Текст книги "Пурпурные крылья"
Автор книги: К. Уилсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Глава 20
– Ты не можешь постоянно от этого убегать, и ты это знаешь. Однажды тебе придется обо всем узнать.
Он почувствовал ее молчаливое согласие, и большими руками, так сильно похожими на руки Алека, коснулся ее лба. В ее голове закружился водоворот образов, пока Раду не сосредоточился.
Она перенеслась в прошлое. Во времена, когда носили платья с открытыми плечами и турнюр. Люди разъезжали в экипажах. Женщины носили причудливые шляпки, а мужчины двубортные костюмы с карманными часами, цилиндры и трости.
Она огляделась вокруг себя и обнаружила, что находится в комнате в бело-розовых тонах. Стены были выкрашены в белый цвет, а окна украшали розовые гофрированные шторы. На кровати лежал открытый дорожный сундук, с аккуратно сложенной в нем одеждой, у стены стоял белый туалетный комод с овальным зеркалом. Таня подошла к зеркалу, наступая на подол длинного платья и чувствуя боль в ступнях, причиняемую миниатюрными туфлями. Она посмотрела в зеркало и от увиденного лишилась дара речи. У нее были темно-коричневые волосы и кудряшки, как у Ширли Темпл [91]91
Ширли Темпл (англ. Shirley Temple, род. 23 апреля 1928) – американская актриса, обладательница Молодёжного «Оскара» в 1934 году, наиболее известная по своим детским ролям в 1930-х годах.
[Закрыть]. Кожа стала гораздо бледнее обычного, но черты лица остались теми же.
Ее кто-то окликнул. Голос… Столь же знакомый, как ее собственное сердцебиение.
– Констанс…
Ее сердце почти перестало биться. Это был Алек. Как Раду удалось это сделать? Одно мгновение она была в адской башне, в следующее… Воспоминания о ней настоящей начали исчезать во мраке. Таня снова и снова повторяла свое имя, но то кем она была, противоречило тому, кем она являласьсейчас. Девушка пошатнулась и ухватилась за комод, чтобы сохранить равновесие.
Вышеград, Румыния
По прошествии какого-то времени после свадьбы, 1835 год
В Вышеграде Констанс была так радушно встречена родственниками Алека, словно была знакома с ними всю свою жизнь.
– Добро пожаловать домой, Констанс, – произнесла Фиона.
Констанс сразу поняла, что это мать Алека. Он унаследовал от нее зеленые глаза и длинные волнистые волосы. Все семейство обладало невероятно-бледной фарфоровой кожей.
– Мы счастливы, наконец-то, встретиться с тобой.
– Я с нетерпением ждала личного знакомства с вами, госпожа Вульф.
– Называй меня Фионой, или мамой. Может, мы и выглядим официозно, но на деле – мы совсем не такие. Пойдемте, познакомимся с отцом нашего семейства.
Фиона провела ее к своему мужу Владимиру. Она тот час отметила сходство между Алеком и его отцом. Это было просто невероятно, как если бы она смотрела на копию Алека, а не на его отца. У них обоих были длинные густые волосы, те же удивительные глаза, за исключением того, что у Владимира они были черными, но в таком же обрамление густых черных ресниц. К тому же, у них был одинаковый овал лица. У Владимира на левой стороне головы была густая прядь седых волос. Алек был выше отца на три дюйма. Оба мужчин представляли собой прекрасную пару.
– Здравствуй, моя дорогая. Как же долго тянулось время.
Она несколько растерялась от подобного высказывания, но потом вспомнила, что они знали друг друга прежде.
– Оно того стоило, ради встречи с вами, гос…
– Отец, – подсказал он. – Ты увидишь, мы доброе и любящее семейство. Твой акцент… Ты креолка?
– Oui, pere [92]92
Да, отец. – (фр.)
[Закрыть].
– Новый Орлеан – прекрасный уголок Луизианы.
– Да, это так. Я надеюсь вернуться туда в ближайшее время и навестить свою семью.
– Ах, она здесь, – раздался голос с лестницы.
Констанс подняла глаза и увидела женщину, одетую в бриллиантово-голубые цвета. Женщина величественно скользила вниз по парадной лестнице, распростерши объятия. Девушка не успела моргнуть и глазом, как уже оказалось в ее объятиях, в самых радушных и крепких объятиях, в которых она когда-либо оказывалась. Пожилая женщина представилась Еленой.
Констанс была поражена с какой теплотой и участием к ней отнеслись эти люди.
* * *
Они провели месяц в доме деда и бабушки Алека в Румынии. Это было так не похоже на то, к чему она привыкла. Все до единого просыпались по ночам и практически неподвижно дремали в течения дня. Это и было признаком того, что они – вампиры. Летаргия, как она слышала, становилась менее продолжительной с возрастом. Алек мог находиться на солнце до полудня. Будучи намного моложе, он не мог этого делать.
Слуги готовили пищу, делая акцент на мясных блюдах для нее. Алек и его семья тоже ели мясо, но оно жарилось до полуготовного состояния. Внутри мясо оставалось кроваво-красного цвета.
Констанс переживала, как отнесутся к ней родные Алека. В Европе рабство отменили, но расизм продолжал существовать. Родные Алека относились к ней, как к ровне.
Узнав их получше, она поняла, что у них не было подобных мыслей о людях, чей цвет кожи отличался от их собственного. У них никогда не было рабов, и все кто приходил в замок, обладали различным цветом кожи и были разной национальности. Констанс была настолько окрылена этим открытием, что ее бдительность притупилась и даже более того.
Ей казалось, что вампиры не сильно-то отличаются от остальной части человеческого рода, впрочем… она так и думала. Алек был живым доказательством тому.
Спустя какое-то время все изменилось.
К родным Алека нагрянул неожиданный гость. Это был Раду, дядюшка-изгой.
Однажды вечером он заявился в замок, одетый по последней парижской моде. Сняв цилиндр и перчатки, он вручил их дворецкому. Вслед за ними последовало пальто.
Констанс, с Алеком позади нее, спустилась по лестнице, чтобы поприветствовать его. Алек же ничего не пожелал сказать мужчине.
– Дядя.
– Ах, Алек, дорогой мой племянник. Вижу, ты не слишком долго скорбел.
– Это – Констанс, моя молодая супруга.
– Как поживаете, Констанс? – С самой любезной улыбкой, на которую был способен, он взял ее руку и поцеловал.
У него были холодные, как лед, губы. Холод пробрал кисть до самых костей. Она вздрогнула от ощущения холода, проникнувшего в руку.
С трудом сглотнув, Констанс натянуто улыбнулась и отступила. Потерла замерзшую руку. В голове зазвенели тревожные колокольчики, и скрутило желудок. Она почувствовала себя еще хуже, когда заметила настороженность между Алеком и Раду. Взаимоотношения между Раду и его родителями, братом и золовкой были хуже некуда. Зачем позволять ему приходить сюда, если он доставляет неприятности?
Этот вопрос не выходил у нее из головы весь оставшийся вечер. К счастью, Алек изменил расписание ее биологического ритма так, чтобы она смогла проводить с ним весь вечер, бодрствующая и готовая к любым неприятностям. Она спросила у него, зачем бабушка с дедом разрешают его дяди возвращаться в дом, если он является причиной множества разногласий.
– Они все еще любят его и надеются, что он изменится.
– А ты не думаешь, что он изменится?
– Нет.
Леденящий холод пополз по ее рукам и спине.
– Возможно, нам лучше уехать?
– Нет, Констанс, он не заставит меня бежать от собственной семьи.
Последующие дни были странными, иначе и не скажешь. Констанс постоянно натыкалась на Раду. Их общение становилось более чем странным. Одну минуту он вел себя вежливо, а в следующую обращался с ней, как будто она была его шлюхой, которой дали вольную.
Констанс становилось все страшнее, и она знала, что Алек может прознать про это. Она решила оставить при себе свои страхи. На протяжении всего своего пребывания в родовом гнезде Алека, она старалась находиться в компании матери или бабушки. Однажды ночью, Констанс захотела предпринять рискованную вылазку в сад. Одна. Она не подумала, что Раду последует за ней туда. Всем было известно, как он ненавидит цветы и любую другую живую растительность.
Она завязала ленты капота под подбородком и, придерживая тяжелый шлейф кринолина, прошла через кухню. Вся прислуга, как по команде, поклонилась ей. Это расстроило ее. Она приветливо кивнула им, и дворецкий открыл для нее дверь. Констанс спустилась по каменной лестнице и прошла в сад. Там, запрокинув голову к небу, она вдохнула свежий ночной воздух.
В саду было необычайно тепло и спокойно.
Сад был идеальным убежищем от напряженной обстановки в замке. Она приблизилась к кустарниковому лабиринту. Девушка не осмеливалась туда заходить, потому что могла заблудиться. Она остановилась перед входом в него и прикоснулась к вьющейся лозе плюща, что выбилась из ухоженной кустарниковой изгороди лабиринта. Затем, внимание Констанс привлек огромный фонтан.
Она подошла к нему и села на закругленный каменный бортик. Капельки воды усеяли ее кожу. Она обернулась и принялась рассматривать крошечные пальчики на ногах каменного Купидона.
– Прекрасная ночь, не так ли?
Вздрогнув, девушка обернулась, чтобы увидеть пытливые, сверкающие фиалковые глаза.
– Да, так и есть. Замечательная ночь.
– Не то что у вас в Новом Орлеане.
– Я скучаю по дому, но мне хочется получше узнать эту страну.
– Такие как вы, в новинку для этой дикой страны, поэтому, вам не стоит выходить на улицу одной.
– Здесь я чувствую себя в безопасности, да и Новый Орлеан не образец цивилизованности, в нем полно болот, кишащих аллигаторами.
– А здесь полно волков, которые гораздо приятнее аллигаторов, но от этого не менее опасней последних. Они являются ночными созданиями и могут причинить вам вред в любую минуту, моя дорогая.
Она настороженно следила за тем, что он скажет дальше. Казалось, что все его внимание сосредоточено на ней. И от этого ей стало не по себе.
– Мне казалось, что вы были в замке и оживленно дискутировали с вашим отцом?
– Ах, да, так оно и было. Это наш с ним ритуал. Мы встречаемся, спорим, расходимся, опять встречаемся и спорим.
– Не расстраивает ли это вас? Дискуссия о банальных вещах?
– Я бы не стал столь пренебрежительно называть всю мою жизнь банальщиной, моя дорогая.
Она откашлялась.
– Меня зовут Констанс. Пожалуйста, называйте меня по имени. – Его ласковое обращение раздражало ее.
– Мои извинения, – он коснулся ее руки, – Констанс.
– Не прикасайтесь ко мне.
– Вы испытываете ко мне неприязнь?
Она должна быть с ним правдива.
– Да, вы неприятны мне.
– Хотелось бы мне знать – почему?
Констанс посмотрела на его руку, лежащую поверх ее.
– Ваша рука, сударь. – Раду убрал руку. – Я слышала, что вы сделали Алеку.
– А вы не слышали, что он сделал мне?
С некоторой долей сомнения и любопытства она взглянула на него.
– Что-то мне так не кажется. Я влюбился единственный раз за всю мою жизнь, а он отобрал ее у меня. Я поклялся отомстить. Затем, мой вселюбящий отец решил, что будет лучше, если королевство перейдет в руки Алека. Поэтому, после смерти моего отца, королем станет Алек. Не я, а мой племянник. Он отобрал у меня королевство без малейших усилий. Спроси об этом сама у добрейшего и наимилейшего Алека.
– Начнем с того, что королевство и не было твоим.
– Прикуси язык, девчонка. Я любезен с тобой. Не заставляй меня об этом пожалеть.
– Простите меня, пожалуйста.
Он схватил ее за руку, прежде чем она успела увернуться.
– Будьте осторожней, моя дорогая. Одно из тех ночных существ может быть мною.
Девушка выдернула руку и, не оглядываясь, побежала вверх по лестнице замка. Гонимая страхом, она бросилась в отведенную для них с Алеком комнату.
* * *
Позднее тем же утром, после бурной ночи страсти, Алек и Констанс лежали в объятиях друг друга на кровати с балдахином.
– Я слышал, что несколько часов назад ты сломя голову вбежала в замок. Что случилось?
– Ничего, Алек. Мне показалось, что я услышала дикого зверя.
– В данных местах волки расположены дружелюбно, особенно те, которые обитают в Карпатах. Тебе незачем их бояться.
– Мне с трудом в это верится. Бабушка часто рассказывала мне истории о волках, утаскивающих детей в леса, после чего их никто больше не видел.
– Моя семья тесно связана со стаей, Констанс. Они являются нашими величественными союзниками. – Он посмотрел на надетую на ней белую хлопковую ночную сорочку. В ней все еще преобладала скромность. Он находил это милым.
– На что похоже это для тебя?
– Ты имеешь в виду быть вампиром?
Констанс кивнула.
Он перебирал ее волосы, ощущая их мягкость.
– Я вижу и слышу вещи, невидимые и неслышимые для смертных.
– Например?
С проказливой улыбкой, он слегка дернул прядь ее волос.
– Каменный Купидон фонтана в саду пошевелился и подмигнул мне.
– Не-ет, ты дурачишь меня.
В мгновение ока он обхватил ее за талию. Его губы оказались в дюйме от мочки ее уха.
– Он подмигнул, Констанс.
– А что же тогда ты слышишь?
Он провел пальцем по ложбинке между ее грудей.
– Я слышу твое сердцебиение. Я слышу, как по твоим венам бежит кровь. Я слышу, что говорит о тебе прислуга.
Она прочистила горло.
– И что же они говорят?
– Они считают тебя экзотичной и застенчивой. – Посмотрев на нее с дьявольским блеском в глазах, и начал расшнуровывать вырез ее ночной сорочки.
Она вздернула бровь.
– Ну, полагаю, что это комплимент.
– Так и есть. Почему ты спрашиваешь, что значит быть вампиром? – Он смотрел, как она покусывает свою соблазнительную нижнюю губу. Кровь опять устремилась к его члену. Он любил ее нижнюю губку, ее так и хотелось укусить.
– Думаю, что мне хотелось бы стать одной из вас.
– Констанс, что ты говоришь?
– Сделай меня вампиром.
Он обхватил ладонями ее лицо.
– Ты уверена?
– Да.
– Возможно, мы наконец-таки сможем разрушить проклятие.
* * *
На следующую ночь, Констанс обнаружила, что их комнату освещают свечи в высоких канделябрах, а кровать усыпана лепестками красных роз. Это было похоже на сон и очень романтично. Она не смогла сдержать улыбки при виде того, как расстаралась прислуга.
Уже скоро, со встречи с каким-то таинственным советом, вернется Алек. Он лишь однажды упоминал о Кровавом Высшем Совете при ней. Алек оставил для нее распоряжение: дожидаться его в комнате. Он знал, что ей захочется приготовиться для встречи с ним, и хотел сделать ее ожидание приятным.
На полу, в ожидание омовения для страстной ночи с Алеком, стояла ванна с горячей водой. Услышав стук в дверь, Констанс открыла ее – это пришла одна из служанок, чтобы помочь ей раздеться.
Констанс впустила девушку и та помогла ей снять приталенное платье, а затем муслиновую шемизетку. Следующими были сняты чулки и туфли. Вскоре Констанс оказалась в ванне, смывая все тревоги и волнения напряженного дня. Ей хотелось, чтобы все получилось. Она хотела стать вампиром, чтобы оградить себя от Раду.
Служанка начала извиняться за то, что забыла принести полотенце.
– Да нет же, у меня полно полотенец.
Но покрасневшая от смущения девушка, настояв на своем, побежала за ним.
Констанс обошлась тем полотенцем, что имелось у нее в комнате. Она по-быстрому вытерлась и завернулась в него. Осторожно прочесала пальцами длинные, вьющиеся, темно-коричневые волосы. Их нужно было заплести. От влаги ее волосы стали густыми и начали путаться. В этот момент, словно из ниоткуда, налетел порыв сильного ветра и задул свечи, погружая комнату во мрак.
После чего Констанс почувствовала на своих плечах чьи-то руки. Ощутив знакомую нежность, она поняла, что это был Алек. Он осыпал ее шею легкими, как прикосновения пера, поцелуями. Застонав, девушка перекинула волосы через плечо. Он подхватил ее на руки и положил на кровать. Ее глаза были закрыты, а голова кружилась от желания к нему.
* * *
Алек с дедом выехали из Вышеграда в красно-черном витиевато украшенном экипаже. Они говорили о Констанс.
– Она должна стать одной из нас. Она бы стала прекрасным дополнением к нашей семье. Я хочу правнуков, которые бы наполнили своим смехом тихие залы замка.
– Дедушка, уже скоро мы вернемся в Америку, но ты получишь желаемое. К тому же, об этом же меня просила мама.
Старик запрокинул голову и рассмеялся.
* * *
Полотенце Констанс было убрано в сторону, она была полностью открыта для Алека. Он проложил цепочку поцелуев от ее груди к животу. Ее кожа увлажнилась от них. Он сжал ее груди руками, когда прижался лицом меж ее ног. Она приподняла бедра, вращая ими и выгибаясь от страстного желания.
– Ох, Алек, – выдохнула она.
В этот момент он приподнялся над ней и поднял голову, чтобы она увидела его.
Констанс задохнулась от ужаса.
Глаза были фиолетовыми, и в них пылала скрытая ненависть. Его рот открывался все шире, обнажая длинные клыки.
Констанс, открыв рот, закричала и оттолкнула его. Он был очень сильным. Ее пугало, что мужчина может быть так силен.
– Ты хочешь быть одной из нас? Ты должна получить желаемое. – Он с такой силой впился зубами в ее шею, что она всем телом дернулась вверх.
Констанс хватала воздух ртом. Она отбивалась от него, пытаясь освободиться.
Он расстегнул бриджи, не переставая высасывать из ее шеи жизненные соки. Приподняв ей ноги, он грубо взял ее, заставив девушку почувствовать себя раздираемой на две части. Каждая клеточка тела запульсировала от боли. Девушка молила о том, чтобы все быстрее закончилось, молила о смерти, а потом… потом она уже ничего не чувствовала. Констанс настолько ослабла, что не могла пошевелиться.
* * *
В экипаже Алек согнулся пополам от боли. Его трясло. Он почувствовал кровь, стекающую по его ноге.
Его дед встревожено посмотрел на него.
– В чем дело, Алек?
– Я… Это Констанс. Что-то не ладно.
Экипаж остановился перед замком. Алек с дедом молниеносно покинули экипаж.
* * *
Раду вскрыл длинным ногтем запястье. В рот Констанс полилась кровь из пореза. Она поперхнулась от ее вкуса, но потом притянула его запястье ко рту и стала жадно глотать кровь.
* * *
В комнате появился Алек. Раду обернулся к нему и зашипел, обнажая клыки. Алек подошел к Констанс, осмотрел ее избитые, покрытые синяками бедра и все еще широко разведенные ноги, выставляющие суть ее естества на всеобщий обзор. Из глубокой раны на ее горле струей била кровь.
Он едва заметил появление деда рядом с собой, но почувствовал, как на него накатывает отвращение при виде оскверненной Констанс.
– Боже милостивый! Раду, что ты наделал?!
– Я отнял последние остатки здравомыслия Алека. Теперь она моя.
Бакр вышел вперед.
– Но он же твой с…
Взбешенный и ослепленный яростью Алек подбежал к своему дяди и, схватив его за грудки, толкнул в сторону окна. Они оба с грохотом вывалились в окно, осколки стекла, деревянные куски рамы и глыбы камней посыпались вслед за ними на землю. От их приземления на земле образовалось небольшое углубление.
Остальная часть замка уже была готова к сражению. На улице появились родители Алека и собралась прислуга. Так же появился Кровавый Высший Совет.
Алек откатился в сторону, взметнулся в воздух и в его руках материализовался меч. Раду, неспешно поднявшись, принялся приводить в порядок свои дорогостоящие бриджи. Из уголка его рта на воротник сорочки сочилась кровь.
Лицо Алека исказилось от ярости. Со свистом рассекая воздух, он атаковал Раду мечом. Защищаясь, Раду подался назад. Их мечи скрестились с ужасным лязгом. Снова и снова этот ужасный звук сотрясал воздух.
Раду изловчился и зацепил острием меча живот Алека. Сквозь жилет проступило темно-красное пятно. Алек посмотрел на свою кровь и согнулся от боли.
– Я так долго этого ждал. Наконец-таки я избавлюсь от тебя, полукровка, – брызжа слюной, выпалил Раду.
Алек посмотрел на дядю, набрал полную грудь воздуха и с рычанием бросился на него. С поразительной точностью и в пугающей близости от головы, он резанул мечом по шее противника. Раду закричал и схватился за шею, боясь, что его голова полетит с плеч.
Он бежал, оставляя позади себя кровавые следы.
– Алек?
Он обернулся и увидел деда, держащего на руках тело Констанс. Бакр завернул ее в простыню. Она корчилась от боли, что сопутствовала обращению. Старик передал девушку Алеку.
Алек отправился в уединенную часть сада позади замка. Он чувствовал, как сознание Констанс открылось для него. Ее тело не выдерживало новых изменений. Алек сел на траву рядом с кустом роз.
Он удерживал ее на руках в течение нескольких часов, пока она не перестала корчиться и покрываться испариной пота. Констанс села, огляделась вокруг себя и устремила взгляд на куст роз. Казалось, они тянутся к ней, смеясь и хихикая. Посмотрев на деревья, она увидела, что их ветви тоже тянутся к ней.
– Ты смотришь сейчас глазами вампира.
Она обернулась к Алеку и вспомнила, что произошло. Девушка рухнула наземь и разразилась бурными рыданиями.
– Его уже нет.
– Почему? Почему?
– Мне не следовало привозить тебя сюда.
– О, Боже, что он сделал со мной?! – В ее венах пульсировала отравленная кровь. Желание убить Алека было настолько неистовым, что ей пришлось заставить себя не двигаться. С ослепительной скоростью вирус завладел ее телом. В ней начала расти ненависть к человеку, которого она любила всем сердцем.
– Я знаю, знаю. – Глаза Алека наполнились кровавыми слезами и потекли по лицу. – Мы вместе пройдем через это.
– Нет, я уже чувствую, как теряю тебя.
– Нет!
– Эта ненормальная ненависть уже овладела моим сердцем. Он обратилменя против тебя.
– Констанс, – Алек схватил ее за плечи, встряхивая при каждом произнесенном слове: – Его кровь ничего не значит. Мы по-прежнему можем любить друг друга.
– Нет, не можем. – Она вырвалась из его хватки и побежала на кухню, где обнаружила спящую на стуле служанку.
Девушка проснулась, поднялась со стула, поправила волосы и чепец. Констанс впилась в нее взглядом и та застыла в трансе. В кухню ворвался Алек.
– Что ты делаешь, Констанс?
– Слушай меня, – обратилась она к служанке, вложив в голос принуждение. – В… Внемли лишь моему голосу, – произнесла Констанс и склонилась над столом, положив голову на столешницу. – Возьми мясницкий нож.
В ту же секунду Таня была выдернута из своего видения в настоящее время.
– Теперь ты знаешь.
По ее лицу текли слезы.
– Почему ты это сделал с ней? Что она сделала тебе?
– Она любила Алека.
– Ты сумасшедший. Ты потратил свою жизнь на ненависть к нему, вместо того, чтобы заглянуть в себя.
– Заглянуть в себя? – Раду цинично рассмеялся. – А знаешь ли ты, что я любил его мать?
Таня отрицательно покачала головой.
– Я влюбился в нее, а она отвергла меня. Взамен, она выбрала отца Алека. Хочешь ли ты знать, что я сделал?
– Что?
– Я взялее, прежде чем мой немощный братец Влад сделал своей.
– Ты изнасиловал ее?
– Я осквернил ее на всю ее оставшуюся короткую жизнь. Знаешь ли ты, что, когда она выходила замуж за моего братца, на ней все еще был мой запах. На ее счастье, беременность моим племянником спасла ее брак с моим братом.
Таня покачала головой не веря тому, что услышала. Раду бахвалился. Он был горд тем, что сделал с матерью Алека. Но хуже того… Тане даже не хотелось развивать ту мысль, что пришла ей на ум. У человека, которого она любила, не было ни единой возможности быть понятым Раду. Ни единой… Но эти двое мужчин слишком сильно похожи друг на друга. И если Алек действительно был рожден после свадьбы его родителей, тогда Раду может быть его отцом.
Таня отвернулась от Раду. К горлу подступила желчь, под ложечкой неприятно засосало, не выдержав, она спросила:
– Так что же теперь ты собираешься сделать со мной? Ты собираешься изнасиловать меня? Хочу сразу предупредить: я не стану облегчать тебе эту задачу.
– Я вкушал Констанс, припоминаешь? Нет, дорогуша, ты моя приманка.
– Какой сюрприз.
– Не шевелись, я сейчас вернусь.
– Эй! Куда это ты направился?
– У меня есть дела, требующие внимания, и которые не касаются людей. Тебе же лучше счесть моих друзей довольно забавной компанией. – Он попятился и растворился в тени.
Она оглядела вокруг себя бесконечную и жуткую вереницу скелетных останков, нанизанных на колья. Таня не видела никого, кроме себя, в этой зловонной, пронизанной сыростью, башне. Тут до нее донесся пронзительный писк, а затем звук быстрых шагов по камням. Девушка прижалась спиной к стене.
Звуки становились все громче и громче. Гораздо явственнее, чем прежде. Танина грудь бурно вздымалась от страха. Звуки раздавались все ближе. Она безошибочно узнала пискотню крыс. В неспешном лунном сияние, девушка разглядела тысячу красных глаз и хвостов.
Они бежали к ней, вылезая из трещин округлых стен, которые она могла явственно видеть. За минуту ее глаза приспособились к полумраку, обретя почти такую же зоркость как у падальщиков.
Посмотрев вверх, она увидела цепи, свисающие с обветшалого потолка. Не обращая внимания на их, не внушающий доверия вид, она собралась ухватиться за одну из этих цепей. Таня поднялась на ноги и подпрыгнула.
Она промахнулась.
Девушка опять подпрыгнула и почти ухватилась за одну цепь. Она посмотрела вниз и увидела, что крысы приближаются. Тане не хотелось погибать подобным образом. Будучи преисполненной решимости остаться в живых, она высоко подпрыгнула и ухватилась за цепь. Девушка раскачивалась из стороны в сторону, пока не дотянулась рукой до второй цепи и не перехватила ее поудобней.
Несмотря на то, что Таня добилась своего, ей от этого не стало легче, потому что в ту же минуту она услышала, как с треском начал обрушаться потолок. Девушка посмотрела вниз на крыс. Они начали карабкаться по стенам, вновь угрожая накинуться на Таню. Пушистые паразиты единой массой устремились к ее ногам.
Может, если она спрыгнет вниз, то распугает их и сможет сбежать. А с другой стороны, возможно, они такие же дерзкие, как и те, что обитают в Нью-Йорке. Нью-Йоркские крысы никогда ни от кого не убегают, и уж тем более не от людей. Ей захотелось оказаться дома, подальше от этой неразберихи. А еще ей хотелось к Алеку. Жив ли он или же мертв? А переживи он тот рискованный удар, сработал бы их план?
– Он обязательно сработает.
Она посмотрела вниз и увидела Алека. Он выглядел здоровым, впечатляющим и могущественным в своем струящемся плаще, придающим ему таинственный вид.
Крысы прекратили вскарабкиваться. Они устремились вниз и окружили его.
– Алек, они голодны!
– Не для меня, и они не будут утолять свой голод на тебе. Не правда ли, друзья мои?
Таня сглотнула. Как эти существа могли быть его друзьями? Но они и в самом деле расступились, взволнованно повизгивая, и вновь начали забиваться в щели стен.
Алек воспарил вверх и поймал ее в свои объятия.
– Он ушел.
– Знаю, – ответил он, когда они опустились на землю. – Я знаю, куда он отправился.
Таня обняла его, крепко прижимая к себе.
– Я не чаяла увидеть тебя вновь.
– Я пережил удар. Обо мне позаботились Мэтт и Иона.
– Иона? Она помогла ему…
– Сейчас она помогает нам. Я отослал ее в Вышеград.
Вне себя от страха девушка огляделась вокруг них и потянула Алека за плащ.
– Раду может вернуться.
– Я знаю, куда он отправился.
– Ты по-прежнему собираешься сражаться с ним?
– Да. Он должен умереть.
– Алек, есть кое-что, о чем тебе следует знать.
– Тс-с. Таня, тебе нужно отдохнуть, – он взмахнул рукой перед ее лицом, и она погрузилась в сон.
* * *
Иона приблизилась к Вышеградским вратам, зная какой прием ее ожидает. Красные двери со скрипом отворились и навстречу Ионе вышла рассерженная Рейчел.
– Ты все же посмела явиться сюда, после своего предательства.
Сила ее гнева сбила девушку с ног, и та упала на окаменелую почву.
– Меня послал Алек.
– Говори, Иона.
– Раду взялся за былое, а Ану помог нам устроить засаду на Алека в Америке.
Единственным ответом Рейчел были зловещее рычание и улыбка. Она резко развернулась в дверях, отчего черный кожаный плащ обвился вокруг нее, и вошла в замок.
Иона смотрела вслед ее выцветающему очертанию, по-прежнему не поднимаясь с земли.
Следуй за мной, Иона Мак-Дугал.
* * *
Преисполненной важности и самодовольства походкой Раду вошел в Вышеград. Он победил. Алек не вернулся, что означало его смерть. Раду чувствовал бы себя еще лучше, если бы отрезал ему голову. Но того удара, что он ему нанес, вполне хватило, чтобы пустить Вульфу кровь. Должно быть он умер на полу той кухни с гладкими металлическими поверхностями и лишенной всяких изысков.
Раду вошел в большой зал и нашел Ану, стоящим в центре круга, образуемого членами Кровавого Высшего Совета.
Он быстро пригнулся, когда обернулась Рейчел. Они не должны знать о его присутствие. Он блокировал свои мысли и растворился в темноте внутреннего двора замка.
Вскоре Раду услышал рычание, лай и крик, которого он никогда не слышал раньше, и от которого стыла кровь в жилах. До него доносились зловещие звуки раздираемой на части плоти.
Сейчас Ану был сам по себе. Из него вышел хороший стратег, но он был небрежен. У Раду имелись другие неотложные проблемы, требующие его решения.
– Нет, дядя, сейчас тебе придется заняться мною.
Прежде чем Раду успел ответить, ему в челюсть был нанесен удар по силе сравнимый с мощью бульдозера. Взлетев как комета, он врезался в дерево, расколов его ствол напополам.
Покачиваясь из стороны в сторону, Раду поднялся на ноги. Его нижняя челюсть гротескно свисала на одну сторону.
– Я убилтебя.
Алек шагнул вперед, от глаз Раду его лицо было частично скрыто тенью.
– Твой замысел ужасен.
Раду зарычал на него и, с неимоверной скоростью подскочив к Алеку, толкнул его в другое дерево, сбивая листву и ветки. Усилия, затраченные на удар, ослабили его, и Алек не преминул воспользоваться этим преимуществом.
* * *
Таня, привязанная к кровати невидимыми ремнями, изо всех сил старалась проснуться. Она понимала, что это Алек заставил ее уснуть, но ей нужно очнуться. Он совершит ужасную ошибку, если убьет своего дядю.
Она силилась проснуться, прорываясь сквозь вязкий туман. Ей необходимо это сделать во что бы то ни стало.
* * *
Рейчел отшвырнула останки Ану в дальний угол большого зала. Предполагаемый будущий король и узурпатор схлестнулись в бою, обнажив свои мечи. Один за другим появились члены Совета, чтобы наблюдать за ходом битвы. Рейчел вышла последней, проходя мимо Маджестика, она окинула его взглядом.
Один из Членов Совета обратился к Рейчел:
– Вы главный советник нового короля. Что, если он не станет преемником, Рейчел?
– Тогда мы уничтожим Раду. Придет пора для наших действий. Если бы мы сделали это раньше, Алеку не пришлось бы разбираться с этим сейчас.
– Он не может убить кровного родственника.
– Возможно, пришла пора изменить правила. Давайте посмотрим.
* * *
Мечи скрестились, сотрясая ночную тишину лязгом и скрежетом смертоносного металла. Алек замахнулся. Раду сделал обманный маневр и меч Алека вонзился в дерево и повалил его. Раду покачал головой. Присев, Алек с разворота пнул Раду в голень. Он опрокинулся на спину и зарычал на Алека. Тот же лишь поманил Раду указательным пальцем, показывая, чтобы тот приблизился к нему.
* * *
Таня изо всех сил старалась пошевелить рукой или ногой. Внушение, которое Алек применил к ней, было сильным, но она должна быть сильнее его. Сосредоточившись на этой мысли, она смогла сдвинуть свое тело с кровати, при этом свалившись на пол, устланный восточным ковром. Таня была благодарна ковру за то, что он смягчил падение. До нее доносился лязг металла о металл. Она подползла к громадным окнам, приподнялась, отодвинула бархатные красные портьеры и выглянула наружу.
