Текст книги "Пурпурные крылья"
Автор книги: К. Уилсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
Они сражались. Она вздрогнула, увидев двух мужчин, схлестнувшихся друг с другом на мечах. Они должны остановиться, прежде чем один из них будет убит. Но как ей сказать Алеку, что он сражается со своим отцом? Как ей вовремя туда добраться?
Его внушение было настолько сильным, что она с трудом могла заставить свое тело двигаться. Но ведь должен быть какой-то способ. Если он мог ментально общаться с ней, то возможно, и она смогла бы сделать то же самое.
* * *
Алек нанес удар по руке дяди, его меч взметнулся вверх, со свистом разрезая воздух. Раду отскочил назад. Алек побежал за ним. Теперь уже ничто не сможет его остановить от окончательного возмездия над дядей.
Алек?
В глубине своего сознания он расслышал голос. Это была Таня. Он почувствовал ее слабость и силу воли. Алек заблокировал ее; ему необходимо избавиться от Раду. Алек направил меч в грудь Раду, и вскрыл им грудную клетку.
Танины конечности настолько отяжелили, что ей казалось, будто к ее лодыжкам и запястьям привязали двадцатифунтовые гири. Она боролась изо всех сил. Ее сознание на пределе своих возможностей взывало к Алеку.
Не знаю, слышишь ли ты меня сейчас, но… он твой отец. Не убивай его.
Алек парировал и нанес удар в шею Раду. Это был тот самый удар, который Раду нанес ему более века назад. Раду упал на колени, одной рукой держась за грудь, а другой, зажимая рану на шее. Кровь текла из обеих ран, окрашивая багрянцем его руки.
Ложись спать, Таня.
Она расслышала его голос так же чисто, как слышится журчание воды. И ее сердце екнуло в ожидании и надежде.
Он твой отец.
Нет.
Он… Он изнасиловал твою мать, Алек. Вскоре после этого она вышла замуж за твоего отца и родила тебя.
Как такое возможно?..
Взгляни на него, Алек.
В первый раз за все время, Алек посмотрел на дядю. Он упал перед Раду на колени и приподнял его голову, держа за подбородок.
– Ты мой отец? Хоть раз за всю свою жалкую жизнь, скажи мне правду.
Брызгая кровавой слюной, что пузырилась из вывихнутой челюсти, которая делала его голос едва различимым, он ответил:
– Возможно.
Но как только Раду произнес это слово, Алек уже знал, что это правда. Окружающий мир грозился рухнуть в небытие.
Алек, что происходит? – От него не доносилось ни звука, словно кто-то повернул невидимый выключатель.
* * *
Члены Кровавого Высшего Совета недоуменно переглянулись. Они ожидали увидеть кровопролитное сражение. Раду должен был быть побежден, но вместо этого, он увидели нечто особенное, чего никогда не случалось прежде: вампир предпочел смерти жизнь. Рейчел подошла к двум мужчинам, которые разглядывали друг друга сидя на траве. Повсюду была кровь. Дерево, посаженное бабушкой Алека несколько веков назад, погибло, оно было расколото напополам.
Рейчел коснулась плеча Алека.
– Он мой отец.
– Да.
– И вы бы позволили мне убить собственного отца?
– Твой дед и родители взяли с меня клятву хранить эту тайну. У меня не было выбора. Алек, он исцеляется, я это чувствую.
– Рейчел, мне нужно немного помочь.
– Что ты собираешься делать?
Он позволил ей прочитать свои мысли.
– Алек, не объединяй сознания. Ты слишком молод.
– Это единственный выход.
– Быстрее, – Рейчел засучила рукав. Алек склонился над внутренней стороной ее локтя и впился в пульсирующую вену.
Позабытая рана Раду начала затягиваться сама по себе, когда Алек впился в руку Рейчел. Алек поднял голову. Мощь ее крови заполонила его сознание. Он был наполнен энергией, выходящей за рамки его воображения. Необузданность дикого зверя поглотила его человечность. Он огляделся вокруг себя: деревья, трава, камни, почва – все было красным. Рейчел и Раду всецело скрывала краснота…
– Пора, Алек.
Сквозь красную дымку он схватил дядю за лацканы пиджака. Раду вцепился длинными ногтями в запястья Алека, пуская ему кровь. Алек проигнорировал боль; его раны еще долго будут кровоточить, если он не поторопится сейчас.
– Сделай это! – прокричала Рейчел.
– Прощай, отец.
Ослепительная вспышка света озарила ночное небо, освещая Алека, Рейчел, деревья и сводчатый вход во внутренний двор. Алек захватил контроль над разумом Раду и безжалостно вырывал из него каждую мысль, каждый поступок, все чувства и воспоминания. Энергетический импульс оборвался и, приняв форму вихря, начал высасывать из Раду разум. Сила, исходящая от вихря, была настолько яркой, что ослепила бы любого, кто посмотрел бы на нее.
Алек ощущал, как возрастает нагрузка, физически и ментально. Это истощало, он чувствовал как устает его тело. Он стойко держался. Некоторые образы были слишком болезненны для него. Алек видел изнасилование своей матери, и на какой-то момент ему захотелось сделать с Раду нечто худшее, чем то, что он делал сейчас. Но он упорно продолжал делать свое дело, пока не почувствовал, что от Раду не осталось ничего, кроме пустой оболочки.
Алек отпустил душу и тело отца, позволяя ему упасть наземь. Ослепительная вспышка света, олицетворяющая рассудок Раду, рассеялась в воздухе, распавшись на микроскопические пылинки.
Все, что осталось от Раду, это его телесная оболочка. В сущности, он стал «овощем». Его внешность кардинально отличалась от той, что была ранее. Блестящие, волнистые, темные волосы, которые были так похожи на волосы его сына, теперь стали седыми и тусклыми. Кожа приобрела уныло-серый цвет. Скулы стали впалыми, под глазами образовались большие мешки, а сами глаза стали навыкат и налились кровью. Он казался костистым, словно всю свою жизнь недоедал и страдал от истощения. Одежда висела на нем, как на вешалке. Его тело дрожало мелкой дрожью, а глаза казались безумными, они лихорадочно метались из стороны в сторону, не на чем не задерживаясь. Алек нагнулся, чтобы прикоснуться к нему, но Раду отшатнулся от него. Мужчина, который терроризировал его всю жизнь, сейчас превратился в испуганное существо. Алек начал испытывать чувство, которое никогда прежде не питал к отцу, и то была грусть. Словно успокаивая запуганного ребенка, Алек утешал отца, прислушиваясь к его сердцебиению. Его организм работал нормально, но все что делало Раду тем, кем он был, пропало.
– Алек?
– Попросите кого-нибудь, чтобы организовали его прием в Венский привилегированный частный пансион для престарелых.
– Австрия?
Он оглянулся на Рейчел, раздосадованный тем, что она расспрашивает его об этом сейчас.
– Хорошо, ваше высочество.
* * *
Таня прислонилась к стене под окном. Она так и не знала, услышал ли ее Алек или нет. Она настолько устала, что не могла пошевелиться и вымолвить слова. Ее телу требовался сон. В этот момент тяжелая витиеватая резная дверь спальни отворилась. Прежде чем она успела моргнуть, он уже был рядом с ней и поднимал ее с пола. Утомленными глазами она посмотрела на Алека.
– Каким образом ты встала с постели?
– Наверное, чудом.
Его появление потрясло ее. Кожа на лице Алека казалось тонкой, как бумага, а выступающие сквозь нее вены переплелись в странный узор. Его волосы свободно спадали на спину, уши удлинились и заострились.
– Твое лицо…
– Я взял кровь у Рейчел. Моя внешность вернется к нормальному состоянию в ближайшее время.
Нежным прикосновением к ее голове, он освободил девушку от гипнотического внушения.
Она с отчаяньем ухватилась за его большие руки, украшенные острыми длинными ногтями.
– Скажи мне, что ты не убил его.
Если бы Алек убил Раду, это разрушило бы его жизнь. А Таня не хотела, чтобы он разрушал свою жизнь из-за нее. Она хотела, чтобы он был счастлив.
– Я не убил его.
– Слава Богу! Он вернется?
– В настоящий момент, он для себя-то ничего не может сделать, не говоря уже о нападение на тебя или на твою семью.
– Что ты с ним сделал?
– Я сделал его инертным,выполнив «оперативное вмешательство» в психику Раду.
– Так он твой отец?
– Он вполне может им быть, – Алек повернулся к двери.
– Он им является.
Они обернулись и окинули взглядом Рейчел, которая только что появилась в комнате. – Мы с Нафи – единственные, кто знал об этом.
– Выходит, он действительно изнасиловал мою мать.
– Я сожалею, Алек. Твои дед, бабушка и родители, по очевидным причинам, не хотели, чтобы ты знал.
– Он пытался сказать мне, – прошептал он. – Дед попытался рассказать мне.
Таня выскользнула из объятий Алека и он отпустил ее. Она знала, что ему нужна ее поддержка. Рейчел вежливо вышла из комнаты.
– Алек, я знаю, что он сделал с Констанс. Он показал мне.
– Мне следовало самому рассказать тебе.
– Да, следовало, но он оказал мне эту любезность. Теперь я свободна и знаю, почему испытывала недоверие по отношению к мужчинам. Еще до того, как я узнала, что отец избивает маму, недоверие уже поселилось во мне. Теперь, мне известны причины. Но ты… – ее голос умолк.
– Со мной все будет нормально.
– Мы должны поговорить об этом.
– Те годы, что я потратил на борьбу с Раду, ожесточили меня.
– Но он…
Алек прервал ее, желая уйти от темы:
– Он был болен. Но он закалил мой дух… и, по-своему, даже любил. На сей счет у меня нет сомнений.
– После всего случившегося, ты собираешься запереть меня здесь?
– Дождись меня, пожалуйста. Я должен увезти своего отца.
Таня вздохнула.
– Как долго тебя не будет?
– День или два. Здесь ты будешь в безопасности.
– Хорошо, я буду тебя ждать.
Глава 21
Двое высоких, дородных мужчин, одетых в белое, на носилках доставили Раду в пансион. Алек стоял у стола медсестры и подписывал бумаги. Он не обращал внимания на любопытные взгляды медсестер. Его шляпа служила преградой от лишнего внимания, улыбок и солнечного света.
В пансионе по уходу за престарелыми существовало несметное количество запахов. Мятно-лимонная вонь царила повсюду, над ней превалировал запах быстрорастворимых напитков, отдававших ванилью, с добавлением алкоголя в допустимых для здоровья дозах. Тяжелые запахи маскировали вездесущий запах крови, напоминающий ему запах больницы.
– Доктор будет здесь через минуту, сэр. – Медсестра указала на диван в зале ожидания, пытаясь его спровадить. Алек не сдвинулся с места.
– Где его кабинет?
– У него важное селекторное совещание.
Алек знал, что у доктора не было селекторного совещания. Он разговаривал с женщиной, придумывая свидание, которое становилось все лучше и краше. Но в намерения Алек не входило оставаться здесь до бесконечности, ожидая, когда этот доктор выйдет из своего уютного кабинета и госпитализирует его отца. Он пожертвовал слишком много денег на этот пансион, чтобы вежливо ждать.
Мимо него бесшумно проехали старики в своих тихоходных инвалидных колясках и моторных скутерах.
– Я подожду его там.
– Сэр, вы не можете войти в его кабинет.
Алек обернулся к медсестре, впившись взглядом в ее голубые глаза. Расслышав ее сердцебиение, он заставил свое сердце биться в том же ритме.
– Я буду ждать его там.
– Вы можете подождать врача в его кабинете, – произнесла медсестра монотонным голосом.
– Благодарю.
Врач, о котором шла речь, разговаривал по телефону и смотрел в окно. Он не заметил мужчины, севшего перед его столом. Закинув ногу на ногу, Алек сидел тихо и спокойно, изучая все сказанное врачом и каждый его жест. Он спешил, но хотел убедиться, что по возможности его отец получит самый лучший уход. Алек не имел понятия, как долго отец сможет продержаться в вегетативном состоянии, но до тех пор, пока они будут еженедельно давать ему кровь, он проживет долгое, долгое время. Вероятнее всего, дольше, чем все вместе взятые сотрудники этого заведения.
Доктор обернулся и вскрикнул при виде молодого человека, спокойно сидящего перед его столом. Он сказал своему собеседнику не вешать трубку.
– Как вы… Мои извинения, я не слышал, чтобы кто-то входил. – Он сказал несколько слов в телефон, а затем повесил трубку. – Вы сын того пожилого мужчины, которого недавно доставили?
– Да, это я. Алек Владимир Синклер-Вульф.
– Ваше высочество. – Его лицо покраснело, и он начал потеть. – Простите меня, я вас не признал.
– Я стараюсь не привлекать к себе излишнего внимания, доктор.
В слегка взволнованном состоянии врач просмотрел сопроводительные документы Раду.
– У него тяжелая анемия?
– Да, он нуждается в крови каждую неделю. Пинты [93]93
Пинта – мера емкости, амер. = 0,47 л., англ. = 0, 57 л.
[Закрыть]будет вполне достаточно.
– Да, вы совершенно правы. Пинта – все, в чем он будет нуждаться. Кроме того, он находится в вегетативном состоянии тяжелой степени. Как он умудрился до такого дожить?
– Временами, разум… подводит, доктор.
– Согласен. Ну что ж, вам надлежит подписать несколько документов, прежде чем пациента полностью госпитализируют.
Алек быстро подписал десяток документов. И уже вскоре, он поднялся со своего места, чтобы пожать руку врача.
Почувствовав прохладное прикосновение молодого человека, доктор отступил назад.
– Спасибо, доктор.
– Осмелюсь сказать, что это лучший пансионат во всем мире, сэр. Очевидно, вы достаточно любите своего отца, чтобы доставить его в это место.
– Напротив, я вовсе не любил его. До свидания, доктор.
* * *
Алек вернулся в свой номер в гостинице. Он был защищен от жестокого солнца и людей, но не от своих чувств. Ему больше не хотелось быть в одиночестве. После захода солнца, он отправится в обратный путь к Тане в Вышеград.
На часах было двенадцать пополуночи, когда Алек вернулся в свой второй дом. Прислуга забрала у него пальто и небольшой чемодан. Он едва их замечал, не из-за грубости, ему просто необходимо было увидеть ее. Мысли о Тани преобладали над его разумом и сердцем. Он взбежал верх по лестнице к их комнате и вошел в нее.
Алек увидел девушку на кровати, крепко спящей, в окружении красно-бежевых дамасских покрывал и подушек.
Он с теплотой прикоснулся к ее лицу и почувствовал, как она вздрогнула от его прикосновения, несущего прохладу.
– Алек? – Она села в постели и посмотрела на него с удивлением, от того, что он так скоро вернулся.
Он стоял перед ней, не скрывая своих чувств. Его глаза потемнели от боли.
– Залазь ко мне, Алек.
Таня пододвинулась на кровати, освободив ему место. Алек быстро разделся и забрался к ней в постель, она потянулась к нему и изо всех сил прижала к себе. И как прорывает плотину, и вся вода устремляется на свободу, с той же необузданной яростью его эмоции выплеснулись на волю. Он дал выход всем своим терзаниям и радости от вновь обретенной любви.
* * *
Алек все еще спал, а Таня уже была полна сил и возбуждена. Весь замок был тих, за исключением нескольких слуг, которых не удалось убедить уехать. Они продолжали охранять их покой в течение дня.
Таня сидела за туалетным столиком, разглядывая себя в зеркало – последний раз, когда она видит себя человеком. Что бы сказали ее родные? Вероятнее всего, она не сможет им рассказать. Ей предстоит что-то придумать с работой, ведь она не сможет работать в течение дня. Девушка отошла от туалетного столика, чтобы украдкой посмотреть на солнце. Становилось заметней теплее. Зимние морозы почти отступили. А свадьба Мии с каждым днем становилась все ближе и ближе. Ее размышления прервал стук в дверь.
Таня натянула плотный халат и открыла дверь. Это была одна из служанок. Рядом с ней стояла женщина.
– Да?
– Госпожа, Рейчел попросила модистку прийти сюда и подогнать по вам платье.
Женщина выступила вперед и стянула с себя капюшон.
– Я – Эдна, и мне потребуется снять с вас мерки для платья, в котором вы будете присутствовать на коронации.
Таня подошла к стулу перед столиком.
– Мне стать на стул?
– Да, мэм. Вам нужно будет стать на стул обнаженной.
– О-о! – Она оглянулась на спящего Алека. Хоть он и спал, как убитый, ей все же не хотелось находиться в комнате, где с нее будут снимать мерки, в то время, как он спит.
– Здесь есть другая комната, которой мы могли бы воспользоваться?
Служанка отвела их в комнату, располагающуюся по другую сторону коридора. Модистка дала Тане указания снять ночную сорочку. Девушка повиновалась и та принялась снимать мерки.
Снятие всех мерок заняло полчаса. Затем модистка задала ей ряд вопросов касающихся ее вкусов в одежде, показала ей несколько эскизов и Таня выбрала платье, которое хотела бы одеть. Процесс оказался захватывающим. В конечном итоге модистка добилась желаемого, придав Тани королевский вид.
Наконец, солнце сделало последний поклон сегодняшнему дню, и Алек проснулся, обнаружив Таню одетой в черное креповое платье без рукавов с глубоким декольте и капюшоном, объединяющим корсаж и длинную юбку трапециевидной формы. Ее заплетенные волосы были закручены кольцами и уложены высоко на затылке. Их украшали белые полевые цветы, вплетенные в каждый пробор.
– Ого!
– Ты проснулся.
– Ты потрясающе выглядишь.
– Спасибо. Тебе следует собираться.
Он вылез из кровати во всем своем великолепие и обнял ее за талию.
– Ты уверенна, что хочешь увидеть это? Это не наполнено той помпезностью и пышностью, что присущи коронации человеческих королей.
– Я бы не пропустила этого ни за что в мире.
Затем она услышала, как кто-то – мужчина или женщина, – прочистил горло. Обернувшись, Таня и Алек увидели Рейчел и Нафи, стоящих в их комнате и не пытающихся даже оправдать свое поведение.
Таня почувствовала, как руки Алека сильнее сжались на ее талии.
– Рейчел, ты слышала о неприкосновенности частной жизни?
– Простите нас, милорд, но нам нужно поговорить с вами наедине, не будете ли вы так любезны?
– Чтобы вы не хотели сказать, можете озвучить это в присутствии моей невесты.
Нафи выступила вперед.
– Должно быть, вы его будущая королева?
– Она ею станет.
– Алек, все нормально. Я пойду…
– Нет, Таня, на этом наша обособленность заканчивается.
– Прости нас. Мы не знали, – произнесла Рейчел.
– В чем дело, Рейчел?
– Алек, Раду дал тебе родного брата.
– Что?
Таня сжала руку Алека и буквально почувствовала, как его трясет.
– Твой брат не настолько стар, как ты. Я бы сказала, приблизительно, он в два раза младше тебя. Он живет в Греции.
– В Греции. Брат в Греции? Как его зовут?
– Дедал Раду-Вульф. Он наполовину грек и даже более того…
– Даже более того?.. Что ты имеешь в виду?
– Что ты знаешь о Санторини? – спросила Нафи.
– Много чего. Они невосприимчивы к солнцу.
– Не просветишь меня, Алек?
– Извини. Греческие вампиры в основном проживают на острове Санторини. Большинство из них родились там и могут выдерживать солнечный свет. Это удивительно. У меня есть брат.
– Все это время ты думал, что одинок.
– Я никогда не был одинок, не тогда, когда в этом мире была ты, но теперь моя семья стала больше. Я должен его найти. Он знает обо мне?
– Я не знаю, ваше высочество.
– Я бы спросил, почему вы не рассказали мне этого раньше, но теперь это не имеет значения.
– У нас были на то причины.
– Разве он не имеет столько же прав на правление, как и я?
– Ваш дед сделал тебя правопреемником короля задолго до того, как он умер, Алек. Это не может быть изменено.
– Тем самым вы хотели сказать, что не будете и не желаете этого менять.
– Вы наш самый лучший шанс на выживание. Мы оставим вас наедине.
Таня и Алек смотрели вслед удаляющимся Древним, которые на этот раз вышли через дверь.
* * *
Позднее той же ночью, Алек лежал обнаженным, лицом ниц, на полу Большого Зала. Его дед когда-то лежал на том же самом месте и терпел холод каменного пола, вызывающий онемение во всем теле. Холод не влиял на Алека или других вампиров, но он не кормился и был чувствителен к температурному перепаду. Нахождение Тани поблизости ослабляло его дискомфорт.
Члены Кровавого Высшего Совета обошли вокруг него три раза, исполняя ритуальные песнопения на древнем, как сами викинги, языке. Алек слышал, как острые ногти, столь же острые, как нож мясника, разрезают мраморовидную кожу. Он вдохнул сладостный запах древней крови, когда воздух коснулся открытой раны Советника. Сглотнув жидкость, Алек почувствовал, как его переполняет энергия. Его переполняло такое же чувство, когда он глотнул крови Рейчел за день до этого. Внезапно, его взгляд изменился, в глазах появилась первобытная дикость. Алек смотрел на присутствующих через плотную красную завесу. Зверь внутри грозил овладеть им. Он дрожал, борясь за контроль. Наконец, дрожь прекратилась. Советники облачили его в черный плотно-облегающий кожаный костюм и в плащ с капюшоном, ему был вручен его верный меч, отполированный и начищенный до блеска.
По всему Большому Залу раздались приветственные громкие возгласы:
– Да здравствует король!
Алек отыскал взглядом Таню, чтобы заверить ее, что с ним все в порядке.
* * *
Таня огляделась вокруг себя – множество различных лиц.
Они принадлежали различным национальностям, были разных цветов, размеров и форм. «Организация Объединенных Наций вампиров», – подумала она. Незамысловатая золотая корона была возложена на голову Алека, и все присутствующие в Зале поклонились ему, а он поклонился всем.
Сразу после этого в обеденном зале было устроено пиршество. Длинный стол был забит до отказа разными кушаньями из сырого мяса. Помимо мяса, была подана капуста со сметаной, а затем наступил момент для десерта в виде огромного торта. Таня перезнакомилась с таким множеством людей, насколько только это было в ее силах. Их было так много. Девушка пожала руку большинству из них, и вопреки своим страхам быть холодно принятой ковеном Алека, ее встретили тепло и радушно. К ней относились с нескрываемым любопытством, но за грубость это нельзя было счесть.
Алек взирал на нее с такой гордостью и любовью, что она не могла не задаться вопросом, вспоминал ли он о своем деде? Таня ощущала вокруг себя призраков замка.
После пиршества, Таня с Алеком переговорили с Луизой и Мэттом. Таня была благодарна за то, что все кончилось. Раду был в пансионе и никогда не вернется, чтобы разрушить их жизни. Иона уже давно ушла. Вампирша не принесла Тане извинений, но, по крайней мере, она помогла Алеку. Иона осталась при своем, но была изгнана из королевства. Алек и Совет сохранили ей жизнь, но ей предстояло жить с дурным запашком, изобличающим в ней предателя.
