Текст книги "Пурпурные крылья"

Автор книги: К. Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 18

Где-то в Румынии

– Господи, где это я?

Таня открыла глаза и увидела лишь тьму. Где она? В раю или аду? Неужели он ослепил ее? Она вскинула руку и ощутила над собой твердую поверхность. Безграничная твердость с шероховатой поверхностью и углублениями. Что бы это ни было, оно было сделано из дерева.

– Ой! – вздрогнула она, занозив руку.

Подняв руку над головой, она почувствовала ту же структуру. Она была в ящике. Под собой Таня чувствовала что-то мягкое, похожее на гравий, и пахнущее землей. Это и была сырая земля. Она ощупывала все вокруг себя, пытаясь открыть ящик. Началась паника.

Девушка лихорадочно искала повсюду защелку или замок. Ничего! Здесь ничего не было. Она услышала удары и поняла, что это стучит ее сердце. Оно грохотало в ушах. Таня испугалась.

Она не мертва. Она жива, но находится в ящике, который может означать только одно. Как он посмел этосделать без ее позволения? Алек был единственным человеком, – или вампиром, – у которого было на то право. Таня оставила свои тщетные попытки найти выход, вместо этого она занялась поиском следов укусов. Девушка испытала огромное облегчение, нащупав лишь следы от укусов Алека.

* * *

Алек судорожно вздохнул, ловя ртом воздух. Лихорадочно огляделся вокруг себя, перевел взгляд на диван, затем на кухню и на две фигуры, стоящие у подножия лестницы. Обе фигуры обернулись, и одна из них бросилась к нему.

– Алек?

Он посмотрел на Мэтта, внимательно осматривая его лицо, глаза и руки. Увидев его, он тут же испытал облегчение.

– Как ты?

– Уже лучше.

– Можешь сидеть?

С большим трудом Алек сел без помощи Мэтта. Мэтт достаточно хорошо знал Алека, чтобы понять, что он не захочет, чтобы ему помогали.

– Алек?

Синклер посмотрел в лицо Ионы. За какую-то долю секунды он сорвался с кушетки и в его руках из воздуха материализовался меч, чей кончик уперся в горло под подбородком Ионы.

– Почему ты помогла ему?

– Это моя реплика, – произнес Мэтт исчезая.

Иона оказалась один на один с той неразберихой, которую сама же и устроила.

– Я хотела вернуть тебя, – проговорила она дрожащим голосом.

– Ты не в состояние вернуть меня. Ты это знала уже после смерти Констанс.

– Я не могла здраво мыслить, Алек. Я была такой… такой…

– Ревнивой? – шикнул на нее Алек.

– Да. Я все еще люблю тебя.

– В чем твоя любовь? Попытка манипулировать мной – это не любовь. Это пародия на чувства.

– Это все, что я когда-либо знала.

– И какова награда? – Его лицо было маской, высеченной из темного камня.

Иона рухнула на кушетку, покрытую бурыми пятнами его засохшей крови, и обхватила голову руками.

– Иона, я люблю Таню, Констанс и все ее остальные возрожденные сущности.

– Она возможно уже мертва или того еще хуже. Ты хочешь переживать это снова и снова?

– Она не мертва. Я бы почувствовал это. Она полна жизни, так что тебе и моему дяде не победить.

– После этого, ты больше не будешь ей нужен.

– Поживем – увидим.

Иона озвучила мысль, которая не давала ему покоя с того самого дня, когда вся ситуация вышла из-под контроля и пошла под укос. Но он надеялся, что этот раз данное обстоятельство сыграет в его пользу… для разнообразия.

– Скажи-ка, сколь долго он уже в живых?

– С ноября.

– Мой дядя никогда не одевался хорошо. Кто ему помог?

– Я.

– Ты? – Он рассмеялся. – Ты за всю свою жизнь не помогла ни единому человеку.

Она о чем-то умалчивала, но это было в ее стиле.

– Теперь, я помогаю тебе. Спроси Ану, он скажет тебе под принуждением.

– Если когда и была причина объявить указ о смертной казни, то теперь самое время. – Он испытывал соблазн это сделать. Она нарушила множество законов и, согласно уставу, ее надлежит покарать. Указ о смертной казни послужит началом ее конца. Как только он будет объявлен, на нее станут охотиться и, в конечном счете, растерзают.

– Я знаю, куда он мог забрать ее.

– Верный путь начинается с первого верного шага. – Он убрал меч из-под ее подбородка и тот исчез.

* * *

Они прибыли в аэропорт Кеннеди, чтобы совершить перелет в Румынию на частном самолете Алека. Алек с Ионой направились к очереди багажного досмотра.

– Алек, ты уверен, что я не понадоблюсь тебе?

– Мэтт… Я не хочу, чтобы ты пострадал. Тут речь идет уже о древних. – Он продвинулся в очереди. – Прошу тебя, присматривай для меня за городом.

– Присмотрю, – ответил Мэтт.

– Мэтт, если я не…

Мэтт перебил его:

– Эй, мужик, увидимся, когда ты вернешься.

Алек и Иона взошли на борт самолета, со словами приветствия к ним навстречу вышел капитан.

– Как поживаете, мистер Вульф?

– Не жалуюсь, Франко.

– Мы взлетим в ближайшее время.

Иона сняла темные очки и шляпу.

– Не желаешь ли опустить защитные экраны?

– Нет, спасибо. Обойдусь. – Она опустила жалюзи на иллюминаторе со своей стороны. – Почему ты стал таким милым по отношению ко мне?

– Ты нужна мне живой и здоровой для смертной казни.

– Ты все еще хочешь объявить о ней?

– Я в праве это сделать.

– Алек, мне жаль. Я действовала не подумав.

– Не сейчас, Иона.

Самолет поднялся в воздух, и они расположились поудобнее для длительного путешествия. Алек тоже снял очки. Все мышцы грудной клетки были напряжены, и у него возникло неприятное ощущение в том месте, где были наложены швы, от натяжения которых рвалась кожа. Он до сих пор еще не исцелился. При обычных обстоятельствах, Алек отдохнул бы недельку, но такая роскошь ему была не по карману. Женщина, которую он любил, возможно стояла одной ногой в гробу. У него не было подобного чувства, но зная дядю, можно было ожидать, что он попытается обратить Таню, как сделал это более века назад. От мыслей о тех трагических событиях к горлу подступила горечь. Он бы не за что не вернулся в то время. На этот раз, ему нужно смотреть в будущее и отпустить эту давно минувшую, вековую боль. Сейчас все было по-другому. Да, у него есть Таня, так же как у него были Кенна, Летиция, Констанс и все остальные… Однако на этот раз, она заранее знала, что ей придется встретиться с трудностями. Они разработали план. Нет, они все преодолеют и будут счастливы вместе.

Иона повернулась к нему, в ее глазах светилось любопытство. Он заметил, что теперь в ее глазах угасла ярость, и нет отчужденности.

– Алек, почему ты так сильно ее любишь? Я сожалею о чем ты только что думал.

Он переместился в кресле, чтобы смотреть прямо на нее.

– Таня бросает мне вызов. Она заставляет меня смеяться. И ей не нужно, чтобы весь мир был в ее распоряжении. Она не робкого десятка. И мы хотим одного и того же.

– Например?

– Мы хотим быть счастливыми.

– Она – человек.

– Да, так и есть.

– Она умрет, когда наступит ее час. Как и все люди. Зачем рисковать, подставляя свое сердце под удар?

– Мы все ходим по лезвию ножа, Иона.

– И ты готов пройти через это вновь?

– Она – моя жизнь, и самая главная причина, чтобы продолжать свое существование.

– Но ведь ты не переубедил ее «сменить гражданство»?

– Это конфиденциальная информация, Иона.

– Ты любишь людей, но не собственный народ?

– Речь не о том, люблю ли я больше ее или наш народ. Речь о сердечности – нечто особенном, сути чего наш народ еще не ухватил.

– Тебе не приходила в голову мысль, что ты немного одержим ею?

– Быть может, это одержимость и любовь. Между этими двумя понятиями существует тонкая грань, тебе так не кажется, Иона?

Капитан объявил, что они совершат посадку через тридцать минут. Иона посмотрела на Алека, когда он отложил журнал. Три часа назад у них состоялся интересный разговор на тему любви.

– Алек, Совет узнает, что мы здесь.

– Не узнает, если мы поторопимся исчезнуть.

Он обхватил ее запястье, повернул тыльной стороной вверх и укусил, с непомерной силой сжимая ее руку. Из раны брызнула кровь и полилась горячей струей по руке.

– Ах! – Иона вздрогнула от потрясения, испытывая радость от прикосновения губ Алека, и ощущения впившихся в нее клыков. Это будет последний физический контакт, который между ними когда-либо случался.

– Ну все, хватит, пожалуйста!

Он поднял голову, облизал ее запястье, и ранки от укусов тут же затянулись. То, что он только что сделал, было дикостью, но у него не было времени спрашивать ее позволения. Если он хочет, чтобы его план сработал, следует все просчитать.

– Теперь я буду знать о каждом твоем шаге, Иона.

Самолет безупречно приземлился в бухарестском международном аэропорту «Отопень» [90]90
  Международный аэропорт «Отопень „Генри Коанда“». В нём работают авиакомпании TAROM, Alitalia, Lufthansa, Air Canada и Air France. Другие частные румынские авиакомпании используют международный аэропорт «Аурел Влайку».


[Закрыть]. Было далеко за полночь, и аэропорт был практически пуст. На данный момент присутствие Синклера не вызовет шума. Они взяли паром, чтобы переправиться в Карпаты в замок Алека.

В замке было стыло, в сводчатых коридорах гуляли сквозняки. Чтобы пыль не оседала на мебель, ее накрыли белыми простынями. Он не был тут в течение пяти лет. Замок все реже использовался Алеком, но теперь это может измениться. Ему с Таней потребуется место, куда они смогут сбегать время от времени… если переживут все это.

Иона последовала его примеру и начла снимать с мебели ниспадающие отрезы материи. Затем проделала то же самое с картинами. Открывая картину за картиной, она обнаружила, что добралась до последней живописи, вставленную в раму. Это был портрет Тани. Она была одета в традиционный наряд жителей Северной Африки. Это была старинная картина, выдержавшая испытание временем в течение всех этих столетий. Под впечатлением от этого портрета, Иона словно обмерла, и была не в силах шелохнуться. Изображенная на портрете девушка имела поразительное сходство с Таней. Как ни крути, но это на самом деле она.

– Ты действительно сомневалась, что Таня – это перевоплощение моей жены?

– Возможно, я просто отказывалась это признать.

– Нас ждут дела.

– Что дальше?

– Ты сказала, что знаешь, куда он мог ее забрать.

– В одну из башен.

– Башня Смертников. На внешний частокол башни насаживали воителей, вторгающихся в эту страну.

– А кто сажал их на кол и оставлял там умирать?

– Тебе не захочется это узнать. Скажем так, что онживет мирной жизнью в Майами.

– Он действительно существует?

– Да, с егоперерожденной любовью.

На этих словах Алек покинул Иону. Она последовала за ним, поднявшись вверх на три лестничных пролета, в большой зал. В затемненном зале было три круглых двери, похожие на двери банковских хранилищ; две слева и одна справа. Алек подошел к левой. Без малейшего труда, он открыл массивную дверь, за которой появилась панель, открывающая тайник с оружием.

Он вынул кирку и кинжал. Бросил Ионе кинжал и закрыл дверь хранилища. Затем перешел к правой стене и открыл первое хранилище, за которым, вместо открывающейся панели, появилась пяти футовая прямоугольная дверь. Он открыл эту дверь и достал одежду.

– Ты никогда не приводил меня сюда, когда мы были вместе.

– Ты права, я этого не делал.

– Почему же?

– Это был мой дом с Кенной. Этот дом был свадебным подарком от моих родителей. – Он почувствовал гнев Ионы при этих словах. Алек никогда не допустит ее к тому, что так дорого ему.

– Ты доверяешь мне с этим кинжалом?

Перекинув одежду через руку, Алек направился прочь, но на этих словах обернулся и мельком взглянул на Иону через плечо:

– Я буду знать, что ты задумала, прежде чем ты сама это поймешь.

Пятью минутами позже, Алек вернулся, выглядя совершенно по-другому, по сравнению с тем каким он прибыл сюда. Он был одет в длинный кожаный сюртук, переливающийся на свету, когда мужчина двигался. Под сюртуком, его стройную мускулистую фигуру плотно облегал эластичный черный костюм, и завершали ансамбль кожаные сапоги в тон сюртуку.

– А бронежилета нету, Алек?

– Он мне не потребуется.

– Ты на самом деле собираешься убить его, не так ли?

Он завел руку за спину, а затем поднял ее вверх, рассматривая удерживаемый меч. Взирая на блестящее оружие, он осознавал, что пути назад не будет. «Сегодняшним вечером я убью члена своей семьи. Смогут ли Боги простить меня?» – размышлял Алек. Как бы то ни было, но после сегодняшнего вечера, Раду никогда больше не побеспокоит Таню и ее семью.

– Ты нарушишь еще большое правило. Ведь ты понимаешь это?

– У меня нет выбора, я ничего не могу поделать и… я вынуждентак поступить.

– Как мы доберемся до башни?

– На лошади.

– Да что вы говорите? Здесь нет конюшен.

– Когда я здесь, мой конь сам приходит ко мне.

– Дивная коняшка.

Она последовала за ним через потайную дверь замка, и осталась дожидаться возвращения Алека с его Маджестиком.

– Это Маджестик девятый и Галант, его сын.

Он помог ей взобраться на лошадь и пустил Маджестика в галоп.

Америка, 1788 год

Меня не покидали мысли об Энн. Я не находил себе места, оставив ее в ящике в трюме корабля. Но это был единственный способ вывезти ее из Америки. Я ходил в грузовой отсек, носил ей пищу. И презирал себя за это. Я навещал ее в течение недели, пока мы не бросили якорь в Новой Шотландии.

Она была свободна, а я нет. Я должен был вернуться и помочь сбежать другим рабам. Я отвел ее к женщине, которая оказывала помощь беглым рабам, помогая им стать частью общества.

Глава 19

Башня Смертников, Румыния

Таня ударила по деревянной доске у себя над головой. Потом еще раз, и еще раз… Древесина была старой и девушка начала слышать, как дерево трещит, не выдерживая ее ударов. Это воодушевило ее, и она принялась колотить еще сильнее, пока неожиданно для самой себя не пробила кулаком старое дерево и ей в лицо и на волосы не полетели щепки. Она закрыла глаза и пронзительно закричала, когда острая щепка впилась в кожу. А затем почувствовала, как чья-то холодная рука сгребла ее за ворот блузы.

Он вытащил ее из ящика и поднял в воздух. Он был неимоверно силен. Таня схватила его за запястье, в то же время, пытаясь прокашляться от древесной трухи, от которой саднило в горле. В воздух вздымались клубы пыли, вызывая зудение в носу.

– Полагаю, ты хорошо выспалась, Констанс?

– Я не Констанс, – ответила она, сдерживая чихание. – Меня зовут Таня.

– Мы с тобой оба знаем, что это не так. Ах, придет ли твой принц спасти тебя… Констанс?

– Нет.

– Еще одна ложь, Констанс.

– Он не придет, потому что я не направлю его сюда.

– Да, ты не направишь, его приведет сюда твой страх.

– Я тебя не боюсь.

Он улыбнулся, и стал слишком похож на Алека, которого она любила. Ей стало интересно, есть ли в нем доброта, подобная той, что была заложена в Алеке.

– Поживем – увидим… Констанс. – Он смотрел на нее пронизывающе-холодным взглядом. – Брюки, брюки из грубой материи. Мне ненавистно видеть на женщине эти штаны. – Он протянул руку и, ухватив за пояс шерстяные брюки, рванул их вниз с такой легкостью, будто они были сделаны не из крепкой материи, а из тонкой бумаги.

Порванные брюки соскользнули с ее ног и упали наземь, словно ненужный хлам.

Посмотрев в его разъяренное, мрачное лицо, находящееся в тени света факелов, что он закрепил на стене, она могла бы поклясться, что видит в нем что-то от Алека.

– У меня есть для тебя кое-что получше из одежды.

Сказав это, он отпустил ворот, за который удерживал ее, и девушка упала на пол, ударившись животом и рукой. Раду растворился в тени. Таня почувствовала бедром холод пола. Леденящий холод пробирал до костей. От Тани разило плесенью, а пол и воздух пронизывал затхлый запах. А еще, вне всяких сомнений, здесь ощущалось зловоние. Запах похожий на вонь от дохлой мыши, которая сдохла уже как несколько дней, а вы все никак не можете найти источник запаха. Это было плохим предзнаменованием, обычно, вы его чувствуете, когда смотрите на плакат, размалеванный черно-зеленными красками и ощущаете беду. Она огляделась вокруг и увидела пронзенные тела, плоть которых частично сохранилась, а частично превратилась в труху. Они были насажены на длинные, покосившиеся в разные стороны колья. Одежда на телах была вековой давности, она превратилась в лохмотья и обветшала.

– Считай это своим новым домом, Констанс.

Он возник перед ней из ниоткуда. Она резко отпрянула, повинуясь спонтанному рефлексу из-за его вторжения в ее личное пространство. Он швырнул ей в лицо черное платье. Таня убрала его с лица и осмотрела. Платье было длинным и отделано кружевом. Она приподняла один рукав платья – длинный и пышно присборенный на манжете.

– Не положить его здесь и не глазеть на него так, словно это мешок с картошкой! А надевать!!!

– Зачем я должна его одевать?

– Оно для твоего дебюта.

– Какого дебюта?

– Твоего дебюта в королевстве, тупица ты этакая! Одевай!!! – его громогласный командный голос эхом отразился от стен помещения.

Она сняла куртку.

– Отвернись, будь добр.

Раду неохотно отвернулся. Трясущимися руками Таня сняла свитер. Она обливалась холодным потом от страха, ее спина была мокрой, как и подмышки.

Девушка сделала глубокий вздох, чтобы успокоится. Она еще жива и ее не обратили. А это уже кое-что, хоть какой-то проблеск надежды. Возможно, она даже сможет выбраться отсюда. Вопреки всему, она ухватилась за эту мысль, как за соломинку, возлагая на нее великие надежды. Призрачные надежды! Она натянула через голову платье, затем опять надела куртку и запихала руки в карманы.

Но ведь Алек может прочесть ее мысли. Что делать, если он узнает о ее помыслах? В ее голове промелькнули возможные варианты развития событий. Танино воображение разыгралось не на шутку, дыхание участилось, а в груди бешено заколотилось сердце. А что, если он ужезнает?

– Ты уже закончила?

– Да, – ответила она, встав и огладив руками платье.

– Сними куртку.

– Я замерзла, она мне нужна.

– Отлично, – сказал он и, схватив ее под локоть, потащил за собой из грязной комнаты, в которой царила смерть. – Ты можешь видеть?

– Да.

– Я бы на твоем месте не стал чрезмерно напрягать свое слабое человеческое зрение.

С завидным постоянством она продолжала про себя повторять: «Не позволяй Алеку узнать, где ты находишься». Снова и снова.

В это время Раду тащил ее по коридору. «Где она находится?»

– Ты находишься в Башне Смертников.

– Ты читаешь мои мысли?

– А разве Алек не читал твоих мыслей?

– Нет, – она надеялась, что он поверит в эту ложь.

– Он слабеет. Лучше устранить его сейчас, чем потом.

– Почему ты так ненавидишь его?

– У Алека было все, чего не было у меня. Его отец имел все, чего желал я. У него были жена и ребенок. У меня же не было ничего. Алек был обласкан моим отцом. Его любовь должна была принадлежать мне, а не ему. – Он поволок ее вверх по узкой извилистой полусгнившей лестнице.

– Так ты сделал его жизнь невыносимой из-за ревности? – Ее нога оборвалась из-за провалившейся под нею ступеньки. – Ох!

Раду одной рукой подтянул ее вверх. Таня обрела равновесие, и он продолжил волочить ее вверх по винтовой лестнице.

– Твой Алек далеко не святоша. Он забрал у меня любовь всей моей жизни. Я лишь отплатил ему тем же.

– В стократ?

– Как сказали бы вы, люди, я неотступно следовал за ним по пятам. Я лишал его любого шанса на счастье. Я методично превращал его жизнь в сущий ад. Мой решающий удар пришелся на Констанс, то есть – тебя.

– Что ты имеешь в виду, говоря, пришелся на Констанс?

Он втолкнул ее в треугольную комнату. Девушка упала навзничь.

– Ты хочешь знать, как я захватил тебя? Хочешь знать, как ты кричала мне, чтобы я остановился? Да, Констанс?!

– Расскажи мне. – Она должна была знать. Возможно, в этом кроется разгадка к ее несчастьям. И, конечно же, это смогло бы объяснить поведение Алека.

– Я поступлю невообразимо лучше, чем просто расскажу. Я покажутебе.

Раду протянул к ней обе руки, но она ползком попятилась от него. До ее ушей донеслись звуки обвала и треск. Что-то обрушилось, но что? Грязный булыжник, который послужил опорой для ее рук, пришел в движение под ладонями и упал в темную бездну.

– Похоже, ты в ловушке, Констанс. – Он подошел к ней с протянутыми руками. Его большие холодные руки коснулись ее лба. Девушка вздрогнула.

* * *

– Мы должны поспешить, – ласково подгоняя лошадь, Алек пустил ее в быстрый галоп.

– Она испугана, но старается ничем не выдать своих чувств. Она не хочет, чтобы ты спасал ее.

– Знаю. – Он знал это, и знание этого причиняло ему сильнейшую боль. Ему необходимо оставаться сосредоточенным на своей задаче, или же эта миссия будет напрасной.

– Это ловушка, Алек.

– Несомненно. – Он ментально потянулся к единственному члену Кровавого Высшего Совета, которому мог доверять.

Рейчел.

Да, ваше высочество.

Заблокируй свои мысли. Я хочу пообщаться с тобой один на один.

В чем дело, Алек?

В твоем окружении есть предатели. Я посылаю к тебе Иону, которая расскажет тебе, что они замышляют.

Ты не можешь убить Раду. Он твой родственник.

У меня нет выбора, Рейчел. Он вынудил меня.

Как твой друг, я должна отсоветовать тебя от этого.

И я, как твой друг, уважаю твое мнение, но не более того. Рейчел, мне нужно идти, я рядом с Башней.

Удачи, Алек Вульф.

– Сейчас, ты должна отправиться в Вышеград и рассказать Рейчел, что произошло.

– Алек, означает ли это, что я буду жить?

– Убеди Рейчел в том, что отчаянно жаждешь помочь, а дальше посмотрим.

Алек поскакал к подножию крутого холма Башни Смертников, Иона же направилась в противоположном направлении.