Текст книги "Седьмой царевич. Том 4 и Том 5 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

– Вы приехали зря, майор. Но я понимаю, что вас побудило так действовать. И всё же, обманывать меня, да ещё во время просьбы героя – не стоило, – проговорил император. – Что до вас, юноша. Как любил говаривать мой отец: делай, что должно. И вам придётся поступить именно так. Княжич Пожарский, я требую от вас отречения от наследия своего отца, от его фамилии и любых притязаний. И тогда вы останетесь целы, а империя сделает всё от неё зависящее, чтобы поддержать вас и спасти вашу семью.

– Если так надо, я без сомнения отрекусь от рода Пожарских. Я никогда им не был и не стану, даже если меня так называть. А моя мать стоит любого титула, – без капли сомнения ответил я. – Что до отца, которого я никогда не видел…

– Но разве это будет справедливо? – неожиданно даже для меня спросила Настя, и в тронном зале наступила гробовая, звенящая тишина.

Глава 11

– Ваше величество, нижайше прошу прощения за свою ученицу, – не без кряхтения склонился Пётр Алексеевич. – Она всего на втором курсе и пока не прошла достаточно уроков этикета. Обещаю, что после возвращения мы обязательно займёмся её обучением.

– Допустим. А что скажет Краснов? Разве не он прямой командир этой нахалки? – с превосходством спросила женщина, вышедшая из-за трона. Она выглядела едва на тридцать, хотя, судя по приколотому к платью гербу, перед нами была княгиня Серебряная. – Разве не он должен за неё извиняться и нести наказание?

– Мои соратники – не слуги, а друзья. Но я также считаю, что Анастасия не права, – ответил я, и княгиня победно улыбнулась, а в толпе чиновников прозвучали одобрительные возгласы. Но я ещё не закончил: – Справедливость либо есть, либо нет. Требовать или просить о ней бессмысленно.

Одобрительно галдевшие секунду назад писари и послы замолчали так резко, что казалось, было слышно, как их языки втягиваются в жопы. Княгиня же расплылась в ещё большее хищном оскале и победно стрельнула глазками в сторону императора. Но тот, к всеобщему удивлению, не только сохранил бесстрастное выражение лица, но даже слегка улыбнулся. Правда, смотрел не на меня, а куда-то сквозь.

– Я, названный императором всероссийским княжичем Святославом Ивановичем Пожарским, отказываюсь от рода Пожарских, от всех связанных с этим титулов и притязании, – не моргнув глазом произнёс я, и вот тут щека императора дёрнулась. Едва заметно, но его улыбка увяла. – Как сказал император, так и будет.

– Правильно! – тут же поддержали несколько аристократов. – Слово императора – закон!

Таких подлиз было не много, некоторые побоялись, другие оказались достаточно умны, чтобы сообразить, что я отказался от рода Пожарских, но не от своего отца. Пусть я его и не знал ни дня, но это не повод от него отрекаться. Родители бывают разные, их не выбирают, и даже если жить с ними невозможно – просто быть благодарным за своё появление необходимо.

И если честно, мне было почти наплевать, что именно решит Романов. Он уже дал своё слово и сейчас может либо потребовать дальнейшего отречения от отца, если это ему критично. Но какая ему разница?

Наталья Серебряная уже праздновала победу, не в силах сдержать эмоций. И даже её муж, князь Александр, в военном мундире с генеральскими регалиями, выглядел удовлетворённым и успокоившимся. Пока не прозвучал голос императора.

– Я принимаю отречение Святослава Ивановича Краснова от рода Пожарских. Род будет признан исчезнувшим и вычеркнут из бархатной книги, – проговорил Михаил Васильевич Романов. – Справедливость… она всегда была и остаётся правом сильного. Для слабых справедливость – милосердие. Так кто ты, Святослав?

– Разойдитесь, – проговорил я, и товарищи, услышав мою фразу, тут же подались назад, после чего я активировал форму Воина. – Такой демонстрации силы достаточно? Или мне вызвать на дуэль тех, кого я подозреваю в похищении моей матери?

Внимательно наблюдая за лицами супругов Серебряных, я увидел целую бурю эмоций. У Натальи в глазах лишь на секунду мелькнул испуг, но в следующий миг лицо её исказила гримаса ненависти, рождённая из зависти и страха. А вот Александр лишь подобрался, готовясь к возможной схватке. Всё же он в первую очередь был крайне опытным и достойным военным, а потом уже князем.

– Хм. Знание знаков и умение их использовать не есть сила, – спокойно проговорил император. – А вот готовность их применить – другое дело. Но справедливость ли это, о которой говорила кадет… Яблунина?

На последних словах правитель лишь немного задержался, пока ему подсказывали фамилию моей соратницы через микронаушник. Теперь уже мне оставалось лишь хмуриться. Справедливость – штука относительная. То, что для одного истина в последней инстанции, для другого – вопрос спорный. И даже факты можно трактовать.

В наступившей давящей тишине никто не хотел высказаться или обратить на себя внимание. Вспыхнувшую неприязнь между мной и княжеским родом Серебряных можно было ощутить физически. Я по глазам Александра видел, что он готовится к бою, к применению символа копья, что довольно разумно при борьбе с Воином. Оружие длинное, с возможностью выпадов, можно держать гиганта на расстоянии.

Из-за этого напряжения я чуть не пропустил появившегося рядом с императором мужчины, который принёс планшет с включённым экраном, что-то быстро продемонстрировав. После чего государь едва заметно вздохнул и покосился на Серебряных. Хватило поднятого пальца, как трон обступило сразу несколько министров и советников, спорящих друг с другом. Но стоило императору принять какой-то решение, как они все замолкли.

– Краснодарский обелиск испытаний уснул. Это подтверждают свидетели и видеозаписи. Какое отношение к этому имеешь ты?

– Моя команда прошла испытание без потерь, благодаря чему я сумел отключить его, завершив, – прогудел я, стараясь сдержать голос, но получилось всё равно как из громкоговорителя. Что на фоне спокойного и даже тихого голоса государя выглядело комично-страшно. Словно я пытался запугать присутствующих.

– Ты сможешь закрыть другие испытания?

– Зависит от испытания, – пожав плечами, ответил я. – Но пройти мы их сможем, это безусловно. Только нужен будет шестой член команды. Да и проблемы у нас сейчас совершенно иного плана.

– Как ты закрыл испытание?

– Наследственный дар, от которого невозможно отказаться, – позволил я себе широкую улыбку. Просто потому, что эти мои слова вывели из себя не только Серебряных, но и нескольких других аристократов. Лёгкое постукивание пальца по подлокотнику трона, и вновь перед ним советник с планшетом, какие-то отчёты, выкладки.

– А настоящие? – прочёл я по губам вопрос, и снова недовольный взгляд на Наталью. – Министр по делам аристократов, подойдите.

Советники закрыли от меня императора и Серебряную, и единственное, что я видел хорошо – её ухо, которое то краснело, то бледнело, становясь словно бумага. Перечить правителю она не смела, хотя видно было, что очень хотела, но приходилось больше смотреть и слушать, а когда короткий разговор закончился, выглядела совершенно вымотанной и уставшей.

– Святослав, подойдите, – приказал император, и я снял форму воина, встав перед троном. – Княгиня, вам слово.

– Я искренне извиняюсь за то, что имеющие ко мне отношения люди, проявили ненужную инициативу. Вы совершенно законно защищали себя, что привело к их смерти. Однако я не имею никакого отношения ни к покушению на вас, ни к пропаже вашей матери, – высказалась Наталья. – Это их решения и действия, не мои и не моего супруга или детей. Род Серебряных тут ни при чём.

– Я видел вашу переписку с продажным судьёй, поэтому я вам не верю, – как можно спокойнее ответил я, хотя пальцы сами сплетались в символе меча, чтобы отсечь её симпатичную головку.

– Это была его инициатива. Не моя. И вы, кажется, выжили и прикончили того, кого вы назвали продажным без всяких доказательств. Этот вопрос уже решён. А к пропаже вашей матери я не имею никакого отношения. Это факт.

– Княгиня, меньше лукавства… – тихо сказал Михаил Романов.

– Прошу прощения, ваше императорское величество, но я говорю чистую правду. Да, возможно, мы доплачивали лечащему врачу Катерины, чтобы он сливал нам данные. Да, меня не раз посещала мысль о нейтрализации угрозы, но не для себя лично, а для всей империи, и вы сами видите его необузданную силу! Он даже не кланяется как положено! Может и не сейчас, но он обязательно станет угрозой.

Государь хмыкнул, и уголки его губ дрогнули, но по лицу было непонятно, согласен он с Серебряной или осуждает её.

– Даже самый верный пёс цапнет, если его пинать и морить голодом, – заметил один из министров. – А человек – если пытаться убить его или навредить его близким.

– Ваша правда. И всё же, к пропаже матери этого молодого человека я не имею никакого отношения, – продолжила настаивать Серебряная.

– Упорствуете, – проговорил император, и от этого его спокойного тона женщина вздрогнула. – Что же, как верно заметил юноша: как я скажу, так и будет. А раз вы продолжаете гнуть свою линию, в то время как Святослав исполнил моё указание, мы поступим следующим образом. На колено.

Я на секунду замялся, не поняв сначала, что это был приказ мне, а затем, подумав и вспомнив, что от этого зависит, опустился перед троном. Его величество, наоборот, поднялся и сплёл пальцы в печати меча. На мгновение захотелось активировать хотя бы доспех, но я понимал, что это лишь иррациональный страх.

– Властью, данной мне от рождения, силой в моей крови, предками, что смотрят за нами с небес, я признаю тебя, Святослава Ивановича, потомком Древних, – громко объявил он, опустив клинок поочерёдно на оба моих плеча. В отличие от полоски стали, которую можно спокойно положить на живую плоть и ничего не произойдёт, конструкт из золотого света, едва коснувшись одежды, глубоко прорезал её, чуть не достав до плоти. – Встань же, князь Рюрик!

– Благодарю вас, ваше величество, – проговорил я в замешательстве, когда весь зал разразился аплодисментами.

– Закрытие испытания – само по себе достойный награды подвиг, – отмахнулся правитель, вновь заняв своё место на троне. – То, что несмотря ни на что, ты не отказываешься от предков – уважаемо. А сила, которую ты продемонстрировал, достаточна для получения княжеского статуса и без родственных связей, которая у тебя есть. Однако помни, род Пожарских распущен, и всё, что было в прошлом, осталось в прошлом. Забудь об этом.

– Моя мать. Покушение, – проговорил я, взглянув в глаза императору.

– Да, любви между вашими родами нет и вряд ли когда-либо наступит. Но война мне тут не нужна. Ни сейчас, ни через полгода, – строго проговорил император. – Посему, между вашими семьями должен быть мир, или, по крайней мере, вооружённый нейтралитет. А чтобы его обеспечить… у тебя же в команде пять человек?

– Пять одарённых, ваше величество. А что?

– Для закрытия испытаний нужно шесть. Так что последней станет княжна Юлия.

– Ваше императорское величество, молю, не надо! – рухнув на колени, произнесла Наталья. – Мы ни при чём! Мы в похищении не замешаны.

– Сейчас это не важно. Вы покушались на его жизнь, глупо это отрицать. Вы создавали угрозу там, где её нет. За что и поплатились, – спокойно ответил государь. – Недаром издревле существовал институт почётных заложников. Заодно это станет для вас прекрасной мотивацией поучаствовать в расследовании и отыскать следы как можно быстрее. После того как вернёте ему мать, сможете вернуть дочь. Если она захочет.

– Что? – ошарашенно пробормотала Наталья и перевела взгляд с правителя на меня.

– Дальше. Так как твой отец, будучи ещё простым человеком, а не князем Пожарским, участвовал в создании фирмы, семья Серебряных выплатит полную компенсацию в размере тридцати процентов от стоимости акций, которая была пятнадцать лет назад.

Княгиня, которая аж пунцовой стала от начала фразы, к концу ощутимо выдохнула.

– Это будет, как выразилась твоя подруга, справедливо. Ведь он не принимал участие в развитии бизнеса, а лишь заложил его основы, – продолжил государь. – Подготовьте оценку, все документы на передачу и не забудьте о налогах при дарственной.

– Конечно, ваше императорское величество, – склонилась Серебряная.

– Ну и последнее. Раз род Пожарских угас, их фамильные земли освободились и должны быть переданы в казну. Но не пустовать же им? Как раз достойная награда и надел для нового княжеского рода Рюриков, – уже откровенно усмехнулся Михаил Романов, и тут Наталье крыть было нечем. – На этом закончим.

– Благодарю и прошу прощения, ваше величество, – склонил голову я, и правитель недовольно нахмурился, но махнул ладонью, чтобы я продолжал. – У меня есть сведения, что техника, принимающая участие в зачистке Краснодарского прорыва, была заражена паразитами. Если Железная Чума затронет танковые войска или авиацию, это может быть причиной падения фронта.

– Железная Чума? Почему я впервые об этом слышу? – недовольно обернулся к министрам Михаил Романов.

– Пока были лишь единичные случаи, ваше величество, ничего серьёзного, – проблеял один из чиновников в мундире с эмблемой внутренних войск. – Пропало несколько десятков человек, обнаружено и уничтожено под сотню устаревшей техники, в которой так называемые паразиты пробовали спрятаться. Всё под контролем.

– Пятьсот человек только в Краснодарском крае, – поправил я министра. – А в технике они не прячутся, они врастают в неё и через несколько дней начинают преобразовывать под себя. Они не разумны в привычном нам понимании, но могут использовать любые механизмы, включая танковые орудия, ракеты и пулемёты.

– Пятьсот. Ну слушайте, у нас от поножовщины в бытовых ссорах умирает больше. А по поводу техники, это же полный бред. Где это видано, чтобы насекомое срасталось с машиной? Ну будут они использовать как панцири, ничего страшного, обнаружим и изведём.

– При всём уважении, министр, вы не были в том испытании и не видели того, что видел я и моя команда. Да и среди ликвидаторов уже есть сведения об отрастивших клешни и пасти бетономешалках и грузовиках. Это не единичные случаи, и нам повезло, что пока нет заражённой армейской техники.

– Оценить угрозу, выявить все возможные источники, провести полный осмотр всей техники в военных частях. Тотально, а не выборочно, – немного подумав, начал отдавать приказы император. – Как раз перед бедствием, лишним не будет. По готовности докладывать. За выявление и предоставление видеодоказательств премировать… в размере шести месячных окладов. Вопросы?

– Никак нет, ваше величество, – ответило сразу несколько военных чинов.

– Хорошо. На этом… погодите. Князь Рюрик, скажи мне, ты можешь закрыть Испытание, или нет? Без увиливаний, – прямо посмотрел на меня Михаил Романов.

– Пройдём любое, ваше величество. Закроем всё, что сможем, – честно сказал я. – Последнее зависит не от нас, а от Испытания и моей совместимости. Но Железная Чума, на мой взгляд, угроза куда серьёзнее, чем кажется. И обычные люди с таким справиться не смогут. Разве что изобретать что-то на коленке.

– Не надо ничего выдумывать. Просто вверить эту задачу ликвидаторам в частях, – высказался молчавший до этого Александр Серебряный. – Они сумеют справиться с любой угрозой. Не в одиночку, так отрядом. А до тех пор, пока идут проверки, достать все снаряды и ракеты из техники. Держать их отдельно. Танк без снарядов и патронов не страшнее бульдозера. Разве что броня крепче, но знакам древних это безразлично.

– Здравая мысль, генерал, – кивнул правитель, и я с ним был совершенно согласен. – В таком случае оставляю это на ваше усмотрение. Свободны.

– Прошу прощения, князь, на пару слов, – не успел я отойти, как меня подхватила под локоть Наталья Серебряная. – Понимаю, приказ императора, ослушаться нельзя. Но наш род и в самом деле не имеет никакого отношения к похищению вашей матери. Можно сказать, что нас, наши ресурсы, просто использовали, да ещё и попытавшись навредить как нам, так и вам.

– Вы же не удивитесь, если я скажу, что не верю вам.

– Нет, не удивлюсь. И говорю я с вами не потому, что хочу переубедить. По большому счёту мне ваша судьба уже безразлична, его императорское величество в мудрости своей решил все наши возможные разногласия одним росчерком пера, – не без сарказма в голосе проговорила Наталья.

– Если вы вдруг решили, что я по какой-то глупой причине забуду, что вы пытались меня убить, пусть и чужими руками – сильно ошибаетесь. Я знаю, что Филькин не просто так врезался в остановку, где стояли мы с мамой. После чего она впала в кому, а я на месяц потерял память. Также я видел вашу переписку с судьёй. И к слову, я его не убивал, его сожрал один из монстров, захвативший внедорожник. Так что доверия между нами нет и не будет.

– Да плевать мне на доверие, – фыркнула Наталья. – Но, если с головы моей девочки упадёт хоть волос, я добьюсь того, чтобы вас казнили, или прикончу вас лично. Несмотря на ваши уникальные способности и происхождение, юноша.

– Работа ликвидаторов – суровое занятие. Вредить ей намеренно я не стану. Но если она будет неаккуратна, если у неё не хватит силы воли или знаний… или мою мать не найдут в течении месяца…

– Только попробуй, щенок! – оскалилась княгиня. – В порошок сотру!

– Попробуй. Я раздавлю тебя как таракана. Твой муж может и в силах сопротивляться, но недолго. Вы оба живы лишь потому, что так решил император. Но если моя мать окажется мертва, или вы приложите недостаточно усилий для её поисков, меня уже ничто не будет сдерживать.

Глава 12

– … распишитесь здесь, здесь и здесь, – проговорил чиновник министерства финансов, кладя передо мной стопку бумаг. – После этого оформление будет завершено, и вы вступите во владение надела земли в Хосте со всеми строениями и организациями. А также получите компенсации за долю в компании «ЦарьФон» – двадцать пять процентов в ценах на первое января две тысячи пятого года.

– Каков шанс, что род Серебряных решил честно выплатить всю соответствующую компенсацию? – поинтересовался я, глядя на кипу документов и понимая, что у меня даже шанса разобраться в них нет. Это надо поднимать бухгалтерию за те годы, если вообще сохранилась, все договора, юридические записи…

– Знаете, ваше сиятельство, я позволю себе небольшое суждение вслух, – глядя на меня, осторожно сказал чиновник. – Если бы вы были простолюдином, мне следовало бы составить докладную записку о клевете на княжеский род. Если бы вы с рождения воспитывались в аристократической среде, я бы посчитал, что вы пытаетесь настроить администрацию императора против министра Серебряной. Если вы считаете, что они лжецы и могут отказаться от своих слов, данных при императоре, это достаточные основания для расследования в отношении их рода. Оскорбление, которое вполне может привести к дуэли между главами родов.

– У меня к ним нет никакого доверия…

– А это не важно, ваше сиятельство. Главное, что им доверяет его императорское величество. Если хотите разбирательства – ваше право. Но, мне кажется, они не посмеют на такой откровенной мелочи, совершенно прозрачной, пытаться что-то выгадать. И вам туда смотреть не советую, опозоритесь.

– Что ж… Спасибо! – кивнул я и, пододвинув к себе папку, начал подписывать все документы подряд, и даже это заняло почти полчаса.

– Отлично, поздравляю вас, ваше сиятельство, – улыбнулся чиновник, кладя передо мной тонюсенькую прозрачную папку, в которой красовались свидетельства на собственность с позолотой, рельефными гербами и восковыми печатями.

С данного момента я становился собственником внушительной части побережья в Хосте, на котором уже была построен крупный гостиничный комплекс из нескольких корпусов, с большим лодочным причалом или, скорее, малым морским портом. Огромные деньги. Но был нюанс: я не являлся владельцем фирм, находящихся на этой территории.

Разницу мне тоже доступно объяснили: я ими не управляю, к доходам с них не имею никакого отношения, и единственное, что я могу – расторгнуть договора на аренду. Потому что изменить стоимость тоже не выйдет, она согласована на пятьдесят лет. А разрывать соглашение – значит выплачивать компенсации, которые в разы больше доходов за весь срок окончания договора.

– И кто владеет этими компаниями? – устало спросил я, убедившись, что ничего сделать с этим нельзя.

– Вам тех, что по документам, или конечные бенефициары? Так или иначе всё сводится к роду Серебряных. Но об этом никаких распоряжений император не давал.

– Потрясающе, – буркнул я, прикидывая варианты. В принципе можно было пойти путём конфронтации, например, перекрыть отелям воду и электричество. Запретить въезд и выезд по территории, находящейся рядом. А может проще просто выплатить компенсацию… но надо смотреть их бухгалтерию или, по крайней мере, налоги.

Вот только на всё это у меня просто не было времени. А деньги нужны были здесь и сейчас. И в этом плане компенсация за акции «ЦарьФона» была вполне приятной.

Пятьсот тридцать тысяч золотых, или полмиллиарда с гаком обычных рублей – огромные деньги, на которые можно построить целый квартал. И в то же время для моих целей этого могло не хватить. Потому что – следующее свидетельство.

Княжеский мандат, обязующий собирать дружину, содержать её и оберегать свои владения. На собственные доходы, которых у меня было мал мала меньше. В сравнении с богатствами рода Серебряных у меня вообще ничего не оставалось. И думать не стоило набрать дружину, сравнимую по силе. Там только механизированной брони было три штуки, не говоря уже о прочей технике.

А мне это было очень нужно. Пусть не сейчас, но в ближайшей перспективе, чтобы пережить падение империи, а ещё лучше – предотвратить его. Ведь всегда легче сражаться вместе с кем-то, чем в одиночестве.

Я спас троих товарищей в испытании. Ну, ладно, по факту двоих. Но осталось ещё десять героев, что в прошлом цикле сумели зажечь в себе искры божественности, пройдя испытания древних. И заклятье возвращения души на них действовало иначе, чем на меня. Я до конца не был уверен, остались ли у них хоть какие-то воспоминания и навыки, или лишь ощущения, а для будущих планов это было критично. И пожалуй, настал момент, когда необходимо было разрешить этот вопрос раз и навсегда.

– О чём ты хотел поговорить? – спросил Тимофей, когда я позвал друзей и мы остались втроём. – Что-то случилось?

– И да, и нет. Скорее, важнее то, что будет дальше.

– Хочешь обсудить планы? – выгнула дугой бровь Настя.

– Можно и так сказать, – произнёс я, пытаясь понять, как начать столь неоднозначный разговор. Но затем решился выложить всё как есть. – Вы помните, что с нами будет в будущем?

– Помним? – удивлённо посмотрели на меня оба.

– Погоди, чего? Помним? То есть не знаем, не предполагаем, а именно помним? – растерянно засыпала вопросами Настя. – Если бы ты сказал – «знаем», это можно было списать на дар предвиденья или пророчества.

– Или на гениальное планирование. В духе Шерлока Холмса, – поддержал её Тимофей. – А с «помним» всё куда однозначной.

– Я – нет, – взглянув мне прямо в глаза, сказала Настя, и Туча тоже кивнул. – А ты, выходит, помнишь?

– Это сложно объяснить… – поморщился я.

– Да чего уж проще. Для того чтобы что-то помнить, надо вначале это пережить или увидеть, – не дав мне сменить тему, протараторила девушка. – Ты либо формулировку смени, либо говори как есть!

– Хм-м. Ладно. Я был там, через десять лет. Поэтому можно сказать, что помню. И вы тоже были. А потом вернулся, вернее, моя душа. Мы сделали это вместе.

– Хочешь сказать, что через десять лет, мы что-то сделаем, и это как-то повлияло на нас нынешних? – не поверив моим, словам произнёс Тимофей, и я непроизвольно нахмурился, путаясь, что дальше говорить. Ведь если они не помнят, тогда что?

– Погоди, получается, ты взял меня в команду и так настаивал на присоединении, потому что мы были знакомы в прошлой жизни? – нервно усмехнувшись, спросила Настя. – А я-то думала, что тебе нравлюсь…

– Мы стали командой до того, как я вспомнил. И нравишься ты мне независимо от этого, – честно ответил я. – Воспоминания появились, когда нас закинуло в Испытание.

– Странно как-то, – Тимофей сцепил руки на груди и ещё больше нахмурился. – Я кучу книжек прочитал, там попаданцы вспоминают себя, как только появляются в новом времени или мире. Или когда тело получает какую-то травму.

– Может, это как раз мой случай. Меня же убить пытались, вместе с мамой. Когда Филькин старший въехал на внедорожнике на остановку, – сопоставляя факты, проговорил я. – До сих пор смутно помню, что было до этого момента, а тогда вообще травматическую амнезию словил.

– Ну а сейчас у тебя бред начался, – отмахнулась Настя, хоть было видно, что она сердится всё больше. – Раз ты из будущего, почему не знаешь, куда делась твоя мать? Или почему не предотвратил покушение?

– Потому что будущее не предопределено, и я его уже изменил. Мы вышли из Испытания вшестером, в прошлый раз только мы трое выжили. Судья тогда взял над нами верх, ты была сильно ранена, мы с Тимом едва стояли на ногах. Хана, Алабай и Филька – погибли. Я согласился на отречение от всех притязаний, и меня оставили в покое. А княжеский титул получил только лет через пять, когда началось третье бедствие, и вся верхушка уже была мертва.

– Третье? Выходит, до этого было ещё два? – удивилась Настя.

– Первое – Железная чума, которую мы обязательно должны либо завершить, либо сильно замедлить. Оно уже началось – паразиты уже вырвались на свободу и начали захватывать технику, которая нам очень пригодится во время следующих волн.

– Так, а какое тогда второе? – заинтересованно посмотрел на меня Тимофей.

– Зомби. Не просто мертвецы, а сохранившие все свои навыки и дары, что были при жизни, – не став скрывать от товарищей, ответил я. – Оно и само по себе тяжёлое. Мёртвые солдаты, которые умеют обращаться с оружием и техникой. Воскресшие маги, управляющие стихиями. Паладины и воины, творящие символы порядка. Но если мы лишимся танков и авиации, будет ещё хуже.

– Да уж, представляю. Это сколько проблем… и сколько можно избежать, если заранее знать, что делать и куда прийти, – закивал Тимофей. – А ещё можно делать ставки на турниры и спорт! Ну или ещё на что-нибудь из этой серии.

– Тут не выйдет, я несколько иным был занят, так что про ставки и спорт вообще ничего не знаю.

– Не о том ты думаешь, – перебила Настя наши рассуждения. – Что, если мы не сами решили дружить, а за нас это сделали те самые души из будущего? Как там Свят сказал? Воспоминания или ощущения? Вот я и раньше чувствовала близость и теплоту, а если это не моё? Если это навязанное?

– Погоди, ты о чём вообще? – растерялся я. – Послушай, я же говорю тебе, мы встретились и начали вместе…

– Да-да, до того, как твоя душа пробудилась. А если наши ощущения появились раньше? Я вот не помню, понравился ты мне сразу или нет. Вот не помню! – раздосадовано сказала, чуть не выкрикнула Настя. – Что, если мои чувства не настоящие?

– Уверен, что настоящие. Но я тебя в любом случае торопить не собираюсь, – сказал я, разведя руками. – Как и бросать или отталкивать. Просто буду себя вести, как и раньше, оставляя выбор за тобой.

– Ну ты, конечно, и свинья, Свят! – надувшись, сказала девушка. – Ты мужчина или кто? Возьми на себя ответственность!

– В отношениях всегда нужны двое, если это не онанизм.

– Мне кажется, я тут лишний, – прикрыв глаза ладонью, проговорил Тим. – Может, вы свои любовные дела и предпочтения наедине обсудите?

– Нет! Мы вообще не будем это обсуждать! – Настя развернулась и быстро пошла к ожидавшим машинам.

– Наверное, зря ты всё рассказал, – провожая её взглядом, сказал Туча. – Теперь проблем не оберёшься…

– Я должен был знать наверняка, – вздохнул я, разведя руками. – Насколько было бы проще, если бы вы помнили хоть часть того, что произойдёт. Тогда и остальным было бы гораздо легче объяснить.

Тимофей ничего не сказал, лишь покачал головой, и мы пошли следом за Грозой. Получалось, что путь будет куда тяжелее, чем я надеялся. Каждого из выживших, которых я помнил по прошлой жизни, придётся агитировать с нуля. Сближаться, доказывать, что мы нужны друг другу. А ведь некоторые сейчас могут быть нашими врагами.

Почти половина из оставшейся десятки – на других континентах. В России только Кормилица и Знаменосец. Девушка откуда-то с Дальнего Востока, кажется, из Удмуртии, а парень из прошлой столицы – Москвы. Ещё трое – из Северной Америки, двое из Китая, по одной из Африки и Южной Америки, а последний я даже не помню откуда. Европа?

Нас сблизило выживание и постоянные сражения за близких в экстремальных условиях. Но если таких условий не будет, совсем не факт, что мы снова сойдёмся. Больше того, если наши окажутся достаточно сильными, чтобы дожить до третьего бедствия, возможно, мы и вовсе окажемся врагами.

Это ставило под вопрос основные принципы, которые я для себя установил при перерождении. Что важнее – предотвратить бедствия, или оставить всё как есть, чтобы встретиться с товарищами? Очевидно, первое. Но в то же время – а хватит ли у меня сил и времени, чтобы создать нечто, способное уничтожить лича?

– Закончили с документами? – спросил Пётр Алексеевич, когда мы вернулись в микроавтобус, и я показал свидетельства. – Отлично, ваше сиятельство, поздравляю с получением титула. И напоминаю, что среди кадетов училища все равны. А потому ты для меня всё так же младший сержант.

– Об этом нам тоже стоит поговорить, ваше высокоблагородие. Боюсь, нет у меня ни времени, ни возможности оставаться в училище на постоянной основе.

– Это что ещё за выкрутасы? Или считаешь, что тебе учиться больше нечему? – с раздражением посмотрел на меня ректор.

– Так может, он на службу государеву поступить хочет? – поинтересовался сидящий рядом полковник Носов. Настроение у него было приподнятым, ведь его величество решил, что повод для приёма оказался важным и право звонка восстановили обоим героям. – Что скажете, ваше сиятельство.

– Скажу, что уже служу отечеству, и другой службы мне не нужно, – ответил я, постучав пальцем по папке с подтверждением боярского достоинства. – Я вынужден собрать свою дружину, для того чтобы предотвратить наихудшее. Ни в рамках училища, ни в армии, подконтрольный командованию, я сделать этого не сумею.

– Значит, ликвидаторы, – понимающе кивнул Носов. – Разумный выбор.

– И мне придётся забрать с собой Настю и Тимофея. Ну и Костю с Ханой, если они захотят.

– Даже не думайте, ваше сиятельство, – поджав губы, проговорил Пётр Алексеевич. – Вам, князю, я приказывать формально не имею права, если вы того не хотите. А вот остальные – мои кадеты, которые к выпуску не готовы. И не будут, в следующие пару лет. Я не позволю им так рисковать своими жизнями.