Текст книги "Пурпурные крылья"

Автор книги: К. Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

– Просто вышла с работы, – повторила она монотонным голосом и отправилась прочь.

Алек тоже отправился своим путем, безмолвно коря себя за опрометчивый поступок.

* * *

У Тани была напряженная рабочая неделя, и это еще мягко говоря. Две клиентки приняли решение не выдвигать обвинений против своих мужей. Самая юная клиентка решила вернуться к своему дружку и это после ее вторичной поддержки обвинения против него. Помощник окружного прокурора срывал на ней зло, потому что он не мог на законных правах выдвинуть обвинения людям, которым прямая дорога в тюрьму. Да и мысли об Алеке не давали никакого покоя. Его лицо постоянно стояло перед ее глазами; улыбающееся, серьезное или задумчивое – оно накрепко запало в ее душу и сердце. Как и его глаза. Ни у кого на свете не должно быть таких глаз. Да и не так уж хорошо она его знает, чтобы до такой степенизапасть на него.

Он собирался рассказать ей свою тайну на балу. А она опять от него убежала и вновь осталась наедине со своими вопросами.

Ее рабочий день закончился без особых происшествий. Вернувшись домой, она включила кабельное вещание и скинула вязаный жакет. Стояло начало декабря, воздух уже был свеж и прохладен. Небо затянулось тучами, и чувствовался морозец.

«Хм, уже пахнет снегом». Продрогнув до костей, Таня наполнила чайник водой, чтобы заварить чай.

Краем уха слушая телевизор и не переставая думать об Алеке, она направилась в спальню и разделась. Почувствовав себя грязной из-за городского смога, приняла душ.

Выйдя из душа, протерла кожу лосьоном. Все еще погруженная в размышления, она время от времени переключала телевизор.

Войдя в гостиную, по совместительству столовую, она плюхнулась на диван и стянула журнал с полочки журнального столика. Таня пролистала журнал и просмотрела фотографии. Интуитивно почувствовав, что нечто, заслуживающее внимания, происходит на экране телевизора, она отложила журнал. Транслировали «Дракулу Брэма Стокера».

Таня с интересом наблюдала, как Дракула, в исполнении Гари Олд мана, рассказывал Мине – Вайноне Райдер, о том, что он проклят. Таня склонила голову набок и задумчиво прищурила глаза. «Проклят», – повторила она про себя.

Мина просила Дракулу сделать ее такой же как он.

Таня придвинулась ближе к экрану.

Дракула, в лучших традициях романтизма, притянул девушку в свои объятия и укусил ее за шею.

Укусил за шею, как Алек укусил Клайна.

Таня вздрогнула и откинулась на спинку дивана.

– Боже мой! – испугано произнесла она и встала с дивана, журнал упал к ее ногам.

Сжав руки в кулаки, она сотрясала ими в воздухе.

– Так вот, что он пытался рассказать мне все это время? Кретинка! Идиотка! Я знала. Я знала это!

Она должна пойти к нему. Но захочет ли он с ней встретиться? Она убежала от него уже дважды. Ему нужно было все прямо ей рассказать, а не юлить.

* * *

Таня сошла с поезда на Восьмидесятой-стрит в восточной части Манхэттена, чувствуя себя круглой дурой. А вдруг она не сможет найти его дом или же Алека не будет дома? А что если она столкнется с Ионой? Но она чувствовала, что поступает правильно, приехав сюда в эту снежную ночь. Ее сердце трепетало, она испытывал возбуждение и эйфорию. Нечто невидимое вело ее к нему. И она это чувствовала.

Таня натянула капюшон, отлично понимая, что скоро промокнет в этом снегопаде из невесомых пушистых снежинок.

Таня не любила первый снег. Он ни разу не выпал в канун рождества. Снег всегда выпадал или до, или после празднеств. Из-за этого мокрого снега оледенели тротуары, и весь мусор, что усеивал их, выглядел мерзко. Намокший картон или нечто близкое к нему по текстуре, тянулось вдоль всей пешеходной дорожки, и приходилось идти зигзагами, заставляя других людей думать, что вы либо пьяны, либо тронулись умом. Снежный наст настолько заглушал все звуки, что Таня не слышала ни гудков такси, ни встречных прохожих. Порою, городской гвалт помогал воспрянуть духом, почувствовать себя живой.

Она приблизилась к углу Семьдесят девятой и Второй-стрит и оглядела квартал.

«Мне за это воздастся сторицей!»

Таня чувствовала неловкость, потому что без посторонней помощи она никогда не сможет найти Первую авеню. Она всегда плутала по улочкам города. Девушка заметила парочку, переходящую улицу под одним большим зонтом, тесно прижавшись друг к другу. Их покрывал пушистый слой снега. Таня дождалась, пока загорится зеленый и перебежала дорогу.

– Извините, вы не подскажете где Первая авеню?

– В конце квартала.

– Спасибо.

Проезжающие мимо такси сигналили, предлагая подвезти. Не обращая на них внимания, она пошла в конец квартала. Снег облепил рукава куртки. Даже в стеганой курточке, Таня чувствовала, как холод пробирает ее до костей. Она переживала, думая, что не сможет его отыскать. И от переживаний ее бросало то в жар, то в холод.

Таня была почти уверена, что его дом находится в этом квартале – она чувствовала это. Но что, если она принимает желаемое за действительное? Показался Парк. Что-то подсказывало ей, что она близка, очень близка к своей цели. Но может ли она сейчас доверять своей интуиции?

– Таня?

Вздрогнув, она ахнула и развернулась. Ее захлестнула волна облегчения, смывая все дурные мысли.

– Алек? – От волнения ее грудь под стеганой курточкой бурно вздымалась.

– Я почувствовал твое приближение. Ведь ты понимаешьо чем я?

Девушка открыла рот от изумления. Каким образом?Невидимая завеса укрывала его от мокрого снега. Она не знала, как он это сделал; ей было лишь ведомо, что она рада его видеть.

Алек простер к ней руку в ожидании:

– Давай-ка выбирайся из-под снега.

Таня приняла его руку и, неожиданно, ее окутало волной теплого воздуха. Снежинки на рукавах растаяли. Скоро она получит ответы на свои вопросы.

Переступив порог особняка, Таня оглядела гостиную и почувствовала успокоение от его темной, готической атмосферы. В углу стоял витиеватый, из резного дерева антикварный шкаф с вином. Стены были окрашены в темно-красные тона. Первое, что приходило на ум – это кровь. Она дотронулась до стены и почувствовала ее зернистую текстуру. Портьеры из плотной ткани, казались такого насыщенного малиново-красного цвета, что по краям отливали черным. Они висели на богато украшенных карнизах, которыми гордилась бы даже сама Марта Стюарт [62]62
  Марта Стюарт – ведущая популярного телешоу в США. Это шоу, своего рода телевизионная энциклопедия домашнего хозяйства. Она учила домохозяек жить практично и со вкусом: подбирать цветовую гамму занавесок, чистить столовое серебро, шинковать капусту, накрывать праздничный стол, выходить замуж, одеваться, садить цветы, а также использовать яблоки и бананы в качестве рождественских декораций.


[Закрыть]. Кушетка… о которой у нее остались приятные воспоминания. В один прекрасный вечер, Алек положил ее на эту кушетку и принялся массировать ей ноги, чтобы восстановить в них кровообращение, после ее столь долгого пребывания в постели во время выздоровления. Его большие руки, размерено двигаясь по ее бедру, доставляли блаженство. Как правило, ей не нравились кушетки обтянутые черной кожей, но эта была ей по вкусу.

Не сводя глаз с Алека, который ворошил дрова в камине, Таня уселась на кушетку. Черные джинсы Алека прекрасно обрисовывали его лепные бедра. Она улыбнулась, гадая, каковы эти бедра на ощупь, их изгиб и…

– Таня.

Широкая улыбка пропала с ее лица, откашлявшись, она ответила:

– Да?

– Ты забываешь, что я слышутебя.

«Полцарства и коня за равнодушие и бесстрастность», – подумала она.

Таня встретила его проницательный нефритовый взгляд.

– Для начала, позволь мне объясниться. Я покинула бал, потому что была сыта по горло всеми тайнами и недоговорками, которыми ты кормил меня.

– Я собирался рассказать тебе всю правду той ночью на балу.

– Знаю, но я убежала, как идиотка. Прости меня, Алек.

– Я тебя прекрасно понимаю. Я человек, которого нелегко познать.

–  Невозможнопознать.

– Это составляющая часть моей сущности.

– Это послужит причиной моего следующего вопроса. Скажи мне, пожалуйста, что ты сделал той ночью с мужем Лидии Клайн?

– Таня, ты видела, что я сделал.

Девушка закусила губу и уставилась на свои руки.

– Я была в полуживом состояние, помнишь?

– Ты. Видела. Что. Я. Сделал, – произнес Алек, четко разделяя слова. – Разве не поэтому ты здесь?

Они пристально смотрели друг на друга; в его глазах читалась такая откровенная потребность в ней, что у нее аж перехватило дыхание. Казалось, его глаза говорили: доверься мне, не презирай меня и не бойся.В ее глазах тоже читалась потребность в нем, но с примесью настороженности. Однажды она доверилась, а затем ее предали.

Как же ей поступить с ним? Он имел полное право быть осторожным. Она нанесла ему глубокую рану. Какую пару они составят? Они оба были уязвлены и нуждались в эмоциональной поддержке, но они очень сильно стараются избежать ошибок, чтобы понять, чего хотят. Несмотря на всю его замкнутость, ей нужно было знать, что произошло в ту ночь.

– Ты… вампир?

Он поднял бровь.

– Как ты пришла к такому выводу?

– Ты загипнотизировал Хуана. Ты спрыгнул с моего балкона. – Задумавшись на мгновение, она вспомнила случай на Саут-стрит в Морском порту. – Ты загипнотизировал меня, точно так же как и Хуана.

– Ты помнишь Морской порт?

– Я вспомнила.

– Жизнь вампира в Нью-Йорке становится довольно проблематичной: наивные непорочные девы встречаются все реже, – пошутил он. – Единственной девой, которой бы я хотел обладать снова и снова – это ты.

Теперь настал ее черед изумленно приподнимать бровь.

Как известно, вампирам для полного счастья требуется хлебнуть слишком много крови.

– Алек, ты когда-нибудь убивал из-за крови?

– Смертная, ты так глупа.

– Как и ты временами.

– Я не святой, но мне никогда не доводилось убивать невинных. К тому же, тюрьмы переполнены преступниками, благодаря которым можно откормиться на убой. Дымные пабы битком набиты негодяями. – Он усмехнулся, впервые показав клыки. – Мы, жизнелюбивый и идущий в ногу со временем народ, как и люди. Помимо прочего, к нашим услугам банки крови. А некоторые из нас имеют даже доноров.

– У вас есть люди, которые снабжают вас своей кровью?

– Верно.

– А как же здоровье ваших «подрядчиков»?

– Доноры проходят тщательную проверку.

У нее имелось столь много незаданных вопросов, на которые ей хотелось бы получить ответ. Это было пугающе и в тоже время увлекательно. Должно быть, он очень много знает о мире.

– Ты… ешькаждый день?

– Я кормлюсьраз в неделю, – вздохнул он. – У меня такое чувство, что я нахожусь на собеседование.

– Извини, у меня накопилось много вопросов.

– Брось, мне это нравится.

Взглянув на него, она прикусила губу и громко выдохнула:

– У тебя никогда не возникало желания кормитьсяот меня.

Он выпрямился, пристально вглядываясь в глубину ее глаз, а затем наконец ответил:

– Всякий раз, видя тебя, размышляя о тебе, – он обхватил ее лицо ладонями. – Мне хочется попробовать тебя.

– Что же мешает тебе?

– Я предпочел бы иметь на то твое разрешение.

Прошла минута или две, он убрал руки от ее лица.

– Неужели я внушаю тебе ужас, Таня?

Она не могла разобраться в своих чувствах. Таня, понимала, что увлечься таким мужчиной как он, на нее не похоже. И смягчаться от его взгляда или прикосновений, ей тоже было не свойственно.

– Я так запуталась. Ведь ты вампир и мне следует тебя бояться, не правда ли? Мне сию же минуту следует припустить без оглядки к метро и придумать, как сменить замки на входной двери.

– Запорами меня не удержишь.

– Ты можешь проходить через запертые двери?

Он неожиданно обезоруживающе улыбнулся:

– Легко.

– Здорово.

– Таня, скажи мне, что ты на самом деле чувствуешь?

Она отвела взгляд от его лица к окну.

– По правде сказать, ты меня не пугаешь. – Алек осторожно повернул ее голову, так чтобы было видно лицо. – Я чувствую обратное: мне с тобой спокойно. Странное и в тоже время изумительное чувство.

– Я надеюсь, что это никогда не изменится.

– Возникало ли у тебя желание укусить меня, когда я находилась в твоем доме?

– Я не стану тебе лгать. Я хотел тебя каждую минуту, что провел рядом с тобой. Уверен, что ты это помнишь.

Она отлично все помнила. Сражение с ночной сорочкой, шелковые боксеры, – еще бы! Она отлично все помнила.

– Ты хотел меня или ты хотел кормиться от меня?

– Жажда крови и вожделение всегда взаимосвязаны. Одно немыслимо без другого.

– Почему?

– Это довольно интимное действо.

– Ты испытываешь страсть к своим дарителям?

– Я принимаю меры и держу эмоциональную дистанцию.

– Что ж, это будет интересный опыт.

Сам воздух наэлектризовался после этого высказывания. Сквозь высокие окна она видела модниц на высоких каблуках и мужчин в полуботинках спешащих неизвестно куда. Мимо мчались такси, в то время как дождь стучал в окно. Внутри потрескивал огонь, окутывая их теплом, а взгляд Алека согревая, обволакивал ее.

Неожиданно, он резко наклонился к ней, упершись руками в колени. Его нос оказался в дюйме от нее. Его взгляд остановился на ее губах.

– Это провокационное заявление, – его теплое, свежее дыхание скользнуло по ее векам.

Таня почувствовала легкую дрожь в его руках. Связывающие их узы возникли задолго до их рождения, а теперь они жаждали укрепить их через физическую и кровную связь. И неукоснительная убежденность в их укрепление была сильна с обеих сторон.

– А почему бы и нет? – она играла с огнем. Но где-то в глубине души, она знала, что ничего ужасного не случиться, если он укусит ее.

– Я бы охотно так и поступил, если бы мне не претило это отвратительное, общепринятое понятие, о так называемой «абсолютной свободе человеческой воли».

– В сущности, я предлагаю себя на блюдечке с голубой каемочкой.

– Я хочу этого не меньше тебя, – перебил он Таню. – И ты заблуждаешься, мы знаем друг друга гораздо лучше, чем ты думаешь.

– До того дождливого октябрьского дня мы никогда не встречались.

Он резко отдернул ладони от ее лица. Утрата тепла его прикосновений была настолько болезненна, что в груди возникло тягостное ощущение пустоты.

– Ты уверена в этом?

Ее пронзило смутное предчувствие.

– Более чем, – заявила она, встав с кушетки и присоединившись к нему у камина.

Он небрежно пожал плечами, словно все что она говорит не имеет значения.

– Ты когда-нибудь покупала такие большие разноцветные губки, а потом разрезала напополам? Если ты используешь половинку губки, ты никогда толком ничего не отмоешь. Ты только напрасно потратишь усилия, губка становится бесполезной.

– Да, от нее уже никакого проку.

– Две половинки единого целого, – произнес он, убирая косички с ее лба. – Это то, кем являемся мы.

Таня зачаровано смотрела на огонь, перед ней промелькнуло воспоминание: летящие комки грязи, стук копыт, пологий холм, поросший травой. Она услышала смех. Длинный черный плащ, трепещущий на ветру, развевающиеся на ветру косы и царственного вида мужчина с длинными черными волнистыми волосами.

– Мне раньше часто снились сны о том, как я скачу на лошади. Я с кем-то смеялась и шутила. – Таня не знала, откуда взялись эти сны, но в ее жизни не случалось ничего подобного, и она не могла понять подоплеки этих видений.

– Продолжай.

– Я ехала верхом на белой лошади, а рядом со мной на вороном коне скакал мужчина. Я была безмерна счастлива. Я чувствовала себя свободной. Да и мужчина, с которым я скакала, тоже казалось, испытывал чувство внутреннего довольства. Ветер раздувал мне волосы, воздух был чист и прозрачен, а вокруг было очень много деревьев. Вот и все, что я помню.

– Раньше, мы с тобой наперегонки скакали по вересковым пустошам Шотландии.

Таня задрожала:

– Разве это был не просто сон?

– И да, и нет.

– О, Боже! Мне нужно присесть.

– Ты не помнишь кличку моего коня?

Таня перебирала в уме воспоминания, пытаясь вспомнить кличку лошади, единственное имя, которое ей приходило на ум – это Маджестик. Одно и то же имя настойчиво свербело в голове. Она опустила голову и с поникшим видом произнесла:

– Маджестик?

– Бог мой! Мою лошадь звали Маджестик!

– Это был величественный [63]63
  Majestic (анг.) – величественный, величавый.


[Закрыть]конь вороной масти. Его грива мерцала в лунном свете, как… волосы его хозяина.

– Я не был ему хозяином, мы были друзьями.

– Это какое-то безумие. Должно быть, я ударилась головой выходя со станции, или же я ненароком прошла сквозь облако марихуаны.

Рот Алека искривился в усмешке:

– Поверь мне, ты абсолютно нормальна.

– Так это не был сон? У меня, в самом деле, были видения о нас? Или, все же нет? У меня в голове абсолютная неразбериха.

– Ну еще бы. У меня самого не совсем это укладывается в голове, но я постараюсь тебе объяснить. Ты прожила множество жизней, я же прожил одну протяженностью в несколько веков. Каждые сто лет, ты возрождалась в ином обличие, и мы находили друг друга снова и снова.

– В твоей душе царит Ширли Маклэйн [64]64
  Ширли Маклэйн – американская актриса и писательница, автор многочисленных книг на автобиографические и эзотерические темы.


[Закрыть]и вера в реинкарнацию?

– Ты живое доказательство того, что такой феномен имеет место быть. Знаешь, почему в качестве примера я привел губку? Я считаю, что мы родственные души, вот поэтому, мы постоянно и возвращаемся друг к другу.

На мгновение она сосредоточилась на своих чувствах, которые всколыхнула и вынесла на поверхность эта беседа.

– Почему у меня такое чувство, будто на нашудолю выпали тяжелые времена?

– Так и есть. Последний раз, когда мы были вместе, закончился ужасно.

– Что случилось?

– Никогда не проси меня возродить воспоминания о тех временах.

Потрясенная его внезапной вспышкой гнева, Таня попыталась объяснить ему, почему ей столь важно это знать:

– Алек, я…

– Никогда не спрашивай меня, – непреклонно повторил он.

Она вздохнула:

– Если все было настолько ужасно, тогда почему мы постоянно возвращаемся друг к другу? Не пора бы нам отказаться от этой затеи?

– Души должны выяснить, что стоит на их пути к счастью.

Таня не могла понять и осознать всего, что узнала; для первого раза это было уже слишком. Одну минуту она – муниципальный трудоголик: обыкновенная служащая, перегруженная работой и с мизерным окладом. В следующую – перевоплощенная душа из прошлого. «Это какое-то безумие», – подумала она. Однако же, у нее остался еще один не заданный вопрос.

– Луиза говорила, что я напоминаю Ионе женщину, которая встала между вами двумя. Это правда?

– Луиза, по большей части, не присутствовала при той драме.

– А Луиза – вампир?

– Нет, она оборотень.

– Черт! – Таня спрыгнула с кушетки. – А разве они не едят людей? Я смотрела «Вой» [65]65
  Одна из известных картин подобного жанра, снятая мастером этого направления, 34-летним режиссёром Джо Данте. «Вой» рассказывает о женщине-телерепортёре Кэрен Уайт, которая, приходя в себя после предшествующего малоприятного контакта с маньяком-убийцей, оказывается в лесном доме отдыха в Калифорнии, где становится свидетельницей загадочных и ещё более опасных событий, в чём замешаны (как выяснится) оборотни.


[Закрыть], и мне показалось, что они предпочитают нас в сыром виде.

– Оборотни не едят человечины, вы им не по вкусу. Оборотни, как и вампиры, были и есть цивилизованной расой в течение многих столетий. К слову, вампиры тоже безвкусны. – Крепко удерживая Таню за плечи, он усадил ее на кушетку. – А теперь успокойся.

Таня старалась не трястись от волнения, но было уже поздно. У нее задрожали руки и она вспотела. Вспотеть в присутствии такого «орла» не самая лучшая идея. К несчастью, Алек пристроился рядом с ней на кушетке, заставляя ее обливаться потом, как свинью перед убоем, и даже похлеще.

– С Ионой у нас была мимолетная связь, не более. Мое сердце принадлежит только Констанс.

– И все-таки ты спал с ней?

– Я не безупречен.

– Почему ты до сих пор с ней живешь? Я знаю, что ты можешь позволить себе купить любую дорогостоящую квартиру в этом городе.

– Мы с ней построили этот дом в 1880-ом году. Он принадлежит мне, равно как и ей.

– Одно из двух: либо ты истинный джентльмен, либо я самая круглая дура каких видел свет. – Она то и дело наступала на одни и те же грабли. Это была история ее печальной, жалкой и несуществующей личной жизни.

– Таня, я могу пересмотреть свой образ жизни.

Под его напряженным взглядом, она с трудом могла подобрать слова:

– Т-ты сделаешь это ради меня?

– Я охотно сделаю это длятебя.

– Ведь ты прожил здесь многие годы? – в ее голове до сих пор не могло уложиться, что он готов съехать из этого дома ради нее. Радинее!А кто она ему? Напоминание об утраченной любви?

– Да, с переменным успехом на протяжении веков.

– Ты готов оставить эти хоромы ради меня?

– А тебе не хочется поближе познакомиться с нами?

– Да, мне хочется получше узнать обо всем этом.

– Тогда это оправданное решение.

Таня зачаровано смотрела на огонь. Она разговаривает с вампиром, с которым знакома, но которого даже не знает, и который идет на жертвы ради нее. Девушка, как зачарованная взирала на желто-оранжевые всполохи пламени в камине. Огонь!

– Я думала, вампиры не любят огонь?

– Тебе предстоит многое познать, любимая, и, по-моему, я знаю способ как ускорить этот процесс.

Россия, 1570 год

Над Идой Батори [66]66
  В истории действительно существовала венгерская графиня Елизавета Батори, называемая также Чахтицкая паниили Кровавая Графиня, венгерская графиня, племянница Стефана Батория, печально знаменитая массовыми убийствами молодых девушек. Является, согласно «Книге рекордов Гиннесса», самым «массовым» серийным убийцей. Общее число убитых девственниц (по разным данным) – от 30 до 650 человек. Последние четыре года жизни графиня провела в заточении в собственном доме, в замурованной комнате, где было лишь узкое отверстие для подачи пищи. Заточение в этих невыносимых условиях в ожидании суда, который затягивался благодаря связям влиятельных родственников её мужа и семейства Батори, закончилось самоубийством г-жи Батори, вследствие чего суда не понадобилось.


[Закрыть], дворянкой и вампиршей, состоялось судебное разбирательство по покушению с целью убийства и совершенные убийства молодых девушек в деревнях, прилегающих к замку. Она похищала несчастных юных созданий, выкачивала из них кровь и купалась в ней, задавшись целью навечно остаться молодой и красивой. Она нарушила один из наших самых священных законов: « Никогда не охоться на безвинных». Мой царственный кузен, заточил ее на всю оставшуюся жизнь в Вакаровской башне. Она отделалась малой кровью. Я же уничтожил бы ее прямо на месте, в лесу.