил Орден Почётного Легиона, реорганизовал Институт Франции, распустил Священную Римскую империю, подписал конкордат с папой Пием VII, определивший положение восстановленной церкви во Франции. На тронах зависимых от него государств находились его родственники. Бывшие враги оказывали ему вынужденные почести.

Однако в блокаде против Англии слабым местом была Россия. Пытаясь решить эту проблему в июне 1812 года Наполеон перешёл границу через реку Неман и напал на Россию. Относительно лёгкий поход, сопровождавшийся периодическими вылазками партизан, протекал до места Бородино, где было дано генеральное сражение. Однако в середине сентября Москва была захвачена. Не дождавшись предложений и капитуляции от русского царя, не сумев решить, что делать с Россией, Наполеон отдал приказ об отступлении из разорённой, сожжённой собственными жителями столицы. Суровая зима и клещи, в которых держали поредевшее французское войско партизанские отряды, не давая пополнить провиант, превратили отступление в бегство. А девятнадцатого октября 1813 года сокрушительный удар по Наполеону нанесли союзники под Лейпцигом. Потери огромного числа солдат и беспорядочное отступление на запад заставили Наполеона перегруппировать силы на другом берегу Рейна и позволили сражаться на пути к Парижу. Но, не сумев отвоевать столицу, он отрёкся от престола в Фонтенбло. Условия мира были более чем мягкие: по первому Парижскому мирному договору 30 мая 1814 года Франция сохранялась в дореволюционных границах 1792 года, и не должна была выплачивать контрибуцию. Наполеон был сослан на остров Эльба, а династия Бурбонов в лице брата последнего короля, благодаря дипломатическому дару Талейрана, была восстановлена.

А в Париже всё это время, переезжая с улицы на улицу, жила семья последних представителей проклятого рода. Наполеон сдержал обещание и отдал замок Бертрану. Благодаря сокровищам, хранящимся в замке, семья могла жить относительно спокойно в это военное время. Мистические общества расплодились тем временем по всей Европе. Занятые поиском истины, разных артефактов и священных реликвий и тайн древних знаний, чтобы с помощью магических ритуалов добиться исполнения своих желаний и захватить власть, их представители не раз обращались к Бертрану иногда за помощью, иногда за реликвиями, иногда за деньгами. Общество иезуитов, не оставив попыток заполучить способ владения миром, шло по пятам за проклятой семьёй. Запрещённая инквизиция не теряла надежды уничтожить растущую угрозу. Периодически пересекающиеся интересы инквизиции и иезуитов иногда настолько им вредили, что оба запрещённых общества вынуждены были преследовать не только семью де Го и ле Муи, но и друг друга. Явные властители в Европе в это время перегрызлись между собой, поскольку государства, созданные Наполеоном, не устраивали многих и слишком многие хотели захватить их территории. Пользуясь ситуацией, Наполеон бежал с острова Эльба в южную Францию и, возглавив небольшую армию, пополнявшуюся по дороге, пошёл на Париж. Претензии союзников перед угрозой «корсиканского вепря» были забыты. Король Людовик бежал в Бельгию, а герцог Веллингтон разгромил Наполеона в битве при Ватерлоо 18 июня 1815 года. По решению союзников Наполеон был пожизненно заключён на острове Святой Елены посреди Атлантического океана.

Выжидательная тактика Бертрана принесла свои плоды. Не будучи бонапартистом, его пощадили роялисты, а, не поддерживая дворян, его пощадил Наполеон во время своего стодневного правления. Спокойствие, воцарившееся после военных потрясений начала века, заставило французов, вкусивших свободы и втайне боготворивших своего сосланного императора, искать разных источников развлечений. Наравне с литературой и живописью развивалась пусть медленно и трудно техника и наука. Многие энергичные молодые люди как в омут головой бросались в сомнительные опыты, которые нередко оканчивались трагически. Пышным цветом разрасталась коррупция наравне со шпионажем, массовое начало которому положил сам Наполеон, в отрядах которого, как говорили, служили женщины и дети. Возможность одного человека владеть половиной мира, показанная Наполеоном, лавры Александра Великого и память о Римской империи древности, на которую так недавно походила Франция, не давали покоя «вольным каменщикам», чьи ложи находились уже не только во Франции, но и в Англии и Америке. В правящие дома Европы и России, по слухам, тоже проникли масоны. Непроницаемая тайна принятия в ряды, строгая дисциплина и отсутствие понятия того, что из себя представляли масоны на самом деле и чем именно они занимаются, делали общество возбуждающе привлекательным, и к концу XIX века сетью масонских лож был опутан практически весь цивилизованный мир. В начале XX века было даже мнение, что миром правит высшее сообщество – Великая тайная масонская ложа. В Англии, к тому времени уже Великобритании, королева Виктория не препятствовала подобным увлечениям молодёжи. Увлёкшись мистикой, которую подогревали личности графа Сен-Жермена, Жозефа Бальзамо и авантюриста Джакомо Казановы, молодёжь не стремилась интересоваться политикой. В свою очередь во Франции подобные брожения вылились в смене королей, как фигур на шахматной доске. Монархия сменяла республику, республика монархию, потомки Наполеона I сменяли потомков Людовика XIV, пока наконец эта чехарда не закончилась шаткой республикой с коррумпированным правительством.

Потомки Бертрана де Го и Хромой Катерины заняли тоже выжидательную позицию, как и их дед во времена Наполеона. Умело вертя мистическими настроениями, они добились не последних должностей в обществах, через которые, преследуя свои интересы, они могли влиять на немногие решения правительств совершенно разных стран. Кроме очередного главы рода де Го никто не знал, насколько велики его богатства и влияние. Однако, помня предсказание искупления грехов своей семьи, каждый глава с тревогой ожидал появление искупителя. И даже неясная судьба, уготованная после жертвы тринадцатого потомка, не могла отвратить потомков от свойств и пороков своих предков. Выпивая очередной бокал дымящейся человеческой крови, они с тревогой ожидали, не сегодня ли он будет последним. Очередной глава рода как ни старался, не смог, благодаря ухищрениям предков, просчитать количество прямых потомков. Уже на времени правления Генриха IV они сбивались со счёта. Только странные каракули в не до конца переведённой книжке Катерины ле Муи давали ему надежду. Сначала летопись рода вели более или менее богобоязненные женщины. Бьянка ле Муи первая переписала предсказание, уже начавшее стираться и выцветать от времени. Она же и сохранила тот прототип карандаша, коим оно было написано. Через поколения ради интереса за это взялась изобретательная Катерина, которая собрала все ей известные тайны, пророчества и проклятия о своём роде, способы лечения и вызывания демонов, рецепты ядов и алхимических веществ, и занесла их в свою небольшую книжку. Много понадобилось лет и потомков, чтобы немного расшифровать её. Однако все тайны рода так и не были ещё до конца раскрыты.

Часть девятая

Глава первая

Молодой человек изящного телосложения задумчиво смотрел на призрачный серп луны, едва виднеющийся на голубом вечернем небе. Его белое лицо приятно гармонировало с белыми облаками, неторопливо проплывавшими мимо его окна.

– Это, конечно, хорошо, что вы решили отпраздновать день рождения Хозяина, – не поворачиваясь, произнёс он. – Но особого смысла я в этом не вижу.

– Ты не поедешь с нами? – бледный молодой человек даже привстал с кресла, в котором сидел до этого.

– Нет, Жюстин. Я не хочу тратить на это время. Вы и без меня справитесь. К стати, жертву уже выбрали?

– Да, Бертран, – произнёс другой бледный молодой человек. В отличие от того, кого назвали Жюстином, он выглядел старше и суровее. – Это молодой человек, начинающий учёный. Вернее, это он так считает. Помешан на английском фольклоре. На этом мы его и поймали: обещали показать свадебный обряд одного из канувших в лету племён Англии, на потомков которого мы «случайно» наткнулись.

– Свадьба, – фыркнул молодой человек у окна. – Ну да, только женихом будет хозяин, а невестой – он. При чём пережить брачную ночь ему вряд ли удастся.

Бледный молодой человек, названный Жюстином, улыбнулся. Заулыбались и остальные бледные худощавые мужчины, сидевшие в дальних креслах в тени.

Молодой человек отошёл от окна.

– Не увлекайтесь. Нам ещё рано привлекать к себе внимание. Нам и так мешает этот неугомонный дядюшка Жан со своим племянником. Со своими талантами к прыжкам, мистификации и актёрству они могли бы многого добиться в спорте, цирке или на театральных подмостках. Сейчас спортсменов даже политики любят, а некоторые актёры пользуются влиянием не меньшим, чем некоторые Мэры. И что же? Эти недоумки, сначала один, потом другой, не придумали ничего лучшего, как скакать по крышам и улицам, пугая лондонцев. Нечего сказать, достойные потомки рода де Го! Джек-попрыгунчик! Фи! – он передёрнулся.

– Но Бертран!..

– Что, Пьер? Да, мы не во Франции, где все поумирали бы со страху. Мы в Англии, где нас сначала хладнокровно убьют, а потом освежуют в научных целях. Другой пример. Кто рассказал этой чахоточной Мэри о наших экспериментах? Кто проболтался  тайнах нашей семи Абрахаму? От этой дуры-наркоманки всего можно было ждать. Вот, дождались. Чудовищем Франкенштейна зачитывались добрых десять лет и до сих пор читают. А бедному Владу Цепешу до сих пор приписывают дьявольскую силу, а прозвище Дракула стало синонимом вампира. Подумать только – наделить обыкновенного садиста силой нашей семьи! Вы помните, как вас после этой книжонки принимали  обществе? Сейчас в мистику ударились все кому не лень. Мир как с цепи сорвался. Да ещё всякие алкоголики-шизофреники подогревают интерес.

– Ты о ком?

– Да о покойном Эдгаре По. Его стремление всё видеть в чёрном свете или через бутылку сыграло с ним дурную шутку. Нет, у меня дела важнее, чем устраивать летние шабаши и пикники для всяких больных на голову родственников. Инквизиция, как бы она сейчас не называлась, существует и по сей день. И её члены только и ждут, чтобы покарать нас и завладеть нашими тайнами и нашими сокровищами. Я должен пресечь любые попытки связать нашу семью со всякими мистическими россказнями. Ещё не время открыто заявлять о себе.

– Но времена Средневековья давно прошли, – проговорил самый молодой человек, сидевший дальше всех, у двери.

– Да, времена прошли. Но человек всегда боится того, чего не понимает. И старается это уничтожить. А католической церкви мало владеть третью мира. Ей нужен весь мир. И так её рвали на части во все времена – сначала раскол на католическую и византийскую, которую на востоке называют православной, потом катары и ариане со своими сказаниями, потом кальвинисты и лютеране, ратовавшие за простоту и чистоту церкви. Я не говорю уж про гностиков и атеистов…

– Значит, твоё решение неизменно? – спросил мужчина постарше.

– Значит, моё решение неизменно, – произнёс молодой человек, называемый Бертраном. Он медленно сел в кресло у заваленного бумагами стола и, поставив локти на стол и соединив кончики пальцев, он поверх рук оглядел всех собравшихся. – Так, ваш вопрос мы обсудили. Теперь вы скажите мне: кто, чёрт побери, такой Джек Потрошитель?

Глава вторая

Сидящие бледные люди переглянулись.

– Мы не знаем, Бертран, – сказал саамы старший, названный Бертраном Пьером. – Мы думали, ты в курсе.

– Нет, Пьер. И меня это начинает выводить из себя. Знаете, в нашей семье всегда были разные необычные люди. И с хвостами, и с рогами, и циклопы, и вампиры, и оборотни. Многие умели читать мысли и двигать предметы без помощи рук. Поклонников маркиза де Сада и профессора Захер-Мазоха тоже было полно. Но никто ещё не боролся за чистоту человеческой души, да ещё такими методами. После появления трудов профессора Фрейда этого Потрошителя как только не анализировали. Но никто не узнал ещё, кто же он на самом деле. А если это наш родственник? Вы представляете, чем это может закончиться для него, для всех нас? Если его арестуют, может всплыть на белый свет всё то, что делаете вы, и чем занимаюсь я…

– А чем ты занимаешься? – перебил Бертрана самый молодой человек, сидящий у двери.

– Питер, ты слишком юн и горяч. Когда-нибудь тебе это повредит.

– Ты предвидишь будущее? – с насмешкой спросил Питер.

– Его бы мог предвидеть и ты, если бы не увлекался кровью кокаинистов.

Питер вздрогнул.

– Откуда ты…

– Ты дурак, – оборвал его Бертран. – Пора бы тебе, бастарду, понять, что твой отец – не обычный смертный, а один из избранных. Жозеф ле Муи был выдающимся человеком. Граф Калиостро просто его ученик и подражатель по сравнению  с ним. Правда, его пристрастие к человеческому мясу сократило его дни намного.

Питер изучающее посмотрел на Бертрана. Затем он опустил голову под взглядом чёрных, горящих странным огнём глаз.

– Ты слаб. И сильнее не станешь. А жаль, – произнёс Бертран.

Он помолчал.

– Питеру было интересно, чем я занимаюсь. Вам, наверно, тоже. Хорошо, я скажу. Преследования и уничтожение нашей семьи, может, и были нужными, – он бросил взгляд на понурого Питера. – Ибо оставляли тех, кто сильнее, согласно теории господина Дарвина об эволюции. Однако вместе с тем уничтожались многие знания и ценности. Уже не одно поколение стоит близко к вершинам власти. Возможно, скоро получится так, что я смогу одержать победу над правителями, возглавив правительство сам…

Молодые люди заговорили разом.

– Тихо! – Бертран хлопнул рукой по столу. – Вы настолько окунулись в ваши игры в чёрную магию, что не видите, что творится в мире. Уже полвека Европу трясёт. Волнения то вспыхивают, то гаснут, всякие революционные общества плодятся, как раньше мистические. Во Франции сменилось уже несколько республик, в России бомбистами убивают царей, а вы живёте, как будто в другом мире. Если начнётся война, или революция, то накроет всех. И Европу, и нас с вами. Куда денутся знания – одному Хозяину ведомо. А куда денемся мы – неведомо даже ему. Я же хочу сохранить то, что есть в нашей семье и приумножить. Энтузиасты, бросившиеся на археологические раскопки в Египет как на новую забаву, иногда сами не знают, что они нашли. И пока идёт такое брожение, всем нам самое время взять власть. Жером находится во Франции, Гильом – в Германии, Катерина в Голландии, Климент – в Италии, Хосе – в Испании, Бьянка в Бельгии и ещё в разных государствах Европы в кругах, приближённых к правительству, находятся наши родственники. Не суть важно, чтобы они все и сразу стали правителями. Достаточно, для начала того, который будет послушен нам и которого можно в любой момент убрать. Меня тревожит только Россия…

– А что с ней не так? – Пьер даже привстал с кресла.

– Слишком уж непредсказуемая страна. Слишком взбалмошные правители. Слишком патриотичные граждане, которые ещё не связаны с революционерами. Но и с этим я справлюсь. Не одним, так другим способом. Однако разговор не о том. Дел в том, что Джек Потрошитель держит меня в напряжении тем, что я не знаю, кто он. Вам бы вместо ваших ночных пикников, употребить свои неординарные способности на выяснение этого вопроса. Ведь, если что, ситуация коснётся всех.

– Хорошо, Бертран, – Пьер поднялся. – Ты меня убедил. За остальных говорить не буду, но после шестого июня я начну поиск этого человека. Тем более, что в Скотленд-ярде кое-кто мне кое-чем обязан.

Остальные молодые люди тоже поднялись.

– Мы согласны с Пьером, – сказал Жюстин. Однако, жаль, что Шестое июня ты не будешь праздновать с нами.

– Хозяин меня поймёт, – улыбнулся Бертран. – Я для него стараюсь.

Молодые люди начали расходиться.

– Анри, я бы хотел с тобой поговорить, – произнёс Бертран, обращаясь к самому молодому, сидевшему в тени, человеку.

Анри отошёл от двери.

Глава третья

Когда все разошлись, Бертран вышел из-за стола и прошёлся между кресел, задумчиво держа руки за спиной. Наконец он остановился посреди комнаты и резко повернулся к Анри.

– Я хочу, чтобы ты поехал в Россию.

– Зачем? – невольно вздрогнув, спросил Анри.

– Дело в этой чёртовой стране. У меня такое чувство, что опасность для нашей семьи будет исходить от туда.

– Почему ты так решил?

– Не знаю. Просто чувствую. Я хочу предотвратить то, что можно предотвратить. Там родился ребёнок, который мог бы нам помочь в будущем. Прошло уже довольно много времени. Это уже взрослый молодой человек. Надо не упустить момент и направить в нужную нам сторону. Если всё пойдёт так, как я думаю, его роль в истории будет незабываема.

– И какая же?

– Если я правильно всё понял, то с его помощью в этой стране начнётся такое, о чём Хозяин может только мечтать. Вот я и хочу осуществить его мечту.

– Этот человек имеет отношение к нашему роду?

– Нет, Анри. Это обычный смертный. Необычно то, что этого бастарда будут почитать как икону. Насмешка бога – ставленник Хозяина будет вместо бога на земле, – Бертран улыбнулся. – Оппонент Хозяина любит такие розыгрыши. То ли ему там, у себя, скучно, то ли он просто играет с людьми, как люди играют в шахматы.

Анри улыбнулся. Его взгляд незаметно изучал Бертрана.

– Не ешь меня глазами, – Бертран посмотрел в глаза Анри. – Мы одна семья. Предавать тебя мне бессмысленно.

– В России я буду один?

– Пока да. Стань другом семьи, его верным соратником и товарищем. А после – сам решай, как тебе поступить. Когда увидишь, что он созрел для наших планов, сообщи мне. Если я правильно вижу будущее, этот человек ещё не раз будет нам попадаться на пути. Главное, держать его в узде и направлять туда, куда нужно нам. Иначе, чего доброго, он захочет быть действительно богом на земле. А это место уже занято, – Он снова посмотрел в глаза Анри. – Нашей семьёй. Хозяин сам выберет достойного, когда всё закончится.

Анри поклонился и повернулся, чтобы уйти.

– Ты зря мне не доверяешь. Я ведь не сообщаю семье, что ты тайно ходишь к мессе.

Анри вздрогнул и резко повернулся к Бертрану. Он уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Бертран с улыбкой перебил его:

– Откуда я знаю? Ты забываешь, что я знаю многое. Пока ты увлекаешься игрой в раскаяние, ничего плохого в этом нет. Однако не забывай, кто ты. Святая вода нам безразлична, пока в неё не поверили слабые духом родственники. Крест – символ казни, это вообще наш талисман. Единственное, что может доставить нам неудобство, это серебро и солнечный свет. Да и то не всем. В легенды о Кристалле Судьбы я не верю. Но это я такой либеральный. Питер, к примеру, не понял бы ни тебя, ни меня. Так что зря ты мне не доверяешь.

Анри медленно опустился в кресло, с которого недавно поднялся, и уставился в пол. Через несколько долгих минут он поднял глаза на Бертрана.

– Я тебе верю, – твёрдо сказал он. Бертран ухмыльнулся

– А обязательно было шарить в моей душе, чтобы поверить? – спросил он. Анри не ответил.

– Ладно, – Бертран подошёл к Анри и положил руку ему на плечо. – если мы достигли взаимопонимания – ты можешь идти. Выезжай в Россию как только сможешь. Но не тяни.

Анри кивнул, не сводя взгляда с Бертрана, медленно встал и, не оглядываясь, вышел.

– Глупец, неужели ты подумал, что я открою перед тобой всю душу? Хоть скрывать мне от тебя нечего, но это безумие и глупость полностью раскрыть себя перед кем-либо. Особенно перед нашими родственниками. Гиены и шакалы. Вырождается род. А жаль… И верно пророчество – грядет дурак, решивший пожертвовать собой ради нас. Уже скоро. Я чувствую… Если только… а это была бы хорошая идея – натравить на одного ставленника Хозяина другого. Но, боюсь, все пойдёт по-иному. У Хозяина много планов. Много ставленников. Обо всех я не знаю. И чего он решил так подсуетиться сейчас? Что грядёт? Почему он на это не хочет дать ответ? Или сам не знает? Надо быть осторожнее. Что же грядёт? Что?

Глава четвёртая

…Они ехали довольно давно среди стен леса, перемежавшихся маленькими полустанками и тёмными полянами. На редких остановках входили немногочисленные пассажиры. Некоторые из них бросали косые взгляды на четырёх попутчиков, среди белых лиц которых выделялось младенчески розовое лицо юноши в обрамлении светлых вьющихся волос. Попутчики называли его Чарльзом и пытались всячески ему угодить.

«Они, наверное, принимают меня за поклонника мужской любви», – раздражённо подумал он. Демонстративно захлопнув блокнот, который до этого он держал на коленях, время от времени делая в нём какие-то пометки, он полез в карман и достал тонкую сигарету.

– Не сейчас, друг мой, – Темноволосый человек, сидевший рядом, мягко положил свою изящную руку с длинными ухоженными ногтями на пухлую руку Чарли. – Потерпите немного. Скоро подъедем.