Текст книги "Идеальное преступление"

Автор книги: Иван Сербин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

– Конечно. Обещаю. – Андрей с облегчением улыбнулся. – Я же не враг себе, в конце-то концов. Кстати, почему ты все время говоришь «ты»? Виталий приглашал нас обоих.

– Я не иду, – категорически ответила Татьяна.

– Как? Почему?

– У меня сегодня лекция. Забыл?

Два раза в неделю Татьяна посещала какие-то странные лекции. Что-то мистически-нетрадиционное, заумное, касающееся то ли энергетики, то ли ауры, черт его знает. За три с половиной года их женитьбы Татьяна всего раз пропустила лекцию. В его, Андрея, день рождения. И то с большой неохотой.

– Слушай, – взмолился Андрей, – а не могут твои гуру сегодня обойтись без тебя, а?

– Не могут. – К лекциям она относилась почти трепетно. И Светлану Вихреву она, конечно, не любила. Тоже немаловажный фактор. – К тому же это не имеет значения. При Виталии Светлана тебя в койку не потащит. Хотя бы с этой стороны ты застрахован от неожиданностей.

– Надеюсь, – вздохнул он.

Татьяна быстро посмотрела на мужа, затем кивнула:

– Я пойду. А то еще Виталий заметит, что меня нет на месте, устроит скандал.

– Иди, – согласился Андрей. – Конечно. Нам неприятности не нужны.

Татьяна вышла из кабинета, а Андрей, откинувшись на спинку кресла, задумался. То, что он принял за удачу, при ближайшем рассмотрении оказалось не такой уж удачей. А ну как Светлана действительно станет подбивать к нему клинья? Как быть тогда?

* * *

– Ты идешь?

Андрей рассеянно взглянул на вошедшую в кабинет жену, затем бросил взгляд на большие настенные часы. Без двадцати шесть? Как быстро, однако, летит время. Он отодвинул в сторону банковские сводки.

– Да, сейчас.

Спрятав сводки в верхний ящик стола, Андрей поднялся.

– Я жду в машине. – Татьяна скрылась за дверью.

За что Андрей действительно был благодарен этой работе, так это за то, что она легко улаживала конфликты в семье. Попробуйте-ка походить букой, когда вам приходится общаться раз в пять минут.

Андрей надел пальто, одновременно прикидывая, успеют ли они заскочить в магазин, купить бутылочку хорошего вина. Кстати, цветы для хозяйки дома тоже было бы неплохо прихватить.

Он запер кабинет, прошел подлинному коридору и спустился в операционный зал. Здесь еще работали, хотя посетителей почти не было. По дороге Андрей заглянул в комнату службы безопасности, сообщил, что уходит. Охранник проставил в журнале время и щелкнул тумблером, включающим сигнализацию. Послышался едва различимый писк, и на серой панели вспыхнула зеленая лампочка.

– Чернозерский еще здесь? – с надеждой спросил Андрей.

– Виталий Михайлович? – Охранник покачал головой. – Ушел минут сорок назад.

Мог бы и предупредить, не без раздражения подумал Андрей. Он-то будет при полном параде, а нам лететь сломя голову.

– Доброй ночи, – пробормотал, выходя в зал.

– До свидания, – ответил охранник и отвернулся к пульту.

На улице моросил мелкий, нудный дождь. Андрей поднял воротник пальто и скатился по широким серым ступеням.

Он переступил через массивную чугунную цепь, тянущуюся по периметру стоянки, и в этот момент из-за машин навстречу ему шагнула черная фигура. Человек выглядел довольно зловеще. Его пальто, брюки, пиджак, рубашка, шляпа были антрацитово-черного цвета. Белые, совершенно седые волосы резко контрастировали с одеждой. На старческом морщинистом лице выделялись пронзительно-голубые глаза. Наверное, в представлении не отягощенных воображением людей именно так должна была выглядеть смерть. Или гробовщик. Андрей остановился от неожиданности. Черный человек смотрел на него холодно и серьезно. Изломанные морщины тянулись от крыльев острого, похожего на вороний клюв носа к уголкам серых губ, сжатых в тонкую полоску. Белые брови сдвинулись к переносице. И по взгляду, по напряженной готовности к разговору Андрей вдруг понял, что черный человек ждал именно его.

– В чем дело? – спросил он, чтобы хоть что-то спросить. Старик молчал. – Что вам от меня нужно?

Андрей огляделся. От сидевшей в «девятке» Татьяны их отделяло несколько машин. Жена не могла видеть ни его, ни странного старика. Банковская охрана? Андрей знал, что стоянка вне поля зрения видеокамер.

– Вам нужны…

Он хотел спросить: «Нужны деньги?», но понял, что старику требуется вовсе не это. Слишком уж хорошо был одет черный человек. Слишком хорошо и слишком дорого. Для бомжа.

– Что вам нужно?

Старик буравил его ледяным взглядом. Андрей почувствовал, как по спине у него пополз неприятный холодок.

– Ты. – Старик вдруг вытянул руку, почти коснувшись коричневым узловатым пальцем лица Андрея. – Это ты!

– Что я? – непонимающе спросил тот, невольно отстраняясь.

– Ты убил этих девушек!

Голос старика, сдавленно-скрипучий, напоминал скрежет металла по стеклу. Андрею захотелось заорать: «Отстань от меня, проклятый сумасшедший! Уйди!» Но он не заорал, хотя и сам не понимал, что же остановило его.

Старик сделал шаг вперед. Выглядел он решительно и жутко.

– Ты убил их всех! – проскрипел старик.

– Какого черта?.. – Андрей попятился.

– Я знаю о тебе все! Я знаю больше, чем ты сам! Я знаю, о чем ты думаешь! Я знаю, какие сны ты видишь!

– Кто вы такой, черт возьми?

Андрей пребывал в полном замешательстве. Мало того, под пронзительным взглядом старика его вдруг охватила паника. Сама собой всплыла мысль о прошедшей ночи, проведенной неизвестно где. Душной волной накатил ужас.

– Кто вы такой? Что вам от меня нужно? – почти выкрикнул Он, чувствуя, как горячий пот заливает лицо.

– Я – твоя совесть! – негромко проскрипел старик и сделал шаг вперед.

Андрею вдруг показалось, что незнакомец сейчас ударит его. В глазах черного человека полыхало голубое пламя.

– Оставьте меня в покое!

Андрей попятился.

– Я знаю, что ты делал сегодня ночью! Ты убил ее, как и всех остальных! Как ты себя теперь чувствуешь, убийца? Утолил жажду крови? Или тебе все еще мало?

Андрей сглотнул судорожно. Его охватил ужас. Старик растянул выцветшие губы в страшной холодной улыбке. Изо рта на подбородок вдруг упала капелька крови. За ней еще одна. Кровь сочилась из уголков губ.

– Почему ты уходишь? Ты боишься меня? – Старик говорил, а Андрей видел его зубы, залитые кровью. – Бойся не меня. Бойся того, что живет здесь. – Он снова протянул руку и ткнул желтым пальцем в грудь Андрея.

Тот отступил еще на шаг и запнулся о цепь. Он даже не понял, что произошло. Только взмахнул руками и опрокинулся навзничь, ударившись затылком об асфальт.

Мир вспыхнул оранжево-красным пламенем и погас. Вместо серо-багряного вечера клубилась чернота, в которой весело порхали огненные бабочки. Чернота завивалась спиралью, закукливалась, тая в себе нечто ужасное. Оно точило когти, скалилось стальными иглами зубов и безумно сверкало ярко-алыми углями глаз.

Капли дождя упали на лицо, и Андрей открыл глаза. Над ним стояли люди. Трое охранников, пара сердобольных прохожих, Таня. В руке одного из парней службы безопасности Андрей увидел чайник и понял, что никакого дождя не было. Его просто поливали водой.

– Вас не тошнит? – спросил кто-то.

– Что? – переспросил он.

– Потрясите головой. – Охранник опустился на корточки и посмотрел ему в глаза. – Зрачки-то нормальные, но лучше все-таки потрясите. Мало ли что.

Андрей послушно тряхнул головой. Ничего. А он-то ожидал услышать стук перекатывающихся в черепе слетевших шариков-роликов. Слава богу, обошлось.

– Не тошнит? – снова поинтересовался охранник.

– Нет вроде.

– Какое сегодня число, день недели, месяц?

– Восемнадцатое октября. Вторник. Я в порядке, ребята. Все нормально. – Андрей попытался подняться. Его подхватили под руки, помогли встать на ноги. – А где?.. – Он оглянулся.

Черного старика не было. То ли успел уйти, пока Андрей валялся без сознания, то ли… О втором «то ли» думать не хотелось, и он остановился на первом.

– Здесь был старик. Такой… в черном.

– Кто? – переспросил охранник и как-то нехорошо взглянул на Татьяну.

Андрею этот взгляд не понравился. Ничего приятного такие взгляды не сулили. И вот оттого, что охранник посмотрел на Татьяну таким вот ОСОБЫМ взглядом, Андрей вскинулся.

– Что? – неприязненно поинтересовался он. – Здесь был старик в черном. Мы с ним разговаривали, а потом я упал.

– Он толкнул вас? – с сомнением спросил охранник.

Остальные же уставились на Андрея с жалостливым любопытством. Упал человек, головой сильно ударился. Бывает.

– Старик?

– Ну да. Тот, с которым вы разговаривали? Он вас толкнул? – снова, но уже с нажимом спросил охранник, внимательно наблюдая за реакцией Андрея.

– Нет. Он меня не толкал. Я сам упал.

– Он вам угрожал?

– Да нет же. Мы… просто разговаривали.

– Просто разговаривали, а потом вы упали? – уточнил охранник.

– Да. Я оступился. – Андрея начала раздражать непонятливость собеседника.

– А он уже уходил?

– Да нет. Старик этот стоял рядом со мной. Потому-то я и спрашиваю.

– Интересно, – сообщил охранник и снова посмотрел на Татьяну.

Андрей открыл было рот, чтобы что-то сказать, и в эту секунду понял, что объяснение его звучит не слишком правдоподобно. Как ты умудрился оступиться и упасть спиной вперед? Такое могло произойти лишь в трех случаях: либо старик должен был толкнуть его, Андрея; либо попытаться уйти, – и тогда Андрей мог бы сделать шаг назад и упасть; либо старик должен был напугать Андрея, и тот, отступая в страхе, запнулся бы за цепь. Но он-то упрямо отвергал все три варианта.

– Впрочем, – быстро поправился Андрей, – я точно не помню. Толкнул, не толкнул. Важно не это. Важно другое: кто-нибудь видел, куда он направился? – Охранники переглянулись. Ответом Андрею послужило общее молчание. – Тань? – Женщина покачала головой. – Но кто-то же должен был его видеть?

И оговорился про себя: если только черный старик не был плодом его воображения.

– Я подъехал пару минут назад, – сказал окружающим высокий солидный парень в пальто. – Никакого старика в черном на стоянке не было. Я бы его заметил, вне всяких сомнений.

– Мне кажется, Андрей Данилович, – негромко произнес охранник, – вам нужно показаться врачу. Падения подобного рода чреваты самыми серьезными последствиями.

– Спасибо. Возможно, я именно так и поступлю, – сухо ответил Андрей. Сухо не от злости, а от страха. Он был напуган, и напуган по-настоящему. Андрей повернулся к жене: – Поехали. Нам пора.

Татьяна посмотрела на него с откровенным сомнением.

– Может быть, лучше отвезти тебя в больницу? Думаю, Чернозерский это понял бы.

– Я в порядке! – вдруг рявкнул он. – Сколько можно повторять? Поехали отсюда!

– Как знаешь.

Татьяна повернулась и пошла к машине.

– Спасибо, – бросил Андрей охранникам и зашагал за женой.

Он не собирался идти к врачу. Вздумай он пойти к врачу – и его жизнь рухнет. Брак… На браке можно будет ставить крест. Да и на работе, пожалуй, тоже. Время, в котором ему довелось жить, не отягощено сентиментальностью. Сейчас не имеет смысла давить на жалость. Этим никого не проймешь. Равно как и прошлыми заслугами. Будь ты хоть пятижды Героем Советского Союза. Стоит Чернозерскому заподозрить, что у его зама что-то не в порядке с головой, – и прощай работа. А ведь жена и карьера давно стали для Андрея смыслом жизни. И он не собирался терять ни первого, ни второго.

– Ты его действительно видел? – спросила Татьяна, садясь за руль и вставляя ключ в замок зажигания.

– Действительно, – упрямо ответил Андрей. – Так же, как тебя. Ты мне не веришь?

– Верю. Но мне непонятно, куда он мог деться? – произнесла Татьяна, заводя двигатель и выезжая со стоянки.

– Я не знаю. – Андрей поджал губы.

– Тебе, конечно, виднее, но, мне кажется, было бы лучше поехать в больницу.

– Нет. Только не в больницу! – отрубил он.

– Не понимаю твоего упрямства. Не съедят же тебя там.

– Нет, не съедят, но…

– И в сумасшедший дом тебя никто упрятывать не собирается. Но удар головой – штука достаточно серьезная…

– Я сказал, никаких больниц! И не надо продолжать этот дурацкий разговор! Я в полном порядке! Это понятно? В полном порядке! Повторить еще раз или достаточно?

– Вполне, – холодно ответила Татьяна.

Оставшуюся часть пути в салоне царило тяжелое молчание, постепенно становившееся невыносимым. Когда «девятка» вкатилась во двор их дома, Андрей вздохнул с облегчением. Он выбрался из машины, постоял, приходя в себя, вдыхая холодный, пахнущий опавшей листвой воздух. Татьяна, запирая машину, сказала спокойно:

– Позвони Чернозерскому, извинись, скажи, что не приедешь. Думаю, тебе сейчас лучше прилечь.

– Ничего, – ответил Андрей. За время пути он немного успокоился. – Я в порядке. Я в полном порядке.

– По тебе не скажешь, – пробормотала она. – Выглядишь ты, честно говоря, погано. И не просто погано, а очень погано. Тебе все-таки следует отказаться. Тем более что и повод есть.

– Я должен поехать, – вяло возразил Андрей. – Виталий может неправильно расценить отказ.

Он действительно так думал. И дело тут не в жене Чернозерского, а в утреннем опоздании. Решит еще босс, что он, Андрей, снова принял «на грудь» и не в состоянии идти в гости. А что? Очень возможно.

– Ты уверен, что нормально себя чувствуешь? – прищурилась Татьяна.

– Абсолютно. Совершенно нормально, – ответил он. – И потом, меня же не вагоны с углем разгружать позвали, а в гости.

– Ну да, – кивнула Татьяна. – А там Виталий уговорит тебя выпить. Уговорит, уговорит, можешь не сомневаться. Граммов этак по пятьсот. И тебе станет совсем плохо.

– Тань, – взмолился Андрей, – плохо мне не станет. Я вполне сносно себя чувствую. А если ты меня подбросишь, будет просто прекрасно. Пойдем, а? Собираться надо. Опоздаю ведь.

– Ну пошли, – вздохнула девушка. – Раз ты настаиваешь…

Прежде чем войти в подъезд, Андрей поднял голову и посмотрел на окна третьего этажа. Вечная «чекистка» Анна Михайловна мгновенно отпрянула. Колыхнулась дешевая ситцевая занавеска.

Войдя в холл, он услышал, как Татьяна открывает дверь квартиры. Андрей тяжеловато – все-таки голова побаливала – поднялся на второй этаж, стянул пальто, ослабил узел галстука. Стащил пиджак и направился в спальню. Здесь достал из шкафа чистую сорочку, черные брюки с отворотами и пиджак в мелкий рубчик. Не обязывающе и в то же время достаточно строго.

Пожалуй, ему не помешало бы умыться и побриться. Жаль, что нет времени принять душ. После душа он почувствовал бы себя совсем другим человеком, но… Андрей подошел к ванной, взялся за ручку двери.

– Ты надолго? – донесся из гостиной голос Татьяны.

– Пять минут, – ответил он и, щелкнув выключателем, шагнул в ванную.

Шагнул и застыл на пороге. Вода в тазу была странного розоватого оттенка. Как будто в нее бросили немного краски. Андрей несколько секунд изумленно рассматривал таз с плавающими в нем брюками. Он даже не сразу понял, почему стала красной вода. Подумал, что приходящая домработница, Ольга Львовна, случайно плеснула в таз какой-то дряни. Первым позывом было позвать Татьяну. Андрей набрал в грудь побольше воздуха и вдруг осекся. Он вспомнил… На всякий случай приоткрыл дверь ванной, крикнул:

– Тань, Ольга Львовна сегодня не приходила?

– Нет, – ответила Татьяна. – Она же предупреждала в субботу, что ее не будет во вторник и среду. К ней сестра из Кишинева приехала. А что? – Жена вышла в коридор.

– Ничего, так просто. – Андрей поспешно закрыл дверь и заперся на щеколду.

Он смотрел в таз, и в голове его звучал голос старика: «Ты убил их всех! Ты убил этих девушек!» Неужели это?.. Андрей наклонился, осторожно зацепил брюки, поднял. Со штанин потекли бурые капли, и они явно были темнее воды. То, что он сначала принял за грязь, на деле оказалось засохшей кровью. Кровь на брюках… и на пальто? Да, скорее всего и на пальто тоже. Хорошо, что сегодня не пришла домработница. Господи, что же ему делать?

В дверь постучала Татьяна.

– Ты скоро? Мы опаздываем.

– Да, да! – крикнул Андрей и испугался собственного голоса.

Он задыхался. От волнения и страха. Нет, это был не только страх перед собственной женой, но и страх перед тем, что он, может быть, совершил. Перед этой кровью, непонятно как оказавшейся на его брюках и пальто. Перед беспамятством прошлой ночи.

– С тобой все нормально? – встревожилась Татьяна. – У тебя странный голос.

– Да. Все в порядке. – Андрей собрался с силами и взял себя в руки. – Я сейчас выйду. Сейчас!

Андрей поднатужился, поднял таз и вылил воду в ванну. Розоватая волна плеснула о край джакузи, перекатилась через край и со шлепком пролилась на черный мрамор. Розовые капли потекли по светлому фаянсу. Андрей включил душ, смыл капли крови. Затем торопливо отжал брюки, вытер ими пол и запихнул ногой под ванну. Вечером, подумал Андрей. Вечером надо вынести пальто и костюм на помойку. Обязательно. Упаковать в мешок для мусора и вынести, пока Татьяна не обнаружила их и не отправила в химчистку.

Он посмотрел на себя в зеркало. Бледный, всклокоченный, на лбу выступили капли пота. Андрей умылся холодной водой, потер щеки махровым полотенцем, добившись относительно здорового цвета лица, щелкнул задвижкой и вскрикнул от неожиданности.

Татьяна стояла в коридоре и пристально смотрела на него.

– Как ты меня напугала. – Он нервно засмеялся, прижимая руку к груди. – Черт, чуть удар не хватил.

– Ты бледен, – сказала Татьяна.

– Побледнеешь тут… Ты же меня чуть до инфаркта не довела.

Она смотрела на него.

– Что? – спросил Андрей, протискиваясь мимо жены в коридор.

– Ничего. – Татьяна медленно покачала головой. – Просто мне это все не нравится.

– Что не нравится?

– Ты. С тобой что-то происходит сегодня, – произнесла она задумчиво.

– Успокойся. Со мной все нормально. – Андрей пошел в спальню, продолжая говорить на ходу, стараясь, чтобы голос его звучал беспечно и ровно. – Честное слово.

– Мне так не кажется, – пробормотала Татьяна.

24 Октября. Вечер. Волин

– Как вы считаете, откуда взялась кровь на вашей одежде? – спросил Волин, в упор глядя на Скобцова.

– Понятия не имею, – ответил тот. – Правда. Если бы помнил, обязательно рассказал бы. Вы можете мне верить. У меня и мысли нет что-то скрывать. В конце концов, я сам обратился к вам за помощью.

– Почему каждый раз, когда какой-нибудь тип вроде тебя говорит: «Можете мне верить», у меня возникает желание оглянуться? – пробормотал Паша.

– Что? – Скобцов непонимающе посмотрел на оперативника.

– Да так, знаешь, проверка слуха, – ответил Паша. По его голосу было понятно, что он не питает к Скобцову ни малейших симпатий.

– Вы все-таки пошли в гости? – спросил Волин.

– Я? – Скобцов вертелся всем телом. – Да. Поймите правильно, я не мог отказаться. Это не принято. Ну, разве что человек совсем при смерти.

– А вы не боялись? – спросил Волин, заглядывая в «колдуна». – После всех этих стариков, крови в тазу? Вдруг что-то подобное случилось бы в гостях, за столом?

– Боялся. – Скобцов принялся нервно ломать пальцы. – Конечно. Но… я подумал, что это самый обычный приступ. Результат падения. Понимаете? И потом… Мне казалось, даже если это повторится, я смогу удержать себя в руках.

– Вам приходилось ранее обращаться за помощью к врачу-психиатру?

– Нет.

– А галлюцинациями не страдали?

– Нет, никогда.

Волин сделал еще одну пометку в ежедневнике. Лично ему история со стариком и кровью в тазу показалась любопытной. И то и другое было хорошо проверяемо и… слишком показушно, что ли. Книжно. Обычно люди, прикидывающиеся сумасшедшими, стараются врать тоньше, изящнее. Здесь же ни дать ни взять лобовая атака. Впрочем, Волин не исключал варианта, что Скобцов – очень расчетливый лгун, надеющийся достичь нужного эффекта благодаря именно книжности вранья.

Открылась дверь, и в кабинет заглянул рыжий Стас.

– Разрешите? – привычно спросил он.

– Принес? – «врубил» ему с порога Паша.

– А как же. – Стас усмехнулся.

– Обошлось без эксцессов?

– А ты, Паш, съезди, на Сан Саныча посмотри. – Стас вошел в кабинет, положил на стол Волина толстую картонную папку. – Он до сих пор, наверное, не отошел.

Волин Сан Саныча понимал. Он тоже очень не любил, когда у него забирали дела, и тем более дела, практически готовые к передаче в суд.

Волин раскрыл папку. Фотографии, протоколы осмотров мест происшествий, заключения судмедэкспертов и криминалистов, килограммов на пять тянула папочка, никак не меньше.

Волин оценил жертвы. Все девушки молоды и очень хороши собой. Светлана Вихрева, на каком бы из снимков она ни была, не являлась исключением. Волин собрал фотографии, показал Паше, развернув веером:

– Которая из них Вихрева?

– Эта. – Оперативник наклонился, ткнул в карточку.

Светлана Вихрева была очень броской девицей. Вызывающе красивой. Обычно после смерти трупы выглядят весьма неприглядно. Смерть стирает с лиц красоту, делая покойников одинаково некрасивыми, страшными. Однако Вихреву она пощадила.

Волин отложил остальные фотографии, а снимок Светланы продемонстрировал задержанному:

– Об этой девушке вы говорили?

– Да, – кивнул тот.

– И вы утверждаете, что на фотографии не Светлана?

– Нет, – категорически, без малейшего промедления ответил Скобцов. – Мы со Светланой встречались каждый день на протяжении недели. Я не ошибаюсь. Это не она.

– А муж встречался с ней каждый день на протяжении без малого пяти лет, – усмехнулся Паша. – Как ты думаешь, какова вероятность того, что ошибается он? А отец Светланы знал свою дочь с самого рождения. Кому же нам верить?

Скобцов лишь вздохнул. Волин, искоса наблюдавший за ним, отложил фотографию. Если Скобцов играл, то делал он это фантастически талантливо. Гениально. «Загнать такого парня в угол – та еще задача, – подумал Волин. – Если его история – ложь, то отлично выверенная, просчитанная до мелочей».

Размышляя, он перелистнул страницу и… недоуменно посмотрел на упакованную в пластиковый пакетик записку: «От суеты до суеты два часа рая. Здесь тебя ждут, там тебя встретят». Буквы были вырезаны из газет и наклеены на лист обычной офисной бумаги. Наклеены не слишком ровно, строчки плясали, но тщательно. Нигде даже уголок не задрался. Волин пролистнул несколько страниц. Еще одна записка. Такие же пляшущие строки, те же наклеенные буквы. «Он уйдет среди ночи, вернется утром. Когда он уходит, ты грустишь, когда он возвращается, кто-то радуется». Третья: «Райский сад приходится пройти от края до края, иначе тебе никогда не удастся покинуть его».

– Что это?

Волин поднял пакетик с запиской, показал его Паше. Тот пожал плечами:

– «Райский сад приходится пройти…» Трали-вали. Да? Наш «клиент» оставлял их рядом с трупами. Буквы вырезаны из «Московского комсомольца», «Комсомольской правды» и «Известий». Кстати, на одной из записок имеются фрагменты его «пальчиков».

– Вы поняли, о чем идет речь?

– Нет. – Оперативник покачал головой. – Да это теперь уже и не важно. Все убийства совершены одним и тем же человеком, эксперты подтвердили. Их заключение подшито к делу. Так что игры в загадки можно оставить в стороне.

– Значит, не поняли, – констатировал Волин. – Чего еще вы не поняли?

– Да ладно, – окрысился Паша. – Убийца сидит перед вами. Это доказано стопроцентно. Какая, в цека капээсэс, разница, отгадали мы эти треклятые записки или нет?

Волин вернулся на несколько страниц назад, достал фотографию одной из убитых девушек, поднял, повернул лицевой стороной к оперативнику:

– Почему она?

– Да откуда мне знать! – уже не скрывая раздражения, ответил тот. – Вот у него спросите, – кивок на Скобцова. – Он же вам доверяет. Может, и скажет.

– Это не ответ. – Волин вновь вложил снимок в дело, взял вторую карточку, повертел в руках. – У всех пятерых девушек есть какая-то общая черта. Признак, по которому ориентировался убийца.

– Так. Уже появился некий «убийца», – жестко усмехнулся Паша. – Еще четверть часа – и вы, поди, скажете, что Скобцов не совершал ничего из того, о чем написано в деле. А там и до освобождения под подписку недалеко.

– Кто знает, – улыбнулся Волин. – Может и так случиться. Хотя маловероятно, конечно.

– Ничего. У нас еще куча времени, – не без язвительности пробормотал Паша.

Волин вступать в полемику не стал. Он закрыл папку, решив изучить документы позже, когда Скобцова увезут в ИВС.

– Итак, – сказал он, убирая дело в несгораемый шкаф, – вы отправились в гости к Чернозерскому.

Скобцов поначалу даже не понял, что фраза адресована ему. Он несколько секунд смотрел на Волина, запирающего шкаф на ключ, затем кивнул:

– Да. Я… поехал в гости к Чернозерскому.

– Там вы и познакомились со Светланой Вихревой?

– Да.

18 Октября. Вечер. Скобцов

– Представляешь, – веселился Чернозерский, – я ему перезваниваю, а он мне и говорит: «Я сделал так, как ты и просил». – «Как?» – спрашиваю. «Я, – говорит, – их выгнал».

И вновь зашелся в приступе неудержимого смеха. За столом он был единственным смеющимся человеком. Андрей, правда, улыбался, но и только. Чувствовал он себя крайне неловко. Светлана сидела, отпивая вино маленькими глотками и исподволь, но с любопытством разглядывая Андрея.

– «Я, – говорит, – их выгнал», – повторил Чернозерский. – Андрюха, давай выпьем. Ты мне нравишься. Он их выгнал. – И снова засмеялся.

Виталий пил больше других и уже успел основательно нагрузиться. Андрей старался пропускать, но это удавалось не всегда.

– Давай. – Виталий поднял рюмку.

– Мне еще домой ехать, – напомнил Андрей, с ужасом понимая, что язык у него не просто заплетается, а едва не завязывается морским узлом.

– Ну и что? Такси возьми.

– Татьяна обещала подъехать к одиннадцати.

– Сюда зайдет?

– Нет. Договорились, что я выйду на Тверскую. На ту сторону. А то потом разворот искать.

– Жаль. Могли бы вместе посидеть, – сказал Чернозерский и взглянул на часы. – Тогда давай выпьем. У нас еще целых десять минут в запасе.

– Да и чувствую себя что-то не очень, – вяло сопротивлялся Андрей.

– Андрюха, – Чернозерский уставился на него мутным глазом, – чего ты боишься? Здесь все свои. Ты меня уважаешь?

– Уважаю, конечно.

– А раз уважаешь – пей! – неожиданно зло и очень трезво приказал Виталий.

Андрей покорно опрокинул в себя рюмку, закусил салатом и кусочком ветчины. Водка мягко обожгла пищевод. Хорошая была водка, легкая. Ударила в голову золотистым дурманом.

– А? – довольно спросил Чернозерский. – Как?

– Отлично, – ответил Андрей, переводя дыхание.

– Дерьма не держим. Еще по одной?

– А почему Татьяна не пришла? – спросила вдруг Светлана.

– Она… – Андрей хотел было сказать «заболела», но вовремя поймал себя за язык. – Она встречает родственницу. Из Кишинева. Первый раз в Москве, города не знает.

– Вот оно что. – Светлана улыбнулась. Правда, Андрей так и не разобрал, чего же в этой улыбке было больше: понимания или сарказма. – А то я подумала, может быть, ей просто не захотелось идти? Бывает, испытываешь к человеку неприязнь, а почему – сам не можешь сказать.

– Нет, что вы. – Андрей тоже улыбнулся. – Она очень переживала, что не смогла поехать.

– Я так и поняла.

Зазвонил лежащий на журнальном столике телефон.

– Момент. – Виталий поднялся, шумно отодвинув стул. Вторая трель прокатилась по комнате. – Кто бы это мог быть, такой настойчивый? – озадаченно пробормотал Чернозерский, протягивая руку за телефоном. – Да. Слушаю. А, это вы, Леонид Леопольдович. Секундочку, я выйду в кухню… – Прикрыл трубку рукой, прошептал: – Тесть. Андрей, сиди здесь, я сейчас вернусь. Выпьем и обсудим одно… дело. – Он сделал шаг от стола, покачнулся и был вынужден ухватиться за стул, чтобы не упасть. – Упс. Нет, это я не вам, Леонид Леопольдович. Ростовчане? Жаловались? Почему? Нет, насколько я в курсе, вопрос с кредитом решен положительно… – Заметно пошатываясь, он вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. До Андрея донеслось невнятное бормотание, становившееся все менее разборчивым. – Осталось только провести заседание кредитного комитета, но это же формальность, вы понимаете. Довести до сведения… Сами? Тогда вообще никаких проблем…

Светлана посмотрела на Андрея, улыбнулась иронично.

– Мой благоверный принял сегодня больше обычного. Не обращайте внимания. После седьмой рюмки Виталий становится несколько странным.

– Н-не знаю, – неуверенно ответил Андрей. Он плохо представлял себе, как реагировать на подобные заявления. – Возможно.

– Почему «возможно»? Вы же сами видите. – Улыбка Светланы из ироничной стала ободряющей. – Андрей, я могу задать вам личный вопрос?

Андрей неопределенно пожал плечами. Жест можно было трактовать двояко. И Светлана, разумеется, истолковала его так, как хотелось ей.

– Вы давно женаты?

– Три с половиной года.

– И все еще любите свою жену?

Вот оно, с тоской подумал Андрей. Началось. Он вовсе не горел желанием вступать в более близкие отношения с женой собственного босса.

– Пожалуй. Все еще, – пробормотал он.

– И за три года вам не наскучил секс с женой?

Светлана резко брала быка за рога. Голос ее стал вкрадчивым, подобным мурлыканью сытой кошки.

Больше всего ему хотелось сказать: «Не твое дело». Однако вместо этого он произнес совсем другое:

– Я не заметил ничего такого.

Андрей зарделся. Он старался отвечать, не провоцируя собеседницу на новые вопросы. Но, похоже, его ответы Светлану мало интересовали. Она заранее знала, что услышит. И еще… у Андрея возникло ощущение, что Светлана следует уже многократно отработанной схеме.

– Вы хотите сказать, что ни разу не хотели оказаться в постели с другой женщиной?

Андрей поднял взгляд и тут же снова опустил. Светлана смотрела ему в глаза, и Андрею показалось, что, вздумай он ответить на ее взгляд, это будет расценено как согласие, начало некой связи. Связи, ведущей никуда и ничем хорошим не могущей закончиться.

– Нет.

– Не верю. – Она улыбнулась.

– Я… – Андрей кашлянул от волнения. – Ничего не могу поделать. Верить или не верить – это ваше личное дело.

– Вы хотите сказать, что за три года ни разу не хотели другую женщину? – прежним вкрадчиво-кошачьим голосом спросила она.

– Я не думал об этом.

– Вот как?

Андрей вздрогнул, ибо в эту секунду почувствовал, как под столом ее рука легла на его бедро. Он беспокойно оглянулся на дверь. Виталий бухтел что-то в прихожей и время от времени смеялся, видать, над собственными пьяными остротами.

– Не бойся, – услышал Андрей жаркий шепот.

Ее рука поползла выше.

– Что вы делаете?..

Он с ужасом почувствовал, что у него эрекция. Причем такой силы, какой он не испытывал уже очень давно.

Андрей попытался отодвинуться, но Светлана сжала его ногу. Вырываться же активно, с опрокидыванием мебели и грохотом бьющейся посуды, он не мог. Слишком позорно это выглядело бы. К тому же шум привлек бы внимание Виталия, он вернулся бы в комнату и… кто знает, насколько правильно истолковал бы увиденное. Вернее всего, истолковал бы именно так, как следовало, но сделал бы вид, что… и так далее. В любом случае последствия оказались бы самыми банальными. Виталий выкинул бы его, Андрея, с работы завтра же утром.