Текст книги "Седьмой царевич. Том 4 и Том 5 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

– Угрожаешь мне смертью? Мне? После того, через что мне пришлось пройти? Всем нам! Это и в самом деле будет освобождение… Единственное, о чём я жалею – что не могу забрать тебя с собой!

– Тим! Смотри на себя! Сосредоточься! Я тебя, дубину, спасти пытаюсь! – не выдержав, зарычал я и вновь заставил его смотреть в зеркало.

– Иди к чёрту! – забился в путах парень, и пришлось всё повторять по кругу, пока я не осознал, что его безумие не отступает. У него были единичные короткие вспышки разумности, во время которых я сумел вытянуть достаточно информации.

Выяснилось, что души всех моих верных соратников переместились вместе с моей, как и планировалось, только произошёл сбой. Скорее всего, я выступал как якорь, но оказался достаточно силён, чтобы не пустить их в своё тело. В результате они все переместились в ближайшее – в тело моей матери.

Давление их силы было столь велико, что женщина, не выдержав, тут же впала в кому. Возможно, останься она в сознании, сумела бы подать мне сигнал или даже справиться с накатывающим безумием, но вместо этого её держали в медикаментозной коме. Вначале врачи в клинике, а потом и похитители.

Запертые в одном теле, в одном разуме, души не чувствовали времени, не имели пространства и не получили поддержки, как должны были. Да если бы я знал, не позволил бы произошедшему случиться! Но теперь уже поздно сожалеть. Запертые в тюрьме безвременья, они начали сражаться за контроль над телом. Вначале с моей матерью, а когда победа ничего не дала, кто-то из них решил, что тело может принадлежать лишь одному и началась бойня.

Легендарные души, обладатели божественной искры, начали биться насмерть, используя своё главное оружие – воплощения. Для них эта схватка длилась веками, а создаваемые на духовном плане конструкты быстро превратили тьму и темноту в кромешный ад, в котором магия порядка и хаоса сталкивалась раз за разом, обрушивая на каменных големов и золотых титанов дождь из метеоров, сосулек и молний.

Неизвестно, кто пал первым. Вероятно, именно душа моей матери, но остальные продолжили сражаться, пока их не осталось пятеро. И недаром я считал Грозу и Тучу сильнейшими соратниками, они выжили. Хотя схватка не далась им легко. Вывернутое наизнанку сознание стало их реальностью.

А потом лекарства вдруг закончились. Неизвестно, что именно произошло. Может, полиция надолго отвлекла похитителей, может, из-за рейда правоохранителей те не успели или забыли ввести снотворное, посчитав мою мать просто беспомощной слабой женщиной. Но для пробудившегося переплетения душ не было никакой разницы между бандитами и стрелявшими в неё внутренними войсками. Лишь враги и тюремщики.

Всё закончилось почти мгновенно. Хотя некоторые души требовали, чтобы мучители получили по заслугам и сами испытали на себе все ужасы, окунувшись в ад на годы. И всё изменилось, когда на поле боя появился наш отряд.

Тела, пусть и более молодые, но зато настоящие, да ещё и с душами, содержащими те же воспоминания, словно гигантские магниты притянули к себе Тимофея и Настю. И теперь в моей матери осталось три мстительных духа архимагов. Вообще ни разу не упрощая ситуацию. Ведь непонятно, что было делать даже с товарищами.

Можно было попытаться вытянуть на поверхность свежие воспоминания того Тима, которого я воспринимал как настоящего. Но это было довольно лицемерно со стороны того, кто полностью поглотил молодую версию себя и сейчас полноправно властвовал в своём теле, творя новую историю и стараясь избежать старых проблем.

В идеале, попытаться утихомирить безумие и обратить силу старой души и всех её знаний на пользу Тимофею. Да что там скрывать, и всего человечества. Его сила была на пике схватки с личом, а мне приходилось набирать её заново. Пожалуй, прямо сейчас он помощнее меня сегодняшнего будет.

Вот только те мучения, через которые прошла душа, да ещё и разделённая со своим телом, оставили чудовищные шрамы, и их невозможно было исцелить словами «да не парься, всё будет нормально, попробуй жить с чистого листа».

И всё же была одна закономерность, которую я заметил во время допроса и которую собирался использовать.

– Послушай меня внимательно. Он не в себе, сильно, – в очередной раз инструктировал я Хану, стоя перед дверью в палату. – Не напирай на него, просто постарайся поговорить. Спокойно. Ты ему дорога…

– Он мне тоже, – поджав губы, прошептала Хана, глядя через узкое окошко на перебинтованного парня.

– Тем лучше. Сейчас в нём живёт две души, они постепенно сливаются в одну…

– Как сделать, чтобы его настоящая душа победила? Мы можем ему помочь?

– Если кто и может, то лишь ты. Потому что обе его души настоящие. Долго объяснять, просто поверь на слово, – вздохнув, ответил я. – И ни в коем случае, что бы он тебе ни обещал и как бы ни умолял, не разматывай его руки. Если он сумеет творить знаки, я вряд ли сумею его быстро остановить. А в процессе обязательно кто-нибудь пострадает, а может, даже умрёт.

– Я не на столько маленькая. Понимаю, – буркнула Хана и вдруг внимательно посмотрела на меня сощурившись. – Поэтому ты Настю не будишь? Боишься её старой души и того, что она может натворить?

– Только второго. В отличие от Тима, ей не нужны печати, чтобы сотворить заклинание. А эта турбаза не переживёт метели с молниями.

– Рано или поздно тебе всё равно придётся встретиться с ней лицом к лицу и поговорить, – заметила девушка. – Не всё же слабому полу на себе вытягивать.

– Иди уже, – поморщившись от неприятной правды, сказал я.

Следующие несколько часов всем нам дались нелегко. Тим то сникал, то начинал орать, доводя Хану до слёз, то впадал в меланхолию и даже проваливался в беспамятство. Но задачу свою девушка выполняла. Она мягко, шаг за шагом по кругу, рассказывала о том, что происходило в последний месяц, заставляя Тучу пробуждать свежие воспоминания, вытаскивая их на поверхность, делая всё более яркими и весомыми. А потом и вовсе поцеловала его в щеку и, выйдя в коридор, позвала внутрь меня.

– Ты не прав, – с порога сказал мне Тимофей. – Одержимых не только убивали. Мы сами использовали их, в крайнем случае и когда могли. А некоторые запечатывали свои души, так чтобы сражаться на поле боя вечно, даже когда от тела ничего не осталось.

– К чему это ты?

– Если ты освободишь мне руки, я смогу провести ритуал объединения души. Ты ведь растерял все свои знаки древних? Эта девочка, Хана, сказала, что ты даже потерял единение со стихиями, – Тимофей невесело усмехнулся. – Возможно, в этом наша проблема, мы до последнего держались за силу. Но теперь она даёт нам шанс.

– Назови рунную фразу, используемую в ритуале, возможно, я сумею её воспроизвести.

– У тебя и в лучшие годы ничего бы не вышло, – хмыкнул приятель. – Ты герой и боевик, а не учёный. Мы занимались разработкой цепей сансары. Мы готовили для тебя формулы и выкладки. А теперь у тебя нет даже полученных в испытаниях знаков. Да и откуда, ты прошёл лишь одно и… ты не говорил, что тебе досталось.

– И получил первую божественную искру. Единение с магией Порядка, – улыбнулся я, заставив привязанного к кушетке Тима скукситься. – Говори рунную фразу, по символам, я её запишу и попробую воссоздать ритуал.

– Не нужно, – отвернувшись, тихо проговорил товарищ. – Возможно, не нужно.

– Вот как? Ты передумал или не хочешь идти на сделку? Ладно, тогда я тебя оставлю ненадолго.

– Главное, не заставляй меня снова спать, – проговорил Тим куда тише. – И… пусть эта девочка заходит. Хоть иногда.

– Попроси её об этом сам. Знаю, что она была твоей первой настоящей любовью.

– Пф. Не первой. Первая была во втором классе. И уж точно не последней, я только детей похоронил пятерых, – усмехнулся Тимофей. – А Хана разделила собой жизнь на «до» и «после». И, возможно, «До» было лучшим…

Выйдя, я застал плачущую в коридоре Хану. Девушка сидела на полу, прижавшись спиной к стене и обняв колени, и тихонько всхлипывала.

– Он тебя помнит, – сказал я, встав рядом. – А это уже не мало.

– Он? Он совершенно другой. Как будто разом постарел на десяток или два лет! Где тот смешливый, весёлый и никогда не унывающий парень?

– Исчез, когда ты погибла, – на автомате ответил я.

– Что? – Хана вздрогнула и даже всхлипывать перестала. – В смысле?

– Только его не спрашивай. Лучше сосредоточься на общих воспоминаниях последних недель. И раньше. На кадетке, какие-то весёлые или запоминающиеся случаи. Первый поцелуй… вот это вот всё.

– А ты что будешь делать? – с недоверием спросила Хана.

– Создавать ритуал ограничения магии хаоса, – вздохнул я и, проведя девушке по волосам, пошёл в другой домик, где лежала Настя.

Почему мне сразу в голову это не пришло? Ведь только в самолёте вспоминал длиннющую формулу цепей, удерживающих в себе всякую магию, вплоть до ядерного взрыва. Собственно, именно для этого она и создавалась, цепи Порядка. А тут у нас всего-то стихийный триединый архимаг, чего может быть проще. Жаль, плакат с надписью «Сарказм» не завезли.

Если слова Тима верны, и каждая минута комы для моих друзей словно вечность в аду, значит, сейчас Настя и моя мама Катя в том же положении. Они испытывают жуткие муки, и я не могу тратить время на пустые разговоры.

Паразиты? Да вообще наплевать, даже если они сейчас расплодятся, а они не должны, благодаря муракам и исследованиям Щепкодробова с Коронозоровым. Друзья и семья важнее. Тем более что… хотя об этом думать пока рано. Но как бы я ни торопился, времени на вспоминание, воссоздание и первую активацию цепей Сансары ушло до следующего утра.

По-хорошему нужно было бы поспать. Прежде чем пытаться воссоздать ритуал, но я прекрасно понимал, что каждая секунда может привести дорогих мне людей к полному безумию. А потому, чтобы не ошибиться, нанёс всю рунную фразу себе на предплечье и, придя в палату Насти, воспроизвёл её. Получилось, хоть и не с первого раза.

Золотые цепи окутали девушку, медленно вращаясь вокруг неё в виде нескольких колец. И только убедившись, что внутри получившейся сферы невозможно воспроизвести магию, я позволил себе разбудить Настю. Ввёл препарат и сел рядом, взяв её ладонь в свои руки.

– М-м… – протянула девушка, открывая глаза. Дёрнулась, как от удара, но почти мгновенно вновь откинулась на подушки. – Ты…

– Доброе утро, – проговорил я, с трудом сдержав зевок. – Только не начинай опять про изменника и то, что поменял тебя на молодуху.

– Пф, – фыркнула Настя, отвернувшись, а потом улыбнулась. – Не буду. Мы с тобой и целовались-то один раз.

– Ты вспомнила?

– Как бы я хотела, чтобы всё произошедшее было просто безумным кошмаром, а мы проснулись снова молодыми, полными сил и возможностей. А вокруг мир и спокойствие… – прошептала девушка, с грустной улыбкой посмотрев на меня. – Но нет.

– Ну почему сразу нет. Прямо сейчас – мир и спокойствие. Здесь.

– Мы убили её, – отвернувшись, вновь прошептала Настя. – Прости.

– Возможно, ещё нет. Возможно, она где-то глубоко внутри, – поджав губы, проговорил я. – Вы же не знаете наверняка. А в остальном, тебе вначале нужно прийти в себя, и я тут для этого.

– Ты останешься рядом? – сжала мою ладонь Настя.

– На столько, на сколько потребуется. Ну если ты не решишь вновь меня убить или назвать изменщиком.

– Если ты думаешь, что я не в курсе твоих интрижек… – с наигранной суровостью посмотрела на меня Настя. – Не успел обосноваться, как чуть ли не княжну Серебряную в невесты получил. Или будешь всё отрицать?

– Только если она в твоём вкусе. А я предпочитаю тебя, – улыбнулся я любимой. – Молодая, упругая, но при этом опытная, что может быть лучше? И кстати. Не хромая. Теперь главное – справиться со вспышками гнева и…

– Я триединый маг, дорогой, – ответила Настя, глядя в окно. – Я каждую секунду борюсь со вспышками гнева, меланхолии и ветром в голове. И ничего.

– Надеюсь на это…

– А насчёт молодого и упругого тела… – заговорщицки прошептала Настя и, приподнявшись на кровати, опустила одеяло. – Не пора ли нам его опробовать? Я соскучилась. Очень.

Глава 39

– С удовольствием, – улыбаясь ответил я. – Но чуть позже. Если для вас каждая минута в коме и сне была годами ада, я должен разобраться с последней угрозой.

– Мне даже интересно, что ты собираешься с ними делать, – фыркнула девушка, недовольная таким поворотом.

– Вернуть им тела, – спокойно ответил я. – Постарайся прийти в себя.

– Это в кого? Какая «я» тебе нравится больше? – лукаво улыбнулась Настя.

– А одна возможна без другой? – подняв бровь, спросил я. – Появилась бы ты старшая, если бы не выжила в молодости?

– Ладно, возможно, и нет, – отвернулась девушка.

– Теперь у тебя целая жизнь впереди. Со всем твоим опытом и знаниями… без этой жестокой судьбы и, если пожелаешь, без меня.

– Свят, ты совсем дурак? Или ты от меня так избавиться хочешь? Мы десять лет вместе провели… – надулась Настя. – Иди уже, потом поговорим.

Спорить с женщиной, которая только что призналась тебе в любви, дело безнадёжное и довольно глупое. Так что поцеловав её в щеку, я проверил начертание шести рунных фраз, кружащих кольцами вокруг Насти, и пошёл в палату, посещение которой откладывал как мог.

Нужно просто признать себе: я боялся. Боялся, что мои действия в будущем и появление старой версии в настоящем привели к смерти матери. Не тела, а души, но это главное. Боялся, что все мои попытки спасти единственного близкого человека привели лишь к обратной ситуации.

Но страх ни к чему не приводит, так что, задавив его, я пошёл в последний, удалённый домик, превращённый в тюрьму. Только вместо охраны там была пара камер, а людей не было даже в километре. Просто, потому что ни один человек, неважно одарённый или нет, не смог бы противостоять спящему там чудовищу.

Мама была в отключке, батарея капельниц со снотворным висела вдоль койки, а сама женщина была прикована жёсткими ремнями. Хотя, на мой взгляд, это был перебор, да ещё и бесполезный в нашей ситуации. А вот что было полезно – наложить рунические письмена ограничения хаотической энергии. Цепи сансары.

Пришлось повозиться, но получилось с первого раза. Всё же использование скрижалей без отпечатков в душе не самое удобное. Но куда более универсальное и имеющее почти неограниченные возможности, которые ещё предстоит осмыслить. И записать, подготовившись к бою с нежитью. Потому что в бою важна каждая секунда.

Заметив за собой, что я продолжаю сомневаться, быстро и точно завершил рунную надпись и прекратил подачу снотворного. Теперь только ждать… Но уже через минуту она глубоко вздохнула, а в следующее мгновение комната погрузилась в смесь из адского хохота, криков и сменяющих их безумных шепотков.

– Эй, посмотри на меня! – наклоняясь к женщине, тянущей ремни так, что они трещали и до крови врезались в кожу, прокричал я в надежде быть услышанным. А вместо этого получил брань на трёх языках разом. Речь её была совершенно неразборчива, смысл безнадёжно ускользал, и даже «понимание» помогало лишь частично.

– Предатель! Убийца! Лжец! – звучало на английском, немецком и иврите. Не удивительно, учитывая, что в последней схватке участвовали самые сильные из героев земли, а не только России.

– Мама! Услышь меня! Посмотри на меня! Я должен знать, что ты здесь! – не сдаваясь, я взял её голову, зажав ладонями, так чтобы она не билась в конвульсиях, и наклонился глаза в глаза.

– Монстр! Сынок…Чудовище! Палач! – крики вновь заполнили комнату, но я вычленил для себя главное.

– Держись! Прошу тебя, только держись! Я вытащу из тебя чужие души, обещаю! – сказал я, прижавшись к её лбу своим. Мне было тяжело такое говорить, но я должен был. Потому что верил, всё получится. – Я оставлю тебя в сознании. Уменьшу муки и пытки, дам седативное. Это затормозит мозговую деятельность. Ты одновременно будешь во сне и нет. Мысли будут течь медленнее. Это не сильно поможет, но должно снизить твои терзания, а за это время я постараюсь найти выход.

Крики продолжались, пока я не ввёл успокоительное, которое мне посоветовали. А затем взгляд её потух, и она лишь шевелила губами, продолжая, но куда менее интенсивно, осыпать меня проклятьями. И всё же теперь я твёрдо знал, где-то внутри была моя мама, осталось лишь помочь ей.

Была только одна проблема – я понятия не имел как. Мысли, догадки, присутствовали, но не более.

Первый и самый логичный вариант – найти тела тех героев, что прошли со мной через последнюю битву, и заставить их приехать в Россию, чтобы души переселились в предназначенные для них тела. Сколько на это уйдёт времени? Понятия не имею, тем более что я не знаю, где они находятся.

Ну, вернее, знаю, и это вторая проблема. Вильям, принц Уэльский, он же Вилли Вонка, герой Британии и островов. Сейчас он… ну принц, что очевидно. И вряд ли он ответит на моё приглашение. Бернард Гёттенберг, он же Галахард, герой объединённой Германии и Франции. Сейчас один из сильнейших бойцов Европы, который занят открытием и прохождением пирамид… что я могу им предложить такого, что они решатся приехать в Россию? Ну и Ешуа, понятия не имею, где он.

В теории, если их найти и привезти, может сработать. А может, и нет. Ведь через пару-тройку дней может быть уже совершенно неважно, вернул я душе матери её тело или нет. Имперское испытание откроется, и если меня не будет у портала, мертвяки сомнут первые линии обороны и разбредутся по миру.

А там уже будет не особенно важно, сколько силы набрали несколько человек. Придётся формировать ополчение, отстраивать города-крепости, охотиться…

– Слушаю, – достав запиликавшую трубку мобильного, проговорил я.

– И вправду живой, – хмыкнул на том конце Алабай. – А я тут лежу, в полном одиночестве, и думаю, куда все делись. Последнее, что помню – просёлочную дорогу.

– Тебе досталось сильнее, чем Хане, – хмыкнул я. – Но не волнуйся, вывезли.

– Скорее, выгреб. Ты. Опять, – вздохнул Костя. – А с остальными что?

– Живы. Более-менее, – поморщился я и, подняв голову, посмотрел на быстро бегущие облака. – Не волнуйся, пару дней у тебя есть, оклематься.

– Ха-ха, смешно. У меня тут все врачи как заведённые бегают, потому что госпиталь готовится к приёму раненых. Скоро гон… а я тут разлёгся, – недовольно сказал товарищ. – Так что я отлёживаться не собираюсь. Так или иначе, я один из сильнейших одарённых империи, и место мне на стене.

– Я ещё не настолько хорошо владею стихией воды, чтобы залечивать повреждения без следа, так что терпи, казак.

– Не стану я атаманом, и не казак, у нас в аулах деды по-другому говорят, – прервал меня Алабаев. – Ты как хочешь, но я на стену. Только хотелось с тобой вместе, так привычнее. А нет, с одногруппниками пойду. Хоть их прикрою.

– Все мы там будем, только мне с текущими делами разобраться нужно, без них никак, – уклончиво ответил я. – А вообще, иди. Я к вам присоединюсь, как закончу. Может, и Хану прихвачу.

– Что с Тимом и Настей? – озадаченно прогудел парень. – Как они?

– Непонятно. Физически они в порядке… не парься, я разберусь. Должен.

– Если надо, я приеду, – подумав, сказал Костя. – Свят, не взваливай всё на себя, для этого и нужны друзья.

– Спасибо. Но нет. Не сейчас. Сам свяжешься с ректором?

– Да, без проблем, – почти без паузы ответил Алабай, и, попрощавшись, я нажал кнопку «отбой». Ситуация…

Мне бы только их душами сейчас заниматься, а не вот этим всем. Но если я пущу на самотёк, с большой долей вероятности, даже если спасу своих близких, потеряю их, только чуть позже, когда будем бегать от толп зомби. Да, сейчас будет чуть проще, с паразитами должно быть покончено, там и без меня справятся. Наверное.

Пока думал, дошёл до домика с Настей, и заглянув внутрь понял, что там никого не было. Под ложечкой мгновенно засосало. Потребовалось несколько долгих секунд, пока я набирал службу охраны импровизированного комплекса, вот только трубку так и не взяли. Зато я увидел в окне дальнего коттеджа движение.

– … а потом он меня вынес на руках, так романтично… – услышал я слова Ханы, вбегая в домик, а затем женский смех. Влетев, увидел, как Настя сидит напротив кровати с Тимом, которого наша снайпер держит за руку.

– А вот и виновник нашего торжества, – улыбнулась мне девушка. – Заходи, я как раз пересказываю, как во время дежурства… Свят?

– Да-да… – кивнул я, внимательно глядя на товарищей. Вокруг Насти по-прежнему вращались кольца сдерживания хаоса. Символы работали, но как она оказалась здесь? Просто развязалась? Или я забыл пристегнуть ремни? Чёрт, вылетело из головы.

– Он просто о нас беспокоится, – подмигнула мне Гроза. – А мы тут байки травим. Хана рассказывает о самых запоминающихся деталях прошлых месяцев. С того момента, как ты перевёлся в наше училище, прошло всего полгода, а столько событий…

– Меньше двух месяцев, – на автомате поправил я.

– Два месяца, это уже легче, – со вздохом откинул голову на подушку Тим. – Если сумеем пережить начало испытания, можно будет подумать о запечатывании.

– Ты не слушал, – прервала его Настя. – Нам не нужно ждать столько времени. Достаточно пойти в место, которое описывает Хана.

– Вы же его не забыли? – тихо прошептала снайпер.

– Нет, ну конечно, нет, – успокоил её Тим и гневно посмотрел в мою сторону. – Но время нам очень нужно. Ведь оно лечит.

– О чём вы вообще? – спросил я нахмурившись.

– Время, – спокойно повторила Настя. – Мы тут выяснили, что после попадания в аварию, когда твоя мама оказалась в коме, ты почти два месяца был не в себе. Осваивал заново простейшие знаки, вёл себя как обычный подросток…

– Да что вы такое говорите? – чуть не в отчаяньи спросила Хана. Несмотря на всю выдержку девушки, происходящее её пугало.

– Всё отлично, – улыбнулся ей Тим. – Мы просто говорим, что и с нами всё будет в полном порядке, через два месяца. Только вот испытание уже через несколько дней. Пять?

– Скорее, три, – ответил я, внимательно глядя на товарища. – Мы не сможем вернуться в испытание, остров, что там был, утонул. Буквально. Остался только океан.

– Ничего страшного. С океаном я на ты, – улыбнулась Гроза. – В конце концов, вода – одна из первых стихий, что я освоила. Правда, кое-кто сбил мне концентрацию, своими подарками, но это поправимо.

– Можно попробовать, – прикинув в уме, кивнул я. – Возьмём надувную лодку, припасы, будем держаться возле портала, чтобы не потеряться.

– Нет, – покачала головой Настя. – Костыли нам не понадобятся. Я заморожу достаточный кусок, чтобы на нём расположиться.

– И этот айсберг уплывёт в неизвестном направлении.

– Не волнуйся, дорогой, это не проблема, – взяв меня за ладонь, ответила девушка. – Пусть у меня нет земли, но воды, огня и ветра хватит, чтобы выжить в любых условиях. По крайней мере, пока там есть мои стихии.

– Ладно. Учитывая скорость, пару дней у нас точно есть, и, если вам это поможет, мы вместе отправимся в испытание, но лодку возьмём. В конце концов, наше присутствие на стене не столь критично.

– Нет, – остановила меня Настя. – Погоди и не спорь, я понимаю все твои сомнения. Но мы с Тимом пойдём туда одни.

– Настя, дорогая, ты что, с ума сошла? Или теперь ты решила от меня так избавиться? Даже не думай, одну я тебя не пущу.

– Я Тимошу тоже не брошу, – неожиданно покраснев, проговорила Хана.

– Тим обречён, – фыркнула Гроза. – Ну вот что с вами делать.

– Так, нам понадобятся припасы, большая лодка, продукты…

– Ничего не нужно, – вновь возразила Настя. – И вы тоже не особенно нужны. Если уж на то пошло, ваше присутствие будет лишь мешать. Вы слишком сильно нас отвлекаете, заставляете думать о другом.

– Может, это и хорошо, – проговорил Тим.

– Я справлюсь и одна, если не хочешь идти.

– Кто б вас отпустил, – хмыкнул я. – Если уж на то пошло, мне тоже нужно обратно в испытание, особенно теперь.

– Ладно, ладно, значит, мне придётся вылавливать рыбу на четверых, – всплеснула руками Настя. Но спор на этом закончила, я же взял трубку и сделал контрольный звонок.

– Привет, Юль. Да, я. Погоди со своими новостями, у меня тоже есть, – перебил я княжну. – Как-то так вышло, что у меня нет личного телефона его величества. Так что тебе придётся передать ему сообщение. Да, важно. И от того, как быстро и точно ты это сделаешь, будет зависеть жизнь твоих родителей. Нужно найти трёх людей…

Вскоре на турбазу вернулась дежурная скорая помощь, я передал инструкции по содержанию матери, а через несколько часов мы опять были в испытании. На крохотной надувной лодочке, стоящей поверх гигантского, почти не качающегося на волнах айсберга. Я о таком даже не думал, но вернувшиеся позволили мне посмотреть на проблему под другим углом. И начать заново осваивать сложные письмена.

На протяжении следующих двух месяцев мы жили предельно однообразно. Ели, пили, тренировались с утра до ночи. Пока не падали от усталости. Взятых с собой тёплых вещей хватало, чтобы не замёрзнуть в построенном Настей замке. Питались мы исключительно водорослями и выловленной рыбой. Жареной, сушёной, варёной, пареной… под конец мы на неё уже смотреть не могли.

Пролетели недели почти без приключений. Ну если не считать проплывших рядом китов. Пару раз Гроза не справлялась с управлением айсбергом и приходилось искать портал буквально по лучу света, благо фонарь на той стороне висел прямо напротив прохода. А, ещё какие-то пингвины выбирались отдохнуть. Откуда они почти на экваторе? Впрочем, это давало надежду на то, что где-то остались кусочки суши. Или хотя бы плавающие льдины.

Настя и Тим всё реже выли по ночам, вскакивая с боевыми заклятьями на пальцах. Пару раз Туча напрочь забывал и о договорённостях, и о том, что мы в новом мире. Едва удержали придурка, хорошо хоть я был готов, и Настя оказалась на моей стороне.

Но больше было успехов. И в управлении знаками, и в стихиях. Под конец я вполне сносно мог создать двухметровый ледяной меч, и даже метнуть пару сосулек. Только смысла в этом не было ни на грош. Ведь главным моим оружием оставались символы древних, которые я не только запоминал, но и отрабатывал.

А ещё набил себе в виде татуировок прямо на кожу. Планшет можно потерять, формы и брони – лишиться, а вот на тело я всё же надеялся, что оно останется со мной.

И первой же рунной записью стала фраза «Правосудие и честь», состоящее из десятка символов и имеющее буквальное значение Паладин. Не самая лёгкая, не самая эффективная, но достаточно мощная, чтобы можно было встретиться почти с любой угрозой в ближнем бою.

– И на это ты потратил столько времени? – с ухмылкой проговорил Тимофей, когда я минуту выводил знаки, чтобы воплотить заветную форму.

Миг, и передо мной стоял Титан-громовержец. Трёхметровый золотой гигант, держащий в руке короткое метательное копьё, способное с лёгкостью пробить крепостную стену. А вот для ближнего боя не слишком приспособленное, что я немедля доказал, обезоружив и уложив товарища на лопатки за несколько секунд.

– Слезь, придурок, – выдохнул Тим, теряя концентрацию. – Силищи у тебя всегда было немерено.

– За это меня и поставили на лезвие атаки, – пожав плечами, ответил я.

– Нет. За то, что никак сдохнуть не можешь, хотя давно должен был, – усмехнулся товарищ. – Но это хорошо. Это нам пригодится. Как и твой доступ к скрижалям древних.

– Да, без них сложные боевые формы не создать.

– Всё бы тебе о боях, – поморщился Тимофей, и я с сомнением посмотрел на него. – Помнишь, мы об одержимых говорили?

– Да, ты мне в результате сумел доказать, что ты не из них.

– А мать твоя, к сожалению, очень даже. Тише-тише, я ни на что не намекаю, – выставив перед собой ладони, проговорил Туча. – Наоборот, вспомнил, что пока ты в очередной раз по полям-испытаниям скакал, мы с товарищами разрабатывали фразу удержания души. Если повезёт, сможешь весь клубок душ связать и вытащить наружу.

– Зачем мне весь? Проще тогда уж сразу убить.

– Проще, но есть шанс, что у тебя получится иначе. Вот, смотри, – сев на корточки, напарник начал выводить одну руну за другой. Пять, десять, пятнадцать. Некоторые повторялись и не по разу, другие казались не к месту. Пока вся фраза не была завершена, и я не посмотрел на неё с помощью символа Понимание.

– Властью законов Порядка и исключений хаоса, обретая право, данное предкам, призываю и заключаю души мятежные в свою власть… Как ты это запомнил?

– Никак, – усмехнулся Тим. – В кошмаре сегодня явилось. До последнего сомневался, но… ты сильный.

– А ещё не тупой, – сказала Настя, подойдя к нам и сложив руки на груди. – А потому не будет использовать это «нечто» без подстраховки.

– Не буду, – кивнул я. – Но, если других вариантов не будет…

– Отработай её здесь. Там времени не хватит, – строго проговорила Настя. – Как закончишь, мы тоже остановимся. Иначе можно бесконечно здесь сидеть.

– Ну не бесконечно. Одних водорослей не хватит, чтобы витамины поддерживать, – заметила Хана, которой эти месяцы легко не дались. Но даже она освоила все полученные знаки, если не в совершенстве, то на отлично.

Тим и Настя… мне оставалось им только тихо завидовать. Молодая Гроза в полной силе была страшна и прекрасна одновременно. Она могла создать километровый айсберг и огненный дождь. Кипящий туман стал лишь приятным дополнением к Гневу небес. Тимофей же полностью оправдывал гордое звание великого паладина Порядка.

Знаков у него было не так много, с десяток, но владел он ими в совершенстве. Так что формально у него сейчас было куда больше силы. С опытом, правда, подкачало, всё же, как он и говорил, это я оставался боевиком, а он больше тяготел к защите и знаниям. Что с техникой, что со скрижалями.

В общем, я завидовал, но светлой завистью.

И только когда пришлось возвращаться, понял, что не хочу. Опять этот дурацкий страх, иррациональный. Что ничего не выйдет. Что врачи нарушили условия содержания, и мама сбежала, оставив на месте турбазы пепелище. Или что всё в порядке, но рунная фраза не сработает.

Но база была на месте. Как и дежурившие по одному врачи. И даже мама была… в относительном порядке, насколько это возможно. А потому я позвонил Юле и, получив отповедь, что с иностранными гостями пока глухо, решился на проведение ритуала.

Благо Тим пришёл в норму и согласился мне помочь.

– Ладно, приступим, – решив, что больше времени ждать нет, проговорил я и встал рядом с койкой. – Властью законов Порядка…

Несколько секунд ничего не происходило, но стоило мне закончить чертить символы в воздухе, как золотое плетение легло на мою мать, и я почувствовал, как нечто рвануло из стороны в сторону, будто в непрочную сеть попался здоровенный сом. Я тянул потихоньку, не позволяя накинутому аркану порваться, а добыче уйти глубже.

В комнате сверкнула молния. Приборы жизнеобеспечения и мониторинга пошли искрами и почти сразу отключились. Но вылетевший в нас разряд Гроза легко погасила прямо в воздухе. Миг, и над телом матери появились языки пламени, а затем на меня ринулась жуткая тень, сплетённая из оскаленных пастей.